Аргунова В.Н. Социальная справедливость: ценностно-институциональный анализ

Подождите немного. Документ загружается.

Глава I

неоспоримые господа живых. Мы несем тяжесть их ошибок, мы

получаем награду за их добродетели»

Э. Фромм для обозначения описываемых явлений сознания

пользуется понятием «социальный характер». Под ним понима-

ется ядро структуры характера, свойственного большинству

представителей данной культуры, в противовес индивидуальному

характеру, благодаря которому люди, принадлежащие одной и

той же культуре, отличаются друг от друга. Главная функция

социального характера состоит в оформлении «энергии своих

членов таким образом, чтобы при выборе способов поведения им

не приходилось осознанно принимать решение, стоит ли следо-

вать социальному образцу или нет, чтобы людям хотелось дейст-

вовать так, как они должны действовать, и в то же время чтобы

они находили удовлетворение, действуя в соответствии с требо-

ваниями своей культуры. Другими словами, функция социально-

го характера заключается в формировании и организации челове-

ческой энергии внутри данного общества во имя продолжения

функционирования данного общества»

Э. Фромм отмечает, что социальный характер выполняет

стабилизирующую функцию до тех пор, пока объективные усло-

вия в обществе остаются неизменными. Если же внешние усло-

вия меняются таким образом, что перестают соответствовать тра-

диционному социальному характеру, возникает разрыв, благода-

ря которому социальный характер превращается в элемент дезин-

теграции. Одновременно ученый подчеркивает, что человек не

является чистым листом бумаги, на котором культура пишет свои

письмена. Социальный порядок не может нарушать или игнори-

ровать человеческие потребности сверх определенных пределов.

В противном случае члены такого общества будут стараться из-

менить общественный уклад. Если изменить его не удастся, то в

результате такое общество, скорее всего, потерпит крах из-за

саморазрушения и отсутствия жизненных сил

ЛебонГ.

Психология народов и масс. СПб., 1995. С. 20.

Фромм

Э. Душа человека. М, 1992. С. 331.

Там

же. С. 332.

Социальная справедливость

как

ценность

Другим проявлением психологической объективности по-

вседневного мышления выступают социальные представления.

Эту концепцию разработал С. Московичи

. Он понимает под

социальным представлением особую форму коллективного зна-

ния,

подпадающего под характеристику «здравого смысла», т. е.

естественно принимаемое объяснение и понимание реальности.

Научные, профессиональные, идеологические представления сю-

да не включаются. Структура социального представления содер-

жит три измерения: информацию (сумма знаний о представляе-

мом объекте), поле представления (качественная характеристика

объекта), установка по отношению к объекту представления.

Основным назначением социальных представлений является

освоение нового, или, по терминологии С. Московичи, странного

в общественной жизни.

Одновременно обыденное сознание есть субъективный

процесс, сфера духовного жизнетворчества личности, средство

жизнеобеспечения личности как субъекта. Оно является много-

уровневым гетерогенным образованием, причем внутренне про-

тиворечивым. Поскольку повседневное сознание неотделимо от

субъективной жизни личности, а бытие личности многогранно, то

и обыденное сознание содержит множество логик. Часто эти пла-

ны перебиваются, отдельные фрагменты мыслей выступают на

первый план, образуя странный конгломерат логических схем

(«женская логика»). Также действует механизм табуации на ка-

кие-либо идеи. Он предостерегает личность от разрыва социаль-

ных связей. Поэтому внешняя алогичность обыденного сознания

представляет собой одну из форм личной ответственности чело-

века перед обществом и самим собой

Особенностью мышления человека выступает его эмоцио-

нальная окрашенность, особенно ярко проявляющаяся в повсе-

Московичи

С.

Социальное представление: исторический аспект //

Психол. журн. 1995. Т. 16. № 1/2; Он же. Век толп: Теоретический

трактат по психологии масс.

ML,

1996.

Насонова

Л.

И.

