Вёрман К. История искусства всех времен и народов. Том 1

Подождите немного. Документ загружается.

81Искусство доисторических, первобытных и полукультурных народов

лежащий на спине тюлень, найденный у алеу-

тов, коллекция Веги, в Стокгольме. Арктичес-

кими резными и нарезными работами богаты

Национальный музей в Вашингтоне и Торговый

музей в Сан-Франциско, а в Германии – Бер-

линский музей народоведения и Мюнхенский

этнографический музей.

Что касается назначения пластических произведений подобного

рода, то их считают отчасти приманкой для рыб, отчасти игрушками

для детей и взрослых, отчасти украшениями одежды и посуды, отчас-

ти амулетами и предохранительными привесками мистическо-религи-

озного характера. Нет ничего невозможного и в том, что некоторые

маленькие предметы этого рода – не более как продукты свободного

стремления к искусству. Вопросом о развитии всего этого эскимос-

ского искусства занимался Гофман. Делаются попытки доказать, что

на некоторые орнаменты имели влияние индейцы гайда, на другие –

чукчи, на третьи – даже папуасы Торресова пролива; доказано, что и

здесь прямолинейные орнаменты выражают более древнюю, а концент-

рические круги – более позднюю стадию развития. Но, к счастью, и Гоф-

ман также признает, что эти концентрические круги не заимствованы у

папуасов, имеющих подобные круговидные украшения, а как здесь, так

и там и в других странах, возникли самостоятельно.

Вообще мы видим, что искусство всех этих охотничествующих и

рыболовствующих народов не чуждо сверхчувственных и символи-

ческих представлений. Но еще ярче выступает везде его реалистичес-

кий характер. Оно убеждает нас, что искусство вообще начинается не

с символики, а с наблюдения над природой.

2. Искусство первобытных народов

в последний период каменного века

Обитатели островов Тихого океана и жители лесов и степей Аме-

рики по племенной близости, по сходству верований и одинаковости

семейного быта, основанного на материнском праве, представляются,

при свете современного нам народоведения, образующими один круг

народов, который Ратцель называл тихоокеанско-американским. Если

мы исключим из этого круга американские, знакомые с бронзой, куль-

турные народы и малайцев, знакомых с употреблением железа и час-

то соприкасавшихся с более высокой азиатской культурой, то будем

Рис. 49.

Тюлень.

Произведение

алеутской

мелкой

пластики. По

Гильдебранду

82 КНИГА ПЕРВАЯ

иметь дело с группой таких народов, не вышедших из природного со-

стояния, которые, вследствие одинаковости или сходства образа жиз-

ни и художественных ремесел, могут быть соединены в одно целое.

Основатели этого этнографического воззрения считают Америку

не далеким Западом, а отдаленнейшим Востоком, так что в их глазах

западный берег этой части света не представляется западным краем

обитаемой земли, а восточный берег является восточным ее краем.

Западная граница тихоокеанско-американской области народов совпа-

дает с восточной границей обширной области малайских островов.

Раздельная линия совпадает приблизительно со 130° долготы к восто-

ку от Гринвича. С востока от этой линии и южнее экватора простира-

ется от Новой Гвинеи до островов Фиджи область Меланезии (или

область черных островов); севернее экватора, от Палауских островов

до островов Джильберта, лежит в Тихом океане Микронезия (область

мелких островов), тогда как третья область – Полинезия (область мно-

гочисленных островов) занимает собою в середине Великого океана

огромный треугольник, углы которого составляют на юго-западе Но-

вую Зеландию, на севере – Сандвичевы острова, на юго-востоке – ос-

тров Пасхи. Океанский мир островов, равно как и американский мате-

рик, насколько уместно говорить о них в настоящем отделе, мы можем

разделить для наших целей на три главные области: в первой, западнее

Скалистых гор, обитают северо-западные индейские племена; во вто-

рой – прочие североамериканские лесные и степные индейцы, а в тре-

тьей – южноамериканские индейцы, главным образом бразильские.

