Зеркалов Д.В. Мировая энергeтика: хрестоматия

Подождите немного. Документ загружается.

141

настоящее время это один из наиболее динамичных сегментов энергетики. Все-

общий интерес будут привлекать энергия ветра, гидроэнергетика, а также эта-

нол, крупнейшим производителем которого является Бразилия. Появятся серь-

езные проекты, связанные с использованием биотоплива. Основные инвестиции

в разработки альтернативных видов энергетики ожидаются со стороны США,

Японии, Китая, а также ведущих

мировых нефтегазовых концернов.

Новые технологии обеспечат увеличение эффективности энергопотребле-

ния, но доля альтернативных источников в общем энергобалансе вырастет не-

значительно. Для того чтобы возобновляемые источники энергии покрыли хотя

бы половину требуемого прироста электроэнергии, потребуется увеличить их

мощности в 63 раза. Реализовать такую программу в течение 10 лет не пред-

ставляется возможным. В указанный

период (до 2017-го года) также практиче-

ски нереально мобилизовать производство «альтернативной» нефти (сверхтя-

желая нефть, битуминозные пески, сланцы и др.) или освоение залежей и ме-

сторождений в труднодоступных районах.

СПГ-рынок превращается из географически разделенного в глобальный.

Основного прироста спроса на сжиженный газ следует ожидать со стороны Со-

единенных Штатов

и стран АТР. США, уже являясь крупнейшим импортером

природного газа, до 2017 года будут увеличивать импорт СПГ (на это ориенти-

рованы 55 проектов новых приемных терминалов, включающих заводы по ре-

газификации СПГ). Вероятнее всего, Япония останется лидером на рынке СПГ

вплоть до 2020-го, после чего по потреблению газа на первое место выйдут Со

единенные Штаты. Так или иначе, основной объем газа к 2017 году по-

прежнему будет доставляться потребителям трубопроводным транспортом.

Развитием СПГ-проектов невозможно в ближайшее десятилетие переломить

эту тенденцию.

Доля ядерной энергии сократится до 5,3 %, что обусловлено политикой

развитых стран по повышению безопасности и экологической надежности

энергетических систем. Замедление использования ядерной энергии в

мире бу-

дет происходить за счет сокращения ее производства в Европе (−1,1 % в год) и

стабилизации потребления в Северной Америке. Последовательная ликвидация

АЭС в Европе (кроме Франции) будет замещаться их вводом в строй в странах

АТР (Китай, Индия, Пакистан, Южная Корея и др.), а также в России, Иране и

Бразилии. Потребление

атомной энергии в Северной Америке, Японии и Фран-

ции в ближайшие годы несколько возрастет, после чего произойдет его стаби-

лизация. У России имеется уникальный шанс увеличить свою долю в мировой

атомной энергетике. Но период возможностей невелик – 10-20 лет.

Риск существенного падения мировых цен в среднесрочной перспективе

весьма высок. Этому способствуют отсутствие

дефицита нефти и газа, а также в

перспективе резкое снижение интереса развитых стран к традиционным видам

топлива, появление новых мощностей на Каспии, в Африке и других регионах

мира, целенаправленная политика стран-потребителей (в первую очередь

США) по повышению процентных ставок. В результате значительное часть ин-

весторов уходят с сырьевого рынка, что

сужает возможности спекулятивного

роста цен на углеводороды.

142

В ближайшее время основным фактором формирования ценовой конъюнк-

туры углеводородного рынка станет развитие политической ситуации вокруг

Ирана, которая может пойти по следующим базовым сценариям.

Первый (наиболее реалистичный) предполагает дальнейшее противостоя-

ние Вашингтона и Тегерана, которое, однако, не приведет к военному столкно-

вению. В данных условиях постепенно (в течение двух-трех

лет) на мировом

энергетическом рынке будет поддерживаться тренд

∗

на понижение, и цены дой-

дут до уровня 40–50 дол. за баррель с колебаниями в диапазоне 5–10 долларов.

