Закомлистов А.Ф. Юридическая философия

Подождите немного. Документ загружается.

З А К Л Ю Ч Е НИ Е

КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ СУЩНОСТЬ

ЮРИСПРУДЕНЦИИ

Современное состояние российской правовой науки характери-

зуется поисками новых представлений о структуре юридического

знания, ее связью с другими науками об обществе. Особое положе-

ние здесь занимают фундаментальные основания юридического зна-

ния, поскольку именно в этой области правоведения в последнее

время произошли радикальные изменения. В связи с этим отметим

важные для современной российской юриспруденции дискуссии по

поводу соотношения правоведения и философии и возможности са-

мостоятельного существования такой «предельной» в теоретическом

отношении междисциплинарной области, как философия права.

До недавнего времени по вполне понятным причинам господ-

ствующим теоретическим основанием отечественного юридического

знания являлся марксизм, а точнее, исторический материализм как

марксистская теория общества. Полагая, что принципы оценки таких

общественных явлений, как государство и право, в рамках этой тео-

рии общеизвестны, отметим, что право оценивалось здесь лишь в

качестве закона, модель которого совмещала в себе право и обязан-

ность, их реальность имела односторонний публично выраженный

характер. Этим мы хотим сказать, что право одновременно являлось

и обязанностью. По Конституции СССР 1977 г. право на труд пред-

ставляло собой и всеобщую обязанность трудиться, как и право на

образование — в объеме среднего образования.

Другой аспект оценки права в рамках исторического материа-

лизма заключался в придании глобальной значимости государству и

публичной сфере общества, где приватность, или партикулярность,

практически сводилась к минимуму. В этой модели теоретическое

_______________________________________________________________517

восприятие права как свободы заключалось в предоставлении его

как публично дарованного гражданину правомочия со стороны го-

сударства.

В такой постановке вопроса о праве вполне справедливым сле-

дует признать утверждение известного отечественного специалиста

по теории государства и права В. М. Сырых о том, что марксистская

философия права в ее традиционном советском «облачении» в на-

стоящее время невозможна в принципе. Положение философии пра-

ва в марксизме обусловлено тем, что здесь изначально отрицается

индивидуальный способ выражения права как свободы. С точки зре-

ния марксизма, которую нельзя не признать утопической, свободное

существование индивида возможно только публичным, обобществ-

ленным образом через государство. При этом, на наш взгляд, автор

некритически следует за Ф. Энгельсом, необоснованно причисляя,

как и классик марксизма, отрицание философии права к общему не-

гативному взгляду строгой научной мысли по отношению к архаи-

ческим рудиментам натурфилософского знания.

Ф. Энгельс, отрицая философию права в качестве науки, исхо-

дил из факта традиционного для натурфилософии совмещения фи-

лософии с конкретной естественнонаучной областью. Однако, об-

ласть права не относится к естествознанию, на самом деле в основе

критического отношения здесь лежит принцип партийности маркси-

стской истины об обществе в виде исторического материализма. С

точки зрения марксизма вопрос о правах и свободах есть вопрос

идеологический и политический, связанный с ложью буржуазного

классового сознания, которое утверждает тем самым свое господ-

ство в обществе. В такой постановке вопроса правоведение как тео-

рия может существовать только как конкретизация исторического

материализма в специальной области, создавая метод и собственные

логические основания на базе этой социальной философии.

Другой вопрос — это вопрос о правоведении как особом регио-

не социального познания, и здесь важно иметь представление об ис-

тинном методе познания, а им, как известно, согласно неоспоримой

версии марксизма является диалектика, причем диалектика в ее то-

тальном выражении, которое она в свое время получила в «Науке

логики» Г. В. Ф. Гегеля. И вот здесь как раз и можно увидеть бога-

тый в отрицательном смысле материал советского теоретико-

юридического наследия, где категории диалектической логики

518

Заключение

Г. В Ф. Гегеля сопрягаются с конкретной правовой «материей».