Все эти народы в отношении быта стоят на одной и той же ступени

позднейшей каменной эпохи. Их оружие и утварь изготовляются из

камня, кости, дерева или раковин. Земледелием и скотоводством они

занимаются лишь умеренно, в пределах, обусловливаемых местными

обстоятельствами. Плести циновки и корзины умеют все племена этого

круга народов; ткацкое искусство, во многих местах заменяемое изго-

товлением тапа, то есть тканей из лыка, размягченного через растира-

ние, известно лишь некоторым микронезийским и большинству аме-

риканских племен; гончарное производство знают меланезийцы,

американцы, за исключением северо-западных индейцев, и некоторые,

хотя и немногие, из полинезийцев.

Зодчество этого круга народов, значительная часть которых жи-

вет в мечтательной полудремоте под перпендикулярными лучами сол-

нца, среди тропической растительности, отличается во многих местах

уцелевшими от доисторических времен массивными низкими платфор-

мами, террасами, уступчатыми пирамидами, состоящими из земляных

83Искусство доисторических, первобытных и полукультурных народов

насыпей, циклопически нагроможденными стенами и даже правильно

сложенными постройками из плит; но в историческое время, то есть

со времен прибытия европейцев, строительное искусство этих наро-

дов в сущности находится на ступени свайных построек, хотя в соб-

ственном смысле слова свайные сооружения существуют только в

одной части Меланезии, на Новой Гвинее, и в одной части Южной

Америки, в Гвиане.

Изображения животных и людей здесь редко достигают той про-

стой натуральности, какую умели придавать им охотящиеся народы.

Но недостаток верного понимания природы и умения передавать ее

обычно скрывается под фантастической условностью стиля, последо-

вательное проведение которого свидетельствует о присутствии у этих

народов целесообразного художественного смысла. Неумение связно

изобразить известное происшествие наблюдается отнюдь не везде, но

желание высказаться по большей части берет перевес над стремлени-

ем выразиться художественно, и это доходит до такой степени, что

изображения приближаются к фигурным письменам, а в некоторых

местах даже превращаются в настоящее фигурное письмо, хотя дос-

тигают только низшей его ступени, пиктографии, передающей един-

ственно смысл и связь целой фразы, выбор же слов предоставляющей

ее читателю.

Но необузданная художественная фантазия этих народов вполне

выказывается в их декоративном искусстве. Они проявляют ее преж-

де всего в украшении своего тела, окрашивая его, испещряя рубцами

и татуируя. Кроме украшений из зубов животных, раковин, перьев,

нанизанных на шнурок кусков перламутра или привозных стеклян-

ных бус, мы видим у них употребление масок при погребении. Наибо-

лее самобытными проявлениями художественности можно считать

военные и праздничные маски, а также маски, употребляемые при

колдовстве и плясках. В украшении утвари, лодок, орудий изображе-

ния растений не совсем отсутствуют, но главную роль играют фигуры

животных и людей в самых разнообразных и причудливых сочетаниях

или в виде крайне изумительных геометрических линейных комбина-

ций; относительно украшений такого рода ученые не раз приходили

даже к заключению, что, по-видимому, чисто геометрические узоры –

не более как приведенные в известный стиль примитивные изображе-

ния животных или людей, имеющие иногда религиозное значение.

В искусстве обитателей островов Тихого океана часто отражаются

их общие религиозные представления. Политеистический круг сказа-

ний, развившийся на пантеистическом основании, имеет своим пред-

84 КНИГА ПЕРВАЯ

метом преимущественно историю творения, а затем населяет весь мир

и его историю с незапамятных времен до настоящего момента бесчис-

ленным множеством богов и духов. Духи камней, растений и живот-

ных могут быть удостаиваемы такого же божеского поклонения, как и

духи умерших людей. Духи-покровители племен и отдельных лиц не-

редко принимают образ змей, ящериц, крокодилов и акул. Почитание

предков и культ животных переплетаются между собой самым стран-

ным образом.

