Желоховцев А.Н. Культурная революция с близкого расстояния (Записки очевидца)
Подождите немного. Документ загружается.
-
Какой
же
я
враг
Китая?
-
усмехнулся
я.-
Всю
жизнь
я
занимаюсь
изучением
китайской
культуры.
А
вы,
узнав,
кто
я,
не
побоитесь
разговаривать
со
мной?
-
Нет,-
ответил
он.-
Во-первых,
я
болен
и
очень
плохо
вижу,
поэтому
и
принял
вас
за
другого
че.'Iовека,
а,
во-вторых,
я
не
здешний,
а
из
Гонконга.
у
отца
там
большой
магазин,
и
мне
наплевать
на
здешние
порядки.
Я
тут
тоже
гость.
Жаль,
что
из-за
болезни
я
не
могу
учиться.
Он
извлек
из
карманов
несколько
антисоветских
пропагандистских
брошюр,
изданных
в
Пекине
на
ан
глийском
языке.
Китай
завален
антисоветской
лите
ратурой.
Эти
книжки,
брошюрки
и
журналы
выстав
лены
повсюду,
где
бывают
иностранцы:
в
гостиницах,
в
магазинах,
на
вокзалах,
в
отделах
регистрации
до
кументов.
Китайцы
покупают
их,
а
иностранцам
такие
издания
на
немецком,
русском,
английском,
француз
ском,
японском
и
других
языках
навязывают
обычно
бесплатно.
Антисоветская
пропагандистская
литература
про
рабатывается
всеми
в
порядке
обязательного
усвое
ния.
Китайские
студенты
учат
иностранные
языки
по
пропагандистским
брошюрам.
Весной
в
парке
я
не
раз
встречал
их,
когда
они
монотонными
голосами
за
учивали
заданный
текст.
Вообще
бездумная
зубреж
ка
-
существенная
часть
обучения
китайского
сту
дента.
-
Вот
что
мне
дают
читать,-
продолжал
мой
со
беседник.-
Мне
нельзя
читать
много,
а
по-английски
я
читаю
лучше,
чем
по-китаЙски.
Ваша
страна
сделала
очень
много
для
Китая,
это
знают
все
китайцы,
не
только здешние,
но
и
у
нас,
в
Гонконге.
Я
заметил,
что
наша
беседа
привлекла
внимание
посетителей
кафе
и
даже
вызвала
у
них
беспокойство.
Столики
вокруг
постепенно
пустели,
официантки
тре
вожно
перегова
ривались
в
углу
у
стойки.
-
Вы
не
спешите?
-
спросил
юноша.- Мне
хо
чется
поговорить
с
вами.
Он
принялся
рассказывать
о
своей
жизни
в
Гон
конге,
жаловался
на
низкую
квоту
для
китайцев
в
та
мошнем
университете,
куда
принимают
свободно
только
белых,
а
китайцев
-
значительно
меньше,
пасе-
60
товал
на
скуку
в
Пекине,-
он
явственно
ощущает,
что
окружающие
избегают
общаться
с
ним,
испытывают
какой-то
страх.
В
общем
жить
ему
здесь
нерадостно
и
сложно.
,
-
А
вас
здесь
считают,
наверное,
врагом
номер
один,-
говорил
он.-
Непостижимо,
как
власти
вас
пропустили
сюда.
Правда,
сами
китайцы
в
душе
пи
тают
к
Советскому
Союзу
и
вашему
народу
чувство
дружбы
и
благодарности, но боятся
выказать
его.
Он
заметил,
что
о
китайском
народе
нельзя
су
дить по
кучке
политиканов,
цепляющихся
за
личную
власть.
-
Что
они
сделали
с
Китаем!
-
горестно
сказал
он.-
Ведь
здесь
стало
жить
куда
хуже,
чем
в
Гонкон
геl
Никто
не
смеет
сказать,
что
он
думает,
все
шпио
нят
друг
за
другом.
Как
это
тягостно,
даже
трагично
...
Отец
мне
говорил,
что
именно
при
помощи
советских
людей
Китай
быстро
рос
и
жить
в
нем
становилось
все
лучше
и
лучше.
