Закомлистов А.Ф. Юридическая философия

Подождите немного. Документ загружается.

Социоанализ юридической нормы 379

Если считать, что существует частный антропологический уро-

вень самообладания как власти и есть пространство для употребле-

ния этой власти как предельного усилия, направленного на дости-

жение блага, то можно предположить, и это предположение вполне

оправдывается, что эти формы н способы могут быть неправильно

использованы и право Другого будет нарушено. Вместе с тем. Дру-

гой может быть расценен в случае такого противоречивого действия

и представления не как субъект, а как предмет, объект посягательст-

ва, поскольку как субъект и личность он принципиально отвергает-

ся. Поэтому наряду с приемлемостью как определенным отношени-

ем к действительности существует так называемая преступная уста-

новка в поведении личности, которая не приемлет существования

другого человека как простого эмпирического факта Эта установка

также естественна, как импульс на предотвращение препятствия в

достижении блага в универсально аксиологическом его понимании,

с точки зрения представления о достоинстве личности как таковом.

Естественно это связано с коренным антропологическим основани-

ем — имущественным благом, сферой гражданского оборота и от-

ношениями собственности.

Здесь речь может идти о двух модификациях разрушения,

имеющих различные основания: преодоление препятствия в доступе

к благу и использование человека как вещи, несовместимости суще-

ствования одного человека с другим. Такое состояние находит свое

выражение в таком негативно-аксиологическом феномене, как ре-

сентимент, когда человек становится препятствием для другого че-

ловека в его простой экспозиции по отношению к социальному ок-

ружению:

«Вообще всякий образ мыслей, наделяющий отрицание и при-

чину творческой силой, втайне питается ядом ресентимента, хотя и

в несколько меньшей мере. Ресентиментом пронизан тот тип мыш-

ления (для части новой философии он стал прямо-таки

"конститутивным"), который "данным"' и '"истинным'' считает не

очевидное само по себе, а лишь тот X, что утверждает себя в

противоположность критике и сомнениям. — так называемое

"несомненное"' и "'бесспорное".

Зависть, недоброжелательность, злоба, тайная жажда мести на-

полняют глубины души, находящегося во власти ресентимента че-

ловека, не имея никакой связи с определенными объектами: они уже

380 __________________________________________________________ Глава

стали твердыми установками, направляющими инстинктивное, не

зависимое от сферы произвольных желаний внимания на такие яв-

ления окружающего мира, которые могут дать материал для типич-

ных форм выражения указанных выше аффектов. Мир человека, на-

ходящегося во власти ресентимента, структурируется в начале по

совершенно определенным ценностям жизни, независимо от тех

конкретных объектов, что попадают в поле его восприятия В нем

зарождается нечто такое, что пробуждает желание хулить, ниспро-

вергать, унижать, и он цепляется за любой феномен. Чтобы через его

отрицание хоть как-то себя проявить. Так, оправдывая внутреннюю

конституцию своего ценностного переживания, ресентиментный тип

непроизвольно "обесценивает"' бытие и мир».

Под ресентиментом в данном случае понимается универсальное

распространение в обществе системы рациональной аксиологии,

связанной с идеями свободы, равенства и права на соответствую-

щую полноту обретения блага, которое может быть доступно для

индивида в условиях гражданского общества.

Естественно, такого типа сознания нельзя представить в услови-

ях повседневной жизни архаических обществ древности, основан-

ных на кастовом, бюрократическом или сословном делении Там

этот всеобщий горизонт рационального благосозидания отсутство-

вал, он был локализован в рамках дискретности общества и его де-

ления на различные группы. Но это не значит, что ресентимент в

них отсутствовал вообще, он просто локализовался не на уровне ин-

дивида, а на уровне иерархического построения общественной жиз-

ни и перераспределялся в рамках линейного подъема сначала внутри

сословия, а затем в смежном пограничном пространстве связей и

контактов между сословиями. Иными словами, сила ресентимента

перераспределялась в этих социальных локализациях, и только в

буржуазную эпох\' она была сфокусирована, например марксизмом в

идее непримиримого антагонизма между буржуазией и пролетариа-

том, что и привело в конечном счете к возникновению такого фено-

мена, как «восстание масс». В связи с тем. что установление какой-

либо нормы взаимодействия между этими классами невозможно,

неизбежным выходом из этого конфликта могла быть только рево-

люция как радикальный разрыв с настоящим положением дел и сме-

Шелер М. Рессентимент в структуре моралей СПб., 1999 С. 47, 59, 60.

