Белов В.А. (ред) Практика применения ГК РФ части первой

Подождите немного. Документ загружается.

отдельным категориям населения (постановление от 31.01.2006 N_А19-15015/04-

13-53-Ф02-7072/05-С2): по мнению суда, личность коммерческой организации –

кредитора по такому обязательству имеет существенное значение для должника –

публичного образования

311

6. ФАС ЗСО (постановление от 21.07.2004 N_Ф04-5165/2004(А70-3160-22))

312

посчитал, что личность кредитора имеет существенное значение для должника по

обязательству, вытекающему из договора участия в долевом строительстве. Можно

предположить, что этот вывод в значительной мере был обусловлен

квалификацией такого договора в качестве договора о совместной деятельности,

требования из которого действительно не могут уступаться без согласия всех его

участников.

7. ФАС МО (постановление от 31.05.2004 N_КГ-А40/4066-04) посчитал

невозможной замену выгодоприобретателя, исполнившего какую-либо из

обязанностей по договору страхования или предъявившего страховщику

требование о выплате страхового возмещения (ст._958 ГК) без согласия

страховщика. Мотивы этого соображения изложены в постановлении чрезвычайно

туманно: сперва говорится об основательном применении судом первой инстанции

ст._383 ГК, т.е. о признании уступки требования к страховщику незаконной по

причине неразрывной связи этого требования с личностью его носителя, а затем –

потому, что в подобных ситуациях личность кредитора приобретает существенное

значение для должника (ст._388 ГК). Видимо, все-таки, поскольку в принципе

арбитражный суд признал такую уступку возможной, хотя и с согласия должника

(страховщика), следует признать правильной именно последнюю мотивировку, т.е.

ссылку на ст. 388, а не 383

313

8. Тот же ФАС МО (постановление от 14.07.2005 N_КГ-А41/5968-05)

установил законность договора уступки требований по оплате строительных работ

с сохранением на подрядчике гарантийных обязательств в отношении заказчика.

Аналогичный акт (безотносительно к гарантийным обязательствам) – см.

постановление ФАС ЦО от 06.01.2004 N_А35-2225/03-с20.

9. Экзотическое требование пришлось рассмотреть ФАС СКО (постановление

от 07.12.2004 по делу N_Ф08-5801/2004), сформулировавшему в итоге следующее

правило: «...возбуждение уголовного дела в отношении бывшего руководителя...

(первоначального кредитора. – В.Б.) по факту присвоения и растраты имущества в

сговоре с бывшим директором... (должника. – В.Б.) не является обстоятельством,

относящимся к личности кредитора, которое бы имело существенное значение для

должника».

10. ФАС УО (постановление от 30.03.2004 N_Ф09-823/04-ГК) не признал

обстоятельством, свидетельствующим о существенном значении личности

кредитора для должника, тот факт, что уступленные права кредитора возникли из

311

См.: «Обязательства по возмещению выпадающих доходов регулируют сложный объем взаимоотношений

между органами государственной власти, выступающими в силу п. 1 ст. 125 Гражданского кодекса Российской

Федерации от имени Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных

образований, и предприятиями, оказывающими услуги льготным категориям граждан. Особый характер

отношений сторон, определенных такими обязательствами (целевой характер получаемых кредитором

средств), указывает на существенное значение для должника связей именно с первоначальным кредитором.

Суд обоснованно указал, что личность кредитора по настоящему обязательству как лица, предоставившего

установленные законом льготы и получившего право на их возмещение из средств бюджетов, имеет

существенное значение для должников».

312

См. также аналогичный акт ФАС ВСО (постановление от 15.02.2005 N А58-4628/03-Ф02-147/05-С2).

313

Точно такую же путаницу в мотивировке можно наблюдать и в постановлении ФАС СЗО от 26.12.2003 N

А05-2956/03-122/9: вывод о незаконности уступки требования возврата кредита, полученного в соответствии с

Федеральным законом от 24.04.1995 N 46-ФЗ «О переоформлении задолженности по централизованным

кредитам и начисленным по ним процентам организаций агропромышленного комплекса, а также

организаций, осуществляющих завоз (хранение и реализацию) продукции (товаров) в районы Крайнего Севера

и приравненные к ним местности», суд делает то из его неразрывной связанности с личностью кредитора и с

опорой на ст. 383 ГК, то по соображениям о существенном значении личности кредитора для должника и со

ссылкой на п. 2 ст. 388 ГК. См. также постановления ФАС СКО от 14.09.2005 N Ф08-4142/2005; ФАС УО от

30.03.2004 N Ф09-823/04-ГК.

561

мирового соглашения.

Приведенные примеры позволяют судить о том, что арбитражная практика

пока не выработала универсальных критериев «существенности» значения

личности кредитора для должника. По-видимому, это сделать и невозможно;

вопрос этот может решаться по-разному даже в отношении договоров одинаковой

юридической природы с учетом всех обстоятельств конкретного дела.

