Стасюлевич М.М. (сост.) История Средних веков: Крестовые походы (1096-1291гг.)

Подождите немного. Документ загружается.

451

Взятие Константинополя латинами. 1204 г.

шо известно, как они должны были вести

себя по ошибке других, что он сжалился

над ними и шлет теперь свое благослове-

ние баронам и пилигримам и разрешает их

как своих детей; и он приказал им и про-

сил их поддержать армию, ибо знал хоро-

шо, что без нее невозможно оказать услуг

Господу: и он дал полномочие Невелону,

епископу Суассона и Иоанну Нойонскому

вязать и решить пилигримов, пока не при-

дет в лагерь его кардинал.

Так проходили дни и начался Великий

пост; в это время стали изготовлять кораб-

ли, чтобы к Пасхе отплыть. После нагру-

жения кораблей накануне Пасхи пилигри-

мы выступили из города в гавань; между тем

венецианцы разрушили городские стены и

башни. В это время случилось обстоятель-

ство, весьма огорчившее армию, а именно,

один из ее великих баронов по имени Си-

мон Монфор заключил договор с королем

Венгрии, неприятелем крестоносцев, ушел

к нему и оставил армию. За ним последо-

вал Гвидо Монфор, его брат, Симон Нофл,

аббат монастыря Во из ордена цистерциан-

ского и многие другие. Вскоре после него

удалился из армии и другой высокий вас-

сал – Энгерран из Бове и Гуго, его брат,

вместе со своими людьми, которых им уда-

лось увлечь. И эти люди ушли из армии, как

вы то слышали. Для армии это составило

великий ущерб, и стыд для тех, которые

покинули ее.

После того корабли и суда вышли в

море, и было определено отправиться к га-

вани Корфу, острову Восточной империи,

и кто прибудет первый, подождет других,

пока не соберутся все, что и было исполне-

но. Но прежде, нежели дож и маркиз выш-

ли на галерах из гавани Цары, туда прибыл

Алексей, сын императора Исаака Констан-

тинопольского, присланный Филиппом,

королем Германии, и он был принят с вели-

кой радостью и великой почестью. И дож

дал ему столько галер и кораблей, сколько

то было нужно. И так они вышли из гавани

Цары и при попутном ветре прибыли в Ду-

раццо.

Дама под защитой рыцаря. Аллегорическая миниатюра. Рукопись из Национальной библиотеки

в Париже

452

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

Затем автор описывает весь переезд крес-

тоносцев от Дураццо до самого Константино-

польского пролива, где они, по совету Дандоло,

пристали к азиатскому берегу и расположились

лагерем в виду Константинополя; император

Алексей делает им выгодные предложения с ус-

ловием немедленно удалиться в Палестину; но

крестоносцы требуют возведения на престол

законного государя; таким образом, переговоры

не закончились ничем, и крестоносцы решились

приступить к осаде города (конец июня 1203 г.).

На следующий день (после прекращения

переговоров с греками) крестоносцы, отслу-

шав обедню, собрались для совещания: и

совещались они, сидя верхом на лошадях, в

открытом поле. Вы могли бы видеть там

прекрасных коней и множество всадников на

них; а совет шел о том, как начать и всту-

пить в борьбу. Говорили также и о многих

других предметах; но в заключение было

определено, чтобы граф Балдуин Фландр-

ский вел авангард, потому что у него было

много отличных людей – и стрелков, и арба-

летчиков, больше чем у кого-нибудь друго-

го (затем следует перечисление остальных

пяти отрядов и их предводителей; последним

шестым отрядом командовал Бонифаций

Монферратский).

Назначили также и день, чтобы сесть на

суда и высадиться на другом берегу с ре-

шимостью жить или умереть. И знайте, что

это было одно из самых сомнительных дел,

какое когда-либо предпринималось. После

того епископы и духовные говорили наро-

ду и убеждали его исповедаться и составить

духовное завещание, так как никому неиз-

вестна воля Божья. И во всей армии это

было исполнено охотно и с благочестием.

Назначенный срок наступил. И рыцари

вступили на корабли со своими конями,

вооруженные с головы до ног, в шлемах с

забралами; лошади были покрыты и осед-

ланы, а прочие люди, не столь привыкшие

к военному делу, сели на большие корабли;

галеры также были все вооружены и убра-

ны. Случилось же это в одно прекрасное

утро, вскоре после солнечного восхода. А

император Алексей выжидал их в боевом

порядке и с великой силой на противопо-

ложном берегу. И затрубили в трубы. К

каждой галере был привязан корабль, что-

бы ему было легче продвинуть ее вперед.

