Степашко Л.А. Философия и история образования
Подождите немного. Документ загружается.
отступала перед просвещенным Разумом, вооруженным наукой. Бог выступал
прежде всего как этическое начало в сознании человека, гарант того, что в союзе
Разума и Деятельности не возьмут верх зло, насилие, хаос, победит Благо во имя
процветания человечества. Идеал Ломоносова — личность, активная в познании и
практической деятельности, соразмеряющая свое поведение с идеей общего Блага.
Развитие такой просвещенной личности мыслитель связывал с образованием,
бессословным, доступным каждому жаждущему его, способным рождать для
Отечества «собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов».
Первый российский ученый столкнулся с неверием в творческие силы
народа его правителей, с засильем иностранцев в Академии наук. Своими
историческими исследованиями он опровергал господствовавшую версию о
рождении российской государственности не в исторической жизни самого народа,
а благодаря «норманнскому завоеванию». Патриот писал о величии и
самобытности исторического прошлого Отечества, видел Россию «важнейшим
членом во всей европейской системе», предсказывал ее уникальную «роль
Геракла» в будущем развитии человечества — единении культур Запада и
Востока. Размышления Ломоносова будут подхвачены отечественными
мыслителями и вольются в девятнадцатом веке в процесс формирования
национального самосознания.
Уже современники оценили как подвиг деятельность Ломоносова в области
преобразования русского литературного языка, его поэтическое творчество. В
«Российской грамматике» (1755 г.) ученым были систематически изложены
нормы нового литературного языка, опиравшиеся на живой общенародный язык.
В своей поэзии и прозе Ломоносов «открыл нам красоты и богатства нашего
языка, дал нам почувствовать его гармонию, обнаружил его прелесть и устранил
его грубость» — таково восприятие современника (2, 7). «Звуковое великолепие
ломоносовских стихов, их чеканный ритм, смелость и выразительность образов
повлияли на поэтическое сознание нескольких поколений поэтов», — это оценка
историка отечественной литературы нашего времени (там же). Благодаря
Ломоносову сочинения философов-мыслителей, ученых, публицистов, поэтов и
писателей стали доступны по языку широкому кругу читателей. Родной язык
пришел и утвердился в отечественном образовании.
Человек как активный деятель во имя общего Блага и Отечества, родной
народ, «к величию и славе рожденный», язык народа, польза науки и образования
— эти ценности входили в сознание современников Ломоносова и укоренялись не
только его научными и литературными трудами, но и практической
педагогической деятельностью. Он укреплял авторитет Петербургского
университета как научного и учебного центра российской культуры, явился
создателем Московского университета, университетских гимназий. Его
«Регламент академической гимназии» (1748 г.) определял правила организации
обучения и жизни гимназистов «под добрым смотрением». Будучи ректором, он
«присматривал» по-отцовски за тем, как живут гимназисты, как их кормят, каковы
121
их успехи и т. д.
Благодаря Ломоносову отечественная педагогическая мысль обретала
ориентации на поиски рационального соотношения национального и
общечеловеческого начал в образовании, действенной связи теории с практикой
воспитания и образования.
Отечественное просветительство после Ломоносова шло разными путями.
И. И. Бецкой (1704—1795), любимец императрицы Екатерины II, вошел в историю
российского образования как создатель целого ряда воспитательно-
образовательных учреждений (воспитательный дом в Петербурге, училище при
Академии художеств, коммерческое училище, Смольный институт и др.),
реформатор педагогического процесса в кадетских корпусах.
Проведя во Франции много лет, испытав сильное влияние французских
просветителей, педагогических идей Руссо, Бецкой в сочинении «Генеральное
учреждение о воспитании обоего пола юношества» (1764 г.) выступил с идеей
воспитания новой породы людей вне семьи и общества: в закрытых
воспитательно-образовательных учреждениях. Однако, в отличие от Руссо, он
считал создание таких школ делом государственным и в интересах государства:
государственная служба выпускника есть выполнение его долга перед отечеством.
