Уэллек Р., Уоррен О. Теория литературы

Подождите немного. Документ загружается.

Rene Wellek and Austin Warren

THEORY

LITERATURE

Penguin Books • 1956

Р.Уэллек и О.Уоррен

ТЕОРИЯ

ЛИТЕРАТУРЫ

•V

Москва „Прогресс" • 1978

Вступительная статья А. А. Аникста

Комментарий Б. А. Гиленсона

Перевод с английского А. Зверева, В. Харитонова, И. Ильина

Книга американских ученых Рене Уэллека и Остина Уоррена —

одна из наиболее популярных на Западе работ по теории литера-

туры, выдержавшая многократные издания на разных языках.

Несмотря на спорность, а то и неприемлемость для советской

науки некоторых методологических принципов Уэллека и Уор-

рена — например, отрицание объективного познавательного со-

держания литературы, их полемика с марксизмом по проблеме

общественной роли литературы, — книга представляет определен-

ную научную ценность.

Авторы знакомят читателя с узловыми проблемами истории и тео-

рии литературы, сравнительного литературоведения, стихосложе-

ния и текстологии. Интересно рассматриваются учеными проблемы

художественной образности, стиля, ритмики.

Книга предназначена для студентов, аспирантов и преподавателей

филологических факультетов и гуманитарных вузов.

Редакция литературоведения и искусствознания

Вступительная статья, перевод на русский язык с изменениями,

комментарий, «Прогресс», 1978

70202-470

006 (01)-78

155 78

ПРЕДМЕТ И МЕТОДЫ ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЯ

В СВЕТЕ МАРКСИЗМА И ФОРМАЛИЗМА

ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ

«Теория литературы» Рене Уэллека и Остина Уоррена —

значительное явление буржуазного литературоведения и заслу-

живает внимания советских литераторов, ученых и критиков,

а также тех, кого вообще интересует научный анализ художест-

венной литературы.

Книга вышла впервые в США в 1949 г., переиздана там

и в Англии в 1956 г., разошлась в дешевом массовом издании и

была переведена на ряд языков. У нас специалистам она уже

давно известна, теперь книга станет доступной и тем, кто не

смог познакомиться с ней на языке оригинала.

Скажем сначала об авторах и условиях, в каких эта книга

возникла.

Львиная доля «Теории литературы» написана Рене Уэлле-

ком. Чех по происхождению, он родился в 1903 г. в Вене, учился

в Карловом университете в Праге. Здесь он получил в 1926 г.

ученую степень доктора, соответствующую нашей ученой степе-

ни кандидата наук. Специальностью Уэллека стало сравнитель-

ное литературоведение. С 1927 г. он преподавал в различных

университетах — в Принстоне (США), Праге, Лондоне, универ-

ситете штата Айова (США). В 1946 г. его пригласили в Йель-

ский университет (США) профессором сравнительного лите-

ратуроведения. Начав печататься в конце 20-х годов, Уэллек.

опубликовал в 28 лет свою первую книгу — «Иммануил Кант в

Англии» (1931), за которой последовало «Возникновение анг-

лийского литературоведения» (1941). Завершив вместе с Уорре-

ном «Теорию литературы», Уэллек приступил к созданию фунда-

ментальной «Истории новой критики. 1750—1950», четыре тома

которой, охватывающие время до конца XIX в., вышли в 1955 —

1966 гг. Пятый том, посвященный XX в., еще не появился в

печати, но отсутствие его в некоторой степени восполняется гла-

вами «Теории литературы», в которых рассматриваются разные

направления современного литературоведения. Уэллек написал

около двухсот литературоведческих статей и несколько десятков

рецензий на труды по истории и теории литературы и критики.

Остин Уоррен — коренной американец, он на четыре года

старше Уэллека Получив образование в Гарвардском и Прин-

стонском университетах, он стал доктором в том же 1926 г.,

что и Уэллек. Уоррен преподавал историю литературы в универ-

ситетах Бостона, Нью-Йорка, штатов Айова и Мичиган. Первую

книгу, «Александр Поп как критик и гуманист» (1929), опуб-

ликовал в 30 лет. За этим последовала биография отца писате-

ля Генри Джеймса и философа Уильяма Джеймса, — «Генри

Джеймс Старший» (1934). Вопросам литературы и критики по-

священа книга Уоррена «Стремление к порядку» (1947).

