Аргунова В.Н. Социальная справедливость: ценностно-институциональный анализ

Подождите немного. Документ загружается.

Глава

сознания, слишком фундаментальна для смягчения экзистенциаль-

ной напряженности и неуверенности

Идея восходящего поступательного развития также не ут-

ратила своей эвристической значимости и прогностического по-

тенциала. Взгляд на историю «сверху» не может не констатиро-

вать очевидного факта, что человеческое общество как единая

социальная система имеет тенденцию к изменению в направле-

нии возрастания сложности и дифференцированности. В ходе

этого изменения наблюдаются общие закономерности, характе-

ризирующие экономическую, политическую и духовную жизнь.

В зависимости от точки отсчета выстраивались многочисленные

философские и социологические теории общественного развития.

Выбор критерия объясняется не только субъективными предпоч-

тениями ученого, но и возрастанием роли и влияния на другие

сферы общественной жизни того или иного явления.

Все теории трансформаций, несущие в себе идею развития,

так или иначе, опираются на три методологических принципа:

универсализм, детерминизм, дедуктивность. Они представляют

модель универсальных, перманентных и однозначно направлен-

ных трансформаций общества, создавая при этом «идеальные

типы». В рамках данных теорий источники и логика трансформа-

ций исторически и культурно инвариантны. Несмотря на то что в

настоящее время социологическое сообщество ценит адекватность

эмпирическим тенденциям и сомневается в ценности строгих

формулировок законов истории, концепции развития как способ

теоретизирования сохраняют свое значение

Последней по времени признанной теорией развития стала

концепция Д. Белла. Он создает схему социального развития,

выделяя три этапа — доиндустриальное, индустриальное, пост-

индустриальное общество — на основе двух критериев: типа

производства и разновидности используемого знания, подразуме-

вая под ними производственные технологии. Каждое общество

Штомпка

П.

Социология социальных изменений. М., 1996. С. 59.

Иванов

Д.

В. Императив виртуализации: современные теории об-

щественных изменений. СПб., 2002. С. 33,48.

Социальная справедливость

как

ценность

имеет свой осевой принцип и осевую структуру. Идея осевых

принципов и структур, по его мнению, является попыткой выяс-

нить не причинность, а центральность, т. е. определить тот орга-

низующий остов, вокруг которого группируются прочие инсти-

туты

Основной методологический принцип, реализуемый уче-

ным,

состоит в том, что каждой исторической форме производст-

венных технологий соответствуют определенные социальные ин-

ституты: профессиональная структура, политические институты

и культура. Мы же постараемся выяснить, в какой степени содер-

жание, форма мировоззрения и ценностная система обусловлены

институционально. Речь пойдет в данном случае об институтах

макроуровня.

Технологический (техносоциальный) детерминизм Д. Белла

имеет целью «проследить, к каким социальным изменениям при-

водят новые технологии и какие проблемы общество и его поли-

тическая система должны в результате решать»

. Идея эта от-

нюдь не является теоретическим открытием ученого. Сам он по

этому поводу справедливо отмечает, что все мы — «эпигоны

великих мастеров»

, подчеркивая большую роль идей К. Маркса

в формировании своего учения. В основе марксистских представ-

лений об обществе находится положение об определяющей роли

производства в организации общественной жизни. «Люди долж-

ны иметь возможность жить, чтобы быть в состоянии "делать ис-

торию". Но для жизни им нужны, прежде всего, еда и питье, жи-

лище, одежда и еще кое-что. Итак, первый исторический акт —

это производство средств, необходимых для удовлетворения этих

потребностей, производство самой материальной жизни»

. Оно

должно осуществляться «ежедневно и ежечасно» и нынче, так же

как и тысячи лет назад.

Белл

Д.

Грядущее постиндустриальное общество: Опыт социаль-

ного прогнозирования. М., 1999. С. 12—14.

Там же.

С.

CL.

Там же. С. 71.

Маркс

К.,

Энгельс

Ф.

Немецкая идеология // Соч. 2-е изд. Т. 3.