Воспитательный идеал реформатора — человек личного мужества, чести и
достоинства. Честное благородное сердце — выше разума, знаний. И потому
воспитание благонравия — направляющее в педагогической организации детской
жизни. Принимая воззрения Руссо на природосообразность воспитания, Бецкой
выступал с идеями гуманного воспитания: образовывать дитя сообразно с его
склонностями, приноравливаться к природе ребенка, а не насиловать ее,
«наклонять от вредного к полезному», обучать «играючи и с приятностью»,
предоставлять свободу действий, не допускать уныния и печали, поддерживать
доброе и веселое настроение. Его рекомендации предостерегали от «подавления
порядком», педантизма. Разумеется, противопоказаны в воспитании человека
чести и благородства «битье, угрозы, брань», при разъяснении воспитаннику его
проступка необходимо объяснять ему, чьи права он нарушил, и т. д.
Разумеется, гуманизация воспитания в кадетских корпусах и институтах
благородных девиц зависела не только от Бецкого. Тем не менее в семейном и
государственном воспитании дворянских детей сказывалось благотворное влияние
его гуманных идей.
В ряду отечественных просветителей почетное место по праву занимает
Н.И. Новиков (1744—1828). Тот, кто, по словам А.С. Пушкина, «подвинул на
полвека образованное гь нашего народа, кто всю жизнь употребил во благо
отечества» (3, 11). Издатель первых сатирических журналов, в которых бичевал
пороки российского общества, философско-литературной и общественно-
политической периодики, создатель книжно-издательского дела и книжной
торговли (открыл в Москве 20 книжных лавок с доступными для простолюдинов
ценами), организатор первой публичной бесплатной библиотеки, бесплатной
122
аптеки и больницы для бедных, Новиков умел привлечь к своим начинаниям
общественность, увлекая своей энергией, преданностью делу, бескорыстием и
благородством помыслов. Общественная поддержка позволила ему открыть в
Петербурге два народных училища для бедных и сирот.
Новиков активно сотрудничал с профессорами Московского университета в
организации первой в России учительской семинарии, первой в России
общественной организации студентов «Собрания университетских питомцев». До
40 студентов участвовало в его издательском деле, особенно в качестве
переводчиков иностранных авторов, многие из них впоследствии стали
профессорами университета.
Общественная деятельность Новикова вызывала раздражение императрицы,
преследования властей. В 1792 г. он стал узником Шлиссельбургской крепости,
провел там более четырех лет до кончины Екатерины.
Если идеал Бецкого — личное счастье и польза государству, то для
Новикова была характерна установка на личное счастье, понимаемое как
энергичная деятельность ради общества, силами общества, во имя всеобщего
счастья и благоденствия. Он противостоял педагогике Бецкого и в защите семьи в
воспитательном деле, отстаивал свободу и самостоятельность общества, каждого
человека, воспитания от посягательств государства.
Бескомпромиссное кредо Новикова и его единомышленников, педагогов
Московского университета, членов «Дружеского ученого общества», — никакой
человек не имеет права принуждать без необходимости другого человека
выполнять чужую волю против воли собственной; человек не должен жертвовать
своей естественной свободой и своими человеческими правами. Они в духе
европейского просвещения усматривали в идее природосообразности воспитания
осуществление естественного права ребенка на свободное развитие природных
сил, хотя и не разделяли воззрений Руссо на идеальную природу человека.
«Счастливые люди и полезные граждане» — в этой формуле Новикова
нашли отражение новые для русского общественного сознания ценностные
ориентации: самоценность человеческой жизни, ее гражданские права и вместе с
тем обязанности перед обществом, способность к самоопределению по
отношению к внешним обстоятельствам и требованиям.
В обширном педагогическом трактате «О воспитании и наставлении детей»
(1783 г.) Новиков, обратившись к сочинениям Локка, Руссо, других известных
европейских педагогов его времени, ясно и логично изложил свою оригинальную
педагогическую концепцию, отвечавшую на многие практические вопросы
отечественного воспитания. Заботой о здоровом детстве («пища и питие, сон и
одежда») проникнуты рекомендации автора о телесном воспитании. В
нравственном воспитании обоснована необходимость единства «образования
разума и сердца», сформулированы правила учения, которые ведут к истинным
знаниям и укрепляют дух, ибо «познание истины должно приводить к любви и
исполнению добродетели» (3, 137).
123
Автор советовал, как устанавливать дружеские доверительные отношения с
детьми и в то же время «удерживать в пределах умеренности», обучать их
действовать разумно, анализировать следствия своих дел и поступков с точки
зрения добра и благородства, «испытывать самих себя». По сути, воспитание
выступало как стимулирование развития самосознания, «вливающее в детей
владычествующую любовь к истине, праводеятельности и чистосердечию»
(3,148). Образование ума и сердца связывалось и с религиозным воспитанием.
