Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н.э.)

Подождите немного. Документ загружается.

ского Му-гуна переправился через Хуанхэ, после чего Цзю Фань на-

ладил контакт с сановниками, руководившими цзиньским войском.

Войско признало права Чжун Эра на трон,

Хуай-гун,

сын Хуэй-гуна,

бежал из Цзинь, но был схвачен и

убит.

Однако некоторые крупные

сановники

замыслили заговор с целью убийства Чжун Эра. Об этом

заговоре сообщил ему тот самый

евнух

Бо Ди, который в свое время

был послан убить его. Вначале Чжун Эр не захотел с ним разговари-

вать, но тот напомнил о Гуань Чжуне, стрелявшем в

Хуань-гуна,

заметил, что намерен служить Чжун Эру так же, как он прежде слу-

жил другим хозяевам, т.е. не за страх, а за совесть. Чжун Эр простил

евнуха,

когда-то отрубившего часть рукава его одежды в погоне за

ним,

и сумел избегнуть подготовленной ему ловушки. В итоге заго-

ворщики

были убиты, цзиньский Вэнь-гун со своими женами занял

дворец правителей Цзинь, а на первое время «на случай беспоряд-

ков» — как о том сказано у Сыма

Цяня

— при нем были оставлены

три тысячи циньских воинов. Так закончилась одиссея Чжун Эра [85,

с.

128-132;

29, с.

172-177;

114, 23-й год Си-гуна; 212, т. V, с. 184 и

187; 103, гл. 39; 73, т. V, с. 158-159].

Из

нее никак не вытекает, что Чжун Эр был излишне честолюбив,

чересчур смел и энергичен или целеустремлен в попытках сесть на

трон

отца. Скорее напротив. Лишь случайные обстоятельства, прямое

понукание,

а то и насилие со стороны его спутников были той двига-

тельной силой, которая привела его к трону. Что ж, бывало, видимо, и

такое.

Стоит также учесть, что Чжун Эр, странствуя по чужим царст-

вам,

был уже немолод. Когда он занял трон, ему было, по некоторым

подсчетам, уже за шестьдесят. Однако, став во главе Цзинь, он изме-

нился.

Откуда-то взялись и кипучая энергия, и здоровое честолюбие.

Больше

того, именно Вэнь-гун цзиньский стал достойным преемни-

ком

рухнувшего Ци (поле смерти циского Хуань-гуна) в качестве ге-

гемона-ба. Обратим внимание на то, как все это произошло.

Начнем

с того, что после смерти циского

Хуань-гуна

в 643 г. до н.э. в

чжоуском Китае вновь возникла ситуация политического вакуума. Цзинь-

ский

Хуэй-гун, только что переживший унизительное поражение от цинь-

ского Му-гуна, претендовать на серьезное влияние не мог, да и не хотел.

Других

сильных правителей среди

чжухоу

в Срединных

государствах

не

было.

Старшим среди них—и по рангу, и по авторитету, и по реальному

влиянию

— считался сунский Сян-гун, который и счел, что именно ему

выпала задача взять оставшиеся без присмотра регалии гегемона-ба. Для

этого был неплохой предлог. За несколько лет до смерти циский Хуань-

гун поручил ему заботу о сыне, выбранном им в наследники.

Когда в Ци началась борьба за власть, избранник

Хуань-гуна

бежал

Сун, после чего сунский Сян-гун во главе коалиции

чжухоу

(Цао,

Вэй,

Чжу) и при поддержке Лу вторгся в 642 г. до н.э. вЦи и навел

там некоторый порядок, посадив на трон своего протеже, циского

Сяо-гуна

(642-633

гг. до

н.э.).

