Стасюлевич М.М. (сост.) История Средних веков: Крестовые походы (1096-1291гг.)

Подождите немного. Документ загружается.

351

Взятие Иерусалима Саладином. 1187–1204 гг.

ют скрывать свои мысли под звучными сло-

вами, что незнакомые с ними на опыте с тру-

дом постигают вероломство их сердца и

спасаются от обмана. Как люди подозри-

тельные и снедаемые ревностью, они дер-

жат жен своих взаперти и следят за ними с

такой заботливостью, что к ним с трудом

могут являться их братья и родственники;

им запрещено ходить в церкви, быть в про-

цессиях, слушать спасительное назидание

Божественного слова и делать все, что от-

носится к спасению души; они могут посе-

щать церкви не более одного раза в году.

Некоторые, однако, дозволяют им ходить в

баню три раза в неделю, но под строгим

надзором. Самые богатые и знатные между

ними, чтобы казаться еще христианами и

несколько извинить себя, ставят алтари ря-

дом с кроватью своих жен и приказывают

читать для них обедню жалким капелланам

и священникам – ничтожным и невежествен-

ным. Но чем более тесно заключены их

жены, тем более они стараются при помо-

щи всяких хитростей и выдумок найти ла-

зейку, чтобы обмануть мужей. Нельзя по-

верить, как научают их сирийские и сара-

цинские женщины колдовству, ухищрениям

и мерзостям всякого рода. Сверх всего это-

го пуллане не только не оказывают при-

знательности, но даже угнетают всеми спо-

собами пилигримов, которые приходят из-

далека, из стран самых отдаленных, с боль-

шими издержками, претерпев тысячи зат-

руднений, как по благочестию, так и из

желания оказать им помощь. Они предпо-

читают вечно коснеть в праздности и пре-

даваться плотским наслаждениям, нежели

нарушить перемирие с сарацинами и сра-

жаться против них. Пуллане страшно обо-

гащались, заставляя пилигримов платить

неумеренные цены в их гостиницах, обма-

нывая и разоряя их при продаже вещей и

при сделках всякого рода, наконец, платя

презрением и поднимая на смех этих спод-

вижников Христа, которые покинули роди-

ну из любви к нему; они преследовали их

поруганиями и оскорблениями, называя за-

падных пилигримов сынами Герноды, как

будто бы они были глупы и бессмысленны...

(пропуск в манускрипте), и обращались с

упреками к тем, к которым должны были

чувствовать сострадание. Таковы, и еще

хуже, извращенные злоба и злобная извра-

щенность этих негодных людей, которые с

радостью готовы на все худое, с восторгом

совершают самые дурные поступки, и им

на вечные времена уготована буря мрака.

Они живут среди своих богатств, но скоро

спустятся в преисподнюю ада. Но как мы

проклинаем злобу нечестивых, сообразно

словам пророка: «Ужас овладел мной, ког-

да я думал о нечестивых, оставивших наш

закон»; и в другом месте: «Я ненавижу их

всею ненавистью, и они сделались моими

врагами»; точно так же мы хвалим о Госпо-

де добрых людей, если таковые найдутся

между ними. Пусть тот, кто прогневается

на меня за сказанное, подумает, что тем

самым он выдает себя и попадает в число

тех, о которых я говорил.

Относительно тех, которые считаются

уроженцами знаменитых городов – Генуи,

Пизы, Венеции и других мест Италии, и ко-

торые живут теперь в Сирии, я замечу, что

их отцы и предшественники, славно побеж-

дая врагов Христа, стяжали бессмертное

имя и вечный венец, но дети их были бы

гораздо ужаснее для сарацин, если бы от-

казались от своей зависти и ненасытной

корысти и не имели бы между собой беско-

нечных распрей и стычек. Но так как они

борются и чаще и охотнее друг против дру-

га, нежели против вероломного племени

язычников, и так как они предаются более

своим торговым сделкам, нежели войне за

Христа, то они радуют тем наших врагов,

которые некогда трепетали перед их пред-

ками, людьми воинственными и отважными.

