Белов В.А. (ред) Практика применения ГК РФ части первой

Подождите немного. Документ загружается.

обязательств, а вовсе не его субъективное право (тем более – не обязательственное

субъективное право). Вопрос же об уступке элемента правоспособности если и

может обсуждаться, то явно не по нормам § 1 гл._24 ГК.

427. Влечет ли уступка требования какие-либо процессуальные

последствия? Какие?

Президиумом ВАС РФ неоднократно разъяснялось, что установление в

процессе разбирательства того факта, что истцом осуществлена уступка

требования третьему лицу, является основанием для замены арбитражным судом

субъекта, предъявившего ненадлежащего истца лицом, приобретшим

соответствующее право. При этом процессуальное правопреемство допустимо на

любой стадии процесса, в том числе на стадии исполнительного производства (см.

постановления от 05.03.1996 N_8215/95 и 8216/95, от 26.11.1996 N_7863/95, от

02.09.1997 N_4837/97, от 18.11.1997 N_3709/97; ФАС ВВО от 30.08.2005 N_А29-

5697/2004-4э; ФАС ДО от 09.08.2005 N_Ф03-А51/05-1/1652 и N_Ф03-А51/05-1/1653;

ФАС МО от 01.08.2003 N_КГ-А40/5095-03-2, от 26.08.2003 N_КГ-А40/5408-03;

ФАС СКО от 11.08.2004 N_Ф08-3565/2004).

Трудно возразить что-либо против предложенного подхода. Процессуальные

отношения суть та юридическая форма, в которую облекается взаимодействие суда

с конфликтующими сторонами спорного материального правоотношения.

Перемена кредитора – суть перемена одной из таких сторон. Игнорировать ее,

продолжая процесс с участием цедента, – значит заведомо обрекать его требования

на неуспех, как требования неосновательные (требования лица, не имеющего

соответствующего права), либо (если речь идет о стадии исполнительного

производства) создавать предпосылки к неосновательному обогащению цедента за

счет цессионария либо должника. Устранить то и другое последствие возможно

только при помощи института процессуального правопреемства (ст._44 ГПК, ст._48

АПК, ст._32 Закона об исполнительном производстве). Его главные отличительные

черты заключаются, во-первых, во вторичном (производном, дополнительном)

характере по отношению к институту правопреемства в материальных

правоотношениях и, во-вторых, в осуществлении на основании постановления

государственно-властного органа – определения суда или арбитражного суда –

либо постановления судебного пристава-исполнителя.

428. Каково юридическое значение передачи цедентом цессионарию

документов, удостоверяющих уступленное право требования?

ФАС ЗСО (постановления от 22.06.2004 N_Ф04/3477-353/А81-2004, от

09.03.2006 N_Ф04-777/2006(20252-А75-30)) разъяснил, что «...документы,

удостоверяющие право требования нового кредитора, являются доказательством

права нового кредитора, но не являются предметом сделки»

296

. Ранее

(постановление от 19.02.2003 N_Ф04/678-101/А27-2003) тот же ФАС говорил о

«...доказательствах, подтверждающих уступленное право». Не принадлежность

права новому кредитору, а само право – его содержание и возникновение.

1. Из этого разъяснения следует, во-первых, что передача цедентом

цессионарию документов, удостоверяющих уступленное требование, означает

исполнение дополнительной (акцессорной) юридической обязанности,

возложенной на цедента законом, а не договором цессии.

Согласно п._2 ст._385 ГК документы, удостоверяющие уступленное

требование, следуют судьбе уступленного требования, т.е. рассматриваются в

качестве его принадлежности, подобно документам о товаре и иным

принадлежностям к товару (см. п._2 ст._456 ГК). «По смыслу названной нормы

296

По сути, той же позиции придерживаются и другие окружные арбитражные суды. См., например,

постановления ФАС ВВО от 08.01.2004 N А43-2525/2001-15-107, от 11.02.2004 N А43-3323/2002-5-128, от

06.10.2005 N А28-2634/2005-46/10, от 28.12.2005 N А28-2566/2005-49/10; ФАС ВСО от 20.11.2002 N А19-

8171/02-10-Ф02-3411/02-ПС/10 и А19-8171/02-10-Ф02-3467/02-ПС/10; ФАС ПО от 06.04.2004 N А72-4792/03-

А296, от 21.10.2004 N А49-3371/04-476А/16, от 11.10.2005 N А72-10185/04-20/527; ФАС СКО от 14.09.2005 N

Ф08-3434/2005 и др.

551

обязанность одной стороны (передать документы) корреспондируется праву

другой стороны на получение документов, удостоверяющих право требования»

(см. постановление ФАС СЗО от 10.11.2004 N_А56-6646/04).

