Белов В.А. (ред) Практика применения ГК РФ части первой

Подождите немного. Документ загружается.

всего полученного по сделке.

В данном случае может быть приведено то возражение, что продавец ничего

не получил от покупателя, поскольку платеж осуществлялся в пользу третьего

лица. Следовательно, продавец не обязан что-либо уплачивать покупателю. Но в

этом случае как раз и применимы ст._1102, 1103 ГК в совокупности со ст._167 ГК.

Продавец неосновательно сберегает денежные средства, которые он должен был

перечислить третьему лицу, благодаря исполнению за него этой обязанности

покупателем по недействительной сделке. Таким образом, последствием

недействительности договора купли-продажи выступает неосновательное

сбережение продавцом денежных средств, которые подлежат передаче

покупателю. Аналогичную позицию обоснованно занял Президиум ВАС РФ (см.

п._12 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о

неосновательном обогащении, утвержденного информационным письмом от

11.01.2000 N_49).

153. Каким образом применяются последствия недействительности

купли-продажи, если одной из сторон являлся комиссионер?

Поставленный вопрос необходимо рассмотреть с двух точек зрения. Прежде

всего комиссионер может выступать на стороне продавца. Именно такой случай

рассматривался ФАС СЗО (см. постановление от 18.02.2003 N_А56-12915/02).

Имущество должника было реализовано на комиссионных началах

специализированной организацией, действовавшей на основании договора

комиссии, заключенного со службой судебных приставов. Денежные средства

были перечислены на депозитный счет службы судебных приставов, однако

имущество покупателю не было передано. Впоследствии договор купли-продажи

был признан недействительным. Покупатель предъявил иск одновременно к

должнику, специализированной организации и службе судебных приставов, требуя

осуществить возврат уплаченных денежных средств. Решением суда первой

инстанции, поддержанным кассационной инстанцией, иск был удовлетворен за

счет должника по исполнительному производству. При этом ФАС СЗО посчитал,

что сторонами по недействительной сделке являются должник и покупатель.

Комиссионер может действовать в качестве покупателя, и такой случай

послужил предметом рассмотрения в Обзоре практики разрешения споров по

договору комиссии, утвержденном информационным письмом Президиума ВАС

РФ от 17.11.2004 N_85, посвященном спорам по договорам комиссии (п._20).

Между продавцом и покупателем (комиссионером) был заключен договор купли-

продажи, впоследствии признанный недействительным. Продавец обратился в суд

с иском к комиссионеру, требуя осуществить реституцию путем возврата

имущества. Суд первой инстанции привлек комитента в качестве второго

ответчика и вынес решение об удовлетворении иска за счет последнего. Президиум

ВАС РФ согласился с позицией суда апелляционной инстанции, который отменил

решение и удовлетворил иск в полном объеме за счет комиссионера. Поскольку

передать имущество в натуре данный ответчик не мог, с него была взыскана

полная стоимость переданного имущества. При этом Президиум ВАС РФ указал:

поскольку комиссионер, согласно п._1 ст._990 ГК совершает сделки с третьими

лицами от своего имени, стороной по таким сделкам является лишь комиссионер, и

у контрагента не возникает требований к комитенту, связанных с применением

последствий недействительности сделки в виде двусторонней реституции. Этот

подход нашел отражение в практике ФАС МО (см. постановление от 15.09.2006

N_КГ-А40/8630-06).

Как можно заметить, несмотря на различия в положениях комиссионера в

первом и во втором случаях, сами подходы, представленные в постановлении ФАС

СЗО и Обзоре Президиума ВАС РФ, принципиально различаются.

Рассматриваемый вопрос породил весьма обширную и противоречивую практику

применительно к спорам, возникающим в связи с признанием торгов по продаже

арестованного имущества недействительными, однако последний случай будет

191

нами рассмотрен позднее. Выводы же, сформулированные здесь, могут оказаться

полезными при рассмотрении последней категории споров.

Позиция, представленная в Обзоре Президиума ВАС РФ, представляется

логичной. В соответствии с п._1 ст._990 ГК права и обязанности по сделке,

заключенной комиссионером, приобретает комиссионер. Таким образом, именно

комиссионер и продавец (покупатель) являются сторонами сделки купли-продажи.

Согласно п._2 ст._167 ГК при недействительности сделки каждая из сторон обязана

возвратить другой все полученное по сделке. Следовательно, можно заключить,

что реституция применяется между комиссионером и продавцом (покупателем).

В то же время особенность отношений, возникающих из договора комиссии,

состоит в том, что вещи, поступившие к комиссионеру от комитента либо

приобретенные комиссионером за счет комитента, являются собственностью

последнего (п._1 ст._996 ГК). Переход права собственности от продавца к

комитенту и наоборот осуществляется непосредственно (помимо комиссионера).