С 36—37.

Глава

Выделяя исторические типы технологий, Д. Белл, вслед за

Марксом, обращает внимание на изменение отношений человека

и природы в процессе труда. «Труд, — пишет Маркс, — есть,

прежде всего, процесс, совершающийся между человеком и при-

родой, процесс, в котором человек своей собственной деятельно-

стью опосредует, регулирует и контролирует обмен веществ ме-

жду собой и природой. Веществу природы он сам противостоит

как сила природы»

. Белл, характеризуя доиндустриальное об-

щество, отмечает, что оно организовано вокруг взаимодействия с

природой, в нем господствуют аграрные технологии и сущест-

вует низкая производительность труда. Главный производствен-

ный ресурс представляет земля. Индустриальное общество — это

взаимодействие с преобразованной природой, в нем господству-

ют промышленные технологии. Его осевым принципом является

капитал. Центральное место в постиндустриальном обществе за-

нимает теоретическое знание. В экономике происходит переход

от производства товаров к расширению сферы услуг, оттесняю-

щей добывающие и обрабатывающие отрасли. По сути дела, в

основу данной классификации положена историческая смена

форм общественного разделения труда. Другими словами об этом

же сказано Л. Г. Морганом, которого цитирует Ф. Энгельс: «Все

великие эпохи человеческого прогресса более или менее прямо

совпадают с эпохами расширения средств к существованию»

Характер труда и организация производства, типы приро-

допользования в ту или иную эпоху влияли на организацию со-

циальной структуры, характер властных отношений, способ вос-

приятия окружающего мира. Эти процессы были одной из цен-

тральных тем в советском обществоведении, сделавшем немало

интересных и плодотворных выводов. Так, В. Я. Ельмеев рас-

сматривает общественное производство как воспроизводство

самого человека, приняв его за начало исследования объективных

производственных процессов. «Речь идет не только и не столько

Маркс

К.

Капитал //

Там

же. Т. 23. С. 188.

Энгельс

Ф.

Происхождение семьи, частной собственности и госу-

дарства // Там же. Т. 21. С. 28.

Социальная справедливость

как

ценность

о формировании личности в труде, сколько о производстве чело-

века и общества в сущностном смысле»

. Фактически имеется в

виду активная деятельность человека в созидании той социаль-

ной среды, в которой он пребывает.

Н. С. Розов высказывает точку зрения, что формы технико-

экономических процессов, связанные с производством, распреде-

лением, потреблением вещей и услуг, прямо не влияют на миро-

воззрение, но существенно ограничивают социальные структуры

и поведение

. В этом случае производство выступает как нечто

внешнее по отношению к человеку, берется во внимание лишь

его конечный результат, овеществленный труд. Между тем про-

изводство становится возможным и реализованным только бла-

годаря «живому» труду — субъективной деятельности человека.

Таким образом, технологические процессы, представляющие со-

бой единство объективных и субъективных процессов, невозмож-

но исключить из факторов, непосредственно влияющих на трак-

товку окружающего мира.

Доиндустриальное общество характеризуется аграрным

трудом. Земледельческий труд, при его кажущейся с высоты ве-

ков рутинности и монотонности, обладал значительными преоб-

разующими потенциями по сравнению с присваивающими спо-

собами добывания пищи. Он сделал возможной и необходимой

ситуацию, когда все возрастающее количество усилий тратилось

на занятия, лишь опосредованно связанные с добыванием пи-

щи,

— на сложные земляные работы, создававшие пригодное для

многократного возделывания поле, привязывая людей к опреде-

ленному месту, которое постепенно обустраивалось. Обработка

земли предполагает технику непосредственного созидательного,

конструктивного действия. На смену эмоционально-напряжен-

ному и импульсивно-агрессивному сознанию охотника, всегда

ориентированному на непосредственный результат, пришло го-

раздо более спокойное и размеренное сознание земледельца, спо-

Ельмеев

В.

Я. Воспроизводство общества и человека. М, 1988.

С.

52.

Розов

Н.

