Белов В.А. (ред) Практика применения ГК РФ части первой

Подождите немного. Документ загружается.

375. Что означает выражение «залог следует за вещью»?

Залоговое право обладает так называемым свойством следования. Это

означает, что залог сохраняется при перемене собственника заложенного

имущества. Это связано прежде всего с особенностью производного приобретения

права собственности, к которому относится в том числе и приобретение права

собственности по договору купли-продажи: при производном приобретении право

собственности на вещь переходит к новому собственнику в том виде, в каком оно

существовало у прежнего собственника, в том числе – со всеми ограничениями и

обременениями (см. также комментарий судебной практики к ст._346 ГК). Таким

образом, если право предыдущего собственника было обременено залогом, то и

право нового собственника неизбежно также будет обременено залогом, а

залогодержатель сохранит возможность обратить взыскание на имущество,

состоящее в залоге, и получить удовлетворение из денежной суммы, вырученной

от продажи заложенного имущества (см., например, постановления ФАС ДО от

19.05.2004 N_Ф03-А04/04-1/584; ФАС ЦО от 15.07.2005 N_А36-307/6-04, от

21.11.2005 N_А35-1471/03-С5). Это правило действует также и при универсальном

правопреемстве (см. постановление ФАС МО от 30.04.2004 N_КГ-А40/3104-04).

376. Каковы принципы, по которым осуществляется уступка прав по

договору о залоге?

В соответствии со ст._355 ГК залогодержатель вправе передать свои права по

договору залога другому лицу с соблюдением правил о передаче прав кредитора

путем уступки требования (гл._24 ГК). Уступка залогодержателем своих прав по

договору залога допускается лишь одновременно с уступкой права требования к

должнику по основному обязательству, обеспеченному залогом. Если не доказано

иное, уступка прав по договору об ипотеке означает и уступку прав по

обеспеченному ипотекой обязательству.

Однако допускается уступка права по обеспеченному обязательству без

уступки прав по договору залога. Весьма интересную иллюстрацию этого тезиса

составляет следующее дело, рассмотренное Президиумом ВАС РФ в порядке

надзора. Банк обратился в суд с иском о признании недействительным договора

уступки права выдачи предмета залога (облигаций валютного займа),

заключенным между заемщиком (цедентом) и третьим лицом (цессионарием). Как

следовало из материалов дела, банк выдал заемщику кредит, обеспеченный

залогом облигаций. Предмет залога был передан банку. Впоследствии банк

уступил требование по возврату кредита иностранной компании. Однако права по

обеспечительному обязательству (залогу) иностранной компании уступлены не

были. Заемщик, полагая, что в связи с этим обстоятельством у банка отпало

основание для владения предметом залога, уступил третьему лицу право

требования возврата предмета залога от банка. Действительность этого соглашения

об уступке и стала предметом судебного спора. Суд первой инстанции иск

удовлетворил, указав, что нормы ГК об уступке требования и о залоге

предусматривают возможность отдельного существования прав по основному

обязательству и по залогу при уступке прав по основному обязательству до его

полного исполнения должником, что и имело место в данном случае. Суд решил,

что у заемщика не возникло права требовать возврата предмета обеспечения, так

как он свои обязательства по возврату кредитов не исполнил и, соответственно, не

мог передать это право третьему лицу по договору уступки требования.

Постановлением апелляционной инстанции решение было отменено, в

удовлетворении иска отказано. Апелляционная инстанция пришла к выводу о том,

что кредитор, выбывший из основного обязательства при уступке требования и не

уступивший обеспечительные права, не вправе удерживать предмет обеспечения.

Следовательно, заемщик был вправе как потребовать возврата облигаций,

являвшихся обеспечением кредитных договоров, так и уступить это право другому

лицу. С указанным выводом согласилась также и кассационная инстанция, и

Президиум ВАС РФ. Последний, разбирая доводы протеста на состоявшиеся

501

судебные акты, рассуждал следующим образом. В силу положений гл. 24 ГК при

уступке прав требования произошла перемена лиц в обязательстве, и прежний

кредитор выбыл из основного обязательства. Соответственно, по мнению суда,

основное обязательство в отношении банка прекратилось. Согласно подп._1 п. 1

ст._352 ГК залог прекращается с прекращением обеспеченного залогом

обязательства. Следовательно, заемщик имел право как потребовать возврата

облигаций, являвшихся обеспечением кредитных договоров, так и уступить это

право другому лицу. При таких обстоятельствах выводы судов апелляционной и

кассационной инстанций о действительности договора уступки требования по

выдаче облигаций, заключенного заемщиком и третьим лицом, были признаны

правильными, а протест на судебные акты был отклонен (см. постановление

Президиума ВАС РФ от 06.03.2002 N_9831/01).

