Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н.э.)

Подождите немного. Документ загружается.

также служащие разных профессий умело справлялись со своими

обязанностями

и снабжали царство нужной ему продукцией и необхо-

димыми услугами. Словом, Гуань Чжун предусмотрел в своем проекте

реформ если и не все, то, во всяком случае, самое главное. И его пре-

дусмотрительность, предложенные им схемы переустройства и вооб-

ще административного устройства сыграли позитивную роль. Ци ста-

ло быстро усиливаться. А если принять во внимание, что рубеж VIII—

VII вв. до н.э. был в бассейне

Хуанхэ

временем безвластия, хаотиче-

ских столкновений

всех

со всеми, включая и домен вана, если вспом-

нить

все нарастающую

угрозу

со стороны укреплявшихся племенных

протогосударств

жунов

и ди, лайских и хуайских и, то общая ситуация

станет еще более очевидной. На смену

вакууму

силы приходила ре-

альная сила.

Из

повествования в «Го юе» о Гуань Чжуне явствует, что реформа-

тор всячески удерживал своего царственного патрона от поспешных

действий. На вопрос: «Когда я смогу заняться делами

чжухоуЪ>,

т.е.

начать активные политические действия, направленные на обеспече-

ние

своего приоритета,

Хуань-гун

получал ответ в традиционно-

конфуцианском

духе:

сначала

следует

наладить отношения с соседями

не жалеть при этом щедрых раздач, дабы слава о мудром и доброде-

тельном правителе Ци распространилась повсюду. При всей традици-

онности

подобного совета (щедрые дары всегда играли важную роль в

обретении престижа как вообще в истории человечества, так и в древ-

нем

Китае в частности — см. [56; 47; 48]) в нем видна была трезвая

полигика

мудрого министра. Быть может, совет собрать 80 ученых и,

снабдив их ценностями, разослать во все стороны [85, с.

83-84;

29,

с. 118] был вставкой более позднего времени, когда такого рода

странствующие ученые-ши действительно играли немалую роль в

политике

времен Чжаньго, особенно в IV—III вв. до н.э. Однако эпизод

с луским Цао Мо, требования которого (пусть с ножом к

горлу)

Гуань

Чжун рекомендовал принять, свидетельствует о том, что уступки и

дары были именно средствами его большой политики, приносившей

желаемое, т.е. престиж, столь необходимый для гегемона-бо.

Легистским

духом

в стиле Шан Яна (IV в. до н.э.)

отдают

и поме-

щенные

в том же тексте от имени Гуань Чжуна советы разрешить

откупаться от наказаний, платя штрафы оружием или металлом,

включая железо [85, с. 84; 29, с.

118-119],

которое в Китае вплоть до

V-IV вв. до н.э. вообще практически не было известно и во всяком

случае

широко не употреблялось. Но не столь важны собранные в «Го

юе» детали и аргументы, сколь важен дух реформы Гуань Чжуна, ко-

торая действительно способствовала быстрому усилению Ци. Вот как

сказано

об этом у Сыма

Цяня:

«Хуань-гун,

заполучив Гуань Чжуна...

стал совершенствовать управление княжеством Ци: создал войска на

основе соединения пяти семей, определил выгоды, получаемые от

регулирования цен, ловли рыбы и добычи соли, с тем, чтобы помогать

бедным и обнищавшим и выплачивать содержание талантливым и

способным» [103, гл. 32; 71, т. V, с. 46].

Сев на циский трон в 685 г. до н.э.,

Хуань-гун

обрел силу отнюдь

не

сразу. В сообщении

«Чуньцю»

от 10-го

года

Чжуан-гуна (684 г.

