Тузов Д.О. Теория недействительности сделок. Опыт российского права в контексте европейской правовой традиции

Подождите немного. Документ загружается.

другу <180> (причем несовершеннолетние отвечали только в пределах своего обогащения

<181>).

--------------------------------

<180> См., напр.: Ulp. 11 ad ed., D. 4, 2, 9, 5 и 7; D. 4, 2, 12 pr.

<181> См., напр.: Gai. 4 ad ed. prov., D. 4, 4, 27, 1.

Источники не дают, однако, ясного представления о самом механизме

осуществления реституции и возврата переданного по сделке имущества.

Согласно точке зрения, считающейся традиционной <182>, претор в каждом случае

применения in integrum restitutio издавал специальное постановление (декрет) о

реституции - decretum restitutionis, которым завершалось производство перед магистратом

по устранению юридического эффекта сделки - iudicium rescindens. На основании этого

акта заинтересованное лицо, в отношении которого была произведена реституция

(restitutus), и только оно, могло требовать предоставления ему процессуальных средств -

иска, эксцепции и др., определяемых в зависимости от особенностей каждого конкретного

случая. Так, если восстановленному в первоначальном положении предъявлялся иск об

исполнении обессиленной посредством реституции сделки, ему могла быть предоставлена

эксцепция или же претор мог просто отказать другой стороне в предоставлении ей иска

(denegatio actionis). Если же сделка была исполнена потерпевшим, ему предоставлялся иск

о возврате переданного. Реализация этих средств происходила уже перед судьей, в рамках

iudicium rescissorium.

--------------------------------

<182> См., напр.: Burchardi G.C. Die Lehre von der Wiedereinsetzung in den vorigen

Stand. Gottingen, 1831. S. 45 ff. (цит. по: Nicosia G. Exceptio utilis // ZSS. 75. 1958. P. 271);

Carrelli E. Decretum e sententia nella restitutio in integrum. Bari, 1938. P. 132 ss.

В соответствии с другим мнением, никакого decretum restitutionis не существовало и

in integrum restitutio осуществлялась непосредственно путем предоставления претором

соответствующего процессуального средства <183>. Эта крайняя позиция не получила,

однако, поддержки в науке.

--------------------------------

<183> См.: Karlowa O. Romische Rechtsgeschichte. Bd II. Leipzig, 1901. S. 1090 ff.

(цит. по: Nicosia G. Op. et loc. cit.). Ср.: Покровский И.А. История римского права. СПб.:

Летний сад, 1998 [по изд. 1917 г.]. С. 168: "Restitutio есть в материальном отношении не

что иное, как только известная цель, известная тема для преторского вмешательства в

известных случаях".

Наконец, среди представителей третьего, "компромиссного" и наиболее

распространенного, направления одни полагают, что специальный декрет о реституции

имел место лишь в некоторых особых случаях, относящихся к административно-правовой

и уголовной сферам <184>, другие же - что in integrum restitutio могла осуществляться как

посредством такого декрета, так и непосредственным предоставлением иска или

эксцепции <185>.

--------------------------------

<184> См., напр.: Lauria M. Iurisdictio // Studi in onore di Pietro Bonfante nel XL anno

d'insegnamento. Vol. II. Milano, 1930. P. 513 ss.; Beretta P. L'annualita delle azioni pretorie nel

diritto romano classico // RISG. 85. 1948. P. 379, nt. 63; Arangio-Ruiz V. Istituzioni di diritto

romano. 12a ed. Napoli: Jovene, 1956. P. 143, nt. 1; Cervenca G. Studi vari sulla "restitutio in

integrum". Milano: Giuffre, 1964. P. 27 ss.

<185> См.: Di Marzo S. Istituzioni di diritto romano. S. 1, 1946. P. 124.

Положения, содержащиеся в 4-й книге Дигест, посвященной в основном вопросам

реституции, в одних случаях говорят о том, что возврат вещи и уплаченной за нее

покупной цены производится по приказу магистрата (претора или наместника провинции)

<186>, в других - по приказу судьи <187>. Возможно, такое расхождение не всегда

вызвано неоднозначностью термина iudex <188> или тем, что в Дигестах, как позднем

юридическом памятнике, содержащем к тому же многочисленные интерполяции, in

integrum restitutio зафиксирована на разных этапах своего развития - от экстраординарной

помощи магистрата до обыкновенного искового средства судебной защиты. В одном

фрагменте Дигест, например, содержится прямое указание, что возврат вещи вследствие

in integrum restitutio возможен как в судебном, так и во внесудебном порядке:

--------------------------------

<186> См., напр.: Paul. 1 sent., D. 4, 4, 24, 4; Ulp. 4 opin., D. 4, 2, 23, 1.