2. Во-вторых, здесь налицо смешение п._1 с п._2 ст._385 ГК: документов,

доказывающих переход требования, с документами, доказывающими само

требование. Первый пункт говорит о доказательствах перехода требования к

новому кредитору и о том, какое они оказывают влияние на отношения этого

последнего с должником (отношения в рамках уступленного требования). Вполне

понятно, что субъекта, позиционирующего себя в качестве нового кредитора,

должник может видеть впервые в жизни и, имея в виду лежащее на нем бремя

проверки надлежащей личности субъекта, требующего исполнения обязательства

(ст._312 ГК), должен предпринять все зависящие от него в этих целях меры, рискуя

быть принужденным к повторному исполнению обязательства надлежащему лицу

(см. постановление ФАС СКО от 20.01.2005 N_Ф08-6523/2004). Однако о том, что

такими доказательствами перехода прав являются непременно документы,

удостоверяющие право требования, ГК вовсе ничего не говорит

297

. О документах,

удостоверяющих (доказывающих) требование, упоминается уже не в п._1, а в п._2

ст._385 ГК и совершенно в ином контексте – в связи с отношениями цедента и

цессионария, возникшими из договора уступки. Правильно подошел к вопросу

ФАС ЦО (постановление от 18.11.2002 N_А64-2485/02-9), указавший, что

представленный истцом в материалы дела договор поставки, заключенный

ответчиком с первоначальным кредитором, удостоверяет лишь наличие требования

к ответчику, но никак не его переход к новому кредитору.

3. Таким образом, арбитражная практика, сформировавшаяся в данной сфере,

нуждается в существенном уточнении. Доказательством перехода требования (п._1

ст._385) может быть (в общем случае) только договор уступки этого требования –

он и предъявляется лицом, позиционирующим себя в качестве цессионария,

должнику для подтверждения своего статуса (см. об этом дело N_А08-1023/02-5,

разрешенное ФАС ЦО от 14.10.2002); значение же документов, удостоверяющих

требование (п._2 ст._385), может быть разнообразным (конститутивное

(правоустанавливающее), легитимационное, доказательственное), определяемым

сущностью обязательства и содержанием этих документов, но к статусу

цессионария они не имеют и не могут иметь никакого отношения.

4. Наконец, п._1 ст._385 ГК говорит именно о доказательствах перехода права

к новому кредитору. Эту норму надо отличать от п._3 ст._382 ГК, в котором ведется

речь о простом уведомлении должника о состоявшейся уступке, возможно, что и

бездоказательном. Подобное уведомление, будучи произведенным цедентом,

создает ситуацию очевидной неопределенности в вопросе о личности кредитора

(подп. 3 п._1 ст._327 ГК); произведенное любым иным лицом, такое «уведомление»,

очевидно, лишено всякого значения. В этой связи вызывает категорическое

возражение практика ФАС МО, отождествившего в двух делах знание должника о

297

Это вполне естественно, ибо документы, удостоверяющие то или иное требование, вполне могут попасть в

руки других лиц и без всякой уступки требования; как правило, ими фактически владеют работники

юридического лица – кредитора, что, разумеется, не доказывает принадлежности этим работникам также и

требований, этими документами удостоверяемых. Наконец, такие документы могут быть похищены у

кредитора или утеряны им – неужто же и в этих случаях их нахождение у другого лица следует расценивать

как «доказательство уступки»?!

Напротив, непредоставление цедентом цессионарию документов, удостоверяющих уступленное требование,

может свидетельствовать только о ненадлежащем поведении цедента – нарушении лежащей на нем

обязанности, но никак не о недействительности договора уступки (см. постановления Президиума ВАС РФ от

23.11.2004 N 8414/04; ФАС ВСО от 13.09.2005 N А58-5441/04-Ф02-4529/05-С2 и N А58-5440/04-Ф02-4531/05-

С2; ФАС ДО от 23.12.2003 N Ф03-А73/03-1/3275, от 06.09.2005 N Ф03-А51/05-1/2438; ФАС СКО от 12.01.2005

N Ф08-6135/2004; ФАС ЦО от 10.12.2002 N А35-3431/01-С7, от 17.03.2004 N А35-4208/03-С26) и уж, конечно,

не о том, что уступка не состоялась вовсе (см. постановления ФАС УО от 10.11.2004 N Ф09-3709/04-ГК, от

31.03.2005 N Ф09-1671/05-ГК). Другое дело, что в зависимости от содержания и характера документов,

удостоверяющих уступленное требование, новый кредитор может столкнуться с рядом возражений со стороны

должника (ст. 386 ГК), которые парализуют его требование и не смогут быть устранены им иначе, как с

помощью этих документов.

552

состоявшейся уступке с наличием у него доказательств ее действительного

осуществления (постановления от 17.03.2005 N_КГ-А40/1350-05 и N_КГ-А40/1347-

05). То, что должник знает о состоявшейся уступке, но не располагает

доказательствами ее совершения, не лишает должника права потребовать

представления ему таких доказательств под угрозой задержки исполнения. Не

потребовав таковых, должник рискует стать жертвой недобросовестного поведения

«цедента» и «цессионария»: последний, по получении им исполнения, скрывается,

а «цедент» предъявляет должнику требование о повторном исполнении, указывая

на то, что никакой уступки им никогда не совершалось.