Социоанализ юридической нормы

381

на политической власти. Однако всякая смена политической власти

в истории всегда сопровождалась учреждением соответствующих ее

пониманию правовых установлений и конструировала свою собст-

венную легитимность или принудительный порядок.

Таким образом, правовое состояние, т. е. возможность актив-

ного поиска блага сопровождает любое общество, делает возмож-

ной согласованную жизнь в нем, гарантируя при этом какой-то оп-

ределенный стандарт приемлемого нормативного регулирования

отношений на частном уровне общественной жизни. Следователь-

но, правовое качество отношений между людьми формируется че-

рез нормативность как таковую в совокупности всего многообра-

зия социальных норм: технических, экономических, юридических

и этических.

В регулятивном смысле то, что воссоздает динамику правового

качества социальной действительности, констатируется в таком

функциональном состоянии, как правопорядок. В современной оте-

чественной юридической литературе конкретное состояние право-

порядка соотносится с таким понятием, как правовая жизнь. В пра-

вовую жизнь включается собственно позитивное качество общест-

венных отношений, которые конституируются в правовые границы

и формы. В правовую жизнь включается и деятельность государства

по урегулированию неприемлемого с точки зрения права массива

отношений между людьми в направлении придания им качеств пра-

вомерного поведения через силовое воздействие государственной

власти в модусе «принудительного порядка» (Г. Кельзен): «Право-

вая жизнь — это совокупность всех форм юридического бытия об-

щества, выражающаяся в правовых актах и иных проявлениях права

(в том числе и негативных), характеризующая специфику и уровень

существующей юридической действительности, отношение субъек-

тов к праву и степень удовлетворения их интересов»

Используя такое определение правовой жизни, современный

отечественный автор профессор А. В. Малько, однако не дает ха-

рактеристики ключевым понятиям, таким, например, как «юриди-

ческое бытие общества», «юридическая действительность». В та-

кой ситуации, видимо, следует провести отличие между правовым

и юридическим, либо поставить между ними знак равенства. Тогда

Общая теория государства и права Академический курс. М., 2001. Т. 2. С. 127.

382 Глава

можно ли явление и реализацию права в рамках законопослушания

назвать юридическим процессом или можно наделить таким при-

знаком и всякое правонарушение, поскольку оно является юриди-

ческим фактом?

Либо динамика юридических фактов в контексте отношений

между людьми — это определенная аспектодогия социального, ко-

гда эти отношения включаются в институциональный процесс пра-

воприменения, осуществляемого правоохранительными органами и

судом. Нужно отметить, что граждане при реализации своих прав не

придают своим действиям специально юридической значимости и

не используют подобного понятия при их совершении. Они руково-

дствуются при этом принципами эмпирической аксиологии, приме-

няя свои силы и способности по своему усмотрению для достижения

блага и пользы. При этом их активность осуществляется в рамках

того, что считается дозволенным, предписанным, обязывающим и

запрещенным. Люди исходят не из юридической, а из социальной и

этической фактологии и собственных коммуникативно-антропо-

логических ресурсов.

Юридический факт как сознательное придание социальному со-

ответствующего специфического аспекта и юридическая пропозиция

как специально направленное действие и целесообразная деятель-

ность характерны как раз для правоприменения и являются публич-

ными экспозициями юридического смысла того, что совершается

субъектами права в процессе осуществления принадлежащих им

прав. Таким образом, предоставление права, с одной стороны, и ес-

тественное обладание правом, с другой, служат отправными пунк-

тами для воссоздания нормативных систем общества, в том числе и

правовой системы. Внутри и над этой системой возвышаются юри-

дическая сфера отношений, представляющая собой публично-

правовую, или государственно-властную, систему отношений.

