Закомлистов А.Ф. Юридическая философия

Подождите немного. Документ загружается.

Социоанапиз юридической нормы 407

правильности стоит вопрос о компетенции. Проблема юридической

формы заключается в противоположности субъекта и содержания

решения и в самостоятельном значении субъекта. Юридическая

форма не имеет априорной пустоты трансцендентальной формы, ибо

она возникает как раз из юридически конкретного. Она также не яв-

ляется формой технической точности; ибо последняя подчинена

объективному по сути своей, безличному целевому интересу. Нако-

нец, она не является также формой эстетического придания образа,

которое не ведает решения (Dezision)».

Иными словами, система социального обмена нуждается во

внутреннем властном инспектировании со стороны публичной ин-

станции, каковой и является государство. При этом происходит ис-

торическая смена и последовательное провокативное взаимодейст-

вие двух фундаментальных формаций в сфере универсума общест-

венной свободы : политической силы как универсума публичного

господства и частного права как демократической парадигмы и вы-

ражения индивидуального господства. Публичная власть включается

во всеобщее «рыночное» пространство возможности получить ее в

реальное обладание. При этом в демократической процедуре вы-

боров отрицается сам традиционный монархический наследствен-

ный принцип правления и генетический подход в селективном про-

цессе преемственности политической власти, основанный на авто-

ритетности происхождения в модификациях знатности рода и

династической связи.

В связи с этим периодически воспроизводимая в теоретической

юриспруденции противоположность силы и права приобретает об-

лик своеобразного методологического недоразумения, поскольку в

результате макроюридического анализа эта противоположность ста-

новится неразличимой и исчезает. Частная авторитетность транс-

цендентного свойства (монарх) сменяется частной авторитетностью,

которая учреждается через демократический институт выборов ор-

ганов государственной власти (президент). Теологическая модель

традиционной политической власти, представлявшая авторитетность

божественного творения на уровне социума, сменяется рационали-

стическим схематизмом выбора, который обусловлен манифестаци-

Шмитт К. Политическая теология. М., 2000. С. 51, 52, 55, 56.

408

ей публичного обещания всеобщего блага со стороны кандидата на

выборную государственную должность того или иного ранга.

Суверенитет и авторитетность создаются за счет максимума со-

вершенства сил и способностей, присущих индивиду, т. е. имеют в

идеале антропологическое качество. Последнее означает не что

иное, как максимально приемлемое для всех состояние самооблада-

ния индивида, которое принимается за соответствие между тем, что

представляет собой претендент на занятие должность главы госу-

дарства и той представляемой нормой правителя, которая сформи-

ровалась в общественном сознании Это общественное сознание но-

сит дифференцированный характер и то соотношение классовых

сил. о котором говорил классический марксизм, в современных ус-

ловиях представляет собой не что иное, как диагностику возможного

предпочтения в политических процессах. При этом такое пред-

почтение зачастую является результатом силового воздействия по-

литической риторики. Избирательная процедура, как правило,

скрывает реальную картину самообладания большинства и действи-

тельную репрезентацию «общей воли» народа, о котором как един-

ственном суверене в обществе, принимающем безошибочные реше-

ния, говорил в свое время Ж Ж Руссо.

Утверждение марксизма относительно государства как аппарата

насилия и орудия классового господства верно только со стороны

принудительного применения силы как реакции по отношению к

конфликту, неопределенности и хаосу и противодействия по отно-

шению к процессам, направленным на разрушение наличного пра-

вопорядка. В этом отношении государство выступает технико-

инструментальным средством примирения действительности и, со-

ставляя инструмент власти какого-либо класса, может приобрести

признаки аппарата насилия и угнетения. Но в то же время его сущ-

ность имеет антропологические истоки и значимость. Государство

является субъектом всеобщего установления в праве и обязанности,

а это всеобщее установление находит свое выражение в нормологи-

ческой функции закона, в идее юридической нормы как таковой

Правовое качество действительности как дисциплина в праве и со-

стояние законности создается за счет этой динамической функции.

которая действительно может быть коррумпирована, поскольку кор-

румпированной в истории оказывается сама общественная свобода.

