189
В связи с изложенным представляет интерес уголовное дело по
обвинению Ф. и других в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2
ст. 209, п.п. «а, б, п> ч. 3 ст. 162 УК РФ, рассмотренное Кемеровским
областным судом. Суд установил, что подсудимые «в составе созданной Д.
банды, сознавая ее устойчивый и вооруженный характер, выполняя
существуюш;ие в банде роли, совершили ряд нападений на граждан». Но в
чем же именно заключалось выполнение подсудимым и «существующих в
банде ролей»? Оно, как свидетельствуют материалы уголовного дела, и
заключалось в совершении ими разбоев. Каких-либо иных активных
действий, связанных с участием в банде, Ф. и его соучастники не совершали.
Это обстоятельство признала доказанным и Судебная коллегия по уголовным
делам Верховного Суда РФ, рассмотревшая уголовное дело по кассационным
жалобам осужденных. В своем определении она, отметила: «Все
преступления совершались по предложению и решению Д., система была
следующей: кто-либо из парней получал информацию о какой-либо квартире,
сообщал эту информацию Д., а он уже окончательно решал, совершать
грабеж или нет, после этого он сообщал парням, что есть «работа», назначал
время и место встречи; не было случая, чтобы кто-либо из парней отказался,
никто не говорил ничего против». Конечно, можно предположить, что к
участию в банде Кемеровский областной суд. Судебная коллегия по
уголовным делам Верховного Суда РФ отнесли получение и обсуждение
членами банды информации об объекте нападения, обсуждение деталей
предстоящего преступления. Но если это (не что иное, как приготовление к
преступлению) и есть участие в банде, то спрашивается, почему само
оконченное преступление (в данном случае - разбой) вышло за рамки
бандитизма? Кроме того, нельзя не увидеть, что суды, так или иначе.
свободы, назначаемого за совершение разбоя. Очевидно, что в случае внесения
этих изменений в УК
РФ
авторам, отстаивающим взгляд о существовании
идеальной совокупности бандитизма и квалифицированного разбоя, придется, так
или иначе, изменить свою позицию.