Обоих ученых объединило убеждение в необходимости

утвердить преимущественное значение анализа художественной

формы. Их книга появилась в наиболее подходящий для этого

момент в развитии американского литературоведения.

В XIX в. литературоведение в США носило строго академи-

ческий позитивистский характер. Буржуазное морализаторство,

сильно окрашенное пуританской суровостью, довлело над

школьным преподаванием литературы и критической оценкой ее

в печати.

Начало XX в. ознаменовалось штурмом твердынь академи-

ческого литературоведения. Большую роль сыграло в этом зна-

комство некоторых американских литераторов и критиков с мо-

дернизмом в европейских литературах. Американцы открыли

Для себя символизм, импрессионизм, и эти художественные на-

правления показали возможности эстетических ценностей, ра

нее неизвестных в США. Возникло понимание искусства как

искусства, стали разбираться в стилях. Одновременно происхо-

дило ознакомление с французским натурализмом. Если эстети-

ческое движение конца XIX в. содействовало развитию худо-

жественных вкусов, то натурализм сыграл важнейшую роль в

борьбе против ханжеских запретов, препятствовавших правди-

вому изображению американской действительности в литерату-

ре.

Правда, и в самих США возникло самобытное движение за

расширение тематических границ литературного творчества,

представленное такими писателями, как Хэмлин Гарленд, Фрэнк

Норрис и Стивен Крейн, признанными первыми американскими

натуралистами. Однако пример Европы сыграл свою немалую

роль.

Литературные искания отразились и в критике. Джеймс Хью-

некер (1860—1921) был провозвестником импрессионизма, от-

стаивавшим право на субъективизм в оценке литературных про-

изведений. В другом направлении действовал Генри Менкен

(1880—1956), ниспровергавший кумиры ханжески моральной

буржуазии. При всем том, что в его собственном мировоззрении

были, несомненно, антидемократические и реакционные черты,

он сыграл положительную роль в литературе, решительно под-

держав Т. Драйзера и Синклера Льюиса, встреченных в штыки

охранительной буржуазной критикой.

Движение, происходившее в литературе и критике, не могло

оставаться незамеченным и в академическом литературоведе-

нии. Возглавившие консервативное направление профессора

Ирвинг Бэббит (1865—1933) и Пол Элмер Мор (1864—1937)

осуждали натурализм за разрушение «нравственных усто-

ев»,

а романтизм за культивирование эстетического и морально-

го бунтарства. При этом они называли себя «неогуманистами»

и «классицистами».

Консерваторы получили отпор с разных сторон. Не говоря

уже о Менкене и его соратниках, против отживших принципов

литературы и критики выступили все, кто боролся за новые пу-

ти в творчестве и научном исследовании искусства. Главой

оппозиции против «неогуманистов» стал литературовед Ван Вик

Брукс (1886—1963), критиковавший их с позиций буржуазного

либерализма. Вместе с тем против консервативного литературо-

ведения выступили и представители того течения, которое полу-

чило название «новой критики»,—Кеннет Берк (р. 1897),

Р.

П. Блэкмур (1904—1965). В числе противников «неогуманиз-

ма» был и Эдмунд Уилсон (1895—1972).

Мировой экономический кризис 1929—1932 гг. заставил аме-

риканскую литературную общественность от вопросов нравст-

венности и эстетики повернуться к острым социальным пробле-

мам, и в тридцатые годы американская критическая мысль

испытала сильное влияние марксизма, первые ростки которого

появились уже в первом десятилетии. В тридцатые годы марк-

сизмом интересовались и некоторые буржуазно-либеральные и

радикальные критики и литературоведы.

Поворотный момент наступил после поражения испанских

республиканцев и начала второй мировой войны. Под флагом

патриотизма появилось новое буржуазно-охранительное направ-

ление и возникла сильная реакция не только против марксист-

ской критики, но и против более умеренных попыток связывать

развитие литературы с общественной и культурной жизнью. На

первый план вышло формалистическое направление, представ-

ленное в США школой «новой критики».

Это наименование было пущено в ход одним из главных

представителей нового направления, Джоном Кроу Рэнсоном,

назвавшим так свою книгу (1941), но само движение нача-

лось раньше, еще тогда, когда в литературоведении господст-

вовали социологическое и культурно-историческое направления.