Никто не спрашивал, кому надобно было

высаживаться прежде. Как кто мог, так и

выходил. Рыцари бросились с судов в море

в полном вооружении, с опущенными заб-

ралами и мечом в руке, и по пояс были в

воде; так же поступили стрелки, пехотин-

цы и арбалетчики, каждый отряд, где ему

случилось пристать. И греки показали вид,

что намерены им сопротивляться; но когда

дело дошло до рукопашного боя, они обра-

тили тыл, побежали и предоставили им бе-

рег. И знайте, что никогда еще никакая га-

вань не была взята с такой славой. Тогда

моряки открыли корабельные двери и пе-

ребросили мосты, и начали перетаскивать

лошадей. А рыцари стали садиться на них

и располагаться в боевом порядке, как то

следовало.

Балдуин, граф Фландрии и Геннегау,

предводительствовавший авангардом, выс-

тупает вперед, а другие отряды за ним, каж-

дый на своем месте. И шли они так до са-

мого того места, где стоял император Алек-

сей; и он повернул в Константинополь и

бросил свою палатку. Наши люди нашли

там довольно добычи. Между тем бароны

определили, что они расположатся у гава-

ни перед башней Галатой, к которой при-

мыкала цепь, препятствовавшая кораблям

проникнуть во внутреннюю гавань Констан-

тинополя. И наши бароны видели, что если

они не возьмут этой башни и не разорвут

этой цепи, то они погибли, и им будет худо.

Потому они провели ночь перед башней и в

еврейском квартале, называемом Станор,

где они нашли много хороших и богатых

домов и удобно переночевали. На следую-

щее утро находившиеся в башне Галате и

прибывшие из Константинополя на помощь

в барках сделали вылазку; наши же люди

бросились немедленно к оружию. Их со-

брал Яков из Авеня, вместе со своими пе-

шими людьми. И знайте, что схватка была

большая, и Яков был ранен мечом в лицо и

едва не погиб. Но один из его рыцарей по

имени Николай из Лоленя сел на коня и

поспешил на помощь к своему сюзерену:

он действовал так хорошо, что заслужил ве-

личайшую похвалу. По всей армии подня-

лись крики, и наши сбежались со всех сто-

рон; они их разбили, весьма многих убили

453

Взятие Константинополя латинами. 1204 г.

и взяли в плен, так что некоторые не воз-

вращались в башню, сели на свои барки, и

много их утонуло; те же, которые убежали

и бросились в башню, были преследуемы

столь близко, что не успели запереть за со-

бой ворот. Самая главная борьба произош-

ла у ворот; крестоносцы взяли их силой,

сломали и при этом многих убили и взяли в

плен.

Так они овладели замком Галатой и Кон-

стантинопольской гаванью. Велика была

радость армии, и она восхваляла Бога; жи-

тели же города пали духом. На следующий

день корабли, суда и галеры вступили в га-

вань. Тогда армия совещалась о том, как по-

ступить: напасть ли на город с моря или с

суши. Венецианцам очень хотелось, чтобы

были устроены лестницы на кораблях и что-

бы приступ был веден со стороны моря.

Французы же говорили, что они не умеют

действовать так хорошо на море, как вене-

цианцы, но за то, сидя на лошади, в своем

вооружении, они будут более полезны на

сухом пути. Положено было, что венециа-

не нападут с моря, бароны и их армия со

стороны суши. Сам приступ был отложен

на четыре дня.

В пятый день вся армия взялась за ору-

жие. Отряды двинулись в назначенном по-

рядке от гавани ко дворцу Влахерны; а ко-

рабли шли вдоль берега до самой середины

гавани, где впадает речка, которую нельзя

перейти иначе, как по каменному мосту. Но

греки сломали его, и бароны трудились це-

лый день и целую ночь над починкой. На-

конец мост был готов, и отряды перешли

по нему утром один за другим в предназна-

ченном порядке. Так они подступили к го-

роду, и никто не вышел оттуда, чтобы стать

против них. И это было великим чудом, так

как на одного человека в армии приходилось

в городе двести.

Далее автор описывает те меры, которые

были приняты крестоносцами для защиты лаге-

ря, небольшие отдельные стычки и приготовле-

ния ко всеобщему приступу с суши и моря:

приступ с суши совершенно не удался; но за то

венецианцы успели овладеть несколькими примор-

скими башнями; тогда император Алексей дела-

ет вылазку со всеми своими силами; но греки и

крестоносцы долгое время стояли друг против

друга и никто не смел начать нападения; нако-

нец, по неизвестным причинам для автора, им-

ператор внезапно возвратился в город, а на сле-

дующий день к ним пришло другое, еще более нео-

жиданное известие о бегстве императора.