Между верой и разумом, утверждал автор, противоборства быть не должно. В
отечественной педагогике закладывалась традиция отношения к христианству как
«самой педагогической религии» (Каптерев).
Исследователи этого самого значительного педагогического труда
восемнадцатого века отмечали глубину содержания, четко выстроенное
изложение, практичность рекомендаций, жизненность подходов к воспитанию и
обучению детей в семье. И все же главная заслуга Новикова перед Россией — он
приохотил к чтению людей самых разных интересов и уровней образования.
«Благодаря его бескорыстным усилиям было издано в пять-шесть лет больше
книг, нежели прежде было напечатано за пятьдесят», — писал Н.Г. Чернышевский
(3, 20).
Демократические и гражданские тенденции отечественного просвещения
характеризовали философско-педагогические воззрения А. Н. Радищева (1749—
1802). В подвижнической его судьбе, в художественно-публицистических
произведениях воплощены духовные идеалы высочайшей нравственной силы.
В философско-антропологических взглядах Радищева человек предстает
частью природы, развивается по единым законам с другими природными
существами. И в то же время «не скот, не дерево, не раб» — отличает человека от
раба личная свобода. В рабстве, а в России это миллионы крепостных, гуманист
увидел, осознал и заклеймил его античеловеческую сущность.
Человек — это и социальное существо, «рожден для общежития»,
нуждается в общественных связях и отношениях: «да человеки не разыдутся, как
звери». Индивидуалистической позиции личности Радищев противопоставил ее
общественную направленность, пассивному отношению к воздействиям среды,
обстоятельств — активность, противостояние, самостояние. По пути в сибирскую
ссылку Радищев, размышляя о себе и своей судьбе, написал такие строки: «Ты
хочешь знать: кто я, что я, куда я еду? Я тот же, что и был и буду весь мой век... »
(4, 4).
Не случайно в воспитательном идеале Радищева мужество и стойкость,
верность убеждениям, служение обществу — святые понятия. Продолжая
традицию Ломоносова, он утверждает идею бескорыстного служения Отечеству.
В «Беседе о том, что есть сын отечества (или истинный патриот)» (1789 г.)
Радищев связывал честь и благородство человека с исполнением им
общечеловеческих и отечественных законов: служением «соотичам» и
«благотворением роду человеческому» (4, 280). Следовательно, в трактовке
124
Радищева, патриотизм отнюдь не противоречит общечеловеческим ценностям, с
одной стороны, не исключает полного неприятия тех сторон жизни отечества,
которые не согласуются с естественными законами человеческого общежития, с
другой.
С таких позиций самодержавие выступало «наипротивнейшим
человеческому естеству состоянием», «государь есть первый гражданин
народного общества», а его неправосудие дает обществу право относиться к нему,
как преступнику (4, 21). Столь же непреклонен Радищев в оценке деспотической
власти помещиков. В народных восстаниях он видел естественный протест против
крепостничества: «Свободы... ожидать должно... от самой тяжести порабощения»
(4, 229). Таким образом, идеал «сын отечества» приобретал революционную
направленность.
Вслед за Ломоносовым Радищев утверждал веру в творческие силы народа,
убеждая в том, что крестьяне, внешне бесправные, по уму, нравственному
здоровью, чувству собственного достоинства, способности противостоять
невзгодам и лишениям зачастую превосходят своих господ. «Словом о
Ломоносове», «гении из мужиков», заключается знаменитое «Путешествие из
Петербурга в Москву» (1788 г.).
Гуманист и демократ связывал осуществление высокого предназначения
человека с «надлежащим воспитанием и просвещением науками и знаниями»,
рождающими и возвышающими «свободный дух» личности. Именно к
«свободному духу» ребенка обращается воспитатель, стимулируя его желания
приучить себя к прилежанию, трудолюбию, скромности, выполнению своих
обязанностей и т. д.
С представлениями Радищева о том, каким образом должно воспитывать
детей в семье, знакомит глава «Крестьцы» из «Путешествия» (1, 95—101). «Союз»
родителей и детей основан на «нежных чувствованиях сердца». Дети растут в
атмосфере любви, заботы и внимания. «Вождения» родителей дети не чувствуют,
ибо их желания и действия предваряются, дух ребенка не испытывает робости или
стремления к послушанию, но кроток к дружескому совету. Детская жизнь
протекает как смена разнообразных занятий, укрепляющих физически («бегаете
быстро, плаваете, не утомляясь, подымаете тяжести без натуги»), дающих
трудовые навыки (вскопать гряду, водить соху, «шти и кашу сварить»), умения
верховой езды, фехтования, стрельбы, музицирования, рисования. С раннего
возраста ребенок так обучается родному и иностранным языкам, наукам, чтобы
укреплялись силы разума, вырабатывались самостоятельность суждений,
основательность оценок.