до н.э.) лаконично замечено, что луский гун нанес поражение армии

циского

Хуань-гуна

весной, а летом, когда против Лу выступила коа-

лиция

сил Ци и Сун, лусцами были разгромлены обе армии. «Цзо-

чжуань»

добавляет к этому обстоятельное описание обеих битв [114,

10-й год Чжуан-гуна; 212, т. V, с. 84-86]. Правда, сравнительно легко

оправившись

от неудач, циская армия зимой того же

года

реабилити-

ровала себя, аннексировав небольшое княжество Тань, правитель ко-

торого бежал в Цзюй. Но на этом военные успехи,

судя

по текстам, и

закончились.

Однако уже в следующем, 683 г. до н.э. в Ци приехала из

дома Чжоу дочь вана, предназначавшаяся в жены

Хуань-гуну,

причем

Лу играло при этом роль посредника [114, 11-й год Чжуан-гуна; 212,

т. V, с. 87-88]. Стало быть, к этому времени отношения Ци с Лу нала-

дились.

В 681 г. до н.э. циский правитель, как о том сказано в

«Чуньцю»,

провел совещание с представителями царств Сун,

Чэнь,

Цай и Чжу,

позже в том же

году

он разгромил княжество Суй, а затем имел уже

описанную встречу с луским правителем в Кэ, где Цао Мо (Цао Гуй)

воспрепятствовал аннексии части луских земель. «Цзо-чжуань», пове-

ствуя об этом, подчеркивает умиротворяющую роль Гуань Чжуна, но

ничего не говорит о гневе

Хуань-гуна,

будто

бы убившего Цао [114,

13-й год Чжуан-гуна; 212, т. V, с. 90 и 91]. Встреча нескольких пред-

ставителей царств была вызвана, по данным «Цзо-чжуань», события-

ми

в Сун, где, как упоминалось, в 682 г. до н.э. Ванем был

убит

во

время игры правитель Минь-гун, после чего Вань бежал в

Чэнь,

Чэнь

выдало его. Воспользовавшись случаем, как вовлеченные в со-

бытие стороны (Сун,

Чэнь),

так и их союзники (Цай, Чжу) апеллиро-

вали за содействие к цискому

Хуань-гуну,

так что встреча 681 г.

до н.э. справедливо считается первой в ряду тех, участники которых

признали

приоритет Ци. В 680 г. до н.э. состоялось вторжение пяти

государств в Сун, продемонстрировавшее готовность Ци отвечать за

порядок

в Поднебесной. К этой акции присоединился и представитель

вана Шэнь-бо. После этого на

рубеже

680-679

гг. до н.э. состоялась

знаменитая

встреча

чжухоу

в Цзюани, на которой правитель Ци был

официально

признан гегемоном-бо. В этом признании активную роль

сыграл и чжоуский ван, получивший необходимую информацию от

своего личного представителя Шэнь-бо [114, 14-й год Чжуан-гуна;

212, т. V, с. 91 и 93].

В 678 г. до н.э. Ци организует карательный поход группы

чжухоу

против царства Чжэн в наказание за его набег на Сун [114, 16-й год

Чжуан-гуна; 212, т. V, с. 94 и 95]. И здесь уже вполне отчетливо вы-

ступают на передний план карательно-полицейские функции гегемо-

нами,

которые не был в состоянии выполнять сам суверен-ван. Мало

того, вслед за карательной экспедицией Хуань-гун собрал

чжухоу,

включая правителя наказанного Чжэн, с тем чтобы заключить специ-

альное соглашение, подтверждающее авторитет Ци. В число офици-

альных задач, как бы молчаливо признанных всеми за Ци, входило, в

частности, «поддерживать дом Чжоу».

Это не означало, однако, что от Ци требовалось вмешательство в

дела домена каждый раз, когда там случалось что-либо серьезное.

Напротив,

функции «скорой помощи» по традиции обычно ложились

на

Чжэн и Го. Но задача «поддерживать дом

Чжоу»

как бы легитими-

зировала статус гегемона-ба, а в некоторых случаях давала прямой

повод для вмешательства в дела домена (как то было во время мятежа

Цзы

Туя). Вообще же защита собственно китайских земель от все уча-

щавшихся вторжений варваров была едва ли не главным делом гегемо-

на

и приносила

Хуань-гуну

наибольшие политические дивиденды.