Но посмотрите, какое совершилось чудо

Господне! В ту же ночь император Алексей

Константинопольский захватил из своих

сокровищ сколько мог, взял с собой всех

тех, которые пожелали уйти, убежал и ос-

тавил город. Жители же города были сна-

чала весьма удивлены, а потом отправились

в темницу, где находился император Иса-

ак, которому были выколоты глаза. Его об-

лачили в императорские одежды, отвели в

главный дворец Влахерну, посадили на вы-

сокий трон и подчинились ему как своему

государю. И тогда, по желанию императо-

ра Исаака, назначили послов и отправили

их в армию, и возвестили сыну Исаака и ба-

ронам, что Алексей бежал, и на престол воз-

веден император Исаак. Когда принц узнал

о том, он сообщил полученное им известие

маркизу Бонифацию Монферратскому, а

маркиз – баронам армии. И когда все со-

брались в палатку сына императора Исаа-

ка, он рассказал им ту новость. Услышав то,

они выразили несказанную радость, какой

никогда не видывали в мире, и все воздали

благочестиво хвалу Господу Богу за такую

быструю помощь и за такое избавление от

крайности, в которой они находились. И по-

тому можно справедливо сказать, что ник-

то не в состоянии повредить тем, кому Гос-

подь пожелает оказать помощь.

Между тем начинало рассветать, и вой-

ско взялось за оружие; все вооружались, ибо

не очень верили грекам. Но в то же время

появились новые вестники, по одному и по

двое вместе, и рассказывали ту же самую

новость. После совещания баронов и гра-

фов с дожем Венеции были отправлены в

город послы для разузнания, в каком поло-

жении находится дело. Если сообщенное

известие справедливо, то послы должны

требовать от отца подтверждения тех усло-

вий, которые они заключили с сыном, или,

в противном случае, они не отпустят царе-

вича в город. Послами были избраны: от

одних Матвей Монморанси, а от других

Жофруа, маршал Шампани, а от дожа Ве-

неции два венецианца. Таким образом, по-

454

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

слы были отведены к городским воротам, и

им открыли ворота, и они пошли пешком, а

греки (li Grè) расставили от ворот до двор-

ца Влахерны англичан и датчан (наемни-

ков), вооруженных секирами; там они на-

шли императора Исаака одетым столь бо-

гато, что напрасно кто-нибудь захотел бы

видеть человека одетого с большей роско-

шью. Императрица, его жена, весьма кра-

сивая дама, сестра короля Венгрии, нахо-

дилась подле него; других же знатных лю-

дей и знатных дам, разукрашенных

донельзя, было такое множество, что не

представлялось возможности повернуться;

и все те, которые за день перед тем стояли

против него, теперь явились к его услугам.

Послы предстали перед императором

Исааком, и император, и все прочие оказа-

ли им большое почтение, и послы говори-

ли, что они желают переговорить с ним на-

едине от имени сына и баронов армии. И он

встал и пошел в отдельный покой, взяв с

собой императрицу, своего камергера, дра-

гомана и четырех послов. По согласию со

своими товарищами Жофруа Виллардуэн,

маршал Шампани, говорил императору

Исааку: «Государь, ты видишь, какую услу-

гу мы оказали твоему сыну и как мы вы-

полнили перед ним заключенное с ним ус-

ловие. Но он не может вступить в город,

пока сам не выполнит условий со своей сто-

роны. Он просит теперь, как ваш сын, что-

бы вы утвердили его договор с нами в той

форме и тем же способом, как он то сделал

сам». – «Какой это договор?» – спросил

император. «Нижеследующий, – отвечал

посол, – во-первых, поставить всю Романс-

кую империю в зависимость от Рима, от

которого она отделилась. Потом, дать вой-

ску 200 тысяч марок серебра и съестных

припасов на год, всем от мала до велика;

отправить 10 тысяч человек на своих кораб-

лях и содержать их на свой счет в течение

года; и, наконец, иметь в Святой земле 500

рыцарей, которые охраняли бы ее, на сво-

ем иждивении, до самой смерти. Вот дого-

вор, заключенный нами с вашим сыном и

скрепленный клятвой и печатями как его,

так и Филиппа, короля Германии, вашего

зятя. Мы желаем теперь, чтобы и вы также

утвердили этот договор».– «Конечно,– от-

вечал император,– условия договора весь-

ма велики, и я не вижу, как возможно их

исполнить; но вы оказали такую услугу и

мне, и ему, что если бы вам отдать всю им-

перию, то и это было бы сообразно с вашей

услугой». Много было сказано и других ре-

чей, но все это кончилось тем, что отец ут-

вердил договор, заключенный его сыном

клятвой и золотыми печатями. Грамота

была вручена послам; простившись с импе-

ратором, они возвратились в армию и пере-

дали баронам о совершенном ими деле.

После того бароны сели на лошадей и

отвели царевича с великой радостью в го-

род к его отцу, и греки открыли им ворота

и приняли их с великим торжеством и вос-

торгом. Радость отца и сына была необы-

чайна, так как они давно уже не виделись, и

от столь великой бедности, после тяжкого

изгнания, были снова столь возвеличены,

прежде всего помощью Бога, а потом крес-

тоносцев. Торжество было велико и в Кон-

стантинополе, и в армии у пилигримов,

вследствие славы и победы, дарованной им

Богом. На следующий день император и

даже его сын просили графов и баронов

именем Бога расположиться на другой сто-

роне гавани, близ Стенона, говоря, что если

они останутся в городе, то это повлечет за

собой столкновение между ними и греками,

и город может быть разрушен. И бароны го-

ворили, что они уже оказали им столь много

услуг, что не откажут теперь в этой просьбе.