Можно сослаться на ставшую классикой работу отечественного тео-

ретика отмеченной нами ранее интеллектуально несостоятельной

«марксистской философии права» Д. А. Керимова «Философские

проблемы права» и недавно вышедшую книгу-синтез с красноречи-

вым названием «Методология права ( предмет, функции, проблемы

философии права)»

Поучительность отрицательного опыта этой и других многочис-

ленных попыток построить философию права на марксистской

платформе состоит в том. что они инициировались заведомо непри-

годным для права как свободы источником, несмотря на предостере-

гающий запрет Ф Энгельса — этого классического и классового

авторитета. К тому же. полагая, что правовая реальность представ-

ляет собой живой общественный процесс, на наш взгляд, нельзя не

признать тщетность попыток внешнего приложения категорий диа-

лектики к этой реальности чисто из инструментальных исследова-

тельских побуждений, ориентированных на идеал естествознания.

Даже К. Маркс не позволял себе этого, поскольку исходил из кон-

кретного анализа политэкономических процессов, имеющих диалек-

тическое проявление.

Следовательно, черпать вдохновляющую для философии права

силу нужно из других, немарксистских источников, и такие попытки

есть. Например, в известной книге В. С. Нерсесянца «Философия

права» предлагается на основе оппозиции между законом и правом

получить предельно общее представление о праве и государстве.

Следует отметить, что в этой концепции, в отличие от марксизма,

явно минимизирована роль государства. Иногда создается впечатле-

ние, что публичная сфера общества в идеале правообразования во-

обще приходит к нулевому состоянию Государство обслуживает

индивида, который не содержит в себе каких-либо обязанностей, а

полностью определяется частным интересом. Государство и инди-

вид находятся между собой в состоянии войны, противоборства, где

индивид исторически олицетворяет собой борца за право Движение

осуществляется в рамках противоречия между законом и правом,

позитивизмом и юс-натурализмом в направлении к правовому зако-

ну как норме юридического бытия индивидов, составляющих обще-

ство В этом, по мысли автора, заключается суть цивилизма как иде-

ального состояния в правообразовании.

______________________________________________________________

519

На наш взгляд, такое представление о праве является гипербо-

лизацией права как свободы, где право и произвол разделены почти

прозрачной и субтильной тканью юридического закона. Казалось

бы, что может быть более характерным для модели философии пра-

ва, нежели только что приведенная концепция абстрактного либера-

лизма, исторические истоки которого, как нетрудно заметить, лежат

в «Философии права» Г. В. Ф. Гегеля с его концепцией права как

свободы. Вместе с тем уже у Г. В. Ф. Гегеля право как свобода пред-

ставляет собой ряд конкретно-исторических формообразований и

оставляет стадию абстрактного права как беспрепятственную уни-

версальную возможность проявления человека в обществе, т е

здесь процесс частного, личностного правообразования неразрывно

связан с публично-правовой динамикой и государством.

Возврат к немецкой классике вообще характерен для современ-

ной российской юридической мысли, и в этом отношении можно

сослаться на не менее авторитетные и уважаемые , чем ранее приве-

денные, теоретические представления С. С. Алексеева в его мону-

ментальной работе «Право: азбука— теория— философия: Опыт

комплексного исследования».

Вопрос о том, устарел ли Г. В. Ф. Гегель, И. Кант или известный

русский цивилист И. А. Покровский для воссоздания современной

российской философии права, или следует, как считает

B. М. Сырых, отдать предпочтение марксизму, видимо, не имеет эв

ристического потенциала, поскольку во всех этих случаях речь идет

не о том. как создать самодостаточный теоретический и методоло

гический потенциал за счет собственных средств юриспруденции, а

о том, как отыскать обладающее такими качествами «сокровище» на

стороне.