<187> См., напр.: Ulp. 11 ad ed., D. 4, 2, 9, 7; D. 4, 2, 14, 5.

<188> Иногда этот термин означает не судью в собственном смысле, назначаемого

претором, а наместника провинции, к исключительной компетенции которого относилось,

в частности, осуществление правосудия (см., напр.: Ulp. 4 opin., D. 4, 2, 23, 2 и 3).

Ulp. 11 aded., D. 4, 4, 13, ...И это <189> (достигается)

1: ...et hoc vel cognitione либо путем преторского расследования,

praetoria vel rescissa либо посредством вещного иска,

alienatione dato in rem iudicio. предоставленного после отмены

отчуждения.

--------------------------------

<189> То есть возврат вещи,

переданной по отмененной

посредством реституции сделке.

В связи с этим логично предположить, что если претор в определенных ситуациях

считал возможным и справедливым прибегать к такой чрезвычайной мере, как

реституция, то при необходимости он мог тут же решить вопрос и о ее дальнейших

последствиях, приказав (iubere) сторонам возвратить друг другу то, что они получили по

отмененной сделке. Если же данное распоряжение добровольно не выполнялось, вопрос о

переданном имуществе, по-видимому, решался уже судьей в рамках обычного процесса,

подобно тому, как это было в случае невыполнения владельческих интердиктов. При этом

потерпевшему в зависимости от обстоятельств давался либо личный, в том числе

кондикционный <190>, либо вещный (виндикационный) иск, о котором упоминает,

например, Ульпиан:

--------------------------------

<190> См., напр.: Scaev. 1 resp., D. 4, 4, 47, 1; Pomp. 22 ad Sab., D. 12, 5, 7; Ulp. 16 ad

Sab., D. 12, 6, 5.

Ulp. 11 ad ed., D. 4, 2, 9, 6: Все же хотя мы полагаем, что

Licet tamen in rem actionem следует дать вещный иск, поскольку

dandam existimemus, quia res вещь находится в имуществе <191>

in bonis est eius, qui vim passus того, кто претерпел насилие, однако

est, verum non sine ratione не без основания будет сказано, что

dicetur, si in quadruplum quis если кто предъявит иск (о возмещении)

egerit, finiri in rem actionem vel в четырехкратном размере <192>, то

contra. вещный иск погашается, или наоборот.

--------------------------------

<191> In bonis esse - досл.:

находиться в имуществе. Означает

бонитарную (преторскую)

собственность, противопоставляемую

собственности квиритской.

По-видимому, в данном случае имеется

в виду, что, поскольку сделка

аннулирована посредством in integrum

restitutio, потерпевший является

собственником вещи (хотя

ибонитарным); следовательно, он может

заявить вещный (виндикационный) иск,

однако с фиктивной формулой

(formula ficticia), поскольку по

цивильному праву сделка все же

действительна, а лицо, применившее

насилие, стало квиритским

собственником вещи. Впрочем, смысл

фрагмента в науке весьма спорен.

<192> Имеется в виду actio quod

metus causa, по которой потерпевший

от насилия или угроз мог в течение

года взыскать с любого лица,

недобросовестно обогатившегося

от сделки, причиненные убытки в

четырехкратном размере, а по

истечении года - в одинарном.

Несмотря на неясность многих мест источников, одно все-таки остается

несомненным: римское право не знало какого-то отдельного иска или иного средства

защиты, специально направленного на возврат имущества, переданного по

недействительной iure civili или iure honorario сделке. С этой целью использовались

общие, универсальные средства, главным образом виндикация <193> и кондикция.

Некоторые специфические иски, основанные на обстоятельствах, сегодня

рассматриваемых в качестве пороков сделки, такие, как actio quod metus causa, actio doli,

actio legis Laetoriae, имели штрафной характер и не были напрямую связаны с

недействительностью или реституцией <194>. Что касается in integrum restitutio, то она,

как было показано <195>, непосредственно направлялась не на возврат переданного по

сделке имущества, а на отмену правового эффекта самой сделки (равно как и многих

других юридических фактов).

