Желоховцев А.Н. Культурная революция с близкого расстояния (Записки очевидца)
Подождите немного. Документ загружается.
-помогать
Вьетнаму
совместно
с
СССР,
они
хотят
использовать
победу
Вьетнама
против
СССР.
А
по
скольку
вы
ему
помогаете,
это
им
не
удается.
Вот
почему
не
будет
единых
действий.
Я
верю
в
искрен
ность
того,
что
говорит
радио
Москвы,-
добавил
он.
Здесь
у
нас
готовы
опорочить
любое
предложение,
если
оно
исходит
от
СССР.
-
Да,
это
большое
несчастье,
что
наши
страны
разъединены,-
сказал
я.-
Мне
кажет&я,
что
если
б
не
было
раскола,
то
и
американцы
не
посмели
бы
на
чать
агрессию
во
Вьетнаме!
-
Может
быть,-
устало
согласился
он.
И
снова
заговорил
о
культе
личности,
об
экономических
ошиб
ках.
Он
рассказывал,
как
близко
к
сердцу
принимали
люди
бедствия
своей
страны,
как
его
отец,
экономист,
не
перенес
трагических
ошибок
шестидесятых
годов
и
умер
с
горя,
хотя
и
не
подвергался
преследованиям.
Временами
Ли
вспоминал
о
своей
роли
гида
и
на
чинал
рассказывать
о
Пекине.
Правда,
знал
он
про
шлое
не
слишком
хорошо.
Мы
встречались
с
ним
еще
раза
два.
Приближались
майские
праздники.
-
Мы
увидимся
теперь
только
после
праздников,
ровно
через
две
недели,-
сказал,
прощаясь,
Ли.
Но
я
его
так
и
не
увидел:
он
не
пришел.
Может,
не
захотел
рисковать?
Или
сказал
мне
все,
что
хотел?
Или
же
его
заметили
и
он
уже
никуда
не
мог
приходить?
Не
знаю,
но
без
него
мои
прогулки
по
пекинским
улицам
в
чем-то
потеряли.
я
стал
ходить
в
кино.
Правда,
не
столько
ради
раз
влечения,
сколько
ради
навыка
воспринимать
на
слух
беглую
речь.
Китайский
зритель
также
чуток
к
прекрасному,
как
и
любой
другой.
Когда
в
Пекине
шел
фильм
«Ранней
весной,
в
феврале»,
фильм,
как
мне
говорили,
дейст
вите~'1ЬНО
художественный,
романтичный
и
человечный,
у
кинотеатров
стояли
толпы.
Я
не
видел
его,
только
слышал
о
нем.
Фильм
этот
был
осужден
и
запрещен.
Но
как
бы
ни
относиться
к
китайскому
кино,
оно
единственная
реальность
для
сотен
миллионов
людей.
Ничего
другого
они
не
видят,
иностранных
фильмов
в
КНР
не
показывают.
30 •
Вот,
например,
виденный
мною
«хороший»,
то
есть
отвечающий
требованиям
пропаганды,
фильм
«Под
земная
война».
Знакомые
хорошие
актеры,
уже
много
лет
подряд
снимающиеся
в
военно-приключенческих
фильмах.
Знакомый
сюжет
-
события
времен
анти
японской
войны,
знакомые
персонажи.
Его
впоЛJtе
можно
было бы
назвать
комедией,
если
б
он
не
пресле
довал
вполне
серьезных
целей.
Война,
изображенная
в
фильме,
была
игрушечной,
веселой,
задорной.
Враги
японские
солдаты
-
падают,
как
оловянные
солдати
ки.
Чем
только
их
не
убивали
-
и
кольями,
и
дубина
ми,
и
копьями,
и
камнями.
Их
подрывали
на
минах,
затаскивали
в
траншеи,
заманивали
в
ямы,
протыка
..
ли,
реза.
I
1И,
кололи
и
пристреливали,
в
то
время
как
трясущиеся
фигуры
в
японских
мундирах
отчаянно
визжали,
верещали,
скакали,
испускали
дух.
