Закомлистов А.Ф. Юридическая философия

Подождите немного. Документ загружается.

Юридическая эпистемология и юридическое мышление _____________ 499

цию юридической справедливости, которая реализуется в обществе

только посредством правосудия. Деятельность органов предвари-

тельного следствия в этой связи можно охарактеризовать как подго-

товительный этап на пути к завершенной, открытой, публичной и

гласной форме ос\ ществления такой справедливости

В каких же качественных показателях может артикулироваться

нормативная справедливость в обществе как задача правосудия?

Первичная оценка в этом отношении связана с постулатом част-

ного правосознания, которое вообще сомневается в том, что право-

судие может обеспечить эффективный способ распределения ответ-

ственности в обществе и правильно организовать восстановитель-

ный процесс права, которое оказалось нарушенным. Этот скепсис

основывается на том. что сама юридическая норма и публичное пра-

восхдие являются несовершенными средствами в деле установления

справедливости в обществе, когда нарушаются права граждан. Та-

кой импульс исходит из пространства частного рассуждения о пра-

вом и неправом, где отсутствуют четкие и определенные параметры

оценки при установлении и распределении ответственности.

Индивидуальное правосознание может использовать аксиоло-

гию абсолютной либо относительной справедливости, подвергая

критическому анализу качество самой юридической нормы и офи-

циального правоприменения, которое осуществляется органами го-

сударственной власти

Отношение к правосудию и наличному качеству воспроизводи-

мого им стандарта справедливого подхода к определению юридиче-

ской ответственности может осуществляться в контексте абсолют-

ных и сравнительных оценок: хорошо—безразлично—плохо, луч-

ше—равноценно—хуже. Здесь мы имеем образец рассужения или

рефлексии по поводу качества процессуальной справедливости, ко-

торая прис>тствует в судебных постановлениях при осуществлении

разбирательства по уголовным, административным и гражданским

делам

Таким образом, частное правосознание применяет к правосудию

как легитимному способу распределения ответственности в общест-

ве содержательную моральную аксиологию, основанную на понятии

о личном имущественном и неимущественном благе, общих пред-

ставлениях о добре и зле.

500 __________________________________________________________ Глава

В отличие от такого правосознания юридическая аксиология не

использует моральных установок по отношению к результатам пра-

восудия, она оперирует универсальными принципами внутренней

рефлексии законностью и обоснованностью. Другими словами, пра-

вовой схематизм юридической аксиологии, который действует внут-

ри правосудия, основан на собственных ресурсах позитивного зако-

нодательства. Его источниками являются соответствие закону и пра-

вильное его использование.

В этом отношении оценка правового качества общественных

отношений со стороны правосудия осуществляется не с позиций до-

бра и зла, а с позиций блага, которое принадлежит носителям прав,

свобод и интересов. Это благо имеет имущественный и неимущест-

венный характер, его объем, качество, границы определяются дина-

микой осуществления права, свободы и интереса. Социальные кон-

фликты и правонарушения возникают в результате нарушения инди-

видуальных очертаний права и свободы, которые принадлежат тому

или иному лицу, в результате действий, совершаемых другими субъ-

ектами права.

Среди таких переходов в пространство прав других лиц особое

место принадлежит преступлению как разрушительной активности,

которая отрицает саму идею закона, существующего в исторически

фундаментальной и первоначальной модальности запрета. Закон в

модификации свободы и права является достижением нового и но-

вейшего времени и представляет собой современный слой формооб-

разования нормативной юридической аксиологии. До этого юриди-

ческий закон существовал в формах запрета, обязанности, повинно-

сти, сословной привилегии, властного правомочия государственной

власти. Превалир>ющей или доминантной составляющей в правооб-

разовании первоначально являлось дифференцированное иерархиче-

ское подчинение, где объем прав существовал в форме публичного

дарования властных полномочий, определяемых местом в иерархии

сословий. В зависимости от этого дифференцированного расслоения

качество права можно было бы оценивать не в модификации дозво-

ленного, а определяемого устройством сословной власти.