--------------------------------

<193> Поступление вещи в незаконное владение ответчика вследствие исполнения

недействительной сделки иногда рассматривается как одно из трех главнейших оснований

виндикации в римском праве (см.: Гримм Д.Д. Очерки по учению об обогащении. Выпуск

первый. Дерпт, 1891. С. 59).

<194> Например, actio doli, будучи инфамирующим иском, предоставлялась только

при невозможности реституции, т.е. имела по отношению к последней субсидиарный

характер (Marc. 3 dig., D. 4, 1, 7, 1; Paul. 11 ad ed., D. 4, 3, 25). Впрочем, природа этих

исков до сих пор окончательно не ясна. Так, спорен вопрос о том, имели ли они

реституторную оговорку, т.е. приводили ли, как реституция, к отмене самой сделки.

<195> См. также подробно выше, § 18.

§ 42. Реституция в современном зарубежном

и единообразном праве

В современных правовых системах, в силу принципов верховенства закона и

подзаконности административного нормотворчества, невозможно, конечно, произвольное

вмешательство администрации в сложившиеся на основе закона юридические отношения,

подобное тому, что имело место при применении in integrum restitutio римским претором,

какими бы разумными и справедливыми соображениями это ни было продиктовано.

Возможность аннулирования сделок, правовые последствия которых противоречат

требованиям справедливости, прямо предусмотрена законом и реализуется ординарными

правовыми средствами - конститутивным решением суда, вынесенным по иску об

аннулировании сделки или в связи с выставлением одноименной эксцепции, либо

односторонним волеизъявлением потерпевшего <196>. Таким образом, вред,

"причиненный" правом, устраняется тем же правом; реституция в ее римском варианте,

как правило, неизвестна современным правопорядкам <197>.

--------------------------------

<196> Подробнее см. выше, § 30.

<197> Исключение составляет западное каноническое право, в котором in

integrumrestitutio, заимствованная некогда наряду со многими другими (в основном

процессуальными) институтами из римского права, сохраняется и по сей день. Впрочем,

как отмечает В. Боярски, собственно римское значение - акта справедливости - inintegrum

restitutio приобретает в каноническом праве лишь в XII в., с изданием декрета Грациана,

до этого являясь скорее актом милости папы или власти (см.: Bojarski W. Op. cit. S. 51).

Следует в то же время иметь в виду два обстоятельства: во-первых, каноническое право

заимствовало in integrum restitutio в том виде, в каком обнаружило ее в праве Юстиниана,

т.е. в качестве обыкновенного, а не чрезвычайного, как в классическом праве, средства

защиты (тем не менее ранее действовавший Кодекс канонического права 1917 г. в канонах

1905, § 1; 1687, § 1 все же прямо называл restitutio in integrum чрезвычайным средством,

однако чрезвычайным лишь в том смысле, что это средство применялось против решений,

вступивших в законную силу; после принятия Кодекса 1983 г., в котором такая

квалификация отсутствует, ее тем не менее продолжает придерживаться значительная

часть канонической доктрины); во-вторых, ныне действующий Кодекс канонического

права Иоанна Павла II 1983 г., в отличие от Кодекса 1917 г. (каноны 1687 - 1689), говорит

об in integrum restitutio только применительно к судебным решениям, но не к сделкам

материального права (см.: Bojarski W. Op. cit. S. 50 - 52, 58; Kiwior W.K. Op. cit. S. 27 - 34).

В отношении последних вопрос в настоящее время урегулирован общими предписаниями

канонического права о юридических актах (каноны 124 - 128 Кодекса 1983 г.), а также

нормами о договорах и обязательствах соответствующей страны, принятыми

каноническим правом на основе канона 1290 (см.: Kiwior W.K. Op. cit. S. 31, n. 16).

Вместе с тем сам термин "реституция" продолжает сохраняться и в настоящее время,

хотя его значение стало иным <198>. Им чаще всего обозначается возврат платежа

недолжного или неосновательного обогащения, в том числе в связи с исполнением

недействительной сделки <199>. Важно отметить, что при этом не проводится какого-

либо различия между исполнением недействительной сделки и исполнением недолжного

вообще. Не имеет, как правило, значения также и то, отсутствовало ли правовое основание

с самого начала, как при ничтожности, или же оно отпало позднее, например вследствие

оспаривания. Имущество, находящееся у лица без правовых оснований, в том числе

полученное по недействительной сделке, подлежит возврату как полученное

неосновательно. Поэтому в целом современным правопорядкам, как и римскому праву,

неизвестно какое-либо специальное средство для обратного истребования того, что было

предоставлено по недействительной сделке.

