Стасюлевич М.М. (сост.) История Средних веков: Крестовые походы (1096-1291гг.)

Подождите немного. Документ загружается.

331

История Палестины до завоевания Иерусалима мусульманами. 1147–1187 гг.

благополучно перешли вброд. Всю эту ночь

наши отступали по той же дороге, по кото-

рой пришли. Явившись в Ламонию, они на-

шли там Гергарда из Пути и Магаду, сына

султана, которые занимали с 50 всадника-

ми и сотней туркополов противоположный

берег, чтобы встретить неприятеля, если он

захочет переправиться через реку. Встре-

ча с ними была особенно приятна государю

королю, ибо он опасался, что неприятель

найдя их разделенными, может напасть на

них на том или другом берегу. Он заботил-

ся также и о пехоте, которая оставалась

позади, и боялся, чтобы неприятель не на-

пал на нее врасплох. Таким образом, он

прождал прибытия армии у вышеупомяну-

того города три дня, а ею начальствовал

мудрый и благородный Иосцелин Самосат-

ский. Наконец, в четвертый день наши мало-

помалу собрались, и пехота соединилась с

остальными; тогда, продолжая свой путь,

они прибыли в Каир (Cahere), где и разби-

ли свой лагерь у моста, перед Вавилоном.

Сделав там смотр, они увидели, что им не-

достает ста человек; у неприятеля же, гово-

рят, пало до 1500 человек.

XXV. Между тем и Сиракон, собрав так-

же своих, прошел тайно от наших через сте-

пи в Александрию, которую ему сдали жи-

тели. Едва дошли о том первые слухи до

короля, он созвал своих князей, равно сул-

тана, его сыновей и благородных египтян

для поспешного совещания, как должно

действовать. После долгих споров, как то

водится в подобных случаях, наконец, оп-

ределили, так как Александрия снабжается

съестными припасами только на кораблях

из верхних стран Египта и сама не произ-

водит хлеба, то поставить на реке стороже-

вой флот, чтобы не было в Александрию

никакого подвоза. Вслед за тем король по-

тянулся со всей армией в ту сторону и рас-

кинул лагерь между Торговой и Деменегу-

том, местечком, отстоявшим от Александ-

рии на 8 миль. Оттуда он разослал

лазутчиков по окрестным и даже по отда-

ленным странам высматривать и разведы-

вать в пустыне, чтобы никто не проник в

город для помощи осажденным или не вы-

шел из города для призвания войск. В то же

время флот преграждал всякому дорогу

или, по крайней мере, не пропускал никого

без тщательного осмотра. По прошествии

месяца, как город не получал подвоза съес-

тных припасов, народ стал жаловаться на

недостаток пищи. Сиракон, видя это и опа-

саясь погубить голодом своих вместе с про-

чими, оставил в городе Саладина, дав ему

около 1000 всадников, а сам ночными пе-

реходами прошел по пустыне, мимо лагеря

наших, и появился в верхних частях Егип-

та, откуда незадолго перед тем пришел.

Когда король узнал о том, он деятельно

начал преследовать его и, таким образом,

дошел до Вавилона. Уже все войско было

готово пуститься в дальнейший путь, как к

королю явился неожиданно благородный и

могущественный египтянин Бенекарселле

и объявил ему, что Александрия находится

в крайности и что у него в городе есть вли-

ятельные родственники, управляющие

гражданами; народ же, мучимый голодом,

легко согласится на все, и потому город

можно без всякого труда сдать вместе с баш-

нями во власть короля. Король, узнав о том,

спросил князей, что они думают о всем

этом, и, наконец, все вместе с султаном со-

гласились возвратиться к Александрии и с

обоими войсками осадить город.

Следующая глава, XXVI, посвящена истори-

ческому описанию Александрии и рассуждению о

ее торговом значении, а в главе XXVII описаны

подробности самой осады, сопровождавшейся

обыкновенными в то время приемами военного

искусства, и описание которых мы часто встре-

чали у нашего автора выше; жители, считая

турецкий отряд Саладина, запершийся в городе,

виновником своих бедствий, решились сдаться;

почему Саладин, опасаясь измены, просил своего

дядю поспешить с помощью. В главе XXVIII гово-

рится о мерах, которые принял Сиракон для спа-

сения своего племянника: он отправил к королю

своего племянника Гуго Цезарейского с предло-

жением мира на условиях разменяться пленны-

ми, снять осаду в Александрии и дать ему сво-

бодный проход назад в Азию.