Попытка обосновать современную концепцию философии права

на основе правовых теорий прошлого чревата заведомой абстракт-

ностью, поскольку происходит в рамках согласия, созвучия, проти-

воположности и противоречия между прошлым и настоящим, где

живое и мертвое приходят в обманчивое состояние взаимодействия,

хотя такое полное и реальное взаимодействие по вполне понятным

причинам невозможно

Отличительной особенностью подхода к праву в работе

C. С. Алексеева является его антропологическая составляющая, ко

торая впервые относительно идеи и понятия о праве утвердилась

520

Заключение

благодаря И. Канту В рамках антропологического восприятия фе-

номена права отсутствует противопоставление закона и права, и го-

сударство представляет собой естественный продукт правообразо-

вания. Однако такая модель правообразования с точки зрения

С. С. Алексеева, должна привести к обретению индивидом каких-то

публично-энергийных потребностей Индивид начинает выступать в

качестве творца правопорядка в обществе в единстве с государст-

вом, подменяя его властную легитимность якобы аналогичным и

присущим личности свойством. Подобное представление расходится

с позицией этого же автора в традиционной характеристике меха-

низма правового регулирования, где неоспоримый авторитет и пуб-

личное правоприменение принадлежат государству. Есть здесь так-

же и рассогласованность с его же собственной концепцией о системе

юридических норм, их регулятивной направленностью и содержани-

ем через соотношение запретов, предписаний и дозволений.

Обзор состояния изысканий в области формулирования совре-

менной концепции философии права необходим для того, чтобы с

достаточной степенью определенности установить ее статус Пред-

шествующий анализ отразил противоречия в этих поисках: от пря-

мого отрицания философии права как научной дисциплины и теории

(В. М. Сырых) к «самостоятельной юридической дисциплине обще-

научного статуса и значения» (В. С. Нерсесянц ) и, наконец, к «осо-

бой самодостаточной научной дисциплине, охватывающей как фи-

лософию (по своим основам ), так и правоведение (по своему основ-

ному содержанию)»(С С.Алексеев).

Полагая, что отрицание философии права как самостоятельной

научной дисциплины, свойственное философии марксизма, вообще

несостоятельно, как было показано нами ранее, выскажем свой

взгляд на проблему ее статуса. Проблема заключается в том, что фи-

лософия права представляет собой самостоятельную междисципли-

нарную область знания, которая одновременно обладает признаками

смежности и универсальности. Смежное положение философии пра-

ва состоит в том. что она традиционно относится к так называемым

«наукам о духе» и не может не принадлежать к региону предельного

социального обобщения, т е к социальной философии. В то же вре-

мя социальная философия вступает в соприкосновение и единение с

философией права только по двум линиям — институциональной и

индивидуальной Это означает, что социальная философия и фило-

_______________________________________________________________521

софия права смыкаются в анализе государства и личности в рамках

такого глобального образования, как общество

В то же время за пределами социальной философии остается

собственно юридическая специфика и закономерности правообразо-

вания как исторического процесса, последнее и является, на наш

взгляд, исследовательской областью философии права. И в этом ус-

матривается своего рода преодоление социально-философского

взгляда на юриспруденцию. Этот взгляд находит в юридической

спецификации свою внешнюю границу.

Оставаясь в области «наук о духе», философия права обретает

оригинальное и только ей принадлежащее место для характеристики

и исследования такого феномена, как «человек юридический». Здесь

воспроизводится всеединая аналитическая антропология индивида

как физического лица и государства как лица юридического; их

связь обеспечивается через народ как социальное образование, об-

ладающее качеством суверенитета, или исторической самостью пра-

вообразования.

Поскольку процесс правообразования представляет собой одно-

временно процесс нормативный, постольку существует тесная связь

философии права с этикой как наукой о морали. Между философией

права и этикой также наблюдается предельно общая междисципли-

нарная смежность, по линии которой происходит их взаимодейст-

вие, скажем, посредством таких категорий, как правда и справедли-

вость.

Отсюда следует, что философия права не может рассчитывать

на чью-либо благотворительную помощь в обретении метода позна-

ния права, закона, государства и других юридических явлений. Она

призвана сама прийти к своему предназначению внутренним иссле-

довательским путем, через который и выявляются феноменология,

диалектика, гносеология и онтология права Как уже отмечалось,

такой путь исследования связан с ее ведущей и определяющей ин-

тенцией — аналитической антропологией.

