Тригубович Н.В. Автономия воли в международном частном праве

Подождите немного. Документ загружается.

41 . - ..

международный. Тот факт, что возможность выбора права закреплена в VII

разделе Основ гражданского законодательства, посвященном регулированию

отношений с участием иностранных граждан и юридических лиц,

свидетельствует о том, что российское законодательство рассматривает в

качестве международных, в первую очередь, сделки, заключенные с

иностранными субъектами.

Прямое указание на необходимость присутствия иностранного элемента в

правоотношении содержится в п.1 ст.414 КТМ РФ, согласно которой сфера

действия автономии воли ограничивается отношениями, возникшими из

торгового мореплавания с участием иностранных граждан или иностранных

юридических лиц либо осложненными иностранным элементом, в том числе,

если объект гражданских прав находится за пределами РФ. В КТМ введено

понятие «иностранный элемент», обозначены два способа его выражения -

присутствие иностранного субъекта и нахождение объекта за границей, но

далее это понятие не конкретизировано.

Проект третьей части ГК РФ так же прямо указывает на необходимость

присутствия в отношении иностранного элемента. Согласно

ст.

1223

выбор

права возможен в правоотношениях с участием иностранных граждан или

юридических лиц либо осложненным иным иностранным элементом. Проект

содержит один способ выражения иностранного элемента - присутствие

иностранного субъекта. Логично будет предположить, что под «иным

иностранным элементом» в проекте понимаются нахождение объекта

гражданских прав за границей, а также наличие юридического факта,

являющегося основанием возникновения, изменения или прекращения

правоотношения, который имел место за границей.

Проблематичным в теории и на практике является вопрос о том, придает

ли выбор иностранного права международный характер внутреннему договору.

Традиционный подход требует связи сделки или ее сторон с иностранным

государством. Этот подход закреплен в Гаагской конвенции 1986 г. Согласно

ст. 1 (в) Конвенция не применяется в случаях, когда коллизия возникает

исключительно в результате выбора сторонами применимого права, даже если

такой выбор связан с определением суда или арбитража. Иными словами.

Гаагская конвенция не рассматривает в качестве договора международной

купли-продажи внутренний договор, то есть договор, в котором до выбора

сторонами права или суда (арбитража) отсутствовала коллизионная проблема.

Такого подхода придерживается и российское право, которое допускает

возможность выбора права только в международных сделках и исключает

такую возможность во внутренних договорах. Иная позиция отражена в

Римской конвенции, которая предусматривает возможность выбора права во

внутреннем договоре. Согласно п. 3 ст. 3 Римской конвенции стороны могут

выбрать иностранное право для регулирования договора, имеющего связь

только с одним государством, но при этом они не могут отступить от

императивных норм права этого государства'"^. Иными словами, выбор

иностранного права во внутреннем договоре придает этому договору статус

международного. Представляется, что такая трактовка международного

характера договора неоправданно широка и для определения договора как

международного необходимы более существенные связи с внешним миром.

Круг гражданских отношений, в которых возможен выбор права, как

правило, очерчен законодателем. Автономия воли не имеет универсального

характера и распространяется только на те отношения, которые определены

законом и в отношении которых отсутствуют императивные коллизионные

нормы.

Основы гражданского законодательства содержат норму, согласно

которой иностранное право применяется на основании соглашения сторон к

гражданским отношениям (ст. 156), и очерчивают тот круг гражданских

отношений, где возможен выбор права их участниками. Так, соглашение сторон

о применимом праве допускается при определении возникновения и

прекращения права собственности на имущество, являющееся предметом

сделки, а также при определении права собственности на имущество.

103

Подробнее об этом см.: §

гл. 2 и § 2 гл. 3

находящееся в пути по внешнеэкономической сделке (п. 3 ст. 164). Ст. 165

устанавливает общее правило, согласно которому права и обязанности по

сделке определяются избранным сторонами правом. Особое внимание в

Основах гражданского законодательства уделено выбору права при

определении прав и обязанностей сторон по внешнеэкономическим сделкам.

Ст. 166 Основ гражданского законодательства, которая закрепляет это

положение, содержит перечень основных видов обязательств с указанием на

право, применимое к ним при отсутствии выбора сторон. Выбор права

возможен в договорах купли-продажи, имущественного найма, лицензионном,

хранения, комиссии, поручения, перевозки, транспортной экспедиции,

страхования, кредитном, дарения, поручительства, залога, договорах о

производственном сотрудничестве, специализации и кооперировании,

выполнении строительных, монтажных и других работ по капитальному

строительству. Перечень не является исчерпывающим. Но Основы

гражданского законодательства содержат исключения из этого правила и особо

оговаривают случаи, когда выбор права не допускается. Так, в отношении

договоров о создании совместного предприятия с участием иностранных

инвесторов применяется право страны, где учреждено совместное предприятие

(п.

