Вёрман К. История искусства всех времен и народов. Том 1

Подождите немного. Документ загружается.

281Древнее искусство Востока

ского стиля, а совершенно самостоятельно. После исследований Бё-

лау нам известно, что геометрический стиль, вероятно, и на гречес-

кой почве существовал прежде микенского, что он, будучи, так ска-

зать, народным стилем, всегда был на ней в употреблении совместно

с микенским и что после того, как микенская культура угасла, снова

сделался нераздельно господствующим и стал развиваться далее. Как

мы уже видели, микенская орнаментика не была свободна от чуждых,

преимущественно египетских влияний. К египетским сеткам спира-

лей и рядам цветов лотоса присоединялись сфинксы и азиатские гри-

фы. В микенских гробницах найдено довольно много чисто египетс-

ких предметов, а Фландерс Петри доказал присутствие в Египте

немалого количества микенских произведений, свидетельствующих о

торговых сношениях между северным и южным берегами восточной

части Средиземного моря. Роль посредника в этих сношениях часто

играл остров Крит. Однако греческие героические сказания повеству-

ют, что «данайцы – братья египтян» прибыли в Аргос, и никто не ста-

нет оспаривать того, что герои «Илиады» и «Одиссеи» принадлежали

сами к народу мореплавателей.

Но как ни убедительно, как ни остроумно защищал Гельбиг в 1896–

1897 гг. взгляд, будто наиболее характерные из главных предметов

микенских художников промышленных производств – это изделия,

вывезенные из Финикии, мы не можем согласиться с ним. Мы не ус-

матриваем никаких связующих нитей между уцелевшими микенски-

ми художественными произведениями и дошедшими до нас финикий-

скими, которые во всех отношениях более поздние и менее

оригинальные. Все главные произведения микенского искусства, вклю-

чая и обломки описанных выше кубков, серебряного и золотого из

Вафио, представляют одним лишь им принадлежащий стиль арийско-

европейского происхождения. Брунн

справедливо заметил: «Ничто здесь не

напоминает нам ни египетского, ни ас-

сирийского искусства, ни также кипр-

ских работ смешанного стиля, тогда

как, напротив того, мы не находим

здесь ничего, что сколько-нибудь про-

тиворечило бы греческому характеру

в самом общем его смысле».

Конечно, по «микенскому вопросу»

разрешены далеко не все загадки. Бу-

дущие открытия покажут, действитель-

Рис. 210.

Микенская

глиняная ваза.

По

Фуртвенглеру

и Лёшке

282 КНИГА ВТОРАЯ

но ли следует искать центральный пункт эгейско-микенского искусства

на Крите, а не на континенте, равно как и то, можно ли сводить разли-

чие между стилями, наблюдаемыми в микенском искусстве, к вытесне-

нию значительно более древней пеласгийской культуры грубейшей ахей-

ской (Риджвей), или же следует считать древнеевропейское «мужицкое

искусство», так полностью и не вытесненное, мостом через пропасть,

отделяющую доэллинское искусство на греческой почве от эллинского.

Во всяком случае, пока новые открытия не доставят нам лучших

данных, чем уже имеющиеся, мы будем вместе с Брунном, Фуртвенг-

лером, Лёшке, Мильхгёфером, Шухардтом, Рейнаком, Перро, Эван-

сом и многими другими известными археологами признавать микен-

ское искусство национальным для додорического населения Восточной

Греции и островов Эгейского моря, сохранившим свой характер бла-

годаря тому, что все чуждые элементы, которые к нему несомненно

притекали, оно перерабатывало самостоятельно, а по большей части

совершенно поглощало.

2. Искусство Сирии (Финикии, Кипра и Палестины)

Сирия, лежащая между Месопотамией и Средиземным морем, меж-

ду Египтом и Малой Азией, с самого начала своей истории, как в худо-

жественном, так и в политическом отношении, попеременно попадала

в зависимость от того или другого могущественного соседа, которые

нам известны как старшие из цивилизованных народов всего мира. Об-

ращаясь взорами за море, Сирия очутилась, по крайней мере в 1-м ты-

сячелетии до н. э., в роли распространительницы достояний египетской

и вавилонско-ассирийской культур, как она их понимала, при помощи

своих судов до самого дальнего запада Северной Африки и Южной Ев-

ропы, и даже еще дальше. Жителями ассирийской береговой полосы,

на долю которых выпала эта роль, были финикийцы, эти «царственные

купцы» доэллинского периода древнего мира. Кипр, остров меди и ки-

парисов, единственный большой остров поблизости от сирийского бе-

рега, был занят древнейшими из финикийских колоний.