Самое же трудное в воспитании, требующее от родителей истинного
авторитета в глазах детей, — это влияние на их духовную жизнь, помощь в
приобретении стойких осознанных убеждений в необходимости следовать
«правилам общежития». Исполнение «должности человека» имеет правила: «При
всяком начинании вопросите сердце», «Старайтесь паче всего во всех деяниях
125
ваших заслужить собственное свое почтение, дабы, обращая взоры свои вовнутрь
себя, не токмо не могли бы вы раскаиваться в сделанном, но взирали бы на себя с
благоговением», и др. (4, 168). «Должности гражданина» требуют исполнения
законов государства. Но если закон вступает в противоречие с правдой и
нравственными добродетелями, то нужно не повиноваться закону, проявляя
твердость души, и ничего не бояться: «ни мучений, ни заточения, ниже самой
смерти».
Развитие возвышающих личность воззрений и достойного им поведения
начинается с приучения ребенка к «умеренности в чувствах», «усмирения
страсти» — преодоления самого себя, укрепления сил духа, стремлений стать
человеком долга и обязанностей. На такой духовно-нравственной основе
формируются идеалы частной жизни (доброе сердце, кротость, милосердие и др.)
и жизни общественной (служение делу, закону, а не государю), чувство чести (в
союзе с совестью), ценность личной свободы — не повиновение, а сознательно,
свободно выбранное поведение.
Может показаться, что эта картина воспитания молодого дворянина лишь
прекрасная мечта. Однако чем, как не образованностью и воспитанностью,
возможно объяснить готовность к духовному подвигу декабристов, людей
высокой чести и достоинства? Пусть не в полной мере осуществлялся идеал
воспитания, описанный великим гуманистом, он отражал стремления дворянской
интеллигенции к организации разумной и счастливой жизни детей в семье,
благотворному духовному влиянию на становление личности человека долга и
чести, совестливого и справедливого.
Бецкой, Новиков, Радищев — каждый по-своему продолжили
просветительскую деятельность Ломоносова, развили, наполнили новыми
смыслами, обогатили на основе идеалов и ценностей европейского Просвещения
традицию отечественной педагогики — ее установку на идеалосообразное
воспитание. В их концепциях образования при общей гуманистической
направленности отчетливо выступает и различие, объясняемое различием их
мировоззренческих и политических позиций. Бецкой как идеолог образовательной
политики государства ориентировался на реализацию его (государства) целей и
задач. Новиков и Радищев представляли общественные интересы в области
образования. Идеологическое противостояние такого плана, политическая
ангажированность педагогики — характерная черта отечественной (не только
педагогической) мысли и следующего столетия. Новиков и Радищев сами
принадлежали и способствовали формированию «тонкого слоя культурных людей,
которые были между государством и народом... как над бездной» (Н. Бердяев).
Лучшие из них, движимые идеалами свободы, социальной справедливости,
вступят на путь борьбы за новую Россию и «мирным» путем государственных
реформ и общественных инициатив, и путем революции. Демократическое и
гуманное образование подрастающих поколений станет их общим знаменем
культуры.
126
ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ
1. Дайте оценку школьным реформам.
2. Ответьте на вопросы: Какие духовно-нравственные и педагогические ценности
утверждались отечественными просветителями восемнадцатого века? В чем их
различие и преемственность с идеалами и ценностями педагогической мысли
предшествующих веков?
3. Сопоставьте педагогические взгляды отечественных и европейских педагогов
восемнадцатого века.
Л И Т Е Р А Т У Р А
1. Хрестоматия по истории школы и педагогики в России.
2. Михайло Ломоносов. Избранная проза. — М., 1986.
3. Новиков Н.И. Избранные педагогические сочинения. — М., 1959.
4. Радищев А.Н. Избранное. — М., 1988.