Таким образом, первым следствием недействительности сделки между

комиссионером и продавцом является сохранение права собственности за

продавцом (п._1 ст._167 ГК). В свою очередь, если комиссионер выступает на

стороне продавца и сделка признана недействительной, то право собственности

сохраняется за комитентом.

Вторым следствием будет приведение сторон в первоначальное положение. И

здесь вопрос приобретает особую сложность, в связи с чем представляется

необходимым рассмотреть четыре случая: 1) комиссионер выступает в качестве

продавца движимой вещи; 2) комиссионер выступает в качестве покупателя

движимой вещи; 3) комиссионер выступает в качестве продавца недвижимой

вещи; 4) комиссионер выступает в качестве покупателя недвижимой вещи.

В первом случае порядок применения реституции относительно прост:

движимая вещь подлежит возврату комиссионеру (но не комитенту), а

комиссионер возвращает денежные средства покупателю.

Во втором случае (который, по всей видимости, и послужил предметом

рассмотрения Президиума ВАС РФ) переданная покупателю вещь не может быть

возвращена в порядке ст._167 ГК, поскольку комитент (несмотря на то, что не стал

собственником) не является стороной недействительной сделки. Как указала

высшая судебная инстанция продавец в данном случае не лишен возможности

истребовать вещь у комитента в соответствии со ст._301 ГК.

Третий и четвертый случаи, казалось бы, должны решаться аналогично тому,

как описано в первом и во втором случае соответственно. Однако здесь возникают

дополнительные сложности, обусловленные необходимостью регистрировать

права на недвижимое имущество. Выше мы установили, что в отношении

недвижимых вещей реституция должна осуществляться путем внесения

соответствующих записей в ЕГРП. Четвертый случай сомнений не вызывает:

запись о праве покупателя сохранится. Комитент не является стороной договора

(продавцом), следовательно, на основании ст._167 ГК реституция не может быть

осуществлена в его пользу. А третий случай приводит к иным результатам, по

сравнению с реституцией движимой вещи. По аналогии мы должны были бы

заключить, что запись о праве покупателя подлежит аннулированию, а запись о

праве стороны по договору (комиссионера) – восстановлению. Однако в

отношении недвижимости это невозможно, поскольку комиссионер и не значился в

ЕГРП в качестве собственника имущества (собственником был и остался

комитент). Таким образом, реституция в третьем случае невозможна. Комитент

вправе обратиться к покупателю с иском о признании права собственности или

иным аналогичным требованием, которое может повлечь восстановление записи о

его праве.

154. Каким образом применяется реституция в результате признания

недействительными торгов?

Данный вопрос породил довольно богатую арбитражную практику. При этом

192

большинство судебных актов касаются применения последствий

недействительности торгов, проведенных в рамках исполнительного производства.

Президиум ВАС РФ изначально занял позицию, в соответствии с которой

сторонами сделки являются должник и покупатель имущества. Следовательно,

проданная недвижимая вещь подлежит возврату должнику (путем внесения

соответствующей записи в ЕГРП) (см. постановления Президиума ВАС РФ от

17.10.2000 N_2868/00; от 04.12.2001 N_2434/01), а денежные средства должны быть

взысканы с должника в пользу покупателя (см. постановления Президиума ВАС

РФ от 20.03.2002 N_8924/01, от 30.07.2002 N_2398/02).

Подход, в соответствии с которым проданное имущество подлежит возврату

от покупателя должнику, нашел подтверждение в дальнейшей кассационной

практике (см. постановления ФАС ЗСО от 23.04.2001 N_А38-2/161-00; ФАС ДО от

14.01.2002 N_Ф03-А04/01-1/2611; ФАС ПО от 28.04.2005 N_А55-8921/04-15; ФАС

СЗО от 04.06.2001 N_А44-2887/99-С6; ФАС СКО от 18.06.2002 N_Ф08-2025/2002) и

в дальнейшем не пересматривался. Точка зрения, в соответствии с которой

имущество не подлежит возврату должнику в порядке реституции, встречается

реже (см. постановления ФАС ВСО от 18.10.2002 N_А19-8006/02-48-Ф02-3078/02-

С2; ФАС ЗСО от 20.06.2006 N_Ф04-3199/2006(23109-А46-30); ФАС СКО от

03.07.2001 N_Ф08-1933/2001). В частности, ФАС СКО (см. постановление от

03.07.2001 N_Ф08-1933/2001), направляя дело на новое рассмотрение, указал

следующее. Суду следовало выяснить, продолжается ли исполнительное

производство в отношении должника или оно прекращено в связи с исполнением

им судебных актов из других источников, и в связи с этим подлежит ли автобаза

передаче службе судебных приставов, либо, если основания для нахождения

имущества у службы судебных приставов-исполнителей отпали, оно подлежит

передаче должнику.

