Закомлистов А.Ф. Юридическая философия

Подождите немного. Документ загружается.

Юридическая эпистемология и юридическое мышление 507

жег быть воспроизведено с экономией усилий и ipso fakto осознано

как образец его исполнителем. Кроме того, хабитуализация означа-

ет, что рассматриваемое действие может быть снова совершено в

будущем тем же самым образом и с тем же практическим усилием.

Иначе говоря, несмотря на то, что социальный мир отмечен объек-

тивностью в человеческом восприятии, тем самым он не приобрета-

ет онтологический статус, независимый от человеческой деятельно-

сти, в процессе которой он создается».

При осуществлении правосудия рассуждение о правом и непра-

вом ведется на двух уровнях. Во-первых, на уровне восприятия

спорных обстоятельств в контексте юридической нормы и, во-

вторых, в контексте фактографического установления того, действи-

тельно ли произошло нарушение права, свободы и интереса как уни-

версальных ценностей, находящихся под защитой закона. Это рас-

суждение ни на минуту не теряет органически связного сочетания

указанных уровней в ходе всего судебного разбирательства по делу.

Данное обстоятельство и составляет сущность двуединого процесса

установления истины права и истины факта, которые объединяются

в целостное состояние истины по делу при вынесении решения.

Очевидность, или полное удостоверение, того, что воспринятое

обладает качеством истины судебного разбирательства, носит харак-

тер «убеждения». Вот, например, какое общее определение понятию

убеждения дает А. А. Ивин. «Убеждение -— одна из центральных

категорий человеческой жизни и деятельности, и в то же время это

сложная, противоречивая, с трудом поддающаяся анализу категория.

Убеждение изучается многими науками: психологией, логикой, лин-

гвистикой, философией, риторикой, теорией социальной коммуни-

кации и др. Убеждение касается высказывания (утверждения) и

представляет собой веру в то, что данное высказывание должно

быть принято в силу имеющихся оснований. Предметом убеждения

может быть не только отдельное высказывание, но и связная система

высказываний: сообщение о каких-то событиях, доказательство,

концепция, теория и т.п. Убеждение не совпадает ни с истиной, ни с

верой, лишенной сколько-нибудь отчетливых оснований («слепой

верой»). Когда утверждение истинно, описываемая им ситуация ре-

ально существует. Но если утверждение представляет собой чье-то

Бергер П., Лукман Т. Указ. соч. С 89, 90, 102.

508 Глава

убеждение, это не обязательно означает, что ему что-то соответству-

ет в действительности. В отличие от чистой веры, способной слу-

жить основанием самой себя, убеждение предполагает определенное

основание. Последнее может быть совершенно фантастическим или

даже внутренне противоречивым, но тем не менее оно должно суще-

ствовать».

Усмотрение правовой очевидности в системе аргументации, ко-

торая используется сторонами в споре, в их активности по представ-

лению достоверных доказательств (показаний свидетелей, докумен-

тов как письменных свидетельств о фактических обстоятельствах

дела) и есть не что иное, как внутреннее убеждение судьи. Это оче-

видность на уровне юридического значения и смысла обстоятельств

спора, которые устанавливаются через воссоздание и конструирова-

ние каждой из сторон целенаправленного демонстрационного вос-

приятия, чтобы убедить суд в своей правоте. При этом воссоздается

картина действительности, в которой присутствует прошлое, на-

стоящее и расчет на будущее, т. е. здесь имеет место убеждающее

намерение относительно: нарушения права, требования судебной

защиты и применения юридической ответственности, предусмот-

ренной в данном случае по закону. Таким образом, в публично обо-

зримое пространство судебного заседания вовлекается фрагмент со-

циальной действительности, который должен быть проверен на на-

личие правого или неправого в спорной ситуации, которая стала

предметом судебного разбирательства.