5. Совершенно неверен и нелогичен вывод ФАС ПО (постановление от

30.03.2004 N_А55-3433/03-7) о том, что предоставление новым кредитором

должнику доказательств приобретения субъективного права (исполнение

обязанности, предусмотренной п._1 ст._385 ГК) играет роль факта, служащего

основанием перехода права (возникновения обязанности должника перед новым

кредитором)

298

. Суд упустил из виду тот момент, что доказательства и доказывание

имеют своим предметом реально существующий факт или право, но сами по себе

не являются основаниями его возникновения, перехода или прекращения. Не право

переходит потому, что имеются доказательства такого перехода, а наоборот:

доказательства перехода права появляются оттого, что переход права реально

состоялся. Правильный вывод по этому вопросу – см. постановление ФАС СЗО от

10.02.2004 N_А42-1975/01-9.

6. Не соответствует закону и вывод ФАС ПО (постановление от 14.04.2005

N_А55-10473/04-45) о том, что положения п._1 ст._385 ГК «...защищают интересы

должника от риска исполнения обязательства ненадлежащему кредитору»

299

. Как

уже указывалось, п._1 ст._385 является логическим продолжением общего правила,

закрепленного в ст._312 ГК, – принципа возложения бремени проверки личности

получателя исполнения (и, следовательно, риска исполнения обязательства

ненадлежащему лицу) на должника

300

. Ни о какой «защите» от подобного риска в

норме нет ни слова: напротив, в ней еще раз настойчиво подчеркивается, что риск

исполнения обязательства ненадлежащему лицу лежит на должнике всегда, в том

числе и тогда, когда почвой для практической реализации такого риска стала

уступка требования.

429. Какие из возражений должника первоначальному кредитору

(цеденту) были предметом изучения арбитражной практики? В частности, не

сформулировано ли в арбитражной практике каких-либо ограничений в

применении правил ст.A386 ГК?

1. Президиум ВАС РФ отметил со ссылкой на ст._386 и 412 ГК, что уступка

требования к должнику, имеющему встречные требования к цеденту, не ухудшает

положения должника, поскольку за должником сохраняется возможность зачесть

имеющиеся у последнего требования не только против цедента, но и против нового

кредитора (цессионария), т.е. противопоставить против требования

правопреемника те же возражения, которые он имел против его

правопредшественника

301

(постановления от 17.03.1998 N_6173/97, от 03.09.2002

298

Позднее точно такой же вывод сделал и ФАС ВВО (см. постановление от 15.11.2005 N А28-3563/2005-

19/20).

299

Тем паче противен духу законодательства сделанный отсюда вывод о том, что «...должник в гражданском

правоотношении вправе ставить вопрос как о незаключенности, так и о недействительности договора, в том

числе и при наличии возбужденного судебного дела о взыскании с него по этому договору денежных средств».

300

Принципиальных широких отступлений от этого правила ГК практически неизвестно; пожалуй,

единственным исключением такого рода является институт ценных бумаг, публичная достоверность которых

позволяет должнику ограничиться проверкой одной лишь формальной легитимации предъявителей бумаг.

301

Ср.: постановление ФАС ВВО от 17.06.2002 N А28-6683/01-282/22, где констатируется недействительность

уступки именно по той причине, что у должника «... существовало право зачесть стоимость ремонта в счет

арендной платы, и, следовательно, ответчиками произведена передача несуществующего права, что является

основанием для признания сделки недействительной». Ясно, что отождествление судом возможности зачета с

самим реально произведенным зачетом неосновательно. Для вывода, сделанного судом, последнему

553

N_6005/01)

302

. Известно также дело, в котором Президиум обратил внимание

нижестоящих судов на возражения должника против иска цессионария, согласно

которым «...истец не представил доказательств, подтверждающих его требования, в

том числе подлинных договоров о предоставлении кредита и уступке требования,

расчета взыскиваемой суммы и обосновывающих его документов», сославшись

при этом именно на ст._386 ГК (постановление от 22.06.1999 N_1713/98).

2. ФАС ДО в одном из дел отметил, что ст._386 ГК предполагает возможность

противопоставления должником требованию цессионария возражений,

касающихся суммы требований цессионария (см. постановление от 12.11.2002

N_Ф03-А04/02-1/226). Также ФАС ДО (постановление от 01.12.2003 N_Ф03-А51/03-

1/2949) констатировал, что возможность противопоставления должником

цессионарию тех же возражений, какие можно было противопоставить цеденту, не

равнозначна возможности возложения на цессионария ответственности за

нарушение цедентом обязанностей, которые на цессионария не переводились.

3. ФАС МО указал о том, что одним из возражений против цедента,

допустимых к противопоставлению должником против требования цессионария,

является возражение о пропуске цедентом исковой давности (постановления от

28.01.2004 N_КГ-А40/11243-03, от 30.01.2004 N_КГ-А41/11375-03), а также –

возражения об отсутствии основания возникновения обязательства, содержанием

которого являлось уступленное требование (постановление от 20.02.2004 N_КГ-

А40/415-04), и о прекращении (частичном или даже полном) уступленного

требования (частичном исполнении корреспондирующей ему обязанности) еще в

то время, когда оно принадлежало первоначальному кредитору (постановления от

08.07.2005 N_КГ-А40/5188-05, от 15.12.2005 N_КГ-А40/12148-05; см. еще

постановление ФАС СЗО от 19.01.2005 N_А21-3860/04-С2).

4. ФАС СКО разрешил дело (постановление от 18.01.2006 N_Ф08-4649/2005),

в котором признал допустимым заявление должником против требования нового

кредитора об оплате стоимости строительных работ, выполненных

первоначальным кредитором, возражения относительно их некачественного

выполнения.