--------------------------------

<198> Впрочем, и в современном юридическом языке он иногда используется в

значении, близком к in integrum restitutio (одно из значений слова restitution в английском,

немецком, французском и др. языках - восстановление в правах, в правовом положении),

однако уже вне какой-либо связи с ее административным и экстраординарным

характером.

<199> См., напр.: Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в

сфере частного права: В 2 т. Т. II. М., 1998. С. 289 - 320. В английском праве даже

выделяется самостоятельная отрасль - law of restitution (право реституции), имеющая дело

с обязательствами из неосновательного обогащения (unjust enrichment) (см.: Там же. С.

302, 320).

Безразлично, каким образом известная ценность выбывает из имущества одного лица

и неосновательно поступает в имущественную сферу другого. Имело ли место

противоправное завладение чужой вещью, ошибочный платеж недолжного, действие

природных сил или исполнение недействительной сделки - все это имеет значение лишь

для вопроса об ответственности приобретателя, но не для определения судьбы самого

неосновательного приобретения. В любой из названных ситуаций возврат конкретной

вещи или денежной суммы, поступившей в имущество приобретателя sine causa,

осуществляется при помощи традиционных средств защиты - виндикационных или

кондикционных исков, что, конечно, не исключает возможности предъявления в

соответствующих случаях и иска о возмещении убытков (например, если подлежащая

возврату вещь погибла или иным образом утрачена по вине незаконного владельца).

Недействительность сделки - это всего лишь частный случай отсутствия правового

основания, а предоставление по такой сделке - одна из возможных причин

неосновательного владения или обогащения, и притом, по-видимому, наиболее

распространенная. Не случайно в системе кондикционных обязательств одно из главных

мест традиционно принадлежит тем из них, которые возникают вследствие исполнения

недействительных сделок. Это характерно и для континентального европейского, и для

англо-американского права <200>.

--------------------------------

<200> См., напр.: Цвайгерт К., Кетц Х. Указ. соч. С. 284 - 358; Шапп Я. Основы

гражданского права Германии: Учебник. М., 1996. С. 90 и сл.; Саватье Р. Теория

обязательств: Юридический и экономический очерк. М.: Прогресс, 1972. С. 365, 367.

Так, в Англии и США передача имущества по недействительному договору

рассматривается как одно из важнейших оснований возникновения кондикционных

обязательств и обсуждается с позиций law of restitution <201>. Гражданское право

Германии отводит притязанию о возврате исполненного по недействительной сделке

центральное место среди кондикций из исполнения (Leistungskondiktion). Аналогично

решается вопрос и в праве других стран германской правовой семьи, например в

Швейцарии и Австрии. Все переданное по недействительной сделке не имеет правового

основания и подлежит возврату по правилам о неосновательном обогащении - § 812 BGB,

ст. 62 швейцарского Закона об обязательственном праве, § 1431 ABGB <202>.

Современный эстонский законодатель даже прямо закрепил данное положение в новом

ГК: "Полученное на основании ничтожной сделки возвращается в соответствии с

положениями о неосновательном обогащении, если иное не установлено законом"; "Все

полученное по аннулированной сделке должно быть возвращено в соответствии с

положениями о неосновательном обогащении, если иное не установлено законом" (ст. 84

(1) и 90 (2) Закона об Общей части Гражданского кодекса 2002 г.).

--------------------------------

<201> См.: Цвайгерт К., Кетц Х. Указ. соч. С. 304, 309 и сл.

<202> См.: Шапп Я. Указ. соч. С. 89 и сл.; Цвайгерт К., Кетц Х. Указ. соч. С. 288 и

сл., 310.

По существу сходным образом регулируются имущественные отношения сторон

недействительной сделки в гражданском праве Франции и Италии, где обязательство по

возврату имущества, предоставленного в связи с такой сделкой, сводится к истребованию

платежа недолжного (соответственно, repetition de l'indu во французском праве и

ripetizione dell'indebito - в итальянском) <203>, <204>. При этом понятие платежа

трактуется доктриной и законодательством (art. 1379 Code civil, artt. 2037, 2038 Codice

civile 1942) чрезвычайно широко: в него не включаются разве что действия по оказанию

услуг и передаче вещей в пользование; все же прочие имущественные предоставления -

как собственно денежный платеж, так и передача любых вещей в собственность -

подпадают под это понятие. Таким образом, "недолжно уплаченным" признается

практически любое имущество, переданное без законного основания или основание для

передачи которого отпало впоследствии. И здесь, как и в других правовых системах,

главный случай отсутствия такого основания - недействительность сделки <205>.

