Вёрман К. История искусства всех времен и народов. Том 1

Подождите немного. Документ загружается.

КНИГА ВТОРАЯ

ДРЕВНЕЕ

ИСКУССТВО

ВОСТОКА

Вместе с историей человечества начинается также история искус-

ства. Надписи на художественных произведениях принадлежат к са-

мым древним письменным памятникам, и для истории искусства боль-

шое счастье, что властители тех древнейших стран земного шара, в

которых существовала письменность, широко пользуясь этим новым,

драгоценным для человечества изобретением, в изобилии покрывали

всевозможные памятники различными надписями. Древнейшие из этих

памятников истории человечества и его искусства сохранились на бе-

регах Нила, Евфрата и Тигра, то есть в Египте и Месопотамии. Эти

памятники, воздвигнутые за несколько тысяч лет до н. э., в продолже-

ние целых веков находились в полном забвении, и хотя об их суще-

ствовании и было известно, однако о них упорно молчали, пока нако-

нец в XIX столетии они не обратили на себя общего внимания и один

за другим не сделались доступны нашему пониманию.

Где сохранились наиболее древние памятники – на халдейской ли

почве, в Месопотамии или на берегах Нила, в Египте,– это вопрос,

все еще не вполне разрешенный. О том, что халдейское искусство –

более древнее, свидетельствует хранящаяся в Берлинском музее над-

пись, сделанная нововавилонским царем Набонидом, который жил в

550 г. до н. э., и гласящая, что существовал древневавилонский царь

Нарамсин за 3200 лет до Набонида, то есть за 3750 лет до н. э. Этому

не противоречат этнографические исследования Бругша и других, из-

давна приписывавших египтянам азиатское происхождение, хотя Эр-

ман и Масперо и указывали на взаимное противоречие этих исследо-

ваний. Ратцель говорил (1894): «Колыбелью египетской культуры

является Азия». Швейнфурт решительно становится на сторону Гом-

меля (1897), по стопам которого идут молодые ассириологи и заходят

уже так далеко, что считают Египет древневавилонской колонией, ос-

нованной в доисторические времена. Но после того, как Б. Ф. Леманн

доказал, что Нарамсин (о чем еще раньше говорил Винклер) не мог

I. ЕГИПЕТСКОЕ ИСКУССТВО

1. Введение. Главные черты египетского искусства

154 КНИГА ВТОРАЯ

жить за 3750 лет до н. э., снова представляется вероятным предполо-

жение, что древнейшие из найденных, по крайней мере доселе, памят-

ников принадлежат долине Нила. Мы тем более можем остаться при

том мнении, что в исторические времена оба народа, египтяне и хал-

деи, несомненно родственные между собой, стояли на одинаковой сту-

пени культурного развития и были совершенно самостоятельны.

Зависят ли родственные черты древнеегипетских и месопотамских

художественных произведений главным образом от происхождения

одного искусства от другого или эти черты следствие того, что с само-

го момента зарождения человеческого искусства вообще эти оба ис-

кусства развивались одновременно под влиянием совершенно одина-

ковых местных условий, – вопрос, который мы еще раз поставим,

может быть, впоследствии. В настоящее время ограничимся тем, что

сочтем эти общие черты за признак одинаковой стадии развития на-

званных народов – той стадии, которая непосредственно следует за

бронзовым веком, той поры, когда, по всей вероятности, не только в

Древнехалдейском царстве, но и в стране Древнего Египта появились

первые изделия из камня и бронзы и когда употребление железа еще

не было там известно.