ФАС УО упомянул о праве должника по обязательствам оплаты отдельных

этапов выполненных для него цедентом работ выдвинуть против требования

нового кредитора (цессионария) возражение, состоящее в требовании

предоставления цедентом отчетов о выполненных работах (постановление от

21.12.2005 N_Ф09-4191/05-С6).

Все эти и любые другие возражения могут быть адресованы должником как

цеденту, так и цессионарию; каких-либо ограничений в этом отношении

арбитражная практика не формулирует. Впрочем, следует отметить, что

количество случаев применения арбитражными судами норм ст._386 ГК

относительно невелико, поэтому делать из них выводы о каких-то глобальных

тенденциях пока преждевременно.

430. Встречались ли в арбитражной практике случаи перехода

требований по иным основаниям, предусмотренным законом, кроме

перечисленных в ст.A387 ГК?

Известны следующие подобные случаи:

а) постановление Президиума ВАС РФ от 21.05.2002 N_6110/01, указавшее на

случай cessio legis, предусмотренный ст._1002 ГК, а именно – случай перехода прав

и обязанностей по сделкам, заключенным обанкротившимся комиссионером для

необходимо было установить тот факт, что должник до получения им уведомления об уступке требования уже

воспользовался своим правом на зачет и, следовательно, прекратил требование к себе (см. о такой ситуации

постановления ФАС ВВО от 16.05.2003 N А79-4902/02-СК2-4223 или ФАС ВСО от 06.05.2005 N А74-3242/04-

Ф02-1950/05-С2).

302

См. также: постановления ФАС ВВО от 11.08.2005 N А29-643/2005-ИП-4; ФАС ВСО от 05.05.2004 N А33-

18599/02-С1-Ф02-1457/04-С2; ФАС ДО от 01.12.2003 N Ф03-А51/03-1/2949; ФАС СКО от 10.03.2005 N Ф08-

590/2005.

554

комитента, к этому последнему (см. также постановление ФАС ПО от 22.07.2003

N_А06-1565-18/02);

б) постановления ФАС ЗСО от 05.05.2005 N_Ф04-1671/2005(9907-А46-30) и

от 27.10.2005 N_Ф04-7298/2005(15846-А27-8), согласно которым в соответствии со

ст._91 Закона об исполнительном производстве «...взыскатель вправе предъявить

организации иск о взыскании подлежащей удержанию с должника суммы, не

удержанной по вине этой организации. Норма этой статьи является

дополнительной мерой защиты прав взыскателя. По существу, банк,

рассматриваемый как третье лицо, у которого находится имущество должника –

владельца счета, сам становится ответственным перед взыскателем в размере

удерживаемой суммы. Следовательно, право требования к банку в отношении

денежной суммы, не удержанной по исполнительному документу, по существу,

переходит от владельца счета к взыскателю на основании закона (ч._1 ст._382 ГК)».

В принципе, с данной трактовкой вполне можно было бы согласиться, за

исключением отсылки к норме ГК: ее, конечно, следовало бы сделать не только на

п._1 ст._382, но и на последний абзац ст._387;

в) постановление ФАС МО от 05.06.2003 N_КГ-А40/3631-03, обратившее

внимание участников гражданских правоотношений на переход по основанию,

предусмотренному п._2 ст._313 ГК, к третьему лицу, подвергающемуся опасности

утратить принадлежащее ему право на имущество должника вследствие обращения

его кредитором взыскания на это имущество по обязательству, исполнившему это

обязательство, требования по этому обязательству (см. также постановления ФАС

УО от 14.12.2004 N_Ф09-1165/04ГК и ФАС ЦО от 27.01.2005 N_А14-6294-03/20/76);

г) также постановление ФАС МО от 23.09.2004 N_КГ-А41/8253-04-П,

установившее, что законами о федеральном бюджете на 2002, 2003 и 2004 гг.

(ст._39, 34 и 34 соответственно) права требования по возврату задолженности

юридических лиц, субъектов РФ и муниципальных образований по денежным

обязательствам перед Российской Федерацией признаны перешедшими к Минфину

России, что в полной мере соответствует положениям п._1 ст._382 и ст._387 ГК;

д) еще в одном деле ФАС МО (постановление от 16.03.2005 N_КГ-А40/1308-

05) отмечено, что «в соответствии с п._3 ст._552 ГК при переходе права

собственности на здание, строение, сооружение, находящееся на земельном

участке, к другому лицу, последнее приобретает право пользования земельным

участком на тех же условиях и в том же объеме, что и прежний собственник»;

нельзя не заметить, что право пользования является правом на совершение его

обладателем определенных активных действий и не представляет собой

требования, в то время как ст._387 ГК говорит о переходе именно требований, а не

каких-либо других прав;

е) ФАС СЗО (постановление от 28.07.2004 N_А66-7804-03) совершенно

основательно связал со ст._387 ГК случай перехода прав арендодателя к другому

лицу на основании п._1 ст._617 ГК, т.е. при переходе права собственности на

сданное в аренду имущество (см. также постановления ФАС ЦО от 15.03.2005

N_А54-2918/04-С2 и от 21.03.2005 N_А54-2907/04-С3, содержащие ошибочные

ссылки на ст._608, вместо ст._617 ГК);