Источники

утверждают, что на севере Хуань-гун наказал

гиань-

жунов,

на западе —

бап-ди,

что после сокрушительного разгрома Вэй

дисцами именно Ци помогло этому царству, построив новую столицу

укрепив ее стеной, что усилиями Хуань-гуна были обнесены стена-

ми

и другие города, до того страдавшие от набегов

окуное

и ди [85,

с. 85-87; 29, с. 120-122]. Стоит напомнить в связи с этим, что Конфу-

ций,

не слишком-то симпатизировавший Гуань Чжуну, заметил как-то,

что, если бы не он (а в глазах Конфуция именно Гуань Чжун был под-

линным

руководителем Ци, творцом его силы и мощи), «мы все ходи-

ли

бы с распущенными волосами и запахивали халаты на левую сто-

рону», т.е. уподоблялись бы варварам [«Луньюй», 243, с, 185].

По

некоторым данным, Хуань-гун с помощью военной силы при-

вел к покорности 31 государство, причем большая часть их принадле-

жала к числу варварских либо полуварварских, располагавшихся в

окраинных

районах Чжунго или вне его территории [85, с. 85; 29,

с. 119]. Что касается государств Срединного Китая, то по отношению

ним Хуань-гун применял в основном карательно-полицейские меры.

Новый

чжоуский правитель Хуэй-ван

(676-652

гг. до

н.э.),

вступив на

престол, направил в царство своего представителя

шао-бо

Ляо, чтобы

он

подтвердил полномочия циского Хуань-гуна в качестве ба. За это

ван

просил покарать царство Вэй, незадолго до того поддержавшее

мятежника

Цзы Туя. Хуань-гун выполнил эту просьбу [114, 27-й год

Чжуан-гуна; 212, т. V, с. 111 и 112], хотя лично против Вэй ничего не

имел и спустя несколько лет после этой карательной экспедиции с

готовностью содействовал восстановлению разрушенной дисцами

столицы Вэй.

Хуань-гун помог также восстановить княжество Син и обнести

стеной его столицу после того, как оно тоже стало жертвой набега со

стороны ди\ он прислал зерно царству Лу в неурожайный год, а затем

принял

участие в делах Лу, когда там происходила смена правителя

после смерти Чжуан-гуна и убийства малолетнего Минь-гуна [114,

28-й год Чжуан-гуна,

-й и 2-й годы Минь-гуна; 212, т. V, с. 113 и 115,

124-129;

85, с. 86; 29, с. 121]. Неудивительно, что

чжухоу,

по словам

«Го юя», стали относиться к

Хуань-гуну

с уважением, хвалить его за

соблюдение норм, за бескорыстие и добродетели. Впрочем, столь

стандартно-похвальные с точки зрения нормативной конфуцианской

традиции отзывы были явно преувеличенными [85, с. 86, 87; 29,

с. 121]. Ведь хорошо известно, что всесильный правитель Ци отнюдь

не

был бескорыстным благодетелем. Напротив, он был весьма често-

любив и имел далеко идущие цели, о чем можно судить по другим

эпизодам

из того же источника. Умерял аппетиты своего царственного

патрона и смягчал возникавшую в связи с этим напряженность, как

правило,

Гуань Чжун, с мнением которого — на этом стоит сделать

специальный

акцент— Хуань-гун всегда считался.

Наведя некоторый порядок в Чжунго, где на смену спорадическим

столкновениям

царств и княжеств

друг

с другом пришли все более

частые совещания

чжухоу,

улаживавшие под председательством пра-

нителя

Ци многие спорные проблемы, Хуань-гун обратил внимание на

главного потенциального противника Срединных государств — царст-

во Чу. Это сильное и крупное государство, расположенное к югу от

бассейна Хуанхэ, с начала VII в. до н.э. стало регулярно вмешиваться

дела Чжунго, чаще всего выступая за наведение порядка в южных,

близких к Чу царствах, таких, как Чжэн или

Чэнь

и Цай. По-види-

мому, эта активность Чу раздражала циского гегемона-ба, что и было

главной причиной столкновения.