5. Муравьева О.С. Как воспитывали русского дворянина. — М., 1995.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ
В РОССИИ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА
Преобразования в школьном деле, обсуждение
вопросов воспитания в литературе, литературной
критике, публицистике, оценка
Рассматриваемый период охватывает такие значительные события
отечественной истории, как Отечественная война 1812 г., восстание декабристов,
Крымская война 1854—1856 гг. В характеристиках этого периода существенно
важно выделить такие особенности культурного развития тех лет, как
пробуждение национального самосознания — результат отечественной войны,
развитие «вольнодумства», создание обществ дворян-революционеров,
формирование разночинной интеллигенции, с одной стороны, укрепление
государственной власти, усиление ее влияния на все сферы общественной и
127
частной жизни, с другой. Тенденция противостояния государства и общества
обострялась, ибо политика государства была направлена на подчинение личности
самодержавной власти.
В истории образования значительным событием начала века явился Устав
1804 г.: государственная система школ, существовавшая с 1786 г.,
реформировалась в соответствии с либеральными устремлениями Александра I и
его ближайшего окружения. Устанавливалась единая образовательная система:
приходское училище, уездное училище (преобразованное малое народное
училище), гимназия (преобразованное главное народное училище), университет.
Общее образование было ориентировано на широкий круг знаний, включая
философию, логику, языки (гимназия). Требования к учащимся отличались
мягкостью, непривычной и для европейской школы. Преемственность ступеней
системы открывала доступ к среднему и высшему образованию всех податных
сословий. Начиналось формирование слоя разночинной интеллигенции, которая
сменит дворянскую интеллигенцию на исторической арене борьбы за свободу
личности, за права человека, за ликвидацию крепостничества. Приобретая
образование, разночинцы усваивали дворянскую культуру, принимали «барское
обличье», становились «чужими» в родной среде. Раскол между интеллигенцией и
народом будет ощущаться ею все более трагично, к 70-м годам XIX в. вызреет
стремление «идти в народ». По мере изменения политики Александра в сторону
реакционной аракчеевщины, в царствование Николая I в образовательной
политике нарастали «охранительные» тенденции. Чтобы затруднить доступ к
среднему и высшему образованию разночинцев, с 1819 г. вводится плата за
обучение, Устав 1828 г. ликвидирует преемственность между начальным и
средним образованием. Для «пресечения вольнодумства» вводятся запреты на
преподавание естествознания, философии, политэкономии, эстетики, логики,
статистики, а с 1845 г. в гимназическом образовании устанавливается
«грамматический классицизм»: 41% учебного времени отводится на изучение
латинского и греческого языков, их грамматики. Гуманности отношений (Устав
1804 г.) противопоставляются надзор и палочная дисциплина (в гимназии с 1828 г.
в трех младших клавсах, а с 1838 г. для всех гимназистов были введены телесные
наказания).
Главное в образовательной политике — стремление власти «завладеть
умами юношества». В годы, когда декабристы томились в сибирских острогах,
министром просвещения С. Уваровым была разработана школьная идеология
«православия, самодержавия и народности» как «истинно русских охранительных
начал». Администрации школ и местным органам власти предписывалось следить
за политической благонадежностью учащихся и учителей.
Несмотря на многие трудности материального характера (зависимость
училищ для народа от благотворительности), препятствия сословного,
«охранительного» характера сеть школ росла. В государственной системе школ к
1833 г. насчитывалось 245 тыс. учащихся (на 50 млн. населения). Народные
128
школы сначала открывались в городах, а с 30-х годов и в селах, где жили
государственные и удельные крестьяне. В селениях крепостных крестьян школ
почти не было. Зато увеличивалось число сословных учреждений (в т.ч. открыты
три лицея для подготовки дворянских юношей к государственной службе в
качестве дипломатов, юристов), частных пансионов для мальчиков и девочек.
Продолжалась общественная инициатива в организации школ для народа, в
частности создание будущими декабристами полковых школ для солдат. Вопрос о
народном образовании от дебатов на тему о том, стоит ли обучать народ грамоте и
тем «вредить его состоянию», перешел в плоскость острой критики
образовательной политики правительства, лишавшей миллионы людей права на
элементарное обучения.
Рассматриваемый период, характеризовавшийся в культурно-историческом
развитии становлением национального самосознания, предстает в развитии
педагогической мысли временем формирования общественного педагогического
сознания. Ведущая роль в этом процессе принадлежала дворянской
интеллигенции. Карамзин и Чаадаев, Жуковский и Пушкин, Сперанский и
Пестель, Грановский и Лобачевский, наконец, венчающие этот период и
передающие эстафету будущему — разночинной интеллигенции — Белинский,
Герцен, Огарев. Это далеко не полный перечень мыслителей, литераторов,
ученых, государственных и общественных деятелей, которые активно обсуждали
вопросы отечественного образования, оказывали влияние на формирование
общественного мнения в сфере педагогики, исподволь подготавливали ее
выделение в самостоятельную область научного знания.
