Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н.э.)

Подождите немного. Документ загружается.

ни

убедили Сянь-гуна в том, что троим старшим сыновьям

следует

дать в

уделы

Цюйво, Пу и Цюй (Эрцюй), расположенные на границах

Цзинь,

ибо это успокоит народ и

обуздает

агрессивные намерения

сосед&н-жунов.

Сянь-гун согласился с этим предложением, отослал

старших сыновей в их новые

уделы,

после чего Ли Цзи и ее помощни-

ки

начали кампанию клеветы, стремясь очернить удаленных старших

сыновей,

и добились-таки того, что Си Цы был объявлен наследником

[114, 28-йгодЧжуан-гуна;212,т. V, с. 113 и 114].

Версия «Го юя» шире и полней. В ней подробно повествуется о

том, как Сянь-гун обзавелся наложницей (пошел воевать против ли-

жунов,

несмотря на предостережения гадателя:

будет

победа, но не

будет

счастья), как влюбленный правитель упрекал гадателя за его

нелепое предупреждение (был счастлив, как никогда), а тот оправды-

вался,

ссылаясь на объективные результаты гадания. Затем говорится,

что гадатель подробно разъяснил сановнику Ли Кэ, впоследствии сыг-

равшему очень важную роль в завершении всей интриги, сколь серь-

езны

предостережения, прочитанные им по трещинам на черепашьем

панцире,

когда производился обряд гадания. Ссылаясь на прецеденты

далеком прошлом, он предрек новую

смуту

Цзинь.

После

того как Сянь-гун решил отправить старших сыновей в уде-

лы подальше от столицы, гадатель вновь предостерегал

дафу

против

коварной

Ли Цзи. Трое

дафу

— Ли Кэ, Пэй Чжэн и Сюнь Си — разош-

лись во мнениях, что развязало руки Ли Цзи. Под ее давлением

Сянь-

гун поручил малолетнему наследнику руководить церемониалом

жертвоприношения

в честь его отца

У-гуна.

Это был уже не намек —

прямой

вызов. Советник

Шэнь

Шэна,

находившегося в Цюйво, но все

еще формально не лишенного

статуса

наследника, заметил по этому

поводу, что выбор отца (речь о том, кому поручил он вместо себя ру-

ководить церемониалом) таит в себе

угрозу

для его жизни и что

Шэнь

Шэну

пора подумать о безопасности, быть может, бежать из

Цзинь.

На

это преданный

долгу

Шэнь

Шэн заметил, что он целиком доверяет

отцу и подчиняется его решениям, что он останется там,

куда

его по-

шлют.

Далее версия становится еще драматичней. Согласно ей, Ли Цзи,

вступившая в любовную связь с придворным шутом Ши, стала сове-

товаться с ним, как погубить высоконравственного

Шэнь

Шэна,

именно

Ши предложил отослать троих старших сыновей Сянь-гуна в

пограничные

уделы.

При этом, однако, Сянь-гун, создавший в 661 г.

до н.э.

вторую

армию, назначил ее командующим

Шэнь

Шэна,

после

чего

Шэнь

Шэн со своей новой армией успешно совершил поход на

княжество Хо. Тогда Ли Цзи прибегла к самому сильному средству и

стала ночью

убеждать

Сянь-гуна в том, что

Шэнь

Шэн готов убить

его. Она посоветовала правителю послать сына в новый поход, на сей

раз против ди, но при этом дать ему понять, что его происки разобла-

чены.

Сянь-гун так и поступил, велев

Шэнь

Шэну надеть присланный

ему шутовской наряд . Колесничий

Шэнь

Шэна

ужаснулся, увидев

его, и стал предупреждать наследника, но тот был тверд в своих

убеж-

дениях, одел присланный наряд и одержал очередную победу.

Из

рассказов нашего источника явствует, что эта вторая победа

прибавила престижа

Шэнь

Шэну и позволила ему более или менее

спокойно

просуществовать в качестве наследника около пяти лет,

пока

Ли Цзи не начала новый натиск на него. Она стала уверять

Сянь-

гуна, что популярность

Шэнь

Шэна

велика, что он готов занять отцов-

ский

престол и Сянь-гуну грозит

беда.