А
сейчас
здесь,
как
в
пустыне.
Я
живу
тут
пятый
год,
и
никто
не
хочет
водить
со
мной
знакомство,
а
мой
единственный
друг
сослан
в
дерев
ню
...
Одиночество
в
Китае!
Это
ведь
против
всех
пра
вил
и
уклада
нашей
жизни.
В
Китае
всегда
так
были
сильны
родственные
связи
и
дружба
между
сверстни
ками.
А
я
здесь
совсем
один,
знакомлюсь
только
с
ино
странцами.
И
чем
дальше,
тем
хужеl
А
знаете,
сколь
ко
в
Пекине
слоняется
без
работы
молодежи,
выпуск
ников
школ?
Сотни
тысяч.
Кончив
школу,
они
должны
ехать
в
деревню.
На
год
-
самое
меньшее.
Так
решило
правительство.
А
они
не
едут.
Но
раз
у
них
нет
спра
вок
о
физическом
труде
-
они
не
могут
ни
поступить
в
вуз,
ни
пойти
на
завод.
-
Разве
работа
на
заводе
не
физический
труд?
-
удивился
я.
-
Но
это
же
не
деревня!
Правительство
считает,
что
физический
труд
важен
не
сам
по
себе,
а
пото
му,
что
надо
жить
в
деревне
вместе
с
крестьянами.
Не
есть
мяса,
не
есть
риса.
Ты
знаешь,
что
нельзя
брать
с
собой
туда
консервы
и
получать
посылки
с
продук
тами?
Надо
жить
вместе
с
крестьянами,
вместе
есть
и
вместе
работать!
Труд
-
не
самое
главное,
глав
ное
-
отупление
людей,
чтобы
они
поменьше
рассуж
дали.
6]
о
том,
как
живет
наша
страна,
он
ничего
не
знал
и
забросал
меня
вопросами.
Я
понимал,
что
молодой
националист
из
Гонконга
не
был
убежденным
другом
нашей
страны,
но
он
с
определенным
интересом
слу-
шал
мой
рассказ
о
советской
жизни.
.
Больше
мы
никогда
не
встречались.
Дни
шли.
Наступил
июнь,
а
занятия
в
университете
так
и
не
возобновлялись.
Студенты
и
преподаватели
липли
к
обклеенным
бумагой
стенам
зданий,
как
мухи
к
сладкому.
Интерес
к
дацзыбао
возрастал.
Но
среди
толпы
были
уже
не
только
воинственно
возбужденные,
но
и
встревоженные
лица.
То
тут,
то
там
появлялись
следы
содранных
дацзыбао.
Их
соскребали
стальны
ми
щетками
члены
партии,
группами
по
три-четыре
че
ловека,
выполняя
решение
партийной
организации,
особенно
на
тех
аллеях,
по
которым
мы
с
вьетнамцами
ежедневно
ходили
в
столовую.
Но
«свято
место»
пусто
не
бывает.
Их
место
немедленно
занимали
свежие
студенческие
дацзыбао,
и
вокруг
них
скапливалось
особенно
много
людей.
На
перекрестках
аллей
появились
фанерные
стен
ды,
на
них
вывешивались
каллиграфически
написан
ные
дацзыбао
на
плотной красной
бумаге.
Я
их
сразу
же
про
себя
окрестил
официальными.
В
них
выража
лась
поддержка
партийному
комитету,
партбюро
фа
культетов
и
лично
парторгу
Чэну.
Подписывались
они
не
отдельными
лицами,
а
целыми
организациями,
вро
де:
.«Весь
коллектив
студентов
и
преподавателей
аст,
рономического
факультета»
или
же:
«Партгруппа
2-го
курса
физического
факультета»
и
т.
д.
Были
дацзыбао
D /
И
от
самого
парткома
и
комсомольскои
организации.
На
видном
месте
висе.JIО
постановление
открытого
пар
тийного
собрания.
Я
прочел
его
и
с
удовольствием
уви
дел,
какое
значение
придавалось
моей
особе.