ж) ФАС ЦО (постановления от 06.10.2004 N_А68-15/ГП-1-04, от 11.10.2004

N_А68-25/ГП-1-04, от 04.10.2005 N_А68-ГП-198/2-04 и N_А68-ГП-42/2-04) указал,

что если в соответствии со ст._54 Закона об исполнительном производстве

осуществляется передача дебиторской задолженности взыскателю, то это означает

переход к другому лицу (взыскателю) прав требования такой задолженности,

происходящий на основании закона (ст._387 ГК). Сомнительный вывод. Проецируя

его на случай передачи судебным приставом-исполнителем взыскателю каких-

либо вещей должника, необходимо будет признать переход права собственности на

такие вещи от должника взыскателю. Это могло бы иметь место лишь в одном

случае – при наличии материально-правового основания для отобрания и передачи

таких вещей. В отсутствие же такого основания передача вещей должника

555

производится взыскателю вовсе не для приобретения их в собственность, а для

реализации таковых и осуществления права присвоения выручки, полученной от

такой реализации. Законный зачет требования возврата выручки, полученной от

продажи чужой вещи, с требованием взыскателя к должнику прекращает это

требование, с одной стороны и, с другой, избавляет взыскателя от притязаний

должника. Нечто подобное происходит и при передаче дебиторской

задолженности: взыскатель получает только и исключительно возможность

осуществления чужого права ее взыскания, но не сами требования, составляющие

эту задолженность.

431. Встречались ли в арбитражной практике случаи уступки

требований, противоречащие положениям законов или иных правовых актов,

запрещающих такую уступку? Если встречались, то каким именно нормам

такие случаи противоречили?

Да, подобные случаи арбитражной практике известны. Вот их перечень:

а) уступка требования возврата суммы штрафа, неосновательно взысканного

таможенными органами, – противоречит публично-правовой природе отношений

между таможенными органами и юридическими лицами: таковые основаны на

властном подчинении, а нормы ГК об уступке касаются только требований,

возникших из гражданских правоотношений (Обзор практики рассмотрения

споров, связанных с применением таможенного законодательства, утвержденный

информационным письмом Президиума ВАС РФ от 17.06.1996 N_5, п._14). И хотя

сам по себе тезис о недопустимости уступки требований, возникших из

административных правоотношений, вряд ли может быть подвергнут сомнению,

правомерность его распространения на обсуждаемый случай возбуждает у нас

большие сомнения, поскольку правоотношения, сложившиеся между

неосновательно оштрафованным лицом и таможенными органами, не могут быть

признаны административными. Отношения по взысканию штрафов таможенными

органами – действительно суть отношения административные, поскольку такое

взыскание осуществляется в бесспорном порядке, на основании законодательно

закрепленной обязанности всех юридических лиц выполнять предписания

таможенных органов, вынесенных в пределах их компетенции. Однако отношения

по возврату незаконно взысканных штрафов – это отношения по возмещению

убытков, причиненных незаконными действиями государственных органов, т.е.

гражданские отношения (ст._1069 ГК). Участники таких отношений не находятся

во властном подчинении друг другу: ни таможенный орган не может запретить

юридическому лицу совершать действия для возврата незаконно взысканного

штрафа, ни юридическое лицо не может приказать таможенным органам

возвратить незаконно взысканный штраф. Одно лишь участие в правоотношениях

органов государственной власти и управления само по себе не свидетельствует об

административном характере этих отношений;

б) уступка любых требований, принадлежащих цеденту-должнику по

налоговым платежам (недоимщику), совершенная в пользу банка,

обслуживающего цедента, т.е. лица, знающего о том, что цедент является

недоимщиком, – противоречит норме ст._15 Закона об основах налоговой системы

о первоочередном исполнении поручений на перечисление налогов в бюджет (см.

постановления Президиума ВАС РФ от 20.08.1996 N_1512/96, от 29.04.1997

N_131/96, от 25.11.1997 N_2186/96). Практика подобного рода абсолютно

незаконна, ибо источником первоочередного исполнения платежных поручений о

перечислении налогов являются исключительно денежные требования

недоимщика к банку по договору банковского счета, но не любые вообще

денежные требования недоимщика ко всяким контрагентам. Сделка уступки

недоимщиком денежного требования по своему банковскому счету кредитору

пятой или шестой очереди

303

действительно преследовала бы целью обход

303

Такая сделка мыслима, конечно, лишь теоретически, поскольку практически любые денежные средства,

556

предписаний законодательства (в том числе – п._2 ст._855 ГК) о более

приоритетной (четвертой) очереди требований по платежам в бюджет и

внебюджетные фонды. Уступка любых иных требований никак не нарушает

налоговых притязаний, поскольку их субъекты (публичные образования) не имеют

права преимущественного перед другими кредиторами (первоочередного)

обращения взыскания на иное (кроме средств на банковском счете) имущество

недоимщика;

в) уступка требований по договору о совместной деятельности без согласия

других участников договора – противоречит предписанию закона, запрещающему

участнику договора о совместной деятельности распоряжаться своей долей в

общем имуществе без согласия остальных участников договора (см. постановление

Президиума ВАС РФ от 15.04.1997 N_5594/96; п._4 Обзора практики разрешения

арбитражными судами споров, связанных с договорами на участие в

строительстве, утвержденного информационным письмом Президиума ВАС РФ от

25.07.2000 N_56)

304

;

г) уступка права требования по депозитному сертификату – противоречит

Положению «О сберегательных и депозитных сертификатах кредитных

организаций», утвержденному письмом ЦБ РФ от 10.02.1992 N_14-3-20, которое

запрещает использовать депозитные сертификаты в качестве средства платежа за

произведенные работы (см. постановление Президиума ВАС РФ от 19.08.1997

N_1334/97). Согласно центральному общему положению теории ценных бумаг

право из ценной бумаги должно следовать за правом на ценную бумагу (абз. 2 п._1

ст._142 ГК). Депозитные и сберегательные сертификаты суть ценные бумаги, т.е.