Поводы для него были самые разные. Сыма

Цянь,

например, при-

кодит такой случай. Одна из жен Хуань-гуна, родом из Цай, расша-

лившись,

стала раскачивать лодку, чем напугала не умевшего плавать

мужа. В гневе Хуань-гун вернул жену отцу, а тот, в свою очередь рас-

сердившись, отдал ее в жену кому-то

другому.

Именно поэтому в

(>56 г. до н.э. Хуань-гун и Гуань Чжун во главе

чжухоу

направились

походом на юг, напав сначала на Цай, а затем пойдя против Чу. Когда

чуский Чэн-ван (правители Чу уже давно и довольно демонстративно

l -766 65

именовали себя ванами, хотя в табели чжоуской иерархии они обычно

обозначались знаком цзы, что примерно соответствовало средневеко-

вому европейскому

титулу

виконт) попытался узнать о причине втор-

жения,

Гуань Чжун жестко заметил, что еще великому цискому Тай-

гуну

было дано официальное право надзирать за порядком в этом

районе

Поднебесной, что чусцы перестали платить положенную дань

чжоускому вану, а это сказывается на возможности вовремя и в долж-

ной

полноте приносить жертвы, и, наконец, что в свое время из похо-

да на юг не вернулся чжоуский Чжао-ван, за что Чу тоже должно от-

ветить.

Как

видно, поводы для военной экспедиции звучали веско. Но чус-

цы

повели себя умело. Не возражая против верховного права надзора

за порядком и пообещав впредь исправно присылать в домен вана

должные подношения, правитель Чу решительно отказался нести от-

ветственность за исчезновение Чжао-вана с его армиями, заявив, что в

те отдаленные времена чусцев в этом районе еще не было («Спросите

об этом у берегов реки», — не без ехидства заметил он). В общем,

дело было улажено миром [114, 4-й год Си-гуна; 212, т. V, с. 139 и

140-141; 103, гл. 32; 71, т. V, с. 47-48]. Но после этого Чу начало еще

активнее вмешиваться в дела южных царств Чжунго. Дальнейшее

развитие событий свидетельствовало о приближающемся закате яркой

звезды циского гегемона. Негромкий, но твердый голос южного Чу

прозвучал для

чжухоу

как своего рода знак недовольства и внутренне-

го сопротивления. Первым это почувствовал сам

Хуань-гун.

В 651 г. до н.э. в Куйцю он в очередной раз пригласил

чжухоу

на

торжественный сбор, на сей раз по

случаю

своего семидесятилетия.

Вообще-то такие совещания созывались им достаточно часто — за

четверть века с небольшим их состоялось девять; на три из них прави-

тели съезжались на боевых колесницах, т.е. они так или иначе были

связаны

с военными либо карательными экспедициями, а на шесть —

на

парадных колесницах [85, с.

85-86;

29, с. 120]. Съезд

чжухоу

Куйцю стал для них едва ли не центральным событием. Это была

своеобразная кульминация могущества Ци, но одновременно и новая

проба сил в изменившихся обстоятельствах. С одной стороны, громко

раздавались голоса льстецов и клятвы верности. Сам недавно взо-

шедший на чжоуский престол Сян-ван

(651-619

гг. до н.э.) прислал со

своим сановником кусок жертвенного мяса и ряд

других

подарков,

официально

освободив юбиляра от положенного при приеме таких

подарков церемониала (следуя

мудрому

совету Гуань Чжуна, Хуань-

гун все же совершил необходимый церемониал). С

другой

стороны,

среди

чжухоу

слышались разговоры о высокомерии циского правите-

ля,

причем тон задавал тот самый сановник вана Цзай Кун, который

привез

официальное соизволение вана об освобождении от церемо-

ниала,

обязательного при приеме подарка от сына Неба. Этот же са-

новник

на обратном пути, повстречав опаздывавшего на съезд цзинь-

t/кого

Сянь-гуна, посоветовал ему не только не торопиться, но вообще

не

ехать

в Куйцю, мотивируя свой совет недобродетельностью Хуань-

гуна, который

будто

бы только и

думает

о том, чтобы захватить по-

иольше земель и к тому же использовать в своих интересах

смуту

Цшнь

[85, с. 106; 29, с.