11. Договором должника и кредитора может быть предусмотрена expressis

verbis необходимость получения кредитором согласия должника на уступку

требования во всяком случае, в том числе и тогда, когда личность кредитора не

имеет существенного значения для должника (см. постановления Президиума ВАС

РФ от 09.06.1998 N_7482/97; ФАС ДО от 16.09.2002 N_Ф03-А51/02-1/1861, от

16.12.2002 N_Ф03-А51/02-1/2582 и др.; ФАС ЗСО от 31.03.2004

N_Ф04/1636-583/А27-2003, от 21.04.2004 N_Ф04/2070-178/А81-2004

314

, от 22.11.2004

N_Ф04-8193/2004(6450-А27-20)), в том числе в письменной форме (см.

постановления ФАС МО от 06.12.2004 N_КГ-А40/10209-04; ФАС ПО от 27.05.2003

N_А55-7511/02-18(27), от 21.12.2004 N_А49-2144/04-159/12; ФАС СКО от

04.03.2003 N_Ф08-590/2003, от 15.06.2004 N_Ф08-2554/2004, от 12.07.2004 N_Ф08-

2880/2004 и др.). При этом, однако, судам необходимо обращать внимание на

содержание условия о согласии должника на уступку – касается ли оно именно

уступленных или каких-то других требований (см. постановление ФАС ПО от

27.05.2003 N_А55-7511/02-18(27)).

12. Согласием должника на уступку требования можно считать не только его

положительно выраженное заявление, но и конклюдентные действия, в частности –

исполнение обязательства новому кредитору (см. постановление ФАС СЗО от

01.03.2004 N_А56-38652/02). Предостерегаем однако от расширительного

толкования данного вывода: исполнение должника другому лицу свидетельствует

о его согласии видеть это лицо своим новым кредитором, но вместе с тем не

означает, что это лицо действительно таковым стало (не свидетельствует о

фактически состоявшейся уступке).

13. Договор уступки требований, совершенный без согласия должника, в тех

случаях, когда необходимость его получения предусмотрена договором, считается

совершенным с нарушением п._2 ст._388 ГК и потому ничтожным (см.

постановления ФАС ВВО от 30.01.2006 N_А11-6310/2004-К1-9/202; ФАС СКО от

06.09.2005 N_Ф08-3360/2005 и др.).

434. Каким образом арбитражная практика толкует норму п.A1 ст.A389

ГК? Должен ли договор уступки требования заключаться в простой

письменной форме в случаях, когда такая форма требуется нормативным

актом, или же в случаях, когда уступаемое требование возникло из сделки,

фактически облеченной в простую письменную форму, хотя бы таковой по

законодательству и не требовалось?

1. Буквальное толкование спорной нормы должно, по идее, приводить к

последнему выводу: в простую письменную форму должен облекаться договор

уступки такого требования, которое возникло из сделки, фактически совершенной

в простой письменной форме, независимо от того, требовалась ли такая форма в

данном случае законом, или нет (см. постановления ФАС ДО от 03.06.2003 N_Ф03-

А16/03-1/995; ФАС ЗСО от 09.09.2002 N_Ф04/3371-419/А75-2002, от 07.07.2003

N_Ф04/3154-837/А46-2003; ФАС СКО от 20.10.2003 N_Ф08-3989/2003, от

07.09.2005 N_Ф08-4019/2005). Верно и обратное правило: даже если, согласно

законодательству, сделка, являющаяся основанием возникновения уступаемого

требования, должна была бы быть облечена в простую письменную форму, но в

314

Уникальное дело, в котором ФАС... не дочитал до конца п. 1 ст. 388 ГК! Судом указано, что «... уступка

требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит закону, иным правовым актам», в

то время как в действительности там еще сказано «...или договору». Увы, «не увидев» этого окончания нормы,

суд посчитал обоснованным вывод нижестоящей инстанции об... отказе признания ничтожным договора

уступки, заключенного в нарушение договорного запрета.

562

действительности оказалась совершена с нарушением этого условия

315

, договор

уступки требования из такой сделки облекать в письменную форму не обязательно.

Правильность именно такого толкования следует из того, что п._1 ст._389 ГК ставит

форму договора цессии в зависимость от формы совершенной сделки, т.е. формы, в

которую сделка-основание фактически облечена. Совершенно справедливо указал

ФАС ПО (постановление от 10.06.2004 N_А12-2222/04-С32): «...при отсутствии

письменной формы обязательства в договоре в соответствии со ст._389 ГК не

требуется совершение его уступки в письменном виде».

2. Имеется, однако, и арбитражная практика, считающая правильным иное

толкование рассматриваемой нормы. Так, ФАС МО (постановление от 15.04.2003

N_КГ-А40/2109-03) разъяснил, что «... перемена лица в обязательстве

осуществляется по сделке, совершенной с соблюдением требований,

предъявляемых к форме основной сделки». Важны, следовательно, не фактически

соблюденные, а нормативно предъявленные требования к форме основной сделки

– именно они и предопределяют форму сделки цессии. ФАС ПО (постановление от

29.07.2003 N_А06-55-8/03) посчитал правильным вовсе отказаться от признака

письменной формы сделки-основания уступаемого требования, указав, что

«уступка требования, основанного на сделке, должна быть совершена в

соответствующей письменной форме». Оснований для такого толкования мы,

признаться, не усматриваем.