В традиционном обществе право существовало в системе иерар-

хии воплощало в себе определенный уровень антропологической

сущности или являлось исторической антропологической фрагмен-

тацией, которая по своему внешнему виду представляла собой не

что иное, как локализацию ступеней повышения или понижения ста-

туса и достоинства человека. Социальный статус служил естествен-

ным уровнем самоопределения человека в праве, под которым оди-

наково понимаются как возможность, так и расчет в получении дос-

Соци°

анализ

юридической нормы

383

тупа к жизненному благу. С точки зрения идеологии буржуазного

Просвещения, такое положение оценивалось как заключение в рам-

ки замкнутого социального пространства и состояние общественной

несвободы. Тем не менее, правовое качество как стандарт приемле-

мого или неприемлемого сосуществования людей друг с другом не

могло быть уничтожено полностью, это означало бы самоуничтоже-

ние общества как такового.

Общественная свобода, обладающая всей полнотой формальных

правовых признаков, является достижением нового времени. Можно

указать, что право как свободный и социально приемлемый способ

утверждения человека в обществе развивается по направлению к

такому состоянию через несвободу или через систему обязанностей

и зависимости от публичных установлений, которые выражаются,

как правильно констатировал в свое время М. Вебер, в традиции и

через традицию. Конец традиции заключался в том, что человек по-

лучил возможность выйти из системы изначально установленной

родовой связи и самостоятельно установить свое жизнепребывание

и благо, что и превратило подданного в гражданина.

Замена правового способа доступа к благу через регулятивный

корпус законодательства общественной собственностью, которая

есть не что иное, как государственная собственность, с точки зрения

экономической онтологии блага должно было создать возможность

и условие всеобщего доступа к благу. На самом деле это в условиях

советского общества фактически привело к некоему повторению

традиции на новом историческом уровне. В этой связи коммунисти-

ческую идею в таком ее выражении, как отсутствие частной собст-

венности, которая представляет собой антропологическую состав-

ляющую этой идеи, можно оценить как правовую иллюзию. При та-

ком положении отношения собственности из экономических

превращаются в публично-правовые и политические. Это, с точки

зрения понятия юридического аспекта социального, можно квали-

фицировать как превращение отношений собственности в экспози-

ции подручности блага в отчужденные внешние отношения, где дос-

туп к благу осуществляется путем распределения и посредством ис-

пользования политико-правового бюрократического механизма

системы обязанностей.

В итоге уравнивание в праве находит свое предметное выраже-

ние в системе распределения, осуществляемого не через собствен-

384 ______________________________________________________ Глава

ное вознагражденное усилие, а через дарующе-распределяющий

жест публичной власти. Из этого можно сделать вывод, что право-

вое качество действительности создается не только и не столько че-

рез феномен материального богатства, а через систему антропологи-

ческих координат, где главным становится достоинство человека

самого по себе. В отечественной юридической литературе указыва-

ется: «Проблема достоинства личности тесно сопряжена с пробле-

мой ее статуса. Перевод неправовой действительности — категории

человеческого достоинства и ее значений — в правовую предпола-

гает создание соответствующих правовых понятий (субъект права,

правосубъектность, статус личности), с помощью которых социаль-

но-этическая реальность воплощается в правовую реальность. В

правовую форму облекаются важнейшие комплексы общественных

отношений, выражающие различные грани человеческого достоин-

ства. Поэтому правовая реальность выступает как определенная сто-

рона, момент общественной жизни в целом, в силу чего право рас-

сматривает людей как субъектов права, носителей различных ценно-

стей, как реальных участников общественных и правовых

отношений.

... Идея достоинства так же, как принципы права, является ис-

ходным положением, ведущим началом формирования права. Она

предшествует созданию системы права, выражая потребности и ин-

тересы общества, лежит в основе формирования его воли, объекти-

вируясь в особой норме. Будучи исходным положением социально-

политической и нравственной природы права, идея достоинства

личности пронизывает многие нормы конституционного, трудового,

гражданского, уголовного и других отраслей законодательства».

Из сказанного можно заключить, что правовое качество отно-

шений само по себе лишено внешнего регулятивного воздействия,

оно представляет собой норму свободного осуществления прав

субъектами права, которые ориентируются на юридический закон и

следуют принципам правомерного поведения. Юридический же

компонент в «эстетике» правового качества действительности и

обычного порядка вещей возникает в случае нарушения права.