143-144;

103, гл. 32; 71, т. V, с. 48-49].

Был

ли этот демарш советника вана, имевшего высокий

титул

чжоу-гуна,

— чем-то вроде самодеятельности, вызванной обстоятель-

тами? Едва ли. Тем более что повода для недовольства Чжоу пове-

дение

Хуань-гуна

не давало. Отказавшись от дарованной ему приви-

1сгии, он был сама лояльность. Скорее всего, поведение чжоуского

•

ановника означало, что новый ван сам был полон амбиций и явно

побаивался стареющего гегемона. И видимо, для таких опасений были

некоторые основания.

Ведь

циский

Хуань-гун

был честолюбив, как

•

го вполне определенно явствует из его сетований, помещенных в

12-й главе

труда

Сыма

Цяня:

«Я ходил походом на юг и, дойдя до Чжаолина, принес жертвы ван

орам Сюншань; на севере я ходил походом на племена

шань-жунов

царствах Личжи и

Гучжоу;

на западе я ходил походом на царство Да-

и, преодолев зыбучие пески. Связав лошадей и подвесив повозки, я

поднимался

на горы Тайхан и, достигнув гор Биэршань, вернулся.

'реди

чжухоу

нет таких, кто ослушался бы меня. Я приезжал на съез-

чы князей трижды на военной колеснице и шесть раз на обычной ко-

леснице,

девять раз я объединял владетельных

князей,

упорядочив

11однебесную. Чем же отличаются в этом [от меня] жившие в про-

шлом [основатели]

трех

династий, получившие мандат [Неба] на

иласть? Я

хочу

принести жертвы Небу — фэн — на горе Тайшань и

жертвы Земле —

шань

— на холме Лянфу» [103, гл. 32; 71, т. V, с. 49].

на этой позиции

Хуань-гун

стоял достаточно твердо, пока Гуань

Чжун все-таки не

убедил

его хотя бы в том, что жертвы, о которых

циский

гегемон мечтает, невозможны без получения из дальних стран

полагающихся по такому случаю редкостных вещей, изделий и жи-

нотных. Очень похоже на то, что такого рода настроения

Хуань-гун

иысказывал не раз и не только Гуань Чжуну, так что в домене Чжоу о

них

знали. И видимо, многие уже догадывались, что в отношениях

Чуань-гуна с чжоуским ваном не все ладно.

Показательно,

что, когда в домене в 649 г. до н.э. вспыхнул мятеж

Illy

Дая, воспользовавшегося поддержкой

жунов

и ди,

Хуань-гун

не

иыступил против варваров, но, напротив, принял у себя бежавшего в

|,и мятежника, а Гуань Чжуна послал к вану с примирительной мис-

сией

[103, гл. 4; 71, т. I, с, 205]. Гуань Чжун был встречен в столице

вана, как о том уже шла речь, на высшем уровне, едва ли не как вели-

кий

национальный герой. Видимо, ван ценил умиротворяющую роль

министра, сдерживавшую амбиции Хуань-гуна. Однако в просьбе

простить мятежного брата Шу Дая он решительно отказал (так же ван

поступил и в 647 г. до н.э., когда просьба была повторена). Сын Неба

явно

указывал стареющему гегемону его место.

В 645 г. до н.э. умер Гуань Чжун, дав перед смертью

Хуань-гуну

несколько

советов о том, кого и почему не

следует

использовать на

службе вместо него. Этими советами Хуань-гун пренебрег. В 644 г.