Кипрское искусство, на раннюю связь которого с микенским мы

уже указывали, представляется в первой половине 1-го тысячелетия

до н. э. лишь ветвью финикийского. Обращаясь к континенту, то же

самое можно сказать относительно Палестины, граничившей на юге

Сирийской области с Финикией. Евреи тем более были вынуждены

держаться искусства своих ближайших родичей и соседей, потому что

283Древнее искусство Востока

с развитием у них понятия о едином, личном, но

невидимом божестве они поставили себе задачу,

рядом с которой не могла идти самостоятельная

переработка египетских и вавилонских художе-

ственных элементов.

Считалось, что древнейшие из уцелевших про-

изведений финикийского искусства, за исклю-

чением некоторых стен, сложенных из тесаных

призматических камней, и сооружений в скалах,

лишенных всяких украшений, относятся никак не

дальше чем к 1-му тысячелетию до н. э.; но неко-

торые исследователи (Гельбиг) вообразили, что

им удалось открыть финикийское искусство 2-го

тысячелетия до н. э., и притом в памятниках, не

уступающих по своему значению микенским. Мы уже говорили выше,

что не можем присоединиться к этому мнению. Эванс указал на воз-

можность совершенно противоположного, а именно того, что знаме-

нитая азбука финикийцев, на которых до сей поры смотрели как на

изобретателей буквенного письма, заимствована ими от микенцев.

Древние финикийские города Арад, Мараф (Амриф), Гебал (Библ),

Сидон, Тир длинным рядом тянулись с севера к югу по узкой берего-

вой полосе, между поросшим кедрами Ливаном и голубым Средизем-

ным морем, нередко выступая из этого ряда на прибрежные острова.

До конца 2-го тысячелетия, по части торговых и других сношений,

первенствовал Сидон, вскоре после 1000 г. до н. э. уступивший свое

преобладание Араду на севере и Тиру на юге. Достойные внимания

памятники древнефиникийского зодчества сохранились почти един-

ственно в Амрифе, городе, родственному Араду. Из них прежде всего

надо упомянуть об остатках нескольких храмов. Но только один из

них устоял доныне (рис. 211). Посреди двора длиной 48 и шириной 55

метров, стены которого высечены в скалистой возвышенности, на под-

ножии в 3 метра высотой, занимающем площадь около 5

квадратно-

го метра и составляющем одно целое с массой скалы двора, возвыша-

ется небольшой храм в виде часовни с плоской крышей, тремя глухими

стенами и одной, лицевой, открытой. Крыша с внутренней стороны

сводчатая, снаружи обведена египетским карнизом и состоит из од-

ной плиты. Другую часовню, находившуюся неподалеку от этой, Ре-

нан нашел совершенно развалившейся; тем не менее можно было убе-

диться, что вогнутая полоса ее карниза была орнаментирована

египетскими уреями.

Рис. 211.

Развалины

храма

в Амрифе.

По Ренану

284 КНИГА ВТОРАЯ

Изображение на библской монете позднейшей эпохи

(рис. 212) доказывает, что финикийский храм, обычно по-

мещавшийся на просторном дворе, составлявшем его

главную часть, иногда заключал в себе лишь священный

символ божества – натуральную глыбу метеора или ис-

кусственный конусообразный камень. Справа на монете

изображен священный двор храма с возвышающимся на

нем конусообразным камнем, слева – примыкающая ко

двору часовня уже греческого стиля.