Распространенные во всей рассматриваемой области человеческие

фигуры, вырезанные из дерева или камня, можно принимать за идо-

лов или изображения предков. Хотя эти фигуры считаются сосудами,

в которые вселились богоподобные духи, души умерших или части

этих душ, однако океаниец таких фигур не обоготворяет. Он далек от

служения фетишам, которым поклоняется негр, как указано на то еще

Вайц-Герландом.

Меланезия, царство «черных островов», получило это название от

своих темнокожих, курчавых, сходных с неграми обитателей (папуа-

сов, негритосов), занимающих в антропологическом отношении ис-

ключительное положение между другими желтовато-бурыми или крас-

новато-бурыми племенами тихоокеанского круга народов, имеющих

прямые или вьющиеся волосы. Самый обширный остров этой области –

Новая Гвинея, искусство которой дало повод к весьма важным заклю-

чениям касательно развития орнаментики. К наиболее важным с этног-

рафической точки зрения группам островов этой области принадлежат

острова Фиджи; но, быть может, самые оригинальные проявления ис-

кусства мы находим на немецком архипелаге Бисмарка.

Так как храмы меланезийцев не отличаются от их общественных

домов ничем, кроме большей величины, то в этих жилищах выражает-

ся все их строительное искусство. Высокие, свободно проходящие

вдоль дома средние столбы поддерживают явственно выделяющийся

гребень крыши, а более низкие угловые столбы несут на себе спуска-

ющиеся низко бока иногда челнообразной крыши и составляют дере-

вянный или бамбуковый остов обыкновенно четырехугольной пост-

ройки. Легкие стены в промежутках между столбами большей частью

делаются из плетения или циновок. Крыша покрывается пальмовыми

листьями или циновками. Замечательнее всего, что деревянные сваи

или балки, отесанные каменными секирами, соединяются и прикреп-

ляются друг к другу при помощи только перевязей из веревок и ротан-

га, лыка или лиан. На севере, на побережье заливов Гильвинка и Гум-

больдта, существуют целые деревни, стоящие над водой. Свайным

85Искусство доисторических, первобытных и полукультурных народов

деревням, находящимся на

юго-востоке острова, Финш

посвятил особое исследова-

ние. На рис. 50 – свайная

постройка в Аннапате с по-

катой со всех четырех сто-

рон кровлей. Впрочем, в но-

вогвинейском зодчестве

можно кое-где заметить ма-

лайское влияние.

Меланезийцам нельзя от-

казать в некоторой способ-

ности к скульптуре. Среди

их изваяний из камня особен-

ного внимания заслуживают

новомекленбургские (ново-

ирландские) резные из мела фигуры, которые можно видеть в этногра-

фических музеях Берлина, Мюнхена, Гамбурга и Дрездена. Они в ос-

новном белые, лишь кое-где чуть покрыты желтой, красной, иногда

также синей красками и на первый взгляд кажутся гипсовыми. В них

взаимное отношение частей тела неверно, ноги слишком коротки,

шарообразны, порой кубические головы слишком велики. Иной раз

лоб и нос, как в доисторических произведениях, находятся на выпук-

лой поверхности, сравнительно с которой прочие части лица углубле-

ны назад. Глаза совершенно круглы, курчавые волосы изображены

сетью выступающих вперед квадратиков. Руки или симметрично под-

няты, или сложены на груди. Строгая одинаковость обеих сторон еще

не уступила места даже фронтальности, по Ланге, которая, по край-

ней мере, дает возможность членам тела иметь более свободное по-

ложение.

Лучше и равномернее исполнены меланезийские деревянные ста-

туэтки, обыкновенно оставляемые нераскрашенными, за исключе-

нием некоторых выступающих частей, покрываемых черной краской.

