Сыроежкин К.Л. Казахстан - Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству Книга 1

Подождите немного. Документ загружается.

1. В начале пути

номической деятельности политическим амбициям. Другой

причиной, на мой взгляд, трудно объяснить наблюдавшийся

дисбаланс ассортимента и цен товаров, предлагавшихся к

бартерному обмену.

В-третьих, ограничение самостоятельных контактов предпри-

ятий – изготовителей экспортной продукции, с ее зарубежными

потребителями, и организация внешнеэкономической деятель-

ности почти исключительно через государственные чиновно-

бюрократические структуры.

Наконец, отсутствие не только полноценных маркетинговых

исследований и прогнозов по приоритетным направлениям тор-

гово-экономических контактов, но и специалистов, имеющих

хоть какой-то опыт в этом деле.

Что касается Китая, то, в отличие от СССР, находящегося в

состоянии политического «брожения», свою стратегию расши-

рения внешнеэкономических связей он выстраивал достаточно

четко, уже тогда видя в ней одну из составляющих практической

реализации политики «Большого освоения запада».

В декабре 1985 г. правительство СУАР КНР вышло с инициа-

тивой о развитии пограничной торговли с СССР, для чего пред-

полагалось использовать уже имеющиеся у него возможности.

В январе 1986 г. между КНР и СССР было подписано соглашение

о восстановлении торговых отношений между СССР и СУАР

КНР. С советской стороны непосредственное участие в них

должны были принимать республики Средней Азии и Казахстан,

а также приграничные регионы РСФСР.

Соглашением предусматривалось, что, во-первых, при-

граничная торговля товарами народного потребления должна

осуществляться совместной фирмой, созданной КНР и СССР.

В 1981 г. СУАР КНР было предоставлено право на организацию самостоятельной

торгово-экономической деятельности. В 1983 г. была восстановлена работа двух

погранпереходов – Хоргоса и Туругата. В 1986 г. комитетом КПК СУАР и народным

правительством автономного района была взята на вооружение политика «внешней

открытости во всех направлениях, но с упором на запад» (ц�аньфан вэй кайфан,

сян си цинсие) [1].

К.Л. Сыроежкин

Казахстан – Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству

Представителем КНР является Фирма по экспорту и импорту

и местной торговле СУАР КНР, представителем СССР – Всесо-

юзная фирма внешней торговли «Восток». Во-вторых, между

этими фирмами должны оговариваться объемы и номенклатура

экспортно-импортных товаров, подписываться торговые кон-

тракты и реализовываться принципы равновесной торговли.

Цена импортно-экспортных поставок должна определяться

специальным соглашением между уполномоченными органами.

В-третьих, торговля должна осуществляться через два погран-

перехода – Хоргос и Туругат. В-четвертых, ответственность

за осуществление пограничной торговли несли Министерство

внешнеэкономических связей и торговли КНР и Министерство

внешней торговли КНР [2].

В октябре 1986 г. первое соглашение о пограничной торговле

между Синьцзяном и СССР было подписано.

И хотя объемы двусторонней торговли оставались незначи-

тельными (табл. 1.1), сам факт ее существования имел колос-

сальное геополитическое значение. Советско-китайская граница

переставала быть очагом напряженности, а вопрос о «советском

ревизионизме» и перспективе войны между СССР и Китаем с

повестки дня снимался.

Таблица 1.1

товарооборот между СССР и КнР в 1980-е гг.

(млн. долл.)

годы

объем товарооборота между

СССР и КнР

объем экспорта и импорта

СуаР КнР

всего

в рамках

приграничной торговли

всего с СССР с КазССР

1983

4,74

198484

735,2

1985

1,282,0

1986

1,353,0 21,1 7,52 3,0

1987

1,278,0 37,6 16,4 15,25 11,8

1. В начале пути

1988

35,99

1989

75,2 74,78 71,11 45,6

Примечание: Расчеты по советско-китайской торговле осуществлялись в швей-

царских франках; перерасчет сделан автором; часть данных взята автором из пресс-

сообщений МИД СССР и МИД КазССР.