435. Известны ли арбитражной практике случаи оформления договора

цессии способами иными, чем предусмотренные ст.A389 ГК?

Да, такие случаи известны; основанием для их признания служат, как

правило, специальные нормы законодательства. Так, например, уступка

грузополучателем своего требования к перевозчику (в том числе о возмещении

убытков, причиненных в процессе перевозки) оформляется посредством учинения

передаточной надписи на накладной (см. постановления Президиума ВАС РФ от

09.11.1995 N_5723/95, от 13.10.1998 N_2070/98).

436. Встречались ли в арбитражной практике случаи уступки

требований, подлежащие государственной регистрации?

1. Президиум ВАС РФ (информационное письмо от 28.01.2005 N_90, п._13)

указал, что государственной регистрации в соответствии с п._2 ст._389 ГК подлежит

«...переход требования по договору ипотеки в результате уступки требования по

основному обязательству». Состоятельность этого утверждения как минимум

сомнительна. Помимо того, что п._2 ст._389 ГК говорит о необходимости

государственной регистрации именно уступки требования, а не его перехода по

иному основанию, установленному законом

316

, нельзя не задать и вопрос о том,

какое требование удостоверяется договором об ипотеке. Ипотечное право (право

ипотечного залогодержателя) представляет собой по своей природе ограниченное

вещное право, содержание которого никак не может исчерпываться обыкновенным

требованием.

2. ФАС ВВО (постановление от 03.06.2004 N_А17-254/15/3) указал на

применение п._2 ст._389 ГК, согласно которому «уступка требования по сделке,

требующей государственной регистрации, должна быть зарегистрирована в

порядке, установленном для регистрации этой сделки», к договору уступки... прав

арендатора недвижимого имущества

317

. В деле шла речь о договоре аренды, уже

исполненном со стороны арендодателя, т.е. договоре, по которому ко времени

315

И естественно, несмотря на это нарушение, не оказалась сделкой недействительной.

316

Аналогичное дело, но касающееся государственной регистрации именно договора уступки ипотечных

требований, – см. постановление ФАС ДО от 26.09.2005 N Ф03-А51/05-1/2853.

317

Аналогично см.: ФАС ЗСО от 31.07.2003 N Ф04/3564-1002/А46-2003, от 30.10.2003 N Ф04/5598-802/А67-

2003; ФАС МО от 29.04.2003 N КГ-А40/2521-03; ФАС ЦО от 16.12.2004 N А54-1453/04-С19. Еще более

категоричный вывод сделал ФАС ДО в постановлении от 23.03.2004 по делу N Ф03-А49/04-1/430 – о

необходимости регистрации договора уступки прав, возникших из договора субаренды недвижимого

имущества, причем не зарегистрированного в установленном законом порядке.

563

уступки имущество фактически уже было предоставлено (передано) в аренду.

Права же арендатора, согласно ст._606 ГК, включают в себя его возможности

владеть и (или) пользоваться полученным в аренду имуществом, т.е. возможности

совершать такие действия, которые не представляют из себя требований.

3. ФАС ВСО (постановление от 02.08.2004 N_А33-17748/03-С1-Ф02-2995/04-

С2) констатировал необходимость государственной регистрации уступки

требований, возникших из договора продажи предприятия как договора,

подлежащего государственной регистрации на основании п._3 ст._560 ГК.

4. ФАС ДО (постановление от 23.12.2002 N_Ф03-А04/02-1/2421) отметил, что

государственной регистрации подлежит уступка требований, возникших из любой

сделки, фактически прошедшей государственную регистрацию, хотя бы по

законодательству таковая и не требовалась.

5. ФАС ЗСО (постановление от 09.06.2004 N_Ф04/3201-1030/А45-2004) указал

на применение п._2 ст._389 ГК, согласно которому «уступка требования по сделке,

требующей государственной регистрации, должна быть зарегистрирована в

порядке, установленном для регистрации этой сделки», к договору уступки...

товарного знака. При этом суд руководствовался соображениями, во-первых, о

том, что право на товарный знак подлежит государственной регистрации и, во-

вторых, о том, что «...договор об уступке товарного знака... не противоречит

положениям гл._24 ГК». Несостоятельность данного решения очевидна: положения

гл._24 ГК посвящены вопросам уступки требований, т.е. обязательственных прав, в

то время как право на товарный знак является правом исключительным

(абсолютным) и, будучи по своему содержанию правом на собственные активные

действия управомоченного лица непосредственно в отношении товарного знака

(воспроизведение и использование), никак не может считаться требованием. Ясно,

что в силу названных причин договор уступки товарного знака никак не может

противоречить «положениям главы 24 ГК» – нормам, трактующим не об уступке

товарного знака, а о совершенно другом, хотя и имеющем сходное

терминологическое обозначение, институте (уступке требования). Ср., впрочем, с

постановлением того же ФАС ЗСО от 30.08.2004 N_Ф04-5906/2004(А67-4042-38), в

котором прямо утверждается, что «...договор уступки товарных знаков не является

договором уступки требования».