Реализация второго сценария (достижение договоренностей и урегулиро-

вание конфликта мирным путем) приведет к резкому снижению цены на нефть

уже в будущем году. Впрочем, вероятность данного сценария очень мала.

Третий сценарий – вооруженный конфликт – предполагает два

разнона-

правленных тренда. В случае реализации военного сценария цена нефти превы-

сит 100 дол. за баррель. В дальнейшем, если конфликт примет затяжной харак-

тер, цена поднимется до 130–150 дол. за баррель, что заставит Вашингтон пой-

ти на беспрецедентные меры по оказанию давления на ОПЕК с целью обеспе-

чения дополнительных объемов углеводородов на рынке

. В то же время этот

сценарий значительно усилит конкуренцию в неопековских зонах добычи угле-

водородов.

В случае же развития военного противостояния в Иране по «иракскому»

варианту ожидается постепенная коррекция рынка, которая может затянуться

до 2015–2017 годов.

Перспективы развития нефтегазового комплекса России

Россия обладает крупным потенциалом на мировом энергетическом рынке:

к настоящему

моменту открыто и разведано более 3 тыс. месторождений угле-

водородного сырья. Примерно половина из них разрабатывается. Более поло-

вины российской нефтедобычи и более 90 % добычи газа сосредоточены в рай-

оне Урала и Западной Сибири. Большинство месторождений этого региона от-

личаются высокой степенью выработки, и потому, сохраняя его в качестве ос-

новной углеводородной базы

, необходимо развивать и альтернативные регионы

добычи.

Исходя из официальных оценок, нашедших отражение в «Энергетической

стратегии России на период до 2020 года», к 2015-му добыча нефти может со-

ставить 530 млн т, а ее экспорт – 310 млн тонн. Главной нефтяной базой оста-

нется Западно-Сибирская нефтегазоносная провинция. Будут сформированы

новые центры нефтяной промышленности в

Восточной Сибири и Республике

Саха (Якутия) – добыча до 50 млн т в 2015 году; на шельфе острова Сахалин

(25-26 млн т), в Баренцевом море и российском секторе Каспийского моря.

Увеличится добыча нефти в Тимано-Печорской провинции.

∗

Òðåíä — â òåõíè÷åñêîì àíàëèçå — îáùåå íàïðàâëåíèå èçìåíåíèÿ öåí íà ðûíêå,

ýòî òåíäåíöèè ïîâûøåíèÿ èëè ïîíèæåíèÿ ñòîèìîñòè öåííûõ áóìàã. Â ñëó÷àå

ïîâûøåíèÿ ñòîèìîñòè íàáëþäàåòñÿ ïîâûøàþùèéñÿ («áû÷èé»), â ñëó÷àå ïîíè-

æåíèÿ — ïîíèæàþùèéñÿ («ìåäâåæèé») è íåéòðàëüíûé (áîêîâîé) òðåíäû.

143

Мощности магистральных нефтепроводов и морских терминалов для экс-

порта и транзита нефти из России за пределы СНГ могут возрасти к 2015-му в

1,5 раза по сравнению с сегодняшним уровнем. Это позволит реализовать к

указанному сроку перспективные объемы экспорта нефти в дальнее зарубежье:

примерно по 70 млн т по западному и северо-западному

направлениям; около

130 млн т по черноморско-каспийскому направлению; около 80 млн т по вос-

точному направлению; до 25 млн т по северному направлению.

К 2015 году добыча газа в России может достигнуть 740 млрд куб. м, а экс-

порт – 290 млрд куб. м. Добыча газа в Западной Сибири стабилизируется, по-

этому весь прирост будет обеспечен

за счет ввода в эксплуатацию новых ме-

сторождений Восточной Сибири и Дальнего Востока, шельфа северных и даль-

невосточных морей. Значительные запасы и перспективные ресурсы природно-

го газа Восточной Сибири и Дальнего Востока теоретически позволяют сфор-

мировать в данном регионе новые центры газодобычи.