Памятники древнего некрополя в Амрифе также дают

нам несколько точек отправления. Одна из надмогиль-

ных башен (рис. 213) состоит из низкого квадратного цоколя и трех

цилиндрических ярусов, с приближением к вершине башни уменьша-

ющихся в своем объеме. На углах цоколя из круглой стены выступа-

ют передней половиной туловища львы. Оба верхних яруса окружены

рельефным зубчатым карнизом с венцом ассирийских уступчатых зуб-

цов. Здесь мы видим подражание ассирийским образцам, так же как в

описанном выше храме подражание некоторым египетским формам.

Кипр, с древнейших времен священный остров финикийской Ас-

тарты, греческой Афродиты, вышедшей из пены морской у его бере-

гов, изобиловал храмами этой богини. По его южному берегу с запада

на восток шли города: Пафос, Курион, Амаф, Китион (Ларника). За-

тем, внутри острова, находились Идалия (Дали) и Голгос (Афиено).

На монетах позднейшего времени с изображением главного пафос-

ского святилища Афродиты и голубей при нем (рис. 214) это святили-

ще имеет в отношении архитектуры отдаленное сходство с маленьки-

ми моделями храмов в Микенах, вытисненными

из листового золота, на них мы видим также сидя-

щих голубей (рис. 215). Это объясняется по-разно-

му. Одни из писателей видят в средней, более высо-

кой части здания лишь пристройку для входных

ворот двора храма, тогда как другие усматривают в

изображении указание на то, что храм был разделен

на три пространства, из которых среднее было выше

боковых, вроде египетского гипостильного зала или,

может быть, микенского мужского мегарона.

Более осязательные результаты раскопок на

Кипре получены по части орнаментики финикий-

ского зодчества. Капители колонн, высеченные из

одного и того же куска, как и их стержни, встреча-

Рис. 212.

Библская

монета. По

Перро и

Шипье

Рис. 213.

Надгробная

башня

в Амрифе.

По Ренану

285Древнее искусство Востока

ются на Кипре гораздо чаще, чем на континенте. Как

здесь, так и там нет недостатка в орнаментированных

стелах, пластинках и других предметах, знакомящих нас

с финикийской орнаментикой. Разумеется, надо быть

осторожным, чтобы не приписать финикийцам остат-

ков позднейшего, греко-римского искусства, которых

встречается немало как на Кипре, так и в Сирии. Но

весьма интересно, что восточные мотивы орнамента до

такой степени вошли в плоть и кровь художников этих

местностей, что они до позднейших времен вносили их

в греко-римские формы.

На континенте, в Гебале, Ренан нашел капитель еги-

петского характера, состоящую из круглого стержня и гуська, а непода-

леку от означенного места, в Эдде,– капитель, состоящую из кольца, по-

душки и четырехугольной плиты и напоминающую собой микенскую и

более позднюю дорическую капители. На Кипре найдены более богатые

и разнообразные формы: из них прежде всего укажем на несколько капи-

телей в Луврском музее, в Париже (рис. 216), происшедших, вероятно,

от египетских капителей в виде чашечки цветка колокольчика и пальмет-

тных деревьев и представляющих собой зачаточную форму ионической

капители. По-видимому, эти капители принадлежали не постройкам, а

могильным стелам и ничего не поддерживали. На рис. 217 весьма харак-

терная капитель. Над чашечкой с обращенными в разные стороны волю-

тами, между которыми вставлен треугольник, украшенный изображени-

ем полумесяца и солнечного диска, лежат две или три чашечки с

волютами, закрученными кверху, и в середине верхней чашечки поме-

щен лучеобразный сирийский куст лотоса, который мы уже видели в Егип-

те. Это преобразование и самостоятельное применение мотива «египет-

ского пальметтного дерева», как указывал на то Ричль,–

единственное оригинальное художественное создание фи-

никийцев. Тот же мотив в сокращенном виде мы встреча-

ем и в собственно «финикий-ской пальметте», несчетное

число раз повторяющейся в финикийском искусстве. На

двух алебастровых плитах в Лувре (рис. 218 и 219), най-

денных в Араде, мы видим как бы ковровый узор, состав-

ленный из рядов этих пальметт. Плетение из ассирийс-

кой ленты окаймляет этот узор. На одной из плит, в

нижней ее части, изображен крылатый сфинкс, а на дру-

гой – составленное из финикийских пальметт новое паль-

меттное дерево, подобное ассирийскому священному де-

Рис. 214.