На это Сянь-гун заметил, что у

него нет фактов, позволяющих обвинить

Шэнь

Шэна

в чем-либо по-

добном. Тогда Ли Цзи вновь обратилась к

шуту

Ши, и тот сумел убе-

дить влиятельного сановника Ли Кэ в том, что правитель уже решил

убить наследника и назначить своим преемником Си Цы. В свою оче-

редь Ли Цзи велела

Шэнь

Шэну от имени отца принести

жертву

честь его покойной матери, жены Сянь-гуна, которую тот

будто

бы

иидел во сне, и срочно привезти часть жертвенных даров в столицу.

Шэнь

Шэн повиновался. Когда он прибыл в столицу, Сянь-гун был на

охоте. Ли Цзи забрала продукты и отравила их, после чего в присутст-

нии

возвратившегося Сянь-гуна дала кусок мяса собаке, а вино —

евнуху.

Оба умерли. Разгневанный Сянь-гун велел казнить воспитате-

ля

Шэнь

Шэна,

а сам

Шэнь

Шэн удавился в храме предков.

Добившись главной цели, энергичная Ли Цзи взялась за

двух

дру-

гих старших сыновей, обвинив их в том, что они принимали участие в

чаговоре. Сянь-гун послал приближенных убить обоих сыновей, но те

успели бежать. Чжун Эр направился в племенное протогосударство

ди, откуда родом была его мать , а И У — в княжество Лян. Интрига,

таким

образом, была доведена до успешного конца, и Ли Цзи могла

торжествовать [85, с.

89-104;

29, с.

123-141].

Разумеется, вся эта длительная политическая история с ее драма-

тическим (а для

Шэнь

Шэна

— трагическим) финалом не была еще

смутой в полном смысле этого слова. Политические акции затрагива-

Из статей С.Кучеры [51; 52] явствует, что в чжоуском Китае существовала сис-

тема символических наказаний,

суть

которых, в частности, сводилась к одеванию

человека в необычный (шутовской) наряд, что означало этическое его осуждение.

11аряд, выделяясь цветом и яркостью из обычных, ставил целью как бы пригвоздить

cm носителя к позорному

столбу.

В текстах то говорится о том, что мать Чжун Эра была из ди, то — из

жунов.

Это

не

должно смущать, поскольку

жуны

и ди подчас были взаимозаменяемыми термина-

ми,

так как обозначали категории не этнические, а географические (варвары запад-

ные —

жуны,

северные —- ди).

ли

самые верхи и в то же время не отражались на власти правителя

царства. В известном смысле они усиливали ее, ибо избавляли Цзинь

от заново создававшихся время от времени родственных уделов, сам

факт

существования которых в Цзинь уже не мог восприниматься

спокойно.

Иное дело —

уделы

неродственные. Они в Цзинь появля-

лись один за другим, в основном в

результате

успешных завоеваний,

которых добивался не только затравленный

Шэнь

Шэн.

В 661 г. до н.э. сам Сянь-гун, возглавлявший первую из своих

армий,

совершил успешный поход, в

ходе

которого были завоеваны и

аннексированы

три княжества — Гэн, Хо и Вэй, причем два из них

сразу же были выделены в качестве

уделов

помощникам правителя,

Чжао Вэю и Би Ганю (будущие влиятельные цзиньские

уделы

Чжао и

Вэй,

впоследствии вместе с третьим, Хань, разделившие

между

собой

царство

Цзинь).

В 655 г. до н.э. Сянь-гун выступил против своего ста-

рого недруга царства Го и аннексировал его, а заодно и княжество

Юй,

через которое лежал путь в Го [114, 1-й год Минь-гуна и 5-й год

Си-гуна; 212, т. V, с. 123 и 125,

143-144

и 146; 85, с.

104-105;

29,

с.

141-143;

103, гл. 39; 71, т. V, с. 142 и

146-147].

