Вёрман К. История искусства всех времен и народов. Том 1

Подождите немного. Документ загружается.

121Искусство доисторических, первобытных и полукультурных народов

отдельных частей сооружения древние малайцы употребляли только

веревки из лыка или петли из ротанга. В украшении и убранстве до-

мов нет недостатка. У батаков наружные стены расписаны по белому

фону многочисленными черными и красными орнаментами или изоб-

ражениями животных, а верх фронтонов украшен резными из дерева

символическими головами быков. У игорротов встречаются изваян-

ные на дверных столбах человеческие фигуры. У даяков фронтоны

обычно покрыты обильной резьбой, нередко представляющей завит-

ки, а к стенам и на балках приделаны «резные фигуры демонов и раз-

ные уродливые маски», иногда ясно свидетельствующие о китайском

влиянии.

Древняя скульптура малайцев в сущности представляет собой

резьбу по дереву, хотя почти везде у них встречаются также грубые

каменные фигуры. И в этой скульптуре главную роль играют извая-

ния людей, иногда выдаваемые за изображения предков; но наряду с

ними встречаются и такие человеческие фигуры, которые хотя и не

служат предметами поклонения, однако считаются олицетворениями

добрых или злых духов и в

некоторых местах ставятся

у дверных столбов, близ

могильных домиков и на до-

рогах для отвращения злых

духов. Хотя эти фигуры в

отношении своих общих

пропорций не столь плохи,

как меланезийские, и не

имеют столь безобразно

больших голов, однако в

малайских изваяниях чело-

веческие формы переданы

нисколько не лучше, чем в

меланезийских. Впрочем,

между фигурами, принад-

лежащими разным остро-

вам и племенам, можно

подметить некоторые ти-

пичные различия. Идолы и

фигуры предков с острова

Ниаса, представленные по

большей части присевши-

Рис. 75.

Кианганские

изваяния

предков. По

А. Б. Мейеру

122 КНИГА ПЕРВАЯ

ми и с покрытыми головами, при

тщательной работе и верном числе

пальцев на руках и ногах, отличают-

ся резкими чертами лица, толсты-

ми губами и короткими, вздернуты-

ми вверх носами. Гораздо безобразнее

подобные фигуры батаков в дрезден-

ской коллекции: головы у них – оваль-

ные, лица и носы – плоские, члены тела – непропорциональные и бес-

форменные; производимое ими общее впечатление крайне незначительно.

Напротив того, дрезденские фигуры предков, привезенные от игорротов

с острова Люцон, отличаются выразительностью; правда, и в них вза-

имное отношение частей тела и формы его отдельных членов переда-

ны с удивительной небрежностью, но лица с их монгольскими глаза-

ми и загнутыми вниз носами очень типичны, а в движениях и позах

выказывается стремление к воспроизведению индивидуальной жизни.

На рис. 75 изображены две фигуры предков – произведения кианга-

нов, близко родственных с игорротами: женщина с ребенком на спине

и воин с поднятой рукой.

Говоря о малайских резных изделиях, представляющих смесь фи-

гур людей и животных и связанных с религиозными представлениями

этого племени, мы уже упоминали о стилистически вырезанных вол-

шебных жезлах батаков. К подобным предметам можно причис-

лить так называемые кньяланы даяков (рис. 76), Венский при-

дворный музей. Эти своеобразно cкомпонованные и раскрашенные

резные изделия, употреблявшиеся во время церемоний на охот-

ничьих празднествах, представляют странные сочетания фигур

животных и людей на спине стилизованной птицы-носорога. Если

принять во внимание назначение этих предметов, мифологичес-

кое значение сказочной птицы и внешнее сходство этих работ с

изделиями меланезийцев и северо-западных американцев, то

придется, вместе с Шурцем, признать их важными звеньями в

общей цепи подобных изображений.

Своеобразная живопись древних малайцев может быть названа

скорее пиктографией, чем писанием картин. Это можно сказать

даже относительно изданных Грабовским больших даякских таб-

лиц с изображением кораблей мертвых. Но живопись играет важ-

ную роль в декоративном искусстве этих племен. Чтобы убе-

диться в этом, достаточно взглянуть на дома батаков и на щиты

даяков. Здесь нельзя отделить живопись от орнаментики.