Уступка прав по договору залога недвижимого имущества (ипотеке) должна

быть зарегистрирована в реестре прав на недвижимое имущество. В случае если

регистрация уступки не состоялась, уступка считается недействительной, а договор

уступки – ничтожным (см. постановление ФАС УО от 13.07.2004 N_Ф09-

2194/04ГК).

377. Что такое залог товаров в обороте?

Залог товаров в обороте представляет собой разновидность залога, которой

присущи следующие черты.

1. Заложенные товары остаются во владении залогодателя, который имеет

право изменять состав и натуральную форму заложенного имущества при условии,

что его общая стоимость не становится меньше указанной в договоре о залоге. В

связи с этой особенностью к залогу товаров в обороте не предъявляются

требования, касающиеся индивидуализации предмета залога. Описание предмета

залога в договоре залога товаров в обороте может быть осуществлено посредством

указания родовой принадлежности товаров, находящихся в обороте (см.

постановление Президиума ВАС РФ от 28.05.2002 N_1663/01; постановления ФАС

ПО от 21.02.2006 N_А57-7560/05-19; ФАС СКО от 16.03.2006 N_Ф08-875/06; ФАС

ЦО от 26.12.2005 N_А54-2318/2005-С16).

2. Товары, отчужденные залогодателем, перестают быть предметом залога с

момента перехода права на них к приобретателю, а приобретенные залогодателем

товары, указанные в договоре о залоге, становятся предметом залога с момента

возникновения у залогодателя права на них

240

. Однако переход права

собственности на заложенные товары к другому лицу в результате реорганизации

залогодателя не влечет за собой прекращения права залога (см. постановление

Президиума ВАС РФ от 06.11.2001 N_5011/99). По одному из дел залогодержатель

требовал обращения взыскания на предмет залога – товары в обороте. Залогодатель

против удовлетворения иска возражал, указывая, что товары, которые были

заложены залогодержателю, уже отчуждены, и потому предмет залога отсутствует.

240

Известно дело ФАС УО, в котором суд указал буквально следующее: «В соответствии с п. 1 ст. 353 ГК РФ

в случае перехода права собственности на заложенное имущество или права хозяйственного ведения от

залогодателя к другому лицу в результате возмездного или безвозмездного отчуждения этого имущества либо

в порядке универсального правопреемства право залога сохраняет силу. Правопреемник залогодателя

становится на место залогодателя и несет все обязанности залогодателя, если соглашением с залогодержателем

не установлено иное. Эта норма может быть применена и при залоге товаров в обороте, так как иного законом

не предусмотрено. Согласно п. 2 ст. 346 ГК РФ залогодатель вправе отчуждать предмет залога либо

распоряжаться им иным образом только с согласия залогодержателя, если иное не предусмотрено законом или

договором. Таким образом, продажа залогодателем всех имеющихся у него кур ООО «Ассоциация

предпринимателей малого и среднего бизнеса» по договору от 01.03.2001 в период действия договора о залоге

и при отсутствии на то согласия залогодержателя произведена в нарушение требований закона – п. 2 ст. 346 ГК

РФ» (см. постановление ФАС УО от 31.03.2004 N Ф09-808/04ГК).

Очевидно, что суд признал, что а) продажа товаров из состава заложенной товарной массы возможна только с

согласия залогодержателя и б) переход права собственности на товары, заложенные по договору залога

товаров в обороте, не влечет за собой прекращения права залога. Таким образом, суд дважды нарушил закон

при толковании ст. 357 ГК. Если положение (а) не содержится в законе в подобном виде (а выводится из

общих положений о залоге товаров в обороте), то положение (б) противоречит прямому указанию

законодателя, помещенному в п. 2 ст. 357 ГК.

502

Суд этот довод ответчика признал несостоятельным и указал, что вместо

выбывших товаров в залоге находятся товары, приобретенные залогодателем (см.

постановление ФАС ЗСО от 05.10.2006 N_Ф04-6503/2006(26999-А27-16)). К

отчуждению товаров, находящихся в залоге по договору залога товаров в обороте,

не применяются правила ст._346 ГК о необходимости получения согласия

залогодержателя на совершение отчуждательных сделок с предметом залога (см.

постановление ФАС СКО от 02.08.2004 N_Ф08-3215/04). В этом же деле окружной

суд сделал еще один, на этот раз весьма спорный вывод: отчуждение заложенных

товаров в обороте без замены иными товарами противоречит ст._357 ГК и в

соответствии со ст._168 ГК влечет недействительность (ничтожность) сделки по

отчуждению. Это рассуждение является неправильным по следующей причине.

Уменьшение товарной массы, находящейся в залоге у кредитора, влечет за собой

возникновение у последнего права приостановить операции с товарами и обратить

взыскание на предмет залога. Вывод о том, что отчуждательные сделки в

отношении заложенных товаров являются недействительными в случае, если

залогодатель не восполнил товарную массу, состоящую в залоге, не основан на

нормах закона и потому является ошибочным.