XXIX. Когда государь Гуго выслушал

все это (мирные предложения Сиракона),

он, как человек умный и осторожный, об-

думал дело со всех сторон, чтобы нисколь-

ко не сомневаться относительно пользы та-

кого договора для наших; но при всем том,

332

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

чтобы не иметь вида человека, который

предпочитает свою личную свободу обще-

ственному благу, он нашел более прилич-

ным начать переговоры о том через кого-

нибудь другого; он сам рассказывал мне все

это позже в дружеской беседе. Таким обра-

зом, был отправлен с этим предложением

один из товарищей по плену, стоявший

близко к королю, некто Арнульф из Турбес-

селя, который попался в плен в одно время

с государем Гуго. Он спешит со своим по-

ручением к королю, объясняет ему причи-

Конница Саладина. Мамелюк

333

История Палестины до завоевания Иерусалима мусульманами. 1147–1187 гг.

ну своего отправления и в собрании князей,

на котором присутствовал султан и его дети,

излагает условия мирного договора. Пред-

ложение было одобрено всеми, и все пола-

гали, что нисколько не будет противоречить

славе короля и союзу, заключенному им с

калифом (Багдадским), то, если город сдас-

тся во власть короля, осажденный неприя-

тель и войско Сиракона, рассеянное по

Египту, удалятся из страны, а наши плен-

ные будут разменяны на неприятельских

пленных. Султан Савар вместе с египетс-

кими вельможами одобрил условия мира и

был ими совершенно доволен, ибо он ниче-

го и не желал, как чтобы его соперник и враг

очистил государство. В заключение явился

и государь Гуго, чтобы утвердить договор и

покончить дело.

XXX. После того глашатаи возвестили

всему войску, что война окончена, и Алек-

сандрия не должна быть более тревожима.

Тогда жители, истощенные продолжитель-

ной осадой и радуясь заключению мира,

вышли из города и ходили на свободе, пос-

ле того как столь долгое время находились

взаперти, чтобы рассеяться от скуки. Имея

теперь открытое сообщение, они старались

также подкрепить свое истощенное тело

пищей, которую находили, и восстановить

погасавшие в них жизненные силы. Их ра-

довало дружеское обращение с ними того

войска, которое еще недавно выражало к

ним ненависть и наводило ужас, и они ве-

село беседовали с теми, которые накануне

угрожали им смертью и погибелью. И наши

не замедлили отправиться в город, исходи-

ли все, осмотрели улицы, ворота и стены,

чтобы, возвратившись домой, рассказать

что-нибудь своим и занять их чудесными

историями. Над этим знаменитым городом

возвышается башня изумительной высоты,

называемая Pharas (фар, маяк) и служащая

при помощи зажигаемых на ней огней ру-

ководной звездой для незнающих местнос-

ти во время ночного плавания. Александ-

рия лежит не у открытого моря; подход к

ней весьма опасен и путь неверен; вот по-

чему на башне всегда содержится огонь на

общественный счет, чтобы подходящие ко-

рабли могли избежать угрожающих им

опасностей и избрать надлежащий путь. На

этой-то башне было водружено в знак по-

беды знамя государя короля, и то, что сна-

чала было известно немногим, узнали все.

Те, которые остерегались при первых пере-

говорах доверять нашим, видя этот верный

знак мира, не боялись более наших и были

вполне убеждены, что наши не имеют враж-

дебных замыслов. Они удивлялись в особен-

ности тому, что такое множество жителей

и чужеземных войск, с верностью защищав-

ших город, были заключены в стенах столь

небольшим войском и столь постыдно при-

нуждены к сдаче. Наши имели едва 500 кон-

ных и 4 или 5 тысяч пеших людей, между

тем как у осажденных было более 50 тысяч

способных носить оружие.

XXXI. Таким образом, Саладин оставил

город и перед своим удалением провел не-

которое время в лагере у государя короля,

давшего ему стражу для почета и огражде-

ния от обид, которые могут быть нанесены

ему дерзкими людьми. Между тем султан

при пении и звуках труб, тимпанов и дру-

гих музыкальных инструментов, сопровож-

даемый кликами войска, вместе со свитой и

бесчисленной прислугой прошел в триум-

фе через городские ворота, навел великий

страх на граждан, одних осудил, других

оправдал, исследовал проступки всех и воз-

дал каждому по его заслугам. Наконец, при-

говорив жителей к известному денежному

штрафу, он поставил людей, которые дол-

жны были заведовать сбором податей и на-

логов и наблюдать, чтобы жители не укло-

нялись от своих обязанностей. Собрав, та-

ким образом, огромную сумму, он передал

управление городом доверенным людям и

со славой возвратился в лагерь. Наши же

изготовились в обратный путь, а те, кото-

рые пришли на кораблях, запаслись в доро-

гу и радостно отправились домой. Король

сжег машины, приказал привести в порядок

обоз и направился к Вавилону. Там он со-

единился с оставшимися и, после утверж-

дения колебавшегося трона султана, изгна-

ния неприятеля и возвращения своих плен-

ных, прибыл в Аскалон 20 августа, в

четвертый год своего правления, в год же

от воплощения Господня 1167-й.