3. ст. 166). Иными словами, стороны учредительного договора не вправе

выбирать право, которое будет регулировать этот договор, поскольку в

отношении этого вида договоров действует императивная коллизионная норма,

исключающая усмотрение

сторон.

"^''

Принцип автономии воли не действует в

отношении договоров, заключенных на аукционе, в результате конкурса или на

бирже. В этих случаях к договору применяется право страны, где проводится

аукцион, конкурс или находится биржа (п. 4 ст. 166).

Проект третьей части ГК РФ содержит аналогичные положения.

Новацией здесь является исключение из сферы действия автономии воли

'"'' О негативной практике в этой области писал А.Г, Светланов, который указывал на

распространенную ошибку, когда стороны включали в договоры о создании предприятий в РФ

оговорки о выборе иностранного права. См.: Светланов А.Г. Коллизионное регулирование в сфере

внешнеэкономической деятельности// Закон. 1998. №7. С. 22.

договоров о доверительном управлении имуществом. Стороны этого договора

не могут своим соглашением определить применимое право, поскольку данный

вид договоров регулируется правом страны, где находится имущество.

Помимо гражданских правоотношений автономия воли действует в сфере

семейных правоотношений, но имеет здесь определенную специфику.

Проблема автономии воли в семейном праве является новой для

российской юридической доктрины и практики, поскольку принцип автономии

воли отсутствовал в советском семейном законодательстве и впервые был

закреплен в новом Семейном кодексе РФ, введенном в действие с

марта 1996

года. Признание возможности реализации принципа автономии воли в

семейном праве связано с введением в российское право такого института как

брачный договор. Новый СК РФ закрепляет возможность установления

договорного режима имущества супругов посредством заключения брачного

договора. Именно при определении права, регулирующего брачный договор, а

также соглашение об уплате алиментов законодатель при соблюдении

определенных условий предоставляет сторонам возможность самим выбрать

это право (п.2 ст. 161 СК РФ). Такая возможность закреплена в

законодательствах некоторых иностранных государств, например, ст. 52

швейцарского Закона о международном частном праве 1987 года '" и др.

Согласно СК РФ выбор права, регулирующего брачный договор и

соглашение об уплате алиментов, возможен только при соблюдении

определенных требований к субъектам этих соглашений. Супруги не должны

иметь общего гражданства, то есть они должны быть гражданами различных

государств, либо один или оба быть лицами без гражданства; при этом не имеет

значения проживают ли они совместно на территории одного государства или в

разных государствах. Возможность выбрать право предоставлена также

супругам, которые не имеют совместного места жительства, проживают на

территории разных государств независимо от гражданства. Только в этих двух

105

См.:

http://wwwtufts.eclu/fletcher/multi/tcxts/BH784.txt.

случаях стороны брачного договора и соглашения об уплате алиментов могут

выбрать право, которое будет регулировать их договор.

Российское законодательство строго очерчивает круг отношений, на

которые распространяется действие принципа автономии воли. Это -

имуш;ественные отношения супругов и алиментные обязательства всех членов

семьи. СК РФ закрепил общую коллизионную привязку для личных

неимущественных и имущественных отношений супругов, которые

регулируются по праву страны, на территории которой совместно проживают

супруги. Если супруги не имеют совместного места жительства, то применяется

право страны, на территории которой они имели последнее совместное место

жительства. Если супруги не имели совместного места жительства, то на

территории РФ применяется законодательство РФ (п. 1 ст. 161 СК РФ). При

регулировании личных неимущественных отношений эти привязки носят

императивный характер, при регулировании имущественных отношений

привязка может быть изменена соглашением сторон (принцип автономии воли).

В подобной ситуации, если супруги выбирают для регулирования брачного

договора, то есть имущественных отношений, иное право, нежели то, которое

определено коллизионной нормой (например, право страны гражданства мужа),

то их личные отношения будут регулироваться одной правовой системой, а их

имущественные отношения - другой правовой системой. Так, если российская

гражданка и французский гражданин подчинили свой брачный договор

французскому праву, а проживают на территории РФ, то их личные

неимущественные отношения будут регулироваться российским правом, а

имущественные отношения (в объеме, предусмотренном брачным договором) -

французским правом. Иными словами, реализация принципа автономии воли

возможна исключительно в имущественной сфере и не распространяется на

регулирование личных неимущественных отношений.