6. ФАС ЦО (постановление от 25.11.2003 N_А09-3262/03-9), анализируя довод

о ничтожности уступки требования, возникшего из договора продажи нежилого

помещения, как совершенной без государственной регистрации, резонно заметил,

что законодательство «...не предусматривает обязательной государственной

регистрации всех сделок в отношении недвижимого имущества. Обязательной

государственной регистрации в силу п._2 ст._558 и п._3 ст._560 ГК подлежат лишь

сделки купли-продажи предприятий и жилых помещений». Поскольку спор

касался уступки требования по договору продажи нежилого помещения,

«...первоначальная сделка (договор купли-продажи) и последующие договоры

(уступки) не подлежали государственной регистрации и к ним не должны

применяться нормы, предусмотренные п._2 ст._389 ГК».

437. Как арбитражная практика толкует норму п.A3 ст.A389 ГК – как

правило, устанавливающее один из многих возможных способов оформления

уступки требования по ордерной ценной бумаге, или как правило о

единственном способе такого оформления? Имеется ли в ней в виду, что

индоссамент применим только к требованиям из ордерных ценных бумаг, но

не иных оснований?

1. По первому вопросу ФАС ЗСО (постановление от 16.02.2004 N_Ф04/681-

127/А45-2004) констатировал, что: «Передача прав по ордерной ценной бумаге

осуществляется путем совершения на этой ценной бумаге передаточной надписи.

Акты приема-передачи ценных бумаг без подтверждения факта передачи прав по

ценной бумаге не могут свидетельствовать об исполнении договоров купли-

продажи векселей», признав, таким образом, что индоссамент является не просто

564

возможным, но и единственно возможным способом оформления уступки прав из

ордерных ценных бумаг (в частности – векселей). Точно также и ФАС МО

(постановление от 08.07.2005 N_КГ-А40/5557-05) считает индоссамент (хотя бы и

бланковый) необходимым элементом оформления уступки вексельных требований.

ФАС УО (постановление от 06.04.2004 N_Ф09-852/04-ГК) обсуждал вопросы о

приобретении прав на вексель и прав из векселя как два различных вопроса:

первые приобретались, по его мнению, из факта передачи (получения) векселя по

договору купли-продажи, вторые же могли бы быть приобретены только в

результате оформления на векселе передаточной надписи (индоссамента).

Ни одно из этих разъяснений не соответствует действительности, виной чему

сама норма п.A3 ст.A389 (равно как и п._3 ст._146) ГК. Термин «индоссамент» имеет

два значения, обозначая, во-первых, распорядительную сделку, подобную traditio

(передаче вещи), направленную на передачу права собственности на ордерную

ценную бумагу (а вовсе не «права (требования) по ордерной ценной бумаге», как

утверждает ГК), и, во-вторых, надпись о совершении такой сделки, учиняемую на

ордерной ценной бумаге, как правило – на ее оборотной стороне (in dosso), и

предназначенную для формальной легитимации добросовестного приобретателя

бумаги. Основанием совершения распорядительной сделки действительно может

быть договор купли-продажи, как, впрочем, и любой иной обязательственный

договор, направленный на установление обязательств по передаче имущества в

собственность. Переход заключенного в ордерную ценную бумагу требования

является в силу действия принципа, согласно которому право из бумаги следует за

правом на бумагу (абз. 2 п._1 ст._142 ГК), следствием перенесения права

собственности на бумагу и с этой точки зрения больше похож на cessio legis, чем

на классическую договорную уступку. Формальная легитимация по ордерной

ценной бумаге осуществляется посредством ее предъявления и доказательства

предъявителем своего тождества с лицом, поименованным в индоссаменте-

надписи, состоящей в непрерывном ряду с другими индоссаментами (см. об этом

комментарий к ст. _ 145 и 146 ГК). В свою очередь наличная формальная

легитимация означает для легитимируемого лица, во-первых, возможность

осуществить право, удостоверенное ордерной бумагой, не доказывая легитимации

материальной и не опровергая возражений из ее недостатков, и, во-вторых,

возможность совершить новый индоссамент-сделку, реализовав таким образом

возможность распоряжения ордерной ценной бумагой как вещью (объектом права

собственности).

2. По второму вопросу ФАС ВВО (постановление от 15.11.2002 N_108/3)

указал, что «посредством учинения индоссамента оформляется передача прав

только по ордерной ценной бумаге». Представленный истцом (в качестве

основания требований) документ был признан судом не соответствующим

требованиям вексельного законодательства, предъявляемым к форме векселя, т.е.

не был признан ордерной ценной бумагой. Между тем истец основывал свое право

из документа на непрерывном ряде индоссаментов. Суд указал, что такого

обоснования совершенно недостаточно: истцу необходимо доказать либо наличие

у него обязательственных отношений с лицом, выдавшим соответствующий

документ, либо приобретение права требования «...в порядке общегражданской

цессии».

438. Распространяется ли норма ст.A390 ГК об ответственности

первоначального кредитора, уступившего требование (цедента), только на

случаи недействительности переданного цессионарию требования, или она

может применяться для привлечения цедента к ответственности и в иных

случаях?