Но последнее обстоятельство не является выражением сущности

Социоанализ юридической нормы 409

государства в целом, поскольку именно государство как глобальный

институт политической власти является адептом и пропагандистом

духа законности

Какое же место в универсуме договора занимает юридический

закон

В любом современном законодательстве существует норма,

определяющая соотношение между законом и договором, есть она и

в ГК РФ В ст. 421 ГК РФ говорится, что граждане и юридические

лица свободны в заключении договора. Стороны могут заключить

договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом

или иными правовыми актами Согласно ст. 422 ГК РФ договор

должен соответствовать обязательным для сторон правилам, уста-

новленным законом и иными правовыми актами (императивным

нормам), действующим в момент его заключения.

Приоритет закона по отношению к договору нуждается в разъ-

яснении. Договор является средством благосозидания и пользы,

носит массовидный характер, его публичная модификация в схема-

тизме конституции представляет собой исторически эпохальное вы-

ражение антропологического архетипа социального тела, предназна-

ченного для воссоздания гражданского мира. Подобное восприятие

идей первоначального договора и конституции можно найти уже у

И. Канта, который считал, что этот публичный схематизм учрежде-

ния формы общественной свободы обладает реальной возможно-

стью достижения состояния социального мира для всего человечест-

ва в целом: «Народы в качестве государств могут быть рассматри-

ваемы как отдельные люди, которые в их естественном состоянии

(т. е. вне зависимости от внешних законов) уже своим совместным

существованием нарушают право друг друга, и каждый из них в це-

лях своей личной безопасности может и должен требовать от друго-

го совместного вступления в устройство, подобное гражданскому,

где каждому может быть обеспечено его право. Это был бы союз

народов, который, однако, не должен был бы быть государством на-

родов В соответствии с разумом в отношениях государств между

собою не может существовать никакого другого пути выйти из есте-

ственного состояния постоянной войны, кроме как отречься подобно

отдельным людям от своей дикой (беззаконной) свободы, приспосо-

биться к публичным принудительным законам и образовать таким

410 Глава

путем (безусловно, постоянно расширяющееся) международное го-

сударство, которое в конце концов охватит все народы земли». "

Конституция представляет собой фундаментальную конструк-

цию юридического закона жизни общества. В идее конституции как

основного закона государства заключен исторический опыт в уста-

новлении правового качества общественных отношений, она пред-

ставляет собой определенный нормологический стандарт цивилиза-

ции. Такое же значение имеют конструкции из области договорного

права, где схемы и формы договоров , сложившиеся в частной иму-

щественной сфере общественной жизни и нравов, получают свое

закрепление в качестве юридических норм.

В этом смысле юридический закон через договор устанавливает

принципы права и определяет линию поведения субъектов права, он

делает обозримым пространство социального обмена с точки зрения

объема осуществления принадлежащих гражданам прав. Он же. в

случае нарушения права, служит разграничительным началом в не-

обоснованном правопритязании и согласует интересы в случае их

столкновения и противоречия.

В связи с этим нормологическая функция юридического закона

состоит в том, что он восстанавливает правовое качество действи-

тельности. Он представляет собой динамическое регенерирующее

начало в социальной диетологии и гигиене, находя свое регулятив-

ное воплощение в таких правоприменительных действиях, как охра-

на, защита и восстановление нарушенного права. Подобное его ка-

чество с очевидностью можно усмотреть, например, из содержания

ст. 12 ГК РФ, где в качестве способов защиты гражданских прав пе-

речислены: признание права; восстановление положения, существо-

вавшего до нарушения права и пресечения действий, нарушающих

право или создающих угрозу его нарушения; признание оспоримой

сделки недействительной и применение последствий се недействи-

тельности, применение последствий недействительности ничтожной

сделки; признание недействительным акта государственного органа

или органа местного самоуправления; самозашиты права; присуж-

дение к исполнению обязанности в натуре; возмещение убытков;

взыскание неустойки; компенсация морального вреда; прекращение

или изменение правоотношения; неприменение судом акта государ-

Кэнт И. К вечному миру//Трактаты о вечном мире. М., 1963. С. 159, 162, 163.

Социоанализ юридической нормы 411

ственного органа или органа местного самоуправления, противоре-

чащего закону; иные способы, предусмотренные законом.

Юридический закон в его регулятивном воздействии на общест-

венные отношения устраняет диссонанс в ритмах социального об-

мена через правоприменительную деятельность органов государст-

венной власти. Он имеет несколько слоев своего функционального

нормирования, придавая правовое качество общественным отноше-

ниям на следующих уровнях: политической власти (правовое госу-

дарство), гражданского общества (правопорядок и общественная

нравственность), частной жизни (права и свободы граждан).