Особенностью брачного договора является то, что он содержит не только

обязательства сторон, но и регулирует их вещные права. В связи с этим следует

заметить, что в российском законодательстве содержится жесткая

императивная коллизионная норма, согласно которой право собственности на

имущество определяется по праву страны, где находится это имущество (п. 1

ст. 164 Основ гражданского законодательства). Это положение не может быть

изменено соглашением сторон. Возникает коллизия внутренних норм

российского законодательства, которую можно проиллюстрировать следующим

примером. Брачный договор, заключенный между гражданкой РФ и

гражданином Великобритании, подчинен сторонами английскому праву.

Согласно одному из условий договора дом, находящийся в РФ и

принадлежащий супруге, передается в доверительную собственность супругу.

Весь договор регулируется английским правом, но это условие будет

регулироваться российским правом, так как согласно п.1 ст. 164 Основ

гражданского законодательства право собственности на недвижимое

имущество, находящееся в РФ, определяется по российскому праву.

Английский институт доверительной собственности несколько отличен от

106

института доверительного управления имуществом в российском праве

Поэтому даже при обращении к российским нормам о доверительном

управлении имуществом супруги не достигнут ожидаемого ими правового

результата. В подобной ситуации, как верно отмечал Л. Раапе, «статут

отдельной вещи ломает статут, которому подчинено имущество в целом»'"^. Но

с позиции п.2 ст. 161 СК РФ супруги действовали в рамках закона и

применению подлежит избранное ими английское право.

Данное противоречие устранено в иностранных правовых системах путем

разделения статутов движимого и недвижимого имущества. Для недвижимого

имущества установлена императивная коллизионная привязка к lex rei sitae. В

108

отношении движимого имущества действует принцип автономии воли

Положение, определяющее статут недвижимого имущества по lex rei sitae

Подробно об этом см.: Михеева Л.Ю. Доверительное управление имуществом в гражданском

праве России. Автореферат диссертации на соискание ученой степени к,юн. Томск, 1998 С 10-11

'"^ Раапе Л. Указ. соч. С. 312.

""*

Об этом говорят; Иссад М. Указ. сом С. !44; Раапе Л. Указ. соч. С 312. Вольф не исключает

применение lex rei sitae и к движимому имуществу. См.: Вольф М. Указ. соч. С. 394.

закреплено в п. 5 ст. 267 Конвенции стран СНГ о правовой помощи и правовых

отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 года

Минская конвенция разделяет статут движимого и недвижимого имущества,

подчиняя правовой режим движимого имущества праву страны, где супруги

имели совместное место жительства (п.

ст. 27).

Разделение статутов имущества вызвано прежде всего мобильностью

движимого имущества, так как даже если сохранить существующую

коллизионную привязку к lex rei sitae, то стороны могут по своей воле изменить

статут вещи путем перемещения ее в пространстве. Чтобы исключить такое

искусственное создание привязки, необходимо предоставить супругам

возможность своим соглашением определять статут их движимого имущества,

закрепив это положение в СК РФ.

Совершенно иная ситуация складывается в отношении недвижимости,

которая конструктивно связана с землей и, как правило, обладает высокой

ценностью. Сделки с недвижимостью в большей степени затрагивают интересы

государства, на территории которого она находится. Это проявляется также и в

том, что, например, форма сделок в отношении недвижимости, находящейся в

РФ,

определяется по российскому праву (ст. 165 Основ гражданского

законодательства). В этом случае необходимо императивное «прикрепление»

вещи к праву страны, где она находится. И чтобы не возникало сомнений на

этот счет, в СК РФ необходимо внести положение, которое исключит действие

принципа автономии воли в отношении недвижимого имущества супругов и

подчинит его lex rei sitae.

В связи с этим предлагается изложить первое предложение пункта 2

ст.

161

СК РФ в следующей редакции:

«При заключении брачного договора или соглашения об уплате

алиментов друг другу супруги, не имеющие общего гражданства или

совместного места жительства, могут избрать законодательство, подлежащее

'" Собрание законодательства РФ. 1944. № 15 Ст.

1684.

Далее: Минская конвенция.

применению для определения их прав и обязанностей в отношении движимого

имущества по брачному договору или по соглашению об уплате алиментов».

Нормы, посвященные коллизионному регулированию имущественных

отношений супругов содержатся также и в международных договорах,

заключенных РФ с рядом стран. Следует отметить, что возможность выбора

права, регулирующего договор, закреплена не во всех международных

договорах, в которых участвует Россия. Так, например. Минская конвенция не

содержит принципа автономии воли. Ст. 27 Конвенции устанавливает четыре

коллизионные привязки для определения права, регулирующего

имущественные отношения супругов: закон страны, где супруги имеют

совместное место жительства, закон страны общего гражданства супругов,

закон страны последнего совместного места жительства, закон страны,

учреждение которой рассматривает дело. Все варианты применения той или

иной привязки сформулированы императивно и не подлежат изменению

соглашением сторон. Поскольку ст. 6 СК РФ устанавливает приоритет норм

международного договора над нормами СК, то нельзя не согласиться с Н.И.

