Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н.э.)

Подождите немного. Документ загружается.

Чжунго и своим сильным южным соседом Чу, все-таки связывающе-

скоаывающее значение такого рода соглашения было вне сомнений.

Именно

благодаря регулярным совещаниям

чжухоу

и соглашениям-

мэн на этих совещаниях циский

Хуань-гун

мог вести свою политику и

сохранять свой

статус

в Поднебесной.

Лучше

всего это видно на примере взаимоотношений Ци с Чу, ко-

торое было единственным сильным соперником гегемона

Хуань-гуна.

Когда в 656 г. до н.э. коалиция

чжухоу

во главе с Хуань-гуном и Гу-

ань

Чжуном направилась на юг против Чу — а поход был долгим и

трудным, — от чуского правителя потребовали лишь регулярного

приношения

дани ко двору чжоуского вана и ответа за то, что один из

первых чжоуских ванов триста лет назад не вернулся из южного по-

хода

(как мы помним, Чу отказалось нести за это ответственность,

поскольку его земель в тех районах в то время еще не было). Совер-

шенно

очевидно, что поход

чжухоу

был просто демонстрацией силы,

именно так это и было понято в Чу. ЧускиЙ правитель после первого

тура

переговоров направил в армию союзников, уже

готовую

уходить

восвояси,

посла, который предложил мировую. Тогда и было заклю-

чено очередное соглашение-л*эн, на сей раз фактически лишь

между

ЧуиЦи[114,4-йгодСи-гуна;212,т. V, с. 139 и 141].

Словом,

практика соглашен

й-лон

со времен первого циского ге-

гемона

Хуань-гуна

стала своего рода сдерживающим фактором в ус-

ловиях постоянных войн периода Чуньцю. Соглашения-л*эн играли

также важную роль в укреплении коалиций

чжухоу.

Опираясь на та-

кую коалицию, гегемоны-бя обретали не только ритуально-сакраль-

ную санкцию, компенсировавшую их нелегитимность, но и реальную

мощь

присоединившихся к соглашению и поклявшихся в верности

чжухоу.

И это очень хорошо поняли правители царства Чу, которое

всегда было основной оппозиционной силой по отношению к Чжунго,

где заправляли гегемоны. Уже в 633 г. до н.э., когда первый гегемон

циский

Хуань-гун

умер

и новым гегемоном стал цзиньский Вэнь-гун,

царство Чу созвало совещание южных правителей

(Чэнь,

Цай, Чжэн,

Сюй),

к которым примкнуло и царство Лу, и повело их походом на

Сун.

Именно здесь, в момент осады Сун, чуский Чэн-ван заключил со

своими

союзниками соглашение-ж?«. Реальной силы оно почти не

имело,

ибо после сражения при Чэнпу соотношение сил вновь изме-

нилось,

а царства Лу, Цай,

Чэнь

и Чжэн вновь стали союзниками

Цзинь,

что опять-таки было подкреплено соглашением-жэн, однако

сам факт интересен. Чусцы пытаются связать своих союзников клят-

венными

обещаниями. Союзники вынуждены это сделать, но при пер-

вом удобном

случае

отказываются от своих обещаний и вновь связы-

вают себя обязательствами с гегемоном Вэнь-гуном.

372

Из

всего сказанного видно, что соглашения-;иэн при всем их риту-

ально-сакральном антураже имели не слишком большую силу. И по-

этому, скорее всего, формула клятвы со временем была ужесточена.

В ней стали предусматриваться все те отклонения и нарушения, кото-

рых подписавшим соглашение надлежало избегать. Текст такой клят-

вы приводится в

«Цзо-чжуань»

[114, 11-й год Сян-гуна; 212, т. V,

с. 450 и 453] в связи с очередным походом коалиции 12 северных

царств против Чжэн в 562 г. до н.э. Разгромив Чжэн, северяне заклю-

чили с его правителем соглашен

Q-МЭН,

в котором было сказано, что

все договаривающиеся стороны обязуются не накапливать излишки

зерна, не мешать

друг

другу

обеспечивать доходы, не покрывать заго-

ворщиков

и преступников, помогать

друг

другу

беде

и подавлении

мятежей, иметь одних и тех же друзей и врагов и всячески поддержи-

вать дом вана. Если кто-либо нарушит соглашение, пусть

духи

гор и

рек,

божественные предки и вообще все небесные силы, которым

приносятся

жертвы, покарают его, пусть он лишится своего народа,

потеряет высокий статус, а его клан и государство погибнут.