Оценка этой ситуации как факта, имеющего юридический смысл и

предполагающего возможность восстановления нарушенного права

Указ. соч. Т. 1.С. 481,483

Социоанализ юридической нормы 385

через внешнее вмешательство и употребление публичной власти,

дается в случае правонарушения государством. Защита нарушенного

права осуществляется через последовательные стадии публичного

правосудия в рамках уголовного, гражданского и административно-

го судопроизводства.

Действия, посягающие на достоинство личности и связанные с

нарушением имущественных и неимущественных прав, различают-

ся между собой. Первые можно охарактеризовать как нарушение

глубинных оснований и норм существования, а вторые — как от-

клонение от требований закона и нарушение границы в праве, что в

целом может восприниматься по разному: преступление как вид

социальной аномалии, неопределенность в праве или юридический

конфликт. Именно в сфере такого конфликта возникает юридиче-

ский компонент правовой реальности: «Юридический конфликт в

узком смысле слова непосредственно связан с правовыми отноше-

ниями сторон — это противоборство субъектов права с противоре-

чивыми правовыми интересами, возникающее в связи с созданием,

реализацией, применением, изменением, нарушением или толкова-

нием права. Юридический конфликт в широком смысле — это лю-

бой социальный конфликт (смешанные или переходные формы),

имеющий хотя бы один элемент, обладающий юридической харак-

теристикой (субъект, объект, субъективную сторону (мотивацию)

либо объективную сторону (действия), который юридизируется,

т. е. завершается (или имеет возможность завершиться) юридиче-

ским способом».

Таким образом, правовое качество действительности как нормы

повседневного существования создается за счет внешнего регуля-

тивно-принудительного воздействия в случае выхода за пределы

соответствующего установления, действующего в контексте кон-

кретного общественного отношения, либо в случае вторжения в пра-

вовое пространство, которое принадлежит другому лицу. Следова-

тельно, юридическую норму следует расценивать как меру дозво-

ленного в праве. В этом отношении нарушение меры в праве,

которое, как правило, связано с причинением вреда, ущерба, умале-

нием достоинства личности, попранием законного интереса, оказы-

вается за пределами правового качества отношений и перемещается

Указ. соч. Т. 3. С. 431,432.

4184

386 __________________________________________________________________________

Глава

в другое пространство. Это нарушение меры как конкретное дейст-

вие получает значимость юридического факта, тем самым, выделя-

ясь из общей ткани правовой реальности как аномалия, так же, как

пузырек на поверхности воды, как утрата нормативного, обычного

состояния жизни Такое внешнее проявление правонарушения в

контексте социальной данности требует создания внешнего публич-

ного способа восстановления меры, поскольку сама правовая реаль-

ность, рассчитанная по своему назначению и смыслу на соблюдение

нормы, не располагает собственными ресурсами для устранения

правонарушения, восстановления нарушенного права и применения

ответственности.

Правовая реальность — это предметный язык законопослуща-

ния, а правонарушение — это проявление ненормативной предмет-

ной лексики в праве, т. е нечто чужеродное по отношению к этому

языку. Это чужеродное для массива социальной нормативности мо-

жет быть извлечено из гомогенной среды специфическим способом

и внешними средствами. поэтом\ юридическое представляет собой

институциональное публичное бытие права, которое уже не есть

право как способ самореализации и дееспособности индивида, а

право как власть, распространяющаяся на всех с точки зрения воз-

можной практической юрисдикции.

Такого рода власть, поскольку она приходит на защиту достоин-

ства личности извне, необходимым образом теряет признаки внут-

реннего усилия. По отношению к правонарушению она выступает

как внешнее принуждение и законное насилие. Она воплощает в се-

бе ответ на тот вызов, который делает субъект права такому виду

приемлемой социальной нормативности, как юридический закон,

устанавливающий границу в сфере дозволенного. В некотором

смысле юридическая деятельность выступает как форма реакции на

разрушительный акт правонар\ шения и последующего привлечения

к юридической ответственности. Тем самым насилие и внешнее

принуждение, нарушение прав лица, которые осуществлены как по-

сягательство на частном уровне общественной жизни, аннулируется

посредством законного насилия, когда включается регулятивный

юридический механизм охраны, защиты и восстановления нар\ шен-

ного права.