В вопросе о том, кто возвращает денежные средства покупателю,

арбитражная практика также не отличается единообразием.

1. Прежде всего, в ряде случаев кассационные суды вслед за позицией

Президиума ВАС РФ признают сторонами сделки должника и покупателя (см.

постановления ФАС ВСО от 17.04.2003 N_А33-12265/02-С2-Ф02-1053/03-С2, от

05.05.2004 N_А69-1325/03-10-Ф02-1437/04-С2; ФАС УО от 10.03.2004 N_Ф09-

533/04-ГК, от 03.10.2005 Ф09-3204/05-С6) и взыскивают всю сумму, уплаченную

покупателем с должника (см. постановления ФАС СКО от 06.03.2001 N_Ф08-

456/2001; ФАС ЗСО от 09.12.2003 N_Ф04/6208-720/А81-2003). При этом, как

указывает ФАС МО (см. постановление от 21.09.2005 N_КГ-А40/8092-05), то

обстоятельство, что должник непосредственно не получает денежные средства в

свое распоряжение, в данном случае правового значения не имеет, поскольку

именно за счет этих средств погашаются его долги перед кредиторами по

исполнительному производству, что свидетельствует о получении должником

взыскиваемой суммы таким опосредованным путем и сбережении собственных

средств. Аналогичная логика прослеживается в ФАС СКО (см. постановление от

23.04.2003 N_Ф08-1265/2003) и ФАС МО (см. постановление от 15.03.2004 N_КГ-

А40/1333-04).

В рамках последнего подхода некоторое различие наблюдается в вопросе о

возврате денежных средств, которые были направлены на уплату

исполнительского сбора и возмещение расходов по совершению исполнительных

действий (оплата услуг оценщика и организатора торгов). В одних случаях суды

исходят из того, что и эти суммы должны быть уплачены должником покупателю

(см. постановление ФАС СКО от 06.03.2001 N_Ф08-456/2001), в большинстве

случаев – взыскивают эти средства с лиц, их получивших (см. постановления ФАС

СКО от 03.07.2001 N_Ф08-1933/2001, от 23.04.2003 N_Ф08-1265/2003, от 23.06.2005

N_Ф08-2569/2005; ФАС МО от 15.03.2004 N_КГ-А40/1333-04); в третьих – вовсе

отказывают во взыскании данных средств (см. постановление ФАС СЗО от

04.06.2001 N_А44-2887/99-С6).

193

2. Несколько отличный подход в вопросе о том, кто возвращает покупателю

уплаченные денежные средства, продемонстрировал ФАС СЗО (см. постановление

от 13.04.2005 N_А56-25266/04). Суд посчитал, что вопрос о возможности взыскания

денежных средств с должника находится в прямой зависимости от доказанности

получения исполнения по сделке. Поскольку при рассмотрении дела было

установлено, что вексель, переданный в счет оплаты имущества, не был

использован для погашения долга, суд отказал в удовлетворении иска,

предъявленного должнику.

3. В практике того же ФАС СЗО (см. постановление от 21.03.2001 N_А05-

7033/00-332/16) можно встретить иной подход. Суд посчитал, что конечным

получателем денежных средств по недействительной сделке является взыскатель, и

обязал последнего осуществить их возврат покупателю имущества на торгах,

признанных впоследствии недействительными.

4. Наконец, последний подход, представленный в более поздней практике

Президиума ВАС РФ (п._14 Обзора, утвержденного информационным письмом от

22.12.2005 N_101) и окружных судов (см. постановления ФАС ЗСО от 11.12.2003

N_Ф04/5825-1935/А45-2003, от 15.06.2006 N_Ф04-695/2005(22734-А45-11)),

сводится ко взысканию полученных денежных средств непосредственно с

организатора торгов. Как отмечает Президиум ВАС РФ, должник не являлся

стороной в сделке, и последствия недействительности сделки, предусмотренные

п._2 ст._167 ГК, в отношении него не могут быть применены. То обстоятельство,

что на торгах продавалось имущество, принадлежащее должнику на праве

собственности, не делает последнего стороной по сделке. В данном случае

обязанность возврата денежных средств покупателю при применении последствий

недействительности заключенного по итогам публичных торгов договора должна

возлагаться на лицо, действующее в качестве организатора торгов и заключающее

договор купли-продажи от собственного имени.

Нетрудно усмотреть аналогию между позицией Президиума ВАС РФ,

представленной в Обзоре, утвержденном информационным письмом от 17.11.2004

N_85 (п._20), и в Обзоре, утвержденном информационным письмом от 22.12.2005

N_101. И в том, и в другом случае суд возлагает обязанность по возврату денежных

средств, полученных по недействительной сделке, на непосредственного участника

правоотношения: в одном случае – на комиссионера, в другом – на организатора

торгов. Тем не менее прежде чем продолжать эту аналогию, необходимо

рассмотреть предшествующие три подхода с учетом особенностей,

обусловливаемых исполнительным производством.