3. Залогодатель обязан вести книгу записи залогов, в которую вносятся

записи об условиях залога товаров и обо всех операциях, влекущих изменение

состава или натуральной формы заложенных товаров, включая их переработку, на

день последней операции. Неисполнение залогодателем обязанности по ведению

книги залогов не влечет за собой изменение правовой квалификации договора с

договора залога товаров в обороте на обычный договор о залоге (см.

постановление ФАС УО от 02.12.2003 N_Ф09-3479/03ГК).

4. При нарушении залогодателем условий залога товаров в обороте

залогодержатель вправе приостановить операции с ними до устранения нарушения

путем наложения на заложенные товары своих знаков и печатей. Однако

неиспользование залогодержателем этой возможности не влечет за собой

прекращения залогового права на предмет залога (см. постановление Президиума

ВАС РФ от 06.11.2001 N_5011/99).

378. Становится ли ломбард собственником заложенной вещи в случае

неисполнения залогодателем обязательств по договору кредита?

Вопреки распространенному мнению о том, что ломбард, выдающий займы

под заклад движимых вещей, в случае невозвращения займа оставляет заложенную

вещь себе в собственность, подобные действия ломбарда противоречили бы

гражданскому законодательству. В соответствии с п._5 ст._358 ГК ломбард обязан

продать имущество, составляющее предмет залога, в порядке, установленном для

реализации заложенного имущества, т.е. на публичных торгах. Порядок

реализации заложенного ломбарду имущества не может быть изменен договором

залога, заключаемым между ломбардом и заемщиком.

Ошибочное мнение о том, что, продавая с торгов заложенные вещи, ломбард

продает имущество, принадлежащее ему на праве собственности, породило

получившую широкое распространение среди налоговых органов практику

признания ломбардов налогоплательщиками, НДС по операциям, связанным с

реализацией заложенного имущества, и возложения на последние обязанности по

уплате недоимок, штрафов и пеней за нарушение налогового законодательства.

Несмотря на то что арбитражные суды начиная с 2002_г. методично отменяют

подобные решения налоговых органов, указывая, что ломбард, продавая

заложенную вещь, продает не свою, а чужую вещь, подобная ошибочная позиция

налоговых органов сохраняется до настоящего времени (см. постановления ФАС

ВВО от 06.02.2002 N_А11-3875/2001-К2-1889; ФАС ВСО от 30.08.2004 N_А19-

543/04-45-Ф02-3341/04-С1, от 05.04.2005 N_А33-30096/04-С3-Ф02-1257/05-С1, от

05.04.2005 N_А33-25347/04-С3-Ф02-1261/05-С1, от 29.12.2005 N_А19-20923/05-40-

Ф02-6505/05-С1; ФАС МО от 18.11.2004 N_КА-А41/10756-04, от 14.09.2006 N_КА-

А40/8482-06; ФАС ПО от 15.07.2004 N_А12-7767/04-С36, от 22.07.2004 N_А72-

503

245/2004-8/114, от 28.09.2004 N_А65-2320/04-СА2-8; ФАС СЗО от 12.09.2002

N_А13-825/02-15, от 03.03.2003 N_А13-4680/02-21, от 23.12.2005 N_А56-1215/2005;

ФАС СКО от 26.02.2003 N_Ф08-381/03-148А, от 27.02.2003 N_Ф08-479/03-169А, от

22.12.2003 N_Ф08-4926/03-1898А; ФАС УО от 02.11.2005 N_Ф09-4931/05-С2, от

03.07.2006 N_Ф09-5679/06-С1).

§ 4. Удержание (ст.A359, 360)

379. Что может быть объектом удержания?

В соответствии со ст. 359 ГК кредитор, у которого находится вещь,

подлежащая передаче должнику либо лицу, указанному должником, вправе в

случае неисполнения должником в срок обязательства по оплате этой вещи или

возмещению кредитору связанных с нею издержек и других убытков удерживать

ее до тех пор, пока соответствующее обязательство не будет исполнено. Таким

образом, объектом удержания может быть только вещь. Между тем известны дела,

в которых суды признавали возможность удержания бездокументарных ценных

бумаг, которые, очевидно, не являются вещами (см. постановления Президиума

ВАС РФ от 22.05.2001 N_7598/00; ФАС ЗСО от 09.06.2003 N_Ф04/2550-238/А81-

2003).

В литературе достаточно остро ведется дискуссия относительно того, можно

ли удерживать в обеспечение исполнения обязательств недвижимое имущество.

