Ашенкампф Н.Н., Погорельская С.В. Современная геополитика России. Учебное пособие

Подождите немного. Документ загружается.

росту интенсивности внутрирегиональной торговли и объемов прямых

взаимных инвестиций.

Концепция участия России в форуме «Азиатско-Тихоокеанское эко-

номическое сотрудничество», утвержденная в 2000 г., стратегической за-

дачей России в регионе объявляет повышение уровня политического и хо-

зяйственного сотрудничества со странами-членами АТЭС до уровня, ранее

достигнутого Россией в Европе. При ее решении предполагается делать

упор на активизацию участия страны в интеграционных структурах регио-

на.

Азиатско-тихоокеанская стратегия России сегодня сводится к следую-

щему:

• участие в азиатско-тихоокеанской интеграции полезно для разви-

тия экономики Дальнего Востока;

• для обеспечения безопасности нашей страны и ее дальневосточных

областей целесообразно строить военно-политические и стратегические

отношения с партнерами в этом регионе на принципе гарантии взаимной

безопасности и обеспечения взаимовыгодного сотрудничества;

• адаптировать отечественную финансово-экономическую политику

к сотрудничеству сразу с двумя интеграционными группировками – ЕС и

СВА.

Россия – евразийское государство, расположенное между ЕС и СВА, и

потому не может игнорировать этой геополитической реальности. В стра-

тегическом смысле России предстоит выполнить свою евразийскую функ-

цию связующего экономического, информационно-культурного и цивили-

зационного моста между этими двумя ведущими центрами региональной

интеграции. Европейская часть России и Западная Сибирь с ее топливно-

энергетическим, сырьевым и металлургическим комплексами больше об-

ращены на Запад, тогда как для Дальнего Востока экономически целесооб-

разнее ориентироваться на страны СВА.

В перспективе России важно участвовать в азиатско-тихоокеанской

интеграции на всех уровнях: региональном (в рамках АТЭС), субрегио-

нальном (Восточно-Азиатский форум), межрегиональном (участвуя в

АСЕМ – форуме, объединяющем ЕС и 10 стран АТР, в том числе Китай,

Японию и Южную Корею) и в приграничном сотрудничестве.

Экономическое самоопределение России неразрывно связано с ее вхо-

ждением в современное мировое хозяйство, с нахождением своего места в

процессах глобализации. Линия на почти полную самоизоляцию от внеш-

него мира и автаркию, проводившаяся в течение десятилетий, явилась од-

ной из главных причин отставания и системного кризиса советской эконо-

мики. Особенно сильно негативные последствия этого стали сказываться

на фоне глобализации, развернувшейся в последней трети истекшего сто-

летия и ставшей доминантой мирового развития.

Политическая глобализация

К концу ХХ в. все более отчетливо вырисовывались зачатки устойчи-

вого организма мировой олигархии в виде объединения транснациональ-

ной элиты и бюрократии, формирования специфической «давосской куль-

туры» (речь идет о встречах представителей мировой политической и биз-

нес-элиты в швейцарском городе Давос). Не последнюю роль при этом иг-

рали некоторые международные институты «штабной экономики». Все-

мирная торговая организация (ВТО), Международный валютный фонд

(МВФ), Всемирный банк в определенный момент вышли за рамки функ-

ций, первоначально предписанных им мировым сообществом, в значи-

тельной мере «отпочковались» от ООН.

Кроме того, в последнее десятилетие роль важных коллективных по-

литических участников на мировой арене приобрели клубы доминирую-

щих субъектов мирового управления – Большая семерка и Организация се-

вероатлантического договора.

Глобализация мировой экономики создает предпосылки для полити-

ческой глобализации. Политические события (конфликты, политическая

борьба, выборы и т. п.) в той или иной стране, которые согласно господ-

ствовавшим до сих пор представлениям являются исключительно их внут-

ренним делом и не допускают вмешательства извне, могут приобретать

глобальное значение и затрагивать интересы других государств.

Политическая глобализация потребует, таким образом, какой-то при-

емлемой формы преодоления принципа невмешательства и будет сопро-

вождаться внедрением в мировую практику новых механизмов обеспече-

ния мира – миротворческих операций или международных санкций против

«плохих режимов». Проблема, однако, заключается в том, на основе каких

правовых норм, кто и как получит право решать, насколько «плох» тот или

иной режим, подпадающий под международные санкции. Как показали со-

бытия в Косове и Чечне, Устав ООН не всегда может служить правовой

основой для политической глобализации.