Этот

успех

окрылил его. Он сурово

наказал некоторых из тех князей, которые не признали его верховен-

ства, причем одного из них, правителя

Цзэн,

велел казнить («принести

жертву»), о чем сообщается в «Цзо-чжуань» [114, 19-й год Си-гуна;

212, т. V, с. 175 и 177]. В 641 г. до н.э. Сян-гун созвал совещание чжу-

хоу, но они отвергли его домогательства, а вмешательство Чу в дела

Срединных государств в 639 г. до н.э. окончательно поставило точку

на

претензиях сунского Сян-гуна, показав, что претендовать на власть

может лишь тот, кто обладает реальной силой. Сам Сян-гун был ранен

сражении с Чу. После этого, как о том уже упоминалось, он сердеч-

но

принял Чжун Эра во время его скитаний по чужим странам. Как бы

то ни было, но факт остается фактом: претензии Сун на верховенство

оказались несостоятельными [103, гл. 38; 71, т. V, с. 133], а Сян-гун в

637 г. до н.э. умер от раны. Ситуация политического вакуума вновь

стала серьезно угрожать Срединным государствам.

Сев в 636 г. до н.э. на отцовский трон, цзиньский Вэнь-гун занялся

преимущественно укреплением своей власти, т.е. домашними делами.

«Го юй» напоминает о стандартном перечне мер, которые обычно пред-

принимали

для укрепления власти разумные и добродетельные прави-

тели: своим сподвижникам Вэнь-гун дал уделы, на

службу

назначил

способных и добродетельных, отметил заслуженных, смягчил налоги и

поборы, сократил расходы и поощрял крестьян, разрешил пользоваться

дарами природы, позаботился о дорогах и т.д. и т.п. [85, с. 133; 129,

с. 178-179]. Но, согласно Сыма Цяню, в самый разгар забот об упоря-

дочении долгое время жившего в нестабильном состоянии царства

\зинь Вэнь-гун получил известие о мятеже Шу Дая в Чжоу и о том,

что Сян-ван был вынужден бежать из домена в царство Чжэн .

«Го юй» свидетельствует о том, что изгнанник направил послания

помощи в Цзинь и даже в Цинь и что первым на этот призыв от-

кликнулся именно Вэнь-гун, которому его советники (в текстах упо-

минаются имена Чжао Шуая и Цзю Фаня) заметили по этому поводу,

что помочь вану — лучший путь для того, чтобы занять пустующее

место гегемона-бо. Выступив в 635 г. до н.э. в поход, Вэнь-гун легко

одолел противника, казнил Шу Дая и восстановил Сян-вана на троне.

В честь победы ван устроил пиршество и чествование победителя, но

на

просьбу Вэнь-гуна предоставить ему привилегию быть внесенным

Как уже говорилось, мятеж начался в 649 г. до н.э. и погашением его занимался еще

циский

Хуань-гун, желавший примирить мятежника с Сян-ваном, для чего в домен и был

послан Гуань Чжун; ван

тогда

от примирения отказался, а в 636 г. до н.э. вторгнувшиеся в

домен ди помогли Шу Даю захватить чжоуский трон, изгнав Сян-вана в Чжэн.

могилу после смерти через специальный проход Сян-ван жестко

заметил, что это привилегия вана и что в Поднебесной не может

быть

двух

ванов [85, с. 134; 129, с. 179]. Взамен Вэнь-гуну были пожалова-

ны

земли с несколькими городами [114, 25-й год Си-гуна; 212, т. V,

с. 194 и 196].

Выйдя на просторы Чжунго и ощутив вкус победы, цзиньский

Вэнь-гун волею

судеб

вынужден был активно заняться делами Чжоу.

Успехи его побудили преемника сунского Сян-гуна, Чэн-гуна (636-

620 гг. до

н.э.),

обратиться к нему за помощью против Чу, которое за

несколько

последних лет не раз совершало походы на Сун, особенно

после того, как Сян-гун стал было претендовать на верховенство в

Чжунго. И цзиньский Вэнь-гун вынужден был откликнуться на эту

просьбу, кроме всего прочего, еще и по той причине, что Чу с середи-

ны

VII в. до н.э. начало все активнее вмешиваться в дела Чжунго и все

серьезнее претендовать на то, чтобы быть реальной силой в чжоуском

Китае.

У Чу, как и у

Цинь,

были основания для такого рода претензий. Но

если у

Цинь

эти основания восходили лишь к VIII в. до н.э., т.е. к тому

моменту, когда это вновь созданное на старых чжоуских землях цар-

ство оказало серьезные

услуги

Пин-вану, обеспечив его перемещение

Лои и защитив его западные границы от варварских вторжений, то

Чу имело более древние и в некотором смысле более важные основа-

ния

претендовать на тесные связи с царствами Чжунго и с самим ва-

ном.

