Алиев Г.З. Турция в период правления младотурок

Подождите немного. Документ загружается.

иметь в виду, что нации буржуазного общества любой

страны и в любое время не могут быть сплоченными,

поскольку здесь имеет место столкновение интересов

различных классов. Антагонизм наций в этом обществе

неразрывно связан с классовым угнетением. Национальный

гнет, порождающий национальную вражду, — неизменный

спутник буржуазного общества.

Одна из важных особенностей буржуазного национализма

угнетенной нации состоит в том, что этот национализм

носит двойственный характер. С одной стороны, он

прогрессивен, поскольку направлен против национального

гнета и вопиющих пороков феодально-клерикального

режима, с другой — этот национализм является орудием в

руках эксплуататорских классов в их борьбе против

трудящихся масс «своей» нации.

Исходя из всего этого, можно без преувеличения сказать,

что среди причин, вызвавших распад и крушение

Османской империи, важное место занимает национальный

гнет, длившийся здесь веками, и борьба против этого гнета

покоренных турками народов.

12*

179

Младотурки, йогДа-то выдвигавшие лозунги «б нацио-

нальном равенстве», теперь стали разжигать в стране

национальную рознь и, вопреки собственным обещаниям

периода революции, выступили в роли душителей

национально-освободительного движения нетурецких

народов.

Младотурецкая буржуазия по своей классовой природе не

могла быть сторонницей равноправия народа. Она

стремилась, с одной стороны, сохранить и пропаган-

дировать идеи «османизма», чтобы разоружить народы,

ведущие борьбу за свой национальный суверенитет, а с

другой — разрабатывать идеологию пантюркизма —

оголтелого шовинизма и расизма, чтобы подготовить

«свой», турецкий народ к продолжению захватнической

политики султанов ".

Следует отметить, что обе эти формы национализма,

широко пропагандировавшиеся младотурками, несмотря на

их кажущиеся различия, служили одной и той же цели —

укреплению власти национальной буржуазии, сохранению и

расширению Османской империи. Лейтмо- . тивом

«османизма» являлось то, что якобы «отныне в Турции нет

ни мусульман, ни христиан, ни различных народностей;

имеется лишь один османский народ» [57,

л. 33].

Но как ни парадоксально, национализм младотурок, будучи

лишен подлинно патриотических идей и чувств, в

значительной степени облегчал империалистам воз-

можность закабаления народов Османской империи.

Падение основной опоры феодально-клерикальной реакции

в Османской империи — абдулхамидовского деспотизма в

результате революции 1908 г. открывало широкие

возможности для освободительного движения

национальных меньшинств. Общественность этих народов с

большим воодушевлением поддержала младоту-рецкий

лозунг о «свободе, равенстве и братстве». Основной

движущей силой национально-освободительного движения

этих народов являлись крестьянство и городская беднота,

которые, участвуя в революции, надеялись добиться

удовлетворения своих насущных нужд.

Но революция 1908 г. не носила демократического

характера. После прихода к власти младотурки не только

забыли свои обещания, но, идя на уступки внутренней и

внешней реакции, превратились из буржуазных

революционеров в контрреволюционеров, в ярых врагов

180

национально-освободительного движения народов. Вб имя

сохранения Османской империи они стремились управлять

народами своей страны лишь методами насилия и

произвола.

Националистические тенденции в партии «Иттихадве

теракки» появились еще до революции 1908 г. Но в то

время младотурки маскировали свои националистически-

шовинистические цели революционными лозунгами.

С приходом младотурок к власти младотурецкий на-

ционализм, оставив в силе лозунг «османизм» 18, перерос в

пантюркизм, пропагандировавший объединение всех

тюркоязычных народов вокруг турецкой нации путем

захвата территории соседних стран, в первую очередь

России, для обеспечения господствующего положения

турецкой буржуазии.

Перерастание турецкого национализма в пантюркизм

происходило в условиях дальнейшего усиления нацио-

нального гнета в стране. Младотурки не только не при-

знавали национального равенства, но все более склонялись

к политике ассимиляции национальных меньшинств.

Такая политика вызвала противоборство со стороны

нетурецких народов империи — албанцев, арабов, греков,

армян, курдов, евреев и др.

* * *

Арабы с энтузиазмом приняли конституцию, видя в ней

возможность добиться уравнения в правах с турками.