В современный период смены идеологических и социально-

экономических ориентиров в развитии российского общества, ха-

рактеризующийся весьма расплывчатым словосочетанием «демо-

кратизация общественных процессов», происходит вполне ощути-

мая девальвация публичных общественных ценностей За шумными

дискуссиями о правовом качестве юридического закона и связанно-

522

Заключение

сти государства правом остается в тени само понятие юридического,

смысл которого реализуется через синтез права и закона как пуб-

личного установления государственной власти.

Трактовка юриспруденции как науки о свободе

носит абстракт-

ный характер и фактически отождествляется с идеей и современным

пониманием права, ядром которого являются права и свободы инди-

вида. Если понимать под этим стандартом исторически достигнутую

современным цивилизованным обществом гарантированную зако-

ном степень и форму осуществления индивидуальной свободы, то,

естественно, возникает вопрос о том, как же функционирует юриди-

С точки зрения профессора В. С. Нерсесянца «в соответствии с либертарно-

юридической трактовкой предметом юриспруденции является свобода. Поэтому мы

рассматриваем юриспруденцию как науку о свободе— науку о свободе в ее всеоб-

щей и необходимой правовой (государственно-правовой) форме» (Юриспруденция.

Введение в курс общей теории права и государства М., 1998. С, 63). Не вдаваясь в

подробный анализ этой концепции юриспруденции, отметим, что упомянутая наука о

свободе может пониматься в чистом виде как стандарт субъективных прав и свобод

индивида и не иметь внешней юридической реализации, оставаясь принадлежностью

индивидуального сознания. С нашей точки зрения, отличительным признаком юрис-

пруденции как формы и вида социального знания и практики является именно объек-

тивность их проявления как специфической правовой реальности. В этом и состоит

математическая функция права при разграничении конфликтующих интересов при

установлении их прав и обязанностей.

Социальная геометрия законосообразного правоприменения при определении

размера и объема динамических конфигураций реализуемых гражданами прав и сво-

бод, а также арифметика и расчет при количественном определении степени их на-

рушения с целью установления юридической ответственности и составляют признаки

юридического качества общественных отношений.

Такая динамика присуща не партикулярному индивидуальному усмотрению, а

связана с деятельностью государственных органов власти по охране и защите прав и

свобод граждан. В этом отношении вопрос о математическом измерении дозволенно-

го по праву может составлять принадлежность субъективного правопритязания в

пользовании правом и свободой со стороны граждан, однако такой расчет не являет-

ся всеобщим методом регуляции индивидуального поведения. Если поведение впи-

сывается в параметры законопослушания и правомерности, то вопрос об юридиче-

ском отношении к социальной действительности становится излишним, поскольку

наличная действительность принимает согласованное упорядоченное качество с по-

мощью ресурсов внутренней индивидуальной регуляции. Такое качество социальной

реальности уже утрачивает признаки юридически устанавливаемого правопорядка и

становится системой нравов или нравственностью, которая существует на основе

моральности, а не легальности (И Кант).

Окончательным выводом нашего рассуждения является то, что манифестация

концепции юриспруденции как науки о свободе является абстрактной и через такое ее

обозначение сущность специфики юридического явления и его отличие от моральной

сферы бытия индивида не раскрывается.

_______________________________________________________________

523

ческое знание, если предположить, что свобода есть неотчуждаемый

компонент человеческого существования?

При таком восприятии проблемы юридического знания, когда

оно становится имманентной принадлежностью индивида, юрис-

пруденция становится равнозначной, скажем, психологии как науке

о психическом и сознании, где каждый может найти понятие юри-

дического в себе, как он может с помощью рефлексии фиксировать

наличие тех или иных состояний в потоке сознания.

На наш взгляд, отечественная юриспруденция несет в себе тя-

желый наследственный груз прошлого, заключающийся в двойст-

венности смысла в понимании идеи права вообще и наличного пози-

тивного права как реальной модификации этой идеи в законодатель-

стве и общественных отношениях. Эта двойственность улету-

чивается, когда это право воспринимается как специфическая

регулятивная система общества, прочность которой обеспечивается

публичным применением юридических норм органами государст-

венной власти. Другими словами, в современном обществе присут-

ствует два встречных движения — инициатива в осуществлении

прав и свобод индивидом и регулятивная сила удержания свободной

активности субъектов права в его границах со стороны государства.