Парти
занская
война
в
фильме
преподносилась
как
всем
до
ступная
игра,
где
с
помощью
подземных
ходов
герои
появляются
отовсюду,
возникают
из
лёссовых
галерей
чистенькие,
без
пылиночки,
как
и
полагается
в
кино
боевике.
Народная
война
в
подземных
галереях
-
ве
селая
и
победоносная
штука!
-
такова
идея
фильма,
v
«оптимистически»
трактующего
народную
воину
по
Мао
Цзэ-дуну,
цитаты
из
которого
подолгу
занимают
весь
экран.
Бросалась
в
глаза
утрата
человечности
и
гуманно
сти.
Их
место
-
для
большей
достоверности
событий,
что
ли?
-
заняло
изображение
льющейся
крови,
аго
ний.
Вот
японца
прокалывают
насквозь
копьем,
и
он
корчится
в
муках,
глаза
его
буквально
лезут на
лоб,
и
он
испускает
дух,-
все
это
крупным
планом.
А
вот
детишки
добивают
раненых
врагов:
стоит
контужен
Ному
японцу
поднять
голову,
как
к
нему
устремляется
юный
герой
и
-
бац
по башке!
..
Другой
подняться-то
Не
может,
он
только
охнул,
а
уж
детишки
спешат
при
кончить
el'o ...
Хоть
и
веселая
это
комедия,
но
для
нее
нужны
кы.епкие
нервы
и
привычка
к
жестокости,
как
обыденному
поведению.
В
зале
было
много
молодежи,
и
у
нее
фильм
вызы
вал
ликование
и
восторг.
Зато
сдержанно
отнеслись
к
фильму
те,
кто
постарше
и
сам
пережил
войну
с
япон
цами.
Что
и
говорить,
война
была
нешуточной!
-
Вы
участвовали
в
освободительной
войне?-
31
спросил
я,
направляясь
к
выходу,
у
пожилого
ки
тайца.
-
Да,-
он
внимательно
посмотрел
на
меня,
а
по
том
на
моего
фудао
Ма.
-
Похожа
ли
она
на
ту,
что
изображена
в
фильме?
-
Не
слишком,-
сказал
оН
и
тут
же
спохвати.тl
ся.-
В
тех
местах,
где
воевал
я,
она
была
несколько
иной!
Ма
тут
же
не
преминул
сформулировать
главную
идею
фильма:
-
Это
настоящий
фильм,
он
учит,
ЧТО
войны
не
надо
бояться.
Народная
война
непобедима.
Это
только
ревизионисты
изображают
ужасы
войны.
Наш
фильм
показывает,
что
народу
война
не
страшна.
Обычно
я
смотрел
китайские
фильмы
по
телеви
зору
на
своем
этаже,
вместе
со
служащими
канцеля
рии,
реже
в
городских
кинотеатрах
и
регулярно,
по
субботам,-
вместе
с
китайскими
студентами.
Студен
ческие
киносубботы
устраивались
в
«северной
столо
ВОИ»,
которая
после
ужина
превращалась
в
кинозал.
Билет
туда
стоил'
вполовину
дешевле,
чем
в
городе,
а
вьетнамцев
и
меня,
как
гостей,
пускали
бесплатно.
Ор
ганизовывал
сеансы
местком,
дежурных
присылал
студенческий
союз.
Все зрители
приходили
со
своими
стульями.
Китайцы
,обычно
тащили
приземистые
та
буретки,
а
мы,
иностранцы,
волокли
увесистые
стулья
со
спинками.
Студенты
встречали
нас
гостеприимно,
в
центре
зала
сохраняли
свободное
место, где
мы
и
усажива
лись.
Правда,
вьетнамцы
ходили
не
слишком
часто,
и,
когда
выключали
свет,
китайские
студенты
дружно
поднимались
и
занимали
пустующее
место,
гремя
сво
-ими
табуретками.
Ма,
разумеется,
всегда
был
рядом
и
старался,
чтобы
никто
со
мной
не
разговаривал.
Но
я
садился
у
самого
края,
и
в
темноте
кинозала
ко
мне
часто
подсаживались
и
приветливо
заговаривали.