Основанием подхода, отрицающего возможность удержания недвижимого

имущества, является следующий взгляд: владение недвижимым имуществом

возможно только посредством внесения записи о вещном праве в реестр прав на

недвижимое имущество. Поскольку осуществление удержания не является

основанием для прекращения записи о праве собственности на вещь,

принадлежащую должнику по обязательству, обеспечиваемому удержанием, то

лицо, осуществляющее удержание (ретентор), не может быть признано владельцем

недвижимого имущества. Этот взгляд представляется неверным в связи с тем, что

его сторонники смешивают фактическое владение недвижимым имуществом

(физическое господство над вещью) и право владения недвижимостью. Последнее

действительно, возникает, как правило, на основе соответствующей записи в

реестре прав на недвижимое имущество. Однако физическое обладание

недвижимостью вполне осуществимо посредством совершения фактических

действий, никак не связанных с реестром прав.

Судебная практика также подтверждает то, что недвижимое имущество

может быть предметом удержания (см., например, постановления ФАС ВВО от

03.04.1998 N_2221/97; ФАС ДО от 11.04.2000 N_Ф03-А59/00-1/474; ФАС ЗСО от

30.07.2003 N_Ф04/3632-1192/А45-2003; ФАС СКО от 21.10.2004 N_Ф08-5000/04).

Другим спорным вопросом, связанным с определением предмета удержания,

является вопрос о том, могут ли быть предметом удержания денежные средства.

Судебная практика отвечает на этот вопрос по-разному. С одной стороны,

существует достаточно много судебных актов, в которых идет речь о том, что

ретентор осуществлял удержание денежных средств, подлежащих уплате другой

стороне обязательства (см. постановления ФАС СЗО от 10.06.2005 N_А56-21281/04;

ФАС СКО от 19.10.2005 N_Ф08-4882/05; ФАС МО от 03.07.2006 N_КГ-А40/4703-

06). С другой стороны, имеется и обратная практика: суды признают, что

денежные средства не могут быть удержаны по правилам ст._359 ГК (см.

постановления ФАС ВСО от 07.04.1998 N_А33-1872/97-С2-Ф02-291/98-С1-9/14;

ФАС ВВО от 04.12.2002 N_А79-3615/02-СК2-3251; апелляционной инстанции

АССПб и ЛО от 21.12.1999 N А56-22140/99). Причина проста: в соответствии со

ст._360 ГК права кредитора, удерживающего чужую вещь, реализуются по

правилам, установленным для реализации прав залогодержателя. Как известно,

суды отрицательно относятся к договорам залога денежных средств по той

причине, что деньги не могут быть проданы с публичных торгов, которые

являются единственным способом реализации заложенного имущества (см. выше

504

комментарий к практике применения ст._336 ГК).

Для того чтобы кредитор мог удерживать вещь, принадлежащую должнику,

необходимо, чтобы он приобрел владение вещью законно и по воле должника.

Приведем такой пример из судебной практики. Истец обратился с иском об

истребовании имущества из чужого незаконного владения. Ответчик в отзыве на

иск пояснил, что он осуществляет удержание вещи в соответствии со ст._359 ГК.

Суд установил, что между истцом и ответчиком был заключен договор о

предоставлении места для размещения торгового павильона на территории рынка,

принадлежащего ответчику. 6 июня 2001_г. истец вывез с территории рынка

павильон. 7 июня 2001_г. работники ответчика привезли павильон обратно на

территорию рынка, и ответчик заявил о том, что он будет удерживать павильон до

исполнения истцом обязательств по договору о предоставлении места для

размещения торгового павильона. Суд удовлетворил иск об истребовании

имущества, указав, что в связи с вывозом киоска, осуществленным истцом 6 июня

2001_г., владение вещью со стороны ответчика прекратилось, и его владение,

приобретенное 7 июня 2001_г., не может рассматриваться как удержание и потому

является незаконным (см. постановление ФАС ВСО от 06.03.2002 N_А58-1864/01-

Ф02-449/02-С2). В еще одном деле суд указал, что возможность удержания не

может быть результатом захвата вещи должника помимо его воли (см.

постановление ФАС ЗСО от 16.09.2003 Ф04/4604-1356/А46-2003).

Классическим случаем удержания является удержание вещи, принадлежащей

должнику на праве собственности. Однако судебная практика содержит случаи,

когда суды признавали вполне правомерным удержание вещи, принадлежащей

должнику на праве аренды.

Развернутое обоснование возможности такого подхода может быть

обнаружено в одном из постановлений ФАС СКО, где указано следующее: в силу

ст._359 ГК удержание является односторонней сделкой

241

, совершаемой кредитором

с целью исполнения основного обязательства. По смыслу данной статьи удержание

применяется кредитором при условии принадлежности предмета удержания

должнику, при этом не имеет правового значения вещный или обязательственный

титул владения вещью. В противном случае недопустимость удержания вещи, не

принадлежащей должнику на праве собственности, может являться основанием для

злоупотребления правом со стороны собственника имущества и должника,

поскольку кредитор будет лишен возможности защиты нарушенного права и

оперативного понуждения неисправного должника к исполнению обязательства.