Сыма

Цянь,

вкратце воспроизведший в своем сочинении версии

«Цзо-чжуань»

и «Го юя» о событиях в

Цзинь,

связанных с интригой

Ли Цзи и воинскими достижениями Сянь-гуна и

Шэнь

Шэна,

завер-

шает свой рассказ тем, что к концу жизни Сянь-гуна Цзинь стало мо-

гущественным государством, территория которого охватывала огром-

ный

район в северной части бассейна

Хуанхэ

[103, гл.39; 71, т. V,

с. 147]. Правда, создание большого царства, да еще в условиях слож-

ных внутренних перипетий, требовало от Цзинь сосредоточения вни-

мания

на собственных

делах,

что было выгодно для циского Хуань-

гуна, который все эти годы успешно осуществлял функции гегемона-

ба и ни разу не сталкивался с противодействием со стороны могуще-

ственного

Цзинь.

Нет

сомнений в том, что цзиньскому Сянь-гуну было не до всеки-

тайских амбиций — со своими делами управиться бы. Однако в доме-

не

вана,

судя

по всему, в середине VII в. до н.э. думали уже иначе.

далеко не случайно посланный на съезд в Куйцю в 651 г. до н.э.

Цзай

Кун явно от имени вана (в столь серьезных вещах политическая

отсебятина недопустима) посоветовал опаздывавшему на съезд и уже

больному Сянь-гуну не торопиться, а лучше

даже

возвратиться. Домен

явно

делал ставку на противопоставление могущественного Цзинь

господствующему Ци [103, гл. 39; 71, т. V, с. 148]. Как раз в это время

наступила новая

смута

Цзинь.

Согласно версии «Го юя», Сянь-гуна постигла кара за то, что он

вообще решился

ехать

на съезд

чжухоу

в Куйцю вместо того, чтобы

заниматься обустройством его огромного царства [85, с. 106; 29,

с. 144]. Когда же в 651 г. до н.э. Сянь-гун умер, встал острый вопрос,

кто

станет его преемником.

«Цзо-чжуань» и «Го юй» подробно рассказывают об обстоятельст-

вах новой смуты в

Цзинь.

Еще перед смертью Сянь-гун вызвал к себе

сановника

Сюнь Си и, назначив его на высшую должность, поручил

обеспечить безопасность юного Си Цы, который должен был занять

трон.

Сюнь Си поклялся, что выполнит волю правителя. Однако си-

туация сразу же после смерти Сянь-гуна резко и драматически изме-

нилась.

Сторонники

трех

старших изгнанных из страны сыновей пра-

вителя активно выступили против малолетнего Си Цы и, главное,

против

его интриганки-матери. Их демарш возглавил Ли Кэ, который

на

сей раз убедил и Пэй Чжэна в том, что на стороне недовольных

весь народ царства. Оба они направились к Сюнь Си, но тот твердо

стоял на своем: я дал обещание и выполню его. Тогда Ли Кэ приказал

убить Си Цы, Ли Цзи и сына ее сестры, после чего Сюнь Си покончил

собой. Ли Кэ, взявший на себя руководство делами

Цзинь,

направил

приглашение

Чжун Эру вернуться и занять трон. Но тот, посовещав-

шись

со своим спутником Ху Янем (Цзю Фанем), мнение которого он

высоко

ценил и кому полностью доверял, отказался [114, 9-й год Си-

гуна; 212, т. V, с. 153 и 155; 85, с.

106-108;

29, с. 144-146].

Вот как выглядит этот отказ в кратком изложении Сыма

Цяня:

«[Я],

нарушив волю отца, бежал из княжества, а когда отец умер, не смог

выполнить

правил сыновнего поведения и послужить ему во время

траура. Как же я посмею вернуться?! Пусть сановники поставят у вла-

сти вместо меня

другого

сына Сянь-гуна!» [108, гл. 39; 71, т. V, с. 148-

149]. Не нужно быть специалистом и разбираться в тонкостях древне-

китайского

церемониала, чтобы понять, что перед нами отписка, точнее,

отговорка. Но почему же на самом

деле

Чжун Эр отказался от предло-

женного ему трона? Особенно если принять во внимание, что все по-

следующее его поведение вроде бы было продвижением к отцовскому

трону? Обратимся прежде всего к версии, предлагаемой «Го юем».