Если оставить в стороне легендарную генеалогию незапамятных

времен, то реальная история Чу начинается с того, когда чжоуский

Чэн-ван

выделил среди прочих сподвижников У-вана Сюн И, которо-

му и был дан

удел

на юге, а также

титул

цзы. Сыма

Цянь

в гл. 40, по-

священной

истории дома Чу, рассказывает, что во времена чжоуского

И-вана,

когда власть ванов ослабла, чуский Сюн Цюй начал было

именовать себя и своих сыновей ванами, но при сильном правлении

Ли-вана отказался от этого.

Живя

среди южных

варваров-мань,

чуские правители и именами, и

языком

стали заметно отличаться от чжоуских

чжухоу

Соответст-

венно

они более ощутимо, чем циньские правители, претендовали на

политическую независимость от Чжоу. И когда Западное Чжоу

рухну-

ло,

а влияние сына Неба ограничилось пределами его домена, чуские

правители вновь, на сей раз уже без колебаний, стали именовать себя

ванами.

Эта практика была начата с чуского У-вана, процарствовав-

шего свыше полувека

(740-690

гг. до

н.э.),

причем именно У-ван был

Р.В.Вяткин в одном из примечаний к переводу

гл.40

Сыма

Цяня

достаточно

подробно останавливается на проблеме происхождения некоторых имен чуских ванов

наименования должностей в Чу [71, т. V, с. 285, примеч. 19}.

первым,

кто напал на одно из южных чжоуских княжеств, Суй, в

706 г. до н.э. [114, 7-й год Хуань-гуна; 212, т. V, с. 47 и 49]. По версии

Сыма

Цяня,

правитель Чу при этом потребовал от Суй ходатайства

перед сыном Неба, дабы тот признал за чускими правителями право

на

ношение титула ван, на что чжоуский ван ответил категорическим

отказом.

И именно после этого чуский правитель, сославшись на за-

слуги его предков еще во времена чжоуских Вэнь-вана и Чэн-вана,

чаявил,

что он сам присваивает себе этот титул. После этого чжоуский

пан

высказал официальное порицание дому Суй за то, что тот заклю-

чил союз с Чу и вообще признает чуского правителя ваном [103,

гл. 40; 71, т. V, с. 184-185].

Преемник

У-вана чуский Вэнь-ван

(689-677

гг. до н.э.) ходил по-

ходами на южночжоуские княжества

Шэнь

и Цай, а при чуском Чэн-

нане

(671-626

гг. до н.э.) вмешательство Чу в дела чжоуского Китая

было уже фактором постоянным, при всем том, что это было уже вре-

мя

господства циского гегемона-ба. Именно против Чэн-вана была

организована

в 656 г. до н.э. специальная экспедиция войск чжоуской

коалиции

во главе с Хуань-гуном и Гуань Чжуном, именно Чэн-ван

решительно пресек попытки сунского Сян-гуна претендовать на вер-

ховенство в Срединных государствах после смерти циского Хуань-

уна, именно в битве с его воинами Сян-гун получил смертельную

рану. Но тот же чуский Чэн-ван в 637 г. до н.э. приветил цзиньского

Чжун Эра, отправил его в Цинь и тем самым открыл дорогу к трону

царства Цзинь. И вот в 633 г. до н.э. чуский Чэн-ван нападает на сун-

ского Чэн-гуна, который обращается к цзиньскому Вэнь-гуну за по-

мощью.

Стоит заметить, что к этому времени в чжоуском Китае наме-

тился

драматический расклад сил.

В Чу бежали все циские царевичи, боровшиеся за власть и потер-

певшие поражение после вторжения коалиции во главе с Сун в Ци.