Затем они переправились на другую сторо-

ну гавани и поселились там в мире и спокой-

ствии, пользуясь изобильно всякого рода

съестными припасами.

Вы легко себе представите, что многие

из армии захотели видеть Константинополь,

и богатые дворцы, и высокие церкви, кото-

рых там так много, и великие сокровища,

которых не найдешь ни в одном городе в

таком огромном количестве. Я не говорю о

различных святынях: в одном этом городе

их столько, сколько в остальном мире. Гре-

ки и французы сохраняли во всем великое

согласие и торговали между собой. По об-

щему приговору французов и греков было

решено, чтобы короновать нового импера-

тора в праздник св. Петра. Как решили, так

и сделали. Коронация происходила с теми

455

Взятие Константинополя латинами. 1204 г.

же почестями, как то делалось у греков во

все времена. Потом начали уплачивать сум-

му, должную армии, и каждому возврати-

ли то, что он дал венецианцам за переезд.

Новый император часто ходил навещать

баронов в армию и оказывал им всевозмож-

ные почести. И он должен был так действо-

вать, ибо они оказали ему большие услуги.

Однажды он зашел отдельно в квартиру Бал-

дуина, графа Фландрии и Геннегау, куда

были позваны дож Венеции и старейшие

бароны. И он обратился к ним с речью и

сказал: «Господа, я считаю себя императо-

ром Божьей и вашей милостью: вы оказали

мне такую услугу, какой никто еще не ока-

зывал христианскому человеку. Но знайте,

что многие показывают мне наружное рас-

положение, а внутренне ненавидят меня.

Греки оскорблены особо тем, что я возвра-

тил свое наследие вашими силами: срок же

вашего удаления близок. Вы заключили

союз с венецианцами только до праздника

св. Михаила: в такое короткое время я не

могу выполнить своих условий, и притом,

если вы меня оставите, я потеряю и госу-

дарство, и жизнь, ибо греки ненавидят меня

из-за вас. Но сделаем вот что: останьтесь

здесь до марта, я продолжу ваш союз с ве-

нецианцами до Михайлова дня следующе-

го года и заплачу венецианцам, а вам буду

доставлять все необходимое до Пасхи. К

тому же времени я успею так укрепиться в

стране, что мне нечего будет бояться. Меж-

ду тем при помощи доходов со своих зе-

мель, я заплачу вам должное по договору и

успею изготовить корабли, чтобы идти с

вами, или послать других, как мы услови-

лись о том. У нас же останется свободным

целое лето для похода».

Бароны отвечали, что они поговорят об

этом друг с другом, хотя и были вполне уве-

рены в справедливости слов императора и в

том, что его предложение было выгодно как

для него самого, так и для них, однако они

не могли ни на что решиться, не посовето-

вавшись с армией; они обещали ему, посо-

вещавшись, дать ответ. После того импера-

тор Алексей расстался с ними и возвратил-

ся в Константинополь, а они вернулись в

армию, назначили на следующий день сове-

щание и пригласили всех баронов, предво-

дителей армий и большую часть рыцарей. И

когда они собрались, предложение импера-

тора было отдано им на обсуждение.

Затем автор рассказывает, как после жар-

ких прений крестоносцы согласились принять

новое условие и провести зиму под стенами Кон-

стантинополя с целью упрочить положение но-

вого императора; как император Алексей, по со-

вету крестоносцев и сопровождаемый частью их

армии, прошелся по своей империи; как во время

его отсутствия вследствие ссоры между грека-

ми и латинами произошел в Константинополе

ужасный пожар, из-за которого у византийцев

появилась ненависть к пришельцам; как, наконец,

Алексей возвратился из похода к началу ноября

1203 г., изменившись совершенно в своих отно-

шениях к латинам. Это последнее обстоятель-

ство заставило крестоносцев отправить к Алек-

сею посольство и требовать объяснений.

Для этого посольства были избраны Ко-

нон Бетюнский, Жофруа Виллардуэн, мар-

шал Шампани, и Милес Брабантский; а дож

Венеции отправил трех знатнейших мужей

из своего совета. Послы сели на коней, под-

поясались мечами и подъехали вместе ко

дворцу Влахерне. Знайте, что они шли на

большую опасность и на большое приклю-

чение при известном вероломстве греков.

Спешившись у дверей, они вошли во дворец

и увидели императора Алексея и императо-

Неф XIII в.

456

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

ра Исаака, его отца, сидящими на двух пре-

столах рядом друг с другом; близ них воссе-

дала императрица, мачеха Алексея и сестра

короля Венгрии, прекрасная и добрая дама.