Пафосская

монета. По

Перро и

Шипье

Рис. 215.

Вытисненное

из золотого

листа изобра-

жение храма,

найденное в

Микенах. По

Шухардту

286 КНИГА ВТОРАЯ

реву, помещенное между двумя поднимающимися на

него грифами. Египетский крылатый диск бесчислен-

ное множество раз повторяется в финикийских орна-

ментах, часто в соединении со змеем-уреем; нередко

встречается также древнехалдейское соединение по-

лумесяца с круглой звездой или солнечным диском.

Как эти символы впоследствии примешивались в Фи-

никии к греко-римской орнаментике, показывает нам

кусок фриза из храма в Гебале-Библе, хранящийся в

Луврском музее (рис. 220).

То же самое сочетание египетских и ассирийских мотивов, как в

зодчестве и орнаментике, мы видим также и в пластике Финикии и

Кипра. Как долго египетское влияние сохраняло за собой руководя-

щую роль на сирийском континенте, доказывает саркофаг Эхмуназа-

ра, найденный в Сидоне и хранящийся в Луврском музее (рис. 221).

Каменная крышка его, по египетскому обычаю, представляет собой

подобие мумии умершего с очевидно портретным изображением го-

ловы. Весьма возможно, что это изваяние исполнено руками египтя-

нина. Однако его относят лишь к началу IV в. до н. э.

Развитие финикийской мелкой пластики на континенте Гёзе изла-

гает на основании терракотовых фигур, найденных в Финикии. От

периода первого владычества Египта над Финикией ничего не сохра-

нилось. Во всяком случае, в древнейших терракотовых фигурках за-

метно намерение подражать ассирийскому искусству. Это ясно вид-

но, например, в небольшой колеснице, запряженной четвериком, в

Луврском музее. Лишь после того, как в саисскую эпоху Египта фи-

никияне снова подпали под его владычество, их художники стали

подражать более мягкому египетскому стилю. Это выказывается пре-

имущественно в терракотовых фигурках сидящих женщин с египет-

ским головным убором и статуэтках бога-карлика

Беса (см. рис. 141). Но с VI столетия до н. э. фи-

никийцы начали подражать архаическому стилю

греков. Это видно в особенности в женских фигур-

ках во весь рост, в их ионических костюмах и при-

ческах. Разумеется, что ввиду малой самостоятель-

ности финикийцев по части искусства эти

произведения нельзя считать прототипами архаичес-

кого греческого стиля, за какие принимали их до-

вольно долго. Финикийцы всегда были и оставались

подражателями.

Рис. 216.

Кипрская

капитель.

С фотогра-

фии

Рис. 217.

Кипрская

капитель.

По Перро

и Шипье

287Древнее искусство Востока

Подобный же ход развития представляют кипрские ста-

туи, изваянные из местного мягкого известняка, экземп-

ляры которых находятся во всех археологических музеях

Европы. Но большинство из них попало в Лувр и благода-

ря Чесноле – в Нью-Йоркский музей. Внешняя особен-

ность этих статуй различной величины состоит в том, что

все они хотя и изваяны с лицевой стороны в строгофрон-

тальном положении, однако имеют характер полурелье-

фов. Назначением их было стоять прислоненными спиной

одна к другой или к стене, а потому их задняя сторона не

только оставлена неотделанной, но и нередко представля-

ет грубую плоскость, как будто все изваяние было сзади

приплюснуто во всю длину. В стиле этих статуй вместе с

ассирийским или египетским элементами с самого начала

проявляется еще третий элемент, который можно назвать

только греческим. Еще первобытные обитатели Кипра

были родственны грекам, и вслед за финикийской колонизацией ост-

рова с юга последовало заселение его эллинами с севера. Поэтому

весьма возможно, что, как допускает Брунн, среди художников, рабо-

тавших на Кипре, вначале было очень мало лиц арийского происхож-

дения и что они, подчиняясь вкусу заказчиков-финикийцев, а также

вследствие неимения перед глазами иных образцов, держались в VIII

столетии ассирийского, в VII саисско-египетского художественного

стиля и только в VI в., под влиянием архаического греческого искус-

ства, получили опять самостоятельность. Для ассирийской эпохи Кип-

ра характерна, например, мужская статуя Нью-Йоркского музея (рис.