К наиболее замечательным произведениям этого рода принадлежат

изображения предков с берегов залива Гильвинка, в северо-западной

части Новой Гвинеи, образцы которых обнародовал Уле, Дрезденский

музей. Замечательно, что эти статуэтки, подобно такому же «предку»

из Британского музея, или сидят позади странным образом вырезан-

ных балюстрад, или, как «предок» из Дрезденского музея (рис. 51),

держат перед собой обеими руками и как бы подносят ко рту одинако-

Рис. 50.

Свайная

постройка

в Аннапате.

По Финшу

86 КНИГА ПЕРВАЯ

вым образом вырезанный предмет, в котором Генрих Шурц видит ос-

таток передника. Замечательно также, что «художник», как будто зная,

но ложно понимая взгляд Гильдебранда на задачу формы в искусстве,

иногда пытается, как показывает приводимый профильный рисунок,

вместить всю фигуру в данный кусок дерева таким образом, что зад-

няя и лицевая части головы для того, чтобы касаться внешних стенок

куска, непомерно удалены друг от друга и соединены между собой

ничего не выражающим членом, удлиняющим голову. Другие резные

из дерева предметы с побережья залива Гильвинка знакомят нас со

своеобразной меланезийской орнаментикой, в которой совсем так же,

как в мифологических представлениях океанийцев, образы людей и

животных соединяются в украшения, трудно распутываемые, но вооб-

ще округленные не без чутья к изяществу формы. Примерами таких

украшений могут служить обнародованные Уле корабельные носы, руч-

ки ложек и амулеты, в которых среди животных мотивов всегда мож-

но различить разинутую пасть крокодила, между тем как члены чело-

веческого тела растянуты в виде лент на концах этих предметов.

Уле один из первых указал на то, что геометрические узоры рез-

ных и нацарапанных работ Новой Гвинеи, преимущественно берегов

Рис. 51.

Фигура предка

с залива

Гильвинка:

а – вид

спереди,

б – сбоку.

По Уле

87Искусство доисторических, первобытных и полукультурных народов

залива Гильвинка, происходят от фигур людей и животных и что они

имеют мифологическое значение. Резьба этих полос, похожих по фор-

ме на вопросительный знак или букву S, этих касающихся друг друга

кругов и как бы огненных языков, на первый взгляд нисколько не на-

поминает животных и людей; если же удается открыть внутри общего

узора несколько таких фигур с лентообразно извивающимися конеч-

ными членами тела и заметить несколько явственных пастей крокоди-

ла, то приходишь к убеждению, что основанием всей этой орнаменти-

ки действительно служат искаженные фигуры животных. К востоку

от залива Гильвинка эта орнаментика скоро сменяется другой, кото-

рая состоит из более тонких линий и которую мы можем наблюдать,

например, на стержнях стрел (рис. 52), Дрезденский музей. Проис-

хождение этих орнаментов от изображений крокодилов или ящериц –

несомненно. Поэтому оба рассмотренных рисунка Уле соединяет в

один под названием «Животная орнаментика северо-западной части

Новой Гвинеи».

Исследования Уле были продолжены другими учеными. Альфред

Гаддон, основываясь на предметах лондонских коллекций, разделил

британскую часть Новой Гвинеи на пять резко отличающихся друг от

друга художественных округов, и из постепенного развития челове-

ческих и животных фигур в тамошнем искусстве в формы геометри-

ческого характера вывел чрезвычайно далеко заходящие заключения

относительно истории декоративного искусства вообще. Изучая не-

мецкую часть Новой Гвинеи (Земли императора Вильгельма), тем же

путем шел К. Прейс, который опирался на бога-

тый материал, собранный в Берлинском музее

народоведения. Интересно, что и здесь всякий

округ имеет свое искусство, верное собственным

законам развития. В округе Финшгафене пласти-

ческие человеческие фигуры изображены в при-

севшем положении. Высокая шапка покрывает го-

лову с низко свешивающимися ушными мочками,

голова же до такой степени вдавлена в плечи, что

четырехугольный подбородок касается пупка. По-

видимому, геометрические фигуры и ленты, вре-

занные в тыквы, дерево, черепаховые пластинки

или бамбук и заполненные черной, белой и крас-

ной красками, состоят из рядов пляшущих чело-

веческих фигур, туловища которых превращены

в овалы или ромбы, а члены – в угловатые

Рис. 52.