Источники: Ван Хайянь. Цзинцзи хэцзо �й фачжань. Чжун’Я уго �й Чжунго

Синьцзян (Экономическое сотрудничество и развитие. Пять государств Центральной

Азии и Синьцзян Китая). – Урумчи, 2003. – С. 308; Казахстанская правда. – 1989, 14

мая; Синьцзян няньцзяиь. 1988 (Ежегодник по Синьцзяну за 1988 г.). – Урумчи, 1988. – С.

327; Синьцзян няньцзянь. 1989 (Ежегодник по Синьцзяну за 1989 г.). – Урумчи, 1989. – С.

361; Синьцзян жибао. – 1988, 11 сентября.

В ноябре 1987 г. Госсовет провел специальное совещание,

посвященное проблемам внешней открытости Синьцзяна, ре-

зультатом которого стало постановление о льготной политике,

принятое в начале 1988 г.

Постановлением предусматривалось: 1) восстановление северо-

синьцзянской железной дороги и внесение в государственный план

проекта о строительстве участка Усу – Алашанькоу;

2) расширение

здания и взлетно-посадочной полосы аэропорта в Урумчи; 3) го-

сударство освобождало от налогов созданные в Синьцзяне за счет

полученных от внешней торговли капиталов новые предприятия,

причем эта льгота распространялась не только на Урумчи, Кульджу,

Шихэцзы и Кашгар, но и на города Аксу, Корла, Санджи, Турфан

и Хами; 4) предложение Синьцзяна о строительстве экспортной

товарно-производственной базы было принято центральным

правительством, а на ее строительство были выделены средства;

5) СУАР КНР разрешалось создавать торгово-экономические пред-

ставительства за рубежом, причем в этих вопросах он был абсолют-

но самостоятелен; 6) упрощалась процедура оформления товаров,

идущих на экспорт; 7) СУАР мог активно развивать хлопковое

производство и увеличивать экспорт хлопка и продукции из него;

В сентябре 1990 г. был сдан в эксплуатацию западный участок железной дороги

Ланьчжоу – Синьцзян с конечной точкой в Алашанькоу.

Окончание таблицы 1.1

К.Л. Сыроежкин

Казахстан – Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству

8) Хоргос и Туругат открывались для зарубежных туристов;

9) Синьцзяну из Центра перечислялась часть поступающих через

него валютных средств [3].

«Первой ласточкой» в практической реализации всех этих

начинаний стало соглашение о технико-экономическом сотруд-

ничестве, подписанное в 1988 г. между текстильной фабрикой

«им. 1 августа» в городе Шихэцзы (СУАР) и кустанайским пря-

дильным комбинатом (Казахстан). Стороны договорились на

паях (по 50% вложений и прибылей) провести реконструкцию и

расширение шихэцзинской фабрики «им. 1 августа» [4].

В начале 1989 г. комитетом КПК СУАР и народным правитель-

ством автономного района был принят новый генеральный курс

внешней открытости. К прежней формуле «внешняя открытость

во всех направлениях, но с упором на запад» было добавлено

еще восемь иероглифов – «подтягивать внутреннее, связываясь

с внешним; связями с востоком открывать запад» (нэй инь вай

лянь, дун лянь сы чу).

Согласно этому курсу, в СУАР КНР для посещения иност-

ранцев открывалось 13 городов (позднее открытыми для иност-

ранцев стали 25 городов и уездов) [5].

Кроме того, данный курс

предусматривал расширение контактов в области технико-эконо-

мического сотрудничества и создание совместных предприятий,

основанных на китайском и иностранном капиталах.

В течение 1989 г. Синьцзян и граничащие с ним республи-

ки СССР подписали 169 протоколов о намерениях в области

технико-экономического сотрудничества, 34 из которых были

одобрены правительством СУАР. По 11 проектам в области тех-

нико-экономического сотрудничества, договора по которым были

подписаны, объем совместных инвестиций достигал 44,72 млн.