Один
из
пунктов
решения
гласил:
«В
связи
С
тем
что
в
универ
ситете
обучаются
иностранцы,
в
том
числе
из
Совет
ского
Союза,
необходимо
строго
соблюдать
постанов
ление
Государственного
административного
совета
об
охране
престижа
нашей
страны
и
не
вывешивать
дац
зыбао
критического
характера
в
местах,
открытых
для
иностранцев
... »
62
Сбоку
возле
постановления
на
старых
газетах
круп
ными
иероглифами
под
огромной
шапкой
«Слушаться
только
самых
высоких
указаний
-
указаний
горячо
любимого
вождя
председателя
Мао!»
было
написано:
«Полюбуйтесь,
как
они
извращают
указания
предсе
дателя
Мао!
Председатель
Мао
нас
учит:
«Дацзыбао
должны
вывешиваться
в
общественных
местах,
доступ
ных
для
широких
масс.»
Встанем
на
защиту
указаний
председателя
Мао!
Защитим
ЦК
партии!
Долой
чер
ный
партком!
Долой
черного
бандита
Чэнаl
Полюбуй
тесь,
как
они
борются
против
самых
высоких
указаний
председателя
Мао!»
Чтобы
у
читающих
не
было
сомнений,
жирная
чер
ная
стрела
прочеркивала
текст
и
вонзалась
в
роскош
ную
красную
бумагу
постановления
парткома.
Вот
те
и
на!
Это
было
уже
что-то
новое:
открытое
выступление
против
парткома
под лозунгом
«защиты
ЦК».
Да
и
вообще
вся
атмосфера,
царящая
в
универ
ситете,
говорила
о
том,
что
партком
оказался
бессиль
ным
остановить
«революционеров»,
а
занятия
были
со
рваны.
Как-то
мимо
меня
прошла
группа
пожилых
людей,
в
университете
-
Это
обычно
преподаватели.
Они
шли
быстро,
взволнованно
переговариваясь.
-
Студенты
забыли
дисциплину,-
раздался
за
моим
плечом
раздраженный
голос.-
Они
затыка
ют
мне
рот
цитатами
из
Мао
Цзэ-дуна,
как
будто
председатель
Мао
против
дисциплины
...
-
ОНИ
НИК9ГО
не
слушаются,
и
ничего
с
этим
не
поделаешь,-
отвечал
ему
спутник.
Покосившись
на
меня,
они
умолкли.
Все
~ти
события,
правда,
пока
не
сказывались
на
мне
лично.
Профессор
Го
пунктуально
приходил
на
за
нятия.
Теперь
мы
все
чаще
оставались
вдвоем.
Мой
фудао
Ма
стал
явно
манкировать
своими
обязанностя
ми.
Мне
казалось,
что
он
даже
умышленно
избегает
меня,
опасаясь
возможных
расспросов.
Утром
Ма
ис
чезал
до
того,
как
я
успевал
открыть
глаза,
а
ПОЯlfЛЯЛ
ся
поздно,
вопреки
всем
правилам,
после
двух
ночи,
бесшумно,
как
кошка,
крадясь
в
темноте
и
также
бес
шумно
укладываясь
в
постель.
Однажды,
вернувшись
после
завтрака,
я
застал
Ма
в
комнате.
63
-
Ты
сегодня
свободен?
-
УДIIВИ.'IСЯ
я.
-
Занят,
очень
занят.
Но
я
специально
дожидал-
ся
тебя,
чтобы
передать
тебе,-
Ма
явно
чувствовал
себя
неловко,-
что
канцелярия
по
работе
с
иностран
цами
и
факультет
просят
тебя
не
читать
дацзыбао.
-
Мне
об
этом
говорил
уже
Ван.
Пожалуйста,
могу
не
читать.
-
Вот
и
хорошо!
Но
я
не
знал,
что
он
уже
бесе
довал
с
тобой.
Поразительно!
Впервые
за
три
месяца
я
столкнул
ся
с
организационной
неувязкой:
такого
не
бывало,
чтобы
один
китайский
работник
не
знал,
что
говорил
другой.