Од
нажды,
когда
погас
свет,
пришедшая
на
сеанс
со
своей
матерью-преподавательницей
девушка
nepece.'Ja
побли
же
к
экрану
и
оказалась
рядом
со
мной.
-
Вы
советский!
Как
вам
должно
быть
странно
смотреть
такие
фи.ТJьмы?
-
не
без
наивности
ВОСК.'JИК
нула
она.
32
Мать
тут
же
ее
одернула
и
шеlшу,ryа:
-
Осторожнее,
он
не
один
...
Перед
началом
сеанса
студентам
оБЫЧIIО
сначала
показывали
диапозитивы
с
изречениями
Мао
Цзэ
дуна,
не
имеющими
с
фильмом
никакой
связи.
Затем
-
документальную
или
научно-популярную
ленту.
Среди
НИХ
попадались
любопытные,
например
о
всекитайском
соревновании
работников
сферы
обслуживания,
где
повара
с
невообразимой
скоростью
крошили
овощи
и
лепили
пельмени,
мясники
-
разделывали
туши,
про
давцы
-
обрабатывали
товар.
Или
фильм
об
электри
фикации
деревни
с
несчастными
случаями
для
остра
стки
неосторожным.
Непосредственно
перед
фильмом
снова
диапозитио
с
изречениями
Мао
Цзэ-дуна
на
красном
фоне,
но
уже
поближе
к
теме
фильма.
Здесь
я
видел,
в
частности,
«Красный
короб»
фильм,
который
вышел
в
начале
1966
года
и
сумел
удержаться
в
дни
«культурной
революции»,
потО':\'1У
что
понравился
хунвэЙбинам.
Герой
фильма,
на
манер
некрасовского
коробейни
ка,
берет
на
спину
короб
с
товарами
ширпотреба
и
про
·визиеЙ
-
маслом,
например,-
и
отправляется
в
горы
торговать
вразнос.
В
фильме
мало
кадров,
где
бы
в
той
или
иной
форме
не
упоминался
председатель
Мао.
Коробейник
непрерывно
вспоминает
высказывания
Мао
Цзэ-дуна,
учит
наизусть
целые
его
труды
и
сбор
ники
цитат.
Все
его
хорошие
поступки
по
фильму
«вы
текают»
из
«идей»
Мао,
как
бы
мотивирующих
всю
жизнь
героя.
В
кадр
очень
часто
включается
портрет
или
бюст
Мао
Цзэ-дуна.
Разносчик
говорит,
что
его
привели
сюда
«идеи»
председателя
Мао,
крестьяне
славят
«счастливую
эпоху
председателя
Мао»
и
т.
д.
Молодые
продавщицы
изображены
как
люди,
отказав
Шиеся
от
всякой
личной
жизни, как
образцовые
люди,
«выросшие
В
эпоху
Мао
Цзэ-дуна».
Молодежь
-
луч
ше
и
вернее
старшего
и
среднего
поколения:
эта
идея
фильма,
несомненно,
одна
из
причин
его
успеха
у
хунвэЙбинов.
Фильм
всячески
внушает,
что
только
«идеи»
Мао
Цзэ-дуна
способны
нести
добро
и
счастье
народным
массам.
Это,
так
сказать,
фильмы
«хорошие».
Но
видел
я
.
ф~льмы
И
«плохие».
з
А.
Жеnоховцеа
33
Печать
строго
осудила
кинофильм
студии
«Тянь
ма»
«Красное
солнце»,
поставленный
известнь~м
p&i
жиссером
Тан
Сяо-данем.
В
этом
фильме
о
войне
зц
Освобождение
противник
был
показан
сражающимся
всерьез.
.
Перед
тем как
показать
этот
фильм,
иностраНЦ8Ц
о
нем
была
прочитана
целая
лекция.
Нас
остановили
на
аллее,
пригласили
сесть
на свои
стулья,
которые
каждый
нес,
и
сотрудник
канцелярии
Сюй,
в
присут
ствии
по
меньшей
.мере
троих
сослуживцев,
разъяс
нил
в
духе
газет
вредность
фильма.