Вместе с тем существующие тенденции развития отечественного ТЭКа

не

позволяют говорить о том, что в ближайшее десятилетие России удастся укре-

пить свои позиции на мировом рынке, превратив свой энергетический потенци-

ал в политические дивиденды.

Возымеют свое действие факторы, сдерживающие рост добычи нефти в

России. К главным из них следует отнести критическое состояние действующей

нефтеэкспортной инфраструктуры, а также проблемы воспроизводства

мине-

рально-сырьевой базы. Немаловажную роль сыграют политические ограниче-

ния в отношении строительства частных трубопроводов и допуска иностранных

компаний на российский рынок; низкая инвестиционная активность нефтяных

компаний; сужающаяся сырьевая база нефтяных компаний (последствие мно-

голетнего превышения темпов добычи над темпами прироста запасов).

Основной фактор, ослабляющий позиции России на рынке нефтеперера-

ботки, – это морально и физически устаревшее оборудование, которым осна-

щено подавляющее большинство российских нефтеперерабатывающих заводов

(НПЗ). Поэтому, несмотря на то что в последние годы некоторые компании и

проводили их модернизацию, в целом с технической точки зрения качество

российской нефтепереработки значительно ниже мировых стандартов.

Среди первостепенных факторов, не позволяющих увеличивать добычу

га-

за в России, следует отметить следующие:

• политика «Газпрома», который в условиях существующих внутренних

тарифов на газ не заинтересован в развитии внутреннего рынка;

• отставание темпов роста добычи от темпов роста потребления газа;

• необходимость инвестировать серьезные средства в разработку новых

месторождений;

• ставка на закупки центральноазийского газа в ущерб

инвестициям в до-

бывающие проекты;

• государственная политика по недопущению иностранных компаний в ка-

честве операторов разработки наиболее перспективных объектов (Ямал, Шток-

мановское месторождение).

144

Наконец, следует отметить критическое состояние существующей нефте-

экспортной инфраструктуры и связанную с этим проблему модернизации дей-

ствующей системы магистральных газопроводов, не говоря уже о монополи-

стическом характере российской газовой отрасли.

В результате воздействия вышеперечисленных факторов потенциал разви-

тия добычи нефти может быть рассчитан лишь на несколько лет.

Вследствие неурегулированности налоговой

системы и отсутствия мер по

стимулированию инвестиций в геологоразведку сырьевые компании не смогут

начать освоение новых крупных месторождений и проводить геолого-

разведочные работы. Темпы роста добычи нефти, которые Россия демонстри-

ровала в 2000–2004 годах, вряд ли сохранятся в будущем. К концу второго де-

сятилетия Россия выйдет на максимальную добычу порядка 10–11 млн барре

лей в день (530–550 млн т в год) и сохранит этот уровень. К 2010-му россий-

ские поставки будут составлять порядка 15 % от объема мирового рынка нефти,

а к 2030-му они снизятся до 10 %. Таким образом, с учетом роста мирового по-

требления доля России на мировом нефтяном рынке имеет тенденцию к сниже-

нию.

К 2010

году добыча газа на существующих месторождениях в России ста-

билизируется, и уже к этому времени дефицит газодобычи в Российской Феде-

рации с учетом роста внутреннего спроса и экспорта может составить 75–150

млрд куб. м.

Чтобы поддерживать или наращивать добычу и экспорт энергоресурсов,

России необходимо приступить к разработкам в неосвоенных районах, прежде

всего

в Сибири и на шельфе северных морей. Это требует политического реше-

ния по привлечению инвестиций (в том числе иностранных). Предполагается,

что до 2010-го года кардинальных перемен в этой сфере не произойдет, а воз-

можные сдвиги в будущем уже не позволят добиться изменений к 2017 году.

Несмотря на лидирующие позиции в том,

что касается масштабов добычи и

транспортировки углеводородов, Россия значительно отстает по уровню ис-

пользования наиболее перспективных технологий. Руководство страны факти-

чески делает ставку на нефть, уголь и газ как на основные инструменты, позво-

ляющие достичь и сохранить в перспективе статус великой энергетической

державы. Между тем изменяющаяся структура мировой энергетики к 2030–

2050

годам существенно снизит конкурентные возможности России.