В обзоре и исследовании притязания на судебную защиту при

осуществлении разбирательства по делу присутствует обращение к

потенциалу когнитивной аксиологии в двух параметрах: с точки

зрения установления факта нарушения права и свободы в конкрет-

ном ее субъективно-правовом проявлении и в отношении обнаруже-

ния самого факта правонарушения. Единая модификация судебного

правоустановления, которое вносит определенность в спорные от-

ношения, состоит в констатации принадлежности или отсутствия у

лица, обратившегося за судебной защитой, соответствующего субъ-

ективного права и последующего удостоверения в том, что это субъ-

ективное право было действительно нарушено другим лицом.

' Иеин А. А. Теория аргументации. М., 2000. С. 8, 9.

Юридическая эпистемология и юридическое мышление

509

Констатация принадлежности права требует обращения к соот-

ветствующей правовой норме, регулирующей спорные правоотно-

шения. Эта констатация и удостоверение в факте нарушения права

одного лица со стороны другого лица и самого факта невозможны

без соответствующей совокупности доказательств. В системе дока-

зательств, имеющихся по делу, и отыскивается истина как готовая

возможность принятия решения по делу. Именно истина как цельное

и согласованное представление о правовой конфигурации спора и

составляет основу внутреннего убеждения суда как чистую, отчет-

ливую бесспорную уверенность в принятии единственно правильно-

го решения по делу. Можно сказать, что правильного судебного ре-

шения не бывает без такого рода уверенности. Именно такое состоя-

ние можно считать состоянием самоудостоверения в юридическом

пути и способе разрешения спора. В моменте истины по делу ранее

охарактеризованные особенности истинностного и ценностного

подходов к действительности сливаются воедино.

Таким образом, познавательный процесс в суде отличает то, что

это процесс восприятия фрагмента социальной действительности в

виде особой публично организуемой локализации разбирательства

дела, происходящего в судебном заседании. Это процесс отнесения

ситуации спора к юридической норме и восприятие процесса дока-

зывания правоты каждой из сторон с помощью юридически значи-

мой аргументации. Восприятие правого и неправого представляет

собой способ публичной «перцепции», которая воспроизводится че-

рез открытую, гласную процедуру. Общество получает представле-

ние о том, как соотносятся с юридическим законом и приводятся к

состоянию социальной нормы путем распределения ответственности

обменные процессы правами и обязанностями между гражданами.

Это же общество может получить здесь удостоверение в том, дости-

гается ли при осуществлении правосудия социальный эффект при-

сутствия справедливости в разбирательстве дел и имеет ли место

справедливость в обществе в целом.

Когнитивная аксиология доказательств по делу заключается в

оценке их качества с точки зрения законности их происхождения и

соблюдения права граждан, предусмотренного ст. 51 Конституции

РФ. Селективный отбор доказательств осуществляется в соответст-

вии с принципами относимости и допустимости. Их качество оцени-

вается с позиций достоверности и принятия доказательственного

510 Глава

материала за смысловую связь фактических обстоятельств по делу.

Средством обеспечения доверия к качеству таких доказательств, как

свидетельские показания, является предупреждение об уголовной

ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо лож-

ных показаний. Здесь также отсутствуют признаки позитивистской

модели субъект-объектного познания действительности, поскольку

нет того безучастного доверия к явлениям, которое свойственно

природным процессам. Никому не придет в голову угрожать при-

родным стихиям за то, что они скрывают свою потаенную глубин-

ную суть и хранят многочисленные тайны.

Ф. Бэкон по аналогии с розыскным и инквизиционным видами

судебного процесса говорил о необходимости разрушить молчание

природы: «Не следует ждать открытия полезных и необходимых для

практической жизни вещей от философов, погруженных в абстрак-

ции, которые оказываются здесь похожими на старших богов, хотя

они всеми силами стремятся принести пользу; этого следует ждать

только от Пана, т. е. от тонкого эксперимента и всеобъемлющего

познания природы, и такие открытия происходят почти всегда слу-

чайно, как будто бы во время охоты. Ведь всеми самыми полезными

открытиями мы обязаны опытном}' знанию, и эти открытия подобны

некоему дару, доставшемуся людям по счастливой случайности» .