Отсутствие титула права собственности на удерживаемое имущество у должника

не препятствует возможности удовлетворения требований кредитора в порядке,

предусмотренном ст._360 ГК (см. постановление ФАС СКО от 06.12.2005 N_Ф08-

5460/2005).

380. Какие обязательства могут быть обеспечены удержанием?

Удержанием могут обеспечиваться прежде всего денежные обязательства.

Это связано с тем, что в случае неисполнения должником обязательства,

обеспечиваемого удержанием, удерживаемая вещь подлежит продаже, а кредитор

имеет право получить удовлетворение своих требований из вырученной суммы

(см., например, постановление ФАС МО от 08.07.1998 N_КГ-А41/1422-98). Однако

практика свидетельствует о том, что удержанием зачастую обеспечиваются

обязательства, связанные с передачей вещей – например, по договору мены (см.

постановление ФАС МО от 03.06.2005 N_КГ-А40/4202-05). В некоторых делах

встречается, например, такой тезис: право на удержание вещи имеет сторона по

договору, если она имеет право требовать платежа или совершения иных действий,

связанных с удерживаемой вещью (см. информационное письмо Президиума ВАС

РФ от 11.01.2002 N_66 «Обзор практики разрешения споров, связанных с арендой»,

241

Этот тезис неправилен: сделка – это действие, а удержание всегда выражается в несовершении действия,

т.е. бездействии.

505

п._14; ФАС ДО от 12.08.2003 N_Ф03-А73/03-1/1829; ФАС УО от 12.09.2002 N_Ф09-

2183/2002ГК). В случае обеспечения удержанием неденежных обязательств

возникает вопрос – может ли такое удержание достигнуть своей цели, ведь

результатом реализации прав ретентора является возникновение у последнего

права получить удовлетворение из стоимости удерживаемой вещи. То есть

казалось бы, последствия удержания не имеют какого-либо значения для

удовлетворения кредитора по неденежному обязательству.

Однако это рассуждение является неверным. Во-первых, непередача

должнику вещи, в которой он может быть весьма заинтересован сам по себе,

является мощным стимулом к исполнению любого, даже и неденежного,

обязательства. Во-вторых, в соответствии с абз. 2 п._1 ст._359 ГК удержанием

обеспечиваются также убытки и иные издержки, причиненные кредитору.

Обязательство по возмещению убытков является денежным обязательством, и

потому кредитор вполне может прибегнуть к реализации своих прав ретентора,

чтобы получить причитающиеся ему денежные суммы.

381. В случае когда ретентор удерживает недвижимое имущество,

подлежит ли право удержания внесению в единый государственный реестр

прав на недвижимое имущество?

Проблема государственной регистрации прав ретентора недвижимой вещи

возникает в связи с тем, что законодатель дает повод рассматривать право лица,

осуществляющего удержание, как субъективное право, если и не являющееся

разновидностью залогового права, то по крайней мере весьма к нему близкое по

своему действию и содержанию. Известно, что сам факт существования залоговых

прав на недвижимую вещь (как по договору залога, так и по законному залогу)

связан с внесением в реестр прав на недвижимое имущество записи о залоге.

Возникает вопрос: можно ли утверждать, что права ретентора, которые

близки к залоговым правам, также подлежат внесению в реестр прав на

недвижимое имущество!

На наш взгляд, для положительного ответа на этот вопрос сегодня нет

никаких оснований. Во-первых, удержание является самостоятельным способом

обеспечения исполнения обязательств и не может быть признано разновидностью

залога (см., например, постановление ФАС МО от 23.01.2002 N_КГ-А40/8343-01).

Во-вторых, законодатель, указывая, что к удержанию применяются нормы о

залоге, не придал этому правилу общего характера: в порядке, установленном для

залога, реализуется имущество, составляющее предмет удержания. Нормы о

залоговых правах (в том числе касающиеся оснований и условий возникновения

залоговых прав на недвижимое имущество) на права ретентора не

распространяются.

В принципе, в практике могут быть без труда обнаружены дела, из

содержания которых следует, что возникновение права на удержание вещи и

регистрационный режим, действующий в отношении прав на недвижимость,

между собой никак не связаны. Например, по одному из дел истец обратился в суд

с иском к органу, осуществляющему государственную регистрацию прав на

недвижимое имущество и сделок с ним, с иском о признании недействительной

записи о государственной регистрации права собственности третьего лица (ООО)

на имущество, в отношении которого истец, являвшийся подрядчиком

строительства, осуществляет удержание в качестве обеспечения исполнения

собственником имущества обязательств по оплате выполненных им, истцом, работ.

Суды всех инстанций отказали в иске, указав, что осуществление кредитором

удержания недвижимого имущества не является препятствием к государственной

регистрации прав на него (см. постановление ФАС СКО от 14.09.2005 N_Ф08-

4255/2005). Очевидно, что в данном деле суд признал право кредитора удерживать

недвижимую вещь возникшим и не ставил существование прав ретентора в

зависимость от внесения соответствующей записи в реестр прав.