Наиболее серьезным и актуальным на среднесрочную перспективу являет-

ся отставание России в технологиях, связанных с производством и транспорти-

ровкой сжиженного природного газа. К настоящему времени на международ-

ный рынок поступает в сжиженном виде около четверти всего экспортируемого

газа, при этом рынок растет стремительными темпами. Не

исключено, что к

2017-му СПГ составит прямую конкуренцию трубопроводному газу.

Что касается реализации масштабных СПГ-проектов, в России складывает-

ся достаточно пессимистическая картина. Практически все объемы СПГ в рам-

ках проекта «Сахалин-2» (единственный российский СПГ-проект, который мо-

жет быть запущен в ближайшую пятилетку) законтрактованы, а ситуация во-

круг остальных

СПГ-заводов в настоящее время законсервирована. Так, газ

145

Штокмана (наиболее перспективное месторождение с точки зрения поставок

СПГ в США) решено переориентировать в Европу, при этом поставлять его

трубопроводным транспортом. А СПГ-завод в Усть-Луге даже в случае завер-

шения его строительства до 2017 года в силу своей малой проектной мощности

не позволит сыграть решающую роль в становлении России

как ведущей газо-

вой державы.

На ближайшее десятилетие Европа останется базовым рынком для сбыта

российских углеводородов. Однако следует обратить внимание на ограничен-

ные возможности нефтепроводных поставок. Основной трубопровод «Дружба»

требует ремонта, БТС уже вышел на полную мощность, а на южном направле-

нии нефтеэкспорта все российские нефтяные потоки замыкаются на турецкие

проливы

, и в настоящее время альтернативы этому маршруту нет. Между тем

наиболее уязвимым местом в российской транспортной политике на турецком

направлении является пропускная способность Босфора. Ожидается, что Тур-

ция и в дальнейшем будет проводить политику закрытия своих проливов для

прохода нефтетанкеров. Это, с одной стороны, снизит экспортные возможности

России, а с

другой – подтолкнет Москву к использованию БТД в качестве ре-

зервного (а в случае полного перекрытия турецких проливов – основного) мар-

шрута транспортировки нефти на южном направлении.

Компенсировать потери Россия отчасти сможет за счет нефтепровода Бур-

гас – Александруполис в обход Турции. Но поскольку затраты по добыче и экс-

порту нефти из России превышают

аналогичные затраты на Каспии, то вполне

вероятно частичное вытеснение с европейского рынка российской нефти.

Вторым по значимости рынком, влияние которого к 2017-му будет возрас-

тать, является Азийско-Тихоокеанский регион. Между тем на этом направлении

возможности России таоже ограниченны в плане объявленного роста (с ны-

нешних 3 % до 30 %) всего объема поставок энергоресурсов.

Для достижения

показателя следует «перебрасывать» на восток не менее 60 млн т нефти и 65

млрд куб. м газа в год. В ближайшие 10 лет эта задача невыполнима технически

и сомнительна с точки зрения инвестиционных возможностей российских ком-

паний.

Энергодиалог Россия – США останется в зачаточном состоянии. Скорее

всего, ресурсы Штокмановского месторождения будут направлены в

Европу, а

строительство Северного нефтепровода в Мурманск будет заморожено до 2015

года – срока введения в строй Восточного нефтепровода (на два проекта у

«Транснефти» попросту не хватит средств). Доля российской нефти и нефте-

продуктов на американском рынке к 2017-му не превысит 5 %. Наиболее веро-

ятно, что эти ограничения не позволят России в ближайшее

десятилетие выйти

на рынок Северной Америки в качестве одного из крупных игроков.