В то же время в другом месте Ф. Бэкон указывает, что «разы-

скание и открытие скрытого схематизма тел есть не менее новая

вещь, чем открытие скрытого процесса и формы. Ведь мы до сих

пор вращаемся только в преддверии природы и не готовим себе дос-

тупа в ее тайники. Итак необходимо разделение и разложение тел,

конечно не огнем, но посредством размышления и истинной индук-

ции с помощью опытов, а также посредством сравнения с другими

телами, сведения к простым природам и их формам, сходящимся и

слагающимся в сложном» .

Единство ценностного и истинностного подходов в философско-

эмпирическом универсуме Ф. Бэкона более четко, чем где-либо, вы-

ражено в знаменитом афоризме «Истина»: «Если перейти от теоло-

гической и философской истины к мирской, то даже те, кто сам не

придерживается этого правила, признают, что честность и прямота в

Бэкон Ф. Соч. В 2т. М , 1977-1978. Т. 1. С. 188.

Бэкон Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 85, 86.

Юридическая эпистемология и юридическое мышление 511

делах составляют честь человеческой натуры и что добавление лжи

подобно примеси в золотой или серебряной монете; это, быть мо-

жет, и улучшает обработку металла, но портит его чистоту. Нет дру-

гого порока, который бы так покрывал человека позором, как если

его найдут лживым и вероломным»

Всесторонность и полнота исследования обстоятельств дела как

принцип познания также вряд ли осуществимы в традиционной гно-

сеологии естествознания, в то время как при осуществлении право-

судия именно эта методическая процессуальная аксиома является

необходимым средством, способствующим вынесению законного и

обоснованного решения по делу.

Следовательно, истина по делу — это истина в рамках органи-

ческого сочетания достоверно установленных фактов, полноты и

всесторонности юридически значимых обстоятельств дела, которые

позволяют обществу в лице судьи и судебной власти установить

единичную аксиологическую очевидность относительно права и не-

права в отдельном конкретном случае.

В оценке доказательств, как методическом приеме на пути про-

движения к истине осуществляется: определение качества доказа-

тельств с точки зрения доверия к ним, их селекция в направлении

верификации или фальсификации оснований иска, признание за до-

казательство или критическое отношение к той или иной убеждаю-

щей аргументации юридически значимого состава обстоятельств по

делу, которая используется той или иной стороной. Качество дока-

зательства может оцениваться также по степени и силе его обосно-

вывающего воздействия в отношении позиции той или иной сторо-

ны по делу (главное или генеральное доказательство, главный сви-

детель). Оно квалифицируется также и по формально-процес-

суальному способу закрепления (законный способ собирания

доказательств, соответствие доказательства законным средствам за-

щиты права — ст. 45 Конституции РФ).

Процесс формирования внутреннего убеждения судьи следует

отнести к тому виду общей классификации убеждений, которые ос-

новываются на фактической и интеллектуальной уверенности в об-

ретении точного правового смысла разрешаемого судом спора, со-

провождающегося безусловной и императивной готовностью при-

Там же. С. 355.

512 ________________________________________________________ Глава

нять решение по делу. В такой конфигурации убеждения отчетливо

проглядывают черты некоторой методической инструментальности,

характерной для всякого практического действия. Однако прагмати-

ческий элемент составляет лишь внешнее сходство с тем типом ис-

тины, о котором говорится в рассуждениях А. Г. Коваленко и в при-

водимом ею афоризме Дж. Дьюи. Нужно отметить, что феномен ис-

тины по делу включен в нормативную ткань процессуального закона

и не может существовать в отрыве от нормативной системы и дина-

мической нормологии, которая создается системой позитивного

права в практической деятельности судьи. Нормологическая функ-

ция внутреннего убеждения судьи заключается в четком следовании

стадиям судебного процесса и не может не включать в себя опреде-

ленных навыков, умения и интуиции.

