Вёрман К. История искусства всех времен и народов. Том 1

Подождите немного. Документ загружается.

71Искусство доисторических, первобытных и полукультурных народов

Искусство всех дикарей начинается с украшения собственно-

го тела. Подобно Юсту (Joest), мы отличаем раскрашивание тела и

его разрисовку при помощи рубцов от татуировки. При раскрашива-

нии тела на его поверхность наводится краска, которую можно смыть

и заменить другой, причем тело покрывается то одним каким-либо

цветом, то пестрым узором. Разрисовка при помощи рубцов произ-

водится царапаньем на коже каменным ножом или обломком ракови-

ны. Повторенные на различных местах тела и притом в виде опреде-

ленных узоров пластически выступающие бледные рубцы сами по себе

образуют украшение. Татуировка состоит из нацарапанных и наколо-

тых рисунков, которые по введении в них просвечивающего сквозь

кожу красящего вещества остаются на теле навсегда, не исчезая пос-

ле того, как воспаленное место заживает. Этим веществом обыкно-

венно служит порошок древесного угля: просвечивая сквозь кожу, он

придает рисунку синий цвет.

Между доисторическим и этнографическим искусством мож-

но до известной степени провести параллель. Искусству дилувиаль-

ной каменной эпохи соответствует искусство на той ступени жизни

диких племен, когда они являются охотниками, рыболовами, собира-

телями растений, особенно искусство австралийцев, бушменов и се-

верных полярных народов. Искусство новейшей каменной эпохи про-

должает существовать у племен, занимающихся немного земледелием

и скотоводством и еще теперь, собственно говоря, принадлежащих

каменной эпохе; в данном случае, параллель тем очевиднее, что, как

доказывает Ратцель, существует этнологическая и антропологическая

связь между этими племенами, а именно между жителями островов

Тихого океана, с одной стороны, и американскими индейцами – с дру-

гой. С искусством доисторической бронзовой эпохи можно сопоста-

вить искусство дикарей, знакомых с металлами, но употребляющих

преимущественно железо, а не бронзу; здесь следует иметь в виду

главным образом негров и малайцев, поскольку чуждые им более вы-

сокие цивилизации не берут перевеса над их культурой, подобно куль-

туре доисторического гальштатского периода, вторгавшегося не раз в

культуру бронзовой эпохи. Разумеется, мы ведем речь не о нынешнем

быте первобытных народов, а о том их состоянии, в каком они находи-

лись при первом соприкосновении с ними европейцев.

Не перешедшие за ступень охотничества и рыболовства дика-

ри, жившие на крайних северных и южных пределах обитаемых стран

земного шара, своим искусством напоминают дилувиальных охотни-

ков на мамонта и северного оленя потому, что незнакомы с добывани-

72 КНИГА ПЕРВАЯ

Рис. 39.

Австралийское,

сделанное из

раковины,

украшение с

орнаментом в

виде лабирин-

та. С фото-

графии

ем и обработкой металлов, с ткацким и гончарным делом, с земледе-

лием и скотоводством; затем, сходство между этими народами, как

впервые указал на то Андрее, состоит в том, что, несмотря на всю

свою некультурность, они проявляют поразительную способность к

рисованию. Одни и те же причины имеют как тут, так и там одни и те

же последствия. Глаз, изощрившийся в наблюдении животного мира,

и рука охотника, привыкшая попадать в зверя, порождают на ступени

начатков всякой культуры верное природе искусство рисования жи-

вотных. Вообще, несмотря на все сходство проявлений искусства на

этой ступени, мы уже здесь видим различия, определяемые климати-

ческими, географическими и этнографическими условиями и упуска-

емые из виду новейшими воззрениями, но значения которых нельзя не

признавать.

Темнокожие австралийцы украшают себя не татуировкой, а ри-

сунками из рубцов, выступающими на темном фоне в виде светлых

полосок. Как тело, так и свою утварь они окрашивают белой глиной,

черным древесным углем и желтой охрой. Белые полосы считаются

везде праздничной одеждой, белая же окраска, иногда лишенная вся-

ких рисунков, служит выражением печали; красной окраской боль-

шинство австралийцев украшает себя, идя на войну, но также наделя-

ет ею своих покойников, отправляющихся в загробный мир.