На газовых рынках Европы и АТР Россия столкнется с ростом конкурен-

ции. Основные надежды европейские потребители связывают с диверсифика-

цией поставок за счет увеличения доли в энергетическом балансе нефти и газа

Северной Африки (Алжир, Ливия, Египет), а также

государств Каспийского ре-

гиона, Ближнего Востока, Центральной Азии. Ожидаемое в ближайшие 5 лет

осуществление ряда трубопроводных проектов (выход БТД на полную мощ-

146

ность, БТЭ с подключением к проекту «Набукко» и пр.) ориентировано на то,

чтобы ограничить влияние России. В свою очередь Китай реализует несколько

проектов, также снижающих его зависимость от российских углеводородов:

нефте- и газопроводы из Казахстана, газопровод из Туркмении. Кроме того, будут

расширены поставки в КНР нефти из Южной Америки, а

также СПГ из Ирана.

Тем не менее в Европе Россия сохранит статус регионального энергетиче-

ского лидера. В ближайшем будущем Европейский союз останется крупнейшим

рынком сбыта российских энергоресурсов. Весьма сомнительно, что в скором

времени удастся сформировать общеевропейский энергетический рынок и су-

щественно потеснить на нем Россию.

Подобной перспективе препятствует целый ряд обстоятельств

. В первую

очередь неурегулированность многих вопросов в рамках Евросоюза и фактиче-

ское отсутствие единой точки зрения на пути обеспечения энергобезопасности.

Потеснить Россию не удастся также и ввиду того, что реализация конкретных

проектов по внедрению альтернативных источников энергии в Европе ведется в

основном на уровне национальных экономик. Этому не способствует и

взрыво-

опасная военно-политическая ситуация в Ближневосточном регионе (особенно

вокруг Ирана, на который как на главную альтернативу России в вопросах по-

ставок нефти и газа рассчитывают практически все потребители российского

газа в Европе и на постсоветском пространстве). Нынешнее состояние дел на

Ближнем Востоке порождает целый ряд политических и военных рисков, пре

пятствующих реализации планов Запада по выстраиванию новых энергетиче-

ских коридоров.

Таким образом, основной задачей, стоящей перед Россией в ближайшие 10

лет, является создание условий для того, чтобы минимизировать ожидаемые

потери, во-первых, от снижения ее присутствия на мировых рынках нефти и

трубопроводного газа, а во-вторых, от снижения мировых цен на

энергоносители.

Как государство, так и крупнейшие нефтегазовые компании в первую оче-

редь должны сосредоточиться на внутреннем секторе газо- и нефтедобычи. По-

требуется стимулировать инвестиции в воспроизводство минерально-сырьевой

базы и освоение месторождений. При этом важно временно отойти от концеп-

ции глобальной энергетической экспансии в пользу инвестиций в националь-

ные добывающие проекты

в Восточной Сибири, на Дальнем Востоке, Сахали-

не, северном шельфе и др.

В то же время с учетом перспектив сохранения влияния Ближнего Востока

как основного мирового энергетического центра необходимо сосредоточить

усилия на сохранении и расширении присутствия российских компаний в ТЭКе

Ирака, Ирана, других государств региона.

Среди первоочередных мер по решению

стоящих перед Россией задач сле-

дует также указать на необходимость пересмотреть финансовые параметры Со-

глашения о разделе продукции (СРП), разработать такие механизмы участия

иностранных компаний в российских добывающих СПГ-проектах, которые

учитывали бы интересы обеих сторон.

Особое внимание надо уделить проектам по производству СПГ, как наибо-

лее перспективным с точки зрения

будущего мирового ТЭКа. Также необходи-

147

мо повысить технологическую безопасность и эффективность работы энерго-

транспортных сетей.

Важно расширить поставки углеводородов на рынки Европы за счет строи-

тельства дополнительных энерготранспортных магистралей (в Северную и

Южную Европу, на Балканы), а также закрепиться на азийско-тихоокеанском

рынке.

♦ ♦ ♦ ♦ ♦

17. «БУДУЩЕЕ АТОМНОЙ ЭНЕРГЕТИКИ»

∗

Анализ предпосылок

Если настоящие тенденции в производстве и потреблении электроэнергии

радикально не измененятся, то в течение следующих 50 лет сотни миллиардов

тонн углерода в виде углекислого газа окажутся выброшенными в атмосферу и

будут способствовать глобальному потеплению. Развитие атомной энергетики

может стать одним из способов снижения объемов выбросов углерода. Однако,

настоящее время это вряд ли возможно: атомная энергетика переживает стаг-

нацию и спад.