ФАС МО (постановление от 09.09.2003 N_КГ-А40/6827-03) применил

положения ст._390 ГК к случаю цессии требования, которое к моменту совершения

уступки уже было исполнено должником, т.е. прекратилось. Правда, суд назвал

такое требование недействительным, что, очевидно, неверно, ибо требование

565

недействительное не равнозначно требованию несуществующему

(прекратившемуся): требование недействительно лишь в том случае, если оно не

просто не существует сейчас, но и вообще никогда не существовало, поскольку,

будучи последствием недействительной сделки, не могло даже возникнуть.

С аналогичными рассуждениями выступили и ФАС ЦО (постановление от

27.01.2003 N_А35-2125/02-С22), а также ФАС СКО (постановления от 26.04.2004

N_Ф08-1650/2004, от 28.05.2004 N_Ф08-2110/2004), указавшие, что «...право

требования действительно, пока оно существует». Из этого (по сути

неправильного, как мы только что видели) рассуждения суд ФАС СКО сделал,

однако, совершенно справедливый вывод: поскольку «...пропуск исковой давности

не оказывает влияния на действительность защищаемого права... нельзя считать

ничтожным договор цессии, по которому было уступлено денежное требование с

просроченным сроком исковой давности»

318

439. В чем выражается «ответственность» первоначального кредитора,

уступившего требование (цедента) за недействительность переданного

цессионарию требования, установленная ст.A390 ГК?

ФАС МО (постановления от 09.09.2003 N_КГ-А40/6827-03, от 12.09.2003

N_КГ-А40/6704-03, от 19.04.2004 N_КГ-А40/2759-04) констатировал, что в случае

недействительности уступленного требования цессионарий вправе требовать от

цедента возмещения убытков в полном объеме согласно ст._15 ГК на общих

основаниях гражданско-правовой договорной ответственности

319

. Основанием к

такой ответственности является факт недействительности уступленного

требования. При этом суд посчитал недействительными требования, во-первых,

якобы возникшие из недействительных сделок, и, во-вторых, требования, к

моменту уступки не существовавшие (прекратившиеся). Кроме того, в указанных

делах ФАС МО предложил разграничивать убытки цессионария, понесенные им

вследствие недействительности уступленного требования и убытки, которые

цессионарий потерпел из-за признания недействительным договора цессии: первые

подлежат возмещению, вторые – нет.

440. Нет ли возможности оспорить договор уступки неоплатного

требования на основании ст.A179 ГК, т.е. как сделку, совершенную под

влиянием обмана?

ФАС МО (постановление от 09.09.2003 N_КГ-А40/6827-03) указал, что

поскольку «отказ должника от исполнения обязательства не может считаться

обманом», а также, принимая во внимание правила ст._390 ГК (очевидно, о том, что

первоначальный кредитор отвечает за неоплатность уступленного им требования

лишь тогда, когда он стал поручителем за должника, а не просто уверял

цессионария в его надежности и добросовестности), то нет и оснований для

применения ст._179 ГК (удовлетворения иска о признании недействительным

договора уступки неоплатного требования как сделки, совершенной под влиянием

обмана). Следует вполне согласиться с таким подходом: обмана со стороны

цедента нет (есть лишь ошибка цессионария в оценке кредитоспособности

должника, падающая, естественно, на лицо, ее допустившее, т.е. на цессионария),

за исключением того (редчайшего, в общем-то) случая, когда цедент посредством

предоставления заведомо ложной информации, подложных и (или) поддельных

документов способствовал формированию у цессионария не соответствующего

действительности представления о платежеспособности должника.

318

Можно однако усомниться в правильности того смысла, который придавался судом этому выводу: будучи

сделанным применительно к ст. 390 ГК, он, по-видимому, означал, что первоначальный кредитор, уступивший

право (цедент), не несет ответственности перед новым кредитором (цессионарием), за то, что уступленное

требование оказалось задавненным. Во-первых, сомнительна сама исходная посылка такого рассуждения:

исковая давность распространяется лишь на исковые притязания, но не на обязательства; во-вторых, оно

сформулировано без учета случая недобросовестных действий цедента.

319

Подробнее об этих основаниях высказался ФАС СЗО – см. постановление от 28.04.2005 N А56-25065/04.

566

§2. Перевод долга (ст.A391, 392)

441. Какая сделка является основанием для перевода должником своего

долга на другое лицо?

Перевод должником своего долга на другое лицо совершается на основании

сделки особого рода – договора перевода долга.

1. Арбитражная практика в основном правильно квалифицирует его как

двусторонний договор, заключаемый между первоначальным и новым должником,

производящий свое главное последствие (перевод долга или замену должника)

лишь с согласия кредитора. В частности, ФАС ЗСО в постановлении от 30.05.2006

N_Ф04-3178/2006(23077-А75-13), в котором он совершенно справедливо указал,

что «... договор перевода долга... представляет собой соглашение между

первоначальным должником и новым должником и влечет возникновение прав и

обязанностей у этих лиц. Необходимость получения у кредитора согласия на

заключение данного договора не превращает его в многосторонний. Сам факт

возможного подписания договора кредитором... не имеет правового значения».