Смысл текста в том, чтобы никоим образом не нарушать сложив-

шегося баланса сил и с

трудом

уже сохранявшейся в Чжунго полити-

ческой стабильности. Важность столь жестких формулировок была

связана

с тем, что именно в это время не только

между

царствами, но

внутри них начинаются серьезные внутренние конфликты и войны.

Поэтому предложенная модель клятвы становится полезной и для

заключения соглашений

между

враждующими уделами-кланам

или

между

соперничающими линиями удела-клана [214, с. 48]. Стоит так-

же напомнить, что аналогичные соглашения-жэн подчас заключались

претендентами на власть с

го-жэнь,

т.е. жителями столичных центров,

от чьей поддержки многое зависело, особенно в

случае

междоусобных

конфликтов

(такое соглашение, в частности, было заключено в 504 г.

до н.э. луским Ян Ху у алтаря

бо-шэ)

[114, 6-Й год Дин-гуна; 212, т. V,

с. 762 и 763].

Ослабление политической власти

чжухоу

с середины периода

Чуньцю и перенос центра тяжести политической борьбы и военных

столкновений

в* пределы чжоуских царств означали, что реальная

мощь

гегемонов в Поднебесной

уходила

в прошлое. С середины VI в.

до н.э. она стала активно оспариваться каждым, кто чувствовал за

собой силу,

будь

то мощное Чу или молодые хищные царства У и Юэ.

этой ситуации объективно ощущалась необходимость стабилизиро-

иать взаимоотношения хотя бы на высшем уровне,

между

чжухоу.

Именно

этим объясняется инициатива царства Сун, выступившего с

предложением заключить всеобщее соглашен

е-лон о мире. Об этом

соглашении 546 г. до н.э. уже упоминалось. Стоит лишь заметить, что

373

переговоры шли тяжело. Под давлением Чу правители Цзинь пошли

на

уступки, предоставив право Чу формально председательствовать,

т.е. обмазать

губы

кровью и поставить подпись под соглашением пер-

вым.

Правда, эта уступка была оговорена рядом условий, согласно

которым Чу только считалось равным Цзинь, но не обретало функций

гегемона. Однако сам факт подтверждал то, что взаимоотношения на

уровне

чжухоу

изменяли свой характер и уже не играли решающей

роли.

Соответственно и соглашение о мире оказалось не более чем

декларацией о намерениях, которая хотя и подвела определенный итог

развитии политической истории чжоуского Китая, но не добилась

главного, т.е. прекращения войн

между

царствами.

Что же касается итога, ознаменованного подписанием соглашения

546 г. до н.э., то смысл его был не столько в том, что войн не стало,

сколько

в том, что рушилась не успевшая окончательно устояться

феодальная

структура

Чжунго. На смену ей шел медленный, но неук-

лонно

нараставший и набиравший силу процесс дефеодализации. Раз-

виваясь широким фронтом, он проявлялся во всем, но, пожалуй, наи-

более заметно в самом главном, что составляло

суть

чжоуского фео-

дализма во времена Чуньцю, т.е. в изменении характера войн. Иными

словами, в том, что феодальные аристократическо-рыцарские войны

уходили

в прошлое. Уходили, способствуя как самой дефеодализации,

так

и превращению эпохи феодализма в истории древнего Китая в

своего рода фантом, в сильно приукрашенную реальность, воспетую в

позднечжоуских и

даже

ханьских сочинениях с их грустными реми-

нисценциями

на

тему

о благородном прошлом далеких времен.