Согласно собранным в ней данным, Чжун Эр вначале склонен был

согласиться на предложение Ли Кэ. На возражения Цзю

Фаня,

сво-

дившиеся

к тому, что в момент траура и скорби по отцу, воспользо-

иившись

смутой, брать власть негоже, ибо, не

будучи

добродетельным

самому, нельзя наставлять народ, Чжун Эр резонно заметил, что при

других

обстоятельствах его бы не пригласили занять трон. Ху Янь,

настаивая

на своем, обратил внимание на то, что при великом трауре и

большой

смуте

все же нельзя не считаться с главным, т.е. с нормами

высшей добродетели, и что поэтому все же

следует

отклонить пред-

ложение Ли Кэ. И Чжун Эр отказался от власти, мотивируя свой отказ,

но-первых, тем, что плохо служил отцу при жизни, не смог отправлять

по

нему

траур

после смерти, а во-вторых, тем, что выбирать нового

правителя

следует

из тех, кто любит народ, поддерживает добрые

отношения

с соседями и готов соблюдать

выгоду

и следовать воле

народа [85, с.

108-109;

19, с.

146-147].

Перед нами явно демагогическая отговорка. Почему Чжун Эра

следует

считать не готовым любить народ, следовать его воле и тем

более дружить с соседями? И чем он виноват, что отец прогнал его из

дома и он не смог соблюдать

траур

по отцу во дворце? Видимо, были

более веские причины для отказа. Очень похоже на то, что, когда явно

не

трусливый и достаточно умный Ху Янь настаивал на своем, напо-

миная

о том, что

смута

— о

трауре

умолчим, он по отцу стандартен —

не

обычная, но великая, это был основной аргумент, заставивший

Чжун Эра не рисковать. Создается впечатление, что без поддержки

соседей справиться со смутой было мало шансов. Но обратим внима-

ние

на то, как развивались события дальше.

Параллельно с Ли Кэ

другие

видные сановники Цзинь послали

аналогичное приглашение занять трон

другому

сыну умершего прави-

теля, И У, причем тот сразу же и с удовольствием согласился. Зару-

чившись его согласием, видный цзиньский сановник ЛюЙ Шэн пред-

ложил обратиться за поддержкой к циньскому

Му-гуну,

наиболее

сильному из соседей

Цзинь.

К этому же стремился сам И У [85, с. 109;

19, с. 147; 103, гл. 39; 71, т. V, с. 149].

Надо

сказать, что это решение Люй

Шэна

и нового кандидата в

правители Цзинь было в сложившихся обстоятельствах не только

разумным, но едва ли не единственно верным. Сановники разошлись

своих симпатиях и интересах, общая

смута

подогревала неразбериху

рождала все усиливавшееся противостояние противников. Нужна

была внешняя сила, которая могла бы решительно перетянуть чашу

весов на ту либо иную сторону. И этой силой в тот момент, в тех ус-

ловиях и в той части бассейна

Хуанхэ

было царство

Цинь,

находив-

шееся рядом, за рекой. К тому же главной женой циньского Му-гуна

была дочь Сянь-гуна от его первой умершей жены, единоутробная

сестра покойного

Шэнь

Шэна.

Иными словами, существовали тесные

родственные узы

между

правящими домами Цзинь и

Цинь

(впрочем,

это

обстоятельство в условиях постоянных междоусобиц периода

Чуньцю обычно не играло существенной роли).

Несколько

слов о

Цинь.

