Вёрман К. История искусства всех времен и народов. Том 1

Подождите немного. Документ загружается.

271Древнее искусство Востока

фриза. Несколько отступающие назад части

фриза с веерообразными украшениями в по-

луовалах в таком случае соответствовали бы

метопам. Орнаменты фриза несколько возвы-

шаются над синей глазурью его фона, так что

«синие фризы», которыми, по Гомеру, был

украшен дворец Алкиноя, нельзя считать вы-

думкой поэта.

Многочисленные фрагменты известковой

штукатурки стен свидетельствуют о том, до

какой степени они были расписаны. Раскраска

производилась прямо по сырой извести, а сле-

довательно, здесь впервые в истории искусства появляется на-

стоящая фресковая живопись. Краски, слегка возвышавшиеся сво-

ими контурами над белым или синим фоном, были исключительно

красной, желтой и синей. Среди изображений, к которым мы еще вер-

немся впоследствии, наиболее важное – ловля быка. В числе орна-

ментов встречаются часто повторяющиеся на микенских художествен-

ных произведениях из других материалов и иной техники, например,

такие: своеобразная сетка с ромбовидными петлями и круглыми глаз-

ками резных очертаний; спиральные и всякого рода волнообразные

линии; завитки, обращенные один к другому и составляющие сердце-

видные фигуры; сердцевидные листки один в другом и настоящие вет-

ки растений, обрамленные фигурами в форме пузырей. Особенно лю-

бопытен орнамент в виде ленты, образующей спирали, который

обрамлен по краю полосой розеток; по своему характеру он принад-

лежит к типу сеток спиралей, встречающихся на потолках египетских

гробниц Нового царства (рис. 197). Очевидно, этот узор, который мы

находим также в Орхомене, только в еще более древней фор-

ме, заимствован непосредственно из египетского искусства.

Каким образом подобный орнамент мог быть занесен из-за

моря, о том дает нам пояснение один найденный Эвансом на

острове Крит резной камень, украшенный узором в виде по-

добного соединения спиралей, но только со срединным лист-

ком другой формы (рис. 198).

Усыпальницы, сохранившиеся от микенской эпохи, сво-

им содержанием еще богаче жилищ. Из них наиболее инте-

ресные находятся в Микенах. Усыпальницы, похожие на

шахты, у внутренней стороны Львиных ворот, древнее ку-

полообразных гробниц в нижнем городе. Для истории архи-

Рис. 198.

Критский

резной камень.

По Эвансу

Рис. 197. Узор

в виде ленты,

образующей

спирали. Из

тиринфских

фресок.

По Перро и

Шипье

272 КНИГА ВТОРАЯ

тектуры первые имеют значение только благодаря такой же

каменной обкладке их стен, какую мы встречаем в европейс-

кой бронзовой эпохе. Гробницы украшены стоячими камен-

ными плитами (стелами), которые, если это женские усыпаль-

ницы, не имеют никаких украшений, а если мужские, то

орнаментированы рельефными узорами меандрических линий

и изображениями перевозки умершего на ратной или охотни-

чьей колеснице. Древнейшими считаются гробницы, в кото-

рых мужские останки были найдены с золотыми масками, на-

грудниками, поясами и роскошно отделанным оружием, а

женские – в великолепных золотых диадемах, венцах и под-

весках; помещенные здесь же сосуды – золотые или серебря-

ные. Гробницы, в которых мужских масок и женских серег и брасле-

тов не оказалось, относятся к более позднему времени; все предметы

украшений и оружие здесь проще, а сосуды по большей части глиня-

ные.