Речь
его
была
вполне
стереотипной:
-
Китайский
народ
добился
освобождения
благо
даря
гениальным
идеям
председателя
Мао.
В
этом
фильме
вы
не
увидите
портрета
нашего
любимого
вождя,
не
услышите
ни
одного
его
слова.
Это
злостное
извращение
и
вражеская
клевета на
китайскую
рево
люцию
и
Народно-освободительную
армию.
В
кинофильме
действительно
-
и
нельзя
не
пора
зиться
мужеству
его
создателей
-
нет
ни
бюста,
ни
фото,
ни
портрета
Мао
Цзэ-дуна,
никто
из
действую
щих
лиц
ни
разу
не
цитирует
его
изречения.
«Красное
солнце»
меня
пригласили
смотреть
в
на
шем
университете,
и
пригласили
неспроста,
а
потому,
что
я
ходил
до
этого
в
Бэйда,
то
есть
в
Пекинский
уни
верситет,
смотреть
«Сестры
ПО
сцене»,
тоже
осужден
ный
фильм.
Вообще
весной
1966
года
у
всех
было
впе
чатление,
что
нам
показывают
только
осужденные
фильмы,
а
других
просто
не
бывает.
В
Бэйда
просмотр
состоялся
в
студенческой
столо
вой
-
громадном,
похожем
на
ангар
помещении-
с
двумя
этажами
окон.
Перед
кинофильмом
был
концерт
студенческой
са
модеятельности
-
сперва
хоровое
исполнение
песни
о
Мао
Цзэ-дуне,
затем
массовая
хореографическая
сцен
ка,
изображающая
войну
вьетнамцев
с
американцами,
и в
конце
-
танцевальная
группа
вместе
с
хором
сно
ва
славила
вождя.
Постановочно
это
было
сделано
просто
здорово,
вполне
современно
по
пластическому
решению.
Юноши
и
девушки
-
все
как
на подбор,
все
изумительно
стройные
и
красивые,
в
плотно
облегаю
щих
спортивных
костюмах.
Под
звуки
гимна
вождю
танцующие
обращались
к
гигантскому
золотому
про-
з4
филю
Мао
Цзэ-дуна,
занимавшему
весь
задник,
так
что
по
бокам
оставалось
место
лишь
для
красных
зна
мен.
Профиль
на
красном
фоне
излучал
золотое
сия
ние.
и
к
этому
человеку-солнцу
танцующие
простирали
руки.
падали
на
колени,
живописно
группируясь
и
ме
няя
позы.
Хор
доходил
до
неистового
крещендо,
при
водя
всех
в
экстаз.
наэлектризованность
на сцене
до
стигала
немыслимого
нагнетания.
Мне
стало
душно
в
возбужденном
всеобщим
поклонением
зале.
Это
было
чем-то
сродни
языческому
культовому
исступлению.
Казалось.
что
и
поклонение
солнцу.
и
культ
грома
и
огня.
и
самозабвение
перед
волей
неба
-
все
впитано
этим
искусством.
колоритным
и
по-своему
выразитель
IIЫМ
благодаря
обаянию
и
силе
молодости.
В
само
забвенном
неистовстве
была
какая-то
ритуальная
си
.ТIa.
для
полноты_
картины.
казалось,
не
хватало
един
ственно
человеческих
жертвоприношений,
человеческой
крови
...
Я
тогда
не
знал.
что
скоро
на
алтарь
культа
личности
Мао
Цзэ-дуна
прольется
кровь
жертв
«куль
турной
революции».
И
вот
после
такой
самодеятельности
нам
показали
«Сестры
по
сцене».
Этот
фильм
можно
ПО
большому
., .,
u
счету
оценить
как
замечательныи
успех
китаискои
ки-
нематографии.
Пока
он
еще
шел.
попасть
на
него
в
Пекине
было
нелегко.
Зрители,
пользуясь
темнотой,
нередко
аплодировали
вопреки
газетной
пропаганди
стской
кампании.
Но
в
такой
аудитории,
как
студенты
Пекинского
университета,
реакция
на
фильм
была
странной,
я
бы даже
сказал,
страшной.
