Золоева Л., Порьяз А. Мировая культура: Древняя Греция. Древний Рим
Подождите немного. Документ загружается.
плащ, если холодно. Правда, богатого человека в довершении всего еще
стриг и брил собственный цирюльник.
Затем полагался первый завтрак, состоявший обычно из куска
хлеба, смоченного в вине или смазанного медом. По старинному
обычаю все домочадцы, включая рабов, приходили поздороваться с
хозяином. Покончив с завтраком, принимались за текущие
хозяйственные дела, давали отдельные поручения, проверяли счета и
отчеты. Потом у знатного хозяина начинался прием клиентов, людей
совершенно особого и весьма многочисленного сословия.
Клиентела развилась из старинного обычая позволять некоему
влиятельному лицу покровительствовать над собой, человеком
маленьким и слабомощным. К I в. н.э. это стало правилом хорошего
тона: считалось неприличным, чтобы знатный человек появлялся на
улице или в общественном месте без толпы клиентов.
Жизнь клиента складывалась не из трудов, но из суетных хлопот
и массы унижений. Ранним утром, одевшись в мучительно неудобную,
очень официальную тогу, часто натощак, по грязным узким улицам,
порой с другого конца города клиент спешил приветствовать своего
патрона. В прихожей цу того он уже заставал целую толпу ожидавших
начала приема, который мог так и не начаться, потому что патрон хочет
спать или, не желая никого видеть, уже ускользнул через черный ход.
Зачастую прием бывал не лучше отказа, когда, как описывает Сенека,
патрон “в полусне, отяжелев от вчерашней попойки, едва пошевелит
губами, чтобы произнести с презрительным зевком тысячу раз
подсказанные имена этих несчастных, которые прервали свой сон,
чтобы наткнуться на чужой”.
По окончании утреннего приема клиенты, получив спортулу –
небольшую корзинку с продуктами, обязаны были провожать патрона,
если тот куда-нибудь отправлялся, и, по выражению Марциала, идти “в
самую грязь за носилками патрона или, забежав вперед, расталкивать
толпу”. Клиентская служба давала очень скудные доходы, но это все же
лучше, чем ничего, а для человека, не владевшего никаким ремеслом, и
вовсе было единственным способом просуществовать в Риме.
Итак, сенаторы, магистраты, люди, выступавшие в суде, в
сопровождении целой свиты клиентов отправлялись на службу.
Человек, у которого в этот день не было никаких официальных дел,
занимался самыми различными вещами: здесь его позвали на праздник
в честь совершеннолетия сына, там на свадьбу, “один пригласил
подписать завещание, другой – выступить в суде в его защиту, третий –
подать ему совет”. И ни в коем случае нельзя отказать: в глазах
общественности все эти дела почти так же обязательны, как и
должностные.
[Илл. – Портрет старого патриция. Мрамор. 2-я пол. I в. до н.э.
Стр. 492]
К двенадцати часам, однако, все дела обычно заканчивались,
время после полудня римляне посвящали по возможности отдыху и
развлечениям. Начиналась эта часть дня со второго завтрака, не менее
скромного, чем первый: хлеб, сушеный инжир, маслины, сыр и орехи.
Рабочий люд “приправлял” хлеб свеклой и луком. После этого
наступало время полуденного отдыха, а потом – посещение бань,
гимнастические упражнения, прогулки и отдых.
Бани в Риме открывались в половине третьего пополудни летом
и на час раньше зимой. Сюда приходили не только и не столько смыть
грязь. Здесь отдыхали, в банях встречались с друзьями и знакомыми,
бани были и клубом, и стадионом, и богатейшим музеем, и
библиотекой.
Римляне всегда с некоторым пренебрежением относились к
гимнастическим упражнениям, заимствованным у греков, и все же,
начиная с I в. н.э., никакая баня не обходилась без палестры. Богатые
люди этой эпохи превращают свои бани в настоящие дворцы, но весь их
блеск меркнет перед роскошью императорских терм Рима. Императоры
не только со вкусом и усердием украшали термы, облицовывая стены
мрамором и покрывая мозаикой пол, они собирали в них произведения
искусства: в термах Траяна, например, была найдена знаменитая
скульптурная группа Лаокоона.
«Лаокоон» – скульптурная композиция на тему одного из
эпизодов «Илиады», выдающееся произведение эллинистического
искусства.
В термы вели несколько парадных входов. В первом зале
посетители отдавали одежду на хранение специальным рабам. В этом
зале было только три стены, вместо четвертой – проем, за которым
открывался вид на бассейн под открытым небом величиной с
небольшое озеро. Это – холодные бани, или фригидарий. Отсюда
широкая лестница вела в главный зал терм, а из него по узкому
изогнутому проходу, сделанному так, чтобы не уходил горячий воздух,
можно было пройти в горячую баню, кальдарий.
Термы имели особую систему центрального отопления. В
подвальном или полуподвальном помещении имелась топка; горячий
воздух и дым нагревали пол и, проходя по пустотам в стенах, нагревали
и их.
[Илл. – Римские термы. Реконструкция эпохи Возрождения. Стр.