Военное

дело

в конце

Чуньцю

(начало

трансформации)

Концом

периода Чуньцю мы условимся считать события, последо-

вавшие за 546 г. до н.э. Из них прямо еще

никак

не

следует,

что эра

феодальных войн закончилась, а на смену ей пришла новая, отмеченная

некими

иными принципиальными характеристиками. Дело в том, что

процесс трансформации, как было упомянуто, шел медленно. Поэтому

задача последнего раздела главы о феодальных войнах времен Чуньцю

сводится в основном к

тому,

чтобы показать, что новое действительно

стало появляться в военном

деле

дефеодализировавшегося чжоуского

Китая

и как оно, это новое, способствовало процессу дефеодализации.

Нового было достаточно много, и кое-что из него появилось на

свет задолго до того, как период Чуньцю подошел к своей заключи-

374

тельной части. Прежде всего надлежит сказать о естественном при-

росте населения в царствах периода Чуньцю. Прирост этот, несмотря

на

постоянные войны, был вполне ощутим. Больше того, коль скоро

войны

были в основном аристократическими, рыцарско-феодальными

соответственно велись небольшими силами профессионалов, чис-

ленный

ущерб от них долгое время был относительно невелик и, на-

сколько

можно судить, с лихвой пополнялся за счет естественного

прироста в знатных кланах с их практикой полигамии. Еще более

ощутимым был постоянный прирост населения в низших слоях обще-

ства, представители которого вначале принимали в войнах сравни-

тельно небольшое участие. А если принять во внимание, что войны

шли

в основном междоусобные и никогда не ставили своей задачей

истребление населения покоренных или просто побежденных царств

(даже по отношению к варварским государствам это, как правило, не

практиковалось,

во всяком

случае

нет соответствующих данных), то

законно

предположить, что население Чжунго с каждым поколением

заметно увеличивалось в числе.

Практически

сказанное означает, что в царствах накапливались

внутренние резервы — людские и материальные, включая потенци-

альный избыточный продукт и

трудовые

ресурсы, — которые во все

большем количестве оказывались незадействованными в войнах.

А войны — стоит об этом напомнить — были главным делом правя-

щих слоев общества, феодальной знати. Видимо, возрастание ресур-

сов так или иначе должно было иметь своим следствием увеличение

числа регулярно ведшихся войн и возрастание их масштабов. Собст-

иенно,

достаточно взглянуть на соответствующую таблицу, чтобы

убедиться в этом: максимум их приходится как раз на

вторую

треть

периода Чуньцю (свыше 550 из общего числа

чуть

более 1200 [200,

с. 56, табл. 5]).

Военизация

образа жизни, характерная для социальных верхов, не

могла не отразиться на социальном фундаменте общества, на земле-

дельческой общине. Община всегда участвовала в финансировании и

материальном обеспечении войн, так же как и ремесленники, торгов-

цы,

слуги

и рабы" аристократов. Поставляла община и рекрутов, со-

провождающих колесницы, хотя в принципе не исключено, что часть

•>тих сопровождающих была теми же аристократами-ши, воинами-

профессионалами,

которым просто не было места на колесницах и

которые, как бы считаясь кандидатами на эти места, завоевывали пра-

во на них в пешем строю. Во всяком

случае

сами цифры участников

боев (обычно десяток тысяч бойцов, реже несколько десятков тысяч)

дают

основание для подобных предположений. В любом

случае

рек-

рутов

было в те времена не слишком много.

375

увеличением числа войн и под влиянием демографических пере-

мен

ситуация понемногу изменялась. Покидавшие свои перенаселен-

ные

деревни представители новых поколений постепенно осваивали

новые территории, вскоре после чего облагались налогами. Первыми

среди них, как о том можно судить на основе материалов источников,

были налоги

{чжэн,

фу, цю), имевшие характер военных поборов и

повинностей.

Специальный

анализ показывает, что новые поборы были важны

прежде всего не как средство пополнения казны (для этого существо-

вали иные налоги, в частности чэ, шуп и цзу), но для

нужд

военного

дела [17, с. 67-69]. Можно заметить в связи с этим, что, когда много

позже,

в середине IV в. н.э., знаменитый легист Шан Ян реформиро-

вал отставшее в своем развитии царство

Цинь,

он проводил свои пре-

образования

с таким расчетом (этот расчет, к слову, был теоретически

обоснован в трактате «Шан-цзюнь шу»), чтобы дополнительно осваи-

вавшиеся поля давали

доход,

который позволил бы создать сильное и

хорошо вооруженное войско. И хотя Шан Ян делал свое дело уже в

следующий исторический период, Чжаньго,

суть

его реформ весьма

заметно перекликается с тем, что происходило в более развитых стра-

нах периода Чуньцю.