Возникнув как сильное царство на родо-

вых землях Чжоу после переселения Пин-вана в Лои,

Цинь

долгое

время после этого продолжало оставаться полуварварским, преиму-

щественно из-за того, что расширялось за счет присоединения сосед-

них территорий и населявших их

жунов

и ди. Правда, при этом полу-

варварское

Цинь

стремилось заимствовать

культуру

Срединных

царств,

но это весьма медленно сказывалось на темпах его приобще-

ния

к основам шанско-чжоуской цивилизации. Достаточно напомнить

том, что крупнейшие и наиболее известные правители

Цинь,

У-гун

(697-678

гг. до н.э.) и Му-гун

(659-621

гг. до

н.э.),

были погребены с

большим числом людей, включая близких им членов семьи и круп-

нейших

сподвижников. Это отмечалось в чжоуских источниках как

I О

[явное

свидетельство варварства . Тем не менее циньские правители,

прежде всего Му-гун, стремились сблизиться с цивилизованными

[Срединными

царствами. И пожалуй, наилучшим доказательством

| этому является история о Бай Ли-си (или Байли Си, как это имя пере-

ведено Р.В.Вяткиным), известная едва ли не каждому образованному

китайцу вот уже на протяжении многих десятков поколений.

Существует несколько вариантов этой полулегендарной истории.

У Сыма

Цяня

[103, гл. 5; 71, т. II, с. 23 и ел.] она вкратце выглядит

примерно

так. Аннексировав в 655 г. до н.э. княжество Юй, цзиньский

Сянь-гун отправил в

Цинь

сановника этого княжества Бай Ли-си в

качестве слуги своей дочери, предназначенной в жены циньскому Му-

гуну.

Однако по дороге Бай бежал, но был схвачен и отдан

Му-гуну,

предложившему за него пять бараньих шкур. Встретившись с Баем и

поговорив с ним, Му-гун был поражен его государственным умом и

назначил

его на высокий пост в

Цинь.

Далее Сыма

Цянь

рассказывает

историю о том, как Баю пришлось странствовать из царства в царство

его

друг

Цзянь

Шу везде удерживал его от опрометчивых поступков,

после чего Му-гун пригласил на

службу

и дал высокий пост также и

Цзянь

Шу [103, гл. 5; 71, т. II, с. 23-24].

Вот к этому-то справедливому и мудрому (каким он предстает в

источниках) правителю

Цинь

и была направлена просьба вмешаться в

дела царства

Цзинь

на стороне И У. Но Му-гун предпочел сам решать,

на

чьей стороне выступить, для чего он направил посла сперва к Чжун

')ру, а затем к И У. Чжун Эр, если верить сообщениям «Го юя», вновь

совещался с Ху Янем и снова услышал от него, что только доверие и

добродетели

могут

быть основой безопасности на троне в столь

труд-

ных обстоятельствах и что при наличии соперников трудно рассчиты-

вать на доверие-. После этого Чжун Эр заявил циньскому послу, что у

пего нет иных стремлений, кроме как оплакивать смерть отца. И У,

напротив,

обещал

Цинь

за поддержку пять городов на территории к

ностоку от Хуанхэ, дабы у

Цинь

никогда не было сложностей с пере-

правой

через реку. Возвратившись в

Цинь,

посол доложил обо всем

без утайки, после чего Му-гун решил, что ему лучше поддержать доб-

родетельного Чжун Эра, который честен и не ищет выгоды. На это

См., в частности, песню «Шицзин» № 131 [74, с. 158-159].

посол резонно заметил, что это не в интересах

Цинь,

ибо доброде-

тельный правитель на цзиньском престоле усилит Цзинь [85, с. 109-

110; 29, с.

148-150].

Трудно освободиться от

всех

нарочитых дидактических наслоений,

когда знакомишься с такого рода полулегендарными повествования-

ми,

явно окрашенными в тона более поздних конфуцианских пред-

ставлений об общепризнанном комплексе добродетелей. Еще

труднее

докопаться до того, что же реальное лежало в основе

всех

тех акций,

которые столь старательно закамуфлированы. А добраться до основы

очень важно именно потому, что в противном

случае

ускользает логи-

ка

политических событий. Речь ведь, стоит повторить, идет о том са-

мом цзиньском Вэнь-гуне, кто, как принято считать, всю свою жизнь

готовился к моменту, когда он наконец займет трон. Так почему же

Чжун Эр не занял этот трон в 651 г. до н.э., когда он был молод и имел

неплохие шансы? Неужели только из-за боязни неудачи? И почему он

не

апеллировал к

Цинь

за помощью, как то сделал его

брат?