Характерная особенность в постановке педагогических проблем,
проявившаяся уже в предшествующий период, — сопоставление русских
педагогических реалий и западных, обращение к педагогическим авторитетам
Европы, создание тем самым единого «поля» педагогической культуры. В потоке
духовной жизни российского общества выделим тех ее носителей, кто оказывался
в оппозиции (разного уровня) к современной действительности, к состоянию
воспитания и образования. Люди такого направления оценивали европейский
гуманизм как «классическую традицию свободной мысли», обогащали себя
духовным опытом такого плана и создавали в общественной жизни
«освободительные настроения». И либерально настроенная интеллигенция, и
революционеры (от декабристов до Герцена) в педагогических вопросах
выступали с общих гуманистических позиций. По-прежнему остро актуальным
оставался вопрос о народном образовании.
В обосновании необходимости образования для народа звучали мотивы как
социальные: посредством законов можно управлять только просвещенным
народом (М. Сперанский), так и личностно-ценностные: человек — высшее на
земле, наделен природными дарами, которые развивает образование
(Н. Лобачевский). Сословность в образовании оценивалась как противоречащая
идеалам равенства прав человека, свободного развития личности. Принимая
129
сословность образования как данность, изменение которой — процесс длительный
и постепенный, либералы рассматривали в качестве цели народного образования
не традиционную элементарную грамотность, а «настоящее понимание жизни», по
сути, развитие самостоятельно мыслящей, сознающей свое положение личности.
Декабристы же эту идею осуществляли в своем опыте обучения детей и взрослых.
Соотношение в образовании общечеловеческого и национального начал —
этот вопрос был вызван не только засильем иностранцев в дворянском
воспитании, но и раздумьями об исторических судьбах России. В начале века
определились два основных подхода к решению проблемы. По глубокому
убеждению одних, в воспитании на первом месте должен быть «не россиянин, не
православный, а человек вообще». Эта позиция аргументировалась тем, что наука,
основа образования, не является собственностью какого-то народа, цель
воспитания тоже имеет общечеловеческий характер: «образование для
добродетели» (2, 120). Для других же родной язык и словесность — «первые
училища для молодой души», а «любовь к отечеству и народная гордость» —
необходимая задача воспитания; «патриот спешит присвоить отечеству
благодетельное и нужное, но отвергает рабские подражания в безделках,
оскорбительные для народной гордости. Хорошо и должно учиться, но горе и
человеку, и народу, который будет всегдашним учеником!» (2, 64).
В 30—40-е годы, когда дворянская интеллигенция «разделилась» на
«славянофилов» и «западников», противостояние обозначилось более резко, хотя
западниками осознавалось то, что общечеловеческое воспитание — это довольно
условная теоретическая конструкция, как и человек вообще. От Пушкина до
Белинского продолжалась тема образования на базе родного языка, словесности,
истории, географии отечества. Официальный идеолог профессор Московского
университета Шевырев усматривал решение проблемы в уваровской формуле
«православие, самодержавие и народность». Славянофилом Киреевским был
поставлен вопрос: «Образованность заимствованная не должна ли быть в борьбе с
чуждой ей национальностью?» (2, 206). Герцен, как бы поднявшись над
«дискуссией» времени, находил общее решение вопроса в том, что «для каждой
эпохи — так и для каждой страны, еще более для каждого сословия, а может быть,
и для каждой семьи — должно быть свое воспитание» (2, 321).
Сопоставляя позиции отечественной просветительной литературы с
воззрениями европейских педагогов-гуманистов (Песталоцци, Гербарт,
Дистервег), нельзя не отметить, что отечественная педагогическая мысль
развивалась в русле европейской педагогической культуры. Тот же вывод можно
отнести и к трактовке в отечественной педагогике чисто педагогических вопросов.
Педагогические категории «воспитание» и «образование» использовались и
как идентичные и различались, наполняясь теми или иными смыслами в
зависимости от контекста. Большинство под воспитанием понимало возможно
полное развитие всех телесных, душевных и духовных способностей человека,
организуемое родителями, воспитателями, учителями с определенными целями,
130