506

382. Существует ли какая-то зависимость между стоимостью

удерживаемой вещи и размером долга, в обеспечение которого

осуществляется удержание этой вещи?

Гражданский кодекс не содержит правил, которые бы ставили наличие у

кредитора права удержания имущества должника в ту или иную зависимость от

суммы долга или стоимости удерживаемого имущества. Между тем в литературе

высказывалось мнение о том, в случае если сумма долга должника перед

кредитором незначительна, а стоимость удерживаемого последним имущества

велика, то осуществление удержания можно рассматривать в качестве

злоупотребления кредитора.

Судебная практика не дает оснований утверждать, что этот тезис нашел

поддержку в судах. Однако имеют место дела, в которых суды оценивают

соотношение суммы долга и стоимости имущества, которое удерживается

ретентором.

Так, по одному из дел суд установил, что кредитор осуществляет удержание

имущества, стоимостью 363 млн. руб., между тем как задолженность должника

перед кредитором составляла 3 млн. руб., а просрочка в исполнении денежного

обязательства составляла 47 дней. Суд посчитал долг собственника имущества

перед кредитором столь незначительным, что сделал вывод о том, что кредитор не

имел права осуществлять удержание вещи (см. постановление ФАС ЗСО от

10.03.1998 N_Ф04/368-65/А27-98).

383. Сохраняется ли удержание после изменения собственника

удерживаемой вещи?

В соответствии с п._2 ст._359 ГК право удержания вещи сохраняется, в том

числе и в случае передачи собственником права на вещь другому лицу

242

. Иными

словами, ретентор имеет право противопоставить новому собственнику,

арендатору, залогодержателю вещи возражение о том, что он будет удерживать

вещь до тех пор, пока должник не исполнит обязательство, обеспеченное

удержанием.

Примером применения п._2 ст._359 ГК может служить следующее дело.

Банк обратился в арбитражный суд к депозитарию с иском о возмещении

убытков, причиненных неисполнением депозитарием действий по переводу

ценных бумаг (документарных государственных облигаций) с лицевого счета

прежнего собственника на лицевой счет приобретателя. В качестве основания

своего требования банк указал следующие обстоятельства. В соответствии с

соглашением, заключенным между банком и собственником ценных бумаг,

последний обязался передать банку ценные бумаги в счет погашения

задолженности, образовавшейся перед банком по денежным обязательствам.

Поскольку ценные бумаги как банка, так и отчуждателя хранились в одном

депозитарии, истец и отчуждатель дали поручения депозитарию о переводе ценных

бумаг со счета отчуждателя. Ответчик поручения (сообщения «Свифт») не

выполнил и сообщил банку об удержании облигаций, принадлежащих

отчуждателю, на счете ответственного хранения в соответствии со ст._359 ГК в

связи с неисполнением отчуждателем денежных обязательств перед депозитарием.

Впоследствии к банку поступило предложение третьего лица о продаже

бумаг за 6 млн. дол. США. Однако банк отказался от предложения, так как к этому

моменту бумаги не были переведены на счет депо банка. Указанная сумма и

составила предмет искового требования.

242

Впрочем, в литературе высказывалось мнение о том, что передача права собственности на движимую вещь,

которой собственник не владеет, невозможна, так как сам переход права собственности на движимость связан

с передачей, т.е. физическим вручением вещи приобретателю. Этот тезис не основан на нормах ст. 223 ГК, в

соответствии с которой стороны договора вправе установить иной момент перехода права собственности на

движимое имущество (например, приурочить его к моменту заключения договора, оплаты вещи и т.п.). Таким

образом, для того чтобы собственник движимой вещи, находящейся в удержании у кредитора, мог передать

право собственности на нее, ему и приобретателю достаточно договориться о том, что право на вещь перейдет

к приобретателю, к примеру, в момент заключения договора.

507

Суды первой и апелляционной инстанции в иске отказали, указав, что

отсутствует событие правонарушения, так как действия депозитария являются

правомерными (см. постановление ФАС МО от 05.08.1999 N_КГ-А40/2373-99)

243

384. Каков порядок реализации прав ретентора в случае, если должник

не исполнил обеспечиваемое удержанием обязательство?

В соответствии со ст._360 ГК требования кредитора, удерживающего вещь,

удовлетворяются из ее стоимости в объеме и порядке, предусмотренных для

удовлетворения требований, обеспеченных залогом.

В литературе господствует мнение о том, что обращение взыскания на

предмет удержания в порядке, установленном для залога, не означает то, что

удержание представляет собой разновидность залога. Как (несколько путанно)

выразился в одном из дел ФАС СКО (см. постановление от 06.12.2005 N_Ф08-

5460/2005), «право удержания в этом случае не преобразуется в право залога, а

лишь является специальным приемом юридической техники путем применения

механизма, установленного для реализации заложенного имущества»

244

. Другими

словами – законодатель, распространив залоговую процедуру обращения

взыскания на предмет удержания, всего лишь стремился избежать ненужного

повторения одних и тех же норм в двух параграфах гл._23 ГК.