Как это

ни

покажется странным, но скорее всего правильным ответом на все

эти

вопросы окажется фраза, помещенная

чуть

ниже в той же главе

труда

Сыма

Цяня:

Чжун Эр «боялся, что его

убьют»

и именно поэтому

«упорно отказывался от приглашения» вернуться в Цзинь [103, гл. 39;

71,

т. V, с. 154].

Разумеется, эта оценка несколько снижает высокий образ, создан-

ный

совместными усилиями источников. Но она в общем и целом

вписывается в историю самого Чжун Эра. Как бы то ни было, но в

результате

отказа Чжун Эра циньский Му-гун послал Бай Ли-си с вой-

сками

помочь И У занять отцовский трон. Оказавшись на троне, И У

(Хуэй-гун цзиньский,

650-638

гг. до н.э.) казнил Ли Кэ и Пэй Чжэна и

отказался передать

Му-гуну

обещанные ему земли. Впрочем, Му-гун

не

стал на этом настаивать. Напротив, когда в Цзинь в 647 г. до н.э.

случился голод, он, по совету все того же Бая, согласился продать

цзиньцам

зерно. Показательно, что, когда в следующем

году

случился

голод в

Цинь,

Хуэй-гун не разрешил продать циньцам цзиньское зер-

но.

И только после этого Му-гун решил начать войну с Цзинь,

резуль-

татом

которой было пленение Хуэй-гуна.

Плен

правителя вызвал взрыв патриотических

чувств

Цзинь,

Му-гун счел за благо освободить пленника — правда, в обмен на его

сына,

взятого в

Цинь

в качестве заложника. Вернувшись домой, Хуэй-

гун казнил еще одного сановника, виновного в его пленении, и

нако-

нец

отдал

Му-гуну

циньскому давно уже обещанные ему земли. Умер

Хуэй-гун вскоре после своего возвращения, а его трон занял бежав-

ший

из

Цинь

(где он был заложником) его сын, процарствовавший,

однако,

недолго [85, с.

114-120;

29, с. 152-161; 103, гл.39; 71, т. V,

с.

150-153].

Дело в том, что именно теперь, как оказалось, пришло

время Чжун Эра.

Одиссея

Чжун

Эра.

Цзиньский Вэнь-гун — второй

гегемон-ба

Чжун Эр довольно долго и спокойно жил со своими спутниками

среди ди, на родине его матери. Он и некоторые из его приближенных

(тексты упоминают о Чжао Шуае) женились на дочерях вождя сосед-

него племени и спокойно растили сыновей. Так прошло двенадцать

пег, пока не встал вопрос, что же делать дальше. Здесь данные источ-

ников

расходятся. По версии «Го юя», первый советник Ху Янь как-то

'шметил, что они прибыли к ди не для того, чтобы поселиться там на-

нсчно,

что пора подумать о

будущем

— тем более что в Ци недавно

умер

Гуань Чжун и престарелый

Хуань-гун

остался без мудрого со-

нетника.

Все окружавшие Чжун Эра нашли этот довод разумным и

стали собираться в путь [85, с. 121; 29, с. 162].

Версия Сыма

Цяня

иная.

Он

утверждает,

что на 7-м

году

правления

Хуэй-гуна из Цзинь был послан отряд во главе с евнухом Бо Ди, кото-

рый

в свое время не сумел убить Чжун Эр, дав ему возможность бе-

жать к ди. На сей раз

евнух

должен был покончить с Чжун Эром.

Узнав об этом и посоветовавшись со своими спутниками, Чжун Эр

решил направиться в Ци. Сыма

Цянь

приводит и еще одну любопыт-

ную подробность: перед отъездом Чжун Эр велел жене ждать его

25 лет и лишь после этого выходить замуж, на что женщина со смехом

ответила, что через 25 лет она

будет

уже в

гробу

[103, гл. 39; 71, г. V,

с. 155; 114, 23-йгодСи-гуна;212,т. V, с. 184 и 186].