Таким образом, юридический закон, или юридическая норма в

своем совокупном виде действующего законодательства, выполняет

дисциплинирующую функцию, создает систему общественного са-

мообладания на указанных уровнях общественной жизни. Правовая

дисциплина представляет собой динамическое свойство при осуще-

ствлении прав, принадлежащих тому или иному лицу, либо государ-

ству. Ее назначение состоит в соблюдении границ дозволенного и

причитающегося по праву. Дисциплина в праве не есть воплощение

субъективного права и принуждающая сила обязательства. Она

представляет собой обязанность в сфере правовой действительно-

сти, не обусловленную конкретной юридической нормой, содержа-

щей возможность принуждения к выполнению определенного кон-

кретного юридически значимого действия. Это абстрактная универ-

сальная юридическая максима. выражающая позитивную

обязанность индивида при осуществлении принадлежащих ему прав

соблюдать права других лиц. Сущность такой универсальной юри-

дической максимы была, например, сформулирована Г. В. Ф. Ге-

гелем в «Философии права»: «Личность содержит вообще правоспо-

собность и составляет понятие и саму абстрактную основу абстракт-

ного и потому формального права. Отсюда веление права гласит:

будь лицом и уважай других в качестве лиц. Во времена Канта много

говорилось о высшем принципе права, поэтому здесь устанавливает-

ся заповедь права: в качестве лица ты обладаешь наличным бытием,

бытием для другого. Ты свободен для себя, ты существуешь, ты

должен быть свободным, лицом для себя, и каждый должен быть

таковым».

Гегель Г. В. Ф. Философия права. М., 1990. С. 98, 395.

412 __________________________________________________________ Глава

Дисциплина в праве — это внутреннее состояние правопонима-

ния и способ поведения субъектов права, которые находят свое во-

площение в их закон опослушании, знании того, что принадлежит им

по праву в действительности и актуально ( сущее) и представлении о

том, на что они могут рассчитывать в перспективе и возможности,

удовлетворяя свой интерес, основанный на законе (должное).

В таких экспликациях дисциплина в праве получает не только

юридическое, но и морально-политическое качество, связанное с

феноменом права как власти. Дисциплина — это обладание право-

выми приемами и навыками обращения с социальной действитель-

ностью. Она предполагает соблюдение требований закона с позиций

самообладания при пользовании правами и свободами и не может

квалифицироваться только как следование его предписаниям под

угрозой внешнего принуждения Иными словами, дисциплина в пра-

ве — это этико-юридический «аскетизм» и внутренняя принуждаю-

щая потребность в праве в интенции обретения свободы и пол\че-

ния власти над обстоятельствами. В этом состоит отличие правовой

дисциплины как от сухой легальности полицейского качества, нахо-

дящей свое выражение во внешнем приказе и запрете, так и от анар-

хического индивидуализма моральной субъективности с ее принци-

пами: все сойдет и все позволено.

На уровне законопослушания дисциплина выступает как само-

принуждение и потребность исполнить требования юридического

закона В случае правонарушения происходит вытеснение феномена

правовой дисциплины за пределы сознания и воли субъекта права.

Государство внешним, принуждающим образом через юридический

закон устраняет нарушение правового качества в его индивидуаль-

ной локализации по типу ответной регулятивной реакции на разру-

шительное действие. Здесь государственная власть восстанавливает

нарушенное право, утверждая тем самым в общественной жизни

фактор защищенности в праве, а через применение юридической

ответственности — и справедливость.

Таким образом, закон в социальной каталактике выполняет дву-

единую ритмическую функцию в утверждении права и обязанности.

В контексте права и договора закон действует по принципу благосо-

зидания, а в контексте сохранения правового качества действитель-

ности в случае правонарушения он применяется в режиме внешнего

принуждения и ответственности, выполняя дисциплинирующее воз-

Социоаншшз юридической нормы 413

действие по отношению к сфере правонарушений как отрицательной

массовидности неправа Эта регулятивная функция закона имеет

нормологический эффект, поскольку восстанавливает нарушенное

право через судебную защиту. При применении юридической ответ-

ственности, представляющей собой факторы лишения и претерпева-

ния, происходит восстановление правового качества через внешнее

принуждение по отношению к виновному лицу Нормологическое

качество закона при применении юридической ответственности по

своей идее направлено на пере- и вос-создание личности правона-

рушителя, что с точки зрения социально-антропологической, озна-

чает усилие общества по возвращению индивида в исходное состоя-

ние законопослушного и ответственного субъекта права путем ис-

правления и перевоспитания.