Союзниками

Чу, кроме того, оказались несколько зависевших от этого

царства южночжоуских княжеств

(Чэнь,

Цай, Сюй), а также царство

Чжэн,

давно уже испытывавшее постоянное давление со стороны сво-

его могущественного южного соседа. Мало того, два влиятельных

осударства Чжунго, Цао и Вэй, правители которых еще недавно вра-

ждебно отнеслись к Чжун Эру, трепетали от страха и были потенци-

альными

союзниками Чу. Словом, назревала схватка

двух

могущест-

пенных

коалиций, от исхода которой во многом зависело

будущее

чжоуского Китая. И от Вэнь-гуна (Чжун Эра), обязанного долгом гос-

Стоит обратить внимание на имена первых чуских ванов с их плохо скрытой

претензией-—У-ван, Вэнь-ван, Чэн-ван. Напомню, что эти имена носили первые

чжоуские правители, создавшие государство Чжоу. Со стороны Чу здесь не столько

имитация,

сколько именно политические претензии на

статус

сына Неба,

теприимства по отношению и к Сун, и к Чу, зависело, какое в этой

обстановке принять решение, как с честью выиграть

схватку.

Собственно,

решение было принято сразу: война с Чу неизбежна.

Но

для этого (не говоря уже о

долге

гостеприимства и об обещании,

данном

Чжун Эром чускому Чэн-вану) необходимо было, во-первых,

подготовиться к большой военной кампании и, во-вторых, создать

максимально благоприятный политический фон. В сообщении «Цзо-

чжуань»

от

27-го

года

Си-гуна (632 г. до н.э.) подробно рассказано о

том, как Вэнь-гун создавал третью армию и подбирал командование

всех

трех

армий, как он на протяжении первых

двух

лет своего прав-

ления

заботливо готовил солдат к войне, делая акцент на воспитании

доверия и справедливости, ответственности и долга, проводя крупные

охотничьи облавы-тренировки, дабы воины научились в боевых усло-

виях соблюдать субординацию, безошибочно исполнять приказы [212,

т. V, с. 200 и 202].

Вэнь-гун позаботился также об укреплении рядов политической

коалиции

и о привлечении к ней новых членов, включая державшихся

вначале особняком

двух

самых сильных, Ци и

Цинь.

Из источников

явствует, что советники Вэнь-гуна предложили хитроумный план,

суть

которого сводилась к

тому,

чтобы Сун обратилось к Ци и

Цинь

просьбой воздействовать на Чу,

дабы

оно

оставило

покос

Сун.

А чтобы Чу не согласилось на это, предлагалось часть земель Цао и

Вэй,

с которыми Вэнь-гун еще не расквитался за их негостеприимное

отношение

к нему в недавнем прошлом, отдать Сун. Политическая

интрига сработала, как и было задумано. Чу было раздосадовано дей-

ствиями

Вэнь-гуна и потребовало, чтобы Цзинь возвратило отобран-

ные

у Цао и Вэй земли. Просьба Ци и

Цинь

о прекращении осады Сун

не

была удовлетворена, так что оба царства стали союзниками Вэнь-

гуна. А так как Вэнь-гун при этом тайно пообещал Цао и Вэй восста-

новить

их в прежних границах, если они откажутся от союза и сотруд-

ничества с Чу, то чусцы лишились и этих

двух

союзников. Политиче-

ски

Чу еще до начала сражения было ослаблено и оказалось

чуть

ли не j

изоляции.

Чуский Чэн-ван явно готов был воздержаться от дальнейшего обо-

стрения

отношений с

Цзинь.

Однако командующий чуской армией]

Цзы

Юй кипел негодованием и, не уставая напоминать чускому npa-J

вителю об оказанном в свое время гостеприимстве Чжун Эру, видел

во всем происходящем дерзкий вызов. Видимо, он был прав в своих,

оценках, но явно недооценивал ситуацию в целом. Скрепя сердце

;

чуский Чэн-ван дал согласие начать военные действия. Цзы Юй с вой-

сками

выступил, — Вэнь-гун со своими армиями отступил. Так про-

изошло трижды, причем своим нетерпеливым военачальникам Вэнь-

ун объяснил, что в свое время обещал гостеприимному чускому Чэн-

нину

поступить именно так. Затем было избрано место сражения.