В Палестине есть еще один класс лю-

дей, которые с древних времен населяли эту

страну, живя под управлением различных

властителей – римлян, греков, латин и вар-

варов, сарацин и христиан,– и перенося дол-

гое время в различных формах иго рабства,

они оставались рабами, платили всегда по-

дать, предназначались своими господами

для сельских работ и другой низшей служ-

бы, не ходили на войну и были неспособны

к военному делу, подобно женщинам, за ис-

ключением небольшого числа из тех, кото-

рые хотя не были вооружены и всегда изъяв-

ляли готовность к бегству, однако носили

352

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

при себе луки и стрелы. Этот класс людей

называли сурианами, или от названия го-

рода Сура (Тира), который с древних вре-

мен занимал первое место между городами

Сирии, или от самого названия Сирии

(Syria), вследствие замещения буквы у бук-

вой и, ибо в древних писаниях они называ-

ются также сирианами. Эти люди в боль-

шинстве случаев без всякой чести, испол-

нены двоедушия, подобно грекам, хитры,

как лисица, лживы и непостоянны, преда-

ны любостяжанию, изменники, падки на

подкуп, имеют одно на языке, а другое в

сердце, и вовсе не считают злом грабеж и

хищничество. Делаясь шпионами за нич-

тожные деньги, они выдают тайны христи-

ан сарацинам, посреди которых взросли;

они употребляют язык последних предпоч-

тительно перед всяким другим и точно так

же развращены, ибо прежде они жили сме-

шано с сарацинами и усвоили себе их нра-

вы. А потому, подобно сарацинам, они дер-

жат своих жен взаперти и закутывают как

их, так и своих дочерей, в чадры; подобно

сарацинам, грекам и почти всем восточным

народам, они не бреют бороды, чрезвычай-

но заботятся о ней и обращают ее в пред-

мет тщеславия, как знак возмужалости, как

украшение лица, и видят в ней характер

власти и славы человека. У латин евнухи,

совершенно лишенные бороды, рассматри-

ваются как люди, лишенные всякого благо-

родства и вполне женственные; точно так

же сириане считают величайшим бесчести-

ем не только совсем лишиться бороды, но

даже потерять один ее волос. А потому по-

слы царя Давида, которые Аннон, царь ам-

монитов, сбрил половину бороды в знак

презрения к их господину, не хотели унич-

тожать остального и укрывались в Иерихо-

не, пока их честь не возвратилась вместе с

бородой. Балдуин, граф Эдессы (позже

иерусалимский король), отпустил себе бо-

роду по восточному обычаю, потому что он

женился на дочери знатного армянского

князя греческой веры по имени Гавриил;

желая при своей бедности выманить у свое-

го весьма богатого тестя деньги, он сказал

ему, что, будучи вынужден крайностью, он

заложил свою бороду ростовщикам за весь-

ма значительную сумму; тогда Гавриил,

будучи вместе и огорчен, и изумлен, и же-

лая спасти дочь и своего зятя от вечного

срама, дал этому последнему 30 тысяч ви-

зантийских золотых с условием обязаться

не закладывать более своей бороды, в ка-

ких бы обстоятельствах он ни находился и

до какой бы бедности ни был доведен. В

обыкновенных житейских отношениях си-

риане употребляют сарацинский язык; им

же они пользуются для написания своих

контрактов, договоров и для всех прочих

случаев; но в Божественном Писании и во

всех духовных делах они пользуются гре-

ческим языком; таким образом, при бого-

служении их миряне, зная один сарацинс-

кий язык, ничего не понимают, между тем

как греки, имея один и тот же язык для свет-

ского разговора и письма, понимают своих

священников в церкви, служащих на языке

литературном, который есть вместе и разго-

ворный язык. Сириане вполне соблюдают

обычаи и учреждения греков при Божествен-

ной службе и во всех духовных делах и по-

винуются им, как своим старейшим; относи-

тельно же латинских прелатов, в диоцезе

которых они живут, сириане говорят, что они

покоряются им не сердцем, но только уста-

ми и по наружности, и единственно из бояз-

ни к их светским баронам. Они имеют осо-

бенных греческих епископов, и ни во что не

ставили бы латинские отлучения от церкви

и всякие приговоры со стороны латин, если

бы наши миряне сами не избегали всякого

общения с ними относительно договоров и

других необходимых связей. Сириане гово-

рили между собой, что все латинцы сами

отлучены и потому никого не могут связы-

вать своими приговорами.

Затем автор делает большое богословское

отступление, объясняя причину раздела церкви

на Восточную и Западную; рассуждает по пово-

ду вопроса об исхождении Святого Духа от Отца

или от Отца и Сына и в заключение доказывает

грекам необходимость главенства.