до н.э. ван в последний раз официально обратился к

Хуань-гуну

просьбой о помощи против

жунов

— и Хуань-гун помощь оказал. А в

643 г. до н.э. Хуань-гун умер, причем избранные им вопреки советам

умирающего Гуань Чжуна помощники не сумели сохранить порядок в

доме Ци. Еще у постели умирающего пятеро его сыновей схватились в

борьбе за отцовский трон. Они выясняли отношения, забыв об отце

настолько,

что из покоев, где лежало непогребенное тело умершего,

могильные черви расползлись по всему дворцу [103, гл. 32; 71, т. V,

с. 50-51]. Могущество Ци на этом рухнуло, а само царство перестало

играть

ведущую

роль в политических делах Чжунго. На смену циско-

му гегемону-ба, однако, почти сразу пришел другой, на сей раз из

крупнейшего в чжоуском Китае царства Цзинь.

Царство Цзинь в

VIII-VI

вв. до н.э.

Смута

выход

из нее

Именно

царство Цзинь по многим причинам должно было стать —

в конце концов надолго стало — сильнейшим в Поднебесной. Дос-

таточно рано, по меньшей мере с VIII в. до н.э.,

удел

Цзинь, о возник-

новении

и ранней истории которого шла речь в первом томе, превра-

тился в крупное и многонаселенное царство, располагавшееся к севе-

ру от домена вана, по ту сторону Хуанхэ. Излучина Хуанхэ была есте-

ственной

границей, отделявшей это царство от царства

Цинь,

нахо-

дившегося на западном берегу излучины реки и потому формально, не

говоря уже о полу варваре

ком

его населении, не входившего в состав

Срединных государств, Чжунго.

История

Цзинь богата и насыщена событиями. В тексте «Го юя»,

например,

из 21 главы девять посвящены их описанию. Одной из са-

мых больших является и 39-яглава у Сыма

Цяня,

которая—-если

иметь в виду главы, описывающие основные уделы Чжоу, — посвя-

|щена

Цзинь.

Полны рассказов о

Цзинь

хроника

«Чуньцю»

и в еще

(большей степени — комментарий «Цзо-чжуань».

«Чжушу

цзинянь»

также повествует более всего о событиях в

Цзинь.

И это не случайно,

ибо

Цзинь

несколько веков было крупнейшим из Срединных государств

оказывало на ход событий в Чжоу едва ли не решающее влияние.

Вплоть до конца периода Западного Чжоу

Цзинь

практически ни-

чем не выделялось среди

других

уделов, о некоторых упоминалось

цаже чаще. Ситуация могла бы резко измениться в начале периода

Восточного Чжоу, когда отчетливо возникавший и ощущавшийся

накуум власти вполне мог вытолкнуть сильное и крупное царство

Цзинь

на поверхность политической жизни. Но этого не произошло

из-за

смуты, о которой уже не раз упоминалось.

Напомню,

что все началось с того, что в 745 г. до н.э. юный цзинь-

ский

Чжао-хоу, только что занявший трон умершего отца Вэнь-хоу,

попреки

принятым в Чжоу нормам наделил уделом своего дядюшку

Чэн

Ши. Как известно, до того право выделения новых

уделов

было

прерогативой вана. Но ван более не обладал реальной властью за пре-

делами домена, а в царствах всей полнотой власти обладали правите-

IIM.

Однако почему же все-таки возникла необходимость расчленить

столь крупное царство и создать

удел

со столицей в Цюйво (город

Цюйво

размерами превосходил столицу всего царства город И [103,

[Л. 39; 71, т. V, с. 140]). Прямого ответа на этот естественный вопрос

нет. Но источники

дают

кое-какие материалы для догадок.

Согласно «Цзо-чжуань» и Сыма

Цяню,

цзиньский

Му-хоу

(811-

785 гг. до н.э.) дал своему старшему сыну имя Чоу («враг»), а млад-

шему-— Чэн Ши («достойный

успеха»),

что вызвало недоумение и

недовольство советника, справедливо рассудившего, что имена не

цаются просто так, что в них заложена

судьба.