222). В ней можно узнать семитский овал лица, азиатский головной

убор, ассирийскую манеру изображать волосы на голове и бороде,

длинную, спускающуюся вниз без складок одежду; но в ней заметно

также и отклонение от ассирийского стиля: в бритых усах,

сглаженных мышцах рук, небольших складках накинутой

на плечи части костюма. Переход к египетскому влиянию

представляет другая мужская статуя того же музея. В го-

ловном уборе, бороде и волосах на голове еще выказыва-

ется ассирийский стиль, но все туловище обнажено вплоть

до бедер, талию охватывает египетский схенти, а на шее

надето египетское украшение. Вполне египетский отпе-

чаток имеет третья мужская статуя того же музея. Ее без-

бородое лицо обрамлено египетской прической; египетс-

кому схенти соответствуют и египетские браслеты;

Рис. 218.

Финикийская

алебастровая

плита.

По Перро

и Шипье

Рис. 219.

Финикийская

алебастровая

плита.

По Перро

и Шипье

288 КНИГА ВТОРАЯ

туловище облечено в безру-

кавную сорочку, плотно

прилегающую к телу (рис.

223). В более поздних кип-

рских статуях египетского

характера можно просле-

дить, как постепенно углы

рта и глаз начинают, в ма-

нере эллинского архаизма,

оттягиваться к вискам, подбородок выступать, высокие головные убо-

ры и прически исчезать. Наконец, являются фигуры совершенно гре-

ческие по типу, одежде и ее складкам, какова, например, одна из муж-

ских статуй Луврского музея (рис. 224).

В Финикии художественные ремесла процветали. До самой эпохи

римских императоров славились финикийские ткани, особенно кра-

шенные соком пурпурной улитки; не менее славились и тонкие фини-

кийские изделия из цветного стекла, которые хотя и представляли со-

бой с VII в. подражание египетским, однако две тысячи лет спустя

положили основание стеклянному производству Мурано. Менее зна-

чительно было в Финикии и на Кипре гончарное дело. Тем не менее в

историческом отношении кипрская керамика чрезвычайно интересна,

так как мы, вместе с Обнефальшем-Рихтером, в состоянии просле-

дить ее начиная с древнейших доисторических времен. И здесь, в со-

судах, подражающих тыквам и плетеным корзинам, мы находим пер-

воначальные формы керамики. Затем появляются одна за другой

разновидности стиля, который можно уподобить неолитическому сти-

лю Европы, доисторическому Египта, древнейшему господствовавше-

му на острове Фера и в Аморгосе, равно как и развитому микенскому.

Последнюю, дофиникий-

скую ступень представляют

раскрашенные красной и

черной красками сосуды

(от 1200 до 900 г. до н. э.),

черепки которых найдены в

Китионе вместе с железны-

ми предметами, и которые

находятся в музее Грасси,

в Лейпциге. В кипрских ва-

зах финикийской эпохи кое-

где заметно влияние совре-

Рис. 220. Фриз

Библского

храма.

С фотогра-

фии Жиродо-

на

Рис. 221.

Саркофаг

Эхмуназара.

С фотогра-

фии

Жиродона

289Древнее искусство Востока

менного им дипилонского стиля с его геометрическим раз-

делением поверхности на поля. Вместе с тем встречаются

концентрические круги, розетки, египетские венки из цве-

тов и бутонов лотоса, отдельные неумело исполненные фи-

гуры человека и животных, иногда даже фризы с изображе-

ниями животных. Однако высшей точки развития кипрская

керамика никогда не достигала.

Тем более важную роль играли финикийско-кипрские ме-

таллические изделия, особенно щиты и плоские чаши, ук-

рашенные концентрическими кругами символических орна-

ментов и изображениями небесных и земных крылатых

существ, рядов животных, человеческих фигур, охотничьих

и военных сцен; и те и другие выдержаны в ясно выражен-

ном восточном стиле с отпечатком египетского и ассирий-

ского влияний то каждого отдельно, то обоих вместе. Выби-

тые из бронзы щиты, найденные в гроте Зевса на Иде и

описанные Гальбгерром и Орси, хранятся в музее Кандии.