Третий подход (удовлетворение иска за счет взыскателей) необходимо сразу

признать неверным. Взыскатели не только не являются сторонами

недействительной сделки, но их нельзя даже рассматривать в качестве

неосновательно обогатившихся лиц. Ведь полученные ими денежные средства в

любом случае им причитаются по данному исполнительному производству.

Второй подход (удовлетворение иска за счет должника или за счет службы

судебных приставов в зависимости от того, направлены ли денежные средства на

погашение долга) допустимо рассматривать в качестве частного случая первого

подхода. В то же время второй подход нельзя признать удовлетворительным,

поскольку применение последствий недействительности сделки (ст._167 ГК) не

находится в зависимости от дальнейшей судьбы денежных средств, переданных по

недействительной сделке.

Для того чтобы понять правильность и целесообразность первого и

четвертого подходов, необходимо установить возможность применения норм

гражданского права к отношениям, существующим между должником и лицом, на

которое возложено принудительное исполнение судебного акта.

Если исходить только из того очевидного факта, что судебный пристав-

исполнитель, являясь представителем государства, осуществляет полномочия

публичного характера и между ним и должником существуют лишь публично-

194

правовые отношения, проблема в принципе не имеет решения. Мы будем

вынуждены искусственно исключить службу судебных приставов (организатора

торгов) из числа участников правоотношения и применить реституцию в

отношениях между должником и покупателем, хотя должник не является стороной

договора купли-продажи. Тем самым мы придем к первому подходу, но в то же

время такое построение будет противоречить ст. 167 ГК.

Практика Президиума ВАС РФ (п._33 информационного письма от 21.06.2004

N_77) вполне обоснованно рассматривает судебного пристава-исполнителя в

качестве возможного субъекта гражданских прав и обязанностей (хотя при этом не

применяет некоторые нормы гражданского законодательства, в частности ст._395

ГК). Рассматривая орган, осуществляющий принудительное исполнение, в

качестве возможного участника гражданских правоотношений, мы получаем

возможность рассмотреть отношения, возникающие между судебным приставом-

исполнителем и должником в рамках одной из гражданско-правовых конструкций.

Очевидно, судебный пристав-исполнитель (и Российский фонд федерального

имущества), обладая полномочиями, основанными на Законе об исполнительном

производстве (и постановлениях Правительства РФ от 19.04.2002 N_260 «О

реализации арестованного имущества, реализации, переработке (утилизации),

уничтожении конфискованного и иного имущества, обращенного в собственность

государства», от 25.12.2002 N_925 «О Российском фонде федерального

имущества»), вправе реализовывать чужое имущество. Из числа гражданско-

правовых моделей отношения между должником и судебным приставом-

исполнителем могут мыслиться как отношения из договора поручения или из

договора комиссии. Разумеется, никакого договора между должником и судебным

приставом не заключается, и мы вынуждены допускать некоторую условность.

Однако одно отличие в юридических фактах, порождающих правоотношения, еще

не свидетельствует о принципиальных различиях в самих правоотношениях. В то

же время использование подобной фикции существования «квазидоговорного»

правоотношения представляется неизбежным для того, чтобы представлять орган,

осуществляющий принудительное исполнение, в качестве участника гражданского

правоотношения.

Если выстраивать отношения между судебным приставом и должником по

модели договора поручения, мы придем к первому подходу. Права и обязанности

по сделке, заключенной Российским фондом федерального имущества (иным

лицом по его поручению), возникают непосредственно у должника.

Следовательно, должник и покупатель оказываются сторонами правоотношения из

договора купли-продажи; между ними и должна осуществляться реституция. Такое

построение отношений представляется неверным. Насколько бы далеко мы не

заходили в аналогии между отношениями доверителя и поверенного, с одной

стороны, и должника и судебного пристава-исполнителя (Фонд), с другой,

очевидно, что реализация имущества осуществляется помимо воли должника.

Исполнение заключенного по результатам торгов договора ни в какой мере не

находится в зависимости от действий должника. Следовательно, говорить о

существовании на стороне должника каких-либо обязанностей продавца

неправильно.

Остается предположить наличие квазикомиссионных правоотношений, и

такой вывод представляется наиболее правдоподобным. Обязанность по передаче

имущества возлагается на организатора торгов, им же определяется порядок

оплаты имущества. Таким образом, можно согласиться с высшим арбитражным

судом в том, что сторонами договора, заключаемого по результатам торгов в

рамках исполнительного производства, являются организатор торгов и покупатель.

Также верным следует признать вывод о возложении обязанности по возврату

денежных средств, полученных в результате исполнения недействительной сделки,

на организатора торгов.