Рис. 76.

Даякский

кньялан. По

Гейну

Рис. 77.

Даякский щит.

По Гейну

123Искусство доисторических, первобытных и полукультурных народов

Но в этой области первоначальные малайские формы зас-

лонены таким слоем индийских, китайских и арабских мо-

тивов, что почти невозможно распознать того, что перво-

начально было исключительно достоянием малайцев.

Малайская орнаментика, заимствованная из мира жи-

вотных, в изображениях на плоскости обнаруживает не-

сомненную склонность превращаться в геометрические

формы, и в малайских кругообразно и криволинейно из-

гибающихся узорах видно стремление к подражанию формам расте-

ний, вызванное знакомством с индийской и китайской орнаментикой.

Тигры и драконы китайских щитов обращаются на щитах даяков в

морды демонов с вытаращенными глазами, открытым ртом и огром-

ными клыками, иногда с остатками форм человеческого тела. На даяк-

ском щите, хранящемся в Берлинском музее (рис. 77), все это еще

явственно различимо, но на щите из внутренних частей Целебеса, в

Лейденском музее, составные части изображения так разбросаны, что

нужен некоторый навык, чтобы видеть в них нечто целое. Существую-

щая уже 400 лет рукоятка меча в Венском этнографическом музее

может служить примером превращения физиономии в арабеску, на-

поминающую собой растение (рис. 78). Но что состоящий из завитков

орнамент с Суматры (рис. 79), скопированный Гейном с Форбеса, изоб-

ражает тигра с поджатыми ногами, со свернутым хвостом и с глазами

в виде завитков, об этом можно догадаться лишь тогда, когда познако-

мишься со всем общим ходом развития орнамента у этих народов.

Только тогда, независимо от линий лица, в концентрических кругах и

волютах можно усмотреть присутствующие повсюду глаза; лишь тог-

да перестанешь удивляться, что арабески, похожие на растения, какие

мы видим на даякских гробах (рис. 80), знатоки признают за головы

птицы-носорога, тесно связанной с религиозными представлениями

этих народов.

В линейной орнаментике малайцев, наряду со всеми известными

простыми сочетаниями, постоянно выказывается наклонность к свер-

тыванию концов в завитки, какую мы видели также на Новой

Гвинее; таким образом, свободно оканчивающиеся линии при-

нимают вид круглых крючков, которые нередко снова пере-

ходят в угловатые. К этим мотивам присоединяются круго-

вые линии, розетки, дельтоиды, ромбы и пламенники.

Рисунки богаче и изящнее, чем мы видели их до сих пор.

Тогда как узоры тканей почти исключительно индусские по

происхождению, узоры плетений – корзин, циновок, шляп –

Рис. 78.

Рукоятка меча

с острова Ява.

По Гейну

Рис. 79.

Орнамент,

состоящий из

завитков и

волют,

с острова

Суматра.

По Гейну

124 КНИГА ПЕРВАЯ

туземные; их развитие, как кажется, действительно имеет геометри-

ческий характер. «Элементы всех этих криволинейных узоров плете-

ния, – говорил Гейн, – представляют собой взаимно соразмерные ок-

ружности, расположенные одна подле другой в виде ритмических

рядов, приведенные друг с другом в соприкосновение и образовавшие,

при помощи соединяющих их касательных, оригинальные, прелест-

ные и разнообразные узоры». Тонкие и талантливые орнаменты обиль-

но рассеяны на малайских изделиях из дерева, бамбука, рога и кости.