Сначала этот увеличивавшийся

доход

шел на укрепление профес-

сионального воинства, в частности на увеличение числа колеснш

которое в крупнейших царствах Цзинь и Чу достигло четырех тыс*

[114, 12-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 638 и 641, 645 и 651].

Сто»

заметить, что эта цифра была неким пределом. И не только потом]

что большему количеству колесниц уже просто невозможно было б]

одновременно,

да еще с

двух

сторон, развернуться и вести бой

одном поле. Главное заключается в том, что ослабление

чжухоу

конфликтные

ситуации внутри царств изменили сам характер бол|

шинства военных столкновений. Сражаться

между

собой стали

столько группы аристократов на колесницах, сколько их многочи^

ленные сторонники, как из числа ши, не имеющих колесниц, так

рекрутов из крестьян, т.е. солдат-пехотинцев. Роль пехоты постепен-

но,

но неуклонно возрастала. Пехота не только увеличивалась в числе,

но

и как бы замещала собой колесницы. И те самые аристократы-шы,

которые явно не все и не всегда сидели на колесницах, оказывались

командирами

пехоты и воевали вместе с ней, что особенно часто

можно видеть на примере описания схваток в пограничных районах и

тем более в столичных центрах в моменты мятежей и народных дви-

жений,

когда колесницы знати служили в основном для бегствн

или

для поимки

бегущих,

а основная тяжесть схватки приходилась ни

пехоту.

376

В реформах, которые время от времени проводились в царствах,

нередки упоминания о создании пятков или десятков крестьянских

хозяйств как низовой административной единицы, причем специали-

сты склонны связывать эти единицы с воинскими подразделениями

пехоты. Реформы Шан Яна в

Цинь

в IV в. до н.э. позволяют предпо-

ложить, что такого рода связь правомерна и применительна к концу

периода Чуньцю в развитых царствах Чжунго. Правда, при этом оста-

ется неясным, каждый ли двор обязан был выставлять солдата или

все-таки один земледелец от пяти-десяти дворов становился рекрутом,

чем есть данные в более поздних источниках и комментариях.

Наконец,

важно обратить внимание на еще один новый по своему

значению фактор. Дело в том, что центр тяжести крупномасштабных

военных действий в последней трети периода Чуньцю отчетливо пе-

реместился на юг. А южные царства У и Юэ не отличались обилием

колесниц,

да и развернуться там их большому числу было практически

негде, не говоря уже об отсутствии удобных равнинных дорог, свой-

ственных северным территориям. Поэтому крупные войны

между

Чу

У, а затем У и Юэ велись в основном пехотинцами, иногда с приме-

нением

морского и речного транспорта, т.е. боевых кораблей. Это фак-

тор,

на который уже обращали внимание специалисты [69; 214, с. 60].

Переход от профессиональной армии феодальной знати с ее колес-

ницами

к пехоте из полупрофессионалов-рекрутов шел медленно. Но

:>та трансформация соответствовала потребностям изменяющегося,

дефеодализирующегося общества и сама была одним из важных фак-

торов, способствовавших дефеодализации. Армия становилась дешевле.

Ею было

легче

и проще оперировать. Она переставала иметь тесно-

родственные связи с теми либо иными кланами или враждующими

клановыми

линиями и тем способствовала изменению характера во-

енных столкновений. Выяснение отношений

между

кланами и линия-

ми

враждующих кланов, занимавшее важное место в последней трети

периода Чуньцю, постепенно отходило на задний план. Преуспевшие

оказывались в выгоде и обзаводились большими пехотными соедине-

ниями,

которые в новых условиях могли отстоять централизующееся

мод властью сильного правителя царство от нападений извне и кон-

фликтов

внутреннего характера. Остальные исчезали с политической

i-цены,

оставляя в лучшем

случае

после себя своих внуков и правну-

ков,

уже не имевших оснований претендовать на

статус

дафу

или тем

полее

цинов.