Армии Цзинь и их союзников, включая Сун, Ци и Цинь, расположи-

чись лагерем и, подготовившись, встретили чуские войска. Произош-

ла знаменитая битва при Чэнпу (632 г. до

н.э.),

первое из крупных

ражений, описанных в древнекитайских источниках, — во всяком

лучае

после знаменитой битвы при Муе (1027 г. до

н.э.),

решившей

удьбу

Шан.

В «Цзо-чжуань» об этом сражении рассказано очень подробно, со

псеми интересными деталями, начиная с обмена в лучших традициях

рыцарской куртуазности посланиями перед началом сражения с пред-

ножением от имени Вэнь-гуна еще раз подумать и кончая ответом Цзы

Юя

о желании воевать. Силы были примерно равными, хотя число

иоевых колесниц со стороны Цзинь было несколько более значитель-

ным

(700). Однако главным козырем коалиции северян был стратеги-

ческий маневр: воспользовавшись нетерпением жаждавшего воинской

лавы Цзы Юя, цзиньские военачальники сумели заманить его с аван-

ардом притворным отступлением, а затем ударить по растянувшимся

флангам. В итоге армия Чу была разгромлена, Цзы Юй покончил с

собой, а войско коалиции северян три дня пировало за счет запасов

покинувших свой лагерь чуских войск [114, 28-й год Си-гуна; 212,

г. V, с.

203-204

208-210;

85, с. 135; 29, с.

180-182;

103, гл. 39; 71,

т. V,c.

161-165].

Разгромив Чу, армия цзиньского Вэнь-гуна на обратном пути втор-

иась на территорию союзного Чу царства Чжэн и, как сказано в «Го

юс», начала штурмовать его столицу, требуя выдачи того сановника,

который советовал лучше убить Чжун Эра, чем отпускать его с миром,

коль скоро правитель нарушил правила гостеприимства. Сановника

иыдали, но он напомнил, что стоял за уважительное отношение к

Чжун Эру и, если за это его нужно наказать, он готов быть сваренным

«ивым. С этими словами он подошел к котлу с кипящей водой, но

|>ы/1

остановлен и прощен Вэнь-гуном. Чжэнцы с облегчением вос-

приняли

случившееся и даже повысили сановника в должности [85,

г. 136; 29, с. 182J,

Согласно

«Цзо-чжуань», правитель Чжэн после по-

ражения Чу был готов подчиниться Цзинь и один из военачальников

М)нь-гуна заключил с ним соответствующий договор [114, 28-й год

и-гуна; 212, т. V, с. 205 и 210]. Сыма Цянь же рассказывает о том,

что прощенный чжэнский сановник покончил с собой, а цзиньский

Ншь-гун потребовал расправы над чжэнским правителем и только

имешательство циньского Му-гуна помешало этому. Чжэнгкому пра-

нителю удалось убедить Му-гуна, что снятие осады пошло бы на поль-

iy Цинь, в противном

случае

усилится царство Цзинь [71, т. V, с. 166].

Впрочем, независимо от того, какая версия ближе к истине, факт оста-

ется фактом: после Чу было наказано царство Чжэн, правда, осада его

столицы была снята. Однако в Чжэн осталось трое представителей

цинского

Му-гуна.

Расплатившись по старым долгам сполна, цзиньский Вэнь-гун на-

значил торжественную встречу с чжоуским ваном в местности Цзянту,

где специально для этого был выстроен дворец. Вопреки нормам ри-

туального церемониала, запрещающим приглашать сына Неба

куда-

либо,

встреча в Цзянту состоялась (хотя тексты говорят о ней в завуа-

лированной

форме, и комментарий объясняет, почему текст завуали-

рован:

приглашение не соответствует этикету [114, 28-й год Си-гуна;

212, т. V, с. 206 и 212; 103, гл. 4; 71, т. I, с. 207 и 335, примеч. 203])