Противники взгляда, что климатические условия местности влия-

ют на искусство страны, не могут не согласиться, что Египет в этом

отношении представляет исключение: надо быть слепым, чтобы не

видеть отражения природы этой страны в художественных произведе-

ниях. Искусство и природа находятся здесь как раз в самом живом

соответствии. Насколько своеобразны растительное и животное цар-

ства образованного разлитием реки Нила и растянувшегося в пусты-

не оазиса, называемого Египтом, настолько же своеобразен был ин-

теллектуальный кругозор его жителей. Самобытная, замкнутая в

тесные рамки культура Египта в течение многих веков развивалась

под влиянием природных условий так последовательно, как никакая

другая, и если в настоящее время мы знаем искусство, нравы и обы-

чаи египтян лучше, чем жизнь и искусство других народов, более близ-

ких к нам по времени и месту, то этим мы обязаны прежде всего тру-

дам ученых и раскопкам, произведенным в Египте такими археологами,

как Шампольон и Лепсиус, Мариетт и Масперо, де Морган и Флин-

дерс Петри, затем – изучению иероглифов, благодаря которому мы со

времен Шампольона постепенно ознакомились с историей Нильской

долины по надписям на памятниках, и, наконец, обширным печатным

изданиям этих памятников. Прежние труды Шампольона, Лепсиуса,

Росселини, Присс-д’Авена и в особенности издания Фландерса Петри

155Древнее искусство Востока

раскрыли для Европы тайны египетского искусства. Сведениями о

Египте мы в значительной мере обязаны также свойствам его почвы,

постоянству его климата, нравам и обычаям его древних обитателей,

основанным на многовековых преданиях. Почва доставляла египтя-

нам твердый камень, солнце сушило и делало прочными их деревян-

ные изделия и ткани, а религиозные верования египтян побуждали их

созидать храмы богам и гробницы своим великим людям так, чтобы

эти постройки сохранялись на вечные времена. Богоподобные цари

Египта думали приобрести себе бессмертие на небе и земле, изо-бра-

жая свои деяния на несокрушимых стенах храмов. Египетские жрецы

учили, что загробная жизнь умершего зависит от состояния его тела

на земле после смерти, от того, чей образ оно приняло, а также от тех

жертвоприношений в виде кушаний и напитков, которые получала его

тень (Ка) или которые, по крайней мере, изображались на стенах его

гробницы оставшимися в живых родственниками. Отсюда произошли

и бальзамирование покойников, мумии которых в числе нескольких

тысяч сохранились до наших дней, и укладывание их в крепкие камен-

ные или деревянные саркофаги, часто вставлявшиеся один в другой, и

погребение умерших в глубоких, закрытых отовсюду шахтах, над ко-

торыми, если не возвышалось природной скалы, воздвигались камен-

ные памятники и накладывались крепкие плиты; отсюда же проистек

и обычай ставить изваяние покойника в особое отделение гробницы, а

равно и обычай изображать пластически или в раскрашенном рисунке

на стенах жертвенного покоя различные кушанья для того, чтобы умер-

ший никогда не нуждался в пище.

Почти исключительно храмам и гробницам древних египтян обяза-

ны мы своим знакомством с культурой и искусством их страны. От

построек, в которых протекала жизнь египтян и которые лепились из

нильского ила или строились из высушенного на открытом воздухе и

лишь редко из обожженного кирпича особого рода и покрывались тон-

кой деревянной обшивкой, сохранились лишь одни фундаменты без

малейших следов художественности; каменные же сооружения, како-

вы храмы и гробницы, дают нам возможность познакомиться с сущно-

стью древнеегипетского зодчества.

Мелкий известняк для каменных построек египтяне добывали в

Ливийской пустыне, крепкий песчаник – близ Гебель-Сильсиля в Верх-

нем Египте, светло-красный гранит – в древнейших каменоломнях

Асуана (Сиены), на крайнем юге царства фараонов. В египетской ар-

хитектуре мы находим целый ряд общих черт, связывающих между

собой различные стадии ее развития. Свод был известен египетским

156 КНИГА ВТОРАЯ

Рис. 97.

Реставрация

храма Хона в

Фивах (20-я

династия). По

Перро и

Шипье

архитекторам очень давно, если не с наиглубочайшей древности, как

фальшивый, то есть состоящий из ряда камней, выступающих друг

над другом, так и настоящий с клинообразным замковым камнем, но

обычно употреблялся только в подземных сооружениях и постройках

второстепенного значения. Монументальные египетские здания по-

крывались преимущественно плоской крышей, состоявшей из ряда ка-

менных балок, опирающихся на стены, а в случае значительности рас-

стояния между этими последними, на столбы и колонны (рис. 97).