--------------------------------

<203> В итальянском праве нормы о платеже недолжного (pagamento dell'indebito)

субсидиарно дополняются нормами формально самостоятельного института

неосновательного обогащения (arricchimento senza causa) (см.: Rescigno P. Op. cit. P. 737,

747 s.). Во французском Code civil общий иск о неосновательном обогащении не

закреплен, однако в 1892 г. он был введен судебной практикой (реш. Кассац. суда по делу

Boudier) (см.: Цвайгерт К., Кетц Х. Указ. соч. С. 295 - 299).

<204> Французским кодексом (art. 1235, 1376 - 1381), а также ранее действовавшим в

Италии его аналогом 1865 г. данные обязательства были квалифицированы в качестве

разновидности обязательств из квазидоговоров, или как бы из договоров (quasi ex

contractu). Такая терминология обусловливалась не только уважением к традиции древних

источников, но и существовавшей в правовой доктрине XVIII - XIX вв. тенденцией видеть

источник всякого обязательства в воле субъекта, искать его основание в свободе воли и

договоре (см.: Rescigno P. Op. cit. P. 737 s.).

<205> См.: Саватье Р. Указ. соч. С. 365, 367; Цвайгерт К., Кетц Х. Указ. соч. С. 299,

310.

Однако если переданное по недействительной сделке имущество сохраняется в

натуре у получившей его стороны, не утрачивая своих индивидуальных признаков, то

истребоваться по нормам о кондикции оно может, очевидно, лишь при условии, что к

получателю перешло право собственности на него, ибо в противном случае его

истребование представляет собой не что иное, как виндикацию. Переход же права

собственности вследствие исполнения недействительной сделки возможен в тех правовых

системах, в которых действует принцип абстрактности вещного договора.

Так, согласно германскому праву переданная по недействительной сделке вещь

возвращается в порядке кондикции даже тогда, когда она сохранилась у получателя в

натуре и не утратила своих индивидуальных признаков. Это объясняется действующей в

германской правовой системе и составляющей ее стилевую особенность конструкцией

абстрактного вещного договора, в основе которой лежат два принципа:

1) принцип разъединения (Trennungsprinzip), состоящий в строгом разграничении

обязательственного договора (obligatorischer Vertrag), или основной сделки

(Grundgeschaft), с одной стороны, и вещного договора (dinglicher Vertrag), элементом

которого является соглашение о переходе права собственности (Auflassung для

недвижимостей, Einigung для движимостей), - с другой. Последние представляют собой

разновидность распорядительных сделок, распоряжений (Verfugungen) <206>. Названный

принцип заключается, таким образом, в четком отделении сделок, порождающих

обязательство, от сделок, направленных на непосредственный перенос вещного права, в

том числе и во исполнение этого обязательства;

--------------------------------

<206> См., напр.: Brox H. Op. cit. S. 59 - 63; Цвайгерт К., Кетц Х. Указ. соч. С. 290;

Шапп Я. Указ. соч. С. 66 - 71, 85.

2) принцип абстрактности (Abstraktionsprinzip), согласно которому действительность

вещной (распорядительной) сделки, посредством которой производится исполнение

основной, обязательственной сделки, совершенно не зависит от действительности этой

последней. Поэтому если, например, договор купли-продажи окажется недействительным,

это не опорочит совершенной во исполнение этого договора вещной сделки о переходе

права собственности, элементами которой являются соглашение о таком переходе и

традиция. В силу абстрактности этой сделки получатель станет собственником

переданной ему вещи, а следовательно, виндикационный иск против него невозможен.

Вместе с тем недействительность основного договора имеет то юридическое значение, что

у отчуждателя возникает кондикционное притязание к приобретателю о возврате права

собственности на переданную вещь <207>. В данном случае, как отмечает Ян Шапп,

"кондикция из исполнения служит "коррекции" принципа абстракции" <208>. Если же

недействительным по собственному основанию окажется и вещный договор (например, в

силу того, что одна из его сторон недееспособна), то право собственности к

приобретателю не переходит, и вещь истребуется от него посредством виндикации (§ 985

BGB) <209>.

