Журавский А., Костюк К. (ред.) Глобализация и столкновение идентичностей
Подождите немного. Документ загружается.
силие (классическим, хотя и крайним примером является случаи Унабомбера).
Новая структура конкуренции, определяющая и будущая определять в ближайшие годы мировую
среду, в которой будет существовать Россия, практически не подвергается анализу. Между тем
применение стандартных подходов исключает из рассмотрения целый ряд важных субъектов этой
конкуренции и, в результате, делает неадекватным как анализ, так и получаемые на его основе
выводы.
Современная глобальная конкуренция (частным, хотя и фундаментальным, структурирующим
случаем которой является конкуренция между цивилизациями), ведется разнородными субъек-
тами , существующими в различных плоскостях, преследующими несопоставимые цели и
действующими разнородными методами. В силу фундаментальных различий в системе ценностей
и образе действия они не способны понять друг друга, а значит — прийти к долгосрочному (не
тактическому, заключаемому ради достижения локальной цели) соглашению.
Общим знаменателем, к которому сводятся их усилия, является влияние на развитие человечества.
В бизнесе эту роль выполняет прибыль, но глобальная конкуренция носит надэкономический
характер и ведется за навязывание миру своей модели развития. Материальные блага оказываются
естественным результатом окон -чательного успеха и приятным, но всего лишь побочным
следствием успеха частичного. В этом современная глобальная конкуренция напоминает
биологическую: ее смыслом является экспансия
155
в чистом виде.
При сопоставлении сил участников конкуренции следует ориентироваться не столько на масштаб
их деятельности (хотя он сам по себе служит важным ресурсом — залогом устойчивости), сколько
на масштаб «ликвидных», высвобождаемых ресурсов. Учитывать надо все ресурсы, в том числе
организационные, интеллектуальные и коммуникативные, которые участник конкуренции может
высвободить для участия в ней в различные моменты и на различные сроки. Незаменимыми
ресурсами являются обладание технологиями и склонность к агрессии (стратегическая оборона —
единственный гарантированный путь к поражению).
Удивительно, но впервые на это указал не кто-нибудь, а признанный герой и непризнанная жертва
диссидентского движения в СССР академик Сахаров.
398
Трансформация систем управления
Распространение технологий формирования сознания подорвало эффективность не
приспособленных к ним общественных и корпоративных систем управления. Их общими
пороками стали самопрограммирование, отрыв от реальности, сосредоточение на пропаганде
вместо решения реальных проблем и отгораживание от общества.
Однако вызов, брошенный им технологиями формирования сознания не менее десятилетия назад,
не мог остаться безответным и уже породил стремление к восстановлению внутренней целост-
ности управляемого общества хотя бы по отдельным значимым параметрам.
Это стремление порождает усиление процессов делегирования ответственности и перенос
внимания управленческой науки с трансформации традиционных пирамидальных
организационных структур в конструирование независимых сетевых структур. Управление
последними осуществляется не столько прямыми воздействиями, сколько изменения среды их
функционирования (в первую очередь информационной и финансовой компонент этой среды).
Предельное выражение этой тенденции — попытки разработки теории эвристического управления
(в противовес обычному, основанному на формальной логике).
Вместе с тем нельзя исключить, что, наряду с осознанным совершенствованием систем
управления людьми, происходит и их стихийная эволюция как некоторых целостностей,
элементами которых являются образующие их чиновники и, что не обязательно, управляемые
структуры. Аналогии между функционированием организаций и живых организмов достаточно
очевидны и подкрепляют тот факт, что многие эффективные действия организаций,
обеспечивающие достижение стоящих перед ними целей, не осознаются не только сотрудниками,
но даже и руководителями
1 56
этих организации
Принятие гипотезы о формировании в организациях (и тем более — в обществах) надличностного
«коллективного разума» позволяет предположить, что распространение технологий формирования
сознания является не вызовом ему, но средством повышения его зф-
Насколько можно понять, впервые на этот факт как на косвенный аргумент в пользу существования
надличностного, «коллективного» разума было обращено внимание в книге автора «Экономика
неплатежей», вышедшей в 1997 году.
Принципиально недоказуемой с уровня отдельной личности,
399
фективности, важным этапом его саморазвития. В этом случае устаревшие технологии управления, не
соответствующие указанным технологиям, будут сметены не просто в силу своей неэффективности, но
как оковы, мешающие самореализации коллективного разума.
Скорость их замены новыми технологиями управления, не просто сохраняющими эффективность в
условиях массового и хаотического применения технологий формирования сознания, но и
использующего их для повышения своей эффективности, станет одним из ключевых факторов
конкурентоспособности уже в ближайшем десятилетии.
Сохранение общественной идентичности
В ближайшее десятилетие первичным условием конкурентоспособности того или иного общества
станет уже не эффективность государственного управления, как сейчас, но сохранение и углубление
самой общественной идентичности.
Особую роль будет играть совершенствование и поддержание устойчивой системы общественных
ценностей, действенно мотивирующих общество к достижению успеха в глобальной конкуренции.