Они были окружены множеством высоких

людей, и их свита походила на двор богатей-

шего властителя.

Посовещавшись с прочими послами,

начал говорить Конон Бетюнский, муж

весьма мудрый и красноречивый: «Государь,

мы пришли к тебе от имени баронов армии

и дожа Венеции; ты знаешь, что они оказа-

ли тебе услуги, как то известно всякому и

очевидно само по себе. Вы и ваш отец кля-

лись им исполнить условия заключенного

договора, как они изображены в грамотах.

Вы не исполнили их, как то следовало бы

вам. Они убеждали вас несколько раз, и мы

теперь снова убеждаем в присутствии ваших

баронов соблюсти договор, составленный

между ними и вами. Если вы то исполните,

все пойдет хорошо. Если же нет, то знайте,

что с этого часа и на будущее время они не

считают вас ни государем, ни другом, поза-

ботятся о себе как могут, а вас предуведом-

ляют, что не причинят зла ни вам, ни кому

другому, пока не получат ответа, и не при-

бегнут ни к какой измене, ибо и на своей

родине они не привыкли иначе поступать.

Теперь вы слышали, что мы вам сказали:

посоветуйтесь и поступите, как заблагорас-

судится вам». Греки были чрезвычайно

изумлены и при виде такого оскорбления

говорили, что еще никто и никогда не осме-

ливался огорчать таким образом констан-

тинопольского императора в собственных

его покоях. Император Алексей и другие,

бывшие с ними до тех пор в лучших отно-

шениях, выразили послам свое неудоволь-

ствие. Во дворце поднялась большая тре-

вога, и послы, вернувшись к воротам, сели

на лошадей. Когда они выехали за ворота,

не было ни одного из них, который не счи-

тал бы себя счастливым и не изумлялся сво-

ему избавлению от опасности: греки были

близки к тому, чтобы схватить их и умерт-

вить. Возвратившись в армию, они расска-

зали баронам о всем случившемся. Так на-

чалась война, и всякий вредил другому как

мог и на сухом пути, и на море. Греки и

франки схватывались несколько раз; но,

благодаря Богу, греки претерпевали всегда

бoльшую потерю, нежели франки. Война

продолжалась долго, до глубокой зимы.

Затем автор подробно описывает страте-

гию греков, которые пустили брандеры, чтобы

сжечь флот крестоносцев, но венецианцы успели

искусно оттолкнуть их и поплатились всего од-

ним купеческим кораблем из Пизы.

Пока все это происходило, греки, видя

сокрушенный разрыв императора с франка-

ми, составили против него изменнический

заговор. При дворе находился грек, кото-

рого император любил более прочих и ко-

торый именно рассорил его с франками.

Имя его было Мурзуфл (Morchuflex). По

совету с другими в полночь, когда импера-

тор Алексей спал у себя, его собственная

стража вместе с Мурзуфлом и его сообщ-

никами схватила его в постели и бросила в

темницу. Мурзуфл по совету других греков

надел на себя пурпуровую обувь, принял

титул императора и короновался в храме св.

Софии. Но послушайте, была ли когда-ни-

будь и кем-нибудь совершаема столь ужас-

ная измена! Когда император Исаак услы-

шал, что его сын схвачен, а Мурзуфл коро-

нован, им овладел такой страх, что он

заболел и вскоре умер. Император же Мур-

зуфл два-три раза приказывал отравить

сына, но Богу было не угодно, чтобы он

умер: тогда он удавил его. Но Мурзуфл рас-

пустил слух, что он умер своей смертью,

похоронил его с почестями, как императо-

ра, и притворился весьма опечаленным. Но

убийство не могло укрыться: греки и фран-

цузы узнали скоро, что было совершено

убийство, как вы о том слышали. Тогда ба-

роны армии и дож Венеции собрались для

совещания, на котором присутствовали епис-

копы и все духовенство, и представители

апостола (Папы): последние доказывали ба-

ронам и пилигримам, что тот, кто совершил

такое убийство, не имеет права на власть, и

те, которые согласятся на то, будут сочтены

соучастниками преступления; сверх того,

они отказываются от повиновения Риму.

«Почему мы вам объявляем,– говорило ду-

ховенство,– что война правильна и справед-

лива, и если вы имеете прямое намерение за-

воевать эту землю и подчинить ее Риму, то

457

Взятие Константинополя латинами. 1204 г.

получите отпущение грехов, как дал вам то

апостол всем, которые исповедуются и ум-

рут». Знайте, что эти слова служили боль-

шим подкреплением для баронов и пилиг-

римов. Война между франками и греками

сделалась ужасной и нисколько не утихала;

напротив, она усиливалась, и не проходило

дня без схватки на сухом пути или на море.