документы, фигурирующие в гражданском обороте как вещи; отдельная от

сертификата уступка удостоверенного им права хотя и мыслима, но лишена

практической ценности; право, удостоверенное сертификатом, следует за правом

на сам сертификат как вещь. Можно сказать, что переход права требования из

сертификата следом за переходом права собственности на сертификат как вещь

(ценную бумагу) – суть частный случай cessio legis. Проблема, следовательно, не в

том, что акты ЦБ РФ запрещают использовать сертификаты в качестве средств

платежа, а в том, что уступка требований из банковских сертификатов не носит

самостоятельного характера и, будучи лишенной самостоятельной ценности,

происходит не на основании договора, а по основанию, указанному в законе, – по

причине следования данного требования судьбе вещного права на сертификат;

д) уступка права выкупа арендованного имущества – противоречит п._4

Основных положений государственной программы приватизации государственных

и муниципальных предприятий в Российской Федерации после 01.07.1994,

утвержденных Указом Президента РФ от 22.07.1994 N_1535: такое право может

принадлежать только арендному предприятию или его универсальному

правопреемнику (см. постановление Президиума ВАС РФ от 07.04.1998

N_2203/97). Совершенно справедливый вывод, поскольку возможность

приватизации публичного имущества составляет строго личный элемент правового

положения конкретного субъекта оборота и, кроме того, вряд ли может быть

отнесена к числу обязательственных (и вообще – субъективных) прав;

е) уступка спорных требований – по мнению Президиума ВАС РФ

(постановления от 09.10.2001 N_4215/00 и от 14.12.2004 N_11079/04) не

соответствует закону; обращает на себя внимание, что в постановлении

Президиума не указывается, какому конкретному закону (тем более – какой

конкретной норме) она не соответствует. Из этого нельзя не сделать иного вывода,

поступающие на счет недоимщика, немедленно будут списываться в счет погашения недоимки. Ясно, что

после такого списания у недоимщика просто не будет денежного требования, которое он мог бы уступить,

обойдя при этом требования налоговых органов.

304

Подробнее – см. комментарий к практике применения норм гл. 5 ФАС ВСО (постановление от 15.02.2005 N

А58-4628/03-Ф02-147/05-С2), ФАС МО (постановление от 30.03.2006 N КГ-А41/2090-06), ФАС УО

(постановление от 22.11.2005 N Ф09-3804/05-С4) и ФАС ЦО (постановление от 14.03.2003 N А35-3478/02-С20)

посчитали уступку требований из договора о совместной деятельности не соответствующей п. 2 ст. 388 ГК.

557

кроме того, что подобная практика является незаконной и необоснованной. Мы

могли бы поддержать данный вывод лишь в части таких требований, где

предметом спора является их принадлежность (личность кредитора); но и это

мнение имело бы более политико-правовой, нежели догматический, характер, ибо

в этом случае мы затруднились бы указать норму закона, с которой подобная

уступка вступала бы в конфликт;

ж) уступка требований из договора железнодорожной перевозки груза к

перевозчику – противоречит, по мнению Президиума ВАС РФ (постановление от

16.11.2004 N_3141/04

305

), нормам законодательства, определяющим

исчерпывающим образом перечень лиц, имеющих право предъявления претензий и

исков к железной дороге (ст._135 бывшего ТУЖД и ст._120 нынешнего УЖТ), если

только эта уступка произведена иным, нежели указанные в данном перечне, лицам.

Обращение к указанным специальным нормам позволяет установить, что в них

ведется речь о круге лиц, имеющих право предъявления претензий и исков к

железной дороге. Но что такое право предъявления (претензий и исков)? Претензия

и иск – это разновидности охранительных требований (притязаний); предъявление

же какого бы то ни было требования суть необходимый элемент процесса его

осуществления. Предъявление претензий и исков, следовательно, подобно

предъявлению любого требования кредитором по любому обязательству. Однако

теории обязательственного права незнакомо понятие «право на осуществление

(предъявление) требования»; встретить в практике уступку не самого требования

(например, из договора купли-продажи, подряда, займа), а лишь права на его

предъявление также невозможно. Это и не удивительно, если учесть то, что

возможность осуществления любых субъективных прав составляет элемент

гражданской правоспособности их носителя, но не правомочие, входящее в состав

соответствующего субъективного права. Поэтому следует признать, что спорные

нормы ТУЖД и УЖТ вовсе не запрещают уступки обязательственных требований

участников договора грузовой перевозки к железным дорогам, но лишь

ограничивают (видимо – исходя из соображений удобства и целесообразности)