Общество, не сознающее себя как обособленная целостность, участвующая в жестокой конкуренции,
равно как и общество, господствующая система мотивации в котором не ориентирована на
коллективный успех в этой конкуренции, обречены на поражение и в конечном счете — на
деструкцию. Пример тому дает не только СССР, но и множество «конченых стран», еще четверть века
назад представлявших собой хотя и не самые развитые, но все же стабильные, единые и обладающие
определенными позитивными перспективами территории.
Самоидентификация советского народа, базировавшаяся на чудовищных жертвах гражданской и
Великий Отечественной войн, а также на коллективном успехе в период «оттепели» (социальный,
технологический и идеологический прорыв, символом которого стал полет Ю.Гагарина), разрушилась
в период горбачевской «катастройки». Сегодня российское общество стоит перед необходимостью
обретения новой самоидентификации, что, как показывает история, отнюдь не представляет собой
принципиально неразрешимой задачи.
Так, самоидентификация американского общества была подорвана не только перед гражданской
войной 1861-1865 годов, но и совсем недавно — в конце 60-х (когда обращенный к Никсону лозунг
«объедините нас!» был не только предвыборным преувеличением). 400
Восстановление самоидентификации российского общества, «обретение субъектности», нужда в
которой остро ощущается уже сейчас, может идти только на базе идеи «конструктивного реванша* в
глобальной конкуренции и путем глубокой реидеологизации общества.
Идеология одна способна соединить социальные и национальные группы в единый коллектив,
сплоченно участвующий в мировой битве за рынки и ресурсы, а в конечном счете — за перспективу.
Она же — единственный генератор энтузиазма, удесятеряющего как физические и административные,
так и интеллектуальные силы общества.
Идеология решительно отличается от религии и национализма открытостью, готовностью
использовать в качестве ресурса максимальное количество потенциальных союзников, стремлением
никого из них не отталкивать в объятия конкурентов по формальным признакам. Возникнув
первоначально в социальном качестве, как орудие классового самосознания и классовой борьбы,
идеология по мере развития общественных отношений расширилась до понятия « образа жизни »,
блестяще реализованного в США и не до конца — в советском обществе.
«Образ жизни» как идеология позволяет свести отторгаемых членов общества к содержательному
минимуму, к тем, кто действительно несовместим с целями и ценностями этого общества. Тем самым,
обеспечивая наибольшую целостность, идеология обеспечивает и наиболее полное использование
человеческих ресурсов данного общества.
Одна из фундаментальных причин успешности США — именно исключительная
идеологизированность американского общества. Еще в 1837 году начинающий политик А. Линкольн
впервые выдвинул тезис о необходимости «политической религии», почитающей Конституцию и
законы США как религиозную догму. Впоследствии, после гражданской войны, американское
общество выработало такую «гражданскую религию», вводящую религиозную жесткость и
нормативность в сферу принципиально важных для выживания общества вопросов его внутренней
жизни. При этом «гражданская религия», объединяя людей разных вероисповеданий на основе их
верности интересам общества, по сути своей стала прототипом современных общественных идеологий.
В современной России попытка восстановления целостности общества пока контрпродуктивна. После
краха идеологии, ориентированной на складывание «новой исторической общности людей — со-
401
ветского народа», и попыток заменить ее заведомо непригодной для всего общества идеологией
торжествующих спекулянтов, общественное самосознание упало на первичный, национальный
уровень. Так как для многонациональной страны это смертельно опасно, государство (если забыть
об анекдотических попытках ельцинского периода'
68
) инстинктивно попыталось обеспечить
общественное единство на более высоком, чем национальный, уровне — на уровне религии.
Действительно, Россия не только сохранилась в период феодальной раздробленности и татаро-
монгольского ига, но и развивалась до создания Петром I национальной бюрократии именно на
религиозной, православной основе. Но путь, который был передовым еще пять веков назад,
сегодня оборачивается своей противоположностью, так как Россия соединяет представителей всех
великих религий мира и атеистов. Деление на более чем сотню национальностей менее
разрушительно, чем на несколько конфессий, из-за:
— размытости национального чувства (особенно у преобладающей нации — русских),
сглаженного далеко зашедшим формированием наднациональной общности — советского народа;
— количественного и особенно культурного доминирования русских, хотя и подрываемого
массовым вторжением более активных и сплоченных беженцев с постсоветского пространства;
— того, что разделение на множество относительно небольших групп, сдерживающих и
уравновешивающих друг друга, меньше угрожает целостности, чем разделение на несколько круп-
ных групп, неизбежно жестко отделяющихся друг от друга. Идеология, способная объединить
страну, в явном виде пока не
существует. Между тем многие косвенные признаки — и, в частности, недооцениваемый
интеллигентными наблюдателями оглушительный успех проекта «Владимир Путин» образца
конца 1999
— начала 2000 года — позволяют предположить, ч'то основы этой объединяющей и
мотивирующей идеологии уже стихийно выработаны обществом.
Ее суть — гармоничное соединение неотъемлемых прав личности и необходимости патриотизма,
как единственно возможного инструмента обеспечения этих прав в условиях внешней
конкуренции. Понимание необходимости этих компонент достаточно четко, так как
унаследовано от советского общества, которое последовательно и в
Автор никогда не забудет одного из отчетов группы Г.Сатарова, помощника Ельцина, которому была
поручена разработка «национальной идеи». Этот отчет включал буквально следующую фразу: «В поисках
национальной идеи мы прочитали много газет».