После

Му-хоу

власть на

несколько

лет перешла к его

брату,

а затем к Чоу, ставшему Вэнь-хоу

процарствовавшему 35 лет

(781-746

гг. до

н.э.).

Казалось бы, за эти

примерно

полвека все должно было забыться. Но нет. Юный сын Чоу

нспомнил

о своем престарелом дядюшке, «достойном

успеха»,

но так

полвека и не обретшем его. Что двигало юным Чжао-хоу, решив-

шимся

взять на себя прерогативу вана и личным повелением выделить

дядюшке крупный

удел,

сказать трудно. Возможно, сыграло роль чув-

ство вины, сочувствия к так и не достигшему

успеха

Чэн Ши. Почему

удел

оказался столь значительным и со столь крупным городом в ка-

честве столицы — тоже неясно. Быть может,

другого

подходящего для

кыделения

в качестве

удела

куска территории не оказалось. Но факт

остается фактом:

удел

Цюйво сразу же стал своего рода государством

государстве [114, 2-й год Хуань-гуна; 212, т. V, с.

38-39

и 40-41;

103, гл. 39; 71, т. V, с. 140].

Естественно, возникла биполярная

структура,

и в царстве создалось

сильное враждебное противостояние. Как полагает Сыма

Цянь,

владе-

лец нового

субудела,

принявший имя Хуань Шу, был добродетель-

ным,

так что население Цзинь тянулось именно к нему. Тезис пред-

ставляется сомнительным (см. [71, т. V, с. 271, примеч. 14]), хотя по-

следующие события

могут

иметь различные объяснения. Известно,

что на 7-м

году

правления опрометчивый Чжао-хоу был

убит

своим

приближенным

Пань Фу, который пригласил цюйвоского Хуань Щу

занять

трон. Тот готов был это сделать, но вмешались цзиньцы, кото-

рые убили Пань Фу, прогнали Хуань Шу и поставили на трон мало-

летнего сына Чжао-хоу, Сяо-хоу. После смерти Хуань Шу его сын

Чжуан Бо в 724 г. до н.э. вторгся в столицу царства И и убил Сяо-хоу.

Однако цзиньцы вновь выступили против пришельца и посадили на

трон очередного малолетку, сына Сяо-хоу,

Ао-хоу,

который процарст-

вовал всего шесть лет, но успел произвести на свет наследника Гуана

(Ай-хоу), севшего на трон в 718 г. до н.э.

Следует

напомнить, что с воцарением на чжоуском престоле Ху-

ань-вана правители Чжоу попытались вести более активную политику

и,

в частности, вмешаться в

смуту

Цзинь,

которая явно беспокоила

домен, бывший соседом Цзинь с юга, за рекой. В 718 г. до н.э., когда

Чжуан Бо вновь напал на столицу

Цзинь,

войска Хуань-вана

заста-

вили

его возвратиться в Цюйво, причем решающую роль в этом воен-

ном

успехе

сыграл правитель царства Го, бывший к этому времени

уже снова на

службе

у вана. После того как в 716 г. до н.э. Чжуан Бо

умер, во главе мятежников стал его сын, впоследствии добившийся

успеха

и ставший

У-гуном

цзиньским. В 706 г. до н.э. Хуань-ван вновь

послал войска во главе с правителем царства Го против мятежников

из

Цюйво, но на сей раз экспедиция была, видимо, неудачной. Прави-

тель Цюйво заманил к себе очередного из потомков Чоу, Сяо-цзы, и

убил его. Хуань-йан, согласно

«Чжушу

цзинянь», велел возвести на

цзиньский

трон

Миня,

брата убитого, но дни цзиньского правящего

дома уже были сочтены. В 704 г. до н.э. столица И была сметена с

лица

земли цюйвоской армией [202, т. UI, Prolegomena, с. 161].

хотя Минь-хоу процарствовал достаточно долго

(706-679

гг.