Куполообразные гробницы обложены снаружи землей и представ-

ляют собой круглые, похожие на пчелиные улья помещения с ложным

сводом, образуемым выступающими один над другим горизонтальны-

ми рядами камней. Открытый проход в холме ведет ко входному пор-

талу. Наиболее известная и интересная из гробниц этого рода – со-

оружение, которому Павсаний, греческий писатель времен Римской

империи, дал название «Сокровищница Атрея». От богатой отделки

треугольника, устроенного над воротами для уменьшения давления,

сохранились лишь обломки двух боковых колонн, вырубленных из тем-

но-зеленого камня; они находятся в Микенах, афинской,

лондонской и мюнхенской коллекциях (рис. 199). Фор-

ма их такая же, как форма колонны на Львиных воро-

тах. Они утончаются книзу, а вверху на них лежит капи-

тель, состоящая из круглой подушки и карниза под ней,

украшенного кольцом листьев. Стержень колонны об-

вит в горизонтальном направлении рядами полос, как

бы лент, образующих зигзаги и украшенных волнооб-

разными завитками. Внутри гробница, в которой «сте-

ны и потолок сливаются между собой», была обита, как

это можно заключить по еще сохранившимся в стенах

дыркам и бронзовым гвоздям, металлическими украше-

ниями, вероятно бронзовыми розетками. Она имеет в

высоту 15 метров и столько же в диаметре. В другой

куполообразной гробнице, открытой в Микенах г-жой

Рис. 199.

Колонна

«Сокровищ-

ницы Атрея»

в Микенах.

По Зибелю

Рис. 200. Часть

потолка

куполообраз-

ной усыпальни-

цы в Орхоме-

не. По Брунну

273Древнее искусство Востока

Шлиман, любопытна орнаментальная колонна,

представляющая микенское утончение книзу и

вместе с тем снабженная дорическими каннелю-

рами. Микенские колонны считаются «истинны-

ми протодорическими колоннами» также и по

форме своих капителей. Куполообразная гробни-

ца в Орхомене, в Беотии, которую Павсаний при-

нимал за сокровищницу Миния, знаменита узо-

ром в виде сети спиралей на своем потолке

зеленоватого сланца. В этом узоре спирали посто-

янно чередуются с веерообразными пальметтами,

а средние поля окаймлены полосой, усаженной ро-

зетками; строго выдержанное разграничение меж-

ду краями и внутренними полями может быть рассматриваемо как

важная ступень дальнейшего развития египетских потолочных укра-

шений (рис. 200).

Скульптуру и живопись микенского мира искусств вообще трудно

рассматривать отдельно от его художественно-ремесленных производств.

Искусство и художественное ремесло составляли в нем еще одно целое.

Впрочем, отсюда можно исключить некоторые произведения скульпту-

ры и живописи, не относящиеся к предметам повседневного употребле-

ния. Что касается микенского ваяния, то памятники его – это прежде все-

го маски покойников в древнейших гробницах, выбитые из листового

золота. Как бы ни были они сделаны, механическим ли способом или от

руки, они плотно облегали лица умерших и представляют собой первые

опыты ваяния с натуры (рис. 201). Из числа находок в микенском кремле

заслуживают внимания: голова безбородого человека в натуральную ве-

личину, из пористого камня, с отлично сохранившейся окраской, отчасти

напоминающей собой татуировку; изваяния двух львов в натуральную

величину, теперь безголовых, на главных воротах в Микенах. В сравне-

нии с вялыми общими формами вышеупомянутых гробничных рельефов

они представляют собой шаг вперед в отношении тщательного изображе-

ния мышц и оживления поверхностей, насколько это было доступно бо-

лее зрелому микенскому искусству. Многочисленные безобразные ма-

ленькие идолы из обожженной глины, камня, слоновой кости и бронзы,

найденные в области распространения микенского искусства, по боль-

шей части имеют характер уже знакомых нам произведений доистори-

ческой эпохи. В большинстве случаев на них можно смотреть как на пред-

меты арийского происхождения и местной работы. Однако и теперь не

всегда возможно выделить из этих находок произведения из других мест-

Рис. 201.

Микенская

золотая

погребальная

маска. По

Брунну

Рис. 202.

Троянский

свинцовый

идол.