Эстетические и литературные корни «новой критики» следует

искать в поэзии, возникшей в начале века в США и Англии

и представленной в первую очередь именами Т. С. Элиота и

Эзры Паунда. Т. С. Элиот (1888—1965) выступил также с тео-

ретическим обоснованием принципов новой поэзии, и в этом от-

ношении особенно большое значение имела его статья «Тради-

ция и индивидуальный талант» (1920). Поэзия начала XIX в.

была романтической, сентиментально-чувствительной и индиви-

дуалистической; эти ее черты Т. С. Элиот решительно отвер-

гает. Поэзия должна быть объективной, безличной, пли, как

выражался Т. С. Элиот, «деперсонализированной».

А каковы социальные корни «новой критики»? На это в свое

время указали сами «новые критики».

Ее средой были узкие круги интеллигенции, вышедшей из

более или менее состоятельных кругов американского Юга,-—в

первую очередь в городах. Естественными центрами культуры

стали университеты. В частности, в университете Вандербилта

в Нэшвилле (штат Теннесси) группировались сторонники ново-

го направления поэзии и критики. Они издавали журнал «The

Fugitive* («Беглец»). Они действительно «бежали» от главных

тогда направлений литературы и критики. Двенадцать предста-

вителей этой группы выступили против «неогуманизма» Бэбби-

та и Мора, опубликовав сборник «Я займу свою позицию: Юг

и аграрная традиция» (1930). Среди участников сборника были

поэт и критик Аллен Тейт (р. 1899), Джон Гулд Флетчер

(1886—1950), театральный и драматический критик Старк Янг

(р.

1881), писатель Роберт Пени Уоррен (р. 1905), преподавав-

ший литературу и впоследствии напечатавший ряд литературо-

ведческих работ.

После первой мировой войны усилилась индустриализация

Юга США. Натиск бизнеса разрушал последние остатки южной

патриархальности. Участники сборника «Я займу свою пози-

цию» выступили против коммерциализма и капиталистического

предпринимательства вообще. Но их антибуржуазность была

реакционной. Получалась любопытная ситуация, когда консер-

ваторы Юга выступили против консерваторов Севера («неогу-

манистов»). Если последние вели борьбу на плацдарме эти-

ческом и литературном, авторы южного «аграрного манифеста»

не скрывали социальных и классовых мотивов своего выступле-

ния. Своеобразие ситуации заключалось в том, что южные кон-

серваторы парадоксальным образом оказались сторонниками

новаторской поэзии, а также новых для США методов литера-

турной критики.

Если говорить о политической стороне (программы) аграри-

ев,

то сами они, в частности Дж. К. Рэнсом, не ограничивали ее

Югом США; они распространяли ее на всю Америку и даже на

далекую Европу, считая, что это спасет мир от противоречий

и катастроф, связанных с развитием капиталистической индуст-

риализации. В этом отношении литераторы, выдвигавшие идею

сохранения и даже возрождения аграрных форм жизни, были

подобны европейским романтикам начала XIX в., тоже искав-

шим спасения от бед капитализма в возврате к отжившим фор-

мам социального быта.

Как уже сказано, «Теория литературы» Уэллека и Уоррена

появилась в такое время, когда в общественной и литературной

жизни США назрел для нее момент. Книга как бы подводила

итог определенному направлению американской литератур-

ной науки, исподволь развивавшемуся на протяжении три-

дцатых годов. Уже тогда выступили с книгами Дж. К. Рэп-

сом, Лйвор Уинтерс, Р. П. Блэкмур, К. Берк, Аллен Тейт,

Остин Уоррен и другие

. При своем первом появлении труды

их и их последователей оставались достоянием узких кругов.

Лишь в начале сороковых годов с развитием реакции на социо-

логическую и культурно-историческую критику принципы новой

школы стали приобретать известность, утверждаться в универ-

ситетском преподавании и в научной литературе, утратив при

этом тот специфический «аграрный» оттенок, какой они имели

на Юге, и став основой методологии одного из направлений

буржуазного литературоведения в целом. Книга Уэллека и Уор-

рена, опубликованная в конце сороковых годов, утверждала

деятельность «новой критики» и синтезировала методологию

этого направления.