В этой главе приведен анализ предпосылок, необходимых для сохранения

атомной энергетики как одного из способов снижения выбросов углекислого

газа и, одновременно, удовлетворения растущих потребностей в электроснаб-

жении. Рассматривается сценарий, в котором рост мощностей мировой атомной

энергетики почти утраивается

к 2050 году, достигая 1 000 000 мегаватт. Такой

сценарий позволит избежать выбросов в атмосферу 1,8 миллиарда тонн углеро-

да в год тепловыми электростанциями, сжигающими уголь, что составляет по-

рядка 25% от объема выбросов углерода при варианте выработки электроэнер-

гии по обычной схеме. Кроме того, здесь содержатся рекомендации по измене-

ниям в государственной политике и промышленной

практике, необходимых в

сравнительно близком будущем для достижения положительного результата.

Нераспространение ядерных материалов

Проблема ядерного нераспространения была среди самых значимых при

обсуждении ядерной энергетики, начиная с самого раннего периода. Это обу-

словлено тем, что появление ядерных технологий началось именно с производ-

ства первых расщепляемых материалов, которые можно использовать для соз-

дания

вооружений, – плутония в атомных реакторах и обогащенного урана в

результате обогащения изотопов. В настоящие время основная задача – это

снижение риска распространения материалов в ходе топливного цикла. Необ-

ходимо предотвращать распространение оружейных материалов, образующих-

∗

Ïî ìàòåðèàëàì ìåæîòðàñëåâîãî èññëåäîâàíèÿ «Áóäóùåå àòîìíîé ýíåðãåòèêè»,

îñíîâíûå ïîëîæåíèÿ êîòîðîãî îïóáëèêîâàíû

ïðîôåññîðîì êàôåäðû õèìèè Ìà-

ññà÷óñåòñêîãî òåõíîëîãè÷åñêîãî èíñòèòóòà Äæîíîì Äîé÷îì è ïðîôåññîðîì êàôå-

äðû ôèçèêè, äèðåêòîðîì ýíåðãåòè÷åñêèõ ïðîãðàìì Ëàáîðàòîðèè ïðîáëåì ýíåðãå-

òèêè è îêðóæàþùåé ñðåäû Ýðíåñòîì Ìîíèçîì. Îáà îíè ÿâëÿþòñÿ ñîïðåäñåäàòå-

ëÿìè ìåæîòðàñëåâîãî èññëåäîâàíèÿ «Áóäóùåå àòîìíîé ýíåðãåòèêè».

148

ся как в ходе тайного нарушения государствами договоренностей (в случае

плутония), так и в ходе недобросовестного использования оборудования, где

проходит топливный цикл (включая связанное оборудование, такое как иссле-

довательские реакторы и горячие камеры.) Кроме того, необходимо контроли-

ровать, насколько это возможно, ноу-хау получения высокообогащенного урана

(технологию обогащения) и плутония

В течение последних 50 лет опасения распространения привели к созданию

сложной системы международных организаций и договоров, ни один из кото-

рых пока не смог стать эффективным инструментом контроля за распростране-

нием. Основой режима контроля за ядерными материалами является Договор о

нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), олицетворяющий отказ от ядер-

ного оружия всеми

странами-подписантами за исключением государств, про-

возглашенных ядерными державами – США, России, Великобритании, Фран-

ции, Китая, – а также обязательство государств сотрудничать в развитии мир-

ных путей использования атомной энергии. В то же время, Индия и Пакистан,

не подписавшие договор, провели испытания атомного оружия в 1998 г., а та-

кие страны-подписанты как ЮАР

и КНДР признали, что они находятся в про-

цессе производства ядерного оружия.

Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) несет ответст-

венность по контролю за соблюдением условий ДНЯО относительно оборудо-

вания и сооружений, где проходит топливный цикл, путем достигнутых в ходе

переговоров охранных соглашений со странами-подписантами. Однако, усилия

МАГАТЭ в

этой области серьезно ограничены объемом полномочий агентства

(как показал опыт Ирака, Ирана и Северной Кореи в последнее десятилетие),

тем как агентство распределяет свои ресурсы, а также растущим несоответст-

вием между финансированием и ответственностью МАГАТЭ. Совет безопасно-

сти ООН до сих пор не выработал процедуры и не продемонстрировал готовно-

сти применения

санкций в отношении нарушителей охранных соглашений

МАГАТЭ. Ряд многосторонних договоров, таких как правила экспортного кон-

троля Группы ядерных поставщиков, также направлены на ограничение рас-

пространения ядерных технологий и технологий двойного назначения, могу-

щих послужить распространению ядерных материалов. Однако, европейская

центрифужная технология обогащения урана, как известно, уже внесла свой

вклад в развитие

вооружений повсеместно, а США и Россия продолжают дли-

тельную дискуссию о передаче российских технологий топливного цикла Ира-

ну (стране, подписавшей ДНЯО.) Об этом следует говорить не для того, чтобы

продемонстрировать неспособность охранного режима сдержать распростране-

ние ядерных вооружений – он наверняка обеспечил сдерживание. Тем не менее,

недостатки режима ставят серъезные вопросы

о разумности сценария глобаль-

ного роста, который подразумевает значительный рост атомной энергетики как

по мощности, так и по географическому распространению.

Вдобавок к риску возможности распространения ядерного оружия среди

государств, после террористического акта 11 сентября 2001 года нависла угроза

приобретения простейших ядерных взрывных устройств неформальными груп-

пировками. Сведения о проявляемом интересе к ядерным устройствам

террори-

149

стической организацией Аль Кайеда придают этим опасениям особую значи-

мость. Предполагается, что террористы и организованные преступные группы

не в состоянии самостоятельно произвести ядерные оружейные материалы.

Озабоченность вызывает тот факт, что они могут непосредственно овладеть

ядерными материалами, похитив их, либо получив от дружественного государ-

ства. Это обстоятельство особенно касается топливного цикла PUREX/MOX,

так как при нем обычно образуются ядерные материалы, которые легко можно

использовать в качестве вооружений. Дальнейшее распространение технологии

топливного цикла PUREX/MOX увеличит риск хишения ядерных материалов

неформальными группами, особенно в странах, не обладающих инфраструкту-

рой, обеспечивающей жесткий контроль и ответственность за распространение

ядерных материалов.

Отдельную проблему представляет угроза так называемой «грязной» бом

бы, в которой радиоактивные вещества (из любых источников, таких как отра-

ботанное ядерное топливо или кобальтовые источники излучения, используе-

мые в медицине и промышленности) рассеиваются в результате обычного

взрыва, превращаясь в оружие массового уничтожения. Угроза «грязной» бом-

бы является очень серьезной проблемой обеспечения безопасности, однако она

не специфична для ядерных

топливных циклов и ее можно не обсуждать даль-

ше в контексте борьбы с распространением.

Представляется полезным рассмотреть масштаб рисков распространения

на основе имеющейся практики в атомной энергетике. Так, отработанное топ-

ливо, изъятое из реакторов по всему миру содержит более 1000 тонн плутония.

Пока что этот запас плутония защищен высокой радиоактивностью отработан-

ного

топлива, однако химическая технология в основе цикла PUREX, наиболее

часто используемая для экстракции плутония высокой очистки, очень хорошо

известна и описана в открытой литературе. При довольно скромно развитой

ядерной инфраструктуре любая страна в состоянии произвести выделение плу-

тония в количестве необходимом для создания нескольких зарядов. Далее, при

использовании топливного цикла MOX в

нескольких европейских странах, Рос-

сии и Японии было накоплено около 200 тонн выделенного плутония. Это ко-

личество эквивалентно 25 000 зарядов, если следовать спецификации МАГА-

ТЭ, приравнивающей массу одного заряда к 8 килограммам. Выделенный плу-

тоний особенно привлекателен для хищения либо сокрытия от инспекторов, по-

скольку его довольно легко переработать для использования в качестве воору

жения, и сделать это по силам в том числе и неформальным группировкам, об-

ладающим значительными техническими и финансовыми ресурсами.