Во время торжественной встречи в присутствии собравшихся

чжухоу

цзиньский

Вэнь-гун преподнес вану трофеи и чуских пленников

(100 боевых колесниц с лошадьми и 1000 воинов). За это сын Неба

объявил Вэнь-гуна гегемоном-ба, пожаловал ему подарки

(одежду,

лук со стрелами и 300 воинов) и повелел соблюдать порядок в Чжун-

го,

обеспечивая высшую власть чжоуского вана, В заключение цере-

мониала правители

Цзинь,

Ци, Сун, Лу, Цай, Чжэн и ЦзюЙ заключили

соглашение, сопроводив его клятвенными заверениями. Смысл согла-

шения

сводился к

тому,

что все, его подписавшие, обещали служить

Чжоу и не вредить

друг

другу,

а скрытый подтекст документа был в

том, что все собравшиеся правители признавали фактическое верхо-

венство цзиньского Вэнь-гуна в качестве гегемона-бд [114, 28-й год

Си-гуна; 212, т. V, с. 205 и 211; 103, гл. 39; 71, т. V, с. 164].

В 632 г. до н.э. состоялась еще одна аналогичная встреча

чжухоу,

чуть

измененном составе

(Цзинь,

Ци, Сун, Лу, Цай, Чжэн, Цзюй, а

также представитель от

Цинь).

На встрече, проходившей в Вэнь,

председательствовал цзиньский Вэнь-гун и было принято решение

призвать к порядку тех, кто все еще не изъявил покорности. В частно-

сти,

имелось в виду княжество Сюй, которое стало вскоре объектом

вторжения коалиции правителей. В итоге практически все государства

Чжунго признали верховенство

Цзинь,

лояльным к Цзинь было и мо-

гущественное царство

Цинь.

Чу осталось в изоляции, потеряв значи-

тельное количество своих союзников. Это был триумф цзиньского

Вэнь-гуна, который на долгое время, практически на столетие, опре-

делил исключительное положение Цзинь среди остальных чжоуских

царств и княжеств.

Интересно заметить, что в гл.18 хроники

«Чжушу

цзинянь» [212, т. Ill,

Prolegomena, с. 163] вопрос о нарушении этикета просто обойден, а дело представлено

таким

образом, что чжоуский Сян-ван на 20-м

году

своего правления «собрал

чжухоу

Хэяне», т.е. как бы возглавил встречу (неясно, почему в хронике Цзянту названа Хэяном).

Возвратившись домой, Вэнь-гун щедро наградил уделами и выс-

шими

должностями своих ближайших помощников и советников.

Источники

сообщают о том, что он тщательно разобрался в

заслугах

каждого из своих сподвижников, что в системе заново созданного им

поиска,

а также сформированных армий всем им нашлось подходящее

место

. Ощутив пробелы в своем образовании, Вэнь-гун на старости

нет начал учиться читать, хотя это давалось ему нелегко. Он также

толкнулся с трудностями управления большим царством и жаловался

п.1 них. Специально позаботившись о воспитании своего сына, вы-

пранного

им в преемники, Вэнь-гун широко использовал на

службе

мудрость и добродетели помощников, высоко ценил знание и образо-

иаиие

[85, с.

136-139;

29, с.

183-185].

Конечно, в этих сообщениях

icKCTOB немало от стандартных, к тому же хронологически более

иочдних оценок в чисто конфуцианском стиле. Однако нет сомнений в

том, что за восемь с небольшим лет своего пребывания на троне

цчиньский

Вэнь-гун сумел добиться многого.

Он

был вторым и по сути последним из великих гегемонов-6з, на

чью долю в VII в. до н.э. выпала защита чжоуского Китая от варвар-

ских и полуварварских (Чу) вторжений извне. Именно усилиями цис-

кого

Хуань-гуна

и цзиньского Вэнь-гуна эта историческая задача была

успешно выполнена. И именно благодаря этому уцелел дом Чжоу.

Обычно древнекитайские источники высоко оценивают заслуги обоих

гегемонов, приписывая им всяческие добродетели. Однако Конфуций

имражал весьма скептическое отношение к Вэнь-гуну.