швейцарских франков [6].

Именно научно-техническое направление торгово-экономи-

ческих отношений Казахстана с Китаем в начальный период

являлось ведущим. В числе членов делегаций, посещающих

Казахстан и Китай, преобладали технические специалисты,

1. В начале пути

рассматривавшие вопросы создания совместных предприятий,

проведения реконструкций действующих предприятий, поставок

необходимого сырья и оборудования.

И, несмотря на все издержки, именно этот период показал, что

Казахстан обладает реальным потенциалом для равноправного

и взаимовыгодного сотрудничества с зарубежными партнерами.

Причем оценивался этот потенциал не только с точки зрения

природных богатств Казахстана, но, прежде всего, с позиций

качественного состояния его научно-технической, профессио-

нальной и производственной базы.

В Китае отдавали себе ясный отчет, что по данным показа-

телям Казахстан стоит неизмеримо выше не только националь-

ных районов, но и многих внутренних провинций КНР. Другой

вопрос, что этот потенциал находился в хаотическом состоянии,

был не задействован и обесценен, что давало возможность его

выгодного использования внешними силами под предлогом

якобы «учета интересов Казахстана».

Главной задачей торгово-экономических связей с Казахстаном

ставилось использование его материально-технического и науч-

ного потенциала при одновременном ограничении негативного

влияния тенденций национального сепаратизма на политическую

обстановку в Китае и его национальных окраинах [7].

В середине 1989 г. между СУАР КНР и КазССР было подпи-

сано первое соглашение об экономическом, техническом и тор-

говом сотрудничестве на 1989–1995 гг. В документ было внесено

78 народно-хозяйственных объектов энергетики, химической

промышленности, цветной и черной металлургии, геологии, свя-

зи, текстильной, машиностроительной и электронной промыш-

ленности, производства строительных материалов и предметов

народного потребления, сервиса. Общая стоимость включенных в

соглашение объектов превышала 10 млрд. юаней (более 1,5 млрд.

долл.), в то время, как товарооборот между двумя регионами к

1995 г. планировалось довести до 300–350 млн. швейцарских

франков (220–260 млн. долл.) [8].

К.Л. Сыроежкин

Казахстан – Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству

В работе К. Токаева этому факту дается несколько иное объяснение. Как пишет

автор, «…Уже провозгласивший свой суверенитет Казахстан еще оставался частью

Советского Союза, поэтому в качестве непосредственного партнера по контактам

был выбран граничащий с нашей страной Синьцзян-Уйгурский автономный район.

Было подписано Соглашение о принципах и основных направлениях развития

сотрудничества между Казахской ССР и Синьцзяном» [9].

Выбор в пользу Казахстана был вполне объясним. Имею-

щий наиболее протяженную границу с КНР, обладающий не-

обходимыми материальными и сырьевыми ресурсами, а также

расположенными достаточно близко от границы крупными

потребительскими рынками, близкий в этническом отношении

с приграничным с ним Синьцзяном, Казахстан в наибольшей

степени отвечал интересам экономического развития как КНР,

так и казахстанских «предпринимателей», не отягощенных ни

государственными интересами, ни интересами потребителя.

Существенную роль в этом выборе, по-видимому, сыграли и

опасения руководства Китая по поводу того, что соседство с со-

ветской Средней Азией может «…спровоцировать политические

потрясения и экономические трудности в Синьцзяне». Ему явно

импонировала позиция Казахстана в вопросах национальной и

религиозной политики, а также публичные заявления его руко-

водства «…об отсутствии в Казахстане корней для исламского

фундаментализма» [10].

Как бы там ни было, но 23 ноября 1990 г. правительство

КазССР и народное правительство СУАР КНР подписали «Согла-

шение о развитии экономического, научно-технического и куль-

турного сотрудничества» – первый документ, регламентирующий

двусторонние контакты между Казахстаном и Китаем.