В то же время остается неразрешенным вопрос относительно возможности

195

возврата имущества должнику в порядке применения последствия

недействительности сделки. Заметим, что данного вопроса Президиум ВАС РФ в

Обзоре, утвержденном информационным письмом от 22.12.2005 N_101,

практически не касается. При рассмотрении дела, материалы которого

описываются в данном информационном письме, суд первой инстанции

осуществил возврат имущества от покупателя должнику, и в этой части решение не

было отменено ни одной из вышестоящих инстанций. Следует предположить

согласие высшего арбитражного суда с таким подходом. Как отмечалось выше,

арбитражная практика в основном считает возможным возврат имущества

должнику на основании ст._167 ГК.

Поскольку установлено, что между должником и организатором торгов

существуют квазикомиссионные отношения, в которых организатор действует в

качестве квазикомиссионера, вновь обратимся к вопросу об осуществлении

реституции по договору купли-продажи, если одной из сторон являлся

комиссионер. Напомним, Президиум ВАС РФ вполне справедливо заключил, что

проданная по недействительной сделке вещь не может быть возвращена

комитентом в порядке, предусмотренном ст._167 ГК, поскольку последний не

является стороной договора (п._20 Обзора, утвержденного информационным

письмом Президиума ВАС РФ от 17.11.2004 N_85). Однако в данном случае речь

идет о ситуации, когда комиссионер выступает на стороне покупателя. В нашем же

случае служба судебных приставов (иной уполномоченный орган) выступает в

качестве продавца. Думается, и в этом случае нет никаких оснований

рассматривать должника в качестве стороны заключенного на торгах договора

купли-продажи, поэтому реализованное имущество никак не может быть

возвращено ему в порядке ст._167 ГК

155. Исключает ли возможность предъявления иска о применении

последствий недействительности сделки, заключенной по результатам торгов,

удовлетворение виндикационного требования собственника?

Изначально Президиум ВАС РФ занял позицию, в соответствии с которой в

иске об истребовании вещи, отчужденной на торгах, признанных

недействительными, следует отказать. При рассмотрении конкретного дела высшая

судебная инстанция согласилась с точкой зрения ФАС СЗО (см. постановление от

15.03.2000 N_А44-2887/99-С6), указав, что имущество истца (собственника)

перешло к ответчику в результате гражданско-правовой сделки, которой являются

торги, впоследствии признанные недействительными. Таким образом, по мнению

Президиума ВАС РФ (см. постановление от 17.10.2000 N_2868/00), требования о

возврате имущества собственнику от покупателя могли быть осуществлены лишь в

порядке применения последствия недействительности сделки на основании ст._167

ГК, а не путем виндикации. Год спустя Президиум ВАС РФ (см. постановление от

04.12.2001 N_2434/01) продемонстрировал аналогичный взгляд.

Кассационная практика в основном последовала точке зрения вышестоящей

судебной инстанции (см. постановления ФАС ЗСО от 23.04.2001 N_А38-2/161-00;

ФАС СЗО от 04.06.2001 N_А44-2887/99-С6; ФАС ДО от 14.01.2002 N_Ф03-А04/01-

1/2611; ФАС ПО от 28.04.2005 N_А55-8921/04-15; ФАС СКО от 18.06.2002 N_Ф08-

2025/2002). Впрочем, в аналогичной ситуации ФАС СКО (см. постановление от

20.08.2001 N_Ф08-2633/2001) удовлетворил иск собственника об истребовании

имущества из чужого незаконного владения.

Позднее арбитражная практика несколько изменилась. В упоминавшемся

обзоре, посвященном спорам по договорам комиссии, Президиум ВАС РФ сделал

следующий общий вывод: защита прав лица, из обладания которого имущество

выбыло по недействительной сделке, может осуществляться также иными

способами, предусмотренными гражданским законодательством, в том числе

путем предъявления иска к третьему по отношению к сторонам сделки лицу,

Данный вопрос затрагивается также в гл. 28 комментария.

196

получившему выгоду или имущество в натуре (п._20 Обзора, утвержденного

информационным письмом Президиума ВАС РФ от 17.11.2004 N_85).

Первоначальный подход, выработанный судебной практикой, не находит

подтверждения в законодательстве. В качестве единственного обоснования

невозможности предъявления собственником виндикационного иска Президиум

ВАС РФ и окружные кассационные суды приводят факт приобретения имущества

покупателем по недействительной сделке и предусмотренные ст._167 ГК

последствия такой сделки. Однако из ст._167 ГК вовсе не следует, что собственник

лишается возможности использовать иные способы защиты, предоставленные

ст._12 ГК (такой вывод обычно делается в теории гражданского права в связи с

рассмотрением проблемы конкуренции исков).

Более того, как установлено выше, в случае признания торгов

недействительными реализованное имущество не подлежит возвращению

должнику в порядке ст._167 ГК, поскольку последний не является стороной сделки.