О зодчестве австралийцев мы говорить не можем. Многим из них

жилищами служат еще пещеры и ямы в земле. Другие для защиты

себя от ветра и непогоды втыкают в землю не-

сколько древесных ветвей или довольствуются

плоскими, напоминающими собой ниши хижина-

ми, смастеренными из хвороста, или же навеса-

ми без стен, разводя перед ними огонь.

Большего внимания заслуживает австралий-

ское декоративное искусство: те намалеванные

или вырезанные линейные украшения, которыми

австралийцы снабжают свое деревянное оружие

и утварь. Желобки, образуемые врезанными ли-

ниями, заполняются иногда красной или белой,

реже черной краской. Часто, но не всегда, следу-

ет отличать от этих декоративных узоров знаки,

указывающие на принадлежность вещи известно-

му лицу или роду. Переход от языка знаков на

жезлах гонцов к орнаменту также не всегда быва-

ет понятен. Круги и части кругов, соединенные

73Искусство доисторических, первобытных и полукультурных народов

на австралийских волшебных брусках продольны-

ми и поперечными полосами, как мы имеем пол-

ное право подозревать, заключают в себе более

глубокий смысл, чем кажется с первого взгляда;

то же самое можно сказать и о нацарапанных уг-

ловатых лабиринтах линий на австралийских ра-

ковинах, употребляемых для прикрытия наготы,

какие можно видеть, например, в Дрезденском эт-

нографическом музее (рис. 39). Не подлежит также сомнению, что

геометрические узоры, встречающиеся на многих австралийских щи-

тах, метательных досках (воммерах), дубинах для нанесения ударов и

для метания (бумерангах), а также на корзинах и циновках, это толь-

ко украшения. Простые или ритмически размещенные и врезанные

параллельные линии, зигзагообразные линии, волнообразные или ду-

гообразные линии, а также узоры, состоящие из наколотых точек и

образующие поверхности, похожие на поле шахматной доски, вполне

могут быть такого же происхождения, как подобного рода формы до-

исторической орнаментики, которые мы пытались объяснить выше.

Особенность австралийской орнаментики составляет заполнение мно-

гих полей параллельной штриховкой, а четырехугольных полей – па-

раллельными четырехугольниками, уменьшающимися в величине по

мере приближения к середине поля.

Некоторые, на первый взгляд, странные, декоративные мотивы ав-

стралийской орнаментики, по-видимому отличающиеся свободной,

фантастической игрой неправильно извивающихся полос, пятен и гео-

метрических фигур, должны быть рассматриваемы как порожденные

наблюдением природы, которое, как мы видели, лежит в основании

многих простых линейных узоров. Упомянутые австралийские узоры

встречаются чаще всего в раскрашенном виде на внешней стороне

щитов Квинсленда: на белом фоне различной формы частью красные,

частью желтые пространства, окаймленные черными полосками. На

щите, находящемся в Берлинском музее народоведения (рис. 40), мы

видим белый фон, на нем красным цветом даны средний рисунок и

кресты, прочие же поля – желтые с черной каймой. Подобные щиты,

общая окраска которых представляет собой характерно австралийс-

кую гамму цветов и производит великолепное гармоничное впечатле-

ние, имеются также в этнографических музеях Мюнхена и Дрездена.

Эрнст Гроссе объясняет, что они представляют собой подражание узор-

чатой коже змей, и если принять во внимание только общее впечатле-

ние, то это объяснение покажется тем более вероятным, что австра-

Рис. 40.

Австралийский

щит.

По Гроссе

74 КНИГА ПЕРВАЯ

лийская змея Morelia argus fasciolata (рис. 41) покрыта желты-

ми и бурыми пятнами одинаково строго повторяющейся не-

правильной формы, обведенными черной каймой на более свет-

лом фоне.