-
Знаешь,
как
я
сейчас занят?
-
ИЗВИНЯЮЩИl\1СЯ
тоном
стал
объяснять
ОН.-
В
университете
началось
массовое
движение,
небывало
массовое,
оно
проходит
с
огромным
энтузиазмом.
Но
иностранцы
не
должны
в
нем
участвовать.
Это
наше,
чисто
китайское
внут
реннее
дело.
Поэтому
мы
просим
тебя
не
читать
дац
зыбао
и
советуем
не
ходить
в
библиотеку.
-
А
как
же
мне менять
книги?
-
спросил
я.
-
Менять
их
буду
я.
Около
библиотеки
проходят
массовые
митинги
революционной
молодежи.
Поэтому
мы
и
не
советуем
тебе
туда
ходить.
Поскольку
второй запрет
под
видом
«совета»
ка
сался
моих
занятий,
я
принял
его
не
без
раздражения.
-
Ваши
митинги
мне
ни
к
чему,
а
вот
задержки
с
книга
ми
досадны.
-
Администрация
университета,-
убеждал
меня
Ма,-
охотно
шла
навстречу
твоим
пожеланиям
в
пре
делах
возможного.
Мы
создаем
необходимые
для
ра
боты
условия.
Теперь
мы
ограничиваем
твою
деятель
ность,
но
только
потому,
что
это
совершенно
необхо
димо.
Мы
желаем
тебе
добра.
-
Хорошо,-
сказал
я,
и
Ма
тут
же
вышел.
Я
решил
последовать
совету
Ма
и
вести
себя
осто
рожно.
Митинги
учащались.
Они
собирали
сотни
две-три
человек
и
проходили
на
покрытой
угольной
пылью
площадке
возле
студенческих
столовых,
на
стадионе,
у
эстрады
самодеятельности,
на
ступенях
библиотеки,
'64
перед
главным
входом
административного
корпуса
и
даже
в
столовых
во
время
еды.
Активисты
уже
сорвали
голос
и
хрипели,
но,
чем
глуше
звучал
сорванный
голос,
тем
резче
были
жести
куляции
и
хлестче
смысл
ск'азанного.
Поперек
аллеи
повесили
транспарант:
«Долой
черное
царство!»
На
асфальте
громадным
белым
столбцом
протянулся
ло
зунг:
«Долой
черного
бандита
Чэна!»
Как-то
в
первых
числах
июня
в
часы
полуденного
сна
в
коридоре
захрипели
репродукторы
и
после
шума
и
треска,
на
фоне
гвалта
и
возни,
звонкий
девичий
го
лос
закричал:
-
Да
здравствует
культурная
революция!
Долой
предательскую
черную
банду!
Долой
контрреволюци
онный
партком!
Все
революционные
товарищи,
объеди
няйтесь!
Председатель
Мао
учит
нас:
«Революция
не
преступление,
бунт
-
дело
правое!»
Дорогие
това
рищи,
революционная
молодежь!
Вы
родились
и
вы
POC~1~I
В
самую
великую
эпоху
-
эпоху
нашего
лю
бимого
вождя
Мао
Цзэ-дуна!
Вставайте
и
сплачиваЙ'
тесь,
боритесь
за
развитие
и
победу
великой
пролетар
ской
культурной
революции!
Долой
гнилую
черную
клику,
долой
ревизионистский
буржуазный
курс!
..
Затем
из
репродуктора
понеслись
нечленораздель
ные
крики,
шум,
топот, гам.
Кто-то
пронзительно
за
вопил:
-
Смерть
Чэну!
Смерть
сволочамl
Смерть! Смерть!
Долой
контрреволюцию!
..
Вдруг
что-то
щелкнуло,
и
передача
прервалась.
Я
выбежал
в
I<ОрИДОр.
Мой
сосед-вьетнамец
с
взвол
нованным
лицом
стоял
у
двери
в
свою
комнату.
Со
трудники
канце.1ЯрИИ
сновали
по
коридору.
Бак
Нинь
поздоровался
со
мной.