При этом надо учесть еще и то обстоятельство, что труда

такого рода в американской научной литературе вообще не (бы-

ло за всю ее историю. Существовали учебные пособия по рито-

рике и методике писания сочинений, применявшиеся в средней

школе и университетах. Они давали самое общее представление

о традиционных жанрах литературы и излагали правила хоро-

шего стиля в соответствии с нормами литературного языка, что

иллюстрировалось примерами из произведений классиков. США

не знали в XIX в. бурных философско-эстетических боев, подоб-

ных тем, которые происходили в европейских литературах в

пору утверждения романтизма, а затем реализма, натурализма

и символизма. Теоретический уровень американской критики

поэтому не мог идти в сравнение с европейской литературно-

критической мыслью. Замедленное развитие критики в США,

в частности, сказалось в том, что и формальное литературоведе-

ние появилось там значительно позже, чем в Европе, где оно,

как известно, возникло в начале века и достигло кульминации

в 20-е годы. Кто-кто, а Рене Уэллек знал об этом очень хорошо,

ибо годы его учения в Карловом университете совпали с де-

ятельностью Пражского лингвистического кружка, одного из

центров этого направления. Знал он, конечно, и о русском фор-

мализме двадцатых годов. Словом, то, что для США было в

новинку, для критики и литературоведения в Европе было уже

пройденным этапом, хотя формальное направление в литерату-

роведении продолжало развиваться и там, вступив затем в но-

вую стадию.

Обратимся теперь к самой книге Уэллека и Уоррена.

'John Crow Ransom. God without Thunder, 1930; The World's

Body, 1938; New Criticism, 1941; Ivor Wy n t e r s. Primitivism and Decadence,

1937;

Maul's Curse, 1938; R. P. В 1 а с km u r. The Double Agent, 1935; The Ex-

pense of Greatness, 1940; Cleanth Brooks. The Wiel Wrought Urn, 1947; Allen

'ate.

Reactionary Essays on Poetry and Ideas, 1936; Reason in Madness, 1941.

Она распадается на две части. Первая посвящена общим

проблемам методологии литературоведения, вторая — поэтике,

то есть строению литературных произведений и художествен-

ным средствам, применяемым при их создании.

При всей академической обстоятельности книга Уэллека и

Уоррена весьма тенденциозна, чего авторы и не скрывают. Осо-

бенно это сказывается в главах, посвященных основополагаю-

щим определениям, а также разделам об общих проблемах ме-

тодологии литературоведения. Авторы, это надо сказать прямо,

занимают воинствующую формалистическую позицию. Правда,

они вводят в круг своих рассуждений анализ взглядов пред-

ставителей других направлений литературной науки, обна-

руживая при этом солидную, хотя и определенно ориентирован-

ную эрудицию.

Возьмем для начала главу «Природа литературы». Вместо

ясного и непосредственного ответа на этот вопрос читателю

предлагается феноменологический подход к проблеме. На пер-

вый взгляд такой подход может показаться подлинно научным.

На самом деле он не решает, а скорее отводит от истинного

решения проблемы. Уэллек не ставит во главу угла вопрос об

отношении искусства к действительности, а именно этот вопрос

является коренным. Взамен он рассматривает различные фор-

мы языка, то есть бытия произведения, взятого само по себе.

Таким образом, с самого начала рассмотрение вопроса отводит-

ся в русло формальных дефиниций.

Вчитаемся в важное принципиальное определение, давае-

мое Уэллеком: «Наиболее ясно природа литературы выступает

при обращении к источникам литературного творчества. Сущ-

ность словесного творчества раскрывается, конечно, при ис-

следовании его традиционных родов — лирики, эпоса и драмы.

Источником для всех них является мир вымысла и воображе-

ния.

Содержание романа, стихотворения или драмы не может

быть признано истинным в буквальном смысле слова, поскольку

перед нами не логические формулировки. Между содержанием

литературного произведения — даже исторического романа

или романов Бальзака, которые как будто сообщают нам «ин-

формацию» о действительно имевших место событиях,— и со-

держанием работы по истории или социологии, где нам сообща-

ется та же самая информация, есть коренное и важное разли-

чие [...]. Персонаж романа отличен от исторического персонажа

и от человека в реальной жизни. Этот персонаж раскрывается

перед нами лишь посредством фраз...» (Курсив мой.— А. А.).

Этим определением ученый сразу же выявляет идеалистическую

основу своего понимания искусства. Как мы увидим далее, из-

начальная точка зрения упорно проводится по всей книге.

Из первого положения последовательно вытекает и второе —

отрицание реальной жизненной основы в изображениях, созда-

ваемых писателем. Они оказываются не более чем фикцией, тво-