Конституирование государства и юридической деятельности

входит в общий контекст коллективных созидательных усилий (

Социоапализ юридической нормы 387

щества, которое учреждает публичную власть как систему подчине-

ния и дисциплины и консолидирует тем самым ее в мощный соци-

альный институт Этот институт входит в общий конструктивно-

антропологический механизм защиты от внешней и внутренней

опасности общества как целого Такой институт как инструменталь-

ное средство может находиться в руках того или иного класса, но

самое бытие юридической нормы как регулятивного способа вос-

создания правовой реальности, каков бы ни был объем последней,

остается незыблемым.

Регулятивное качество юридической нормы не может быть пол-

ностью описано в феноменологии образца, стандарта, обыкновения

или стереотипа. В этом отношении следование юридической норме

не означает ориентации на добродетель и за счет реального присут-

ствия последней осуществления вклада в общественное благо. Толь-

ко всеобщее согласное следование норме каждого субъекта права

дает такое качество общественных отношений как правопорядок В

этой связи отдельно взятая юридическая норма является микроско-

пическим элементом правопорядка как динамического обществен-

ного состояния.

В юридической литературе приводятся многочисленные клас-

сификации юридических норм, имеющих различное регулятивное

назначение и смысл. Нужно отметить, что это назначение и смысл и

делают необходимой своеобразную юридическую логику их взаимо-

связи, создавая особую, ни на что похожую, их иерархию и силовое

соподчинение, через которые выражается язык воссоздания право-

вой реальности в той или иной сфере общественных отношений

Юридические нормы делятся на нормы-принципы, или исход-

ные нормы, общие нормы, касающиеся определения задач регулиро-

вания каждой отдельной сферы общественной жизни, и специальные

нормы, которые регулируют отношения, обладающие специфиче-

ской однородностью и определенным социальным качеством. Регу-

лятивный потенциал воздействия определяется в таких номинациях

юридических норм как императивные, диспозитивные. поощритель-

ные, рекомендательные и т. д Нужно отметить, что определение

юридической нормы не может полностью связываться с такими по-

нятиями, как мера бытия вещи, явления. Оно может быть связано

только с мерой действия субъекта права, и в этой связи юридическая

норма отражает в себе следование четко определенному установле-

388

__________________________________________________________

Глава

нию. Последнее не означает обладания нормой как мерой самооб-

ладания, как это имеет место, скажем, в случае таких экзистенци-

ально-аксиологических состояний жизненного мира человека, как

здоровье, благо, счастье или болезнь, ущерб, вред, лишение, несча-

стье, горе.

Юридическая норма есть не что иное, как публичное установле-

ние, которому необходимо следовать для того, чтобы находиться в

рамках правового качества действительности. Именно связное

функциональное бытие юридических норм создает правовую реаль-

ность, и в этом отношении правонарушение как аномалия выявляет-

ся путем обращения к соответствующей юридической норме, кото-

рая содержит указание на правомерный способ действия субъекта

права либо характеризует это правонарушение как недопустимый,

неприемлемый способ поведения. Можно полностью согласиться с

утверждением современного российского теоретика права

О. Э. Лейста: «Право по его сущности можно определить как норма-

тивную форму упорядочения, стабилизации и воспроизводства об-

щественных отношений, поддерживаемую (охраняемую) средствами

юридического процесса и государственным принуждением.

... Правом надо считать не абстрактные формулировки государст-

венных законов или общие рассуждения о правах и свободах лично-

сти, а систему правоотношений, в которых выражены и согласованы

(а тем самым упорядочены) многочисленные и разнообразные инте-

ресы членов общества. Что касается правосудия и мер принужде-

ния — то это не право, а способ обеспечения, охрана права, его га-

рантия, которая, как гарантия и охрана, всегда должна быть чем-то

внешним по отношению к тому, что охраняется и гарантируется».

Однако, в последнем случае нет ссылки на законодательную

власть, которая осуществляет издание законов, определяет объем

прав и свобод и тем самым устанавливает вполне определенные гра-

ницы в праве как приемлемом способе совместного существования

людей друг с другом. В то же время, нормотворческие действия за-

конодателя — это текущий обзор правопорядка и государственности

в целом, где субъектом признания приемлемого качества социально-

7. Лейст О. Э. Сущность права Проблемы теории и философии права.

2002. С. 27, 39.