Следует обратить внимание на внутрисистемный характер определе-

ния не только инструментов, но и целей экономической политики государ-

ства. Процесс выработки этой политики можно рассматривать как своеоб-

разное рыночное взаимодействие, когда спрос на ее мероприятия предъяв-

ляют избиратели, индивидуальные лоббисты или члены организованных

групп давления, а предложение этих мероприятий осуществляют субъекты

принятия политических решений, то есть политики и чиновники.

Благодаря этому механизмы выработки государственных решений

можно моделировать в терминах политических рынков, где меры эконо-

мической политики обмениваются на факторы политической поддержки.

Ориентируясь на рост собственного благосостояния, экономические субъ-

екты стремятся найти оптимальное распределение имеющихся в их распо-

ряжении ресурсов между деятельностью на экономических рынках (где

они выступают в качестве продавцов и покупателей товаров и услуг) и на

политических рынках, где они лоббируют выгодный им курс экономиче-

ской политики.

Как следствие - функционирование политических рынков может рас-

сматриваться в качестве мощного ограничителя автономии правительства

при разработке и проведении им экономической политики. Принимая ре-

шения, оно неизбежно должно находить баланс между различными (не-

редко противоречивыми) запросами экономических субъектов; в против-

ном случае оно рискует утратить поддержку и дать шансы оппозиционным

силам прийти к власти.

Крайним выражением рассматриваемого феномена может служить

«парадокс бессилия политиков», когда субъекты принятия политических

решений в условиях острой политической конкуренции вынуждены строго

придерживаться политического курса, выгодного поддерживающим их си-

лам, отказываясь следовать собственным политическим приоритетам (если

таковые, впрочем, имеются).

В этой ситуации тезис о «глобальном правительстве» – будь то в ва-

риантах, отражающих интересы экономически развитых стран (где на его

роль в разное время претендовали «Большая семерка», структуры ОЗСР и

МВФ), или в варианте развивающихся стран (где его роль отводилась ру-

ководящим структурам «Нового международного экономического поряд-

ка») – на протяжении последних десятилетий потерял свою привлекатель-

ность.

По сути с помощью этого тезиса предпринималась попытка доказать,

что если национальные правительства не справляются с функциями, на

них возложенными, то эти функции должно выполнять наднациональное

правительство. Как следствие – построение в рамках доктрины глобально-

го правительства всегда носили скорее умозрительный, чем реалистиче-

ский характер.

Раздел шестой

Геополитические угрозы международного терроризма

Сущность и природа международного терроризма.

В докладе ООН «Глобализация с человеческим лицом» отмечается,

что дистанция между развитыми и развивающимися странами увеличива-

ется. На долю 19 % мирового населения приходится 71 % глобальной тор-

говли товарами и услугами. Это используют местные политические силы,

противящиеся модернизации своих обществ с позиций фундаментализма

и традиционализма.

Один из таких источников агрессии – отсталость и бедность, которые

глобализация не только не устраняет, но еще и усугубляет. Во-первых,

разрыв между богатыми и бедными странами в последние годы вырос. Во-

вторых, развитые в информационном, экономическом и технологическом

отношении страны получают неоспоримые преимущества от глобализа-

ции. В-третьих, перемены на Западе таковы, что делать ставку на дого-

няющую модель модернизации уже нельзя. Представление о ней в разви-

вающихся странах меняется, ее начинают воспринимать как благоприят-

ные изменения в пределах возможностей отставшего общества.

Углубление пропасти между крайними миллиардами – «золотым» и

«нищенским» превращается в основную проблему мирового развития, в

источник крупномасштабных катаклизмов. Именно оно питает религиоз-

ный фанатизм, экстремизм и терроризм – грозную опасность для совре-

менного мира.

Преодоление зон бедности и нищеты согласованными усилиями ми-

рового сообщества, и, прежде всего, государств «золотого миллиарда»,

приобщение отсталых стран и режимов к современным процессам соци-

ально-экономического развития приобрело сегодня первостепенное значе-

ние.

Бедность не всегда связана с терроризмом, но играет центральную роль в

его идеологии – наряду с унижением, необразованностью, отчуждением, марги-

нализацией и отсутствием осознания своего места в мире. В условиях высокой

технологической оснащенности и разрушенной идентичности стремление об-

рести ее вновь принимает уродливые формы, в том числе, ведущие к террориз-

му. В качестве примера такой искусственной идентичности можно рассматри-

вать японскую религиозную террористическую организацию «Аум Синрикё».

Существенную роль в понимании проблемы терроризма играет массо-

вая психология, особенно те ее черты, которые формируют тип фанатика,

то есть глубоко убежденного человека с разрушительными наклонностями.