Наряду с линейной и пространственной орнаментикой ав-

стралийское искусство прибегает для украшений оружия и

утвари к изображению животных и людей. Этот род орнамен-

тики, лишенный стиля, произошел, по-видимому, от употреб-

ления символического языка; некоторые племена считают мно-

гих животных священными. Это их кобонги (тотемы), их

геральдические животные, как назвали бы мы их теперь; по-

этому они очень часто бывают нацарапаны на щитах или на наступа-

тельном оружии племени, причем окружаются линейными контура-

ми. Человеческие фигуры встречаются в подобном же значении. Но

кто в состоянии объяснить, какой смысл имеют, например, грубые

фигуры на религиозных метательных брусках, хранящихся в Берлин-

ском музее народоведения, или на метательных досках Дрезденского

этнографического музея?

Своеобразнее всех этих украшений – сохранившиеся в Австралии

начальные опыты монументальной стенной живописи. На стенах

пещер и на прибрежных скалах северо-западной, северной и восточ-

ной частей этой страны встречаются окрашенные и нацарапанные ри-

сунки, изображающие сцены из жизни людей и животных, отчасти

древние, отчасти новейшие. Прежде всего укажем на открытые Греем

в конце 1830-х гг. изображения на стенах и потолке трех пещер на

Верхнем Гленельге, в Северо-Западной Австралии; это – изображе-

ние главным образом людей и кенгуру, намалеванные красной, жел-

той, черной и отчасти синей красками на белом фоне (рис. 42, 43).

Венец лучей вокруг головы человеческой фигуры – очевидно,

не более чем головной убор из перьев. Лицо, лишенное рта,

напоминает изображения доисторической эпохи (см. рис. 13,

16 и 31). Затем можно указать на многочисленные изображе-

ния животных и людей, найденные Стокс в 1840-х гг. на при-

брежных скалах острова Депуша, в Северо-Западной Австра-

лии. Эти рисунки внутри своих контуров углублены в

красноватый верхний слой камня, причем зеленоватое ядро

последнего обнажилось. Некоторые животные, например кен-

гуру, рыбы с их потомством, водяные птицы, крабы, жуки, изоб-

ражены сравнительно верно (см. рис. 43), тогда как люди и

сцены в лицах менее понятны и ясны. Сюда же относятся опи-

Рис. 41. Кусок

шкуры

австралийской

змеи Morelia

argus

fasciolata.

С натуры

Рис. 42.

Австралийский

рисунок на

стене пещеры.

По Грею

75Искусство доисторических, первобытных и полукультурных народов

санные в 1879 г. Никольсоном углубленные в утесы на

целые дюймы контурные рисунки подобного содержания.

Они найдены в окрестностях Сиднея, на юго-восточном

берегу Австралии, некоторые из них существуют, очевид-

но, не одно столетие. Наконец, к ним принадлежат обна-

родованные Спенсером и Джилленом рисунки централь-

ных австралийцев, обладавших только каменными ножами

и каменными топорами; это написанные на скалах, слегка

стилизованные животные, обнаруживающие наклонность

превратиться в геометрические фигуры, священные зна-

ки тотемов, которые могут быть приняты за изображения естествен-

ных предметов, а также геометрические фигуры, среди которых часто

встречаются концентрические круги; все это нарисовано с детской не-

умелостью и иллюминовано белой, красной, желтой и черной крас-

ками.

Первыми ступенями австралийской станковой живописи можно

считать рисунки сажей на древесной коре, которые туземцы доводят

до замечательного совершенства. Смит (Brough Smyth) издал несколь-

ко превосходных изображений такого рода. Разумеется, в этих изоб-

ражениях, нередко богатых содержанием, заимствованным из жизни

дикарей и их сношений с белыми, перспектива совершенно отсутствует

точно так же, как и распределение света и теней. Но детали обычно

подмечены точно и переданы живо, хотя пальцы на руках или на ногах

иногда просчитаны неверно. Где начинается европейское влияние на

многие из этих изображений, сказать трудно, но вообще они доказы-

вают, что австралийские туземцы обладают большой прирожденной

способностью правдоподобно и смело изображать на плоскости на-

блюдаемые предметы, особенно местных животных. Животные быва-

ют представлены обычно в профиль, люди – en face. Но это младен-

ческое искусство еще не подчинено никаким правилам, которые были

бы созданы самими дикарями: каждый рисовальщик руководствуется

собственным вдохновением.