Обыденное сознание как социокультурный фено-

мен.

М., 1997. С. 32—33.

Глава!

дневном сознании. Поэтому, замечает М. Вебер, выбор челове-

ком тех или иных целей и ценностей мы часто полностью понять

не можем, хотя в ряде случаев способны постигнуть его интел-

лектуально. Для наиболее адекватного толкования необходимо

сопереживание посредством вчувствования и силы воображе-

ния

Эмоции во многом заглушают голос рассудка, оценка и

мнение часто предстают для индивида в качестве истины, по-

скольку главным критерием истинности в повседневном созна-

нии является самоидентификация личности. Кроме того, как от-

мечал Г. Лебон, эмоции обладают способностью заразительности,

могут одновременно овладевать тысячами людей

. Г. Лебоном

также была подмечена еще одна чрезвычайно интересная черта

обыденного мышления — обаяние идеи, парализующее критиче-

ское мышление и не допускающее видеть предметы в их настоя-

щем облике: «Толпа всегда, а индивиды весьма часто нуждаются

в готовых мнениях относительно всяких предметов. Успех этих

мнений совершенно не зависит от той частицы истины или за-

блуждения, которая в них заключается, а исключительно лишь в

степени их обаяния»

Таким образом, обыденное сознание представляет собой

цепь интерпретаций, часто непоследовательных, параллельных,

осуществляемых по разным основаниям. Здесь в ценности преоб-

ладает не рациональная, а эмоциональная сторона. Через эмоции

ценности непосредственно переживаются, формируя эмоцио-

нальное сознание. На уровне обыденного сознания представлены

ценностные ориентации, проявляющиеся в ценностных чувст-

вах, ценностных предпочтениях. Ценностные суждения повсе-

дневного сознания отличаются противоречивостью и непоследо-

вательностью. Этот вывод подтверждается социологическими

Вебер

М.

Основные социологические понятия // Избр. произведе-

ния.

М., 1990. С. 604.

Лебон

Г.

Указ. соч. С. 162.

Там

же. С. 246—247.

Социальная справедливость как ценность

исследованиями, демонстрирующими наличие в индивидуальном

сознании ценностей разных культур, эпох, идеологий.

Ценности обыденного сознания имеют ту же структуру, что

и ценности теоретического мировоззрения, т. е. несут в себе зна-

ние, оценку, норму, идеал. Однако индивидуальный набор ценно-

стей нельзя определить как систему, с присущими ей свойствами

упорядоченности и завершенности. Личность в течение жизни

знакомится с различными, порой диаметрально противоположны-

ми ценностями. Выбор той или иной ценности в качестве мотива

деятельности осуществляется в зависимости от ситуации. Порой

происходит своеобразная маскировка подлинных мотивов, т. е.

имеет место противоречие между вербально сформулированной

ценностью и подлинной ценностной ориентацией практической

деятельности.

Ценностные ориентации конструируют жизненный мир

личности. В отличие от внешнего, «системного» мира, где дейст-

вуют «жесткие» формы социального взаимодействия, внутренний

жизненный мир формируется по иным принципам. Это мир «мяг-

ких» социальных взаимодействий, подчиняющийся нравствен-

ным законам. Для человека он не менее, а даже более реален, чем

внешний мир. Внутренний жизненный мир позволяет человеку не

только определенным образом вписаться во внешнюю действи-

тельность, но и решить задачи самореализации (как они ему пред-

ставляются). Человек создает его не по законам рациональности,

диктующим достижение и решение практических задач, а с целью

достижения внутреннего комфорта, гармонии с окружающим

миром.

Индивидуальный жизненный мир представляет собой лич-

ностную рефлексию мира внешнего. Наличие большого количе-

ства противоречий и нестыковок в общественной жизни застав-

ляет человека искать свое внутреннее убежище, что зачастую

проявляется в обращении к уже, казалось бы, отошедшим в про-

шлое способам духовной рефлексии. Можно привести множество

исторических примеров, иллюстрирующих это положение. Так,

после Первой мировой войны происходит ремифологизация раз-

личных сторон общественной жизни Запада, проанализированная

Глава!