до

н.э.),

эти годы были уже агонией. Видимо, правитель Цюйво про-

сто выжидал подходящего момента, учитывая при этом политическую

конъюнктуру. И именно в тот год, когда циский

Хуань-гун

официаль-

но

был провозглашен гегемоном, а все внимание чжоуского Ли-вана,

преемника

Хуань-вана, было обращено на восток, цюйвоский прави-

Сыма

Цянь

ошибочно приписал инициативу похода на Цюйво Пин-вану [103,

т. I, гл. 39, с. 541]. Ошибка сохранена и в русском переводе [71, т. V, с. 141]. На самом

деле послал войско в 718 г. до н.э. Хуань-ван.

тель напал на Минь-хоу, убил его, конфисковал все сокровища дома

Цзинь

и поднес лучшие из них чжоускому Ли-вану. Ли-ван санкцио-

нировал

успех

победителя и официально ввел его в число

чжухоу

почетным рангом гун [103, гл. 39; 71, т. V, с.

141-142].

Казалось

бы, длительная

смута

(745-679

гг. до н.э.) завершена.

Младшая ветвь правящего дома, истребив старшую, вновь объединила

огромное царство. Однако на

деле

все было много сложнее. Конечно,

уроки из десятилетий жестокой междоусобицы были извлечены.

Сянь-

гун

(676-651

гг. до

н.э.),

занявший трон после смерти своего отца

У-гуна,

хорошо осознал, что более всего

следует

опасаться близкой

родни с ее потенциальными претензиями на власть. Именно поэтому

он

предпринял все усилия для того, чтобы нейтрализовать родствен-

ников

по обеим недавно еще смертельно враждовавшим линиям. По

совету министра Ши Вэя он сначала сумел натравить одних из

прин-

цев на

других.

Избавившись таким образом от некоторых из них, он

собрал оставшихся вместе и пожаловал им нечто вроде совместного

удела-кормления. Однако Сянь-гун не позволил принцам укрепиться в

дарованном городе. Вскоре он пошел на него походом и уничтожил, а

уцелевшие родственники вынуждены были бежать из

Цзинь.

Соседнее

с Цзинь на юге царство Го помогло им скрыться и

даже

попыталось

было вмешаться в события на стороне принцев. Из этого ничего пут-

ного не получилось, а

между

Цзинь и Го началась вражда.

Избавившись

от принцев, о чем подробно рассказано в источниках

[114,

23-27-й

годы Чжуан-гуна; 212, т. V, с.

105-112;

103, гл. 39; 71,

т. V, с. 142, а также 19, с. 27-29]), Сянь-гун, однако, вел себя так, что

его царство вновь оказалось в состоянии очередной смуты. Дело в

том, что у Сянь-гуна было восемь сыновей, причем из шестерых

старших первые трое считались наиболее достойными трона. Офици-

альным наследником был

Шэнь

Шэн, сын от первой и главной жены,

дочери циского

Хуань-гуна.

Чжун Эр и И У были сыновьями от жены

из

племенного государства ди и ее младшей сестры

. А после того как

672 г. до н.э. Сянь-гун совершил успешный поход против

ли-жунов,

он

привез с собой еще

двух

женщин, красавицу Ли Цзи и ее

сестру,

каждая из которилх вскоре подарила ему по сыну.

Ли Цзи быстро стала фавориткой правителя и начала активную

кампанию

за то, чтобы ее малолетний сын Си Цы был официально

назначен

наследником вместо

Шэнь

Шэна.

Дело это было непростым,

ловкая наложница затеяла сложную интригу, которая в различных

источниках описывается по-разному.

«Цзо-чжуань»

сообщает, что Ли

Цзи

сумела подкупить

двух

влиятельных

дафу,

дабы те от своего име-

По версии «Цзо-чжуань», одна из этих женщин была из племени Больших жу-

нов, а

другая

— Малых

жунов

[114,28-й

год Чжуан-гуна; 212, т. V, с. 113 и 114].