--------------------------------

<207> См., напр.: Эннекцерус Л. Курс германского гражданского права. Т. I.

Полутом 2: Введение и общая часть: Пер. с 13-го нем. изд. 1931 г. М.: Иностр. лит., 1950.

С. 127; Brox H. Op. cit. S. 63 - 67; Цвайгерт К., Кетц Х. Указ. соч. С. 290; Шапп Я. Указ.

соч. С. 70, 86, 91 - 96 и сл. Кондикция исключена в отношении последующего

приобретателя права собственности. Для него спор между его правопредшественниками

не имеет значения (Шапп Я. Указ. соч. С. 70).

<208> Шапп Я. Указ. соч. С. 91.

<209> Тем не менее и в этом случае, как отмечается в немецкой литературе,

виндикационное притязание не самостоятельно. Оно образует "идеальную совокупность"

с притязанием кондикционным (§ 812 BGB) и осуществляется совместно с ним. Это

связано с тем, что при недействительности обоих договоров - обязательственного и

вещного - приобретатель хотя и не становится собственником, но неосновательно

получает самовладение вещью. Поскольку же немецкая доктрина расценивает это как

разновидность обогащения sine causa, возврат владения производится путем кондикции.

"Соответствующие правопритязания из § 985 и 812 соседствуют здесь друг с другом. Оба

притязания удовлетворяются в результате фактического возврата владения" (Шапп Я.

Указ. соч. С. 97).

Однако законодательству большинства стран принцип абстрактности в чистом виде

неизвестен <210>: передача вещи по недействительной сделке-каузе не может привести к

переходу права собственности, поэтому обратное истребование той же вещи производится

путем виндикации <211>. Следует тем не менее иметь в виду наличие в некоторых

правовых системах, таких, как австрийская и французская, своего рода суррогатов

рассматриваемого принципа: если исполнивший несуществующее обязательство не

находился в заблуждении относительно его недействительности, он не вправе истребовать

исполненное обратно ни путем кондикции (§ 1432 ABGB и "скорректированный"

судебной практикой art. 1235 Code civil) <212>, ни тем более - что считается

самоочевидным и единодушно признается доктриной - путем виндикации. Таким образом,

при указанных условиях исполнение недолжного переносит право собственности

бесповоротно, исключая, в отличие от исполнения недолжного по немецкому праву, даже

кондикцию. Основанием перехода права собственности в этих случаях считают иногда

дарение (если лицо, зная, что долга нет, передает тем не менее вещь в собственность, оно

делает это causa donandi), иногда наличие натурального обязательства, исполняемого "из

чувства долга" (animo solvendi) <213>. В остальных случаях, когда исполнение

недолжного не переносит права собственности, но вещь по какой-либо причине

отсутствует у accipiens'а - погибла, отчуждена или утрачена иным образом, против

последнего, в зависимости от его возраста, дееспособности и добросовестности, возможно

предъявление иска о возмещении убытков или об истребовании неосновательного

обогащения (кондикции) <214>.

--------------------------------

<210> Среди немногих законодательств, прямо закрепивших этот принцип, можно

назвать, помимо германского, современное эстонское, построенное, в части гражданского

права, в значительной мере по образцу BGB (ср. ст. 92 (1) эстонского Закона о вещном

праве 1993 г. и § 929 BGB).

<211> См., напр., применительно к Швейцарии: Цвайгерт К., Кетц Х. Указ. соч. С.

290, 344 и сл.; к Италии: Bianca C.M. Diritto civile. Vol. III. I1 contratto. 2a ed. Milano:

Giuffre, 2000. P. 631.

<212> Ср. с упоминавшимся выше п. 4 ст. 1109 российского ГК (см. § 40, сн. 167).

<213> Подробно см.: Sacco R. Op. cit. P. 110 ss.

<214> Так, например, по гражданскому праву Италии, если вещь утрачена, даже

случайно, тот, кто ее получил недобросовестно, обязан уплатить ее стоимость;

добросовестный же получатель не отвечает за ее утрату или ухудшение, хотя бы они и

произошли по зависящим от него обстоятельствам; он обязан лишь в пределах своего

обогащения (art. 2037, co. 2, 3, c.c.). Если вещь отчуждена, то при недобросовестности

отчуждателя он должен предоставить лицу, от которого он ее получил, аналогичную вещь

или возместить стоимость отчужденной вещи, при добросовестности же - лишь выплатить

собственнику полученную за вещь цену (art. 2038 c.c.). Недееспособный, в том числе

несовершеннолетний, даже получивший вещь недобросовестно, обязан лишь в тех

пределах, в которых то, что он получил, было направлено к его выгоде (art. 2039 c.c.).