Такой возврат возможен на основании ст._301 ГК.

156. Вправе ли собственник, чье имущество было реализовано на торгах,

признанных недействительными, истребовать имущество у лица,

выигравшего торги и отвечающего признакам добросовестного

приобретателя?

Первоначально данный вопрос нашел свое отражение в практике высшей

судебной инстанции. Как указал Пленум ВАС РФ (см. п._26 постановления от

25.02.1998 N_8), исковое требование собственника об истребовании имущества у

лица, приобретшего спорное имущество в результате публичных торгов,

проведенных в порядке, установленном для исполнения судебных актов и актов

других органов, указанных в ст._1 Закона об исполнительном производстве,

подлежит удовлетворению в случае, если проданное с торгов имущество утеряно

собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во

владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным

путем помимо их воли, поскольку согласно ст._302 ГК собственник вправе в этом

случае истребовать имущество и у добросовестного приобретателя. Президиум

ВАС РФ (см. постановление от 25.11.2003 N_7068/03), направляя дело на новое

рассмотрение, указал на необходимость исследовать вопрос о том, отвечает ли

покупатель имущества на торгах признакам, указанным в ст._302 ГК.

Данный подход нашел отражение в практике окружных судов (см.

постановления ФАС ВВО от 23.04.2001 N_А38-2/161-00; ФАС ДО от 28.05.2001

N_Ф03-А51/01-1/896, от 14.05.2002 N_Ф03-А04/02-1/779, от 16.12.2003 N_Ф03-

А04/03-1/2978; ФАС ЗСО от 05.01.2003 N_Ф04/100-1909/А45-2002, от 15.06.2006

N_Ф04-695/2005(22734-А45-11); ФАС СЗО от 29.10.2003 N_А66-3040).

В практике ФАС СЗО (см. постановление от 25.06.2002 N_1002) можно

встретить иную точку зрения. Как указывает окружной суд, лицом, получившим по

сделке денежные средства, является не организатор торгов, выполнявший лишь

посреднические функции, а должник, долги которого за счет этих средств

погашены. Статья_302 ГК, ограничивающая возможность истребования имущества

у добросовестного приобретателя, в данном случае применению не подлежит,

поскольку она не регулирует вопросов применения последствий

недействительности сделки непосредственно между сторонами этой сделки.

Выше мы уже установили, что сторонами сделки здесь выступают

организатор торгов и покупатель. Поскольку должник стороной сделки не

является, то условие, предусмотренное ст._302 ГК (приобретение вещи у лица,

которое не имеет права ее отчуждать), выполняется. Поэтому на первый взгляд

следует согласиться с точкой зрения, господствующей в арбитражной практике.

Заметим, что такая точка зрения обоснована и с политико-правовой точки

зрения. Торги, осуществляемые в рамках исполнительного производства,

осуществляются представителем государства по правилам, установленным

законом. Поэтому приобретатель имущества на торгах имеет больше оснований

197

быть уверенным в законности совершаемой сделки и должен быть лучшим образом

защищен, чем лицо, приобретающее имущество в обычном порядке.

В то же время в рассматриваемой ситуации налицо три условия,

предусмотренные ст._302 ГК: приобретение имущества у лица, неуправомоченного

на отчуждение, возмездность приобретения и добросовестность покупателя.

Вопрос о том, выбывает ли вещь, реализуемая на торгах, из обладания должника-

собственника по его воле или помимо нее, остается открытым. К сожалению,

никаких указаний на этот счет в законе обнаружить не удается. Президиум ВАС

РФ (см. п._26 постановления от 25.02.1998 N_8) также лишь повторяет диспозицию

ст._302 ГК применительно к покупателю имущества на торгах. Между тем вполне

очевидно, что принудительное исполнение судебного (или иного) акта означает

совершение действий, направленных на погашение задолженности помимо воли

должника (в противном случае должник в добровольном порядке исполнил бы

требование акта). Поэтому и отчуждение имущества на торгах в исполнительном

производстве, строго говоря, осуществляется помимо воли должника.

Этот же вопрос, по всей видимости, встал перед ФАС ЗСО (см.

постановление от 15.06.2006 N_Ф04-695/2005(22734-А45-11)). Как пишет суд,

исходя из находящихся в деле документов и пояснений сторон, установлено, что

объекты недвижимости были изъяты у истца судебным приставом-исполнителем в

порядке исполнительного производства по исполнительным документам,

выданным на основании решений налогового органа, при этом по закону согласия

истца в данном случае не требовалось. Поэтому вывод суда первой инстанции о

добросовестности приобретения имущества со стороны покупателя является

законным и обоснованным.

Данное объяснение нельзя признать вполне удовлетворительным, поскольку

ст._302 ГК ставит защиту добросовестного приобретателя в зависимость от

характера выбытия вещи из владения собственника (по его воле или помимо нее),

не делая никаких исключений для изъятия

вещи на законных основаниях. Однако

более удачное объяснение при действующей редакции ст._302 ГК дать, к

сожалению, невозможно.