Именно здесь мы часто видим красивую игру то переплетающихся лент

и прямолинейных мотивов, то геометрических фигур, неправильно из-

гибающихся в виде огненных языков; здесь простые линии нередко

переходят в настоящие растительные арабески и волнообразные за-

витки, как это особенно ясно видно на бордюрах различных предме-

тов, на которых, если последние имеют углы, уже встречаются поло-

сы меандра, а если вообще округлы, разыгрывается схема волны,

начиная с ее простейшего вида и кончая крайне затейливыми рисунка-

ми; когда же к этому орнаменту присоединяется подражание листь-

ям, то получается, в полном смысле слова, веточка ползучего расте-

ния, как это видно на бордюрах различных даякских изделий (рис. 81).

Очевидно, такие узоры, как последние в представляемом нами ряде,

не могут быть древнемалайским наследием и образовались под запад-

ным влиянием.

Рассмотрение искусства первобытных народов заставило нас посе-

тить ледяные пространства дальнего севера и пустыни самых отда-

ленных краев умеренного пояса, но всего долее оно удержало нас в

жарких тропических странах, щедро наделенных всеми дарами при-

роды. Мы видели повсюду, что искусство различных народов являет-

ся, с одной стороны, отражением их экономического положения, а с

другой – результатом географических и климатических условий, в

которых они живут; везде оказывалась раса творцов художественных

произведений, везде в этих произведениях выводились на сцену зна-

комые данному народу звери, везде сказывались особенности обитае-

мой им страны, везде в его творениях выражались созданные ими са-

мими религиозные представления. Всюду мы находили также

свойственные начертательным искусствам всех народов законы сим-

метрии, соразмерности, правильности и т. д., находили знание и упот-

ребление простых геометрических форм, четырехугольника, треуголь-

ника, зигзага, часто круга, спирали, волны и сложных фигур, причем

за этими формами как бы бессознательно признавалось известное зна-

Рис. 80.

Орнамент на

даякском

гробе. По

Шурцу

125Искусство доисторических, первобытных и полукультурных народов

чение, и сами они черпались из различных

источников; мы находили также довольно

уравновешенное чувство краски, употреб-

ляя которую люди пользовались вначале

лишь четырьмя цветами: черным, белым,

красным и желтым, и только в более куль-

турных областях или под влиянием евро-

пейцев явилось умение присоединять к этим

цветам немного синего или зеленого.

История развития орнаментики у наро-

дов, находящихся в первобытном состоя-

нии, подтверждает то, что мы могли пред-

полагать на основании знакомства с

доисторической эпохой. Мы видели, что ор-

наментика у этих народов произошла, с од-

ной стороны, от наблюдения над природой,

с другой – из самой техники того или дру-

гого производства, особенно из техники

плетения; мы видели также, что во всем де-

коративном искусстве этих народов подра-

жание природе играло большую роль, чем

подражание техническим приемам, и что на

тех ступенях развития, с которыми мы до

сих пор знакомились, при подражании при-

роде фигурам людей и животных всегда от-

давалось предпочтение перед растениями,

изображения которых начинают несмело по-

являться лишь в исключительных случаях и по особым причинам.

У некоторых первобытных народов мы могли указать на развитие

игры геометрических линий из фигур людей и животных; но именно у

этих народов мы должны особенно резко разграничить подражание

геометрическим формам, встречающимся в природе, которое, по на-

шему мнению, всегда шло впереди, от изменения человеческих и жи-

вотных форм в геометрические фигуры; и именно символические ор-

наменты некоторых первобытных народов показали, что внутренний

их смысл не развивается из игры линий, а присущ уже тем образам

природы, из которых выработались эти орнаменты.

Рис. 81.

Малайские

узорчатые

полосы. По

Гейну

126 КНИГА ПЕРВАЯ

4. Искусство древних культурных народов Америки

История искусства первобытных и полукультурных народов, зна-

комых с металлами, перенесла нас из Африки на Восток, на Малай-

ские острова, а оттуда привела еще дальше в ту же сторону, через

океан, к древнеамериканским народам, которых мы едва ли вправе на-

зывать полукультурными. Организованная государственная жизнь,

сложившаяся религия, установившийся письменный язык – таковы

предварительные условия той высшей цивилизации, зрелыми плода-

ми которой являются науки, а роскошнейшими цветами – искусства.