в трудах Э. Кассирера, М. Хайдеггера, X. Ортеги-и-Гассета и дру-

гих. Человек того времени, раздавленный грузом алогичности,

абсурдом жестокости, тотальностью зла, обратился к тем психи-

ческим силам, которые были оттеснены сознательной стороной

души. Именно они помогли ему справиться с ситуацией, принять

и пережить ее.

Представляется, что под влиянием политических событий у

А. Ф. Лосева родилась красивая метафора: миф является ликом

личности, а всякая живая личность есть миф

. Его знаменитая

работа «Диалектика мифа» написана в 1929 году. Возможно, это

была попытка внутреннего освоения той реальности, которая

никак не понималась и не усваивалась разумом.

В конце 80-х — начале 90-х годов XX века в России в ходе

преобразований, разрушивших привычный и понятный ход собы-

тий,

в духовной жизни человека и общества происходит всплеск

иррациональности. В большом количестве появляются различные

пророки, целители, экстрасенсы, возрождается религиозность.

Подобные процессы получили название «архаизация». Они воз-

никли как следствие невозможности людей повысить эффектив-

ность своей деятельности в новых обстоятельствах. Наиболее

доступным и приемлемым для субъекта является обращение к

историческому опыту, сложившемуся в более простых условиях

и, следовательно, неэффективному в данной ситуации

Тем не менее подобные факты не дают основания, на наш

взгляд, экстраполировать понятия, характеризующие историче-

ские формы общественного сознания, на современные формы ду-

ховной жизни

. Несомненно, основные стадии филогенеза при-

ЛосевА.

Ф.

Диалектика мифа. М, 2001. С. 97.

Ахиезер

А.

С. Архаизация в российском обществе как методологи-

ческая проблема // Обществ, науки и современность. 2001. № 2. С. 89.

Среди исследователей повседневного сознания чрезвычайно попу-

лярна идея А. Ф. Лосева, уподобляющая человека мифу (см., напр.:

Лобок A.M. Антропология мифа. Екатеринбург, 1997). А. С. Ахиезер

утверждает, что в российском социуме архаика — не достояние исто-

рии,

а явление повседневности

{Ахиезер

А.

С. Указ. соч.). Г. В. Осипов

Социальная справедливость

как

ценность

сутствуют в свёрнутом виде в любом онтогенезе, будь то общест-

во или индивид. Более того, периодически наблюдается времен-

ная «реинкарнация» предшествующих доминантных форм ду-

ховной жизни, однако они при этом несут новое социальное со-

держание и выполняют новые функции, т. е. восстанавливаются

в превращенном виде, лишь внешне напоминая своих историче-

ских предшественников. Мы полагаем, разделяя позицию С. Лан-

гер,

что существует принципиальное различие между первобыт-

ной и цивилизованной ментальностью, сравнимое с различием

между наивным и критическим мышлением

Рассмотрев структуру, функции и уровни существования

ценностей, приступим к выявлению институциональных основ

ценностных суждений.

§ 2. Формирование ценностей

В каждую эпоху люди обладают определенным образом

мира, специфическим мировидением, и ведут себя не только и

даже не столько в соответствии с внешними обстоятельствами,

сколько в зависимости от той картины мира, которая утвердилась

в их сознании. Эти глубинные поведенческие модели укоренены

в унаследованных системах ценностей, являющихся важной со-

ставной частью мировоззрения, что позволяет представить ду-

ховную жизнь как собственно человеческую историю. Включен-

ность ценностей в мировоззрение придает им соответствующую

форму и определяет содержание. Общеисторический процесс

эволюции доминирующих способов осмысления мира тесно пе-

реплетен с развитием соотношения индивидуального и общест-

венного. С одной стороны, наблюдается их неизбежное расхож-

фактически обозначает как социальное мифотворчество все идеи и

теории, которые не могли быть воплощены в реальной жизни (Оси-

пов

Г.