С. Указ. соч. С. 14.

Глава!

собного работать ради весьма отдаленных целей и тем самым

воспринимать мир гораздо более широко и объективно

Общественное мировоззрение в этот период представлено

мифом и религией. Миф выступает связующим звеном между

архаическим обществом и доиндустриальным. В истории прак-

тически невозможно наблюдать полное проявление всех черт

идеального типа того или иного общества. Тем не менее различ-

ные теоретические конструкции позволяют не только выявить

сходные тенденции и закономерности, но и, что не менее важно,

проследить их формирование, обозначить переходные формы.

В истории всех народов имеется этап мифологического

сознания. В мифах разных народов повторяются сюжеты (бродя-

чие сюжеты), переживания, ценностные и познавательные мо-

менты. Каждая из этих сторон мифологического сознания может

быть объяснена, прежде всего, единством изначальных характе-

ристик человеческого рода и универсальным содержанием пер-

вых этапов социальной эволюции. История свидетельствует, что

первоначальные человеческие общности были достаточно замк-

нутыми. Миф организует жизнь одного сообщества, защищает

его целостность, игнорирует все иное. В качестве непосредствен-

ных регулятивов социального поведения миф выдвигает предпи-

сания и запреты, привязанные к ситуациям и статусу действую-

щих лиц. В сознании миф активизируется через ритуалы, к кото-

рым не допускаются представители другого сообщества. Конфор-

мизм поведения выражает конформизм мышления. Таким обра-

зом,

управление сообществом осуществляется через интернали-

зированные нормы и поэтому может быть названо внутренним

управлением

Одна из наиболее полных и авторитетных трактовок мифа,

такая, как форма духовной рефлексии, дана А. Ф. Лосевым. Он

характеризует миф как яркую и подлинную действительность.

Это — совершенно необходимая категория мысли и жизни, дале-

Диалектика общественного развития. Л., 1988. С. 91—93.

Козловски

П.

Общество и государство: неизбежный дуализм. М.,

1998.

С.

49.

Социальная справедливость

как

ценность

кая от всякой случайности и произвола. Миф имеет строжайшую

и определенную структуру. У мифического субъекта — подлин-

ная жизнь, со всеми ее надеждами и страхами, ожиданием и от-

чаянием, со всей ее реальной повседневностью и чисто личной

заинтересованностью. Миф всегда чрезвычайно практичен, на-

сущен, всегда эмоционален, аффективен, жизнен. Вещи в мифе

обретают совершенно иной смысл, другую идею. Они объединя-

ются,

теряя присущую им былую раздельность

Рассматривая эволюцию мифологического сознания, ис-

следователи отмечают его изменение в зависимости от характера

труда и организации социальной структуры. Нерасчлененно-це-

лостное, а значит, и мыслительно-чувственное обобщение дейст-

вительности типично для очень древнего периода социально-ис-

торической жизни, оно локализуется в общинно-родовом строе.

Для человека этого времени наиболее естественны и доступны

отношения родственные, которыми обусловлена вся трудовая

жизнь. И вполне закономерно, что природная жизнь не могла

быть представлена иначе, как с помощью тех же родственных

связей, объединяющих предков с родителями и детьми, образую-

щих одну родовую общность — космическое единство, охваты-

вающее небо, землю, море и подземный мир.

Древний человек, глядя на окружающую жизнь, видит в

ней огромное количество единичных явлений, которые он вполне

способен назвать определенным словом. Но, называя отдельный

предмет, человек тем самым осуществляет мыслительный акт

обобщения. Так один за другим рождаются слова-мифы, разрас-

тающиеся в рассказы о высших существах, подобных человеку,

только бесконечно мощных и бессмертных, живущих одной

семьей и управляющихся космической общиной, господствую-

щих над миром

Фантастические мифологические образы играют роль об-

щего логического понятия (но не являются им). Они конкретны и

См.

об

этом:

Лосев

А.

Ф.

Диалектика мифа. М., 2001. С. 35—95.

Тахо-ГодиА.