Однако планы, намеченные в этом документе, реализованы не

были. Углубление в СССР стагнационных процессов и наметив-

шаяся тенденция к его распаду, активизация этно-национальных

движений в национальных республиках и набирающий оборо-

ты процесс дезорганизации экономики не только внесли свои

корректировки в планы экономического и научно-технического

сотрудничества между СССР и КНР, но и существенно изменили

характер сотрудничества между Казахстаном и Китаем.

1. В начале пути

С распадом СССР и образованием на постсоветском про-

странстве новых независимых государств Республика Казахстан

стала полноправным субъектом международных отношений, и

ее контакты с другими государствами более не ограничивались

задаваемыми в Москве рамками, а определялись логикой станов-

ления национальной государственности, учетом геополитической

реальности, угроз и вызовов национальной безопасности.

Естественным образом должна была измениться и политика Ки-

тая, который не мог не учитывать того, что с распадом СССР перед

ним не только открывались новые возможности и перспективы, но

и возникали совершенно новые вызовы и угрозы. Осознание этих

вызовов и угроз и предопределило специфику политики Китая в

отношении новых независимых государств Центральной Азии

вообще, и Республики Казахстан – в частности.

1.2. Распад СССР и формирование

центральноазиатской политики Китая

В одной из первых китайских публикаций на эту тему под-

черкивалось, что в связи с распадом СССР Китай столкнулся с

рядом проблем:

1. Возникла вероятность создания в будущем объединенного

пространства или новой формы единства тюркских народов,

как это не раз было в истории, что заставило Китай вспомнить

уроки прошлого.

2. Центральная Азия снова стала местом взаимовлияния и

столкновения различных интересов, идей, политико-экономи-

ческих взглядов, религиозных течений и культур, в связи с чем

создается благоприятная почва для распространения фундамен-

тализма и идеи объединения тюркских народов и государств на

новой основе, что может отрицательно повлиять на стабильность

западных районов КНР.

3. В Центральной Азии имеется все необходимое для произ-

водства атомного оружия, следовательно, в случае возникновения

нового союза тюркоязычных государств, или прихода к власти

К.Л. Сыроежкин

Казахстан – Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству

в регионе фундаменталистов, ядерный потенциал Центральной

Азии может стать для Китая серьезной угрозой.

4. Перед Пекином более значимо встает задача изоляции

Синьцзяна от влияния идеи независимости, фундаментализма и

пантюркизма – путем укрепления границ с соседними централь-

ноазиатскими государствами и создания соответствующего меха-

низма привлечения этих государств к решению данной задачи.

5. В Центральной Азии, помимо России, активизировались

Иран, Турция, США и страны Европы, желающие укрепить

свои позиции в регионе, ставшем объектом геостратегических

и геополитических интересов крупных держав, соперничать с

которыми Китаю трудно. Борьба за влияние в Центральной Азии

затрудняется для КНР еще и тесным сотрудничеством стран

региона с этими державами.

6. Центральноазиатский регион стал носителем трех факторов

риска для КНР:

• в странах Центральной Азии живут народы, часть которыхв странах Центральной Азии живут народы, часть которых

проживает на территории Китая;

• после обретения странами ЦА независимости, в регионепосле обретения странами ЦА независимости, в регионе

развивается национальное самосознание и одновременно фор-

мируется «национализм», влияющий на умы жителей Синьцзяна

и других западных районов КНР;

• перед Китаем встала проблема изоляции населения Синь-перед Китаем встала проблема изоляции населения Синь-

цзяна и других национальных районов КНР от родственных

народов центральноазиатских стран – с целью предотвращения

проникновения идей независимости.

Вместе с тем, по мнению Син Гуанчэна, с обретением госу-

дарствами Центральной Азии независимости, в этом регионе

сложилась выгодная для Китая ситуация, характеризующаяся

следующими моментами:

1. Центральная Азия вышла из сферы монополии России и

открылась для КНР и других стран мира, что привело к исчез-

новению прямого давления России на Китай, существовавшего

длительное время.