Без сомнения, американские культурные народы до некоторой степе-

ни обладали всем этим; тем не менее они лишь умеренно возвыси-

лись над полукультурой тех индейцев, которых мы должны были при-

числить к первобытным народам. Их развитие остановилось на полпути

к той культуре, какой им, может быть, но только может быть, удалось

бы достичь. Поэтому мы не можем рассматривать их искусство в свя-

зи с искусством культурных народов Азии, берегов Нила и Европы, а

должны смотреть на него, как на конечную фазу художественного раз-

вития доисторических и первобытных народов, некоторым образом

как на высшую ступень развития их искусства.

Древние культурные народы Америки жили на пространстве, ог-

раниченном с севера и юга и заключавшем в северной своей части

нынешние государства – Мексику, Гватемалу, Гондурас и Никарагуа,

то есть на пространстве от одного океана до другого, в Южной Аме-

рике, начиная с Колумбии, расселились сравнительно узкой полосой

вдоль побережья Тихого океана, на пространстве нынешних областей

Эквадора, Перу и Боливии. Хотя таким образом культура древней Аме-

рики развивалась исключительно в пределах тропического пояса, од-

нако влияние местного зноя она испытывала собственно лишь в срав-

нительно немногих болотистых или степных береговых областях

вышеозначенного пространства. Но главные очаги культуры лежали

в умеренных, иногда даже суровых по климату горных областях, в

Мексике на высоте от 1500 до 3000 футов, а в Перу даже до 4000

футов над поверхностью моря – областях, в которых над этими гор-

ными плато возвышаются почти вдвое их превосходящие высотой вул-

каны. Мексиканцы (племена нагуа, толтеки, ацтеки) на севере и перу-

анцы (аймара, юнки, инки-перуанцы) на юге считаются главнейшими

представителями древнеамериканской культуры. Но рядом с мекси-

канской культурой толтеков и ацтеков в Центральной Америке суще-

ствовала, главным образом на полуострове Юкатан, превосходившая

127Искусство доисторических, первобытных и полукультурных народов

мексиканскую культура племен майя, от которых мексиканцы, быть

может, и заимствовали начала своей культуры. В северной же части

Южной Америки, в нынешней Колумбии, также рядом с культурой

инков, развивалась самостоятельная культура племен чибча.