Кончается книга девятнадцатая.

334

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

Следующая книга, двадцатая, охватывает пос-

ледние шесть лет правления Амальрика (1167–

1173 гг.), проведенные им в новых и неудавшихся

планах завоевать Египет в союзе с константи-

нопольским императором; между тем Египтом

успевает овладеть Сиракон, после смерти кото-

рого Саладин свергает калифа и подчиняет себе

всю страну. Вследствие того последние годы

жизни Амальрика были наполнены беспрерывны-

ми войнами с Саладином; в 1173 г. умирают друг

за другом Нуреддин в Дамаске и Амальрик в Иеру-

салиме; этими событиями заключается после-

дняя, XXXIII, глава двадцатой книги.

Начинается двадцать первая книга

I. Шестым королем Иерусалима был

государь Балдуин IV, сын блаженной па-

мяти государя короля Амальрика, историю

которого мы рассказали выше, и госпожи

графини Агнесы, дочери графа Эдесского

Иосцелина Младшего, о котором мы час-

то упоминали прежде. Когда государь

Амальрик был призван на отцовский пре-

стол, он должен был, как то сказано выше,

развестись с женой, преимущественно по

настоянию блаженной памяти владыки пат-

риарха Амальрика Иерусалимского, кото-

рый в этом отношении следовал по стопам

своего предшественника, владыки Фулько.

Дело состояло в том, что они являлись

близкими родственниками, как то было в

действительности и чтó мы подробно

объясняли в истории правления государя

короля Амальрика. Его отец, заботивший-

ся много о воспитании своего сына, пору-

чил его мне, когда я был еще архидьяко-

ном города Тира; Балдуину было тогда

девять лет; отец с большими просьбами и

обещаниями милостей убеждал меня про-

светить его науками. Когда он пребывал у

меня и я употреблял все заботы на настав-

ление его в науках, а равно и на образова-

ние нравов, как то приличествует королев-

скому сыну, случилось однажды, что бла-

городные дети, окружавшие его, играли

друг с другом и, что водится между шалу-

нами, царапали в шутку ногтями по рукам,

он один переносил все терпеливо, как буд-

то не испытывал боли, хотя они его не

щадили, между тем как другие криком вы-

ражали свою боль. Когда это повторялось

и было доведено до меня, я сначала поду-

мал, что это происходит не от его нечув-

ствительности, а от терпеливости; но, при-

звав его к себе, чтобы убедиться в том лич-

но, я открыл, что вся его правая рука

действительно потеряла чувство, так что

он нисколько не замечал, если ее щипали

или кусали. Размышляя об этом, я припом-

нил слова мудрости: «Надобно быть уве-

ренным, что член, потерявший чувство,

далек от излечения, и тот болен опаснее

всего, кто не подозревает своей болезни».

Я дал знать отцу, который обратился за

советом к врачам; но перевязки (fomen-

tum), втирания и лекарства нисколько не

помогли. Это зло, как обнаружилось пос-

ле в течение его жизни, было началом не-

излечимой болезни, о которой мы не мо-

жем и говорить без слез. Когда он достиг

юношеских лет, то увидели, что он страда-

ет ужасной проказой (morbo elephantioso),

которая распространялась с каждым днем

и поражала ему конечности и лицо до того,

что приближенные не могли смотреть на

него без глубокого сострадания. Несмот-

ря на то, он делал хорошие успехи в на-

уках и с каждым днем обнаруживал пре-

красные способности, подававшие отлич-

ную надежду. По своему возрасту он был

статен, искусен, по примеру предков, в вер-

ховой езде и управлении лошадьми, имел

твердую память, любил поучаться в бесе-

де, при всем этом был бережлив и нелегко

забывал как добро, так и зло. Он походил

на своего отца не только лицом, но и всей

фигурой, обращением и разговором, его

характер, как и отца, был живой, но речь

растянутая; как и отец, он жадно слушал

историю и всегда был готов выслушивать

добрые советы.