402
целом успешно реализовывало их. Сегодня это идеология выработана на уровне ощущений и
понимания и нуждается лишь в артикуляции, являющейся неотъемлемой функцией общественной
элиты.
Подобно тому, как государство является мозгом и руками общества, элита — совокупность людей,
участвующих в принятии значимых решений либо являющихся примерами для подражания —
служит его центральной нервной системой, отбирающей побудительные импульсы и передающей
их соответствующим группам социальных мышц.
Сегодняшняя российская элита не способна справляться со своими функциями даже не столько из-
за развращенности длительным грабежом и разрушением собственной страны, сколько из-за
вызванного этим обессиливающего цинизма. Отсутствие идеалов и энтузиазма, неспособность
воодушевлять общество на решение ключевых задач делает российскую элиту совокупностью
ничего не желающих (кроме личного благосостояния) и ничего не могущих «пикейных жилетов».
Поэтому категорическим требованием выживания России в глобальной конкуренции является
обновление элиты в процессе артикуляции ею уже нащупанной обществом созидательной
идеологии .
В процессе этого обновления общественная элита, помимо воодушевления, должна обрести и
адекватность. Значение столь банального требования обычно недооценивается, хотя для современ-
ной российской элиты, привыкшей к немыслимому еще 10 лет назад уровню комфорта в обмен на
реализацию интересов более сильных участников глобальной конкуренции (вместо национальных
интересов), оно означает среди прочего и значительные материальные жертвы.
В частности, критерием практической патриотичности национальной элиты является форма ее
сбережений: какими бы высокими мотивами не руководствовались ее члены, как целое она об-
речена действовать в интересах сохранения и приумножения собственных активов (материальных
или нематериальных — влияния, статуса и репутации в значимых для нее системах, дос-
Общественное требование «смены элиты» было одним из ключевых мотивов путинского проекта. Однако
оно не было реализовано в силу того, что на фоне элиты, которую смогло создать новое руководство страны,
старая, ельцинская элита выглядела едва ли не как образец эффективности и ответственности. В результате
реальной смены элит не произошло: ельцинская элита осталась у власти как единственно возможный в сло-
жившейся ситуации гарант относительной общественной стабильности.
403
тупа к контактам и информации и т.д.). Если эти активы носят чужеродный характер или
контролируются стратегическими конкурентами, элита начинает реализовывать их интересы,
превращаясь в условиях глобальной конкуренции в коллективного пре-
160
дателя общественных или классовых интересов
Как минимум это означает, что адекватная элита должна хранить личные средства в национальной
валюте, а не в валюте своих стратегических конкурентов
Кроме того, она должна сознавать с беспощадной ясностью и полнотой, что в современных
условиях дружба возможна между народами , а между странами и обществами бывает только
конкуренция .
Классическим примером может служить «казус Милошевича», который практически не сопротивлялся
агрессии НАТО против Югославии в значительной степени потому, что материальные активы его семьи
были размещены частью непосредственно в этих странах, а частью — в валютах этих стран. Успешные
ответные удары, например, по Германии привели бы к обесценению средств в наличных марках и
безналичных евро.
Другим примером может служить крах Японии в начале 90-х годов, когда в мире было два «финансовых
пузыря» — в Японии и США, и один из них надо было «прокалывать». Именно японская элита приняла
решения, приведшие к «проколу» японского «пузыря», от которого японская экономика, еще недавно самая
динамичная в мире, так и не смогла оправиться. Причина проста — японские капиталы глубоко проникли в
американскую экономику, освоили американский рынок и справедливо считали главным условием своего
успеха процветание именно США, на рынок которых они работали, получая за это мировую резервную
валюту, а не Японии.
Однако ярчайший случай предательства классовых интересов из-за утраты контроля за собственными
активами (причем нематериальными) дает нам царская охранка, практически создавшая организованное ре-
волюционное движение в России (самая массовая и энергичная революционная партия — эсеры — не то что
контролировалась, но и управлялась охранкой). В результате ради расширения собственного влияния (и
финансирования) охранка раздула революционный костер, при первом же серьезном кризисе
превратившийся в пожар, который смел все общественное устройство.
Отсюда, в частности, следует стратегическая обреченность исламского проекта, лидеры которого, в отличие
от США, ЕС и Китая, хранят средства в валютах своих стратегических конкурентов и потому не могут
эффективно противодействовать последним.
Парадоксально, но в ежегодном послании Федеральному Собранию, традиционно воспринимающемуся
российской элитой как юмористическое произведение, президент страны смог вплотную приблизиться к
пониманию этого ключевого для современной жизни праиила (Прим. ИПРОГ).
404
Парфенова Л,В. (Россия, Ярославль)
МИГРАЦИЯ И ЭТНИЧЕСКОЕ САМООПРЕДЕЛЕНИЕ В КОНТЕКСТЕ
МНОГОКУЛЬТУРНОСТИ
В течение последних 30 лет в мировой экономике произошли глубокие качественные структурные
перемены под воздействием таких факторов, как технология, новые формы организации труда,
новые средства связи и передачи информации, которые сделали транснациональные корпорации
особым субъектом международного бизнеса. Влияние ТНК на формирование новой структуры
мира огромно и всеобъемлюще, на основе экономической сферы затронуты социальная,
культурная, этническая и т.п. Транснациональные корпорации делят мировой экономический
доход, диктуя свои условия экономической и политической игры (1).