Таким образом, неправомерное притязание или правонаруше-

ние, как неприемлемые для общества разрушительные способы по-

ведения, получают в контексте социального обмена отрицательное

вознаграждение через применение юридической ответственности.

Закон в его нормологическом воздействии отрицательного социаль-

ного обмена обращает свое принуждающее воздействие на личность

и имущество виновного лица.

Как видим, феномен универсальности обмена напрямую связан

с проблемой выбора, предпочтения и принятия решения в норма-

тивной направленности социального действия по обеспечения дос-

тупа к удовольствию, пользе, благу, создавая соответствующую ка-

талактическую технику в рамках частного и публичного права. Бес-

препятственность доступа к благу находит свое воплощение в

состоянии наслаждения, которое испытывается и закрепляется на

эстетическом уровне в чувстве полноты существования человека как

удовольствие Эстетика наслаждения характерна тем. что здесь не

действует затратный механизм усилия, обеспечивающий доступ к

благу Благо в ситуации наслаждения дано непосредственно, в со-

стоянии блага человек просто пребывает в слитности с тем, что объ-

емлет его существование. Все затратные механизмы действуют в

модусе дистанции, отсутствия непосредственного доступа к благу и

состояния отчужденности человека от предмета его вожделения. Это

обстоятельство провоцирует формообразующую активность по изо-

бретению способов и средств максимальной эффективности в дос-

тижении блага через соответствующие динамические конфигурации

414 __________________________________________________________ Глава

обмена в политическом, экономическом, правовом, либо морально-

этическом ингредиентах социального.

Через эту функцию обмена, в котором происходит включение

существования человека в тот или иной аспект социального обмена

и осуществляется его выбор как экзистенциальный акт. В связи с

этим наряду с политическими, экономическими юридическими, мо-

ральными решениями существует глобальное жизненное или судь-

боносное решение, которое С. Киркегор относил к этическому

ингредиенту социальной действительности. При этом социальное

имеет вид комплементарного сочетания, образующего расслаиваю-

щийся внутри себя объем социума как составное целое совокупной

связи людей в их отношениях друг с другом: «Строго говоря, всюду,

где только речь идет о выборе, там выявляются и этические вопро-

сы, и единственный абсолютный выбор -это выбор между добром и

злом, благодаря которому человек разом вступает в область этиче-

ского. Выбор же эстетика или совершается непосредственно и пото-

му не выбор, или теряется во множестве предметов выбора. Искрен-

ность выбора просветляет все существо человека, он сам как бы

вступает в непосредственную связь с вечной силой, проникающей

все и вся. Такого просветления, или ДРОБНОГО крещения не узнать

никогда тому, кто выбирает лишь в эстетическом смысле. Ритм его

души, несмотря на всю его страсть — лишь Spiritus lenis (лат. сла-

бый дух). Итак, должно выбрать или эстетический, или этический

путь в жизни. В первом случае еще нет. однако, и речи о выборе, в

истинном смысле этого слова. Тот. кто живет эстетической жизнью,

следуя непосредственному влечению своей природы, совсем не вы-

бирает, того же, кто отвергает этический путь жизни сознательно и

выбирает эстетический, уже не живет эстетической, т. е. непосред-

ственной жизнью, а прямо грешит и подлежит, поэтому суду этики,

хотя к его жизни и нельзя предъявлять этических требований. Этика

как Harakter individualis тем и знаменательна, что скромно стано-

вясь, по видимому, на одну доску с эстетикой, она тем не менее обу-

словливает выбор в свою пользу, т. е. обусловливает действитель-

ность самого выбора».

В связи с этим можно выделить эстетический уровень «поверх-

ности» правового качества социальной действительности, заклю-

Киркегор С. Наслаждение И долг. Киев. С. 238-241.