II. Когда умер его отец, ему было едва

13 лет; у него была еще старшая сестра по

имени Сибилла от одной матери, воспитан-

ная в монастыре св. Лазаря в Визании у гос-

пожи аббатиссы Иветы, тетки его отца.

После смерти его отца князья королевства,

как светские, так и духовные, собрались

вместе, и по их единодушному желанию он

был с приличной торжественностью пома-

зан в короли и коронован в храме св. Гроба

владыкой патриархом Амальриком Иеруса-

335

История Палестины до завоевания Иерусалима мусульманами. 1147–1187 гг.

лимским, блаженной памяти, при содей-

ствии архиепископов, епископов и других

прелатов церкви 15 июля (1173 г.), в чет-

вертый день после смерти отца. В то время

во главе св. Римской церкви стоял владыка

Папа Александр III, патриархом Антиохий-

ским был владыка Эммерик, Иерусалимс-

ким – владыка Амальрик, Тирским – вла-

дыка Фридрих; Греческой империей управ-

лял знаменитый и блаженной памяти

государь император Мануил; Римской –

государь Фридрих (I, Барбаросса), Франци-

ей – государь Людовик (VII), Англией – го-

сударь Генрих (II), сын графа Анжуйского

Готфрида, Сицилией – государь Вильгельм

II, сын государя Вильгельма Старшего; кня-

зем же Антиохии был государь Боэмунд,

сын князя Раймунда, а графом Триполя –

государь Раймунд Младший, сын графа Рай-

мунда Старшего.

В следующих главах, от III до VI, автор пред-

ставляет картину внутренних междоусобий в

Иерусалиме по поводу споров за регентство при

малолетстве короля; наряду с этим шло разви-

тие могущества Саладина, который после смер-

ти Нуреддина отнял у его детей Дамаск и та-

ким образом со всех сторон окружил владения

христиан. Вследствие всего автор остановился

перед вопросом: что могло привести Иерусалим

в такое печальное положение?

VII. Мне хочется при этом (автор толь-

ко что окончил рассказ о том, как Саладин

овладел Дамаском) сделать небольшое от-

ступление от нити повествования не для

бесцельной болтовни, но для того, чтобы

поместить здесь несколько слов, которые не

будут бесполезны. Часто спрашивают, и это

обстоятельство поистине заслуживает воп-

роса: в чем заключается причина того

явления, что наши отцы в небольшом

числе могли не раз вступать в борьбу с

превосходными неприятельскими сила-

ми и при помощи Божьей небольшая

горстка наших разбивала огромные и

несметные войска, так что христианс-

кое имя было грозой неведующим Бога

язычникам, и Господь прославлялся в

деяниях наших отцов; ныне же наши

современники, напротив, побеждаются

малочисленным неприятелем, и часто

даже случалось, что они с сильнейшим

войском ничего не могли сделать с не-

приятелем, уступавшим численностью,

и даже были им побиваемы? Если мы

подумаем об этом и тщательно рассмотрим

наше положение, то прежде всего мы дол-

жны указать на ту причину, которая имеет

отношение к Богу. Нашим отцам, этим бо-

гобоязненным и благочестивым людям, на-

следовали развращенные и порочные дети,

которые преступают заповеди христианской

религии и позволяют себе все, что им при-

ходит на мысль; они худы и даже хуже тех,

которые говорили своему Господу Богу:

«Удались от нас: мы не хотим знать путей

твоих» (Иов., 21, 14), и которых Господь

справедливо лишил своей милости, ибо гре-

хи их вызвали его гнев. Люди настоящего

времени, и особенно на Востоке, таковы,

что если бы кто захотел описать их нравы

или, лучше сказать, их отвратительные по-

роки, тот пал бы под тяжестью работы и

написал бы, по-видимому, вместо истории

сатиру. Вторая же причина следующая: в

старину, когда отправились на Восток те

достопочтенные мужи, исполненные ревно-

сти о Боге и искренней веры, они были при-

вычны к ратному делу, искусны в войне и

опытны в употреблении оружия: восточные

же жители, напротив, были усыплены про-

должительным миром, к войне непривыч-

ны и рады спокойному состоянию. Потому

нисколько неудивительно, что небольшое

число наших справлялось с многочислен-

ным неприятелем, одерживало верх и по-

беждало. Те, которые лучше нас знакомы с

военным делом, знают также лучше нас, что

продолжительная и непрерывная опытность

на войне предпочитается грубой и непри-

вычной силе. Третья причина, которая при-

ходит нам на мысль, так же важна, как и

предыдущая. Прежде каждый город (му-

сульманский) имел особенного владетеля,

и все они, говоря языком нашего Аристоте-

ля, не стояли один под другим и редко пре-

следовали одинаковые цели, а гораздо чаще

противоположные. Борьба с такими непри-

ятелями, которые стремились к различно-

му и даже противоположному и боялись

друг друга, не была особенно трудна, ибо

они не могли и не хотели соединиться для

общей защиты и, опасаясь своих, не менее

336

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

как и наших, не имели сил бороться с нами.