С Кипра также остатки бронзового щита с простым орна-

ментом (Луврский музей). Финикийские щиты Британского

музея и Грегорианского музея в Ватикане добыты из этрус-

ских гробниц. Серебряные и бронзовые чаши этого рода ук-

рашены изображениями частью выбивной, частью резной ра-

боты. Серебряная чаша музея Кирхера в Риме (рис. 225), на

которой изображение в совершенно египетском духе сопро-

вождается финикийской надписью, происходит из Палести-

ны; оттуда же добыты золоченые серебряные чаши той же

коллекции, на наружном крае которых изображены в египетском сти-

ле приключения какого-то царя на охоте. В Цере, в гробнице Регули-

ни-Галасси, сокровищам которой Грегорианский музей в Риме пре-

имущественно обязан своим значением, найдена серебряная чаша, на

которой по наружному краю идет полоса с изображением пеших и

конных воинов, средний круг представляет охоту на львов, а внутрен-

ний – нападение двух львов на быка. В Дали, на Кипре, найдена вызо-

лоченная серебряная чаша Луврского музея, на которой изображены

львы, грифы и крылатые сфинксы, сражающиеся с людьми. Все эти

произведения имеют большую важность, так как благодаря своему рас-

пространению при помощи финикийской торговли по всем берегам

Средиземного моря немало содействовали перенесению на них вос-

точных художественных форм. Греческого и даже микенского в этих

изображениях уже нет почти ничего, и мы находим в них единственно

Рис. 222.

Кипрская

статуя в

ассирийском

стиле.

По Чесноле

290 КНИГА ВТОРАЯ

египетские и ассирийские мотивы, а потому считаем совер-

шенно напрасным искать место их изготовления, как делает

это Брунн, на острове Кипр, а не на континенте. Еще в «Или-

аде» (гл. XXVIII) описывается серебряная чаша, представляв-

шая «сидонян искусных изящное дело»:

Мужи ее финикийцы, по мглистому плавая Понту,

В Лемнос продать привезли, но как дар предложили Фоасу.

Корабли финикийцев перевозили «по мглистому Понту» не

только товары, но и переселенцев на дальний запад известно-

го тогда мира. Славнейшей из финикийских колоний, как из-

вестно, был Карфаген, основанный в 800 г. до н. э. Поселения

финикийцев находились также на островах Сицилии, Сардинии и Маль-

те. От доримского времени в Карфагене сохранилось чрезвычайно мало

памятников, за исключением развалин городских стен. Но смешан-

ный египетский, финикийский, греческий и римский стиль изображе-

ний, уцелевших на североафриканских надгробных камнях и облом-

ках разных изделий, был слаб и не оказывал никакого влияния. От

финикийских храмов на Мальте (Гагиар-Ким) и небольшом соседнем

острове Гоццо (Ла-Джигантейа) сохранились лишь остатки стен цик-

лопической, полигональной, мегалитической кладки, по которым мож-

но различить только планы этих сооружений. В них замечательно яй-

цевидное закругление отдельных покоев и употребление каменных

глыб поразительной величины, из которых вырублены двери при вхо-

дах и в проходах.

Затем своеобразны нурагены в Сардинии. Это высокие круглые

сооружения в виде усеченных конусов, сложенных приблизительно

горизонтальными рядами грубо отесанных камней; массивная стена

колоссальной толщины такого сооружения заключает в себе одно, а

иногда и несколько помещений, похожих на пчелиные улья и соеди-

ненных между собой проходами и лестницами; потолок у них сводча-

тый, образованный рядами камней, выдвигающихся вперед один над

другим. Остатки таких построек сохранились сотнями, и из них мно-

гие, соединенные между собой стенами, иногда, например, в Орту,

образуют (по реставрации Шипье) нечто вроде небольшой крепости;

прежде их считали гробницами или храмами, но теперь все единоглас-

но признают, что они служили если не жилищами, то сокровищница-

ми или убежищами на случай опасности. К подобным сооружениям

Рис. 223.

Кипрская

статуя

в египетском

стиле.

По Чесноле