Ретентор, предъявляющий иск об обращении взыскания на удерживаемое

имущество, обязан доказать, что он обращался к должнику с требованием об

исполнении обязательства, но должник его так и не исполнил. В случае если

ретентор не представит указанных доказательств, в иске должно быть отказано (см.

постановление ФАС УО от 26.09.2005 N_Ф09-1033/05-С3).

Крайне любопытный вывод был сделан окружным судом по следующему

делу. Предметом спора стало обращение взыскания на имущество должника

(государственного учреждения), которое удерживалось кредитором. Последний

предъявил иск об обращении взыскания на предмет удержания. Суд в иске отказал,

указав следующее. В соответствии со ст._298 и 349 ГК общество не вправе было

удерживать имущество, принадлежащее учреждению на праве оперативного

управления, поскольку по смыслу названных статей обращение взыскания на такое

имущество в порядке, предусмотренном для удовлетворения требований,

обеспеченных залогом, не допускается (см. постановление ФАС СКО от 16.03.2006

N_Ф08-930/06).

В случае если собственник имущества, которое удерживается кредитором в

обеспечение исполнения обязательства, находится в стадии ликвидации, то

требования кредитора об обращении взыскания на заложенное имущество не могут

быть удовлетворены посредством обращения взыскания на удерживаемое

имущество, так как законом предусмотрен специальный порядок удовлетворения

требований кредиторов ликвидируемого лица (см. постановления ФАС ДО от

25.11.2003 N_Ф03-А51/03-1/2155; ФАС УО от 26.09.2005 N_Ф09-1033/05-С3).

§ 5. Поручительство (ст.A361-367)

385. Требуется ли согласие должника для заключения договора

поручительства? Каково правовое значение отношений между поручителем и

должником?

В соответствии с определением поручительства, содержащимся в ст. 361 ГК,

поручительство представляет собой сделку, заключенную между поручителем и

кредитором, в соответствии с которой поручитель обязуется отвечать перед

кредитором другого лица за исполнение последним его обязательства полностью

или в частности. Из этого определения следует, что для заключения и

243

Постановлением окружного суда судебные акты были отменены, а дело направлено на новое рассмотрение,

так как окружной суд усмотрел, что при заключении договора купли-продажи между банком и отчуждателем,

возможно, был нарушен закон.

244

Стилистика и пунктуация источника.

508

действительности договора поручительства не имеет какого-либо значения тот

факт, что должник не выразил свое согласие с тем, что кто-то поручился за него

перед его, должника, кредитором.

Этот тезис получил свое подтверждение в арбитражной практике. Например,

по одному из дел окружной суд следующим образом оценил довод должника,

требующего признать поручительство недействительным в связи с отсутствием

согласия должника на заключение договора поручительства. Суд указал, что для

заключения договора поручительства достаточно волеизъявления кредитора и

поручителя, а возникновение прав поручителя в отношении должника

основывается лишь на факте исполнения поручителем обязательства должника.

Условие договора, заключенного между кредитором и должником, о том, что

любое поручительство за должника должно быть согласовано с последним (как это

имело место в конкретном деле), не имеет юридической силы (см. постановление

ФАС ВВО от 15.04.2004 N_А43-4147/2003-15-156).

Схожее мнение было высказано и другим окружным судом. В обзоре,

посвященном обобщению практики по поручительству, окружной суд разъяснил,

что для заключения договора поручительства не требуется согласие должника (см.

Обзор ФАС УО от 27.09.2005, п._3).

Однако, несмотря на весьма легкое догматическое разрешение, проблема

наличия или отсутствия согласия должника на заключение договора

поручительства имеет более глубокие корни. В частности, известно, что выдача

поручительств за третье лицо зачастую практикуется при реализации схем

недружественных захватов. Как правило, алгоритм действий лиц, стремящихся

заполучить право требования к должнику, который является объектом захвата,

таков: заинтересованное лицо заключает с кредитором должника договор

поручительства и затем исполняет его, приобретая тем самым требование к

должнику. В последующем поручитель предъявляет требование об оплате

должником задолженности и в случае ее неоплаты возбуждает против должника

дело о несостоятельности

245

Таким образом, проблема наличия (отсутствия) согласия должника на выдачу

поручительства за него может трансформироваться в следующий вопрос: имеет ли

какое-либо правовое значение наличие (отсутствие) каких-либо отношений между

должником и поручителем? В самом деле, поручительство не может быть выдано

«вдруг» или «просто так», – для этого требуется, чтобы между поручителем и

должником существовали какие-либо особые отношения, основанные, к примеру,

на договоре между ними, их корпоративной связанности и т.п.