626]
В этом зале круглой формы вокруг бассейна располагались
ванны с горячей водой, вдоль стен – ниши с мраморными ложами. На
них после мытья чаще всего бобовой мукой и стригилием – скребком,
счищавшим с кожи пыль и грязь, рабы-массажисты натирали маслом и
массировали возлежащих римлян. В зале поддерживалась очень
высокая температура, но воздух оставался сухим, так как пар уходил
через круглое отверстие в центре купола. Рядом с кальдарием
располагались комнаты для отдыха.
[Илл. – Римский орнамент. Стр. 546]
Сразу за этими помещениями начинались тенистые аллеи,
просторные дворы с портиками; несколько фонтанов и бассейн с
проточной водой освежали воздух, создавая прохладу и в самое жаркое
время.
Приятно проведя время в бане, римлянин отправлялся домой, где
его ждал обед в кругу семьи и друзей. Обычно обед длился несколько
часов, в некоторых домах он даже летом захватывал часть ночи.
Столовые римляне называли греческим словом “триклиний”
(kline по-гречески значит “ложе”), так как вокруг стола ставили три
широких ложа, так что на каждом располагалось по три человека.
Римляне не любили обедать в одиночестве. Лучше всего, считали они,
обедать в компании от трех человек (по количеству Граций), до девяти
(по количеству Муз).
[Илл. – Прорисовка с рельефа на саркофаге знатного римского
юноши. Рим, Капитолий. Стр. 579]
Мужчины обедали полулежа, опершись левой рукой о подушку;
для женщин возлежать считалось неприличным, они обедали сидя. Обед
сопровождался непринужденной дружеской беседой, музыкой, иногда
обедающих развлекали танцовщицы. Кроме того, в кругах римской
образованной знати вошло в обычай чтение за обедом. Для этого
держали раба-чтеца.
[Илл. – Игра на музыкальных инструментах в Древнем Риме.
Стр. 452]
Обед состоял из трех частей: закуски, вторых блюд, обычно из
мяса и рыбы, и десерта. Закуска состояла из салата, лука, разных острых
трав, соленой рыбы; все запивали напитком из виноградного сока или
вина с медом. Непременным компонентом закуски были яйца. Обычай
начинать обед с яйца вошел у римлян в поговорку – в тех случаях, когда
мы говорим “с начала”, римляне говорили “ab ovo”, что значит “с яйца”.
После закуски подавались мясные блюда. На столе появлялись
жареные журавли, аисты, голуби, бекасы, павлины. Лакомыми блюдами
считались павлиньи языки, паштет из соловьиных языков, различные
копченые, вареные, кровяные колбасы, зайчатина, кабанина, оленина,
фазаны.
Третью часть обеда – десерт – составляли фрукты, маринованные
и соленые грибы, печенья и пирожные в форме поросят, зайцев, рыб.
Снег, облитый медом, был, возможно, первым мороженым,
изобретенным человеком.
Скатерти появились в обиходе римлян лишь в эпоху империи.
Пищу брали ложками и руками. Салфетками служили небольшие куски
мохнатой льняной ткани, либо по греческому обычаю руки вытирали
хлебным мякишем. Часто гости приносили салфетки с собой: было
принято уносить домой с обеда кое-какие закуски, их клали в свою
салфетку.
В богатых домах за большим обедом прислуживало много рабов.
Обычно это были красивые, еще безбородые юноши, одинаково одетые
и красиво причесанные. Гости приходили со своими рабами, которые
сидели или стояли позади хозяина; перед тем как возлечь, хозяин
передавал рабу снятые сандалии, а по окончании пира раб нес домой за
хозяином салфетку со всем, что тот забрал со стола.
[Илл. – Перстни и резные камни, найденные в развалинах стены
Адриана. Рим. Стр. 529]
По греческому же обычаю завершался обед “симпосием”. Так же,
как в Греции, выбирался распорядитель, устанавливавший порядок
пития и определявший пропорцию, в какой вино смешивали с водой.
Самыми хорошими считались фалернское, цекубское и сетинское вина.
Римлянам были известны и греческие “пиршественные” игры, в
том числе и коттаб. На торжественном пире гости и хозяин надевали
венки из живых цветов.
Дом бедняка и дом богача
Но Рим – скорее город бедных, чем богатых. Кроме свободных
ремесленников, каменщиков, разносчиков с корзинами и бурдюками на
головах, торговцев и прочего торгового и делового люда, улицы и
площади Рима наводнены толпами отвыкших от труда людей. Эта
армия тунеядцев требует, чтобы ее кормили и развлекали. “Хлеба и
зрелищ!” – излюбленный клич римской толпы. Чтобы угодить, ей
устраиваются бесплатные раздачи хлеба и денег, проводятся
неслыханные по своему размаху празднества и бои гладиаторов.
Теснится эта праздная толпа, живущая подачками, в крохотных
квартирках инсул.
“Инсула” буквально значит “остров”. Эти пяти-шестиэтажные
громады занимают целый квартал и, подобно острову, со всех сторон
окружены темными улочками, узкими настолько, что двум всадникам
негде разъехаться. Нижний этаж инсул занят лавчонками и трактирами.