Теперь же все соседние нам страны, по Бо-

жьему попущению, соединились в руках од-

ного (Саладина). В последнее время, еще

на нашей памяти, наш жестокий враг Санг-

вин (Зенги), ненавидевший христианское

имя, как чуму, отец недавно умершего Ну-

реддина, подчинил себе силой многие госу-

дарства, покорил своей власти знаменитую

и благородную столицу мидян, а именно

Рагес, иначе называемый Эдессой, и убил

всех жителей, находившихся в нем. Далее,

сын его Нуреддин изгнал владетеля Дамас-

ка и более изменой, нежели силой, покорил

это государство, присоединил его к отцовс-

кому наследству. Наконец, этот же Нуред-

дин при помощи Сиракона овладел древним

и богатым Египтом, как мы подробно изло-

жили то в истории правления государя

Амальрика. Таким образом, говорим мы,

все соседние страны соединились под влас-

тью одного и идут против нас по его мано-

вению, как один человек, хотя, быть может,

и неохотно; но там нет никого, кто бы ду-

мал различно и безнаказанно смел ослу-

шаться своего господина. Всем этим те-

перь владеет Саладин, о котором мы гово-

рили выше, человек низкого рода, из

последней черни, но счастье подняло его

на высшую ступень могущества. Из Егип-

та и окрестных стран он получает бесчис-

ленное множество лучшего и чистейшего

золота, называемого obryzum, а из других

провинций он набирает несметные полки

конных и пеших людей, жаждущих его зо-

лота и которых легко привлечь, если име-

ешь много денег. Но возвратимся к нашей

истории...

В остальных главах двадцать первой книги

и в следующей, двадцать второй, автор излагает

историю правления Балдуина IV от вступления

его на престол до 1184 г.; все это время регент

граф Триполя ведет постоянную войну с Сала-

дином за Дамаск; но Балдуин, придя в возраст,

удалил регента, хотя его болезнь принудила вру-

чить государственные дела Гвидо Лузиньяну, за

которого он выдал свою сестру Сибиллу, овдо-

вевшую после смерти первого мужа, Вильгель-

ма маркграфа Монферратского. Неспособность

Гвидо и его честолюбивые замыслы заставили

скоро Балдуина лишить своего зятя власти и

объявить в 1183 г. королем своего племянника,

Балдуина (V), сына Сибиллы от первого брака,

которому было всего пять лет от роду. Всеми

этими беспорядками пользовался Саладин, втор-

гаясь беспрерывно в королевство, и в 1183 г. оса-

дил город Петру. Балдуин IV был вынужден сно-

ва обратиться к графу Триполя и поручил ему

начальство над войском. Описанием осады Пет-

ры и удаления Саладина, вследствие прибытия

туда графа Триполя, автор завершает свою пред-

последнюю, двадцать вторую книгу.

Начинается книга двадцать третья

Пролог

Я имел намерение, дойдя до этого места

(то есть до 1184 г.), отложить перо в сторо-

ну и покрыть молчанием ту историю, кото-

рую предпринял передать потомству, вслед-

ствие тех огорчений, которые мне причи-

нили бедствия, начавшие поражать

королевство чаще обыкновенного, даже бес-

прерывно. Нет человека, который мог бы

без боли говорить о падении своей родины

и крайнем положении соотечественников;

напротив, людям свойственно, и это весь-

ма натурально, стараться превознести свое

отечество и гордиться славой своих. Но мне

нечего восхвалять; я обязан писать о за-

труднениях и разнообразных бедствиях на-

шего сетующего отечества, которое может

вызвать в нас одни жалобы и слезы. До сих

пор (то есть до 1184 г.) мы описывали, как

умели, знаменитые деяния отважных геро-

ев, которые в течение более 80 лет управ-

ляли страной на нашем Востоке и преиму-

щественно в Иерусалиме, но теперь нам

недостает мужества писать дальше, ибо мы

должны приходить в ужас от своего насто-

ящего, и можем только изумляться тому,

что видим и слышим и что недостойно быть

предметом песнопений какого-нибудь Код-

ра или Мевия. Между деяниями наших кня-

зей нельзя найти ничего, что мудрый счел

бы достойным изображения, что читателю

причинило бы радость и писателю сделало

честь; мы можем применить к себе слова

пророка: «Пастыри заблуждаются в законе,

мудрые в совете, и пророки поучают неправ-

де» (Иерем., 18, 18); на нас повторилось и

то, что «каков народ, таковы и пастыри»

(Ос., 4, 9); к нам же могут быть отнесены и

337

История Палестины до завоевания Иерусалима мусульманами. 1147–1187 гг.