Южноафриканские бушмены, «несчастные дети настоящего вре-

мени», как назвал их Фритш, несмотря на более светлый цвет кожи,

ни в каком отношении не стоят на более высокой ступени, чем австра-

лийцы, но отличаются от них как цветом тела, так и некоторыми дру-

гими особенностями. Национальное оружие этого «самого решитель-

ного, одностороннего и ловкого охотничьего племени из всех, нам

известных» (Ратцель),– лук и стрелы, отсутствующие у австралийцев.

Украшения, среди которых свою роль играют уже цветные стеклян-

Рис. 43.

Кенгуру.

Австралийский

рисунок на

камне.

По Стокс

76 КНИГА ПЕРВАЯ

ные бусы, а также железные наконечники стрел, бушмены получают

от темнокожих соседей, достигших более высокой ступени развития.

Вместо рисунков-рубцов, которые не выделялись бы на их светлой

коже, они употребляют настоящую татуировку, но проводят при этом

лишь ничтожные штрихи и полосы, никогда не образующие настоя-

щих узоров. Постройка хижин дается бушменам еще труднее, чем ав-

стралийцам; живут они обычно в пещерах и под навесами скал, в го-

рах, об их геометрических изображениях не приходится говорить, так

как декоративное искусство вообще едва ли существует у них. Но при

всем том именно у бушменов мы видим самые поразительные приме-

ры изображения животных, какие вообще находим у доисторических

и первобытных народов. Их рисунки и живопись на скалах превос-

ходят австралийские размерами, разнообразием и мастерством. «Ни

одно племя Южной Африки, вплоть до внутренних частей Централь-

ной Африки, – говорил Голуб, – не дошло до такого искусства обраба-

тывать камень, какое выказали бушмены. Бушмен разгонял свою ску-

ку резьбой на камне, производя ее при помощи каменных орудий;

пользуясь этими же орудиями, он украшал свои крайне незатейливые

жилища, доказал свои художественные способности и создал себе па-

мятники, которые просуществуют дольше всего того, что сделали про-

чие здешние племена». В некоторых местах, где теперь живут или где

прежде жили бушмены, на каждом шагу встречаются сделанные ими

изображения на глыбах придорожных скал, при входах в пещеры, на

крутых стенах утесов, и такие украшенные изображениями пункты

простираются приблизительно от мыса Доброй Надежды через всю

Капскую колонию далеко за Оранжевую реку. Как и в Австралии, эти

изображения иллюминованы красной и желтоватой охровой краска-

ми, к которым присоединяются черный и белый цвета; рисунки испол-

нены на светлом фоне скалы или же выдолблены в контурах на тем-

ном утесе более твердым, чем они, камнем. Чаще всего встречаются

одиночные фигуры африканских животных, например страусов, сло-

нов, жирафов, носорогов и разных видов антилоп, а также домашних

быков и в новейшее время – лошадей и собак. Изображаются также

люди, причем фигуры бушменов, кафров и белокожих сохраняют свои

характерные черты. Изображения животных встречаются целыми ты-

сячами одно возле другого. Одно и то же животное художник, как бы

ради упражнения, воспроизводит несчетное множество раз, причем

изображения располагаются рядами; порой, когда дело идет о сценах

охоты, борьбы, военных походов и экспедиций за добычей, люди и

животные смешиваются на одном и том же рисунке. Наиболее извес-

77Искусство доисторических, первобытных и полукультурных народов

тно обнародованное Андрее изображение, которое скопировал фран-

цузский миссионер Дитерлен в одной пещере, находящейся в двух

километрах от миссионерской станции Гермона (рис. 44): бушмены

похитили у кафров их стада быков; стадо угоняют налево, кафры, воо-

руженные копьями и щитами, бросаются вслед за разбойниками, ко-

торые оборачиваются и осыпают свои длинноногих врагов тучей стрел.