Но, отметив тот факт, что между культурными направлениями этих

племен замечается некоторое различие, все-таки придется придать

большее значение объединяющему их сходству – родству. Именно это

сходство в достигнутых главнейшими племенами результатах – при

условии их независимого друг от друга развития и вне возможности

заимствований извне – служит доказательством основного единства

американского народного типа. Взгляд, что вся культура древнеаме-

риканских народов – отторгнутая часть более высокой культуры Ста-

рого Света, считается ошибочным, но зато признана очень близкая ее

связь с полукультурой многочисленных местных индейских племен –

той самой полукультурой, которую еще в настоящее время мы наблю-

даем у этих племен; таким образом, древняя культура Центральной

Америки представляется лишь позднейшей, более высокой ступенью

этого местного, национального развития. Что касается до действитель-

ного или только кажущегося сходства в произведениях американской

культуры с произведениями Старого Света, то оно, несомненно, мо-

жет быть в достаточной мере объяснено одинаковостью человеческой

природы: сходные культурные условия порождают и сходные произ-

ведения. Религия североамериканских индейцев, сущность которой

состоит, главным образом, в почитании предков семьи и племени в

связи с одухотворением всего, находится в несомненной связи с раз-

вившимся до степени вполне разработанного культа многобожием

древнеамериканских культурных народов; у них почитались божества

неба, особенно солнца, луны, оплодотворяющего небесного дождя и

четырех сторон света, но очень видную роль играли также несчетные

божества – покровители семей и племен (то есть предки), которым

приносились даже человеческие жертвы. Еще индейцы Северной Аме-

рики пытались выражать свои мысли с помощью знаков, и вот мы ви-

дим, что результаты, достигнутые в этом отношении культурными аме-

риканскими народами, вытекают прямо из этих попыток. Перуанцы

недалеко ушли от индейцев: они собственно лишь заменили пояса

«вампум» ирокезов и гуронов разноцветными шнурами с расположен-

ными на них различным образом узелками, но к идеографическому

письму ацтеков, как указывает Зелер, уже примешивается, по край-

ней мере при написании собственных имен, известный фонетический

элемент – старание закреплять звуки. Шелльгаз доказал, что племена

128 КНИГА ПЕРВАЯ

майя, письмо которых в своей основе также еще идеографическое, идя

дальше по тому же пути развития, пользовались еще большим числом

фонетических знаков. Менее развитые соплеменники американских

культурных народов живут еще всецело в обстановке каменной эпо-

хи, но и сами они не ушли дальше переходного состояния от каменно-

го века к бронзовому. Правда, они уже обрабатывали золото, сереб-

ро, медь, олово и свинец, умели плавить, отливать и ковать эти

металлы, получали через смешение бронзу приблизительно так же,

как и доисторические народы Старого Света; но их орудия и оружие

были по большей части каменные, а добывание и обработка железа

оставались им совершенно неизвестными. Говоря о зодчестве древне-

американских культурных народов, следует отметить, что уступчатые

пирамиды – вид строений, на первый взгляд останавливающий на себе

особое внимание наблюдателя,– в сущности оказываются не более как

закономерным развитием различных типов построек, которые мы ви-

дели раньше на Полинезийских островах, а под названием «mounds»

и у более первобытных индейских племен; даже сравнительно далеко

продвинувшаяся орнаментика этих народов непосредственно вытека-

ет из начал, виденных нами у других народов.

Со времени исследований Банделье становится все более и более

несомненным, что испанские завоеватели и их историки, частью не-

вольно, частью умышленно, преувеличивали в своих описаниях обра-

зованность мексиканцев, племени майя и перуанцев-инков. Но, с дру-

гой стороны, следует остерегаться противоположной крайности и

признать культурное развитие этих народов все-таки очень высоким.

Вспомним, что они обладали времясчислением, научно основанным

на точном наблюдении отношений земли к солнцу и луне, что земле-

делие и в Мексике и в Перу процветало, что даже полная и сложная

одежда очень отличала их от первобытных народов какой бы то ни

было части света. Дороги, которые они проводили с большим искус-

ством, не затрудняясь самыми высокими и крутыми горами, устрой-

ство обширной и сложной системы каналов из-за чрезмерной сухости

почвы, все это – существовавшая действительность, не пустые басни,

точно так же, как и те сокровища и та масса золота, которые испанцы

вывозили из Мексики и Перу и расплавляли; не басни также и громад-

ные каменные постройки, во множестве встречающиеся на всем про-

странстве, где жили эти народы, и которые, во время испанского на-

шествия, уже были покинуты и разрушены.

Об истории развития древнеамериканского искусства, в строгом

смысле слова, еще не может быть речи. Для этого мы имеем слишком

129Искусство доисторических, первобытных и полукультурных народов

мало несомненных, положительных данных, которые позволяли бы

отличать произведения более древние от более новых и точно опреде-

лять эпоху их возникновения. Что наиболее древние произведения

целыми столетиями старше испанского завоевания – весьма вероят-

но, но о тысячелетиях здесь, во всяком случае, не может быть речи,

даже и об одном тысячелетии. Ввиду того что американское искусст-

во не могло влиять на искусство прочих частей света, нам приходится

остановиться не столько на перипетиях его внутреннего развития, не

имевшего значения для развития искусства человечества вообще,

сколько на отличии его, взятого в целом, завершенном виде, от искус-

ства первобытных народов.

В древней Америке мы впервые встречаем развитое каменное зод-

чество. Главнейшие его памятники – храмы и дворцы. Материалом

для этих построек служили частью правильно отесанные, иногда свя-

занные между собой цементом четырехгранные камни, частью – осо-

бенно у перуанских инков – неправильной формы каменные глыбы,

которые складывались подобно так называемым циклопическим стенам.