Следует описание отдельных стычек, которые

повторялись беспрерывно в течение всей зимы

1203/04 г.; наконец, в 1204 г. крестоносцы реши-

лись сделать последний и самый отчаянный при-

ступ со стороны моря в ближайший понедельник.

Год 1204-й. В то же самое время и им-

ператор Мурзуфл расположился со всем

своим войском перед тем местом, на кото-

рое был направлен приступ, и раскинул там

свои пурпуровые палатки. Так продолжа-

лось дело до самого утра в понедельник,

когда все наши на судах, кораблях и гале-

рах явились вооруженными; жители же го-

рода чувствовали нынешний раз страх бо-

лее обыкновенного. Наши чрезвычайно

изумлялись тому, что никого не было вид-

но ни на стенах, ни на башнях. Тогда начал-

ся изумительный и отчаянный приступ: каж-

дый корабль устремлялся к назначенному

ему месту; крики были так велики, что, ка-

залось, земля распадется. Приступ продол-

жался долго, пока наш Господь не поднял

сильного ветра, называемого Boire: этот

ветер пригнал суда и корабли ближе к бе-

регу, и два корабля, связанные вместе, из

которых один назывался «Пилигрим», а

другой «Парадиз», подошли к одной башне

с двух сторон так близко, что лестница

«Пилигрима» достала башню. В ту же ми-

нуту один венецианец и один французский

рыцарь по имени Андрей из Урбуаза, взош-

ли на башню, а за ними и другие люди; на-

ходившиеся же в башне были поражены и

бежали.

Рыцари, помещенные на перевозных

судах, увидев то, бросились на берег, при-

ставили лестницы к стенам, поднялись на-

верх силой и овладели другими четырьмя

башнями. Вслед за ними начали и другие

бросаться с кораблей, судов и галер как ни

попало, овладели тремя воротами, вступи-

ли в них, пошли далее и прямо поскакали к

ставке императора Мурзуфла. Он же уст-

роил свои полки впереди палаток. Греки,

увидев перед собой всадников на лошадях,

смешались, и сам император бежал по ули-

цам во дворец Буколеон (в противополож-

ной стороне города, на берегу Пропонти-

ды). При этом вы увидели бы, как наши били

греков и овладевали их лошадьми, мулами

и прочим имуществом. Убитых и раненых

оказалось столько, что им не было ни кон-

ца, ни меры. Большая часть знатных гре-

ков бросилась к воротам Влахерны; настал

уже вечер, и наши, утомясь борьбой и из-

биением войск императора, начали соби-

раться на большой площади, находившей-

ся внутри Константинополя. Они решились

расположиться вблизи стен и башен, кото-

рыми они овладели, и никак не думали, что

им удастся завоевать город ранее месяца:

так много было в Константинополе церк-

вей, дворцов и народа. Все было сделано со-

образно с тем решением.

Таким образом, они расположились пе-

ред стенами и башнями в виду своих кораб-

лей. Граф Балдуин Фландрский поместил-

ся в пурпуровой ставке императора Мур-

зуфла, которую он оставил в порядке, а брат

его Генрих стал перед дворцом Влахерны.

Бонифаций, маркиз Монферратский и его

люди расположились в ближайшем кварта-

ле города. Таким образом была размещена

вся армия, как вы то слышали, и Констан-

тинополь был взят в понедельник после

Вербного воскресенья (le lundi de Pasque

florie). Людовик, граф Блоа и Шартра, то-

мился всю зиму четырехдневной лихорад-

кой и не мог участвовать в осаде. Знайте,

что это обстоятельство причинило большой

ущерб армии, так как он был отличный ры-

царь и пролежал больным на корабле. В эту

ночь войско, чрезвычайно утомленное, от-

дохнуло. Но император Мурзуфл не отды-

хал: он созвал всех своих людей и объявил,

что идет напасть на франков; но он не сде-

лал так, как сказал, и самыми отдаленными

от армии улицами прибыл к Золотым воро-

там и бежал из города. И за ним бежали все,

кто мог; и о всем этом ничего не знала ар-

мия.