Можно охарактеризовать эти две тенденции в глобальном социаль-

ном смысле как взаимодействующие друг с другом тенденции сво-

боды и порядка.

Последнее обстоятельство лишний раз свидетельствует об ил-

люзорности идеи позитивного спонтанного порядка в обществе,

складывающегося стихийно, в результате свободного взаимодейст-

вия индивидов. Эта идея в правовом отношении представляет собой

не что иное, как оксюморон, т. е. совмещение несовместимого в тео-

рии, находя свое выражение в таком словосочетании как «свобод-

ный порядок». Такие образцы в области правового мышления выяв-

ляют границы использования научных понятий в юриспруденции,

теории государства и права и социальной философии и сигнализи-

руют о «смесительных» процессах рационального и иррационально-

го в представлении о свободе, праве и власти.

Как известно, представление о возможности порядка без внеш-

него оформляющего юридического воздействия было выдвинуто

австрийской экономической школой с ее принципом тотального ли-

524 Заключени

бсрализма (Л. фон Мизес, Ф. фон Хайек ).

Этот принцип нашел ре-

альное воплощение в динамической модели рыночной экономики

западноевропейских стран и США в последней трети XX в. и про-

должает господствовать в их социально-экономической идеологии и

в настоящее время.

Однако понятие юридического явления общественной жизни

имеет вполне самостоятельное значение и связано с феноменом

внешней регуляции отношений в обществе. Эта внешняя регуляция

необходима, поскольку в обществе отсутствует тотальное законо-

послушание и всегда существует риск разрушительного воздействия

тех или иных модификаций индивидуальной и социальной активно-

сти на правовое качество отношений между людьми, включая такие

генеральные права граждан, как право на жизнь и собственность. В

этой связи необходимо отметить, что человеку присущи как чувство

В качестве иллюстрации идей либеральной экономической школы, которая

взяла на себя миссию обосновать фундаментальную социально-креативную функцию

свободы в обществе можно сослаться, например, на следующее рассуждение

Ф. фон Хайека: «В процессе взаимной притирки реагирующих в системе элементов

рождается формация, которую Полани назвал спонтанным полицентрическим поряд-

ком. Усилия людей координируются их собственной инициативой улучшить общест-

венные условия, при этом нет никаких приказов сверху, самокорректировка подтвер-

ждает и оправдывает факт индивидуальной свободы. Понуждающие к сотрудничеству

силы имеют совершенно безличный общий характер». (Хайек Ф. А фон. Познание,

конкуренция и свобода, СПб., 1999. С. 78).

Идея спонтанного порядка в качестве истока отсылает к функции взаимного при-

способления индивидов, при этом не учитываются мотивы человеческого поведения и

берется лишь одна схема такого рода активности. Возникает представление о том,

что свобода здесь приходит в состояние тождества с идеей произвольного, импуль-

сивного действия, которое согласуется с действием другого индивида без использо-

вания таких рациональных составляющих, как цель, результат и ответственность за

тот или иной способ отношения к другому носителю действия (актору), В итоге мы

получаем ситуацию, при которой порядок устанавливается за счет анонимных про-

цессов, затухающих в приватной сфере общественной жизни Эта сфера жизни фор-

мирует феномен подчинения и берет на себя функцию правовой власти. Такой про-

цесс формообразования порядка создает на частном уровне жизни собственный ме-

ханизм регуляции, который представляет собой не что иное, как совокупность

эмпирических дисциплинарных практик, генеалогия которых в свое время была опи-

сана известным французским историком, исследователем западноевропейской куль-

туры М. Фуко.

В связи с этим такого рода спонтанный порядок никак нельзя считать свободно и

согласованно учреждаемым, т е. к такому типу скрытой социальной регуляции мень-

ше всего можно применить характеристику «свободного порядка» как общества то-

тального взаимного согласия по типу системы нравственности Г. В. Ф. Гегеля, которая

создается путем индивидуальных согласованных усилий массой индивидов, состав-

ляющих общество.