В настоящее время тематика глобализации включает много направлений и проблем, которые
приобрели важное значение в жизни современных сообществ. Обилие современных исследований
на эту тему свидетельствует, что на фоне самой глобализации углубляется процесс исследования
последствий этого процесса. Одним из самых очевидных общественных последствий
глобализации является этническое оживление (ethnic revival) и международная миграция.
Последняя имеет особенный характер в отношении своей массовости и повсеместной динамики и
сложности, а также она часто несет с собой международные напряжения и конфликты. Из явления
далекого и маргинального миграция становится одной из главных проблем международной и
внутренней жлзни отдельных государств. В этой связи представляется справедливым рассмат-
ривать далее ее не только как «локальное» явление отдельной страны, поскольку любая из них
представляет органическую часть глобального перемещения людских ресурсов. Это явление имеет
четкую связь со сферой национальной культуры и политики и вполне логичным представляется
появление проблем этнической самоопределенности в условиях глобализации.
Проблема этнической самоопределенности является предметом научных дискуссий. С одной
стороны подчеркивается изменение ее природы в результате агрессии мировой массовой культуры
(эт-ничность как «фольклор» на продажу), (2) атакже развитие в многоэтнических
(иммигрантских) сообществах всеобщей культуры обывательского характера, являющейся
пластом интеграции, ох-
405
ватывающей всех граждан страны, безотносительно к этническому происхождению, расе, языку и
т.п. (это явление называется постэтничностью) (3).
С другой стороны, наблюдается рост явления ренессанса национальных культур, сообществ и
этнической самоопределенности. Экономическая и политическая интеграция определенных регио-
нов мира (Европейский Союз) создает дополнительные условия для оживления национальной и
этнической общностей. Процессы глобализации ведут к «всеэтничности» общественной
действительности. «Оказалось, что по причине особого сочетания как внешних, так и внутренних
факторов, наш мир оказался миром наций» (4).
Можно поставить вопрос о принципах формулирования особенностей этнической (национальной)
самоопределенности в процессах глобализации, о возможности сохранения собственной уни-
кальной этнической самоопределенности, о положении малых народов и государств в
региональных группировках, о шансе избежания этнической враждебности и национализма между
народами, иммигрантами и экономическими сообществами.
Процессы глобализации и ее культурные последствия в этническом аспекте создают вызовы для
государств, сообществ и общественных наук. Они приводят к особому пониманию этничнос-ти и
гражданства, (5) активно взаимодействуя с явлением международной миграции.
Прошлый век можно определить как «век миграции*, а период глобализации привел к тому, что
миграция стала одной из важнейших экономических и политических проблем мира. Современное
состояние средств коммуникации способствует расширению международных контактов людей и
уменьшает или снимает проблему пространства, что сделало миграцию в известном смысле
способом жизни. Так, польский исследователь Марек Окольский пишет: « Массовая мобильность
людей есть результат последнего периода и вытекает из своеобразной революции сознания, из
формирования в масштабах планеты сильных индивидуальных мотиваций к путешествиям. Риск
миграции, затраты мигранта подлежат значительному сокращению. Общий мир стал менее
загадочный и более приязненный» .(6) В этом смысле известные миграционные потоки не
становятся уже достоверными указателями о будущих или возможных перемещениях людей в
мире. Понимание современной миграции предполагает, прежде всего, рассмотрение ее в
глобальном контексте.
Большинство иммигрантов направлялись на «верхние этажи» мировой экономической лестницы, в
развитые богатые и безопас-
406
ные страны, а также в новые индустриальные страны и страны с большим запасом нефтяных
ресурсов, такие как страны Ближнего Востока. Однако страны Западной Европы оставались, до-
прежнему, для большинства мигрантов одним из основных мест потенциального перемещения.
Если определиться более точно, то расширяющаяся интеграция в рамках Европейского Союза
привела к тому, что «новое, наднациональное пространство становится эксклюзивным клубом, все
более закрытым для бедных государств».(7)
Приведение в движение иммиграционного потенциала развивающихся стран, как это имеет место
в государствах Магриба, становится в настоящее время предметом наибольших опасений властей
европейских стран, развивающихся экономически в условиях социальной и культурной
дестабилизации. Еще относительно недавно борясь за всеобщее признание свободы перемещения
личности как основного права человека, эти страны неожиданно для себя оказались в щекотливой
ситуации, когда возникла необходимость создавать препятствия перед наплывом нелегальных
иммигрантов, беженцев.