По Перро

и Шипье

274 КНИГА ВТОРАЯ

ностей или исполненные под чужестранным влиянием. Малень-

кий свинцовый идол из Трои (рис. 202), изображающий нагую

женщину со свастикой на животе, большинство исследователей

признает, как и все изображения Иштар (Астарты, или Афроди-

ты), за вещь вавилонского происхождения, а Соломон Рейнак

указывает на этот идол даже как на доказательство того, что все

этого рода фигурки арийско-европейского происхождения. Если

этот троянский свинцовый идол стоит на довольно низкой сту-

пени лестницы развития искусства, то на конце ее следует по-

ставить женскую бронзовую фигурку, 19 сантиметров высотой,

находящуюся в Берлинском музее; фигурка эта, как и многие ей

подобные, была найдена, вероятно, на Крите. Ее ниспадающее

платье, волосы, заплетенные в косу и спустившиеся на спину,

полный бюст с округлыми формами и широкий размах свободной позы

производят впечатление поразительно зрелого произведения (рис. 203).

С микенской живописью знакомят нас прежде всего фрагменты

стенных фресок. Но и в картинах с фигурами она ограничивается чер-

ными контурами и употреблением трех красок: желтой, красной и

синей. Ввиду древности той ступени развития искусства, к которой

относятся эти картины, само собой понятно, что все фигуры в них

изображены профильно и без соблюдений перспективы. Вышеупомя-

нутое изображение ловли быка происходит из дворца в Тиринфе: ди-

кое животное с короткой головой и торчащими вперед рогами повер-

нулось влево и быстро бежит. Мужчина, на котором, по-микенски, нет

ничего, кроме передника и ремней на ногах, правой рукой схватил

быка сзади за рога, и животное мчится с ним изо всей силы; фон кар-

тины – синий, бык – желтый с красными пятнами. В одной из боковых

пристроек микенского кремля найден замечательный фрагмент кар-

тины, на котором изображены люди с ослиными головами, идущие

один за другим и несущие длинную жердь. Картина эта

относится к той зародышной поре греческой мифоло-

гии, которую Мильхгёфер назвал полидемонизмом.

Микенские полулюди-полуослы могут считаться пред-

ками греческих сатиров. Как и сатиры, они имеют юмо-

ристический характер. Другой фрагмент, изображаю-

щий двух женщин, в резной зубчатой раме, производит

впечатление настоящей станковой картины, хотя и на-

писан на сырой извести. К такого же рода картинам

надо причислить живопись на каменной плите, кото-

рую нашел Цунта в одной куполообразной усыпальни-

Рис. 203.

Микенская

бронзовая

женская

статуэтка.

По Перро

и Шипье

Рис. 204.

Воины

на микенской

могильной

стеле.

По Цунте

(Εϕημερις,

1896)

275Древнее искусство Востока

це среди так называемых народных мо-

гил в Микенах. На среднем поле карти-

ны изображены пять воинов в шлемах и

со щитами, идущие вправо и мечущие

копья (рис. 204). И здесь мы находим об-

веденные черными контурами фигуры на

белом фоне, иллюминированные только

желтой, красной и синей красками. За-

бегая вперед, надо также упомянуть о

рисунке на «вазе с воинами», найденной

в Микенах (рис. 205); на нем кроме ше-

сти отступающих воинов и стоящей по-

зади них плачущей женщины изображе-

ны еще пять героев, которые наступают

с поднятыми вверх копьями,– фигуры, совершенно сходные с воина-

ми, нарисованными на вышеупомянутой стеле, не только по одежде и

вооружению, но и по формам. Как и во всех произведениях микенско-

го искусства, фигуры эти стройные, с тонкими ногами, длинными ше-

ями и носами. Поэтому и камень, и ваза, о которых мы говорим, под-

тверждают местное происхождение микенского стиля. Наиболее

зрелые из сохранившихся произведений микенского искусства принад-

лежат, однако, к резьбе на камне, работе по золоту и художественно-

му гончарному делу.