Также и ФАС МО (см. постановление от 24.05.2004 N_КА-А40/4079-04) признал,

что для перемены личности должника нет необходимости заключать именно

трехсторонний договор – достаточно договора двухстороннего и согласия

кредитора. Конечно, кредитор может принять участие в заключении договора

перевода долга, но такое участие является факультативным и значимо не в

большей мере, чем любое вообще согласие кредитора на замену должника. То же –

см. постановление ФАС СКО от 06.06.2005 N_Ф08-2185/2005.

2. Мнение о том, что «...договоры (соглашения) о переводе долга должны

быть трехсторонними с участием должника..., нового должника... и кредитора»,

выражено в постановлениях ФАС ПО от 27.05.2003 N_А55-4132/02-6(34), от

16.10.2003 N_А65-5264/2003-СГ3-25 и ФАС СКО от 19.07.2005 N_Ф08-2760/2005.

Как только что отмечалось, мнение это несостоятельно: ни ст._389, ни ст._391, на

которые сослался арбитражный суд, не требуют, чтобы договор перевода долга

был непременно трехсторонним. Да, он может, но вовсе не должен быть таковым.

3. ФАС СЗО неоднократно (постановления от 14.05.2005 N_А56-26628/04, от

24.05.2005 N_А56-40900/04) подчеркивал, что «...на перевод долга новому

должнику необходимо не только согласие кредитора, но и волеизъявление

прежнего должника»

320

. Такая позиция фактически ставит вне закона сделки

уступки долгов – двусторонние договоры кредитора с новым должником, согласно

которым кредитор освобождает первоначального должника от долга на основании

его принятия на себя новым должником.

4. ФАС СКО (постановление от 04.05.2005 N_Ф08-1732/2005) сформулировал

очень важное и грамотное положение о том, что «... заключенный с согласия

кредитора договор перевода долга... может быть расторгнут также только с его

согласия». Правило это носит универсальный характер, т.е. подлежит применению

не только тогда, когда кредитор принимал непосредственное участие в договоре

перевода долга в качестве его стороны, но и в тех случаях, когда он в этом

договоре не участвовал, а лишь давал одностороннее согласие на замену должника.

Объясняется это тем, что результатом расторжения договора перевода долга может

стать эффект обратного перевода долга с нового на первоначального должника; как

и всякий привативный перевод долга он может произойти только с согласия

кредитора. См. также: постановление ФАС ЦО от 24.03.2004 N_А08-7606/03-22.

442. Каковы последствия недостаточно точного определения в договоре о

переводе долга того обязательства, долг из которого является предметом

перевода?

1. «По своему правовому содержанию перевод долга означает перемену лиц в

обязательстве... Предметом договора перевода долга является юридическая

320

Косвенно эта позиция отражена и в решениях ряда других арбитражных судов; см., например,

постановление ФАС УО от 22.07.2004 N Ф09-2308/04-ГК.

567

обязанность, которая входит в содержание обязательственных

правоотношений. ...Соглашение о предмете договора (перевода долга следует

считать достигнутым. – В.Б.), поскольку указаны основания возникновения...

обязательств первоначального должника перед кредитором и объем передаваемого

долга по каждому обязательству...» (см. постановления ФАС УО от 29.03.2004

N_Ф09-810/04-ГК, от 25.11.2004 N_Ф09-3922/04-ГК, от 07.11.2005 N_Ф09-3657/05-

С3, от 27.12.2005 N_Ф09-4259/05-С3; ФАС ЦО от 27.12.2004 N_А54-3099/03-С19-

С16).

2. По господствующему в арбитражной практике мнению договор перевода

долга, не определяющий, какой конкретной долг подлежит переводу, в том числе

не содержащий сведений о сделке, послужившей основанием возникновения этого

долга, не считается заключенным (см., в частности, постановления ФАС ВВО от

21.09.2004 N_А29-8603/2003-1э, от 27.05.2005 N_А17-423/9, от 12.07.2005 N_А11-

9422/2003-К1-6/371/44; ФАС ЗСО от 16.11.2004 N_Ф04-8037/2004(6224-А27-13), от

09.03.2006 N_Ф04-67/2006(19340-А27-20); ФАС ПО от 19.08.2004 N_А49-1967/04-

174/24; ФАС СЗО от 17.08.2004 N_А66-1888-03, от 26.08.2004 N_А52/158/2004/1;

ФАС УО от 25.11.2004 N_Ф09-3922/04-ГК). Обращает на себя внимание

принципиальное отличие (в выгодную сторону) этой тенденции от практики,

сложившейся по идентичному вопросу, но применительно к договору уступки

требования. По-видимому, все дело в данном случае в более позднем

формировании практики.

443. Как применить норму п.A1 ст.A391 ГК к случаю перевода долга по

обязательству, возникшему из многосторонней сделки?

ФАС ВВО (постановление от 07.05.2004 N_А17-223/3) установил, что

поскольку перевод долга на другое лицо допускается только с согласия кредитора,

то для перевода долга, возникшего из многосторонней сделки, требуется согласие

всех ее участников. Думается, что достаточных оснований для такого вывода нет.