-
Ты
С.ТJышал?
-
спросил
ОН.-
ЭТО
передавали
ре
волюционные
студенты.
Говорят,
они захватили
радио
узел.
-
Захватили?!
-
Да,
заняли
СИ.1ЮЙ.
А
сейчас,
должно
быть,
руко-
водство
выключило
ток.
Завтра
все
узнаем.-
И
Бак
Нннь
зашага.l
наверх,
где
на
третьем
этаже
ЖIIЛИ
остальные
вьетнамцы.
Действительно,
на
следующее
утро
я
прочел
огром
ное
объявление
парткома.
А.
Же.10ховцев
65
«Группа
обманутых
демагогами
и
карьеристами
студентов,-
говорилось
в
нем,-
не
останавливаясь
пе
ред
насилием
и
хулиганством,
захватила
радиоузел
университета
и,
в
нарушение
законов
государства,
са
мовольно
повела
антипартийную
радиопередачу
...
Партком
проведет
расследование
и
накажет
пр~ступ-
ников
...
До
окончания
следствия
радиоузел
выклю-
чается
...
»
я
шел,
направляясь
в
город,
посредине
асфальти
рованной
аллеи,
стараясь
не
убыстрять
шаг.
Шести
этажный,
облицованный
керамической
плиткой
пря;\lO
угольник
административного
корпуса
поднимался
с
правой
стороны.
Возле
него,
как
обычно
в
ПОС~lеднее
время,
шел
митинг.
-
Внимание,
товарищи!
Иностранец!
-
разда.IJСЯ
вдруг
резкий
выкрик.
Оказывается,
на
аллее,
пролегавшей
вдоль
здания,
по
которой
я
шел,
были
BыcTaB.ТIeHЫ
пикеты
и
пикет
чик
предупреждал
собравшихся
обо
мне.
Оратор
yMO.ТIK.
Собравшиеся
все
повернулись
в
мою
сторону
и
глядели
на
меня
в
упор.
-
Советский
-
донесся
шорох
голосов.
И
вдруг
их
словно
прорва~ТJО:
-
Мао
Цзэ-дун
ваньсуй!
Ваньсуй!
Вань-ваньсуЙ!
..
(10
тысяч
лет
Мао
Цзэ-дуну),-
нараспев
проскаНДIl-_
ровало
несколько
голосов.
Толпа
заревела,
вторя.
Я
невольно
ускорил
шаг
и
шел,
глядя
прямо
впе
ред,
мимо
этой
экзальтированной,
ревущей
толпы.
Только
отойдя
метров
на
сто
от
нее,
ОГ.1ЯНУЛСЯ.
Лица
всех
по-прежнему
бы.1И
обращены
в
мою
сторону, ора
тор
уже
заговори.ТJ
снова,
но
из
доносившихся
до
меня
отдельных
слов
я
так
и
не
уловил
cl\lыc.ТJa.
I
В
воротах
я,
как
обычно,
поздоровался
с
дежур
ными.
Но
мне
не
ответили
-
кто
отвернулся,
кто
по~
тупился.
Этого
прежде
не
бывало:
китайцы
народ
веж
ливый.
2
июня
началось
как
обычно.
В
пять
тридцать,
как
всегда
прежде,
в
коридоре
зазвучало
радио,
66
а
ведь
несколько
дней
оно
молчало
вовсе.
Но
вста
вать
мы
не
спешили.
Ма
проснулся
с
трудом:
он
накануне
возвратился
поздней
ночью
и
поспал
не
больше
двух-трех
часов.
Закончилась
бодрая
вступительная
МУЗblка.
Сейчас
/будет
обзор
цен
траЛЬНblХ
газет.
Так
и
есть.
Я
не
очень
вслушивался
в
СМblСЛ
передачи.
Вдруг
Ма
ПОрblВИСТО
вскочил
с
по
cTeml
и
стал
поспешно
натягивать
одежду.
Я
при
слушался.
Знакомые
слова.