Резьба на камне оставила образцы гравированных печатей и пред-

метов украшений. Так как их находили впервые на греческих остро-

вах, то и назвали островными. По этим памятникам древности, начи-

ная с критских, можно проследить переход от эгейского искусства к

микенскому, от образных письмен к буквам, от простых орнаментов и

изображений животных и людей к охотничьим и военным сценам, от

старого верования в демонов к греческому героическому мифу. Что

касается форм, то в изображениях, резанных на печатях и каменьях,

служивших украшениями, мы находим, в период зрелости микенско-

го искусства, хорошо понятные, только чересчур длинные фигуры с тон-

кой, «осиной» талией, живые и выразительные движения, какие обычно

встречаются во всех видах этого искусства; в костюме изображенных муж-

чин видим передники, похожие на купальные штаны, в костюме жен-

щин – постоянно повторяющиеся широкие, ниспадающие одеяния; не-

редко заметна склонность к симметричности, которая здесь, как и повсюду,

непосредственно приводила к геральдическому стилю. К наиболее цен-

ным памятникам этого рода принадлежат два овальных камня

Рис. 205.

Обломок

микенской

вазы с

изображением

воинов. По

Фуртвенглеру

и Лёшке

276 КНИГА ВТОРАЯ

Рис. 206.

Микенские

памятники

гравирования

на камне

и золотые

изделия.

По Брунну

(ж, и),

Перро, Шипье

(а, б, г, е),

Рейхелю (з)

и Шухардту

(в, д, к)

277Древнее искусство Востока

для золотых перстней, найденные в древнейшей микенской

гробнице. На одном изображена охота на оленей, на другом –

битва (рис. 206, е). На каменной печати из Крита представ-

лен демон с ослиной головой, несущий на перекинутом че-

рез плечо шесте добычу охоты (ж),– pendant к людским фи-

гурам с ослиной головой, которые мы видели на микенских

фресках. Изображение на золотом кольце, представляющее

группу женщин с цветами в руках под деревом, еще до кон-

ца не объяснено (з).

Произведения золотых дел мастеров дают возможность

наглядно проследить в микенской культуре все ступени развития ор-

наментики и пластики. От гладких диадем домикенского искусства

Трои, не отличавшихся в своих частностях разнообразием форм, до

золотых кубков Вафио надо было пройти длинный путь. Выбитые из

листового золота предметы, найденные в древнейших гробницах Ми-

кен, орнаментированы выпуклыми концентрическими лиственными

венками с розетками в виде звезд и цветков нарцисса, с вилообразны-

ми и спиральными линиями во всевозможных вариациях, иногда они

согнуты в три и четыре колена. Еще одна особенность микенского

искусства – орнаментальные мотивы, взятые из местной природы.

Главную роль играет полип, или сепия (рис. 207); его восемь закручи-

вающихся щупалец настолько подходят к стилю спирального орна-

мента, что их, пожалуй, можно считать породившими этот стиль. Карл

Тюмпел указывал на то, что сепия считалась священной в животной

демонологии, и с полным основанием видел в ней родоначальницу

Лернейской гидры. Из растительного царства заимствована форма ук-

рашений в виде веерообразных листьев (рис. 208) и венков из листь-

ев, как самых простых, так и самых сложных очертаний. На других пред-

метах из листового золота встречаются фигуры целых животных –

оленей, кошек, лебедей, орлов, иногда парами, наподобие гербов. Го-

ловка одной золотой шпильки представляет собой целую

фигуру хорошо сформированного каменного барана. К пред-

ставителям местной фауны иногда присоединяются фанта-

стические существа Египта и Малой Азии. Сфинксы (см.

рис. 206, д) и грифы встречаются ничуть не редко. Иногда

попадаются и человеческие фигуры, чаще других – доволь-

но плохо смоделированная фигура нагой женщины, окру-

женная летающими голубями: это богиня Иштар (Астарта,

Афродита); ее нагота, по толкованию Рейхеля, вовсе не сим-

вол женственности, а связана с мифом, вероятно еще

Рис. 207.

Полип.

Микенская

золотая бляха.

По

Шухардту

Рис. 208.

Микенская

золотая бляха

в форме листа.