Они становились ши, но уже не столько аристократами-

ши, сколько воинами-ш», чиновниками-шм, служивыми-ши. И именно

it тгом

статусе

сословие ши утверждалось на политической, а затем

также и на социальной, идеологическо-культурной и иных сценах

древнего Китая.

377

ГЛАВА 7

ХАРАКТЕРИСТИКА

СОЦИАЛЬНЫХ

СЛОЕВ

Чжоуский феодализм, как это свойственно любой аналогичной

структуре, имел иерархическую социальную лестницу. Строго по ее

ступеням выстраивались все те слои, на которые делился социум. Од-

нако

многие из этих слоев находились еще в состоянии становления.

Анализ элитных верхов уже показал, что термины, соответствующие

обозначению тех либо иных социальных групп и имеющих к ним от-

ношение

ступеней иерархической лестницы, были достаточно услов-

ными

и нередко взаимозаменяемыми. Так, все

цины

одновременно бьгли

дафу,

т.е. занимали сразу как бы две высокие ступени лестницы. Все

дафу

(как, впрочем, и

цины)

одновременно были аристократами-шм.

Более того, если следовать букве трактата «Или», то

чжухоу

и сам ван

тоже были такими же аристократами-ши. Казалось бы, констатация

такого рода условности обозначения в терминах

путает

все карты и ли-

шает смысла иерархическую лестницу

ван—чоюухоу—цины—дафу—ши.

Это,

однако, не так. Лестница работала, и разница

между

термина-

ми

существовала и хорошо осознавалась. Каждый понимал, что одно

дело ши как офицер низкого ранга, юный аристократ, представитель

боковой ветви клана и совсем

другое

—

цин-ши,

т.е.

слуга

вана выс-

шего ранга. Вопрос был лишь в том, сколь многозначным первона-

чально являлся тот или иной термин и как воспринималась в реальной

жизни

эта многозначность, а также какова была тенденция эволюции

значения

и сферы применения термина. Нечто в этом же роде было и

на

низших ступенях лестницы, хотя и не на

всех.

Можно твердо фик-

сировать социальный

статус

лишь тех слоев, которые составляли ос-

новную массу населения и могли бы именоваться просто

«народ».

Это

крестьяне-шу-жэнь,

ремесленники-гун и торговцы-шан. Они обычно

занимали

центральное место в таблицах слоев. Что же касается низ-

ших категорий, рабов и

слуг,

то здесь ситуация была весьма запутан-

ной.

Часто различные термины использовались для обозначения лю-

дей одного и того же

статуса.

Все это хорошо видно при вниматель-

ном

анализе тех самых иерархических лестниц, о которых уже шла

речь. Их немного, всего несколько. Использованы они по различным

поводам и соответственно в разных контекстах, что усложняет анализ,

но

зато

дает

для него дополнительный материал.

378

Социальная

стратификация в текстах

В одном из фрагментов «Цзо-чжуань», относящемся к 710 г. до н.э.

[114, 2-й год Хуань-гуна; 212, т. V, с. 38 и 41], содержится краткий

рассказ о событиях в царстве Цзинь в связи с конфликтом, начавшимся

745 г. до н.э., и приводится соответствующее случаю нравоучение.

Суть его в том, что существует определенный порядок во взаимоот-

ношениях

людей, который не

следует

нарушать. Порядок в том, что сын

Неба

создает уделы-царства,

чжухоу

— субуделы-кланы (грзя), ци-

ны — коллатеральные линии-дома (ши),

дафу

— боковые

хршы-цзун,

ши имеют сыновей и младших братьев в качестве

слуг

(ли), а у шу-

жэнь,

гун и шан есть родственники разных категорий. На всех уров-

нях

младшие служат старшим и не таят амбициозных устремлений.