Крытые галереи, окружавшие дворы храмов с внутренней стороны, и

залы с поразительно узкими промежутками между колоннами явились,

очевидно, как необходимое последствие устройства крыши из камен-

ных балок. Несомненно, такая система подпор применялась сначала в

деревянных постройках и уже потом перешла к каменным. Не следу-

ет, однако, забывать, что уже древние дольмены, сохранившиеся в

большом количестве на севере Африки, указывают на существование в

первоначальной архитектуре каменных построек крыши, лежащей на

каменных подпорах; к этому надо добавить, что египетские постройки

157Древнее искусство Востока

с каменной крышей по своей массивности и тяжеловесности, несмот-

ря на украшения, нисколько не напоминают построек из дерева. Ха-

рактерная черта всех египетских кирпичных сооружений – их стены

кверху значительно, хотя и постепенно, утончаются. Этот тип стен,

заимствованный, без всякого сомнения, от деревянных построек и не

являющийся принадлежностью сооружений из плитняка, встречается

в древние времена при постройке дамб и крепостей из плотной массы

нильского ила. Эту же отвердевшую глиняную массу мы встречаем

впоследствии в виде горизонтальных пластов, проложенных в стенах

египетских построек из кирпича и камня.

Только стены полированного гранита оставлялись ничем не покры-

тыми; их не касалась даже стенная живопись. Всякие же прочие ка-

менные и кирпичные стены облицовывались сверху донизу, снаружи

и внутри, тонким слоем штукатурки, и этот слой покрывался разно-

цветными пластическими изображениями, бó льшая часть которых

представляет собой уже фонетические иероглифы, играющие, с точки

зрения содержания, роль письмен; в качестве же художественных про-

изведений они составляют основную часть всей орнаментации здания

и, гармонически сливаясь с ней, образуют одно стройное декоратив-

ное целое.

Колонны в египетских каменных постройках достаточно прочны

для того, чтобы надлежащим образом выполнять свое назначение, то

есть служить опорами. Но их украшение поразительным образом не

соответствует их цели, придавая им часто вид растений с длинными и

тонкими стволами, цветы которых, еще не развернувшиеся или уже

распустившиеся, подпирают невидимую абаку и образуют капитель

колонны. Очевидно, для того чтобы колонна казалась более солид-

ной, несколько стволов, составляющих стержень колонны, обычно

связывались у чашечки в пучки крепкими обручами, и в этом же месте

между ними пропускались в качестве скреплений небольшие стебли

тех же цветов. Вообще орнаментика египетских колонн этого рода

производила впечатление чего-то мрачного, хотя очевидно, что она

должна была выражать собой контраст между земной жизнью и жиз-

нью небесной, изображенной на потолке здания в виде звезд и птиц.

«Египтянин, – говорил Борхардт, – воображал себе свои колонны, под-

ражающие растениям, свободно оканчивающимися и орнаментировал

их сообразно с этим».

На всех ступенях развития египетской орнаментики, состоявшей

в архитектуре из картин и надписей, которые сплошь покрывали сте-

ны, цоколи, карнизы, потолки, столбы и ворота зданий и сохранившей

158 КНИГА ВТОРАЯ

даже в предметах ремес-

ленного производства стро-

гую чистоту стиля, мы на-

ходим одни и те же общие

черты. Наряду с имеющими

геометрическую форму

орнаментами древних и

первобытных периодов и с

символическими изображе-

ниями животных, главным

образом змей (уреев), мы

встречаем в египетском ис-

кусстве еще в глубокой древности растительный орнамент. Поэтому

египтян можно безусловно считать творцами орнаментации

этого рода. Один и тот же ее мотив переходил от поколения к поко-

лению, из тысячелетия в тысячелетие. Что эта орнаментика заимство-

вана из египетской флоры, явствует само собой (рис. 98). Видимую

роль играет в ней цветок лотоса, не индийского Nymphaea nelumbo,

как раньше думали, а местного, белого или синего, Nymphaea lotus

или Caerulea, как это подтверждают исследования Годфира, Ригля и

Борхардта, а также доказывают характеризующие это растение (рис.