Как ясно выражена здесь разница между высокорослыми темнокожи-

ми кафрами и приземистыми светлокожими бушменами! Как хорошо

и верно нарисован бегущий скот! Как прекрасно и живо представлено

все происшествие! Но перспективного удаления и распределения све-

та и теней тут столь же мало, как и в рисунках австралийцев. Относи-

тельно всех прочих изображений подобного рода, скопированных или

привезенных в Европу, мы должны сказать, что сообщения Гутчинсо-

на и Бюттнера о существовании у бушменов перспективных изобра-

жений основываются на недоразумении. Отдельные животные, начер-

танные в виде силуэтов, представляются совсем в профиль (рис. 45).

Чтобы убедиться в этом, достаточно тех рисунков, которые, благода-

Рис. 44.

Бушменский

рисунок

в пещере

близ Гермона.

По Андрее

78 КНИГА ПЕРВАЯ

ря Голубу, поступили в Венский придворный

музей и коллекцию Карлсруе.

Если мы перенесемся из южной части

обитаемой земли в более холодные страны,

то и в них встретим подобные художествен-

ные попытки, хотя и отличающиеся местны-

ми и этнографическими особенностями, но

выражающие столь же низкую ступень куль-

туры. В Северной Америке область обычаев

и искусства эскимосов простирается от Грен-

ландии до Берингова пролива. К этой облас-

ти с северо-востока примыкает область чукчей, которые, хотя и со-

держат стада полудиких северных оленей, однако не могут быть

отделены от эскимосов, как народ, имеющий свое оригинальное ис-

кусство. Норденшильд, лучше других познакомившийся с чукчами,

ставит их даже ступенью ниже, чем эскимосов.

Ко всем этим арктическим народам в новейшее время было приве-

зено железо и медь; сами же они, как и раньше, обрабатывают только

шкуры, камни, кости, рога северных оленей и моржовые клыки. Ганс

Гильдебранд вполне справедливо говорит о них: «Народ, не знающий

искусства обработки металлов, все еще находится в положении чело-

века каменной эпохи, хотя и обладает тем или другим металлическим

предметом».

Суровый климат, в котором живут эти народы, заставил их пре-

взойти австралийцев и бушменов в умении изготовлять одежду и уст-

раивать жилища. Правда, одежда северных народов состоит исключи-

тельно из звериных шкур, но из этих последних они все-таки искусно

делают юбки, куртки и штаны. Правда, летние жилища этих народов

обыкновенно представляют собой палатки, сделанные из шкур, дер-

жащихся на подпорках из плавучего леса и китовых ребер; но на про-

должительную зиму большинство эскимосов строит себе куполооб-

разные хижины из снега, состоящие из круглого или овального

главного помещения и нескольких окружающих его комнат. Централь-

ные эскимосы на северо-востоке Америки, как сообщает Боас, строят

из снега даже обширные хижины, расчлененные на несколько поме-

щений и покрытые куполами, и получают таким образом обществен-

ные дома, в которых собираются для совместного пения и игр.

Полярные народы, вынужденные закутываться, не особенно за-

ботятся о своем телесном украшении; тем не менее женщины Се-

верной Америки иногда татуируют отдельные части своего тела про-

Рис. 45.

Бушменский

рисунок.