На первый взгляд, контраст с рассмотренными подходами составляет модель,

принятая в единообразном праве (uniform law) и выраженная в art. 3.17(2) Принципов

международных коммерческих договоров УНИДРУА 2004 (UNIDROIT Principles 2004)

<215> и art. 4:115 Принципов Европейского договорного права (Principles of European

Contract Law) <216>. В указанных статьях, которые расположены в специальных главах,

посвященных вопросам действительности (validity) договоров <217>, содержатся почти

идентично сформулированные <218> правила о возврате (restitution) сторонами

аннулированного договора всего полученного ими по этому договору, а при

невозможности такого возврата в натуре - о денежной компенсации стоимости

полученного:

--------------------------------

<215> UNIDROIT Principles of International Commercial Contracts 2004. Rome:

International Institute for the Unification of Private Law (UNIDROIT), 2004. P. 115.

<216> Principles of European Contract Law. Parts I and II / Ed. by O. Lando, H. Beale.

2000.

<217> В гл. 3 ("Validity") Принципов УНИДРУА и одноименной гл. 4 Принципов

Европейского договорного права.

<218> Сопоставление указанных документов легко производить по изданной

УНИДРУА синоптической таблице: Bonell M.J., Peleggi R. UNIDROIT Principles of

International Commercial Contracts and Principles of European Contract Law: a Synoptical

Table // Uniform Law Review = Revue de droit uniforme. 2004. 2. P. 353.

Art. 3.17 Unidroit Principles 2004 Art. 4:115 Principles ECL:

(Retroactive effect of avoidance) Effect of avoidance

(2) On avoidance either party may On avoidance either party

claim restitution of whatever it has may claim restitution of whatever

supplied under the contract or the it has supplied under the contract

part of it avoided, provided that it provided it makes concurrent

concurrently makes restitution of restitution of whatever it has

whatever it has received under the received. If restitution cannot

contract or the part of it avoided be made in kind for any reason, a

or, if it cannot make restitution in reasonable sum must be paid for

kind, it makes an allowance for what what has been received.

it has received.

Ст. 3.17 Принципов УНИДРУА 2004 Ст. 4:115 Принципов ЕДП:

(Ретроактивный эффект аннулирования) Эффект аннулирования

(2) При аннулировании [договора] При аннулировании [договора]

каждая сторона может требовать каждая сторона может требовать

возврата всего того, что она возврата всего того, что она

предоставила по договору или по его предоставила по договору, при

аннулированной части, при условии, условии, что она производит

что одновременно она производит одновременный возврат всего того,

возврат всего того, что она получила что она получила. Если по какой-

по договору или его аннулированной либо причине возврат не может быть

части, либо, если возврат в натуре произведен в натуре, то за то, что

произвести невозможно, производит она получила, должна быть уплачена

оплату того, что она получила. разумная сумма.

В Принципах Европейского договорного права содержится, кроме того, отдельное

правило о реституции при недействительности договора вследствие его неправомерности

(illegality) <219>:

--------------------------------

<219> Это правило помещено в главе 15 Принципов ЕДП, названной

"Неправомерность" (Illegality). Подобная норма отсутствует в Принципах УНИДРУА,

однако это неслучайно: согласно art. 3.1 Принципов, они не касаются вопросов

недействительности договора вследствие его безнравственности или неправомерности

(immorality or illegality).

Art. 15:104 Principles ECL: Ст. 15:104 Принципов ЕДП:

Restitution Возврат

(1) When a contract is rendered Если договор стал

ineffective under Articles 15:101 недействительным на основании статей

or 15:102, either party may claim 15:101 или 15:102 <220>, каждая

restitution of whatever that party сторона может требовать возврата

has supplied under the contract всего того, что она предоставила по

provided that, where appropriate, договору, при условии, что там,

concurrent restitution is made of где это надлежит, произведен

whatever it has received. одновременный возврат всего того,

что она получила.

--------------------------------

<220> Статьи, устанавливающие,

при каких условиях договор

недействителен как неправомерный.

<...> <...>

(4) If restitution cannot be (4) Если по какой-либо причине

made in kind for any reason, a возврат не может быть произведен в

reasonable sum must be paid for натуре, то за то, что она получила,

what has been received. должна быть уплачена разумная сумма.