Феномен убеждения хорошо описан американским философом-

логиком Ч. С. Пирсом, который относил его к фазе кульминации в

постижении прагматической истины. В рамках его философской

доктрины это одновременно и прежде всего означает проблематиче-

ский акцент в вопросе об истине жизни человека в обществе: «Что

же есть собственно убеждение? Это полукаданс, завершающий от-

дельную музыкальную фразу, входящую в симфонию нашей интел-

лектуальной жизни. Необходимо отметить, что убеждение имеет три

функциональных свойства: первое, оно есть нечто осознаваемое на-

ми; второе, оно устраняет вызываемое сомнением раздражение; и

третье,, оно приводит к укоренению в нас управляющего нашими

действиями закона, или, говоря короче, привычки. Когда убеждение

ослабляет раздражающий эффект сомнения, мотивирующий дейст-

вие мысли, напряжение мысли падает и она обретает покой на тот

момент, когда состояние убежденности наконец достигнуто. Но

убеждение есть управляющий действием закон, применение которого

также сопровождается сомнением, которое снова влечет за собой

мысль. Поэтому, являясь местом остановки мысли, убеждение также

представляет собой область, втягивающую мысль в новое движение.

Вот почему я позволил себе назвать убеждение покоем мысли, не-

смотря на то, что самая с^ть мысли состоит в движении. Конечный

результат мышления состоит в акте воли. В последнем мысль уже не

принимает более никакого участия. Убеждение же — только арена

мыслительного действия, эффект, укореняющийся в нашей природе

Юридическая эпистемология и юридическое мышление

513

и зависящий от мысли, оказывающей влияние на мысль за ней сле-

дующую».

Аксиологический аспект или ценностное отношение к действи-

тельности при осуществлении правосудия носят над персональны и

характер и имеют социально нормативный, юридический смысл.

Ценностные отношения применительно к процедуре судебного раз-

бирательства конституируются вокруг такой знаковой ценности, как

норма права. В связи с этим результат оценивания доказательств

достигает сферы общей когнитивной аксиологической ситуации

оценки спора в контексте права как правомерно или неправомерно

заявленного требования в суд. При этом сама оценка доказательств

есть лишь момент публично-когнитивной аксиологии, которая реа-

лизуется обществом через правосудие. Этим правовая динамическая

аксиология и положение юриспруденции как нормативной науки

отличаются от таких нормативных наук, как логика, этика, семанти-

ка и лингвистика.

Юриспруденцию можно отнести к трансцендентному способу

оценки, которая присуща обществу в целом, в отличие от имманент-

ного способа оценки, который характерен для индивида как субъек-

та нравственного сознания. Поэтому вполне понятны сомнения

А. А. Ивина в том, можно ли в отношении права применить аппарат

и методик}' исследования, свойственные формальной аксиологии

или логике оценок как особых разделов неклассической логики:

«Принято считать, что в основе системы правовых норм всегда ле-

жит некоторая система оценок. Но можно ли говорить, что основные

правовые понятия делятся на нормативные и оценочные, подобно

тому, как они делятся в этике? Что соответствует «добру» в области

права? И если утверждается, что добро влечет долг, то как это ут-

верждение можно интерпретировать в терминах собственно право-

вых понятий?»

В связи с этим трудно согласиться с оптимизмом А. А. Ивина

относительно того, что логика норм может способствовать правиль-

ной организации юридического мышления: «Проблема связи оценок

и норм особенно существенна для этики и теории права. Изучение

логического поведения норм важно и для решения вопроса о харак-

Пирс Ч. С. Начала прагматизма. СПб , 2000. С. 134

Иван А. А. Основания логики оценок. М., 1970. С. 177.