слова Исаи: «Голова больна, сердце утом-

лено, от головы до пят в нем нет ничего здо-

рового» (Ис., 5, 6). Мы достигли такой эпо-

хи, что не можем вынести ни своей пороч-

ности, ни спасительных средств против нее,

а потому за наши грехи неприятель полу-

чил над нами перевес, и мы, торжествовав-

шие прежде над ним и увенчанные пальмой

побед, претерпеваем поражение почти при

всяком деле, ибо мы оставлены Божествен-

ной благодатью. Вследствие всего этого мы

считали лучшим молчать и предпочли ос-

тавить во мраке наши слабости, нежели

выставлять их на свет для позора. Но те,

которые желали, чтобы мы продолжили

однажды начатый труд, и настоятельно

убеждали описать состояние Иерусалимс-

кого королевства как в его счастливую эпо-

ху, так и в эпоху бедствий, поставляли нам

на вид для нашего поощрения пример крас-

норечивейших историков, а именно Тита

Ливия, который сообщает не только об уда-

чах, но и о неудачах римлян, и Иосифа, ко-

торый в длинном ряде книг описывает и

знаменитые деяния евреев, и нанесенный им

позор. Кроме этих писателей они ссылались

и на примеры других, побуждая меня к про-

должению труда; впрочем, убедить нас им

было тем легче, что и мы сами хорошо зна-

ем двойственность задачи историка: с од-

ной стороны, он должен воодушевить по-

томство своим рассказом о счастливых де-

яниях, с другой – примером несчастной

судьбы сделать их более осторожными в

подобных же обстоятельствах. Долг исто-

рика – писать не то, что ему нравится, но

то, что представляет время. В делах же че-

ловеческих и особенно во время войны мы

видим постоянную превратность, и как не

бывает постоянства в счастье, так и несчас-

тье имеет свои светлые промежутки. Таким

образом, мы дали себя уговорить снова пре-

даться начатому нами труду и намерены

теперь с Божьей помощью писать тщатель-

но дальше, как мы уже начали, все, что пред-

ставит нам грядущее время – и да будет оно

благополучно, – если Богу будет угодно

продлить наш век.