Марышевой, которая утверждает, что в подобном случае должна применяться

норма международного договора"". Следовательно, выбор сторон, сделанный

согласно п.2 ст. 161 СК РФ, не будет учитываться, а бу^^ет применено право,

определенное в соответствии с коллизионной нормой, содержащейся в

международном договоре.

Подобная ситуация сложилась и в отношении двусторонних договоров

РФ.

Так, Договор с Польшей о правовой помощи и правовых отношениях по

гражданским, семейным и уголовным делам"' не содержит принципа

автономии воли. Вместе с тем, российское законодательство допускает выбор

права, а польское законодательство определяет возможность выбора права в

соответствии с национальным законом супругов. Могут ли российские

фаждане, проживающие в Польше, выбрать право, которое будет регулировать

110

См.:

Комментарий к Семейному кодексу РФ. Отв. ред. Кузнецов И.М. М,, 1996. С. 415-416.

'" Ведомости Верховного Совета СССР 1980. № 50, Ст. 1075.

ИХ брачный договор, согласно польскому и российскому законодательствам?

Не могут, поскольку ст. 27 Договора о правовой помощи содержит

императивную отсылку к праву страны совместного места жительства.

Вряд ли такое положение дел можно назвать справедливым. Реализация

принципа автономии воли, закрепленного в национальном кодексе, поставлена

в зависимость от того, предусмотрена ли такая возможность в международном

много- или двустороннем договоре. Причиной этого является то, что многие

международные договоры были заключены Россией до принятия нового СК

РФ,

то есть до закрепления в российском семейном праве принципа автономии

воли. Поскольку российское законодательство в целом позитивно относится к

автономии воли, то необходимо проявить последовательность при решении

этого вопроса и закрепить этот принцип в каждом вновь заключаемом Россией

международном договоре, а также внести соответствующие дополнения в

действующие международные договоры.

§ 3. Действительность соглашения о выборе права.

Говоря о правовой природе автономии воли, необходимо затронуть

вопрос о том, по какому праву определяется действительность соглашения о

выборе права.

Нормы, закрепляющие автономию воли, содержатся в правовых системах

большинства стран. Но в разных странах могут быть установлены различные

ограничения в осуществлении автономии воли, может не приниматься во

внимание предполагаемая воля сторон, наконец, автономия воли может в целом

не признаваться. В литературе сложилось несколько подходов к решению этого

вопроса.

Первый подход заключается в том, что действительность соглашения о

выборе права должна определяться по праву страны суда, поскольку вопрос о

действительности возникает только при обращении в суд. Так, Л.Раапе считает.

что «мерилом для договора сторон о выборе права служит коллизионная

норма»"^ страны суда, Ф.Вишер (Vischer) утверждает, что «суд ...,

контролирующий выбор права, определяет условия, пределы и возможность

автономии»" . Решение вопроса четкое и недвусмысленное, когда спор

рассматривается национальным судебным или арбитражным органом. Но как

определить право страны суда, если спор рассматривает международный

коммерческий арбитраж. Например, спор рассматривается в Стокгольме

французским арбитром и стороны избрали французское право. Вряд ли в

подобной ситуации будет оправданно применение шведских норм только на

основании нахождения арбитража в Стокгольме, поскольку даже для арбитра,

рассматривающего спор, это право будет иностранным.

Согласно второму подходу действительность соглашения о выборе права

следует из общих принципов международного права. Этот подход отражен в

преамбуле Базельской резолюции, которая поставила принцип автономии воли

на один уровень со свободами человека. Но принятие принципа в целом не

означает единого мнения об условиях его осуществления и не разрешает

проблему, когда, например, выбор права действителен по законодательству

продавца и недействителен по законодательству покупателя, В подобной

ситуации, по мнению Найя (Nigh), эти условия должны быть определены по

праву любой страны, удовлетворяющей суд"'^. Иными словами, вопрос отдан

на разрешение суда, который скорее всего применит свое национальное право

для определения условий осуществления автономии воли. Как будет

определять такое право международный коммерческий арбитраж - остается

неясным.

Третий подход состоит в том, что действительность соглашения о выборе

права определяется в соответствии с правом, которое было бы применимо при

отсутствии выбора сторон договора. Вопрос о действительности соглашения о

'" Раапс л. Указ. соч. с. 428,

'" Vischer F General course on Private International Law Recueil des cours. Hague, 1492. Vol. I, P. 139.

'" CM.NighP.E. Op cit, P. 303.