По Фритшу

79Искусство доисторических, первобытных и полукультурных народов

стыми узорами, состоящими из ритмически и симметрически распо-

ложенных точек и штрихов. Но жители севера отнюдь не чужды

стремления подходящим и оригинальным образом украшать свои ме-

ховые одежды и особенно усердно украшают всякую утварь, изго-

товляемую из кости допотопных мамонтовых клыков, рогов север-

ного оленя и моржовых клыков. Луки, коромысла буравов, ручки

ящиков и ведер, курительные табачные трубки и т. п. предметы у

эскимосов, живущих в Северо-Западной Америке (у гренландских

эскимосов этого не наблюдается), бывают густо усеяны нацарапан-

ными орнаментами, заполненными черной, реже красной краской и

на конце снабжены резными головками животных или подобного рода

украшениями. Геометрические линейные узоры встречаются срав-

нительно редко и не идут, как уже заметил Гроссе, далее простей-

ших мотивов ленты, шва, рубца; между тем как часто изображаемые

отдельные и концентрические кружки являются подражанием отчас-

ти бусам, нанизанным на шнурок, отчасти изображениям луны и сол-

нца. Попадаются также концентрические круги, соединенные каса-

тельными и производящие впечатление спиралей. Но преобладающие

мотивы орнаментики полярных народов опять-таки заимствованы из

природы и жизни, особенно из мира северных животных. От про-

стых орнаментальных рядов натянутых кож животных, пасущихся

оленей, показывающихся из воды моржей, плывущих одна за другой

рыб и ритмических рядов разных подобных животных, к которым

иногда присоединяется декоративный ряд, попеременно состоящий

из летних палаток и людей,– эта орнаментика переходит к рисун-

кам, похожим на фигурное письмо, прежде всего к картинным пове-

ствованиям о жизни северо-западных эскимосов и чукчей. На такого

рода картинах представляются шествия на охоту и рыбную ловлю,

странствования и домашние работы, торжества и споры. Замечатель-

ны ясность и живость, с какими умеют вести свой рассказ эти дети

природы, изображающие человеческую голову только в виде черно-

го кружка. Эти наглядные рассказы из жизни, на которые должно

Рис. 46.

Коромысло

эскимосского

сверла с

изображением

звериных

шкур. По

Бастиану

80 КНИГА ПЕРВАЯ

смотреть как на передачу исто-

рии, нередко бывают очень

сложны и, как указано Вальте-

ром Джемсом Гофманом, повто-

ряясь одно возле другого и

внешне видоизменяясь, посте-

пенно превращаются в декоративные полосы; вероятно, первоначаль-

ное их развитие вообще происходило именно этим путем. Язык че-

ловеческих жестов, изображенных графически, тотчас же становится

изобразительным письмом, а события, представленные схематичес-

ки, тотчас же превращаются в украшение. К числу предметов, укра-

шенных простым рядом декоративных мотивов, принадлежат коро-

мысло сверла с повторяющимся рисунком шкуры животного,

хранящееся в Берлинском музее народоведения, и эскимосская го-

ловная повязка, украшенная рядом пластических тюленьих голов и

находящаяся в коллекции Веги, в Стокгольме (рис. 46, 47).

Кроме пластических украшений на концах приборов, у эскимосов

и чукчей мы находим настоящее изящное искусство в хорошо разви-

той мелкой скульптуре. В резьбе по кости, клыкам мамонта, оленьим

рогам и моржовым зубам полярные народы являются прямыми наслед-

никами палеолитических художников, занимавшихся резьбой на ро-

гах северного оленя, и обитателей пещер Франции. Их человеческие

фигуры, как, например, фигура чукчи (рис. 48) из стокгольмской кол-

лекции, очевидно нисколько не художественнее доисторических че-

ловеческих статуэток, найденных в горной Франции, но сохранились

лучше, а потому на них удобнее видеть ту строгую, по выражению

Юлия Ланге, фронтальность, из которой в искусстве диких народов

встречается так же мало исключений, как и в искусстве народов доис-

торических. Пластические фигуры животных бывают схвачены и пе-

реданы верно в общих чертах, но в отношении жизненности и художе-

ственной обработки уступают лучшим доисторическим произведениям

подобного рода. Мы находим у полярных народов пластические изоб-

ражения почти всех северных животных, главным образом крупных

морских млекопитающих, китов, моржей, тюленей всевозможных ви-

дов, затем белых медведей, лисиц, водяных птиц; но именно северные

олени, столь часто встречающиеся между пластическими изображе-

ниями у древнеевропейских охотников на северного оленя и в нацара-

панных рисунках полярных народов, почти не попадаются у после-

дних в виде пластических фигур. Вероятно, формы тела этих животных

слишком сложны и неуловимы для арктических резчиков. Н а рис. 49 –

Рис. 47.

Эскимосская

головная

повязка. По

Гильдебранду

Рис. 48. Мать

и дитя. Резная

фигура. По

Гильдебранду