
организаций выросло почти в 6 раз (!), при этом наибольший рост и в абсолютных, и в
относительных цифрах демонстрируют «экологические» неправительственные организации: с
двух до девя-
117
носта, или с 1,8% от их общего числа в 1955г. до 14,3% в 1995 г., а также движения и организации
в поддержку развития .
Ключевыми факторами возникновения и бурного роста международных сетевых структур в
последней трети XX столетия явились, на наш взгляд, два: во-первых, глобализация
мирохозяйственной системы и, во-вторых, революция в области информационных и те-
лекоммуникационных технологий. В свою очередь, два указанных фундаментальных процесса
привели к трансформации всей системы международной власти, общения, взаимодействия,
принятия решений и механизмов наднационального регулирования. Мир перестал быть
разделенным, расколотым на две противоборствующие системы с двумя центрами силы, которые
определяли весь мировой порядок и всемирный баланс сил. Телекоммуникационные и сетевые
технологии, в особенности интернет, сняли ограничения в масштабных взаимодействиях,
связанные с «пространством и расстоянием», и способствовали глобальному вовлечению людей в
новую экономическую и духовную деятельность. Возникла уникальная комбинация
пространственной дисперсии общественных движений, групп поддержки, локальных структур с
их коммуникационной глобальной интеграцией, что обеспечило в дальнейшем стратегические
преимущества сетей как новых влиятельных участников мирового сообщества.
Прежде всего, это структурные и организационные преимущества сетевых институтов перед
традиционными межправительственными организациями — мировыми политическими «тяже-
ловесами», такими как Организация Объединенных Наций, МВФ и др. Основными
преимуществами сетевых структур являются: «рассеянная» власть и отсутствие иерархий;
отсутствие бюрократии и сложных и длительных процедур принятия решений; децентрализация;
открытость; возможность свободного расширения; быстрая реакция и адаптивность к меняющейся
внешней ситуации; отсутствие жесткого центра и властного центризма, а следовательно, и
авторитарного или даже монопольного контроля над
В литературе есть данные и о численности крупнейших международных экологических сетей.
«Верхняя» десятка, в которую входят The Environmental Defense Fund, Friends of the Earth, The Izaak
Walton League of America, The National Audubon Society, The National Parks and Conservation
Association, The National Wildlife Federation, Natural Resources Defense Council, The Nature Conservancy,
The Wilderness Society, and The World Wildlife Fund, насчитывала в своих рядах 4198 тыс. человек в
1976 г., 5816 тыс. чел. в 1986 г., и уже 8270 тыс. чел. в 1990 г. Данные из National Wildlife Federation,
The Conservation Directory (Washington D.C.: National Wildlife Federation, 1976, 1982,1986, 1990).
118
процессом. Сетевые структуры бросают вызов властным иерархиям, на который те далеко не
всегда могут адекватно ответить. При этом они почти всегда опережают за счет гибкости,
скорости, слаженности (вплоть до одномоментности проведения своих много-.численных акций в
самых разных уголках планеты), попросту немыслимых для весьма неторопливых и
неповоротливых официальных межправительственных институтов.
Международные сети получили столь большое развитие и признание в мире как международная
сила в сфере социальных, этнических, политических, экологических проблем не случайно. Их
опыт, механизм, эффективность воздействия и быстрота реагирования впечатляют. При каких
условиях и в каких обстоятельствах сети возникают и становятся действительно эффективным
инструментом защиты или ответа на геоэкономическую агрессию?
Во-первых, сети эффективны там, где исключается прямое продуктивное взаимодействие сторон в
поиске консенсуса, что очевидно для пары « агрессор — жертва агрессора».
Во-вторых, разветвленные сети обеспечивают защиту слабых акторов или их групп на мировой
геоэкономической арене, когда такую защиту невозможно осуществить в одиночку.
В-третьих, в международных сетях возникает своеобразный эффект бумеранга. Эффект или
стратегия бумеранга — важнейший элемент геоэкономической борьбы за свои экономические
права тех участников сетей, подвергшихся нападению, которые не могут получить напрямую
сатисфакцию от мощного геоэкономического актора, поправшего эти права. Они вынуждены
действовать в «обход», используя методы «не силового давления», устанавливая международные
контакты и используя их для выражения своей озабоченности и претензий. Акторы из этих стран
третьего мира получают от сетевых стратегий доступ к авансцене мировых событий, возможность
использовать разные уровни взаимодействия, информацию и финансовые ресурсы, которые не