Именно это соображение стало лейтмотивом следующего судебного спора.

Между сторонами был заключен договор купли-продажи товара, по которому

ответчик получил от продавца товар и обязался оплатить его. Впоследствии между

продавцом и третьим лицом (истцом по делу) был заключен договор

поручительства, которым было обеспечено денежное обязательство ответчика по

оплате товара. Кредитор обратился к поручителю с требованием исполнить

обязательства должника, что и было исполнено. Поручитель, исполнивший

обязательство, обратился к ответчику с иском о взыскании уплаченной кредитору

денежной суммы. Давая оценку обстоятельствам спора и анализируя

взаимоотношения сторон, суды всех трех инстанций сделали правильный вывод о

том, что договор поручительства не соответствует требованиям закона (ст._361-367

ГК) и в силу ст._168 ГК является ничтожной сделкой. По мнению окружного суда,

договор поручительства возникает как соглашение между кредитором и

поручителем, выступающим на стороне должника. При этом связь между

должником и поручителем, в силу которой поручитель обязуется отвечать за

исполнение полностью или частично обязательств должника, для договора

поручительства значения не имеет, но договор поручительства в соответствии со

245

Существует еще и дополнительный, «процессуальный» бонус – привлечение поручителя как соответчика по

иску кредитора позволяет изменять подсудность спора, так как она становится альтернативной.

509

ст._361 ГК должен основываться на взаимоотношениях должника и поручителя.

Как следует из материалов дела и установлено судом, ответчик не поручал истцу

отвечать перед кредитором за исполнение его денежного обязательства по

договору купли-продажи, а истец сам не отрицал факт отсутствия каких-либо

взаимоотношений с ответчиком. Таким образом, договор поручительства заключен

без согласия должника, поэтому истец был не вправе выступать поручителем на

стороне должника (см. постановление ФАС ДО от 28.12.1999 N_Ф03-А51/99-

1/1948).

Таким образом, общий тезис, который может быть извлечен из этого

судебного спора, состоит в следующем – суд может проверить, какие отношения

между поручителем и должником повлекли за собой выдачу поручительства; в

случае если такие отношения отсутствуют, поручительство может быть признано

недействительным.

Однако подобный подход не является общепризнанным. Например, известны

дела с аналогичными фабулами, в которых суды отказывались признавать влияние

отношений между должником и поручителем на силу договора поручительства

(см., например, постановление ФАС СЗО от 03.02.2005 N_А56-15294/04).

386. Возможно ли заключение договора поручительства после того, как

обеспечиваемое обязательство было нарушено?

Достаточно сложным представляется следующий вопрос: могут ли кредитор

и поручитель заключить договор поручительства уже после того, как должник

нарушил обеспечиваемое обязательство?

Анализ судебной практики демонстрирует наличие двух противоположных

подходов к оценке подобных договоров поручительства. Так, в одном из дел ФАС

УО, рассматривая спор о действительности договора поручительства,

заключенного после нарушения должником обязательства, указал, что в

соответствии со ст._361 ГК по договору поручительства поручитель обязывается

перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его

обязательства полностью или в части. Договор поручительства может быть

заключен также для обеспечения обязательства, которое возникнет в будущем.

Таким образом, закон не исключает возможности заключения договора

поручительства по истечении срока исполнения обязательства. Отказывая в

удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции правомерно, по

мнению окружного суда, исходил из того, что договор поручительства не может

быть признан ничтожным только на основании того, что он заключен после

наступления срока исполнения основного обязательства (см. постановление ФАС

УО от 01.12.2004 N_Ф09-3971/04ГК; ср. также постановление ФАС МО от

02.12.1999 N_КГ-А40/3941-99). Любопытно, что впоследствии этот вывод ФАС УО

был помещен в обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением

законодательства о способах обеспечения исполнения обязательств (залог,

поручительство), утвержденный самим ФАС УО и Президиумом ВАС РФ (см.

Обзор ФАС УО от 27.09.2005, п._3).

Однако судебная практика по изучаемому вопросу не является однородной.

Так, ФАС СКО при изучении схожей ситуации был сделан совершенно

противоположный вывод. По одному из дел предметом судебного разбирательства

стало требование истца, основанное на договоре, который суд первой инстанции

квалифицировал как содержащий элементы поручительства за третье лицо. Суд

кассационной инстанции решение отменил, отметив неправильную квалификацию

договора, заключенного между сторонами, как имеющего элементы

поручительства: «Институт поручительства предполагает реальную вероятность

надлежащего исполнения обязательства должником; и лишь в случае

неисполнения (ненадлежащего исполнения) им обязательства поручитель отвечает

перед кредитором наряду с должником. В данном же случае договор заключен

после длительного неисполнения третьим лицом обязательств и фактически

направлен на возложение исполнения обязательств с момента заключения договора

510