По

дороге в Ци, проезжая через Вэй, Чжун Эр попросил у крестья-

нина

поесть, но тот поднес ему на

блюде

кусок земли. Чжун Эр рас-

сердился, однако Ху Янь (так сказано в «Го юе», по версии Сыма Ця-

ня

— Чжао Шуай) заметил, что это подношение стоит рассматривать

как

знамение: народ признает, что Чжун Эр обретет во владение земли

|85, с.

121-122;*29,

с.

162-163;

103, гл. 39; 71, т. V, с. 155]. С этого

начались странствия Чжун Эра по Срединным царствам.

Циский

Хуань-гун

принял его хорошо, женил и дал в подарок два-

дцать запряженных лошадьми колесниц. Однако вскоре он умер, и в

\м

началась ожесточенная борьба за власть. Чжун Эр в эту борьбу не

нмешивался и, прожив в Ци пять лет, готов был оставаться и дальше.

По

здесь снова вмешались его спутники. Чуть ли не вопреки его же-

ланию,

напоив пьяным, они, заручившись согласием поддержавшей

их в этом циской жены Чжун Эра, увезли его из Ци, направившись

обратным путем снова через Вэй.

Вэйский

правитель Вэнь-гун, озабоченный непрекращавшимися

схватками с северными соседями, не оказал Чжун Эру должного

приема, в связи с чем его приближенный Нин Чжуан-цзы сделал соот-

ветствующее внушение, заметив, что Вэй и Цзинь — родственные

государства, а Чжун Эр — наиболее достойный отпрыск династии,

управляющей

Цзинь,

и, вполне возможно, станет в

будущем

правите-

лем этого царства. Тогда он сможет посчитаться с теми, кто не соблю-

дает

норм должного поведения, Однако это поучение на Вэнь-гуна

вэйского

не подействовало, а Чжун Эр вскоре выехал из Вэй, отпра-

вившись

на юг, через Хуанхэ, в небольшое государство Цао [85,

с.

123-124;

29, с.

165-166].

В Цао история повторилась с небольшими вариациями. Сановник

цаоского гуна тоже говорил о родстве и нормах поведения, о возмож-

ном

обретении Чжун Эром цзиньского трона и о том, что нарушение

правил гостеприимства может нанести ущерб

государству.

Однако

правитель не прореагировал на эти замечания, заметив, что

беглых

сыновей

князей-чжухоу

проходит через Цао немало и что нынешний

интересен лишь тем, что у него, говорят, как-то по-особенному срос-

шиеся

ребра. Стремление удостовериться в этом заставило Цао-гуна

спрятаться во время купания гостя за занавеску, дабы посмотреть на i

голое тело Чжун Эра. Чтобы сгладить некрасивую ситуацию, санов-1

ник,

по совету жены, от себя поднес Чжун Эру угощение, в которое

был запрятан кусок драгоценной яшмы. Яшму Чжун Эр вернул, а|

угощение съел, после чего покинул Цао, направившись в царство Сун

[85, с.

124425;

29, с.

166-167;

103, гл.39; 71, т. V, с. 156; 114,|

29-йгодСи-гуна;212,т. V, с. 184 и 186].

СунскиЙ

Сян-гун отнесся к Чжун Эру сердечно. Он принял во вни-|

мание

сообщение своего военного министра о том, что спутники Чжун

Эра — Ху Янь, Чжао Шуай и Цзя То — мудрые и достойные люди,

что Чжун Эр прислушивается к их мнению, советуется с ними и во-

обще соблюдает правила поведения. Сян-гун принял Чжун Эра с со-|

блюдением норм церемониала и по-царски одарил его двадцатью ко-1

лесницами

с лошадьми (по

другой

версии, двадцатью четверками ко-1

ней).

При этом, однако, военный министр конфиденциально заметил!