Сириане, как и греки, не допускают чет-

вертого брака. Их священники и их дьяко-

ны хотя не вступают в брак после своего

посвящения, но удерживают при себе жен,

с которыми сочетались прежде. Поддьякон-

ство не считается у них священством. Ма-

353

Взятие Иерусалима Саладином. 1187–1204 гг.

лолетние у греков немедленно после кре-

щения получают помазание от руки про-

стых священников, что у латин дозволяет-

ся одним епископам и высшим прелатам, за-

меняющим в церкви Господней место

апостолов. Действительно, возложение рук

апостолами сообщало именем Святого

Духа силу и утверждение, и вышеупомяну-

тое таинство у греков и сириан соответству-

ет возложению рук. Субботний день счита-

ется у них столь торжественным, что нико-

му не позволено в субботу поститься, за

исключением святой субботы перед Пасхой.

В субботу они отправляют торжественное

богослужение, как в воскресенье, едят го-

вядину и бражничают по обычаю евреев. Та-

кое торжественное празднование субботы

было осуждено латинами с целью избегнуть

всякого сходства с иудейством.

Далее автор переходит к обзору различных

сект, находившихся в Палестине; говорит о яко-

битах, несторианах, маронитах, но при этом

останавливается исключительно на богословском

их значении и вступает с ними в спор; армяне и

евреи заключают этнографический очерк Палес-

тины, приводимый нашим автором, и затем он

весьма долго останавливается на физическом

описании Востока. Это место служит любопыт-

нейшим памятником состояния естественных

наук в эпоху Крестовых походов. После того ав-

тор возвращается к истории и заканчивает свою

первую книгу кратким рассказом последних лет

существования Иерусалимского королевства, го-

ворит о взятии Иерусалима Саладином и в сжа-

тых чертах излагает Третий крестовый поход.

Этим завершается первая книга (см. продолже-

ние ниже).

Historia orientalis. Libri. III. 622–1219.

Кн. I.

Бернард Казначей

ладином, но, по настоянию послов Гвидо, он со-

гласился примириться с новым королем и дать

ему присягу в верности.

Когда король Гвидо Лузиньян узнал о

том (то есть о готовности Раймунда прими-

риться с ним), он был весьма обрадован та-

ким известием. Выйдя из Иерусалима, он

пошел навстречу графу Триполя (Раймун-

ду). Они встретились у замка св. Иова; и

едва король завидел графа, как сошел с ло-

шади и пошел пешком. Граф, видя, что ко-

роль сошел, также оставил лошадь и пошел

к нему. Приблизившись к королю, граф стал

перед ним на колени. Король поднял его,

поцеловал, и они вместе возвратились в

Неаполь (Наплуза). Там король совещался

с графом Триполя и баронами о том, как

действовать. Граф советовал ему созвать ар-

мию и соединить ее у источника Сафории

(на месте древнего города Диоцезареи, в

Галилее; ныне деревня Сафоре), ибо ему

было хорошо известно, что Саладин приго-

товил армию, чтобы вступить в его владе-

ния. Он советовал также просить о помо-

щи князя Антиохии. Король последовал

совету графа, отправился к Сафорию и со-

звал свои войска. Князь Антиохии прислал

ему туда своего сына с 50 рыцарями. Пат-

риарх (Ираклий, враг Вильгельма Тирско-

ТИВЕРИАДСКАЯ БИТВА

И ВЗЯТИЕ ИЕРУСАЛИМА

САЛАДИНОМ. 1187 г.

(около 1230 г.)

Автор единственной хроники, которая охва-

тывает почти два столетия крестовых похо-

дов – от начала их и до конца (1096–1275 гг.), и

которая была притом писана на французском

языке, берет за основу своего труда хронику

Вильгельма Тирского и переводит ее буквально

с латинского языка до самого 1184 г., на кото-

ром остановился Вильгельм Тирский; затем он

продолжает дело своего предшественника и яв-

ляется потому сам оригинальным писателем.