Повторяется
радиопереда
ча
от
25
мая,
но
тон
диктора
другой
-
сообщение
о
первой
дацзыбао
«культурной
революции»
идет
в
обзо
ре
центрального
партийного
органа
-
газеТbI
«Жэнь
минь
жибао»!
Значит,
сообщение
напечатано.
-
Ты
СЛblШИШЬ?
Важная
новость!
ЦК
партии
под
держивает
революцию,-
возбужденно
говорит
Ма
If
убегает,
бросая
уже
на
ходу:
-
Сегодня
занятий
у
тебя
не
будет.
Волнение
Ма
меня
смутило,
люБОПblТСТВО
бblЛО
ра
зожжено,
но,
раз
нет
занятий,
надо
распорядиться
этим
свободным
днем.
Я
решил
отправиться
по
книж
ным
магазинам.
Почему
бы
не
попытаться
обойти
все
в
один
день?
Ведь
может
быть
неплохая
добыча.
3
июня,
в
день,
который
трудно
забblТЬ,
мне
вновь
ПРIIШ.ТJОСЬ
отправиться
в
город,
так
как
занятия
не
во
зобнов.ТJЯЛИСЬ.
Пройти
Я
мог
только
M~Il\1O
шестиэтаж
ной
коробки
аДl\шнистративного
корпуса.
Не
без
опаски
и
любопытства
подходя
к
нему,
еще
издали
я раз
личил
скопление
.ТJюдеЙ
на
ступенях.
Несколько
орато
ров
размахивали
руками,
весь
цоколь
фасада
уже
был
обклеен
дацзыбао,
11
парни
леПIIЛИ
свежие
с
лестниц
под
окнами
второго
н
даже
третьего
этажей.
-
Долой
чеРНblЙ
партком!
Долой
черное
царство!
Долой
ЧэJtа!
Защитим
председателя
Мао!
Да
здрав
ствует
великая
ПрО.lетарская
культурная
революция!
Да
здравствует
председатель
Мао!
-
скандировала
толпа.
Каждый
лозунг
сне
рва
хрипло
выкрикивал
кто-то
один,
а
затем
остаЛЬНblе
повторяли
мощным
хором.
На
этот
раз
никто
не
обратил
внимания
на
иностранца.
Возвратился
я
около
семи
часов
вечера
со
сравни
тельно
малым
y.ТJOBOM:
интересующих
меня
книг
я
так
и
не
нашел.
Спускающееся
солнце
било
прямо
в
гла
за,
мешая
рассмотреть
необычную
сутолоку
у
ворот.
67
Я
хотел
было
войти,
но
двое
юношей
вдруг
прегради
ли
мне
путь.
-
Кто
такой?
В
ту
же
минуту
меня
окружили
человек
тридцать.
Я
огляделся.
Это
бbIЛИ
студенты
младших
курсо,в
в
заплатанной
белесо-синей
одежде,
выцветшей
от'
солн
ца
и
стирок.
-
Я
студент,
иностранный
студент,
иду
к
себе
до
мой,
в
обшежити~,
в
одиннадцатый
корпус,-
пояс
нил
я.
-
Ваш
билет?
Студенческого
билета
у
меня
при
себе не
оказалось.
Возникла
пауза,
ребята
переглядывались,
не
зная,
как
бbIТЬ.
Но
тут
и~
дежурки
выбежал
привратник
-
тот
самый,
что
недавно
перестал
отвечать
на
мои
при
ветствия,
и
сказал:
-
да,
да,
это
наш
CTyД€HT,
из
Советского
Союза.
Он
у
нас
один,
и
все
мы
зна~м
его
в
лицо!
-
Из
Советского
Союза?!
У
нас
есть
в
университе
те
советский?
-
послышались
недоуменные
голоса.
Все устаВИЛИСh
на
М\-:НЯ,
не
скрывая
изумления.
-
да,
я
советский!
Приехал
к
вам
по
международ
ному
соглашению.
-
П
роходите,-
вежливо
сказали
мне.-
Но
не
за
бывайте
больше
ваш
би
..
lет.
Толпа
послушно,
с
чисто
китайской
организованно
стью
расступилась
Аллея
бbIла
пуста.