I. Между тем (то есть как Саладин при-

нужден был оставить осаду города Петры),

вражда между государем, королем и графом

Иоппе (Гвидо Лузиньян) по неизвестным

причинам возрастала с каждым днем, так

что все видели ясно, что король ищет пово-

да, на основании которого можно было бы

расторгнуть брак графа с его сестрой (Си-

биллой). Он часто ходил к патриарху и тре-

бовал от него назначить день, в который он

мог бы подать жалобу на этот брак и объя-

вить развод в его присутствии. Но граф, из-

вещенный о всем том, возвратился из по-

хода, оставил войско и, прибыв кратчайшей

дорогой в Аскалон, дал знать оттуда своей

жене, находившейся в Иерусалиме, чтобы

она поспешила оставить город до прибытия

короля и отправилась в Аскалон; иначе он

опасался, что король, имея ее в своей влас-

ти, не согласится, чтобы она поехала к

нему. Тогда король отправил вестника, при-

глашая графа к себе и возвещая ему о цели

приглашения. Но граф, не желая являться,

сослался на болезнь, которая ему препят-

ствовала отправиться в дорогу. Так как он

не являлся и на последующие приглашения,

то король решил поехать сам и лично при-

гласить графа на суд. Прибыв туда в сопро-

вождении некоторых из своих князей и най-

дя городские ворота запертыми, он по-

стучал рукой троекратно; но никто не по-

виновался его приказанию, и потому испол-

ненный справедливого негодования он воз-

вратился назад на глазах всего городского

населения, которое, узнав о прибытии ко-

роля, собралось на стенах и башнях, чтобы

посмотреть, чем кончится дело. Когда ко-

роль направился оттуда прямо к городу

Иоппе, он встретил, еще до прибытия на

место, знатных граждан того места обоих

сословий, которые отворили ему ворота и

впустили без малейшего затруднения. По-

ставив там наместника, которому он пору-

чил заботы о городе, он отправился в Ак-

кон. Там назначен был всеобщий сейм (curia

generalis), и, когда князья королевства со-

брались там в назначенный день, патриарх,

который имел на своей стороне магистров

ордена тамплиеров и госпиталитов, пал пе-

ред королем, ходатайствуя за графа и про-

ся короля отложить свой гнев и примирить-

ся с ним. Но так как они не были услыша-

ны, то оставили с досадой не только сейм,

но и город. На этом же сейме князей было

338

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

определено отправить послов к королям и

князьям за Альпы с просьбой помочь хрис-

тианству и королевству. Это дело должно

было быть рассмотрено прежде всего, но

патриарх прервал его своей просьбой о гра-

фе, как то было сказано выше, и вслед за

тем в великом гневе удалился из Аккона.

Когда граф Иоппе узнал, что король не об-

наружил склонности к примирению с ним,

то увеличил свою виновность новым и еще

худшим поступком. Он отправился вместе

со своим рыцарством к укреплению Дарум

и напал на стан арабов, которые с позволе-

ния короля и в уверенности в его слове раз-

били палатки в той местности, чтобы пасти

свои стада. Напав на них врасплох, он отнял

у них их достояние и с богатой добычей воз-

вратился в Аскалон. Когда король узнал об

этом нападении, он снова собрал князей и

поручил все управление государством гра-

фу Триполя, на храбрость которого и благо-

разумие он возлагал большие надежды. Этим

расположением, по-видимому, он удовлет-

ворил желание всего народа и большей час-

ти князей, ибо все были того убеждения, что

единственным путем к спасению оставалось

одно: вручить заботу о государстве графу.

Belli sacri historia, libri XXIII.

Кн. XIX–XXIII.

Гергард Страсбургский

реписывает в свою хронику вышеупомянутые

путевые записки Гергарда, веденные им во вре-

мя его поездки на Восток.

Все, что мне удалось во время моего пу-

тешествия (на Восток) по делам посольс-

ким увидеть или узнать из достоверных ис-

точников, я записывал всякий раз, когда

находил что-нибудь редкое или новое и где

бы то ни случилось: на земле, обитаемой

людьми, на суше или на море. Я сел на ко-

рабль 6 сентября (1175 г.) в Генуе. Отплыв

оттуда, мы проехали между двух островов,

а именно между Корсикой и Сардинией. Эти

острова отстоят друг от друга на 4 мили;

оба они весьма красивы по гористому по-

ложению и своим долинам и обилуют вся-

кими произведениями земли. На Корсике

жители обоего пола добродушны, обходи-

тельны, гостеприимны, а мужчины отваж-

ны и воинственны. Напротив того, на о. Сар-

динии люди грубы, невежественны, дики,

скупы и мужчины женоподобные и невид-

ные; там встречается много волков. Море

ТРЕТИЙ

КРЕСТОВЫЙ ПОХОД

Взятие Иерусалима Саладином.

1187–1204 гг.

ГЕРГАРД (GERARDUS. XII в.). Викарий страсбургского епископа (Argentinensis

Vicedominus) был отправлен Фридрихом Барбароссой в Египет, чтобы приветствовать

Саладина по случаю смерти Нуреддина (1174 г.), которая открывала Сирию и Палести

ну честолюбию египетского султана. Составленные им заметки на пути попались в руки

Арнольда, аббата Любекского, и были им помещены в его «Хронику славян» (см. о том

ниже).

ЗЕМЛЯ И ЛЮДИ НА ВОСТОКЕ

ПЕРЕД НАЧАЛОМ ТРЕТЬЕГО

КРЕСТОВОГО ПОХОДА. 1175 г.

(Из записок путешественника

XII в.)

В 1175 г. Фридрих Барбаросса отправил в

Каир Гергарда, викария страсбургского еписко-

па, чтобы приветствовать нового султана на

Востоке. Гергард на пути записал все, что ему

удалось видеть или слышать; его записки попа-

ли в руки Арнольда Любекского (см. о нем ниже),

который, составляя свою «Хронику славян», по

литературному обычаю того времени вставил

эти записки целиком в книгу VII, где они и обра-

зовали ее главу 10. Ссылаясь на Горация, кото-

рый говорит, что цель поэта составляет не

только полезное, но и приятное, Арнольд преры-

вает свой рассказ об основании епископства в

Лифляндии, и желая позабавить своего чита-

теля, утомленного серьезными предметами, пе-

340

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

около Сардинии самое бурное и опасное.