В эту ночь перед ставкой Бонифация,

маркиза Монферратского, не знаю кто, из

458

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

боязни, чтобы греки не напали на нас, под-

жег квартал, отделявший их от греков. И го-

род начал страшно гореть и был охвачен

пламенем: и горел всю эту ночь и до вечера

следующего дня. Это был третий пожар в

Константинополе со времени прибытия

франков: и при этом сгорело домов более,

чем сколько находится в трех самых боль-

ших городах королевства Франции. По про-

шествии ночи, когда наступило утро сле-

дующего дня, во вторник вся армия, и кон-

ные, и пешие, вооружилась, и каждый занял

свое место. Выходя из своих ставок, они

думали, что им предстоит такая битва, ка-

кой они еще не имели; о бегстве же импера-

тора они ничего не знали. Между тем ник-

то не выходил им навстречу. Маркиз Бони-

фаций Монферратский шел все утро прямо

на Буколеон. При его появлении все нахо-

дившиеся там сдались под условием сохра-

нения жизни. В том замке укрылись знат-

нейшие дамы в мире, а именно: сестра ко-

роля Франции, бывшая императрицей, и

сестра короля Венгрии, которая также была

императрицей, с ними было много и дру-

гих знатных дам. Я не говорю о сокрови-

щах, найденных в этом дворце, ибо их на-

ходилось там столько, что не было им ни

конца, ни меры. В то же время дворец Вла-

херна сдался Генриху, брату графа Балдуи-

на Фландрского, и на тех же самых услови-

ях. Сокровища, находившиеся в нем, не

были нисколько меньше того, что было най-

дено в Буколеоне. Оба они снабдили те зам-

ки своими людьми для охранения сокровищ.

Другие же разошлись по городу и собира-

ли добычу; добыча же была так велика, что

вам никто не в состоянии был бы опреде-

лить количества найденного золота, сереб-

ра, сосудов, драгоценных камней бархата,

шелковых материй, меховых одежд и про-

чих предметов. Но Жофруа Виллардуэн,

маршал Шампани, свидетельствует вам по

совести и по истине, что в течение многих

веков никогда не находили столько добычи

в одном городе.

Всякий брал себе дом, какой ему было

угодно, и таких домов было достаточно для

всех. Таким образом, армия пилигримов и

венециан разместилась по квартирам, и все

радовались о чести и победе, которую да-

ровал им Бог, и вследствие которой они пе-

решли от бедности к богатству и наслажде-

ниям. Между тем в этом торжестве и в этой

радости, ниспосланной Богом, прошли

Вербное воскресенье и великая Пасха. И

нам следовало восхвалять нашего Господа

Бога: имея все вместе не более 20 тысяч во-

оруженных людей, мы с Божьей помощью

овладели населением в 400 тысяч или бо-

лее и притом в городе, отлично защищен-

ном, городе великом и закрытом со всех сто-

рон. После того раздался клич по всей ар-

мии от имени Бонифация Монферратского,

предводителя войска, от имени баронов и

дожа Венеции, а именно чтобы все снесли

и собрали свою добычу, сообразно данной

присяге и под страхом отлучения; местом

же сбора назначены были три церкви, от-

данные на хранение французам и венеци-

анцам, самым честным, каких только мог-

ли найти. И тогда каждый начал приносить

свою добычу и складывать вместе.

Некоторые приносили добросовестно,

другие же нет, ибо им не дозволяла того

жадность, этот корень всех зол: так уже

сначала они отделили свое дело от общего

и укрыли вещи; но с того времени и Бог на-

чал их любить менее других. О, всеблагий

Боже! Пока они вели себя хорошо и честно,

до тех пор и Господь покровительствовал

им и их делу и возвысил их над прочими, но

гораздо чаще добрые трудятся для злых.

Между тем добыча была собрана вся и раз-

делена пополам между франками и венеци-

анами, как они в том клялись. Сделав этот

раздел, наши уплатили из своей части 50

тысяч марок серебра, чтобы покрыть свой

долг венецианцам; остальная же сумма до

100 тысяч была роздана следующим обра-

зом: а именно, двое пеших получили

столько же, сколько один конный, и двое

конных – сколько один рыцарь. Знайте, что

никогда ничего не совершалось более слав-

ного: как было предписано, так все было и

выполнено, и добыча не была утаена; с теми

же, которые удержали что-нибудь поступ-

лено было строго, и многих из них повеси-

ли. Так, граф Сен-Поль приказал повесить

одного из своих рыцарей с монетой на шее,

которую он скрыл и как его в том обвиня-

ли. Было много и других как из высшего,

459

Взятие Константинополя латинами. 1204 г.

так и из низшего класса, которые не доста-

вили добычи и удержали ее в противность

справедливости. Как велика была добыча,

сделанная в Константинополе, о том мож-

но судить уже потому, что, помимо скры-

того и не считая доли венецианцев, наши

получили по крайней мере 400 тысяч ма-

рок серебра и более 10 тысяч всякого рода

сбруй. Таким образом была разделена до-

быча, сделанная в Константинополе, как вы

о том слышали.

После того наши составили собрание и

вместе с войском совещались, как поступить

относительно того, что было уже ими опре-

делено прежде (а именно – относительно раз-

деления империи). После долгих прений на-

значили день, в который будут наименова-

ны 12 человек для избрания императора. И

не могло быть иначе, чтобы при этом не яви-

лось множество претендентов и завистников,

ибо сделаться константинопольским импе-

ратором было бы великой честью. Но глав-

ное соперничество происходило между Бал-

дуином, графом Фландрии и Геннегау, и мар-

кизом Бонифацием Монферратским; все

говорили, что будет избран один из двух.