До половины 70-х годов прошлого века миграция из развивающихся стран в страны Западной
Европы была в равной степени согласована и с политической властью, и с общественным мнени-
ем, а временами даже стимулировалась, так как считалось, что миграция будет связана с
получением более высоких заработков или будет временной. Для отдельных стран плонтность
миграционных потоков повышалась за счет принятия отдельных групп населения из бывших
колоний (относится это, прежде всего, к Франции, Португалии, Голландии и Великобритании). Во
второй половине 70-х годов дошло до отказа от политики открытых две-реЙ, и был введен
реструктивный контроль для иммчгрантов. Однако эти меры не привели к уменьшению миграции
из этих стран. Главными причинами данного явления было соединение семей, злоупотребление
правом на получение политического убежища и рост нелегальной иммиграции. В конце 80-х годов
сообщества иммигрантов из неевропейских стран расово и культурно явно отличались от
национальной природы принявших их государств, но стали прочным элементом их экономики и
общества. Растущая безработица среди этой части населения, концентрация ее в определенных
регионах стран, трудности с ассимиляцией привели к тому, что их присутствие стало также более
видимым и ощущаемым.
Принцип свободного перелива рабочей силы является одним из четырех свобод, составляющих
фундамент внутреннего рынка Европейского Союза. Принцип его действия означает возможность
407
свободного использования труда и ведения хозяйственной деятельности жителями стран ЕС на
территории любой страны-члена данного сообщества. Дополнительным правом является
возможность проживания в связи с выбором и получением места работы, а также возможность
аренды и приобретения жилья в собственность.(8) Реализация принципов свободного перелива
рабочей силы требует особого правового регулирования, а также определенных гарантий, взаимно
предоставляемых странами-участницами данного интеграционного объединения. Объектом этих
гарантий являются:
— право выбора как возможность участвовать в выборах в Европейский Парламент и органы
местного самоуправления по месту пребывания;
— доступность рынка труда;
— признание дипломов и профессиональной квалификации;
— координация систем социального страхования.
Вопросы осуществления свободы реализации принципа перелива рабочей силы приобрели особое
звучание в связи с предстоящим серьезным расширением Европейского Союза за счет постсоциа-
листических государств Центральной и Восточной Европы.
В начале 90-х годов в большинстве стран Западной Европы иммигрантские сообщества составляли
от 5% до 10% всего общества. Число легальных иммигрантов в странах Европейского Союза
(имеющих статус иностранцев или ненатурализованных) составило около 17 млн. В рамках этого
числа около 5,5 млн. человек составляли жители других государств Евросоюза, Их правовой
статус и гражданские права были сближены со статусом страны их действительного пребывания.
Другая часть этой группы, около 11,5 млн. лиц составляли выходцы из стран вне Европейского
Союза. Около 90% из них происходили из развивающихся стран. Можно предположить, что число
мигрантов из внеевропейских стран в Европейском Союзе составляет около 10 млн. человек, то
есть около 3% общей численности населения Евросоюза. Данные эти относятся только к
легальным иммигрантам. (9)
Иммигранты создают сплоченные этнические сообщества, они дифференцированы культурно, по
языку, религии, что часто является причинами взаимных антагонизмов и конфликтов.
Рост численности иммигрантов, как и их политического и общественного значения, поставил как
перед правительствами, так и перед общественным мнением стран Западной Европы вопрос, как
преодолеть эти глубокие этнические и культурные перемены в структуре их сообществ? Для
контроля въезда и выезда иностранцев, а также сопротивления приливу нелегальных иммигран-
408
тов было принято решение о принятии общих правил регулирования этого процесса (Шенгенское
соглашение), что поставило вопрос о иммигрантах, потребовало проведения политики многокуль-
турности. Все это нашло свое отражение в работах Европейского Комитета по миграции Совета
Европы. (10)
Проблема «многокудьтурности» касается, как это сформулировано в документах Совета Европы,
прежде всего, вопросов международной интеграции иммигрантов в европейских сообществах, а
также «способов, которыми как общество в целом, так и отдельные его члены могут реагировать
на присутствие значительного числа лиц, отличающихся от них этническим и культурным
происхождением».(11) Политика эта может быть сконцентрирована на преодолении барьеров, с
какими сталкивается иммиграция в процессе интеграции принимающих ее сообществ. Подобная
политика предполагает, одновременно, что каждая европейская страна располагает полной
суверенностью в создании собственной иммиграционной политики, особенно с учетом
существующей ситуации на национальном рынке труда.
Главные позиции модели европейской политики многокультур-ности можно представить
следующим образом:
— иммиграция представляет органическую часть общества, большинство пребывающих из них
реально остаются здесь на постоянное место жительства. «Невозможно далее трактовать миг-
рационную и экономическую популяцию сообщества как две особенных и даже
антагонистических группы» (12);
— интеграция есть процесс долговременный и требует долговременной политики. Партнерами для
власти в этой политике должны быть иммигрантские сообщества и их руководители. При их
посредничестве государственная власть должна опираться на иммигрантские сообщества в сфере
образования, культуры, помощи профессиональной ориентации и т.п.;
— следует стремиться к гарантиям равного доступа для иммигрантов через устранение правовых
барьеров, ограничивающих их доступ к образованию, месту жительства, труду, охране здоровья и
т.д.;
— развитие программ интеграции иммигрантских сообществ через улучшение их экономического
и образовательного статуса (специальные профессиональные курсы);
— включение иммигрантов в социальные программы, предназначенные для всего общества и
гарантирующие выгоды для них. Особенное внимание должно быть уделено политике прожива-
ния, а также адаптации общественных служб для состояния многокультурного сообщества.