Если предположить, что должник в исполнительном производстве всегда

имеет возможность истребовать вещь, поскольку она выбывает из его владения

помимо его воли, тем самым мы подвергаем риску утраты имущества не только

покупателя имущества на торгах (который, повторим, по идее должен быть

защищен лучшим образом, чем иной приобретатель), но и всех последующих

приобретателей.

Поэтому, несмотря на определенное несоответствие господствующей в

практике позиции содержанию ст._302 ГК, справедливость избранного подхода

сомнению не подлежит. Тем не менее отсюда еще не следует, что условие о

выбытии вещи по воле или помимо воли собственника, в принципе, не имеет

никакого значения при рассмотрении иска собственника к приобретателю

имущества на торгах. В частности, если на торгах по долгам субъекта продается

чужая вещь, то собственник вправе ее истребовать у любого приобретателя (см.

постановление ФАС ЗСО от 23.04.2001 N_А38-2/161-00).

157. Подлежит ли возврату должнику имущество, реализованное на

торгах, признанных недействительными в связи с отпадением основания для

их проведения, при условии добросовестного и возмездного приобретения

имущества?

Данный вопрос породил противоречивую практику. В частности, ФАС ДО

(см. постановления от 14.05.2002 N_Ф03-А04/02-1/779, от 17.10.2003 N_Ф03-

А73/03-1/2580) и ФАС ЗСО (см. постановление от 15.06.2006 N_Ф04-

695/2005(22734-А45-11)) отказали собственнику (должнику) в иске об

Сам термин «изъятие» в отношении действий пристава с недвижимым имуществом, принадлежащим

должнику, едва ли можно признать удачным.

198

истребовании вещи. При этом ФАС ЗСО соглашается с позицией нижестоящего

суда в том, что до момента признания постановления и решения налогового органа

(послуживших основанием для проведения торгов) недействительными в

установленном законом порядке данные ненормативные акты по правилам,

предусмотренным п._8 ст._201 АПК и Закона об исполнительном производстве

(ст._8-10), подлежали исполнению судебным приставом, а следовательно, торги

организованы и проведены на законных основаниях

В практике окружных судов встречаются и прямо противоположные

постановления. По мнению таких кассационных инстанций, как ФАС ДО (см.

постановление от 14.01.2002 N_Ф03-А04/01-1/2611) и ФАС ЗСО (см. постановление

от 24.10.2002 N_Ф04/3986-877/А46-2002), имущество могло быть возвращено

должнику независимо от обстоятельств его приобретения, поскольку отчуждалось

оно помимо воли должника.

Очевидно, при ответе на поставленный вопрос нам вновь придется вернуться

к вопросу о возможности применения положения ст._302 ГК, а именно условия о

выбытии вещи по воле (или помимо воли) собственника в отношениях,

возникающих в связи с принудительной реализацией имущества. Напомним, что

при рассмотрении предыдущего вопроса мы пришли к выводу, что, исходя из

буквального толкования закона, должник всегда имеет возможность истребовать

вещь, поскольку она отчуждается принудительно (помимо его воли), однако такое

положение вещей противоречит принципу справедливости и ущемляет интересы

всех последующих приобретателей.

Поскольку закон не разрешает удовлетворительным образом поставленную

проблему, остается прибегнуть к самой логике, заложенной в ст._302 ГК и

законодательстве об исполнительном производстве. Статья_302 ГК – это

определенный баланс интересов собственника и приобретателя (который

представляется законодателю справедливым). В случае если поведение должника

«упречно» (должник опрометчиво способствовал выбытию вещи из своего

владения), то при определенных условиях вещь не может быть ему возвращена.

Воля должника в исполнительном производстве замещается волей

государства, действующего в интересах кредиторов (разумеется, при сохранении

определенных гарантий и прав, предоставляемых должнику в исполнительном

производстве). Основание того принуждения или насилия, которому подвергается

должник, кроется в существовании долга перед кредитором, который не был в

добровольном порядке уплачен. Следовательно, если вещь и выбывает из владения

должника помимо его воли, то должник косвенно способствует такому выбытию,

поскольку осознает последствия невозврата долга и предполагает возможность

обращения взыскания на его имущество. До проведения торгов у должника есть

возможность в добровольном порядке исполнить обязанность перед кредитором и

тем самым избежать реализации имущества.

В ином свете предстает положение сторон в случае, если выясняется факт

отсутствия долга перед кредитором. В этом случае основания для принудительной

реализации имущества должника не существует. Следовательно, нет и оснований

для замещения воли собственника волей государства, направленной на

принудительное осуществление предъявляемых к должнику требований. Поэтому,

с нашей точки зрения, продажа (и передача) имущества должника в счет долга,

признанного впоследствии несуществующим, должна рассматриваться в качестве

выбытия вещи из владения помимо воли собственника.