Однако младотурецкое правительство с его лозунгом

«пантюркизм» не шло ни на какие уступки арабскому

национальному движению. Произвол и беззаконие,

чинимые младотурецкой администрацией, почти ничем не

отличались от произвола времен Абдул Хамида. Турецкие

власти, как и прежде, собирали налоги и подати с населения

зачастую с помощью силы. «До сих пор,— писала одна

арабская газета,— мы боролись против одного Абдул

Гамида, в настоящее же время губернаторы арабских

вилайетов ничем не отличаются от Его Величества султана»

[90, л. 136].

Все это рассеяло иллюзии руководителей арабских

национальных организаций о возможности радикальных

преобразований и национального возрождения арабов в

рамках новой Турции. Руководители арабских револю-

181

ционнЫх организаций, вернувшиеся из эмиграции, скон-

центрировались в Стамбуле. Носителями идей арабского

возрождения были представители арабской национальной

буржуазии — офицеры, чиновники, студенты и т. д.,

которые создавали свои политические организации. Еще

незадолго до революции 1908 г. арабские эмигранты и

студенты образовали так называемый Парижский комитет

сирийских патриотов (ПКСП), пропагандировавший идею

насильственного отделения от Османской империи всех

арабских вилайетов и образования особого государства или

конфедерации.

Комитет издавал на французском языке журнал «Арабская

независимость». «Недостойно арабской расы, — писал

журнал, — носительницы древней и высокой культуры,

стонать под игом представителей грубой силы... Арабы

способны создать свой самостоятельный государственный

организм с той же или другой формой правления». В

политических кругах Франции тогда с одобрением

отнеслись к этой идее и такие деятели, как Берар, Шерадам,

Пинон, Тардье и другие, «стали постоянно сотрудничать с

сирийским комитетом» [763, 1908, № 24, стр. 56].

Однако младотурецкая революция и установление

конституционного режима на время заглушили эти мечты

арабских националистов: равенство перед законом и мирное

процветание всех народов Османской империи казались

уже достигнутыми. Младотурки ловко поймали на эту

удочку все оппозиционные элементы в империи. Поэтому

сразу же после восстановления конституции появилась

декларация ПКСП, в которой говорилось: «Ввиду

достижения общими с младотурками усилиями

конституции, комитет на время складывает оружие в

уверенности, что новый режим окажется действительно

либеральным и сделает ненужной на определенное время

особую автономию для Сирии». Далее отмечалось, что,

«если эти ожидания не будут оправданы, комитет оставляет

за собой свободу действий для продолжения, прежней

кампании...» [763, 1908, № 24, стр. 57].

Кроме ПКСП действовала и другая организация — Арабо-

османское братство, созданная осенью 1908 г. и имевшая

свои филиалы почти во всех арабских

странах.

Но эти оппозиционно-национальные организации, со-

стоявшие из разнородных социальных групп, не имели

182

ясной программы действий и преследовали различные цели.

Так, например, Арабо-османское братство, председателем

которого был бывший офицер генерального штаба турецкой

армии, близко стоявший к комитету «Иттихад ве теракки»

Садык-паша аль-Азм, фактически стояло на позициях

«панисламизма», в его программе «не было ни единого

слова не только о независимости, но даже о самоуправлении

арабов, о каких-либо органах автономии» [318, стр. 206].

Не было единства и среди депутатов арабской фракции

парламента, хотя по числу мандатов (60) она стояла на

втором месте после турок. Часть депутатов-арабов открыто

высказывалась за поддержку принципа децентрализации,

выдвинутого принцем Сабахеддином, согласно которому

арабские вилайеты должны были получить широкую

автономию в рамках Османской империи. Эта группа

депутатов добивалась признания арабского языка

государственным, наравне с турецким, и даже обязательным

в парламенте [54, л. 138].

«Мы, арабы, составляем две трети населения империи,—

говорили они,— поэтому мы должны занимать две трети

всех должностей» [763, 1909, № 26, стр. 35].

Другая часть арабской фракции, доказывая «неустойчивость

такого нестройного политического конгломерата, каким

является Османская империя» [763, 1908, № 24, стр. 57—

58], мечтала о создании большого арабского государства от

Средиземного моря до Персидского залива с помощью

великих европейских держав [51, л. 62].