Сардиния имеет в длину и ширину протя-

жения на шесть дней пути и по климату

весьма нездорова; напротив, Корсика – ве-

личиной всего в три дня пути, но страна

весьма здоровая, за исключением местнос-

ти, где протекает одна река, от воды кото-

рой умирает всякий, кто ее напьется, и даже

птицы, пролетающие над ней, околевают.

Проплыв между этих двух островов, я

прибыл в Сицилию. Этот остров имеет чрез-

вычайно здоровый климат; изобилует вся-

кими произведениями природы, украшен

долинами и горами, богат виноградниками,

лугами и рощами, красивыми ручейками,

источниками и реками; множество фруктов

и красивых цветов; обтекающее его море

образовало из него форму креста; для тор-

говли положение Сицилии весьма выгодно,

но она слабо населена. Этот остров имеет

протяжения в длину и ширину шесть дней

пути; на нем находится большое число го-

родов.

Вблизи Сицилии, напротив нее, лежит

еще один остров, Мальта, в 10 милях рассто-

яния и населенный сарацинами. Мальта на-

ходится в зависимости от Сицилии.

Недалеко от Мальты есть и другой ост-

ров, Панталеон (Понтелеария). Население

его сарацинское, не признающее над собой

ничьей власти. Люди там грубы и дики и

живут в пещерах. Если на них нападает

сильное войско, то они удаляются со всем

своим имуществом в пещеру и таким обра-

зом ищут спасения в бегстве, не имея воз-

можности вступить в борьбу. Живут они

более скотоводством, нежели земледелием,

и весьма мало высевают хлеба.

Оттуда я прибыл после семи дней пути

в какую-то варварскую страну, населенную

арабами. Этот народ живет, не имея жилищ,

под открытым небом, где найдется какое-

нибудь пристанище. Они говорят, что для

временного пребывания человека на земле,

весьма короткого по сравнению с временем

Божественного воздаяния, не стоит строить

домов. Землю они возделывают мало и жи-

вут одним скотоводством. Женщины и муж-

чины у них ходят почти нагими; только по-

середине тело прикрыто куском плохого

сукна. Вообще этот народ имеет жалкую

наружность, до крайности беден, не имеет

ни оружия, ни одежды, черен, безобразен и

слабосилен.

Затем я ехал по морю 47 дней и видел на

пути различные породы рыбы; например,

одна рыба по глазомеру была длиной в 340

локтей. Видал я также рыб, которые летают

над морем на расстоянии полета стрелы.

Наконец, я вошел в Александрийскую

гавань, перед которой возвышается громад-

ная каменная башня, указывающая морякам

вход в нее. Так как Египет – плоская стра-

на, то на башне горит огонь всю ночь; он

обозначает собой для мореплавателей мес-

то гавани, чтобы спасти их от опасности.

Александрия – великолепный город, укра-

шенный зданиями, садами и с бесчисленным

населением. В нем живут сарацины, иудеи

и христиане; сам же город находится во

власти вавилонского султана (Каирского).

В прежнее время этот город был очень ве-

лик, как то показывают следы развалин. Он

протягивался на 4 мили в длину и одну

милю в ширину. С одной стороны его омы-

вал рукав реки, проведенный из Евфрата

(Нила); с другой же – к нему примыкало

Великое море (Средиземное). Ныне же го-

род теснится к морю, а от рукава Нила его

отделяет большое поле: при этом следует

заметить, что Евфрат и Нил – это одно и то

же. В Александрии народ живет по своему

обычаю. Климат там очень здоров, и я час-

то встречал столетних старцев. Город ок-

ружен плохой стеной, без рвов. Замечу, что

одна гавань доставляет доходу с пошлин 50

тысяч золотых, что больше нежели 8 тысяч

марок серебра. Люди самых различных на-

ций посещают Александрию со своими то-

варами. Пресной воды нет в городе, кроме

той, которую раз в год впускают водопро-

водами из Нила в цистерны (водоемы). Там

находится много христианских церквей, и

между ними церковь св. евангелиста Мар-

ка, за чертой стены нового города, распо-

ложенного на морском берегу. В этой цер-

кви я видел 17 гробниц, наполненных кос-

тями и кровью мучеников, имена которых,

однако, неизвестны. Я видел также и капел-

лу, в которой этот евангелист писал свое

Евангелие, где он претерпел мученическую

смерть и был погребен, и откуда венециане