99, а) лопатообразные листья, равно как и количество и форма лепес-

тков тех цветков, которые несчетное множество раз встречаются на

египетских памятниках (д, е, с). Кроме лотоса в фантазии и в орна-

ментике египтян играл важную роль папирус. Если растение, которое

на данном рисунке изображено плавающим на воде, – всем известный

лотос, то не менее очевидно, что растение с длинными прямыми стеб-

лями и пушистыми колосьями, соединенными в пучки, которые на рис.

100 выступают из воды, – кусты папируса. Мнение, высказанное Год-

фиром, к которому присоединились Ригль и Перро, что «веерообраз-

ный папирус» египетской орнаментики есть не что иное, как стилизо-

ванные цветки лотоса, изображенные сбоку, было убедительнейшим

образом опровергнуто Борхардтом. Еще более невероятно предполо-

жение исследователей, полагающих, что все формы египетской орна-

ментики произошли от одной первоначальной формы, и считающих

за известное видоизменение цветка лотоса тот орнамент в виде нерас-

крывшейся цветочной чашечки (рис. 99, г, ж, з, и), который Борхардт

принимает за линию, а Швейнфурт за алоэ и который обычно назы-

вается египетской пальметтой в том случае, когда снабжен придатком

в виде шишки или веерообразной коронки. Но всего невероятнее, без

Рис. 98.

Рельеф с

цветками

лотоса в

гробнице (6-я

династия).

По

Присс-д’Авену

159Древнее искусство Востока

Рис. 99.

Древнеегипет-

ские орнамен-

ты. Рисунки

Макса

Кюнерта

а б в г д е

ж з и к л м

160 КНИГА ВТОРАЯ

сомнения, тот взгляд, со-

гласно которому также и

египетская розетка пред-

ставляет собой, если смот-

реть на нее сверху, не что

иное, как цветок лотоса, по

мнению Годфира, еще не

распустившийся, по мне-

нию же Ригля, уже вполне

расцветший. Что эта розет-

ка легко может быть приня-

та за цветок – не подлежит

сомнению (рис. 99, к), но во

всяком случае она походит

скорее на цветок астры,

ромашки, маргаритки, чем

на цветок лотоса. Иногда совершенно ясно, что она представляет собой

только дальнейшее развитие четырехлистного орнамента (рис. 99, л);

нередко можно принимать ее за звезду (рис. 99, м), и в этом случае она

указывает на древнейшие орнаментальные мотивы, изображающие, по-

видимому, солнце, луну и звезды в виде концентрических кругов, окай-

мленных иногда маленькими кружками. Каким образом из вышеука-

занных элементов орнаментики при помощи различных изменений,

добавлений и сочетаний, в соединении с волнистой спиралью образова-

лись роскошные и в высшей степени художественные полосы орнамен-

та, показывают фигуры н–с. Египетской орнаментике были не чужды и

простейшие венки из листьев, виноградные лозы и гроздья, пальмы и

другие растения. Орнамент же в виде пучка стеблей, скрепленных вни-

зу розеткой и иногда похожий на ряд копий с торчащими кверху остри-

ями, по мнению Борхардта, подражает бахроме ковра.

Цветущие растения, которые, как уже было сказано выше, образу-

ют или в одиночку, или в виде пучков колонны, возвышающиеся на

базах, имеющих форму небольших земляных куч, – это Nymphaea lotus

и Numphaea caerulea, папирус, пальма, некоторые породы колоколь-

чиков и тростник. История развития этих архитектурных форм чрез-

вычайно ясно изложена Борхардтом. Чаще всего встречаются колон-

ны лотосовидные и папирусовидные. У первых, имеющих капители в

форме нераскрывшегося или распустившегося цветка, нередко недо-

стает основания, чего почти никогда не наблюдается у папирусовид-

ных колонн, капители которых представляют закрытую или раскры-

Рис. 100.

Рельеф с

папирусом в

гробнице

(4-я династия).

По

Присс-д’Авену