Они выражали недовольство крайней «мягкостью»

революции 1908 г. «Что это за революция? — спрашивали

они через одну из бейрутских газет. — Никто не делает

революции без кровопролития. Как это возможно, что тот

или иной чиновник носит свою голову на плечах. Никогда

свобода не проявлялась так живо, как в лужах крови. Кровь

есть удобрение прогресса» [цит. по: 763, 1909, №26, стр.

36].

В числе деятелей этой группы арабских националистов был

и Шефик-бей аль-Муайяд, находившийся «в тесной связи с

французскими дипломатами на Востоке» [156, стр. 68].

Среди депутатов-арабов были и такие, которые выдавали

себя за «героев нации», «критиковали» младотурок, а на

самом деле являлись агентами младотурец-кого комитета.

Характеризуя одного из таких депута-

183

тов — Надира Муртана, русский консул Гагарин писал, что

он является «до низости преданным властям, но играет в

арабский национализм» [50, л. 262].

В конце 1909 г. по инициативе арабов —офицеров турецкой

армии было создано тайное общество «Аль-Кахтания»,

названное именем легендарного арабского героя.

Руководителями этого общества были офицер генерального

штаба Азиз аль-Масри, активный участник революционных

боев в июле 1908 и в апреле 1909 г., а также крупный

арабский просветитель Абд аль-Керим Халил. Общество

имело свои отделения в Сирии, Ираке и Ливане.

Политическая программа «Аль-Кахтания» предусматривала

отказ от принципа паносманизма и создание

дуалистической арабо-турецкой империи по типу Австро-

Венгрии. Турецкий султан официально должен был носить

и титул «короля арабов», а арабские вилайеты должны были

образовать единое целое со своим парламентом и

правительством [156, стр. 111].

Однако пестрый социальный состав общества «Аль-

Кахтания», неясность цели и борьба его лидеров за

руководящие посты, оторванность от широких народных

масс привели в 1910 г. к распаду общества. И все же,

деятельность общества не прошла бесследно. Оно спо-

собствовало рождению новых тайных организаций,

вызванных к жизни ходом национально-освободительного

движения арабов.

В 1911 г. наиболее левые элементы арабского движения в

Париже основали «Младоарабское общество» («Джамият

аль-арабия аль-фатат»). Строго засекреченное по примеру

«Иттихад ве теракки», оно широко пользовалось

массопской терминологией («мой брат», «заход и восход

солнца», «моя любовь» и т. д.). Общество создало свои

отделения в арабских вилайетах. Общее число его членов

превышало 2 тыс. [50, л. 273]. Среди лидеров общества

были Джемиль Мардам, Фарис Хури, Шюкри Куатли и др.

Основное внимание в программе «Младоарабского

общества», как и в программе предыдущих национали-

стических организаций, было уделено достижению поли-

тических прав. Экономические и социальные вопросы

почти не затрагивались. Это объясняется тем, что руко-

водящий состав общества и основная часть его рядовых

членов были представителями имущих классов.

Осенью 1912 г., когда Турция вступила в первую

184

Балканскую войну, в Каире была организована еще одна

арабская политическая организация — «Хизб аль-лямар-

казия аль-идария аль-османи» («Османская партия

административной децентрализации»).

Партия «Лямарказия», руководимая крупным арабским

общественным деятелем Рафиком аль-Азмом, добивалась

расширения участия арабов в государственном аппарате

Османской империи, признания арабского языка

государственным, преподавания его в школах арабских

вилайетов.

Руководство «Лямарказия» соглашалось даже на

установление французского контроля над Сирией и Ли-

ваном и английского — над большей частью Палестины и

над Ираком [318, стр. 302].

В июне 1913 г. по инициативе «Младоарабского общества»

собрался конгресс арабских организаций. Приняв за основу

принцип «децентрализации», конгресс поручил руководству

«Младоарабского общества» вступить в переговоры с

турецким правительством относительно предоставления

автономии арабским вилайетам Османской империи.

Посредником в этих переговорах, как ни странно, стало

французское правительство, которое рассчитывало принять

участие в дележе наследства «больного человека».

Младотурки, которые обратились тогда к Франции

предоставить им заем, пошли на переговоры с арабскими

националистами и даже заключили с ними соглашение «о

реформах в арабских вилайетах» (54, л. 27]. Однако это

соглашение осталось на бумаге: младотурки саботировали

его, затягивали его осуществление.