Сделка может быть сколь угодно многосторонней, но ни одно обязательство не

может иметь более двух сторон – должника и кредитора. Перевод долга,

следовательно, требует согласия одного только кредитора по данному конкретному

обязательству. Разумеется, если кредиторская сторона представлена несколькими

лицами, согласие кредитора может считаться полученным (а) для солидарной

множественности – лишь при согласии на перевод долга каждого из сокредиторов;

(б) для долевой – при согласии на перевод долга любого из сокредиторов, но

только в соответствующей (приходящейся на него) части.

444. Какова судьба обязательств акцессорного характера при переводе

основного по отношению к ним долга?

1. ГК не содержит правила, аналогичного ст._384, mutatis mutandis

применимого к договору перевода долга. Но это правило формулируется

некоторыми арбитражными судами. Правило универсального содержания –

«перевод долга предполагает переход обязанностей от должника к другому лицу с

согласия кредитора, в результате которого происходит перемена лиц в

обязательстве – в данном случае место прежнего должника в обязательстве

занимает новый при сохранении содержания самого обязательства и перехода к

новому должнику долга целиком» – сформулировал ФАС МО (постановление от

05.08.2003 N_КГ-А40/5120-03). ФАС ПО (постановление от 20.02.2006 N_А65-

9492/05-СГ2-24) и вовсе указал на то, что «из системного анализа ст._391 и ст._384

ГК следует, что по общему правилу долг переходит к новому должнику в полном

объеме, если иное не установлено договором. Следовательно, вступление договора

в действие не является определяющим критерием для объема переданных прав»,

т.е. на нового должника ложится не один только сам долг, но и все его недостатки

и обременения, в том числе последствия нарушения обязательства первоначальным

должником. См. об этом также: ФАС УО от 23.04.2003 N_Ф09-906/03-ГК.

Определенный резон в таком понимании законодательства действительно есть:

568

если бы новый должник не хотел бы принимать на себя долг на таких условиях, то

он вполне мог бы прямо об этом сказать.

2. Имеется, однако, постановление ФАС СКО (постановление от 02.11.2004

N_Ф08-5235/2004), принятое исходя из противоположной презумпции: поскольку

«...договор перенайма... не предусматривает условия о том, что... (новый

арендатор. – В.Б.) принимает на себя обязательство по погашению задолженности

общества (первоначального арендатора. – В.Б.) по арендной плате, образовавшейся

до заключения договора перенайма. ...Доводы общества (первоначального

арендатора. – В.Б.) о необоснованном взыскании с него суммы основного долга

подлежат отклонению».

3. ФАС ДО (постановление от 16.03.2004 N_Ф03-А37/04-1/352) указал, что

«по смыслу ст._391 ГК РФ при переводе долга к новому должнику обязательства

прежнего переходят также в полном объеме, включая уплату процентов».

Аналогично, но применительно к обязанности по уплате пени, высказались ФАС

ЗСО (постановление от 03.03.2005 N_Ф04-840/2005(8939-А46-36)

321

) и ФАС СЗО

(постановление от 27.12.2004 N_А56-16455/04).

445. Как нормы ГК о переводе долга соотносятся с нормами ГК об

отдельных сделках, предполагающих замену должника?

В число таких сделок входит, во-первых, договор дарения, совершаемого

посредством освобождения дарителем одаряемого от имущественной обязанности

перед третьим лицом (п._1 ст._572 ГК), во-вторых, договор перенайма, т.е. договор

о передаче арендатором своих прав и обязанностей по договору аренды другому

лицу (п._2 ст._615) и, в-третьих, договоры о переходе долгов в составе

имущественного комплекса предприятия, т.е. договоры продажи и аренды

предприятий (ст._559-566 и 556-564 ГК).

1. ФАС ВВО (постановление от 25.04.2006 N_А31-1216/2005-8) разъяснил,

что признание за сделкой характера договора о переводе долга, в принципе, не

исключает одновременного признания ее также и договором дарения. Однако для

этого необходимо, чтобы из содержания или смысла договора о переводе долга

усматривалось намерение его сторон по заключению именно безвозмездной

сделки; простое умолчание в договоре о том, за что, за какое именно

предоставление новый должник принимает на себя чужой долг, о безвозмездности

сделки не свидетельствует (см. п._3 ст._423 ГК). См. также: ФАС ВСО от 04.08.2004

N_А74-4566/03-К1-Ф02-2883/04-С2, от 09.12.2004 N_А19-8493/04-46-Ф02-5032/04-

С2; ФАС СКО от 20.07.2005 N_Ф08-2552/2005, от 21.12.2005 N_Ф08-5500/2005;

ФАС ЦО от 04.11.2003 N_А35-5508/02-С9). Против – ФАС СЗО (постановление от

17.08.2004 N_А66-1888-03), согласившийся с тезисом нижестоящего суда о том, что

договор перевода долга, условиями которого не предусмотрен его возмездный

характер, не соответствует ст._168 и 575 ГК (является ничтожным).