Ху Яню, что Сун — недостаточно большое государство, чтобы Чжун Эр|

мог рассчитывать на его помощь в борьбе за трон в Цзинь [85, с. 125;

29, с.

167-168;

103, гл. 39; 71, т. V, с. 156]. Из Сун цзиньские скитальцы

направились

в соседнее с ним и

чуть

более южное царство Чжэн.

Чжэнский

Вэнь-гун, невзирая на увещевания своего советника,

ссылавшегося на родство правящих домов, на хорошие шансы Чжун

Эра стать правителем

Цзинь,

на явные признаки небесного благоволе-

ния

к Чжун Эру и, наконец, на законы гостеприимства, не оказал пу-

тешественнику должного уважения. Дело дошло до того, что советник

прибег к

ультиматуму:

не примете с уважением, так

убейте

его

, а то

«впоследствии он принесет несчастья». Но совет прошел мимо ушей

правителя, после чего Чжун Эр выехал далее на юг, в Чу.

В Чу приняли Чжун Эра с радушием, устроив пиршество по выс-

шему разряду. Чжун Эр

даже

стал отказываться от чрезмерных почес-

тей. Тогда чуский Чэн-ван спросил гостя, как он отблагодарит за

такой

прием, если обретет трон в

Цзинь.

Чжун Эр ответил, что всего в

Чу много, но, памятуя добро, он обещает трижды отступить (от-

ступить на три перехода), если войскам Цзинь и Чу придется встре-

титься в битве. Услышав это, сановник Цзы Юй, занимавший высшую

должность первого министра Чу, предложил Чэн-вану убить гостя за

его неучтивые слова (по версии Сыма

Цяня)

и за то, что он в

будущем

станет внушать страх чуским войскам (по версии «Го юя»). На это

Чэн-ван

ответил, что убивать гостя нельзя, так как чуские войска ис-

пугаются, если их ван потеряет добродетели, да и Небо явно покрови-

тельствует

Чжун Эру. Приняв позицию вана к сведению, Цзы Юй

попросил

хотя бы оставить в Чу в заложниках Ху Яня, первого совет-

ника

Чжун Эра, но ван не согласился и на это. Несколько месяцев

прожил Чжун Эр со спутниками в гостеприимном Чу, пока не услы-

шал о том, что сын цзиньского Хуэй-гуна (заложник) бежал из

Цинь.

Приславший

сообщение об этом правитель царства

Цинь,

озлоблен-

ный

на беглеца, просил Чжун Эра прибыть к нему, обещая свою по-

мощь.

Чусцы богато одарили скитальцев и проводили их в путь [85,

с.

126-127;

29, с.

169-170;

103, гл. 39; 71, т. V, с.

156-157].

ЦиньскиЙ

Му-гун радушно принял Чжун Эра, дав ему пятерых

женщин,

включая жену убежавшего в Цзинь племянника Чжун Эра,

которая

была дочерью Му-гуна и которую Чжун Эр взял с явной не-

охотой. На встречах и пирах, обстоятельно описанных в «Го юе», все

время заходила речь о том, что Чжун Эр готов возвратиться в

Цзинь,

Му-гун намерен помочь ему в этом. Вскоре в Цзинь

умер

больной

Хуэй-гун, и некоторые цзиньские сановники тайно послали весть об

этом Чжун Эру, приглашая его занять опустевший трон.

Трон

этот, однако, был уже занят бежавшим из

Цинь

в Цзинь сы-

ном

Хуэй-гуна, причем именно это обстоятельство побудило Му-гуна

снарядить военную экспедицию, дабы помочь Чжун Эру захватить

нласть в

Цзинь.

Чжун Эр со своими сторонниками и войсками

цинь-

Формула

«лучше

убить, чем отпустить

так»

обычна в древнекитайских текстах и

отражает провиденциалистскую

«мудрость»

задним числом их составителей. Пример-

но

так говорилось в Лу по поводу Гуань Чжуна, когда циский

Хуань-гун

требовал его

иыдачи [85, с.

77-78;

29, с. 110]. Есть и

другие

аналогичные ситуации.