По решению конгресса, центр «Младоарабского общества»

был перенесен сначала в Бейрут, а затем в Дамаск.

В одном из своих воззваний младоарабы горестно

жаловались на то, что младотурецкое правительство

«обмануло арабов, не сдержав своего слова о проведении

реформы в арабских вилайетах», и призывали «всех арабов

Сирии, Палестины, Аравии, Европы и Америки обратиться

с настойчивыми телеграммами в Константинополь в целях

понуждения правительства к безотлагательному

проведению обещанных реформ» |[58а, л. 148]. И

действительно, после этого в Стамбул хлынула масса

телеграмм и писем с просьбой осуществить план автономии

в арабских вилайетах империи.

185

Младотурецкое правительство ответило на просьбу арабов

усилением репрессивных мер: были произведены

многочисленные аресты' и закрыты оппозиционные газеты

и журналы в арабских вилайетах 1[68, л. 13]. Прав был,

пожалуй, полковник Лоуренс, который писал, что

руководство младоарабов ожидало, что «свобода придет

благодаря мольбам, а не жертвам» [708, стр. 47].

Для подавления национально-освободительного движения

арабов младотурки использовали также беспрерывную

вражду между отдельными племенами, шейхами и эмирами.

Так, в 1909 г. в Йемене и сопредельном- с ним Асире

начались новые восстания против турок. В то же время

правящая династия Йемена во главе с имамом Яхьей имела

свои захватнические планы по отношению к Асиру,

несмотря на то что обе арабские страны связаны были

между собой тайным союзом. Зная об этом, младотурецкое

правительство во время посещения Стамбула специальным

«посольством» имама Яхьи не замедлило предложить

имаму свою поддержку как в деле присоединения Асира к

Йемену, так и в его борьбе с аденскими племенами,

вооруженными и инспирируемыми агентами Англии.

Это привело к распаду йемено-асирского союза, дейст-

вовавшего против турок с весьма внушительной силой —

75-тысячной армией [51, л. 377]. В этом туркам помогло и

то обстоятельство, что Йемен чувствовал угрозу вторжения

англичан через территории Адена (669, стр. 22].

С помощью турок имаму Яхье удалось разгромить войска

асирского шейха Мухаммеда Али аль-Идриси и покорить

Асир. С 1911 г. Йемен «фактически перестал участвовать в

антитурецких комбинациях, хотя отдельные столкновения

йеменских бедуинов с турками продолжали иметь место и в

последующие годы» [55, л. 37]. С началом первой мировой

войны национально-освободительная борьба арабов

вступила в новый этап своего развития.

Своеобразная обстановка сложилась среди курдского

населения империи. Сразу же после июльской революции

1908 г. лидеры курдского национального движения в

Стамбуле основали курдский клуб, пропагандировавший

проблемы консолидации курдов, развитие курдской куль-

туры и т. п. Важную роль в деятельности клуба сыграла

выпускаемая Эмином Бадр-ханом, Бабан-заде Исмаи-лом

Хаккы и Саидом Хурдином на турецком языке

186

«Курд теваюн ве теракки газетеси» («Газета курдской

взаимопомощи и прогресса»).

Вскоре курдские национальные клубы были созданы во

многих городах Османской империи — Диярбакыре, Муше,

Битлисе, Эрзуруме, Багдаде, Мосуле и др. Раньше, при

Абдул Хамиде, курдские вожди племен, несмотря на их

показную преданность, в течение десятков лет вынашивали

всякие тайные планы для образования «независимого

курдского государства». Теперь, формально

приспосабливаясь к новым условиям, эти клубы называли

себя местными клубами «Иттихад ве теракки», но

фактически продолжали свою пропаганду.

Следует отметить, что после младотурецкой революции как

курдские клубы, так и лидеры курдского национализма

старались сблизиться и координировать свою деятельность

с армянскими организациями [308, стр. 140].

Однако лидерам курдского освободительного движения не

удалось объединить национальные силы и придать этому

движению организованный характер. Более того, родо-

племенные разногласия стали тормозом на пути

национального единства и дали младотурецким властям

благоприятную возможность принять соответствующие

меры для подавления движения курдов [239, стр. 80]. Так,

например, против Эмина Бадр-хана как представителя