Смысл поучения очевиден: порядок в Цзинь не соблюден, поэтому

начался конфликт, в

ходе

которого младшая ветвь оспаривает гос-

подство старшей, легитимной, правящей. Но для нас в схеме важны

как

ступени лестницы (вон,

чжухоу,

цины,

дафу,

ши,

шу-жэнъ,

гун и

шан), так и взаимные связи слоев. Стоит, например, обратить внима-

ние

на то, что

дафу

создают боковые линии по отношению к цинам, а

ши выступают в качестве боковых по отношению к главной линии

дафу,

тогда как у самих ши права на особые боковые линии уже нет

Либо все их линии находились практически в равном положении,

либо часть из них опускалась до статуса простолюдинов, т.е. крестьян,

шу-жэнь.

На практике, видимо, случалось то и

другое

и все зависело

от конкретной ситуации. Во всяком случае, ши вынуждены были, как

том упомянуто в тексте, опираться на поддержку зависимых от них

младших родственников, которые поименованы термином ли, в более

поздних древнекитайских текстах привычно воспринимаемым в каче-

стве обозначения раба. В реальности это были, конечно, не рабы, а

просто домочадцы, которых в семейно-клановой группе ши могло

быть достаточно много.

Важно напомнить в этой связи еще одну, сходную с только что

приведенной

схему.

Речь о зафиксированной в трактате «Лицзи» сис-

теме

чжао-му,

по нормам которой ван имел право на семь храмов в

честь предков,

чжухоу

— на пять,

дафу

— на три (видимо,

цины

при

этом воспринимались как дафу)

}

а ши — только на один. Возможно,

такая

система была уже знакома чжоусцам в период Чуньцю [24,

с. 343]. Сходство обеих схем сводится к тому, что если ван,

чжухоу

дафу

имели право создавать строго определенное регламентом число

В данном

случае

речь

идет

обо

всех

параллельных линиях, которые, надо пола-

гать,

были независимы

друг

от

друга,

т.е. не имели права на существование зависимых

от них и

более

низких по

статусу

боковых линий, имевшихся у

чжухоу

дафу.

379

боковых линий (в системе

чжао-му

— храмов), то ши этого права

были лишены. В

результате

все их младшие родственники были в

услужении главы дома (его слугами-лм). Это свидетельствует о

статусе

слоя

ши в целом, но не об их количестве. На

деле

многие из родствен-

ников

ши, обозначенных термином ли, со временем могли обрести

статус

ши и тем пополнить численность этого социального слоя, кото-

рый

быстро разрастался.

Еще одну социальную лестницу

дает

«Го юй» [85, 133]. Она отно-

сится к царству Цзинь начала правления гегемона Вэнь-гуна. В тексте

подробно изложены реформы нового правителя и сказано, что сам гун

кормился

за счет подношений-гун, его

дафу

(о цинах ничего не сказа-

ло,

стало быть, они приравнены к

дафу)

— за счет

городов-w,

ши —

за счет земель-тянь,

тогда

как

шу-жэнь

существовали за счет своего

труда,

ремесленники и торговцы — за счет казны (т.е. казенных зака-

зов),

рабы-слуги категорий

цзао

и ли за счет службы (т.е. выполнения

своих обязанностей), а служители категорий

гуань

цзай

(т.е. чинов-

ники

и домоправители) — за счет служебных полей

Здесь дана не просто лестница социальных слоев, но перечень того,

какой

из слоев за счет чего кормится. Выясняется, что сам Вэнь-гун

существовал за счет подношений-гун. Видимо, имеется в виду дань со

всех

тех

чжухоу,

которые обязаны были платить гегемону часть сво-

его

дохода.

Значит ли это, что у Вэнь-гуна не было иных источников

дохода?

Сомнительно. Тот же «Го юй» [85, с. 134; 29, с.

179-180],

напоминает,

что чжоуский ван пожаловал ему за

услуги

(Вэнь-гун

вернул ему трон) несколько городов. Да и своих городов у него было

немало — не считая тех, что находились в наследственном владении

цинов.

Совершенно очевидно, что эти города платили налоги и за счет

налогов содержались армии Вэнь-гуна и кормились его чиновники, не

говоря уже о нем самом с его многочисленной родней и обслугой. Но

об этом в

схеме

не упомянуто. Не упомянуто скорее всего потому, что

важно было подчеркнуть, что гегемон имел

доходы

за счет внешних

подношений

и это главное, что отличало его от

всех

остальных.