409
Политика многокультурности может привести к интеграции иммигрантского сообщества в
европейское общество. Интеграция понимается здесь, как «повышение участия иммигрантов в
функционировании важнейших общественных институтов, что может составить противовес для
процесса маргинализации групп этнических меньшинств». (13)
Подобная интеграция понимается не как процесс ассимиляции или разрушения иммигрантами
собственных ценностей и уподобления доминирующему большинству. Интеграция является дву-
сторонним процессом, охватывающим также и принимающее сообщество, она может создать в
нем место для самоопределения иммигрантов, так и механизмы их согласованного сосуществова-
ния с культурой принимающей стороны. Так понимаемая многокультурная политика может быть
рассмотрена как «обратная сторона гражданства», предусматривающая облегчение и более спра-
ведливое отношение с точки зрения культурного процесса приспособления иммигрантов к
принимающему сообществу, делающему из них граждан этих стран. (14)
Явление этнического самоопределения и рост глобальных контактов между людьми вследствие
международной миграции означает, что глобализация как явление современного мира делает
трудным сохранение принципов, когда каждый человек может быть гражданином одного
государства и находиться в составе только одного сообщества. Последствием глобализации
является создание модели государства, признающего этнические различия и проводящего
политику многокультурности. Многокультурное государство может быть более эффективным
гарантом свобод и прав человека, чем государство мононациональное. Примером такого
государства может служить Россия, история которой связана со свободным изъявлением
этнического самоопределения и миграции в пределах не только территории одного государства, но
и мира.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Одним из авторов концепции глобалистики, новой экономической па-
радигмы и принципов деления мирового дохода в эпоху глобализации является Кочетов Э.Г. Одной из его
последних работ является: Коче-товЭ. Глобалистика. Теория, методология, практика. М.:Изд-воНор-МЭ.-
2002.
2. Смотри цитату: «Локальные культуры не могут противостоять напору
глобальной цивилизации, поскольку она эффективнее их в своем распространении. Эффективной
представляется сеть Макдональдс, или
410
Пицца Хат от национальной корчмы. Глобализация внедряется в национальный образ. Автострады с
бензиновыми заправками выглядят одинаково во Франции, в Греции, в Польше. Под напором глобализации
национальная культура, напротив, относится к тем явлениям, когда национальная культура не может
вступать в конфронтацию с глобальной цивилизацией». W.Gadotnski. Polska w globalnej sieci.
«PrzegladPolityczriy»,nr.37/38. 1998. S.60.
3. DA.Holinger. Postetniczna Amerika. «Przeglad Humanistyczny», nr. 3.
1994; R.Breton. From Ethnic to civic Nationalism: English Canada and Quebec. «Ethnic and Racial Studies», nr.2.
1998,
4. Kurczewska. Narod z perspektywy jednostki. Refleksje na marginesie
«Kultur narodowych u korzeni» Antoniny Kloskowskiej. «Studia Socjologiczne», nr.3.1997. S.I5. В польских
исследованиях, например, особое внимание обращается на использования термина «нация». Когда речь идет
об Организации Объединенных Наций, о международном праве, международной политике, подразумевается
прежде всего государство, когда оно является в подобных случаях точкой отсчета. В аспекте глобализации
термин «нация» понимается как особая этническая (культурно-этническая) группа, а не государство.
Государство становится всеобщей политической и территориальной единицей, которая располагает
легальной властью для управления политическими, экономическими, правовыми и другими институтами.
5. Вопросами определения сущности этничности, гражданства, их осо-
бенностями в эпоху глобализации активно занимаются исследователи многих стран. Но перечисленные
проблемы наиболее остро воспринимаются мононациональными и малыми странами. Поэтому вполне
естественно, что в Польше именно данный пласт глобализации вызывает повышенное внимание. Подобные
исследования содержатся в работах C.Mik, S.Lodzinski, J.Zamojski, M.Dobroczinski, A.Chodorowska-
Klosinska, M.Okolski, G.Babinski, B.Jalowiecki, A.Antonewski, J.Kranz и других. В данной статье обращаем
внимание на связь таких явлений как этническая самоопределенность и международная миграция как
последствия глобализации.
6. M.Okolski, W droge. Globalizacja i reglonalizacja a miedzynarodowa
mobilnosc ludzi. // Nowa Respublika. № 2-3. 1998. S.103.
7. J.Klark. Ludnosc Ziemi. Przel. A, Chodorowska-Klosinska/ Warszawa.
1998. S.52.
8. См. более подробно: Agenda 2000. Opinia Komisji w sprawie wniosku
Polski о czlonkostwo w Unii Europejskiej. // Studia Europejskie, 3.1997.
9. UMelottL International Migration in Europe: Social Projects and Political
Cultures. // The Politics of Multicultural ism in the New Europe, (ed. T.Modood, P.Werbner), London-New York,
1997. S.74.
10. Главным документом Совета Европы в этом отношении остается работа Stosunki miedzy wspolnotami i
miedzyetniczne w Europie. Raport koncowy Rady Europy dotyczacy stosunkow miedzy wspolnotami. Warzsawa.-
maj 1996.
411
11. Stosunki miedzy wspolnotami i miedzyetniczne w Europie. Raport koncowy Rady Europy dotyczacy
stosunkow miedzy wspolnotami. Warzsawa.-maj 1996.-S.79.