А.,

Лосев

А.

Ф.

Греческая культура в мифах, символах

терминах. СПб., 1999. С. 11—12.

Глава!

индивидуальны, поэтому создается впечатление, что в мифологи-

ческом мышлении не только обобщение, но и различение, анализ.

Однако и анализ, и синтез здесь имеют характер чувственных

образов и представлений, т. е. в весьма слабой степени содержат

в себе рациональное. В силу этого мифологическое сознание

нельзя рассматривать как разновидность абстрактно-понятийного

мышления

Характеристика жизни в мифе будет неполной, если не

упомянуть еще один важный момент: в мифе воплощена творче-

ская сторона жизнедеятельности человека и общества. Поначалу

человеческое творчество простиралось на области производст-

венно-практической деятельности и лишь постепенно превраща-

лось в идеальное творчество, предполагающее отрыв от действи-

тельности. В мифе отражаются и рутинные стороны человече-

ской деятельности, и идеалы. Наряду с познавательными компо-

нентами мифическая и ритуальная деятельность содержит в себе

нерасчленимое единство этико-эстетических компонентов (эти-

ческие компоненты связаны здесь со стабильностью и воспроиз-

водимостью поведенческих норм, а эстетические — с образным

пересозданием ритуала и соответственно — моментом изменчи-

вости, вторгающимся в единство образа и действия)

В период собирательства и охоты в мире человека господ-

ствуют несоразмерность, беспорядочность, дисгармония, дохо-

дящие до ужаса. Природная жизнь воспринимается как смутное,

нерасчлененное. беспорядочное течение явлений, без твердо

очерченных образов и границ. Когда на смену присвоению гото-

вого продукта приходит производящая деятельность, человек уже

не просто инстинктивно пользуется предметами, необходимыми

для жизни, но всматривается в них, осмысляет, учится рацио-

нальному их употреблению, сам их создает. Возникает представ-

Кессиди

Ф.

X. От мифа к логосу: становление греческой филосо-

фии.

М., 1972.

С.

43.

Автономова

Н.

С. Миф: хаос и логос // Заблуждающийся разум?:

Многообразие вненаучного знания. М., 1990. С. 47.

Социальная справедливость

как

ценность

ление о свободе человека и его живом чувстве единства с обо-

зримым космосом, появляется оптимизм, чувство безопасности

в земном бытии, стремление к полноте жизни, к гармонии мате-

риальной и духовной ее сторон.

Этот этап истории часто называют периодом варварства,

отделяющим родоплеменной строй от непосредственно человече-

ской истории — цивилизации. Ряд историков называет его архаи-

ческой революцией, т. к. формируется иная социальная структу-

ра,

в основе которой лежит соседская община

. Возникает новая

социальная задача — обеспечение единства более дифференци-

рованной социальной структуры, достижение социально-психо-

логической монолитности сообщества. Происходит постепенная

трансформация мифа в политеистическую религию.

Соседская община имела различные исторические формы в

зависимости от региона. Более подробное освещение в истории

науки нашел греческий полис. Он представлял собой суверенную

гражданскую общину, в которой сплоченные в замкнутую приви-

легированную группу граждане противостояли остальной массе

неполноправного или даже вовсе бесправного эксплуатируемого

населения — переселенцам из других городов и рабам. Само

слово «полис» означает по-гречески «город». Семантически оно

вполне соответствует этому русскому понятию, обладая схожим

кругом более конкретных, исторически развивающихся значений.

Одновременно слово «полис» стало обозначать государство, по-

скольку в классической древности оно практически совпадало с

городом и контролируемой им территорией, а также коллектив

граждан, представляющий это государство.

Как тип общественной организации полис являл собой

взаимодействие немногих, четко различимых по своему статусу

социальных групп, чье различие в положении было обусловлено

исторически необходимым разделением труда. Эта была эффек-

тивная форма социального устройства, где этнически однородная

масса граждан противостояла в качестве привилегированного,

Становление и развитие раннеклассовых обществ. Л., 1986. С. 48.