круг лиц, в правоспособность которых входит возможность применения

юрисдикционной формы защиты таких прав. Коротко говоря, в них заложена

следующая мысль: перечисленные в них требования из договора железнодорожной

перевозки грузов могут принадлежать кому угодно, но осуществляются и

защищаются только строго определенными лицами. Следует, таким образом,

признать сформировавшуюся по обсуждаемому вопросу арбитражную практику не

соответствующей закону;

з) уступка требований, «...приводящая к нарушению адресности

предусмотренных бюджетом средств либо направлению их на цели, не

обозначенные в бюджете при выделении конкретных сумм средств», – незаконна

как нарушающая бюджетное законодательство РФ (см. постановление ФАС ДО от

18.07.2003 N_Ф03-А04/03-1/1620);

и) уступка требований одним муниципальным учреждением другому

муниципальному учреждению (см. постановление ФАС ПО от 01.11.2005 N_А55-

2423/05-24) – названа «недопустимой», видимо, по причине несоответствия

305

Ср. с мотивировкой отмененного им постановления ФАС ВСО от 12.02.2004 N А19-7996/03-10-Ф02-252/04-

С2: «Поскольку ГК РФ и Транспортный устав железных дорог РФ (действующий на момент возникновения

спорных правоотношений) не содержат прямого запрета на уступку прав требования грузоотправителей и

грузополучателей к железной дороге третьим лицам, суд первой инстанции правомерно признал отсутствие

оснований для удовлетворения требования о признании сделки (уступки требования грузоотправителя к

железной дороге) ничтожной». Уже через два месяца после принятия Президиумом ВАС РФ указанного

постановления ФАС ВСО (постановления от 21.01.2005 N А19-10075/03-12-10-Ф02-1618/04-С2, N А19-

10077/03-12-10-Ф02-1626/04-С2, N А19-10956/03-12-10-Ф02-1628/04-С2 и еще более полутора десятка (!))

изменил свое мнение: «Вывод о правомерности уступки требования сделан судом без учета положений ст. 135

Транспортного устава железных дорог РФ... и предусмотренных законом обязательств, определяющих

возможность передачи и условия уступки требования, установленных гл._24 ГК». См. также постановление

этого суда от 22.12.2005 N А19-10075/03-12-10-4-Ф02-6051/05-С2 (и еще 13 однотипных актов), а также – три

постановления от 10.01.2006 идентичного содержания.

558

нормам ГК о содержании права оперативного управления учреждений.

Действительно, учреждения распоряжаются лишь закрепленными за ними

денежными средствами, да и то не произвольно, а только в соответствии со сметой;

иным имуществом, закрепленным за ним, равно как и имуществом,

приобретенным за счет средств, выделенных по смете, учреждение распоряжаться

не может (п._1 ст._298 ГК). Ясно, что обязательственные права (требования),

приобретенные учреждением за счет средств, выделенных по смете, должны быть,

по букве закона (ст._128 ГК), причислены к категории имущества, а значит и

попадать под запрет распоряжения, установленный ст._298 ГК. По этой же причине

учреждение не может и приобрести требование, по крайней мере – на возмездной

основе: для этого надо совершить имущественное предоставление, а такой

возможности учреждение лишено

306

. С другой стороны, п._2 этой же статьи

позволяет учреждениям самостоятельно распоряжаться любым имуществом,

полученным в ходе их участия в законной предпринимательской деятельности;

следовательно, уступка (и приобретение) требований учреждениям в рамках

законной предпринимательской деятельности должны быть признаны

допустимыми;

к) уступка требования коммерческой организацией (цедентом)

муниципальному образованию (цессионарию) – признана ничтожной как не

соответствующая нормам ст._69, 72, 76, 100 и 115 БК, не предусматривающим

такой формы расходования средств муниципального бюджета, как «ассигнования

на приобретение требований у коммерческих организаций» (см. постановления

ФАС СКО от 17.05.2005 N_Ф08-1899/2005 и N_Ф08-1922/2005), – см. предыдущий

пункт.

432. Известны ли арбитражной практике споры о недопустимости

уступки требований по причинам ее противоречия условиям каких-либо

договоров?

По ряду дел Президиум ВАС РФ сделал вывод о недопустимости уступки

требований денежных сумм, занесенных на банковский (в том числе и

корреспондентский) счет, по крайней мере – до прекращения договорных

отношений и закрытия счета, указав, что такая уступка «противоречит условиям

договора банковского счета» (постановления от 30.07.1996 N_1136/96, от

29.10.1996 N_3172/96, от 29.04.1997 N_1435/97 и 4966/96, от 27.05.1997 N_584/97 –

ср. с постановлением от 01.09.1998 N_3947/98

307

433. Каким образом устанавливается наличие оснований для

применения п.A2 ст.A388 ГК, т.е. по каким критериям решается вопрос о том,

имеет ли личность кредитора по обязательству существенное значение для

должника или нет?