юридической нормы 415

чающийся в правоспособности индивида и принадлежащем ему

формальном, абстрактном праве как возможности свободного ис-

пользования находящимися в его обладании силами и способностя-

ми. В дальнейшем через субъективное право происходит конкрети-

зация и динамическое опредмечивание право-дееспособности в

осуществлении прав и обязанностей по собственному усмотрению

индивида о чем, например, говорится в ст. 9 ГК РФ. Эта визуализа-

ция свободы и права в конкретных юридически значимых действи-

ях, направленных на установление, изменение и прекращение граж-

данских прав и обязанностей через собственное усмотрение субъекта

права как раз и представляет собой первичную ситуацию выбора,

схематизм которой имеет в виду С. Киркегор, рассматривая процес-

суальную задачу динамического углубления этического в эстетиче-

ском. Такое нормативное углубление на макроюридическом уровне

можно усмотреть в содержании п. 3 ст. 17 Конституции РФ, где ука-

зывается, что осуществление прав и свобод человека и гражданина

не должно нарушать права и свободы других лиц. На этом уровне

как раз и устанавливается универсальная юридическая максима, ко-

торая воспроизводится Г. В. Ф. Гегелем в «Философии права», и оп-

ределяет правовое качество лиц в юридической сфере общественной

жизни. Однако видение границ в праве в интенции личностного об-

зора и горизонта еще недостаточно для обеспечения правопорядка.

Это видение границ подкрепляется ответственным отношением ин-

дивида к своей собственной активности, что в данном сл\"чае озна-

чает способность и готовность правильного пользования принадле-

жащим ему правом и свободой, правильного выбора при осуществ-

лении действий, имеющих юридическую значимость.

Таким образом, правовое качество действительности создается

через дисциплинирующее воздействие нормы, в результате которого

в каждом конкретном случае формируется справедливое отношение

к другому человеку как субъекту права.

В праксеологических модальностях разумности и осмотритель-

ности при осуществлении прав и свобод гражданами действует

своеобразный механизм «аскетизма» и «воздержания» от нарушения

права другого лица в частной сфере общественной жизни, основан-

ный на знании юридического закона и внимающем восприятии его

требования сознанием каждого субъекта права. Это внимающее соз-

нание как особое практическое состояние лица и есть не что иное,

416 ________________________________________________________ Глава

как единство мысли и действия в праве, или умысел. Умысел — это

знание о том, в чем заключаются право и неправо, мера допустимого

и дозволенного. Иными словами, юридический аспект усмотрения

должного, надлежащего или нормативного в праве достигает здесь

этической границы доброй совести. В этом интеллектуальном про-

странстве происходит этико-юридический синтез и правопритяза-

ние, когда компонент стремления к благу соприкасается с регуля-

тивной дисциплинирующей функцией моральной нормы. Юридиче-

ски понимаемая добрая совесть становится на этическую платформу

воздержания от злоупотребления правом через динамику осмотри-

тельности, разумности, действия согласно праву, закону и мере при-

емлемости в любом социальном действии.

Эти сдерживающие и направляющие горизонты усмотрения в

праве и обеспечивают правопорядок и нравственность через реали-

зацию выбора правомерного поступка и действия. Ответом на та-

кое действие будет его всеобщее признание в качестве такового и

принятие подобного акта в осуществлении индивидуального права

за должное, приемлемое и допустимое действие, которое свиде-

тельствует о справедливом, с точки зрения правовых усмотрения и

оценки, отношении индивида к окружающей его социальной дей-

ствительности.

Если говорить о правовой действительности в контексте соци-

ального обмена, то такое действие можно причислить к элементам

универсального распределения прав и обязанностей в обществе, ко-

торое состоялось в пропорции закона, меры и не вышло за пределы

того, что является общепринятым, дозволенным и соответствует со-

держанию общественных нравов, обычаев, традиции и юридической

законосообразности (легальности). Это качество социальной дейст-

вительности создается самими индивидами через нормативное вос-

приятие юридического закона без внешнего вмешательства публич-

ной власти, распределяющей права, обязанности, ответственность

участников правоотношений и определяющей границы их поведе-

ния. Такое положение публичной власти и государства в целом соз-

дает ситуацию, при которой оно как раз и не принимает участия в

естественной для гражданского общества динамической эстетике

«нужды и рассудка» (Г. В. Ф. Гегель), которая с точки зрения мора-

листа включает в себя массу деструктивных процессов лишения,