Что касается

дафу,

то они существовали за счет городов-н с приле-

гавшей к ним округой. Это и было обычное кормление для

дафу,

жа-

ловавшееся ему как лично правителем (за счет территорий, находив-

шихся в ведении казны), так и главами уделов-кланов, т.е.

цинамг

которые отдельно в

схеме

не обозначены, но в этом вопросе вели

ce6jj

В тексте это обозначено понятием узя, «дополнительные», а комментарий

поясня!

ет, что имеются в виду дополнительные и предназначенные для жалования этим кате-

гориям чиновников земли из владений

дафу.

Текст необычайно сложен и интересен,

причем в переводе В.С.Таскина [29, с. 179] многое осталось неясным и, видимо, про-

сто непонятым.

380

точно так же, как и

чжухоу

(часть территории находилась в ведении

лично главы клана и давала

доход

для его содержания,

тогда

как ос-

тальные земли, те же города-ы с пригородами, были в распоряжении

дафу).

Примечательна фраза о том, что в отличие от

дафу

остальные

аристократы-мш, представители низшей и наиболее массовой про-

слойки феодальной знати периода Чуньцю, жили за счет земель-/илнь,

т.е. бывших в их распоряжении полей.

Неясно,

что это за поля и кто их обрабатывал. Если бы это были

обычные земельные наделы и обрабатывали бы их сами ши,

тогда

не

было бы разницы в

статусе

и формах содержания

между

этими ши и

простыми крестьянами,

шу-жзнъ,

кормившимися, как сказано в схеме,

ча счет своего

труда.

Кроме того, обращает на себя внимание загадоч-

ная

инверсия в схеме, в

результате

которой чиновники

гуань

цзай

оказались в самом низу иерархической лестницы,

тогда

как на самом

деле

они были теми же ши, да и кормились, как выясняется, за счет

таких же полей. Если принять это во внимание и соответственно ис-

править

схему,

то окажется, что все ши, включая

гуань

и цзай, корми-

лись за счет своего рода служебных земель

тянъ.

Не исключено, что

это были обычные поля, обрабатывавшиеся крестьянами

шу-жэнь

порядке трудовой повинности . Видимо, это были земли из каких-то

специально выделенных для этого районов (часть их именовалась

редким для таких случаев термином цзя), но к ним не относились зем-

ли,

владельцы которых платили налоги непосредственно в казну вана,

чжухоу

цинов,

или были городскими и пригородными территория-

ми,

за счет которых кормились

дафу.

остальными категориями, перечисленными в схеме, все доста-

точно

ясно.

Ремесленники и торговцы в условиях отсутствия рыноч-

ного хозяйства жили за счет казенных заказов, а что касается

слуг

рабов

цзао

и ли, то они жили за счет своих хозяев, которым оказывали

различные

услуги,

что

следует

считать нормальным и естественным.

Это наиболее вероятное предположение. Впрочем, не исключено, что имелись в

пилу поля, которые обрабатывались

шу-жэнь

на правах аренды. Однако этот вариант

маловероятен,

даже

сомнителен по той причине, что процесс приватизации в чжоуском

Китае периода Чуньщо был еще едва ощутим, а для существования арендных отноше-

ний

необходим определенный уровень развития этого процесса.

Из

более поздних источников известно о существовании в древнем Китае наряду с

осударственными крестьянскими землями

минь-тянъ

другой категории земель,

гуань-

тянъ,

предназначенной именно для содержания чиновников. Но эти источники обычно

нсдут

речь о более позднем, послечжоуском времени. Поэтому говорить о

гуань-тянь

применительно к периоду Чуньцю, пожалуй, преждевременно. Во всяком случае, для

•»того

нет формальных оснований. Поэтому в

схеме

скорее всего все-таки имеется в

виду просто часть земельного налога с обычных

шу-жэнь

— та часть, которая шла на

содержание всех многочисленных служивых,

будь

то прежде всего занятые военными

делами офицеры-ши

ИЛИ

ЧИНОВНИКИ

ТОГО

же ранга из администрации.

381