Среди этих черт – стремление масс к переменам и их непостоянство, го-

товность перейти от слов к делу. Большую роль играют также несчастья и

бедность, чрезмерные ожидания, резкая смена идентичности, непомерный

эгоизм и амбициозность, стремление к лидерству и т. д.

Международный терроризм является также порождением специфики

процесса глобализации, в рамках которой США навязывают народам соб-

ственные представления о том, каким должен быть мир. Поэтому в разви-

вающихся странах, особенно «бедных», подобная американизация разру-

шающе действует на основы традиционной жизни.

С другой стороны, международный терроризм объективно способст-

вует реализации геополитических устремлений США на утверждение и

длительное существование их доминирования в однополярном мире. Вы-

лазки террористов с многочисленными человеческими жертвами убеждают

мировое сообщество в том, что осуществить результативную борьбу с ни-

ми можно только совместно под эгидой США.

В последнее время террористы международного уровня открыто про-

поведуют необходимость использовать для этого оружие массового пора-

жения. Речь идет, прежде всего, о том, что терроризм все более ориентиру-

ется на ведение широкомасштабных операций с нанесением больших ма-

териальных потерь и увеличением количества жертв среди мирного насе-

ления.

Речь идет о весьма широком понятии, охватывающем большой диапа-

зон возможных враждебных действий: захват и использование элементов

ядерного оружия, диверсии против ядерных объектов, радиоактивное за-

ражение местности и т.п. В Англии, например, была арестована группа

террористов, у которых были обнаружены большие запасы датчиков авто-

матической системы противопожарной безопасности, в которых содержа-

лись радиоактивные вещества.

Это свидетельствует о реальной угрозе возможности создания так на-

зываемой грязной бомбы, которая пригодна для террористических целей.

Ее поражающее действие основано на распылении радиоактивных веществ

с помощью подрыва заряда химического взрывчатого вещества. Взрыв та-

кого устройства будет сопровождаться радиоактивным заражением на дли-

тельное время обширных территорий, огромными экономическими из-

держками.

Еще одна, весьма серьезная угроза – проведение диверсий на атомных

электростанциях. Чернобыльская трагедия стала наглядным примером то-

го, к какой широкомасштабной катастрофе может привести авария реакто-

ра. Это делает АЭС весьма заманчивой целью для террористов, и они этого

не скрывают.

Терроризм похож на движение социального протеста или революцию,

и в этом качестве его питают социальные причины. Он, как правило, стре-

мится сделать ненавидимого противника уязвимым, вынудить его заду-

маться над проблемами тех, кто вступил в отчаянную борьбу против него.

Похож терроризм и на новый тип войны, который не обязательно про-

должает политику государства. Он представляет собой войну, которую без

всякого объявления ведут неполитические силы, преследующие отдален-

ные политические цели, в такой акции явно недостижимые. Причины же

этого имеют социальный и цивилизационный характер.

Международный терроризм имеет региональные очаги и проявления:

европейский (Северная Ирландия, Страна Басков в Испании), латиноаме-

риканский (Колумбия), ближневосточный «исламский» терроризм, Ал-

жир), терроризм в России.

Вместе с тем терроризм – это международная криминальная сила,

ставящая политические цели и выступающая в роли политического дейст-

вующего лица. Ее действия направлены часто не прямо против своего или

чужого государства, а посредством атак на гражданское население. Терро-

ристами движут ненависть, зависть, жадность и желание наживы. Это пре-

ступность, сопутствующая разрушению традиционного общества без од-

новременной успешной модернизации.

Раньше различие между терроризмом и уголовной преступностью бы-

ло вполне четким. У террористов была идея, пусть и утопическая, своими

действиями произвести политические изменения в обществе, а уголовни-

ками двигало стремление набить свой карман. Сейчас во многих регионах,

в частности, на территориях юга СНГ, терроризм фактически слился с уго-

ловной преступностью. Методы действия того и другого часто неотличи-

мы.

Становится все более очевидным, что образующиеся внутри системы

международного терроризма организационные формы представляют собой

классический пример так называемой сетевой структуры, обладающей вы-

сокой способностью к адаптации в соответствии с изменяющейся ситуаци-

ей.

Классический пример сетевой террористической организации – Аль-

Каида. В ее транснациональную сеть входят относительно автономные

группы исламских радикалов, пользующиеся поддержкой ряда мусульман-

ских режимов. Финансирование организации производится из разных ис-

точников, в том числе, и самим Усамой бен Ладеном.