Глава I

господствующего сословия массе угнетенных и бесправных чу-

жеземцев — рабов и метеков. Четкости социального водораздела

способствовал этнический принцип различия. В плане политиче-

ском полис представлял собой простую и весьма действенную

форму государственности, республику, которая естественным

образом венчала здание сословно-корпоративного гражданства и

высший смысл находила в непрестанном поддержании и воспро-

изведении полисного образа жизни.

Подобная организация общественного устройства коррели-

рует с мировоззрением и ценностной системой. Греков мало за-

нимал вопрос о том, что находится за пределами «божественно-

го» и обозримого космоса. Для них мир гармонично замкнут, он,

как все совершенное, шарообразен. Для древних эллинов мир

был своего рода произведением искусства, космосом, всеобщей

гармонией. Космос — это гармоничный порядок вещей, правопо-

рядок и правосудие, всеобъемлющее единство противоположно-

стей. Космос — это непреложная мера всех вещей, незыблемый

порядок бытия. Мировой строй вещей (космос) в отличие от

множественного мира отдельных вещей не возникает и не исче-

зает: он вечен и непреходящ. Соответственно среди наиболее зна-

чимых ценностей были те, которые способствовали сохранению

цельности и гармонии того мира, в котором жили древние греки.

Это были гражданские добродетели: справедливость, преданность

гражданина своему полису, законопослушность.

Однако миф не уходит в прошлое. Он продолжает сущест-

вовать внутри обыденного сознания в виде отдельных мифоло-

гем. Ранние политеистические формы религии были теснейшим

образом связаны с мифом. Сходство между ними прекрасно под-

метил на примере античной культуры А. Ф. Лосев. Он выделил

следующие общие черты:

— греческая религия, так же как и миф, телесна, а боги че-

ловекообразны;

— верховного бога, Зевса, нельзя сравнивать с богом из

монотеистической религии, он не единственный в своем роде.

Зевс знает не все;

Социальная справедливость

как

ценность

— боги хотя и не лишаются бессмертия, но могут омертве-

вать;

— боги не безупречны своим видом

Любая религия различает мир земной (светский) и мир са-

кральный. В каждом вероучении имеются три фундаментальных

представления, все остальные являются только производными

от них. «Одно — о сверхчеловеческой силе или множестве та-

ких сил, от которых человек чувствует себя зависимым, и обо

всем том, что имеет отношение к их сверхчеловеческому миру;

другое — об отношении между человеком, миром, к которому

он принадлежит, и сверхчеловеческим миром и его силами;

третье — о способе, каким могут быть восстановлены отношения

между обоими — человеком и его Богом — в том случае, если

они были разрушены, и как поддерживать их должным образом в

дальнейшем»

В ранних религиях, в частности в древнегреческой, мир бо-

гов хотя уже и отделен от человеческого мира, но находится где-

то рядом, на горе Олимп. Он устроен по подобию земного мира.

Боги занимаются мирным устроением Олимпийской жизни. Они

не только пируют, предаются искусству, но и твердо выполняют

возложенные на них Зевсом обязанности. Каждое божество заня-

то своим уделом, но всех объединяет наслаждение в труде, кото-

рый можно назвать вдохновенным искусством.

Если рассматривать пантеон богов и его отношения с ми-

ром людей, то ситуация, по сравнению с мифом, изменяется.

Олимпийцы застали на земле какие-то жалкие подобия человека,

тех, кто попал в этот мир из архаики. Ущербность и ничтожество

первых людей досаждали Зевсу. Он решил истребить их, чтобы

насадить новый человеческий род, но вмешательство Прометея

разрушило планы Зевса. Прометей, двоюродный брат Зевса, при-

нес людям огонь, наделил их разумом, научил строить дома, ко-

См.

об

этом:

Лосев

Л.

Ф.

Очерки античного символизма и мифоло-

гии.

М., 1993. С. 69—73.

Тиле

К Основные принципы науки о религии // Религиоведение:

Хрестоматия. М., 2000. С. 141—142.