12. Stosunki miedzy wspolnotami i miedzyetniczne w Europie. Raport koncowy Rady Europy dotyczacy
stosunkow miedzy wspolnotami. Warzsawa. maj 1996. S.36.
13. Stosunki miedzy wspolnotami i miedzyetniczne w Europie. Raport koncowy Rady Europy dotyczacy
stosunkow miedzy wspolnotami. Warzsawa. maj 1996. S.27.
14. W.Kymlicka. Ethnic Relation and Political Theory. // Managing Diversity in Plural Societies. Minorities,
Migration and Nation-Building in Post-Communist Europe, (red. M.Opalski), Forum Eastern Europe, Ottawa.
1998.S.289-294.
412
Докучаева А.В, (Россия, Москва)
ПРОБЛЕМЫ И ОЖИДАНИЯ
РОССИЙСКИХ СООТЕЧЕСТВЕННИКОВ
ЗА РУБЕЖОМ
Что произошло за постсоветские годы?
12 лет после разрушения СССР, которые изменили мир, не могли не сказаться на состоянии
российской постсоветской диаспоры. Российские соотечественники, ставшие зарубежными в 1991
году, испытали сильнейший стресс, связанный с резким изменением статусного состояния в
государственной, общественной, экономической сферах.
Выходов из стрессового состояния два: либо изменить ситуацию, порождающую стресс, либо
изменить отношение к этой ситуации. В приложении к рассматриваемой проблеме — положению
соотечественников: это означало — эмигрировать или приспособиться. Те же, кто выбора еще не
сделал, неизбежно погружаются в депрессию, сопровождающуюся социальной апатией, резким
ухудшением здоровья, увеличением смертности и снижением рождаемости
— что и наблюдается на всем постсоветском пространстве.
В эти процессы: исхода, приспособления и депрессии — и была вовлечены соотечественники. С
1991 года годы численность российских соотечественников в ближнем зарубежье уменьшилась на
5 миллионов, с 30 до 25. Основная их масса переехала в Россию. Какая-то (очень небольшая) доля
из них приспособилась, уйдя в бизнес, на службу к новым режимам или в активную обществен-
ную деятельность по отстаиванию своих прав. Но большая часть
— поражена депрессией. И именно русский народ понес тут самые большие и тяжкие потери.
За прошедшие десять лет на постсоветском пространстве, в целом, население уменьшилось почти
на 6 миллионов человек. При этом 1 миллион человек потеряла Россия, а 5 миллионов приходятся
на другие бывшие союзные республики. Русских на этом пространстве стало меньше почти на 11
миллионов (число уехавших в дальние страны не превышает 500 тысяч человек). Т.е. каждый год
на Земле становиться меньше на миллион русских. В постсоветских государствах русские сейчас
составляют более 80% от общей массы российских зарубежных соотечественников, и рус-
413
ские же преобладают в миграционных потоках (около 80% переселенцев в России из стран СНГ и
Прибалтики).
За десять лет настроения ожидания, что Россия скоро все исправит, сменились ощущением, что
«нас предали, бросили». Действительно, ни забирать к себе людей, ставших второсортными в
суверенных этнократиях, ни возвращать людей вместе с землями, волюнтаристки отрезанными
когда-то от РСФСР, ни защищать соотечественников в бывших братских республиках Россия не
стала.
Проблемы
Проблемы, которые остаются острыми для соотечественников, практически те же, что и 12 лет
назад. Есть много общего в этих проблемах на всем постсоветском пространстве. В то же время
общие тенденции имеют в каждой из бывших братских республик своеобразные черты и
последствия, в зависимости от перспектив интеграции русского населения в странах проживания.
Общими для всех постсоветских стран остаются: сужение русскоязычного пространства и
возможности полноценной жизни в родной языковой сфере; не снижающаяся русофобия и, даже,
рост бытового национализма. Примеры этого есть везде. И в Прибалтике, где уже второй год
продолжается антирусская «воспитательная» кампания профессора Гарды, который устраивает
конкурсы среди детей, кто лучше обоснует тезис «Латвия для латышей ». И на Украине — с
анитирусскими шабашами на Львовщине. И Казахстан — с ползучим «тихим» бытовым
национализмом, проявляющим себя в самых неожиданных, формах. Рассказывают о случае в
Алма-Атинском оперном театре во время спектакля «Князь Игорь», на котором казахская публика
устраивала овации при появлении на'сцене Кончака, и освистывала Игоря, сопровождая свист
вполне определенными комментариями. И это — в столичном оперном театре! Что же ждать от
бездомных и безработных аульчан, заполняющих сейчас пустеющие города.
Идет постепенное и неуклонное вытеснение русских из сфер управления, общественно значимых
профессий (например, в Казахстане, где 30% русских, в сфере управления их только 8%). Хотя
частный бизнес этнических различий не признает, и остается нишей для русскоязычного
населения.
Не снижается острота проблем с получением образования. Во-первых, — сокращаются сами
возможности учиться на русском языке. Во-вторых, все труднее получить качественное
профессиональное образование, уровень которого в странах СНГ значитель-414
но упал по сравнению с российским. Существует большой перечень предложений от
соотечественников в этой сфере.