При этом, с нашей точки зрения, не имеет значения, в какой момент

выясняется неправомерность предъявленных требований (отсутствие долга) для

целей обсуждаемого вопроса. Выбытие вещи из владения должника (ст._302 ГК)

одномоментно и объективно. Если вещь выбывает помимо воли должника, однако

это обстоятельство устанавливается лишь впоследствии (после совершения ряда

Аналогичную позицию продемонстрировал ФАС УО (см. постановление от 12.07.2006 N Ф09-6010/06-С3)

применительно к вопросу о повороте исполнения судебного решения.

199

сделок), прошествие определенного срока ни в чем не меняет положения сторон:

собственник вправе истребовать вещь у любого незаконного владельца.

Также не имеет значения и то обстоятельство, что покупатель абсолютно

уверен в правомерности приобретения, поскольку долг перед взыскателем

подтвержден актом уполномоченного органа (который впоследствии будет

отменен). Поскольку ст. 302 ГК ставит защиту добросовестного приобретателя

(помимо требований, предъявляемых к покупателю) в зависимость от характера

выбытия вещи из владения собственника, то, несмотря на безупречность действий

приобретателя, вещь подлежит возврату собственнику.

158. Является ли действительной уступка права требования, возникшего

в связи с применением последствий недействительности иной сделки?

Данный вопрос возник в практике Президиума ВАС РФ (см. постановление

от 08.02.2000 N_1066/99) в связи с рассмотрением следующего спора. Одно лицо

перечислило другому денежные средства по сделке, впоследствии признанной

недействительной решением арбитражного суда. Первый субъект (цедент) уступил

право требования уплаченных сумм третьему лицу (цессионарию). Цессионарий

предъявил иск к должнику, который в свою очередь ссылался на неправомерность

уступки права требования. Президиум ВАС РФ указал, что, исходя из смысла

ст._307 ГК, положения ст._167 ГК свидетельствуют о наличии между цедентом и

должником обязательственных отношений, так как сторона, получившая

исполнение по недействительной сделке, обязана произвести в пользу другой

стороны определенные действия – возвратить полученное. Признавая

обязательственный характер отношений между сторонами по данной

недействительной сделке, можно сделать вывод о возможности применения к

указанным отношениям норм об уступке права требования. Посчитав, что уступка

права требования не противоречит положениям закона, Президиум ВАС РФ

удовлетворил иск.

Позиция высшей судебной инстанции представляется правильной. В

результате признания сделки недействительной в силу п._2 ст._167 ГК между ее

сторонами возникают обязательственные отношения. Нормы ГК, посвященные

цессии, не содержат каких-либо ограничений на уступку из таких обязательств.

Поэтому с позицией высшей судебной инстанции следует согласиться.

159. Может ли быть признано недействительным мировое соглашение?

Арбитражную практику в данном вопросе можно признать единообразной.

Несмотря на то, что мировое соглашение является гражданско-правовой сделкой

(оно направлено на возникновение гражданских прав и обязанностей), такой

договор подлежит утверждению арбитражным судом, который проверяет,

нарушаются ли права и законные интересы третьих лиц. Следовательно,

оспаривать мировое соглашение на предмет его соответствия действующему

законодательству как сделку возможно лишь в рамках того же дела, в котором оно

утверждалось арбитражным судом, а не путем предъявления на этот счет

самостоятельного искового заявления (см. постановление ФАС МО от 13.12.2005

N_КГ-А40/12156-05). При этом оспаривание мирового соглашения по правилам

оспаривания сделки действующим законодательством не предусмотрено.

Статьей_141 АПК предусмотрено обжалование определения об утверждении

мирового соглашения (см. постановления ФАС ВВО от 18.10.2000 N_А28-3211/2,

от 25.10.2005 N_А17-344/10-2005, от 13.03.2006 N_А28-14842/2005-340/9; ФАС

ВСО от 09.12.2004 N_А19-9474/04-22-Ф02-5128/04-С2, от 28.12.2004 N_А19-

9475/04-22-Ф02-5421/04-С2; ФАС ЗСО от 02.03.2004 N_Ф04/1039-102/А75-2004;

ФАС МО от 21.06.2004 N_КГ-А41/4839-04, от 28.09.2004 N_КГ-А40/8887-04; ФАС

ПО от 14.10.2004 N_А57-1262/04-18; ФАС УО от 14.04.2004 N_Ф09-976/04ГК).

В связи с рассмотрением другого дела ФАС МО (см. постановление от

15.02.2005 N_КГ-А40/314-05) замечает, что признание мирового соглашения

недействительным затронуло бы действие ч._1 ст._16 АПК (обязательность

200