В.

Социальное мифотворчество и социальная практика. М., 2000).

Лангер

С.

Философия в новом ключе: Исследования по символике

разума, ритуала

искусства. М., 2000. С. 162.

Глава I

дение, с другой — стремление к сближению, поиск соответ-

ствующих своему времени и месту взаимоприемлемых реше-

ний.

Не все ценности, появившиеся в процессе индивидуальной

и общественной жизнедеятельности, становятся частью ценност-

ной системы. Понятие «ценностная система» означает некую

целостность, завершенность, последовательность, свою логику

формирования. Эта логика представляет собой диалектическое

взаимовлияние трех групп факторов. Во-первых, историческая

эпоха придает форму и общую направленность как мировоззре-

нию в целом, так и ценностной системе. Во-вторых, характерные

черты эпохи имеют цивилизационное преломление. В-третьих,

ценностная система и мировоззрение имеют

актуальный

дискурс.

Институциональные основы ценностной системы

Ценностная система, которой располагает то или иное об-

щество, созидается им здесь и сейчас, но также — имплицитно

заложена его историей и явлениями, которые на языке историче-

ского материализма называются объективными факторами истори-

ческого процесса. В современной науке для обозначения данных

явлений используется другой термин — социальный институт

В последнее время наблюдается своеобразный ренессанс

институционального подхода. Его все чаще используют многие

современньь российские ученые, разделяющие точку зрения, что

«современность может быть понята как нечто, уходящее корнями

в культуру и укрепленное институционально»

. Институцио-

нальный подход позволяет путем логического и исторического

анализа выявить объективные закономерности функционирова-

ния общества. Социальный институт — это одновременно и мыс-

лительный конструкт, и прошлое, и настоящее. Триединой харак-

Кирдина

С.

Г.

Институциональные матрицы и развитие России.

М.,

2000.

С. 11.

ВиттрокБ.

Современность: одна или множество? Европейские

истоки и современность как всеобщее состояние // Полит, исслед. 2002.

№ 1.С. 146.

Социальная справедливость

как

ценность

теристикой «теория — история — конкретная ситуация» отлича-

лись все институциональные школы

Метод институционального анализа применяется предста-

вителями различных гуманитарных наук. Он теснейшим образом

связан со структурно-системным подходом, различающим макро-

и микроуровни социальной системы. Применительно к этим

уровням термин «социальный институт» будет иметь свое содер-

жание. На уровне макросоциологического анализа, где на первый

план выдвигаются структурные особенности общества, необхо-

димо понимание институтов «в их глубинном смысле, как систем

определенных и неизбежных связей между членами общества,

обусловленных внешними условиями выживания социума. Тем

самым институты образуют своеобразный скелет общества, обес-

печивающий его историческую устойчивость и воспроизводство

как социальной целостности»

. При этом речь идет не только о

тех институтах, которые регулируют воспроизводство собственно

человека, но и о тех, которые регулируют воспроизводство госу-

дарств и основных сфер общественной жизни. Принцип институ-

ционализации общественной жизни предполагает рассмотрение

организационных основ общества, имеющих естественную обу-

словленность потребностями системы. Речь идет об исторически

меняющихся, но в то же время постоянных по своей сути «точках

опоры» экономической, политической, социальной, культурной

подсистем: формах собственности, структурах власти, социаль-

ной иерархии, формах мировоззрения. В этом случае понятие

«институт» обозначает комплекс формальных и неформальных

правил, закрепленных в исторической практике людей и постоян-

но воспроизводящихся .

Бессонова

О.

Э. Раздаток: институциональная теория хозяйствен-

ного развития России. Новосибирск, 1999. С. 51.

Кирдина

С.

Г.

Институциональные матрицы

развитие

России.

СИ.