Особенно это заметно при сравнении его с циским Хуань-гуном:

мЦзиньский

Вэнь-гун был лукав, но не прям, циский

Хуань-гун

—

прям

и не

лукав»

[94, гл. XIV, § 16; 212, т. V, с. 145]. Мысль великого

философа

не очень ясна: вряд ли грубой солдатской прямотой

госу-

дарственный деятель может многого добиться, к тому же циский Ху-

.шь-гун, особенно под влиянием советов Гуань Чжуна, не слишком-то

шоупотреблял своей прямотой. Скорее можно согласиться с Д.Лег-

1ом, который, высоко оценив Вэнь-гуна, заметил, что,

будь

у него

польше времени, он, безусловно, сумел бы сделать еще немало [212,

г. V,c. 221].

Вэнь-гун

умер

в 628 г. до н.э., на девятом

году

своего правления.

11сльзя сказать, чтобы фортуна была к нему неблагосклонна. Он про-

жил большую жизнь, причем

даже

в скитаниях явно не ощущал себя

обделенным. И все же, особенно по сравнению с циским Хуань-гуном,

У Сыма

Цяня

нет четких сведений о количестве армий, но вместо этого сказано,

нслед за «Цзо-чжуань», о создании

трех

дополнительных пеших колонн {хан),

структу-

1>н

которых из текста не вполне ясна [103, гл. 39; 7], т. V, с,

165-166

и 278, при-

меч. 106].

он

успел не слишком много. Однако он надежно закрепил знамя геге-

мона

на цзиньской почве. Если сунский Сян-гун не смог высоко под-

нять

знамя гегемона-ба после того, как оно выпало из рук циского

Хуань-гуна,

то цзиньский Вэнь-гун не только справился с такого рода

задачей, но и позаботился о том, чтобы после его смерти вся конст-

рукция

не развалилась, как то случилось после циского

Хуань-гуна.

в этом, кроме всего прочего, была его великая

заслуга

перед

Китаем.

ГЛАВА

ХРОНИКА

ПОЛИТИЧЕСКИХ

СОБЫТИЙ

(628-546 гг. до н.э.)

Смерть цзиньского Вэнь-гуна ознаменовала собой начало нового

этапа в истории восточночжоуского Китая. Главным отличием его от

предыдущего была институционализация

статуса

и функций гегемона-

6а, перенос центра тяжести с личности на должность. Первые два

гегемона, циский

Хуань-гун

и цзиньский Вэнь-гун, более полувека

энергично

наводили порядок в Поднебесной, оказавшейся на

рубеже

V111-VTI

вв. до н.э. в тяжелой, чтобы не сказать критической ситуации.

Оба они были вьщающимися личностями и потому заняли достойное

место в древнекитайской истории. Ни один из видных политических

деятелей периода Чуньцю не может быть поставлен в один рад с ними.

Конечно,

выдающиеся личности всегда оказываются на троне не

слишком

часто. Однако в нашем

случае

важнее принять во внимание

то,

что после 628 г. до н.э. ситуация в чжоуском Китае была уже

иной.

Для

всех

стало очевидным, что

вакуум

власти, вызванный слабостью

чжоуского вана, должен быть компенсирован могуществом одного из

крупных чжоуских царств. Это означало, что не столь важна личность,

стоящая

во главе сильного царства, претендующего на гегемонию,

сколько

военно-политическая мощь этого царства. Собственно, имен-

но

к этому и сводится смысл упомянутой выше институционализации

статуса

и функций ба.

Эту важную особенность, изменившую ситуацию, китайская исто-

>иографическая

традиция обычно игнорирует, что порождает опреде-

ленные сложности. Дело в том, что при упоминании о чжоуских ба

Традиционная

историография обычно настаивает на существовании

пятерых гегемонов-ба

, хотя при этом сбивается, когда

всех

их нужно

назвать и тем более расположить в ряд.

Суть в том, что кроме первых

двух

общепризнанных ба равных им

или

сыгравших сопоставимую роль гегемонов не было вовсе, хотя

Едва ли не первым формулу о пяти ба ввел Мэн-цзы [10J, VIE, V1J, 1-3]. Трудно

1'качать,

откуда

взялась достаточно часто встречающаяся в историко-культурной тра-

шщии

древнего Китая весьма назойливая пятеричность, скорее

даже

потребность в

шггеричности, — здесь слово за нумерологами. Однако вполне очевидно, что с гегемо-

нами

все обстояло не так, ках

утверждает

традиция.