Видя это, благоразумные люди в армии, дер-

жавшие сторону того или другого, рассуж-

дали сообща и говорили так: «Господа, если

изберут одного из этих двух высоких лиц,

то другой придет в такую зависть, что уве-

дет с собой всех своих людей, и так мы поте-

ряем страну, как некогда едва не утратили

Иерусалима, когда после завоевания его из-

брали Готфрида Бульонского. И граф св.

Эгидия (li cuens de Sain Gille, то есть Рай-

мунд Тулузский) почувствовал при этом та-

кую зависть, что убедил прочих баронов и

всех других оставить армию. Много людей

ушло, и если бы не помог Бог, то земля была

бы потеряна. А потому и нам следует беречь-

ся, чтобы не случилось чего подобного. По-

стараемся удержать их обоих, чтобы при

избрании одного, с помощью Божьей, и дру-

гой остался бы с нами. Пусть избранный ус-

тупит своему совместнику все земли в Тур-

ции по ту сторону пролива с островом Кри-

том, а совместник пусть сделается его

вассалом. Так мы удержим обоих». Соответ-

ственно такому решению и было поступле-

но: соперники добродушно согласились на

такое условие. Наконец, наступил день со-

брания, и избрали 12 человек, шесть с одной

стороны и шесть с другой. И они поклялись

над святыми, что изберут по совести того,

кто окажется более достойным и кто будет

лучше править империей. Таким образом, оп-

ределили 12 человек. В назначенный день

они собрались в богатом дворце, где стоял

дож Венеции, и который был красивейшим

зданием в мире.

Туда собралось множество людей, чему

нельзя и удивляться, ибо каждый хотел ви-

деть, кого выберут. Те 12 избирателей были

призваны и отведены в богатейшую капел-

лу, находившуюся во дворце. Их совеща-

ние продолжалось до тех пор, пока они не

согласились между собой. Невелону, епис-

копу Суассонскому, принадлежавшему к их

числу, было поручено говорить за всех.

Потом они вышли к баронам и дожу Вене-

ции. Вы можете себе представить, что на

Германский рыцарь XIII в.

460

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

них все смотрели с любопытством, желая

знать результат выборов. И епископ сказал

следующее: «Господа, мы согласились, бла-

годаря Бога, относительно избрания импе-

ратора; и вы клялись считать того импера-

тором, кто будет нами избран, и помогать

ему, если кто окажет сопротивление. Ныне

же, в час рождения Господа нашего, мы

объявляем: избран Балдуин, граф Фландрии

и Геннегау». Тотчас же раздался по всему

дворцу радостный крик, и бароны отвели

его в церковь; при этом Бонифаций Мон-

ферратский предупреждал всех других и

оказывал ему всевозможные почести. Так

был избран Балдуин, граф Фландрии и Ген-

негау, императором, и коронование его на-

значили через три недели после Пасхи.

Между тем многие занялись приготовлени-

ем богатых одежд к тому торжеству, и им

было из чего сделать.

Во время коронования маркиз Бонифа-

ций Монферратский женился на императ-

рице, вдове императора Исаака и сестре

короля Венгрии. В эти же дни умер знат-

ный барон армии Одо, шампанец из Шамп-

лита; оплакиваемый братом своим Виль-

гельмом и прочими друзьями, он был по-

гребен с большой церемонией в церкви св.

Апостолов.

Между тем приблизился день коронова-

ния, и император Балдуин был венчан ра-

достно и с почетом в церкви св. Софии, в

год от воплощения Господня 1204-й. Нече-

го говорить о восторге и празднестве, на ко-

тором присутствовали бароны и рыцари,

сколько их было; и маркиз Бонифаций Мон-

ферратский, и граф Людовик приветствовал

Балдуина как своего государя. После вели-

кого торжества коронования его отвели в

процессии в богатый дворец Буколеон, бо-

гаче которого нельзя видеть. И когда кон-

чились праздники, он занялся делами.

Бонифаций, маркиз Монферратский,

потребовал исполнения договора, а имен-

но уступки ему земель в Турции по ту сто-

рону пролива, с о. Критом. Император знал,

что он обязан отдать ему эти владения и со-

глашался на то охотно. И когда маркиз уви-

дел, что император так благодушно наме-

рен исполнить условия договора, он начал

просить у него в обмен на те земли коро-

левство Фессалоникское (Македонию), по-

тому что оно ближе к пределам владений

короля Венгрии, на сестре которого он был

женат. Много переговаривались об этом

деле, но кончилось тем, что император ус-

тупил. Бонифаций дал ему присягу, и все

войско исполнилось великой радостью; ибо

маркиз был отважнейший рыцарь на свете

и любим всеми за свою щедрость. Таким

образом, как вы то слышали, маркиз Мон-

ферратский остался в завоеванной земле.

В конце мемуаров автор дает историю но-

вой Латинской империи в Константинополе до

1207 г.

De la conqueste de Constantinople. 1198–

1204 гг.