1. В начале пути

2. Появилась возможность прокладки «второго железнодорож-

ного моста» между КНР и Европой, который освободит Китай от

российской зависимости в транзитных перевозках европейского

сырья и китайских экспортных товаров.

3. Территория Центральной Азии стала для КНР удобным

коридором в Европу и страны Южной Азии, Ближнего Восто-

ка – как в политическом, так и в экономическом отношении.

4. Граница Китая с Россией стала сравнительно небольшой

по протяженности, бесспорной и безопасной. Между двумя

странами образовалось «буферное пространство» из небольших,

разобщенных и не угрожающих КНР государств – Монголии,

Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, Таджикистана и Туркме-

нистана. Возникла возможность использования Китаем рынков

и природных богатств центральноазиатских стран. Практически

это означает создание благоприятных условий для крупных ка-

питаловложений в освоение Синьцзяна.

Суммируя все «за» и «против», Син Гуанчэн приходит к

заключению, что в своей центральноазиатской политике КНР

должна учитывать следующие обстоятельства.

Во-первых, в силу стратегической важности Центральной

Азии неизбежной является перспектива ее включения в сферу

влияния США, что будет означать возрастание угрозы Китаю.

Следовательно, Китай должен объединить все силы и в союзе с

Россией принять меры для противостояния этому процессу.

Во-вторых, хотя КНР не заинтересована в восстановлении пре-

жнего влияния России в Центральной Азии, она не только вынуж-

дена считаться с ее интересами в регионе, но и стремится к сотруд-

ничеству с ней, что диктуется несколькими обстоятельствами:

• необходимостью противодействия усиливающемуся влия-необходимостью противодействия усиливающемуся влия-

нию США;

• необходимостью противодействия возникновению регио-необходимостью противодействия возникновению регио-

нальных ядерных держав;

• необходимостью противодействия возникновению союзанеобходимостью противодействия возникновению союза

тюркоязычных народов;

• необходимостью решения проблем Таджикистана.необходимостью решения проблем Таджикистана.

К.Л. Сыроежкин

Казахстан – Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству

Главный вывод Син Гуанчэна заключается в следующем:

«…устранение угрозы, исходящей из новой ситуации в Цент-

ральной Азии, требует от китайского правительства, с одной

стороны, идти на соглашения с Россией и другими заинтересо-

ванными странами, а, с другой – призывать центральноазиатские

государства учитывать интересы КНР и отказаться от поддержки

движений за независимость народов западного Китая» [11].

При этом китайские авторы всегда подчеркивали, что «Китай

не ищет какой-то особой выгоды в Центральной Азии и не соби-

рается соперничать с другими государствами» [12].

Со всеми вышеприведенными оценками, возможно, за ис-

ключением последнего тезиса, трудно не согласиться. И вряд

ли справедливо обвинять Китай в том, что он вел себя с учетом

складывающихся обстоятельств, неизменно придерживаясь

генеральной линии – все, что ни делается, должно делаться во

благо развития Китая и во имя достижения главной цели – «воз-

рождения величия Китая». Распад СССР и образовавшийся на

просторах Центральной Азии геополитический вакуум такую

возможность перед ним открыли.

Россия и новые независимые страны постсоветской Централь-

ной Азии, находившиеся в состоянии политического и экономи-

ческого кризиса и снявшие «угрозу с севера», обеспечили Пекину

уникальную возможность решить комплекс задач по «усилению

Китая». Ему удалось сосредоточить основное внимание на

урегулировании внутренних проблем, связанных с развитием

экономики и восстановлением «Большого Китая». Наиболее зна-

чимые шаги на этом пути: возвращение в 1997 г. – Гонконга, а в

1999 г. – Аомэня, а также принятие в сентябре 1999 г. концепции

«Большого освоения запада».

Последний шаг напрямую связан с политикой Пекина в

Центральной Азии. В КНР отчетливо понимали, что внутрен-

няя нестабильность в регионе и нерешенность ряда проблем

между образовавшимися в его пределах новыми независимыми

государствами будут дополнены борьбой за распределение сфер