По

Шухардту

278 КНИГА ВТОРАЯ

досемитского происхождения, о путешествии этой богини в преиспод-

нюю для искупления душ. Поэтому предметы подобного рода надо

считать амулетами, сопровождавшими умерших в могилу и обеспечи-

вавшими для них загробную жизнь (см. рис. 206, в). Элементы боль-

шинства этих орнаментальных мотивов найдены также на золотых и

серебряных сосудах из шахтообразных усыпальниц. Только украше-

ние одного обломка серебряного кубка сильно уклоняется от орна-

ментации этого рода. Рельеф на нем изображает оборону города, под

стенами которого сражаются стрельцы из лука и пращники (см. рис.

206, г). Горы, деревья, крепость своей малой взаимной связью в отно-

шении ландшафта напоминают произведения позднеассирийского ис-

кусства. Однако длинные фигуры сражающихся, в отношении своей

героической наготы, соразмерности членов тела и живости движений

не имеют ничего подобного себе в искусстве той эпохи. Наиболее дра-

гоценными художественными произведениями из числа найденных в

древнейших шахтообразных усыпальницах надо признать клинки кин-

жалов. В так называемой четвертой гробнице нашли 5 бронзовых клин-

ков с рисунками, живо и естественно выполненными золотой и сереб-

ряной насечкой. На одном из этих клинков с одной стороны изображен

лев, преследующий антилопу, а с другой – пять охотников, борющих-

ся со львом (см. рис. 206, и). Главная вещь из пятой гробницы – кли-

нок с золотой и серебряной выкладкой на обеих сторонах, изобража-

ющий животных вроде кошки, нападающих на уток (см. рис. 206, к).

Действие происходит на реке, в водах которой плавают рыбы, а на

берегу растут цветы; но среди них не видно ни папируса, ни лотоса.

Это изображение вообще напоминает до некоторой степени живопись

на полу в Телл-эль-Амарне, но, как заметил Шухардт, египетский кин-

жал из гробницы царицы Ахотеп походит на этот кинжал только тем,

что также орнаментирован. Эти металлические инкрустации имеют

весьма важное значение, так как дают понятие о технике и языке форм,

с которыми были выполнены или, по крайней мере, задуманы работы

по металлу, прославленные Гомером, особенно знаменитый щит Ахил-

леса, воспетый в «Илиаде». Так, например, золотой виноградник с

серебряными лозами и черненными гроздьями мы легко можем пред-

ставить себе выполненным техникой плоских рисунков на микенских

клинках. Наконец, в высшей степени любопытны два кубка (см. рис.

206, а и б) из куполообразной усыпальницы в Амиклахе (Вафио). Они

покрыты рисунками выбивной работы, превосходящими по силе, на-

туральности и жизненности изображенного все, что было создано ис-

кусством раньше цветущей поры Эллады. Представлена сцена ловли

279Древнее искусство Востока

диких или полудиких быков. На одном рисунке она происходит спо-

койно: нагой поселянин привязал за левую заднюю ногу ревущего быка,

который покорно дает вести себя. Рисунок второго кубка, напротив,

полон жизни и движения. Один из быков сопротивляется, и его при-

шлось охватить сетью; другой бык сильным прыжком сбрасывает со

своей спины одного из ловцов, а другого поднял на рога. Можно сме-

ло сказать, что ни современное этим рисункам египетское, ни совре-

менное им месопотамское искусство не были в состоянии изобразить

в боковом ракурсе профильную фигуру столь верно и точно, как изоб-

ражен здесь поселянин, падающий со спины быка; и при этом – какое

отвращение ко всякой схематизации натуры, сколько тщательности в

передаче мускулатуры человеческого тела и животных, сколько чутья

к прелести разнообразных мотивов движения!