Античная демократия могла существовать как максимум част-

ной власти, где в качестве условия ее существования являлся труд

рабов. В этих условиях право свободного человека обеспечивалось

за счет объема, создаваемого отсутствием каких-либо прав у подне-

Юридическая эпистемология и юридическое мышление 501

вольной части населения государства. Исторические формы зависи-

мости и подчинения служат как бы почвой и средой, где происходит

зарождение позитивного правового качества. Изначально оно могло

существовать только в определении места и объема, которые имеют

стационарную фиксацию, определяемую иерархией.

Свободное, т. е. не имеющее признаков правовой формы и гра-

ницы в праве, устроение общих дел в условиях общества, которое

М. Вебер назвал традиционным, возможно только на вершине ие-

рархии. Античная демократия могла существовать как смена поли-

тических режимов в общем труде публичной власти среди свобод-

ного населения. Это свободное население было высвобождено от

зависимости служения высшей публичной власти, которая бы суще-

ствовала как собственность династии, будь то царский период в ар-

хаической истории или времена феодальной абсолютной монархии.

Но в самой смене политических режимов во времена античности

отсутствовал устойчивый компонент права и свободы, который бы

обладал качествами целостной индивидуальной собственности с

предикатами неотъемлемости и неотчуждаемости. В итоге демокра-

тия могла легко смениться тиранией и трансформироваться в режим

деспотического правления.

Правовое качество юридического закона создает новый компо-

нент юридической аксиологии, когда ценностным ориентиром в

процедуре распределения прав, обязанностей и ответственности

становятся права и свободы человека и гражданина, а не ценностное

качество самодостаточной публичной власти в виде государства,

имеющего максимально властное наполнение и публичное самооб-

ладание с признаками политического произвола.

Таким образом, высший уровень юридической аксиологии свя-

зан с тотальной диагностикой качественного состояния общества с

позиций правопорядка, где юридическая норма получает двуединое

назначение и смысл, как двуедино по своему смысловому наполне-

нию словосочетание «правовое государство».

Ценностное отношение к действительности является также и ис-

тинностным процессом. Как и сциентальное дескриптивное позна-

ние в естествознании, оно формулирует в себе и для себя процесс

выделения нормы самообладания и бытия человека в его коммуни-

кативной социальной ценности через юридический закон и право,

отражая в себе и своей сущности показатель и уровень человечности

502 Глава

в обществе. Это отношение является выражением целостного антро-

пологического отношения к действительности через такую институ-

циональную нормативную область функционирующего социального

знания, как позитивное право. Этот процесс когнитивной аксиоло-

гии реализуется в процедуре установления истины по делу при осу-

ществлении правосудия. Является ли эта истина абсолютной, или

она относительна? Относится ли она к материальной или процессу-

альной, или попросту представляет собой юридическую истину?

Находится ли ее местопребывание в автономной профессиональной

юридической деятельности, имеет ли она в связи с этим чисто инст-

рументальные назначение и смысл, или ее назначение и смысл яв-

ляются совершенно другими? Целый ворох этих и подобных вопро-

сов постоянно с той или иной периодической интенсивностью воз-

никает в правоведении. Запутанность в проблематизации вопроса об

истине в юриспруденции существует и по настоящее время и вряд

ли будет полностью устранена ввиду естественного обстоятельства,

связанного с принципиальной открытостью такой социально-

когнитивной сферы, как социология знания. Юридическая деятель-

ность относится к этой области, поскольку, как уже отмечалось,

представляет собой регион функционирующего публичного соци-

ального знания, имеющего конститутивное значение для общества.

При характеристике этой проблемы мы можем сослаться на

труды таких отечественных авторов 50-60-х гг. XX в., как

М. С. Строгович. О. В. Иванов, М. А. Гурвич. С. В. Курылев и

других ученых в области процессуального права и правосудия.

В контексте затянувшейся судебно-правовой реформы в России

эти вопросы вновь составляют предмет оживленных дискус -

сий в отечественной юридической литературе, в основном ка-

сающихся обновления гражданско-процессуального законода-

тельства (А. Т. Боннер, В. М. Жуйков, И. В. Решетникова,

М. К. Треушников и др.).