Кирдина

С Г. Позволяют ли новые институциональные теории

понять и объяснить процессы преобразований в современной России //

Социол. исслед. 2001.

3. С. 138.

Глава

Заглянув «вовнутрь» этих образований, мы увидим, что они

представляют собой упорядоченную деятельность людей. Поэто-

му макросоциальная трактовка социального института должна

быть дополнена выяснением их формирования и функционирова-

ния,

связанным с практиками повседневного действия. Эту сто-

рону социальных институтов рассматривает современный инсти-

туционализм, обращающий внимание преимущественно на субъ-

ективную сторону институтов, на возможность их конструирова-

ния и целенаправленного формирования. На уровне микроанали-

за утвердилась трактовка института как «правил игры» в общест-

ве,

или созданных человеком ограничительных рамок, которые

организуют взаимоотношения между людьми

. В этом случае

институт отделяется от организаций, поскольку последние пред-

ставляют собой социальные формы, в которых часто закрепля-

ются и реализуются, в конечном счете, те или иные институты.

Организации, являющиеся продуктом деятельности институтов,

обособляются от них, поскольку последние определяют правила

их «поведения», как и всех других социальных субъектов

Институты одновременно регулируют человеческое взаимо-

действие и регулируются им. В. Радаев обращает внимание, что с

позиций современного институционализма институты предстают

не как жесткий каркас, а как гибкая поддерживающая структура,

изменяющаяся под влиянием практического действия и имеющая

типичные способы заполнения

Понимаемые таким образом институты принято разделять

на формальные (конституции, законодательства, правовое регу-

НортД.

Институты, институциональные изменения и функциони-

рование экономики. М., 1997. С. 17.

Кирдииа

С.

Г. Позволяют ли новые институциональные теории

понять и объяснить процессы преобразований в современной России.

С.

137.

Радаев

В.

Новый институциональный подход и деформализация

правил в российской экономике // Экономическая социология: Новые

подходы

институциональному

сетевому анализу. М., 2002. С. 163.

Социальная справедливость

как

ценность

лирование и т. п.) и неформальные (нормы поведения). Измене-

ния в формальных правилах (или механизмах, обеспечивающих

их соблюдение) обычно требуют весьма значительных затрат

ресурсов. Агентами этих изменений выступает правящая полити-

ческая элита. Институционализация также идет «снизу», как ре-

зультат закрепления повседневной жизнедеятельности людей в

конкретных социально-экономических условиях. Поэтому при-

сутствует толкование института как совокупности формальных,

фиксируемых в праве, и неформальных, фиксируемых в обычном

праве, рамок, структурирующих взаимодействие индивидов в

экономической, политической и социальной сферах

Итак, если рассматривать общество как макро-, микрокон-

тинуум и объективно-субъективный континуум, т. е. произвести

его «стереометрическую» экспертизу, то нет никакого противо-

речия в приведенных выше определениях института как социаль-

ного скелета и как гибкой структуры. В первом случае мы зафик-

сировали его общий вид, а во втором — произвели «разрез». Дру-

гое дело, что в конкретном научном исследовании достаточно

сложно балансировать между этими двумя ракурсами и не скло-

ниться в сторону объективизма или субъективизма. В особенно-

сти подобная опасность подстерегает нас при изучении явлений

духовной жизни.

При определении «несущих конструкций» социума трудно

и практически невозможно избежать немодных сейчас принципов

общественного развития и детерминизма. Видение истории как

общественного прогресса, доминировавшее в умах людей на про-

тяжении длительного периода времени, в XX веке теряет свою

былую значимость. Это происходит, главным образом, потому,

что прогресс осмыслялся преимущественно в нравственных кате-

гориях, терявших свою силу по прошествии времени. П. Штомп-

ка полагает, что концепция прогресса переживает временный

спад и рано или поздно вновь обретет силу над человеческим

воображением, поскольку она слишком важна для человеческого

ОлейникА.

К Институциональная экономика. М., 2000. С. 188.