Животная

орнаментика

северо-

западной части

Новой Гвинеи.

По Уле

88 КНИГА ПЕРВАЯ

узоры. Из глаз и носа образуются кресты. Птичьи головы обращаются

в трапеции, полукруги, треугольники и спиральные придатки. В окру-

ге залива Астролябии пластические фигуры присевших людей имеют

другой тип. На голове у них, быть может для обозначения волос, на-

ходится покрышка в виде тарелки; лицо – длинное, подбородок – не

угловатый, а острый; из-под выпуклого лба выглядывают, вместо глаз,

прямоугольные выпуклости. Линейная орнаментика отличается боль-

шей угловатостью, чем в Финшгафене. На различных переходных сту-

пенях превращения человеческих фигур в орнамент можно просле-

дить, как мало-помалу голова исчезает, туловище обращается в ромб,

руки и ноги – в прямые линии, касающиеся друг друга под углами. В

округе северного берега пластические человеческие фигуры обычно

представлены в стоячем положении, с поднятыми вверх руками.

Уши – нормальны, а нос иногда бывает вытянут наподобие клюва. Осо-

бенно богата линейная орнаментика этой области, и в ней можно ясно

различить такие образцы, которые, оскудевая в своих формах, видоиз-

меняясь и располагаясь рядами, превращаются в геометрические узо-

ры. Образцы эти ограничиваются фигурами присевших и пляшущих

людей, человеческими лицами и их частями, летающими собаками,

рыбами, змеями и ящерицами. «Все эти предметы изображения, – го-

ворил Прейс, – испытывали такое превращение в простые линии, что

изучение развития этих линий для исследования орнаментики вообще

чрезвычайно плодотворно, тем более что результаты, доставляемые

совершенно различными образцами, бывают очень близки друг к дру-

гу». Например, закругленные полосы меандра, видимо, происходят

иногда от пляшущих людей, иногда от летающих собак. Подобное

превращение не подлежит отрицанию, так как имеются налицо все

промежуточные его стадии. Большинство этих узоров к тому же рас-

членено так странно и разнообразно, что их нельзя себе представить,

не предположив для них особого рода исходных пунктов. Но тузем-

ный художник, имеющий дело с простыми схематическими узорами,

зигзагообразными линиями и хотя бы даже с меандрическими рисун-

ками, отнюдь не всегда дает себе отчет в их происхождении. Устано-

вившееся выведение одинаковых простых геометрических узоров из

форм различных живых существ само по себе показывает, что узоры,

уже независимо от этих форм, присущи фантазии рисовальщика, так

что, строго говоря, все упомянутые образы органического мира по-

степенно вплетаются в геометрические узоры.