В качестве примера специфики юридического познания и ква-

лификации истины, которая устанавливается при осуществлении

правосудия, можно привести рассуждения А. Г. Коваленко: «Нами

усматривается целесообразность переноса центра тяжести в анали-

зируемой проблематике с сугубо теоретических аспектов в плос-

кость практических судоустройственных и процессуальных конст-

рукций как минимум по следующим основаниям: во-первых, само

Юридическая эпистемология и юридическое мышление ________________ 503

понятие объективной истины (вне зависимости от факта включения

и исключения этой дефиниции из правовой материи) относится к

сфере высокого уровня философско-теоретических абстракций и

гносеологических проблем фундаментальной науки и, считаем, не

может прямо привноситься в правовую норму; во-вторых, в связи с

существенной коррекцией гражданского процессуального законода-

тельства и принятием Арбитражного процессуального кодекса Рос-

сийской Федерации (1995г.), отошедших от этого понятия; в--

третьих, потому что проглядывающие здесь споры зачастую не ока-

зывают заметного влияния на характер функционирования конкрет-

ных механизмов правосудия, организация которых должна быть

максимально подчинена достижению реальной защиты прав и за-

конных интересов граждан и иных субъектов процесса, обращаю-

щихся за защитой. В то же время вопрос о том, обладает ли челове-

ческое мышление предметной истинностью, — вовсе не вопрос тео-

рии, а практический вопрос».

Поэтому следует согласиться с теми

авторами, которые не связывают судебное познание с категориями

научного и обыденного познания. «"Истина определяется как полез-

ность" так характеризовал ее прагматик Дж. Дьюи. Современная

общая судопроизводственная концепция, не опираясь именно на та-

кое понимание судебной истины, тем не менее, в реальном методе

интерпретации все более склоняется в его сторону, понимая под по-

лезностью рационально формируемые конструкции судоустройства

и судопроизводственной деятельности»

Мы относим познание в области правосудия к процедуре когни-

тивной аксиологии, осуществляемой на основе действующего зако-

нодательства. При этом в объем истины по делу входят как истина

факта, так и истина права. Установление истины факта представляет

собой дискриптивный способ восприятия действительности, которая

подпадает под предмет судебного разбирательства и входит в сферу

юридической фактологии и юридически значимых обстоятельств.

Дескриптивный способ отображения действительности характерен

для конституирующей фазы формулирования судебного постанов-

Коваленко А. Г, Институт доказывания в гражданском и арбитражном судопро-

изводстве. М., 2002. С. 26, 27, 30, 32.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 1, 2.

504

Глава

ления, которая находит выражение в перформативе (то есть в слове-

действии) «установил».

Аналитика установленного через соответствие и несоответствие

праву и закону связывается с мотивировкой судебного решения,

предшествующей окончательному выводу о правовом качестве си-

туации (диагноз) и ее юридических последствиях (наличии или от-

сутствии необходимости применения юридической ответственно-

сти). Все это базируется на фундаменте доказанности факта и права,

совокупная демонстрация которых при осуществлении судебного

разбирательства и определяет окончательный характер принимаемо-

го по делу решения, составляя тем самым частную конкретную реа-

лизацию публичного права на судебную защиту.

Через внутреннее убеждение суда как результат динамического

удостоверения в правом и неправом, сформировавшееся в процессе

судебного разбирательства дела, происходит принятие решения и

переход к последующему гражданско-процессуальному перформа-

тиву: «решил». В решении, как связном цельном тексте, в нормоу-

строительной функции которого дублируется позитивный закон,

происходит индивидуальное конкретное воплощение процедуры

истины по делу как завершение познавательного процесса в форме

когнитивной аксиологии.

Ценностный аспект отношения к действительности в судебном

решении как акте реализации права на судебную защиту представ-

лен в таких публично-диагностических характеристиках, как закон-

ное, обоснованное или, наоборот, не соответствующее закону, не-

обоснованное, неправомерное.

Аксиологической или ценностной по своему типу является

оценка доказательств по делу. Юридическое качество доказательств

по делу не является конкретно определенным и предписанным зако-

ном процессом их селекции при осуществлении судебного разбира-

тельства. Для этого используются лишь внешние принципы подхода

к ним— относимость и допустимость. В этом также состоит отли-

чие процедуры познания в судебном процессе от обычного созерца-

ния и наблюдения по отношению к окружающей действительности.

Судебное заседание представляет собой воссоздание через ак-

тивность сторон и реализацию принципа состязательности целост-

ного, снабженного правовой аргументацией устного и гласного раз-

бора сути разрешаемого дела в его юридически значимом контексте.