1. Из постановления Президиума ВАС РФ от 17.03.1998 N_6173/97 следует,

что норма п._2 ст._388 ГК рассматривается арбитражными судами как частный

случай реализации принципа, установленного п._2 ст._382 (см. комментарий

практики его применения), т.е. как один из случаев недопустимости уступки

требования без согласия должника, прямо предусмотренных законом. Отсюда

следует, что вопрос о том, имеет ли личность кредитора существенное значение

для должника или нет, может возбуждаться должником и решаться судом даже в

том случае, когда о существенном значении личности кредитора для должника

прямо не сказано в договоре между ними. Решение этого вопроса должно

осуществляться «...в зависимости от конкретных взаимоотношений сторон в

обязательстве» (см. постановление ФАС ДО от 09.11.2004 N_Ф03-А51/04-1/3063);

306

Разве что собственник заложит в смету учреждения средства на приобретение тех или иных

обязательственных прав (требований).

307

В нем рассмотрен случай уступки требования о выдаче остатка денежных средств с закрытого банковского

счета: таковое, по мнению Президиума, вполне могло быть передано цедентом (клиентом банка – владельцем

счета) другому лицу.

559

«...в зависимости от конкретных взаимоотношений сторон в обязательстве и

существа самого обязательства» (см. постановление ФАС УО от 30.03.2004 N_Ф09-

823/04-ГК); «...существенное значение личности кредитора для должника, когда

необходимо получить его согласие на уступку требования, следует устанавливать

на основании назначения и условий обязательства, а также личности самого

кредитора» (см. постановление ФАС ЦО от 15.03.2005 N_А-64-2870/04-8). При

этом «...доказывать особый характер отношений, исключающий возможность

уступки, должна сторона, ссылающаяся на это обстоятельство», т.е. должник (см.

постановление ФАС СКО от 01.08.2005 N_Ф08-3384/2005).

2. В одном из дел Президиум ВАС РФ отметил, что не является фактором,

свидетельствующим о существенном значении личности кредитора для должника,

наличие у последнего встречных требований к кредитору (постановление от

17.03.1998 N_6173/97). При этом Президиум сослался на ст._412 ГК, согласно

которой уступка кредитором требования к должнику не ухудшает положения

последнего, позволяя зачесть имеющиеся у последнего требования и против нового

кредитора.

3. В другом случае Президиум, отправляя дело на новое рассмотрение,

предложил нижестоящему арбитражному суду исследовать вопрос о том, не

является ли требование возмещения убытков, причиненных ненадлежащим

исполнением договора долевого участия в строительстве, таким, в котором

личность кредитора имеет существенное значение для должника (постановление от

13.10.1998 N_7203/97). Аналогичную позицию Президиум выразил и в

постановлении от 16.11.2004 N_3141/04, предложив нижестоящим судам обсудить

вопрос о степени существенности того значения, которое имеет личность

должника-грузоотправителя, если по условиям договора перевозки груза расчеты

за перевозку должны производиться через технологический центр обработки

перевозочных документов (ТехПД)

308

. Можно заметить, что, по сути, Президиум

дает судам установку на обязательное обсуждение вопроса о наличии почвы для

применения п._2 ст._388 ГК, даже если того не требует ни одна из сторон. Точно

такой же вывод можно сделать и из других актов Президиума (см., например,

постановления от 26.04.2002 N_7030/01 и от 24.12.2002 N_10424/02).

4. ФАС ВВО констатировал, что не нарушает п._2 ст._388 ГК уступка

требования, возникшего из неосновательного обогащения (постановление от

23.11.2004 N_А17-34/9-2004).

5. Не имеет существенного значения для должника личность кредиторов по

денежным обязательствам из договоров займа (см. постановления ФАС ВСО от

06.08.2003 N_А58-8186/02-Ф02-2372/03-С2, ФАС УО от 07.06.2005 N_Ф09-1621/05-

С4) и на выполнение проектных и изыскательских работ (см. постановление ФАС

ВСО от 31.01.2006 N_А33-7187/05-Ф02-51/06-С2

309

), а потому уступка требования

уплаты соответствующих денежных сумм без согласия должников не нарушает

п._2 ст._388 ГК. Однако тем же ФАС ВСО признана не соответствующей п._2 ст._388

ГК, во-первых, уступка требований из договора о совместной деятельности

(постановление от 15.02.2005 N_А58-4628/03-Ф02-147/05-С2)

310

, во-вторых –

уступка права требования возмещения расходов, понесенных коммерческой

организацией при предоставлении льгот по оплате оказываемых ею услуг

308

См. по этому вопросу также многочисленные акты ФАС ВСО: во-первых, от 12.02.2004 N А19-7996/03-10-

Ф02-252/04-С2 (см. постановление, отмененное указанным постановлением Президиума) и, во-вторых,

постановления от 21.01.2005 N А19-10075/03-12-10-Ф02-1618/04-С2, N А19-10077/03-12-10-Ф02-1626/04-С2, N

А19-10956/03-12-10-Ф02-1628/04-С2 и еще более полутора десятка (!) (принятых с учетом рекомендаций

Президиума); см. также постановление ФАС МО от 03.08.2005 N КГ-А40/6883-05.

309

См.: «Переход права требования исполнения обязанности должником по оплате выполненных проектных

изыскательских работ не ставится в зависимость от личности кредитора, в связи с чем согласие должника об

уступке права требования не требуется».

310

См.: «Поскольку по договору о совместной деятельности личность его участника имеет существенное

значение, уступка требования по нему возможна только в том случае, если согласие на уступку предусмотрено

договором или последующим соглашением его участников».

560