2. Что касается договора перенайма, то, поскольку его результатом является,

в частности, переход к другому лицу обязанностей (долгов) арендатора, в том

числе долга по арендной плате, то это означает, что всякий договор перенайма

должен заключаться с соблюдением не только специальных требований,

установленных ст._615 ГК, но и общих, установленных ст._391 и 392 ГК о переводе

долга (см. постановления ФАС ВВО от 21.02.2006 N_А11-2460/2005-К1-2/140, от

06.04.2006 N_А82-4118/2004-30; ФАС ДО от 13.05.2004 N_Ф03-А16/04-1/980; ФАС

ЗСО от 30.05.2005 N_Ф04-3237/2005(11627-А67-39); ФАС МО от 22.07.2004 N_КГ-

А40/5875-04, от 08.10.2004 N_КГ-А40/8684-04; ФАС СКО от 02.11.2005 N_Ф08-

5043/2005 и Ф08-5044/2005; ФАС УО от 30.11.2004 N_Ф09-3995/04-ГК).

Исключение составляет, согласно п._9 ст._22 ЗК, случай перенайма земельного

участка, арендованного на срок более пяти лет, – передача прав и обязанностей по

такому договору может происходить и без согласия арендодателя, т.е. без

321

Косвенно эта позиция отражена и в решениях ряда других арбитражных судов; см., например,

постановление ФАС УО от 22.07.2004 N Ф09-2308/04-ГК.

569

соблюдения положения п._1 ст._391 ГК (см. постановление ФАС МО от 22.02.2005

N_КГ-А40/481-05).

3. Переход долгов в составе имущественного комплекса предприятия должен

происходить, очевидно, безотносительно к кредиторскому согласию, поскольку

такой переход является частным случаем универсального правопреемства, при

котором интересы кредиторов защищаются путем применения специальных

средств, предусмотренных ст._562 и 657 ГК. Вместе с тем в арбитражной практике

встречаются отдельные случаи признания несостоявшимся перевода на

покупателей предприятий тех долгов, с переходом которых кредиторы продавца

предприятия не согласились (см., например, постановление ФАС ДО от 20.01.2004

N_Ф03-А51/03-1/3412).

446. Подлежит ли применению норма п.A1 ст.A391 ГК к случаю перевода

долга в ходе реорганизации юридического лица – должника?

Нет, не подлежит, поскольку ст._391, 392 ГК регулируют случай

сингулярного (частичного, привативного, партикулярного) правопреемства на

стороне должника, в то время как реорганизация составляет случай

правопреемства универсального; на случай реорганизации интересы кредиторов

обеспечиваются другими средствами (см. постановления ФАС ВСО от 25.10.2004

N_А29-1913/2004-3Б; ФАС ДО от 30.12.2005 N_Ф03-А59/05-1/4363; ФАС ЗСО от

09.06.2003 N_Ф04/2570-393/А75-2003, от 09.03.2006 N_Ф04-67/2006(19340-А27-20);

ФАС МО от 31.10.2005 N_КГ-А40/9619-05; ФАС ПО от 14.01.2003 N_А72-3593/02-

3180; ФАС СКО от 02.02.2006 N_Ф08-6585/2005; ФАС УО от 20.04.2004 N_Ф09-

1006/04-ГК).

447. Как институт перевода долга соотносится со смежными

институтами гражданского права?

Институт перевода долга сходен с целым рядом других институтов

гражданского права, но он не должен ни отождествляться с ними, ни

рассматриваться по отношению к ним как соподчиненное понятие. Одним из

подобных институтов, к тому же получившим достаточно подробное освещение в

арбитражной практике, является возложение исполнения обязательства на третье

лицо.

ФАС ЗСО (постановления от 04.09.2002 N_Ф04/3266-404/А75-2002, от

04.05.2006 N_Ф04-2591/2006(22227-А03-12)) отметил, что простое перечисление

денежных средств третьим лицом должнику по просьбе кредитора является лишь

исполнением третьим лицом – плательщиком чужого обязательства, т.е. случаем,

подпадающим под ст._313 ГК, но не свидетельствует ни о намерении третьего лица

принять на себя чужой долг, ни о намерении должника осуществить перевод на это

третье лицо своего долга. Ему вторит ФАС ПО (постановление от 04.10.2004

N_А06-444/1-6/04), по мнению которого именно о намерении третьего лица

исполнить чужое обязательство, а не о переводе на него чужого долга,

свидетельствуют «гарантийные письма» третьего лица и факт исполнения им

(полного или частичного) чужого обязательства; намерение именно перевести долг

должно быть прямо выражено в договоре нового должника с первоначальным. За

ненадлежащее исполнение обязательства, предоставленное третьим лицом,

отвечает должник, а не предоставившее исполнение третье лицо. Перевод же долга

«...означает перемену в обязательстве должника... и исключает возможность

взыскания долга по обязательству с первоначального должника», который,

следовательно, не отвечает перед кредитором за нарушение обязательства новым

должником (см. постановления ФАС МО от 25.04.2006 N_КГ-А40/1790-06; ФАС

ПО от 30.03.2006 N_А12-21112/05-С25; ФАС СКО от 15.06.2005 N_Ф08-2435/2005,

от 19.07.2005 N_Ф08-2760/2005; ФАС УО от 27.07.2004 N_Ф09-2336/04-ГК, от

27.09.2005 N_Ф09-2822/05-С3; ФАС ЦО от 05.02.2003 N_А62-1565/02, от 24.03.2004

N_А08-7606/03-22).

448. Каковы последствия перевода долга с нарушением п.A1 ст.A391 ГК

570