Казалось бы, этим положениям, даже текстуально весьма напоминающим правило о

реституции, содержащееся в п. 2 ст. 167 российского ГК, в полной мере отвечает

сложившийся в отечественной цивилистике взгляд на реституцию как особое

охранительное средство sui generis, специально рассчитанное на возврат имущества,

переданного по недействительной сделке <221>, и, напротив, контрастируют

рассмотренные выше подходы национальных европейских правопорядков.

--------------------------------

<221> См. след. параграф.

Однако такое впечатление обманчиво. Как было показано ранее, значение термина

restitution - всего лишь "возврат имущества": или в смысле самом широком, "физическом",

или же в более узком - техническом - смысле возврата недолжно уплаченного либо

неосновательного обогащения. Именно в последнем значении употребляется данный

термин и в анализируемых источниках единообразного права. Подтверждением этому

является, например, то, что в Принципах УНИДРУА цитированное выше правило почти

дословно воспроизводится в art. 7.3.6, озаглавленном "Restitution" и помещенном в

разделе о прекращении (termination) договора вследствие его неисполнения одной из

сторон. Таким образом, термин restitution употребляется в Принципах УНИДРУА

безотносительно к тому, аннулирован ли договор или же просто расторгнут вследствие

его неисполнения одной из сторон.

Что касается Принципов Европейского договорного права, то в них термин restitution

употребляется только в цитированных выше положениях об аннулировании договора и о

его недействительности вследствие неправомерности. Правила же о возврате имущества,

полученного по договору, расторгнутому вследствие его неисполнения (art. 9:306 - 9:309),

данного термина не используют и, кроме того, отличаются от названных положений также

по содержанию. Однако и здесь преждевременно было бы делать вывод о том, что

restitution является с точки зрения этих Принципов особым правовым механизмом, сфера

действия которого ограничена недействительностью договора.

Как авторитетно свидетельствует один из разработчиков Принципов ЕДП, член

Комиссии по унификации Европейского договорного права Райнхард Циммерман, в этих

правилах, так же, как и в цитированных выше положениях Принципов ЕДП об

аннулировании и о недействительности договора, речь идет об одном и том же институте

restitution в его общепринятом понимании. Дело в том, отмечает Циммерман, что

"подготовка Принципов на трех различных стадиях <222> привела к некоторым

недостаткам координации. Так, например, все три части содержат правила, касающиеся

возврата (restitution) обогащения. Статья 4:115 Принципов ЕДП имеет в виду ситуации,

когда договор аннулируется, ст. 9:305 и последующие... относятся к последствиям

прекращения договора в случаях [его] неисполнения и ст. 15:104... касается возврата

обогащения, полученного по договору, который оказался недействительным по причине

[его] неправомерности. Такое утроение правил, равно как и различия между ними, не

могут быть оправданы, - признает автор. - Это один из многих вопросов, по которым

Принципы еще нуждаются в совершенствовании и исправлении" <223>.

--------------------------------

<222> Имеются в виду три стадии, завершившиеся разработкой и публикацией трех

частей Принципов ЕДП (соответственно, в 1995, 2000 и 2003 гг.).

<223> Zimmermann R. Comparative Law and the Europeanization of Private Law // The

Oxford Handbook of Comparative Law / Ed. M. Reimann, R. Zimmermann. Oxford University

Press, 2006. P. 561 s.

Все сказанное, безусловно, препятствует тому, чтобы видеть в restitution

единообразного права особый правовой институт, обслуживающий нормы о

недействительности сделок, и свидетельствует в пользу того же самого значения

рассматриваемого термина в Принципах УНИДРУА и в Принципах ЕДП, какое он имеет в

правовых системах отдельных государств, принадлежащих к традиции как civil law, так и

common law.

Таким образом, ни современные национальные правопорядки, ни сверхсовременное

единообразное право не знают какого-либо специального средства для обратного

истребования того, что было предоставлено сторонами друг другу по недействительной

сделке. Этой цели, как и в римском праве, служат классические правовые институты

виндикации и кондикции.

§ 43. Реституция в российском праве: история и специфика

В целом аналогичным образом решалась проблема имущественных предоставлений,

произведенных в связи с недействительной сделкой, и в русском дореволюционном

гражданском праве. Подобно римскому и современному зарубежному праву, оно не