Юридическая эпистемология и юридическое мышление

505

Аргументация отсутствует в природном мире как мире явлений.

Удостоверяющееся в сути дела восприятие суда не является безуча-

стным восприятием природных процессов и явлений социальной

действительности, в которые человек не был вовлечен и не проявлял

собственной активности. Суд воспринимает доводы спорящих сто-

рон, их отсылки на нарушение права, эти отсылки снабжаются дос-

товерными свидетельствами, т. е. подтверждением, которое не явля-

ется демонстрацией способности к логическому мышлению и по-

строению научной теории.

Судебная версия как гипотетический способ познания может

представлять собой версию нарушения права, которая верифициру-

ется (подтверждается) или фальсифицируется (опровергается) в

процессе рассмотрения дела. Подобная версия представляет собой

модель определенно сложившихся обстоятельств, которые имели

место в прошлой действительности и явились причиной нарушения

права, свободы, охраняемого законом интереса. И здесь мы сталки-

ваемся уже с нормативной процессуальной моделью когнитивной

аксиологии в виде феномена доверия к доказательствам.

Доверие к природе как наличному проявлению соответствую-

щих процессов не является проблемой. Критика или проявление

скепсиса, недоверия, подозрительности касается только процедуры

ценностного отношения к действительности и не свойственно про-

цедуре наблюдения и свободного восприятия, характерного для чис-

то интеллектуального познания, не связанного с удовлетворением

наличной сиюминутной практической потребности.

Феномен доверия к природе и окружающей действительности в

истории познания создается негативно методологически. Отец науки

нового времени Р. Декарт формулирует эту проблему через гносео-

логическую дефектацию когнитивной аксиологии человеческого

тела, конституируя субъекта познания как автономно мыслящее су-

щество, лишенное ценностной предикации и находящее свое един-

ственное достоверное самообнаружение в мысли. И последним мо-

ментом, в котором мышление черпает свою собственную достовер-

ность и со всей бесспорностью обнаруживает себя, является сам

феномен интеллектуального сомнения без его витальных и социаль-

но-контекстуальных экспликаций — скепсиса, недоверия и подозри-

тельности.

506 Глава

В обоснование такого подхода к действительности Р. Декарт

приводит примеры телесных и зрительных иллюзий и выносит вер-

дикт о том, что сфера телесно антропологического обманчива в

предоставлении материала познания. Доверие в обществе создается

через справедивость и правдивые, честные отношения между

людьми. Для Р. Декарта в его. кстати также интеллектуальной

борьбе с католической схоластикой и богословием, этих ресурсов

восприятия общественных отношений и социального знания как бы

не существует. В связи с этим очевидность как начало познания в

постижении окружающей действительности имела для него мате-

матический смысл и не касалась устроения человеческих дел, в ко-

торых, по его мнению, отсутствовал порядок, подобный геометри-

ческому порядку Вселенной.

Именно такая методологическая установка стала господствую-

щей в познании и сформировала автономизированную модель субъ-

екта познания, когда процедура истины получила одностороннее

выражение как познание в рамках соответствия между чистой теоре-

тической мыслью и действительностью.

Эта установка действительно противоположна установке, кото-

рая исходит из созидательного отношения к миру социального, где

человек предстает одновременно в двух ипостасях. Во-первых, как

существо, истолковывающее смысл происходящего в этом созида-

тельном процессе через усвоение его значения для него лично. А во-

вторых, как существо само участвующее в общественных отноше-

ниях. В связи с этим практическое созидание становится для него

также интеллектуальным и ценностным восприятием социальной

действительности. Доверие к Другому здесь формируется через ин-

дивидуальное и коллективное приятие и неприятие, совместимость

или несовместимость активной жизнедеятельности в сообществе

людей. Приемлемость совместного существования откладывается в

норме, стереотипе, стандарте и образце обращения одного человека с

другим. Такая приемлемость есть не что иное, как состояние порядка

или констатация пользы как того, что пригодно, нравится и ценится

во всеобщем совместном существовании людей друг с другом.

При характеристике нравов сошлемся еще раз на высказывание

П. Бергера и Т. Лукмана «Всякая человеческая деятельность под-

вергается хабитуализации (опривычиванию). Любое действие, кото-

рое часто повторяется, становится образцом, впоследствии оно мо-