В верхние этажи, где сдаются комнаты, в каждый прямо с улицы ведет
лестница со ступеньками из кирпича или дерева. В инсуле темно и сыро,
постоянные обвалы, пожары, холод. “Какое благодеяние оказывает нам
тот, кто подпирает наше пошатнувшееся жилище и с искусством
невероятным удерживает от падения инсулу, давшую трещины с самого
низу!” – пишет стоик Сенека в своем трактате “О благодеянии”. У
Ювенала это искусство не вызывало бурю восторга: ”Мы живем в
городе, большая часть которого держится на подпорках. Дом
наклоняется; управляющий заделывает зияющую трещину и советует
спокойно спать, хотя дом вот-вот рухнет”.
Ювенал (Децим Юний Ювенал, 60 – 127 гг. н.э.) – римский
поэт, автор поэтических сатир.
Настоящим бичом Рима были пожары: при скученности домов и
узости улиц, пожар распространялся с невероятной быстротой. От
одного неловкого движения из светильника, освещавшего комнату,
могло пролиться и вспыхнуть масло, из жаровни, которыми комнаты
обогревались, могли просыпаться угли. А затушить мгновенно
занявшийся огонь было нечем: воды в доме не было. Законодательные
акты, конечно, предписывали каждому жильцу иметь в своем
помещении воду, но много ли ее можно было натаскать из ближайшего
фонтана или колодца, а тем более закупить у водоноса.
Ввиду отсутствия воды в римских инсулах не было и уборных:
их обитатели должны были пользоваться общественными уборными, а
весь мусор они чаще всего просто выбрасывали за окошко.
В ненастье, когда начинались осенние ливни, а потом холода, в
инсулах становилось еще неуютней. Стекол в окнах не было (стекло
было дорогим материалом, его использовали только в банных
помещениях), вместо них – слюда, а чаще просто деревянные ставни с
прорезями. Дрова в Риме стоили очень дорого; обогревались квартиры
либо простыми жаровнями, либо “отопительными” приборами, весьма
напоминающими самовар, в которых кипятилась вода.
Все имущество обитателей римской инсулы – жаровня да куча
тряпья; да и они считались отданными в залог хозяину. В случае
неуплаты хозяин мог их забрать. Залогом мог стать и сам жилец:
хозяева “блокировали” жильца, вынимая деревянные ступеньки
лестницы, ведущие в его квартиру.
Разумеется, были в Риме и более приличные инсулы (хотя и в
них условия мало чем отличались от описанных), квартиры в которых
снимали зажиточные римляне. Дело в том, что рабочее и деловое
население сбивалось как можно ближе к центру из-за отсутствия
транспорта и всевозможных запретов на проезд в городе с
наступлением дня.
Только знатные и богатые люди могли позволить себе роскошь
жить на окраинах города. Их особняки как бы делились на собственно
“италийскую” часть дома и появившийся под влиянием греческой
культуры перистиль.
Перистиль – двор с бассейном, окруженный крытой
колоннадой.
На пороге особняка вошедшего приветствовала мозаичная
надпись “Salve”, что значит “здравствуй”. В некоторых домах у дверей
сажают ученых птиц, которые тем же криком “сальве” встречали гостей.
[Илл. – Римский орнамент. Стр.526]
Иногда двери охраняла собака, и тогда у порога была выложена
мозаикой такая знакомая нам надпись: “Берегись собаки!”. А некоторым
собака была не нужна, их дом охранял раб, привязанный к кольцу в
стене – человек на положении цепного пса.
В “италийской” половине самая большая комната – атрий. В
центре атрия под проемом в крыше (комплювием), устраивался
неглубокий бассейн-имплювий, куда с четырех обращенных внутрь
скатов проема сбегала дождевая вода. Из имплювия вода по трубам
поступала в цистерну под полом. Оттуда ее черпали через отверстие в
виде невысокого круглого колодца; а застоявшуюся и грязную воду
сливали на улицу через сток.
[Илл. – Предметы римского интерьера. Стр. 545]
По трем сторонам атрия располагались комнаты разного
назначения. Пока не появилось греческой части дома, глубокая ниша в
атрии заменяла хозяйскую спальню. Когда хозяева перебрались из этой
ниши в отдельные спальни, нишу назвали «таблином», и она
превратилась в кабинет хозяина, где хранились деловые документы и
семейный архив.
Несмотря на отсутствие окон в атрии, днем там было достаточно
светло – ослепительное южное солнце хорошо освещало атрий через
отверстие в потолке, наполняя весь дом мягким полусветом. Когда
наступал вечер, в имплювии отражалось звездное небо, чадили лампы и
причудливые тени дрожали на стенах.
[Илл. – Вилла на берегу моря. Фрагмент фрески в Помпеях. Стр.
175]
Атрий был как бы официальной частью дома, здесь вели деловые
разговоры, здесь собирались по утрам клиенты, здесь же часто
устраивали нишу для домашних богов – ларов и пенатов. В
специальных шкафах в атрии хранились восковые маски умерших