При тщательном изучении прогнозируемого сценария развития атомной

энергетики, при котором ее мощность возрастет до 1000 Гигаватт, вопросы не-

распространения при сценарии глобального роста становятся исключительно

острыми. Важной особенностью такого сценария является то,

что атомная энер-

гия будет использоваться, как ожидается, в основном в развитых промышлен-

ных странах, у которых либо уже имеется ядерное оружие, что делает защиту

ядерных материалов от хищения основной проблемой, либо эти страни рас-

сматриваются как представляющие минимальный риск распространения.

150

Озабоченность относительно возможностей некоторых из этих государств

обеспечить сохранность ядерных материалов особенно велики в отношении

России, где экономические проблемы привели к снижению усилий по проведе-

нию строгих мероприятий по охране ядерных материалов. Причем, опасения

вызывает сохранность материалов как в программе вооружений, так и в топ-

ливных циклах, содержащих значительные запасы

выделенного плутония. Бо-

лее того, изменения геополитической ситуации, например, в восточной Азии,

могут инициировать интерес отдельных стран к приобретению ядерных воору-

жений. Япония, Южная Корея и Тайвань далеко продвинулись в создании ин-

фраструктуры ядерных технологий и в течении ближайших десятилетий будут

пытаться компенсировать становление Китая как ядерной державы и, одновре-

менно

, доминирующей экономической силы в регионе, стремясь обрести ядер-

ное оружие. Северная Корея вносит дополнительные осложнения в динамику

этого процесса.

На развивающиеся страны, как предполагается, к середине столетия при-

дется около трети всей вырабатываемой мощности атомной энергетики. Суще-

ственная часть этого объема придется на Китай и Индию, у которых уже есть

ядерные вооружения и соответствующие хранилища, таким образом, эти госу-

дарства не рассматриваются как источники высокого риска распространения

ядерных материалов, получаемых в топливных циклах. Тем не менее, резкий

прирост ядерной мощности на субконтиненте может привести к дальнейшему

наращиванию ядерных арсеналов в Индии и Пакистане. Безопасность атомных

предприятий этих стран продолжает внушать опасения

Ряд других государств, обладающих в настоящее время относительно не-

развитой ядерной инфраструктрурой – такие страны Юго-Восточной Азии как

Индонезия, Филиппины, Вьетнам и Таиланд (где общее население, как прогно-

зируется, превысит 600 миллионов человек к 2050 году) – также становятся

весьма возможными кандидатами на обладание ядерной энергией в условиях

сценария глобального роста атомной энергетики.

Иран, с помощью России, ак-

тивно пытается овладеть атомной энергией, несмотря на то, что он обладает не-

тронутыми колоссальными запасами природного газа и легко мог бы решить

свои потребности в энергии более экономно и быстро, используя эти собствен-

ные ресурсы. В частности, США утверждали, что подобное поведение говорит

о том, что

Иран пытается овладеть ядерным оружием, несмотря на то, что он

подписал ДНЯО и охранный договор с МАГАТЭ.

Опасения усугубились после того, как недавно были обнаружены утечка и

распространение секретных технологий, касающихся центрифужного обогаще-

ния и тяжелой воды. В результате США утверждают, что сотрудничество с

Ираном в области атомной энергии должно

быть прекращено несмотря на то,

что ДНЯО призывает к сотрудничеству в мирном использовании атомной энер-

гии (статья IV). Этот вопрос вызвал существенное раздражение в американо-

российских отношениях. Подобные конфликты между фундаментальными

принципами ДНЯО и устремлениями отдельных стран могут стать обычной

практикой при реализации сценария глобального роста.