В
фильме
есть
эпизод,
когда
старая
актриса,
выбро
шенная
на
улицу
за
ненадобностью,
кончает
жизнь
са
моубийством.
Негодующие
артисты
винят
за
это дель
ца-антрепренера,
и
одна
из
актрис
восклицает:
«Как
это
бесчеловечно!»
Услышав
эти
слова,
тысячная
ауди
тория
китайских
студентов
расхохоталась!
Такое
не
легко
понять,
но
ведь
уже
шесть
лет
группа
Мао
Цзэ
дуна
насаждала
среди
молодежи
ненависть
к
таким
понятиям,
как
гуманизм,
человечность.
Поэтому
над
бесчеловечным
отношением
к
старой
женщине
китай
ские
студенты
были
способны
только
рассмеяться:
гу
манизм
для
них
-
просто
глупость,
которую
давно
развеяли
«идеи председателя
Мао».
Создатели
кинофильма
совершили
«ужасное
пре-
35
ступление»
-
в
нем
выведен
образ
честного,
революци
онно
мыслящего
и
деятельного
человека,
который
ни
разу
даже
не
вспомнил
о
«великом
вожде»
Мао
Цзэ
дуне!
В
кнр
такое
не
остается
безнаказанным.
Шан
хайские
подпольщики,
изображенные
в
фильме,
тоже,
оказывается,
не
подлинные.
«Какие
же
они
коммуни
сты,
если
ни
разу
не
вспомнили
о
вожде?»
-
воскли
цали
китайские
критики
и
разражались
потоком
обви
нений
в
«клевете»,
«измене»
и
прочем.
Ходили
ли
в
то
время
китайские
зрители
на
«хо
рошие»
фильмы?
И
как
воспринимали
их?
Ходили
-
им
больше
нечего
было
смотреть,
а ОIlИ
страстные
любители
зрелищ,
для
них
всякое
зрели
ще
-
праздник.
Один
из
самых
театральных
на
свете
пародов
был
вынужден
питаться
суррогатом
искусства.
Зрительные
залы
в
Китае
всегда
переполнены
-
ки
тайца
не
могут
отвадить
даже
фальшивые,
"антихудо
жественные,
пропитанные
культом
Мао
Цзэ-дуна
фильмы
и
пьесы.
К
тому
же
стали
системой
«культур
ные
походы»
в
театры
и
кино,
а
как
отказаться
от
этого?
Ведь
могут
припомнить
при
случае!
А
вот
как
воспринимали
-
сказать
сложнее.
Вне
шне
с
экзальтацией,
а
вот
как
в
душе?
Чужая-то
ду
ша
-
потемки.
Настали
майские
праздники.
Канцелярия
хлопо
тала,
чем
бы
нас
занять.
Гулянье
в
парке
Ихэюань
прошло
под
дождем.
Студенческая
самодеятельность,
которой
нас
так
щедро
угощали,
самоотверженно
BЫ~
ступала
в
грязи
-
так
раскисла
от
дождей
затвердев
шая
после
полуторагодовой
засухи
пекинская
почва.
На
следующий
день
я
купил
себе
плащ,
и
дожди
кон
чились.
Нас
повезли
на
Великую
Китайскую
стену
и
зна
менитое
Шисаньлинское
водохранилище.
День
был
чу
десный,
солнечный.
C:reHa,
причудливо
извивающаяся
по
горам,
под
ясным
небом
казалась
нечеловеческим
творением.
В
прозрачном
воздухе
толпились
четко
очерченные горные
вершины,
песчаная
дымка
низким
пологом
застилала
долины.
Водохранилище,
которое
мы
церемонно
объехали,
иссохло.
Не
помогло
даже
то,
что
сам
Мао
ЦЗЭ-ДУll
36
символически
брался
за
,ТlOпату
на этой
народной
стройке,
где
трудились
десятки
тысяч
людей
-
вода
иссякла,
и
жужжащий
движок
перекачивал
мутную
жижу
через
грандиозную
величественную
плотину
сю.шол
напраСIIОГО труда.