.4184

514 Глава

тере связи нормативных утверждений с фактическими». В то же

время он утверждает, что «не является достаточно ясной роль логи-

ки в процессе применения права. По мнению крайних представите-

лей американского функционализма, процесс применения права яв-

ляется чисто логическим, исключающим всякое вмешательство со

стороны органа, применяющего право. Этот орган выступает, таким

образом, только как более или менее удачный заместитель логиче-

ской машины. Сторонники же так называемой школы свободного

права обращают внимание прежде всего на роль субъективно по-

нимаемых оценок, интуиции, касающихся справедливости, добра и

т. п. Без предшествующего уяснения основных принципов логики

норм вопрос о роли логики в процессе применения права нельзя не

только успешно решить, но даже корректно поставить. С другой

стороны, многие традиционные проблемы правовой интерпрета-

ции, являющейся предметом наиболее древних и наиболее реши-

тельных разногласий в области правовой теории, могли бы быть

разъяснены в результате развития семантики нормативного рассу-

ждения». И снова в противоположность предыдущим утверждени-

ям о широких возможностях логики норм в исследовании права

А. А. Ивин говорит, что «логика норм не описывает фактические

рассуждения, использующие нормы, и действительные кодексы.

Она формулирует критерии рационального рассуждения в области

норм. Задача такого рассуждения состоит в предоставлении разум-

ных оснований для действия. Очевидно, что рассуждение не может

быть названо рациональным, если оно санкционирует обязатель-

ность выполнения невозможного действия». Ясно, что речь здесь

идет не об институциональной нормологии, а о нормологии инди-

видуального поступка.

Нужно отметить, что, несмотря на поворот к неклассической ло-

гике в таких ее вариантах, как логика оценок и логика норм,

с 50-х гг. XX в. какого-либо существенного влияния эти виды логи-

ки на юриспруденцию не оказали. И вообще трудно себе предста-

вить собственно юридическое использование формально-

логического аппарата и соответствующих ресурсов логики оценок и

логики норм. В праве используется своя содержательная логика,

может быть еще более древняя, чем логика Аристотеля.

Ивин А. А. Логика норм. М., 1973. С. 42, 48.

Юридическая

эпистемология и

юридическое мышление

________________ 515

Действительные проблемы юриспруденции связаны с методи-

кой юридического толкования, языка юридического закона и его

внутреннего семантического, смыслообразовательного интертекста.

Правосудие выступает в качестве одного из важнейших атрибутов

социума, где субъектом оценочного и нормативного рассуждений

является общество в целом. В сфере публичного рассуждения о пра-

ве речь не идет о динамике должного в том смысле, какой придается

такому дискурсу в этике, лингвистике и семантике, использующих

язык моральных норм. Должное понимается здесь не в контексте

созидания того, чего не было и что следует создать. Должное в праве

представляет собой динамику приведения в надлежащее качество

или в состояние нормы.

Было бы большой тривиальностью рассуждать в контексте

должного и сущего об оценивающем и нормативном отношениях к

действительности, если предметом этого рассуждения явилось бы

удовлетворение жизненной элементарной потребности или излече-

ние от простуды. Не всякое стремление изменить что-то в сущем

можно квалифицировать как динамику аксиологии добра либо как

обязывающее движение в этом направлении по типу аскетической

дисциплины и воздержания от дурного поступка.

Не менее важными являются действия, направленные на изме-

нение аномальных состояний в обществе, к таким публичным дейст-

виям следует отнести судебную защиту прав и свобод в случае их

нарушения. Это не значит, что в каждом единичном случае посяга-

тельства на принадлежащие гражданину право и свободу и совер-

шения правонарушения общество утрачивает свое внутреннее пра-

вовое измерение и качество. Это всего лишь означает, что оно через

применение юридической ответственности снимает нарушение пра-

ва, устраняет возникшую внутри публичной легитимации неопреде-

ленность в праве и исключает присутствие разрушительной сингу-

лярности в области правопорядка.