Экономические вопросы, безработица, в первую очередь, остаются острейшей проблемой. Хотя,
например, в Казахстане, в некоторых добывающих отраслях наблюдается рост объемов. Идет даже
приток рабочих из приграничных российских областей.
Многочисленные житейские проблемы усугубляются разочарованием в позиции России.
Возродившиеся было, с приходом Путина, надежды, на то, что Россия «повернется лицом» к про-
блемам соотечественников угасают. Особенно остро стало ощущение предательства после
Конгресса соотечественников. Когда зав-ренения Президента в том, что «претензии российской
диаспоры к государству в большой степени оправданы», и что совместными усилиями положение
будет исправлено, а граждане России и их соотечественники за рубежом «станут по настоящему
единым народом» , остались пустой декларацией. Реальная политика России в отношении
соотечественников не изменилась.
Хорошие слова не только не подкрепляются реальными действиями, но дела идут, порой, в
противоположном направлении. Много говорят о защите граждан России, «где бы они не находи-
лись». В период избирательной кампании, чтобы показать заботу Президента о россиянах,
выручают из индийской тюрьмы граждан Латвии, предоставив им при этом российское
гражданство. Но кампания завершилась... Из казахстанских лагерей вот уже третий год не могут
добиться экстрадиции, хотя бы в российские тюрьмы, десяти граждан России, осужденных в
Восточном Казахстане по сфабрикованному в 1999 году делу «Пугачева».
Общественные структуры соотечественников
Права соотечественников, их интересы в странах проживания представляют их общественные
объединения, которых только в нашем реестре насчитывается 264. Это разноуровневые и
разноплановые объединения республиканского и локального характера, политические,
культурные, благотворительные, ветеранские, правозащитные организации. Они действуют с
разной степенью эффективности, но имеют, безусловно, важнейшее значение как инструмент
выражения и защиты законных прав и интересов людей.
Общая проблема всех возникающих снизу общественных структур — их разобщенность и даже
антагонизм на уровне лидеров. Это все присутствует, но надо сказать, что прошедшие десять лет
приводят уже к другим процессам — процессам консолидации и по-
415
степенного преодоления той конфронтации, которая наблюдается на общественном поле.
Объединительные конференции и съезды прошли в 1999 году в Казахстане и на Украине.
Координация русских организаций в Прибалтике позволила избрать в парламент их
представителей практически везде: и в Литве, и в Эстонии, и в Латвии. Выборы в Рижскую думу,
которые прошли в феврале 2001 года, привели русских к власти в столице Латвии. Общественное
объединение «За права человека в единой Латвии» — «Пчелы», как их называют, заняли второе
место, уступив социалистам всего один мандат, на выборах в Рижскую думу.
Даже закавказские славянские организации, где в общей сложности проживает не более 300 тысяч
русских, заявили о своем намерении координировать усилия.
Координацию деятельности русских общественных объединений можно только приветствовать.
Именно к этому призывает Россия, более того, правительственная Комиссия по делам соотече-
ственников за рубежом прямо предостерегает, что не будет иметь дело с разношерстными
организациями соотечественников. Конечно, чем меньше партнеров, тем проще работать, но
нельзя совсем упрощать ситуацию, требуя свести все общественные объединения в одну
организацию. Это может привести просто к нулевому результату. Становление общественных
структур во всем многообразии интересов невозможно и без многообразия этих организаций.
Думаю, нужно обратить внимание на то, что политическому успеху русских в Прибалтике не
помешало многообразие общественных объединений. На полтора миллиона проживающих там
русских приходится 100 общественных объединений, а оставшиеся 160 организаций — на 19
миллионов соотечественников в других постсоветских государствах.
Что поддерживает миграционные настроения
Проблемы, о которых кратко говорилось выше, являются главными в причинах продолжающегося
исхода. Те, кто находит силы для изменения ситуации, и уезжают, при этом надеются:
— восстановить свои политические и гражданские права после переезда в Россию;
— восстановить статус представителя титульной нации;
— устранить факторы, порождающие социально-политический дискомфорт, конфликтность,
нестабильность на прежнем месте жительства;
416
— получить высоко (хорошо) оплачиваемую работу в России;
— получить качественное среднее и профессиональное (в т.ч. высшее) образования для детей.
Облегчающими обстоятельствами для переезда являются:
— наличие гражданства Российской Федерации;
— наличие родственных и других связей в России;
— информация о положительном решении всего комплекса проблем предшественниками;
— высокий уровень профессиональной подготовки, трудоспособный возраст;
— возможность свободного выезда и уверенность в возможности
обустройства на новом месте; - наличие средств на переезд.
В то же время происходят и сдвиги в ориентации потенциальных мигрантов. Если 80% бывших
советских граждан из стран СНГ и Прибалтики предпочитают возвращаться в Россию, то их дети,
ставшие взрослыми за прошедшие постсоветские годы, которые уже не помнят или не знают о
Советском Союзе, выбирают для себя свой путь, на котором Россия уже не всегда имеет
приоритет. Так, по данным социологического опроса, проведенного в Алма-Ате весной этого года,
из тех, кто собирается уезжать из Казахстана (около 30% опрошенных), только 60%
сориентированы на Россию.
Факторы, сдерживающие миграцию в Россию
В первую очередь — это появление перспектив на интеграцию в местное общество, получение