Мы
прогуливались
с
вьет
намцами
вдоль
П.ТlOтины,
и
все
сопровождающие
ки
тайские
СОТРУДIIИКИ
нервничали,
когда
я
спраШlIвал,
куда
ушла
вода.
Особенно
они
заволновались,
когда
я
заметил:
-
Да,
энтузиазм
строителей
был
велик,
110,
оче
видно,
не
нашлось
толковых
спецпалистов,
чтобы
сде
лать
правильные
расчеты.
Пос.ТJе
ШисаllЬЛИНСКОГО
водохранилища
l\'1bI
отпра
вились
осматривать
великолепный
подземный
дворец
гробницу
минского
императора,
недавно
вскрытый
и
представленный
для
пуб.ТJИЧНОГО
обозрения.
Экскурсо
воды
начинали
свой
рассказ
с
извинений,
что
вся
эта
роскошь
выставлена
напоказ,-
она,
мол,
ДО~lжна
слу
жить
воспитанию
«классовой
lIенависти».
Но,
кроме
любопытства
к
памятнику
прошлого,
ни
у
кого
я
не
заметил
иных
чувств.
На
обратном
пути
вьетнамцы
запели.
Эtо
были
v
песни,
которые
они
разучивали
на
уроках
китаиского
языка
-
про
Мао
Цзэ-дуна,
про
«алеющий
Восток»,
про
единство
и
солдат-героев.
-
А
сейчас
мы
споем
для
тебя,-
КрИКНУЛ
мне
вдруг
запевала.
И
вьетнамские
ребята
затянули
наши
советские
песни:
«Москва
моя»
сменял
ась
«Катюшей»,
потом
все
хором
пели
«Подмосковные
вечера»,
а
лучший
их
со
лист
-
песню
космонавтов
и
«Я
люблю
тебя,
жизнь».
Под
конец
они
спели
«Широка
страна
моя
родная»,
причем
первый
куплет
-
по-русски.
Сопровождавшие
нас
китайцы
совершенно
расте
рялись.
Они
перег
лядывались,
перешептывались,
ер
зали,
но
наконец,
видимо,
приняли
решение:
не
вме
шиваться!
Они
сидели
с
отсутствующим
видом,
пока
зывая,
как
им
тягостно
и
неприятно
слушать
подоб
ные
песни
и
как
нетактично
петь
такое
в
их
присутст
вии.
И
все
же,
когда
раздались
русские
слова
песни,
сидевший
рядом
со
мной
молодой
преподаватель-ки
таец
доверительно
шепнул
мне
по-русски:
А
я
тоже
понимаю.
Я
учился
раньше
русскому!
37
я
вздрогнул
от
неожиданности
-
ведь
до
этого
мы
все
время
говорили
только
по-китаЙски.
Я
взглянул
на
него
и
увидел,
что
он взволнован.
Хотя
разговор
наш
на
этом
прервался,
я
был
рад,
что
мой
сосед
в
душе
остался
по-прежнему
дружелюбным.
Автобус
ускорил
ход.
Все
заметно
устали.
Сl\IОЛКЛО
пение.
Как-то
неприметно
передвигаясь,
вокруг
меня
со
всех
сторон
сели
китайцы,
отделив
от
вьетнамцев.
Я
не
реагировал,
утомление
взяло
свое.
Сквозь
дре
моту
я
наблюдал,
как
сотрудники
канцелярии
и
пре
подавате.'IИ
пытались
развлечься.
-
Давайте
устроим
шуточное
собрание,-
выдви
нул
идею
Ма.
Кто-то
предложил
обсудить
вопрос:
кому
должно
принадлежать
более
важное
место
в
жизни
-
мужчи
нам
или
женщинам?
Не
помню,
что
говорил
в
защиту
мужчин
первый
выступавший,
но,
когда
нашелся
молодой
человек,
от
стаивавший
первенство
женщин,
все
оЖивились.
Он
аргументировал
свою
точку
зрения
так:
-
Девушки
усваивают
сочинения
председателя
Мао
лучше,
быстрее
и
прочнее,
чем
парни.