Иногда стены воздвигались из мелкого неотесанного камня или необо-

жженного кирпича и только облицовывались большими каменными

плитами или разноцветной штукатуркой. Крыши этих каменных двор-

цов, обычно или плоские, или уступчатые, делались из деревянных ба-

лок и соломы. Но в некоторых случаях, особенно в областях племен

майя и в Перу, встречались и каменные крыши, состоявшие из плит,

лежавших на весу; такого рода крыши принято называть острогранным

или трехгранным сводом, хотя это не совсем точно. Попытки устраи-

вать настоящие своды встречаются лишь изредка и в небольшом масш-

табе. Посредине больших зал в некоторых случаях сохранились остат-

ки столбов различного рода, круглых и прямолинейных, служивших для

поддержки потолочных балок; иногда эти столбы обильно украшены

скульптурными орнаментами; в странах племен майя они покрыты

иероглифами, кое-где даже изваяны в виде целых человеческих фигур

кариатид или атлантов, но лишь в очень редких случаях базы и капите-

ли доводят эти столбы до значения настоящей, органически развитой

колонны. Вообще надо заметить, что древние американцы не обладали

чутьем пространственных отношений, достаточно тонким для того, что-

бы могли развивать архитектурные мотивы органически. Но зато уже

одно умение справляться с огромными каменными глыбами без рыча-

гов, без повозок, а в Мексике и без вьючных животных, обработка та-

ких глыб при помощи каменных орудий (бронзовые встречаются очень

130 КНИГА ПЕРВАЯ

редко, а железа древние американцы совсем не знали) – уже все это

само по себе вызывает удивление в исследовании их построек. Вместе

с тем нельзя не признать за ними стремления к монументальной торже-

ственности, к пышному великолепию, которое выражалось в украше-

нии их сооружений, притом несомненно весьма уместном, рельефны-

ми или живописными орнаментами и изображениями фигур.

О впечатлении, какое производили древнеамериканские города в

эпоху своего процветания, мы можем судить, к сожалению, только по

рассказам современных им писателей, и, вследствие весьма обычного

их разногласия, наше представление об этих городах, об их величии и

пышности, очень неполно. От Теночтитлана, древнемексиканской сто-

лицы, выстроенной на сваях озера, от этой американской Венеции, не

осталось и следа: исчезли ее гигантские дворцы, изукрашенные раз-

ноцветным мрамором, яшмой и порфиром; не сохранилось даже об-

ломков от стоявшего среди других святилищ теокалли, гордо высив-

шегося на вершине усеченной уступчатой пирамиды и увенчанного

тремя башнями храма грозного бога войны Гуитцлипочтли; до нас не

дошло ни следа столь прославленных плавучих садов, фонтанов и ка-

налов. Одни лишь обломки голых стен, иногда с рельефными изобра-

жениями змей, указывают на местность, где некогда красовался рос-

кошный, расположенный на террасах город Куско, столица Перу. Храм

солнца в этом городе был внутри весь отделан золотом и окружен

стенами с золотым фризом; Храм луны был весь обложен листами

серебра; стены дворцов инков, зал для общественных пиршеств, школ

и монастырей были сложены с поразительным искусством. Вообще

надо признать, что едва ли в какой бы то ни было стране в мире сохра-

нилось столько остатков некогда цветущих городов и селений, как в

областях, принадлежавших древнеамериканским культурным народам;

но эти города процветали, вероятно, не одновременно, а в разную пору.

Особенно характерный тип построек в Мексике и Центральной Аме-

рике – уступчатая пирамида с усеченной вершиной. Эти пирамиды

резко отличаются от египетских и своей внешней формой, совершен-

но не кристаллической и не геометрической, и назначением, для кото-

рого они воздвигались. По крайней мере, у ацтеков и племени майя

они служили непосредственно подножиями зданий. Грандиознее дру-

гих были храмовые пирамиды, на верхней площадке которых нередко

находились лишь незначительные сооружения с божницей и алтарем

для кровавых жертвоприношений. Уступчато пирамидальные фунда-

менты дворцов и общественных зданий значительно ниже храмовых

пирамид и сразу обличают свой служебный характер в отношении