Но
издалека
доносился
неясный
гул,
нарастающий
r
каждым
моим
шагом.
Перед
глав
ным
входом
административного
корпуса
бушевала
толпа.
-
Долой!
Долой!
Снять!
Снять!
-
слышались
вы
крики.
Ярость
толпы
была
невиданной,
ее
охватило
остер
венение.
Казалось,
она
состояла
из
беснова1'ы
•.
Но
пи
кеты
аккуратно
стояли
у
всех
входов
в
здание,
кото
рые
были
заперты,
видимо,
изнутри.
Вдруг
вслед
за
волной
криков
и
угроз,
выбрасы
вая
кулаки
над
голопами,
сгуденты
навалились
на
бо
ковую
дверь,
пытаясь
сорвать
ее.
ПридавлеННbIе
жа
лобно
вопили,
дверь
ВbIстояла,
штурм
не
удался.
, -
Бингур!
Би-ингу-у-р!
-
раздался
возле
меня
знаКОМbIЙ
возглас
продавца
фруктового
мороженого.
68
Внешне
бингуры
похожи
на
эскимо
и
довольно
деше
вы.
Чтобы
задержать\:я
и
посмотреть,
что
произойдет
дальше.
я
не
спеша
КУIlИЛ
себе
бингур,
развернул
и
стал
сосать.
Рядом
стояли
с
бингурами
несколько
без
участных
китайских
с
гу
ден
гов.
_..
Вдруг
раздался
грохот,
взрыв
криков,
восторжен
ный
вой толпы.
Звуки
неслись
от
главного
входа.
Все
кинулись
туда,
и я
за
ними,
но
подойти
вплотную
к
зданию
не
отважился.
Огромные,
обитые
медью
парад
ные
двери
сбиты,
и
людской
поток
вливается
в
здание.
Проходит
несколько
минут
-
и
молодые
ребята
выво
лакивают
из
распахнутых
дверей
пленников.
Одного
за
другим
их
спускают
со
ступеней.
Кого-то
волокут
за
ноги,
лицом
вниз,
кого-то,
упирающегося,
тянут
за
руки,
кого-то,
напротив,
удерживают,
чтоб
не
убежал.
И
около
каждого
пленника
давка
и
кипение,
их норо
вят
ударить, ЛЯГНу1
ь,
толкнуть,
но
так
как
желающих
много,
слишком
много,
ТО
они
мешают
друг
другу,
If
лишь
кое-кто
дотягиваЕ'ТСЯ
и
достает.
Пленники
блед
ны,
растерянны,
их
лица
перекошены
от
страха.
У
од
ного
изо
рта
течет
струйка
крови.
Все
они
уже
пожи
лые
люди,
беспомощные
в
цепких
молоДЫх
руках.
Я
уз
нал
парторга
и
нескольких
парткомовцев.
Их
повеЛIf
друг
за
другом
в
r
лубь
университетского
городка,
к
стадиону.
Наконец,
видимо,
последняя
жертва
спусти~
лась
вниз
по
ступеням.
За
нею
хлынули
торжествую
щие,
сияющие
мол()дые
люди,
снова
загремели
побед
ные
клики:
-
Да
здравствуЕ'Т
председатель
Мао!
Да
здравст
вует
победа
великой
IIролетарской
культурной
рево.ТJЮ
цни!
Потрясенный
Э1
им
зрелищем,
я
поспешил
домой.
Шел
напрямик,
сократир
путь, и
вышел
к
углу
обще
жития.
Там
стоял}'f
несколько
встревоженных
сотруд
НIIКОВ
канцелярии,
среди
них
Ван
и
жильцы
моего
этажа.
-
Вы
ПРОХОДИ.ТJИ
мимо
главного
здания?
-
спро
сил
меня
Кун,
серьезный
человек
лет
тридцати,
ведав
ший
политработой
среди
вьетнамцев.-
Что
там
про~
исходит?
-
Не
знаю.
Ведь
я
не
должен
видеть
того,
что
там
делается,
это
внутреннее
де-ло
Китая,-
сказал
я с
не
винным
видом.
69