Им
должно
принадлежать
первенство!
-
В
4:амом
деле!
Точно!
Действительно!
-
загово
рили
все.
Ма,
непринужденно
улыбаясь,
тоже
согласился
с
ним
и
пояснил:
-
Это
потому,
что
у
девушек
мысли
быстрее
на
страиваются
на
правильный
путь.
Они
не
разбрасыва
ются,
а
упорно
идут
вперед,
не
сворачивают
в
сторону.
-
Верно,
верно,
парни
часто
не
идут
прямой
доро
гой,
блуждают,
у
них
меньше
устоявшихся
идей,-
за
говорил
сидевший
рядом
со
мной
китаец
с
изрытым
ОСПОЙ
лицом.
В
начале
мая
1966
года
китайцы
еще
решались
шу
тить
с
«идеями»
председателя
Мао
...
в
«плане
праздничных
мероприятий»,
предложен
ных
канцелярией,
два
мне
пришлись
по
душе:
посеще
ние
курсового
вечера
китайских
студентов
-
как
раз
того
потока,
где
я
слушал
лекции,
и
майский
фейер
верк.
Особенно
хотелось
пойти
к'
студентам.
Если
не
Э8
удастся
поговорить
с
ними,
то
следу.ет
хоть
посмо
треть,
как
они
веселятся.
Но
канцелярия
отменила
собственное
приглашение.
Причиной
послужило
политическое
покушение
в
мага
зине
для
иностранцев.
Мой
фудао
Ма,
выслушав
на
специальном
семинаре
информацию
об
этой
истории,
так
обеспокоился,
что
даже
потребовал
для
меня
уси
ления
охраны.
КО
мне
приставили
заместит~ля
заве
дующего
канцелярией
Вана
-
самого
рослого
и
силь
ного
из
всех
сотрудников
канцелярии
(не
надо
путать
его
со
скромным
завхозом
-
фамилия
Ван
ЦIИроко
распространена
в
Китае).
Покушение
в
мага~ине
всполошило
всю
иностранную
КОЛОIIИЮ
в
Пекине.
Пер·
вым
рассказал
мне
о
нем
один
молодой
дипломат
из
Г
ДР.
ОН
учился
в
Москве,
а
потом приехал
совершен
ствоваться
в
языке
в
Пекин.
Он
превосходно
говорил
и
ПО-РУССIШ.
Пострадавшей
ПрlI
покушении
оказалась
Люся
Малова,
жена
сотрудника
посольства
Г
ДР,
ОЖII
давшая
ребенка.
Дело
было
так.
Неизвестный
китаец
о({азался
в
ма
газине,
куда
обычно
китайцы
не
вхожи.
Он
подошел
к
светловолосой
женщине
и
рубанул
сзади
нuжом-се
качом.
метя
в
основание
затылка.
Какое-то
шестое
чувство
подсказало
женщине
об
опасности.
В
момент
удара
она
обернулась
и
тем
спасла
себе
жизнь.
Удар
секача рассек
ей
лицо
до
кости.
Она
упала,
и
преступник
решил
добить
ее
ногами.
К
счастью,
удар
по
животу
ему
не
удался.
Продавцы
и
служащие
мага
зина
равнодушно
взирали
на
происходящее,
никто
из
них
даже
пальцем
не
пошевельнул.
На
помощь
бросился
не
«герой
эпохи
Мао
Цзэ
дуна»,
которого
неустанно
воспитывают
в
духе
мао
цзэдуновской
заповеди
«не
бояться
трудностей,
не
бо
яться
смерти»,
а
малиец,
член
правительственной
де
легации.
Безоружный
малиец
принял
удары
на
себя
и
спас
беременную
женщину
от
верной
гибели.
Но
сам
был
поранен.
Когда
он
рухнул
под
ударами,
покушав
шийся
беспрепятственно
покинул
магазин.
Никто
не
остановил
его
и
снаружи.
Задержан
он
был
значитель
но
позже.
Верховный
суд
КНР
лриговорил
злодея
к
рас
ctpe-'rу.
О
нем
сообщили,
что
это
был
классовый
враг,
39