Эта сетевая структура обладает высокой устойчивостью по отноше-

нию к внешним воздействиям: уничтожение отдельных ее звеньев и даже

гибель «вождя» не приведет к нейтрализации всей системы. Это довольно

наглядно проявилось в ходе операции американских войск в Афганистане,

когда разгром Талибана, ликвидация значительной части подразделений

Аль-Каиды была компенсирована повышением активности террористиче-

ских действий во многих других регионах. Да и в Афганистане ее боевики

продолжают террористические действия.

Исламский экстремизм как составная часть международного

терроризма

Один из главных факторов исламской проблемы – демографический.

В 1980 г. число мусульман составляло примерно 780 млн человек, к началу

2004 г. оно превысило 1 млрд 300 млн. В самой крупной мусульманской

стране – Индонезии, их свыше 200 млн, а в Бангладеш – за 120 млн чело-

век.

В Европе доля мусульман с 1950 по 2000 гг. выросла с 1 до 3 %, а их

количество колеблется от 14 до 20 млн человек. По некоторым расчетам к

2050 г. мусульмане могут составить треть или даже половину европейцев.

В Северной Америке удельный вес мусульман с 1950 по 2000 гг. уве-

личился с 0,1 до 1,4 %. В США число мусульман, по данным социологиче-

ских опросов, колеблется в пределах 2 – 5 млн человек. Исламский Вер-

ховный совет Америки утверждает, что в США проживает 15 млн мусуль-

ман. Среди тех, кто там исповедует ислам, свыше 42 % – черные мусуль-

мане.

Таким образом, сегодня непросто определить, где кончаются границы

одного и начинаются границы другого мусульманского региона. Отсюда

проистекает одна из самых серьезных геополитических угроз не только для

европейских стран и США, но даже в большей мере для России.

Демографический фактор накладывается на социально-психологический.

Причины исламского экстремизма лежат в глубоком разочаровании, поро-

жденного тем, что сообщество приверженцев «единственно верного уче-

ния» оказалось в современном мире на обочине, переживает упадок, вы-

нуждено бессильно смотреть, как «неверные» определяют судьбы челове-

чества и правят миром. В первую очередь, это относится к арабскому ми-

ру.

Так, валовой внутренний продукт всех арабских стран в 1999 г. со-

ставлял 531,2 млрд долл. – меньше, чем в одной Испании (595,5 млрд

долл.), а по ВВП на душу населения лидирующий среди мусульманских

стран Катар, имеющий малочисленное население и большие доходы от

продажи нефти, занимает лишь 23-е место в мире. Кроме сырья, главным

образом нефти, исламским странам почти нечего внести в мировую эконо-

мику в качестве принципиально значимого вклада.

Распространение сферы террористической деятельности исламистских

радикальных группировок связано с происходящей в мусульманских

странах демодернизацией общества. В последние годы возник острый кри-

зис панисламизма, когда мусульманский мир, обогащенный нефтедолла-

рами, познакомился с достижениями западной цивилизации. Ведущие ис-

ламистские идеологи увидели в этом смертельную угрозу для традицион-

ного мусульманского общества, основанного на строгих нормах и прави-

лах шариата, который, как они считают, имеет божественное происхожде-

ние и поэтому подлежит неуклонному исполнению.

Перед лидерами исламизма встала дилемма – сохранится ли в неиз-

менном виде мусульманское сообщество или оно растворится в глобали-

зирующемся мировом сообществе. Как сказал один из идеологов панисла-

мизма аятолла Мухаммад Бакир аль-Садр: «Мир сейчас такой, каким его

сделали другие (то есть немусульмане). У нас есть два выбора: либо под-

чиниться ему, что значит обречь ислам на смерть, либо разрушить его,

чтобы мы смогли построить такой мир, как того требует ислам».

Цель, которую лидеры террористов провозглашают, предусматривает

свержение западных демократий и на этой основе создание исламского

сверхгосударства. Другими словами, речь идет об установлении мирового

господства исламистов, насильственное распространение ценностей ис-

ламской цивилизации на неисламские народы, в том числе и Европы и Се-

верной Америки. Европейцев убеждают в том, что бесполезно «бороться с

людьми, которые жаждут смерти и для которых смерть равноценна побе-

де». Поэтому джихад объявлен не столько Америке, сколько всем народам

мира.

Безусловно, экстремистские настроения - порождение бедности, от-

сутствия рабочих мест, роста числа маргиналов, ощущения незащищённо-

сти и несправедливости, испытываемого отдельными сообществами и

группами. Мировой опыт свидетельствует, что исламский экстремизм сиг-

нализирует о болезни общества.