На архипелаге Бисмарка, особенно на острове Новый Меклен-

бург, резьба по дереву, представляя соединение человеческих и жи-

89Искусство доисторических, первобытных и полукультурных народов

вотных мотивов, принимает такие странные, фантастические формы,

что по своеобразности не имеет ничего подобного себе в целом мире,

среди всех отраслей художественно-ремесленных производств. Однаж-

ды увидев образцы этой резьбы, не можешь отделаться от них, как от

кошмара. В них чувствуется давление жгучего тропического зноя на

фантазию создавшего их человека. Уже одна окраска придает им осо-

бенный характер: они иллюминированы черным, белым и красным

цветами, к которым изредка прибавляется немного желтого и (при-

возного) синего. Но оригинальность этих фигур заключается главным

образом в их мотивах, которые представляют хватающих друг друга с

открытой пастью и снова отпускающих друг друга людей и животных,

и в искусной сквозной, напоминающей плетение из прутьев работе

этих свойственных каменному веку резных украшений, которые мы

встречаем на щипцовых балках и дверных косяках, танцевальных мас-

ках, амулетах – словом, везде, где только есть возможность что-ни-

будь изобразить и вырезать. Ядром, которое окружено всем этим ре-

шетчатым нагромождением, служит обычно человеческая фигура, но

иногда его составляют разные фигуры, касающиеся друг друга во всех

возможных и невозможных положениях. Нередко главной фигурой

являются рыба, ящерица и петух, а чаще всего – птица-носорог, кото-

рую океанийцы считают священной птицей мертвых. Глаза обычно со-

стоят из вставленных раковин и иногда играют в композиции самостоя-

тельную роль, независимую от человеческих лиц и голов животных.

Каждое произведение задает нам новую загадку. Генрих Шурц предло-

жил весьма убедительное мифологическое толкование этих произведе-

ний. Уже по самому своему существу культ предков связан с представ-

лением генеалогического дерева, со стремлением изображать их рядами

и приводить в связь между собой; культ же животных, тесно связанный

с почитанием предков, побуждает в таких изображениях чередовать

предков-животных с предками-людьми. Но весь этот двойной культ

умерших обусловливается представлениями о загробной жизни. Ко-

рабль, увозящий души умерших в загробный мир, заменяется птицей

мертвых, как только люди начинают предполагать существование это-

го мира за облаками, а не на далеких островах; птицей же мертвых во

всей малайско-меланезийско-полинезийской области считается преиму-

щественно птица-носорог. Открытая пасть животного, из которой выс-

тавляется человеческая фигура, обозначает символически не поглоще-

ние, а тесную связь, произрастание одного создания из другого.

В Германии этнографические музеи Берлина, Дрездена, Мюнхена

и Гамбурга богаты только что рассмотренными произведениями.

90 КНИГА ПЕРВАЯ

На рис. 53 – резное изделие, представля-

ющее собой человеческую фигуру, ком-

бинированную из раковин и раков-отшель-

ников, Берлинский музей.

Нацарапанные рисунки и их толкова-

ния следует искать в меланезийской об-

ласти и вне Новой Гвинеи. Нацарапанные

и зачерненные рисунки, род иероглифи-

ческих письмен, мы находим преимуще-

ственно на бамбуковых тростях и палочках,

как, например, у негритосов в «меланезий-

ской Диасиоре» (по Ратцелю), на полуост-

рове Малакке, так и у жителей Новой Ка-

ледонии (рис. 54) и Новых Гебридов.

Стеверсом и Грюнведелем открыты у ма-

лаканских негритосов (Оранг-Гутан,

Оранг-Семанг) нацарапанные и зачернен-

ные древесным углем рисунки на женс-

ких бамбуковых гребнях, на бамбуковых

колчанах, трубах и волшебных палочках

мужчин, какие мы видим в Берлинском

музее народоведения. Узоры состоят из

очевидно геометрических фигур – из уг-

лов, треугольников, четырехугольников,

кругов, зигзагообразных линий; но при

ближайшем рассмотрении эти рисунки

оказываются стилизованными и сокра-

щенными изображениями чудодействен-

ных животных и предметов, например

зигзагообразные линии означают лягуше-

чьи ноги, эти же последние – целых лягу-

шек, указывающих на болото, где они

живут. В своей совокупности эти знаки со-

ставляют волшебные формулы, имеющие

силу охранять носителей предметов, на

которых они начертаны, от болезней и

всяких опасностей. Каждая опасность

имеет свою особую формулу, каждая фор-

мула – свой особый узор. Нечто подоб-

ное существует и у негритосов Филиппин-

Рис. 53. Ново-

мекленбург-

ское резное

изделие.

По Ратцелю