Произведения микенской художественной керамики, после того как

мы познакомились с великолепными произведениями золотых дел мас-

терства, дают нам очень мало нового. С тех пор как Фуртвенглер и Лёшке

издали в 1886 г. свой классический труд «Микенские вазы», число вновь

найденных осколков ваз по меньшей мере удвоилось, но, в сущности,

они только подтвердили историю развития микенского гончарного ис-

кусства, эскизно набросанную этими учеными. Микенские вазы, распи-

санные матовыми красками по глянцевому или неглянцевому фону,

относятся к более древнему периоду, чем раскрашенные лаковыми крас-

ками. Эти последние составляют особенность всего греческого искус-

ства, включая в него и микенское. Вазы, расписанные матовыми краска-

ми, как правило, сформованы, а расписанные лаковыми красками –

сделаны все на гончарном круге. Глиняные сосуды, раскрашенные ла-

ковыми красками, можно разделить на четыре класса, из которых два

первых, развивавшихся параллельно, древнее двух остальных. Сосуды

первого класса покрыты сплошь черной лаковой краской, по которой

роспись произведена матовыми белой и темно-красной красками. На

вазах второго класса – фон белый или темно-коричневый, а рисунки

исполнены темно-коричневой и лаковой краской и кое-где тронуты бе-

лой. Сосуды третьего класса свидетельствуют о значительном шаге впе-

ред, сделанном в горшечном производстве. Их глина лучше, гладкая

поверхность блестит теплыми желтоватыми тонами, украшения напи-

саны лаковой краской, принимающей всевозможные оттенки от желто-

бурого до черно-бурого, причем подробности пройдены белой краской.

В четвертом классе, который уже выходит за пределы микенской куль-

туры, желтый фон более матового или зеленоватого тона, а в орнамен-

тации, исполненной лаковыми красками, встречается снова красная.

280 КНИГА ВТОРАЯ

Что касается содержания орнаментации

первых двух классов, то микенский стиль

является в нем уже вполне развитым; наря-

ду с узорами, состоящими из спиралей и дру-

гих извивающихся линий, мы находим в ней

мотивы, заимствованные из местной примор-

ской природы, каковы, например, волны,

рыбы, морские звезды, акалефы, раковины,

кораллы, полипы (рис. 209); последние

встречаются особенно часто, причем их щу-

пальцы во всевозможных изгибах, какие

только можно придумать, охватывают бока

сосудов; употребляются также растительные

мотивы – побеги плюща, ветки деревьев,

цветы лилии, части пальмы, с которой микенские мореплаватели, ко-

нечно, должны были познакомиться в какой-нибудь из областей рас-

пространения их культуры. В стиле третьего класса вместе со всеми

этими орнаментами, уже усвоенными микенскими золотых дел масте-

рами, являются линейные узоры, происхождение которых ошибочно

приписывают ткацкому ремеслу, и чаще изображаются фигуры птиц,

четвероногих, реже людей, как на описанной выше вазе с воинами, но

никогда не встречаются грифы, сфинксы, львы и египетские цветы ло-

тоса. Рейнак заметил, что и животные геральдического стиля, попада-

ющиеся в орнаментации сосудов четвертого класса, отнюдь не заим-

ствования с Востока, как это считали раньше.

Значение микенской орнаментики для истории развития древнего

искусства разъяснено преимущественно исследованиями Ричля. Во

всяком случае, этот ученый совершенно прав, признавая особенное

развитие растительного орнамента самостоятельным художественным

делом микенцев, в котором они имеют право считаться предшествен-

никами эллинов. Действительно, в микенском искусстве мы впервые

встречаемся со свободно вьющимися усиками растений, впервые ви-

дим узоры, составленные из непрерывно изгибающихся и прерываю-

щихся растительных стеблей, что чуждо всему восточному искусст-

ву, но свойственно всему эллинскому и послеэллинскому (рис. 210).

Участь, которую уготовило микенскому искусству «переселение

дорийцев», особенно ясно отражается именно в живописи на вазах.

Микенский стиль сменяется геометрическим, с важнейшей разновид-

ностью которого мы познакомимся, когда будем говорить о так назы-

ваемом дипилонском стиле. Однако он развился отнюдь не из микен-

Рис. 209.

Глиняная ваза

из Талиса. По

Фуртвенглеру

и Лёшке