Опасность исламизма для самих мусульман:

• исламистская идеология уводит их от решения проблем модерни-

зации общества. Исламизм создает иллюзию, что оптимальное решение

уже существует, однако и внутри, и за пределами мусульманского общест-

ва есть некие злые силы, препятствующие его реализации;

• исламизм выступает в ряде стран как политическая оппозиция, час-

тично вытесняя из нее светских конкурентов.

Для немусульман:

• исламизм стимулирует ксенофобию;

• исламисты во имя достижения своих целей готовы идти на крайние

формы борьбы, включая террор;

• поскольку исламисты являются политически наиболее активной

частью мусульманства, с геополитической точки зрения весь мусульман-

ский мир рассматривается именно сквозь призму исламизма.

С исламским экстремизмом и терроризмом, часто связанными с сепа-

ратистскими движениями и международными фундаменталистскими орга-

низациями, в конце ХХ – начале ХХI в. столкнулись многие страны. Рос-

сия уже долгие годы ведет войну с чеченскими сепаратистами. В Таджики-

стане радикально-исламистская оппозиция спровоцировала многолетнюю

кровавую гражданскую войну, в которой погибли десятки тысяч людей.

В Китае экстремисты, выступающие за отделение Синьцзяна – района

Китая, населенного мусульманскими народами (уйгурами, узбеками, кир-

гизами и другими), совершили несколько террористических актов, по-

влекших жертвы среди мирных жителей. В марте 1997 г. в столице Синь-

цзян-Уйгурского автономного района, городе Урумчи, террористами было

взорвано более десяти рейсовых автобусов, позднее два взрыва прогремели

в Пекине.

В Казахстане увеличивается число радикалов-исламистов, которые

часто скрываются среди нелегальных иммигрантов из Чечни, Узбекистана,

Афганистана, Пакистана и других мест. Террористические акты в Ташкен-

те и Бухаре (Узбекистан) в марте 2004 г. стали своего рода ответом терро-

ристов на помощь американцам в их борьбе с талибами.

Террористы, в том числе и исламские, как правило, ставят перед собой

три основные цели:

Осуществление возмездия тем лицам, социальным слоям и этнона-

циональным группам, которые, с точки зрения террористов, являются ви-

новниками общественных бедствий.

Изменение политического курса государства, а то и принципиальная

трансформация социальной системы (или, наоборот, ее сохранение).

Устрашение как отдельных стоящих у власти лиц, так и целых соци-

альных слоев, а иногда и народов.

Безусловно, мусульманский мир не един, страны, его образующие,

разделяют часто непреодолимые противоречия. Внутри его существуют и

значительные этнокультурные различия. Мусульмане нередко в масштабах

одной страны делятся на враждебные группы суннитов и шиитов, на уме-

ренных и радикалов, традиционалистов и ваххабитов.

Непонимание этого часто ведет к усилению межэтнической и межре-

лигиозной ненависти. На этой почве активизируются радикальные нацио-

налистические партии, создающие угрозу в случае прихода их к власти

межэтнических столкновений и возможности переноса их за пределы того

или иного государства. Все это – наглядное свидетельство известной взаи-

мосвязи и взаимозависимости исламского радикализма и терроризма с на-

ционализмом и шовинизмом в немусульманском мире.

Терроризм приобрел масштабы глобальной социальной проблемы, ока-

зался прямо связанным с проблемой выживания. Сегодня в арсенале бое-

виков имеются современные виды вооружения и оборудования, включая

компьютерную и ракетную технику. Появились новые виды террористиче-

ских актов: взрывы радиоуправляемых фугасов, использование автома-

шин, начиненных взрывчаткой, подрывы террористов-камикадзе, «теле-

фонный» и «компьютерный» терроризм. Ответом на активизацию терро-

ризма становится усиление авторитарных тенденций в современных госу-

дарствах, которые вынуждены ограничивать демократические институты и

укреплять силовые структуры.

Позицию международного сообщества в отношении борьбы с между-

народным терроризмом выразил Генеральный секретарь ООН Кофи Ан-

нан. Он заявил: «Все страны хотят бороться с терроризмом. Большинство

или многие страны … напрямую пострадали от терроризма, и они не за-

щищают терроризм». Проблема же состоит в том, что «для кого-то терро-

ристы в определенной ситуации – это борцы за свободу, которые сражают-

ся за освобождение своей территории и поэтому не могут считаться про-

сто террористами». Это, однако, не может служить основанием для оправ-

дания «кого бы то ни было, кто по каким бы то ни было причинам убивает

мирных граждан. Даже если речь идет о самых благородных побуждениях,

небезразличны средства, используемые ими».

100