Вильгельм Тирский закончил рассказом о ссоре

короля Балдуина IV со своим зятем Гвидо Лузи-

ньяном (см. выше), на место которого Балдуин

избрал правителем государства Раймунда, гра-

фа Триполя. Потому его продолжатель расска-

зывает с большими, впрочем, отступлениями ис-

торию правления Раймунда от 1184 до 1187 г.,

сначала за болезнью Балдуина IV Прокаженно-

го (Mesiaux) и потом за малолетством его пле-

мянника Балдуина V, сына сестры короля, Си-

биллы, и пасынка ее мужа Гвидо Лузиньяна;

смерть Балдуина V сделала престол вакантным,

и враги Раймунда избрали королевой Сибиллу, а

она вручила королевство своему мужу. Неприз-

нанный Раймундом, Гвидо объявил ему войну;

вследствие того Раймунд заключил союз с Са-

354

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

го, обвиняемый в его смерти; см. выше) от-

правил в армию истинный крест и извещал

короля, что дела не позволяют ему явиться

лично. При этом исполнилось предсказание

архиепископа Тирского (Вильгельма), ког-

да избирали Ираклия в патриархи: «Ирак-

лий (византийский император VII в.) завое-

вал истинный крест и принес его в Иеруса-

лим; и Ираклий же вынесет его, и крест

будет с того времени потерян». Действи-

тельно, Ираклий вынес крест из Иерусали-

ма и с того времени крест не возвращался и

был потерян в битве, как вы то увидите

ниже.

Когда св. крест был принесен в армию,

магистр тамплиеров советовал королю об-

народовать повсюду, что кто желает иметь

деньги (sous), пусть явится к нему; король

даст всякому хорошее жалованье и предос-

тавит сокровища, которые принадлежат

королю Англии и хранятся в доме тампли-

еров. Но я вам расскажу об этих сокрови-

щах, которые король Генрих II (Плантаге-

нет) имел в Тампле и Госпитале. Когда ко-

роль Англии предал мученической смерти

св. Фому Кентерберийского (Бекета), он

подумал после, что он поступил дурно и что

ему следует примириться с Господом как

за этот поступок, так и за другие; вследствие

того после мученической смерти св. Фомы

он отправлял ежегодно огромные суммы в

Тампль и Госпиталь в Иерусалиме, желая

по своем прибытии в Палестину иметь все

наготове, чтобы подать помощь этой стра-

не. Эти-то сокровища, которые хранились

у магистра Тампля, магистр вручил коро-

лю Гвидо (Guion) и выразил ему при этом

свое желание, чтобы он собрал как можно

более войска для борьбы с сарацинами и для

отмщения им за причиненный ими стыд и

убыток. Тогда король взял сокровища Там-

пля и, раздав их рыцарям и простым вои-

нам (serjans), приказал начальникам их

иметь на своих знаменах герб английского

короля, ибо они будут содержаться на его

счет. Между тем как король оставался пять

недель в том месте со своими людьми, Са-

ладин переправился через реку и осадил

Тивериаду (Tabarie). Когда Саладин начал

осаду, в городе находилась жена графа Три-

поля; у нее не было в распоряжении ни од-

ного рыцаря; все удалились в армию коро-

ля и ее четырех сыновей-рыцарей, которых

она имела от владетеля замка Сент-Омера

(во Франции). Старший из сыновей назы-

вался Гуго Тивериадский, другой Виль-

гельм, третий Рауль и четвертый Одо.

Когда графиня увидела, что турки оса-

дили ее и что она не может устоять против

стольких сарацин, она отправила посоль-

ство к королю Гвидо и графу, своему гос-

подину, и объявила им, что, если они не по-

дадут ей немедленно помощи, она лишится

города, не имея достаточно людей, чтобы

БЕРНАРД КАЗНАЧЕЙ (BERNARDUS. Конец XII – I@я половина XIII в.). О нем мы

знаем одно, благодаря упоминанию итальянских хроник, что он служил при императо

ре Фридрихе II Гогенштауфене и был его казначеем (Thesaurarius). Бернард оставил нам

единственную полную историю всего времени Крестовых походов, и притом на старо

французском языке. Для начала ее, от 1096 до 1184 г., автор ограничился переводом

истории Вильгельма Тирского и затем продолжал ее сам до 1230 г.; неизвестное лицо

или несколько лиц, один за другим, довели его хронику до 1275 г. Это произведение

стало известно сначала в латинском переводе, который был сделан монахом XIV в.

Франциском Пипином из Болоньи; Муратори не нашел оригинала и издал в 1725 г. в

томе VII своего сборника «Rerum italicarum scriptores» один этот перевод. Но в 1729 г.

отец Мартен нашел оригинал на старофранцузском языке и, опустив начало, служащее

переводам Вильгельма Тирского, поместил самостоятельный труд Бернарда от 1184 г.

вместе с продолжателями до 1275 г. в 5м томе своего сборника «Veterum scriptorum

etc. collectio» (Par., 1724–1733, в 9 т.).

Новейшие издания: в «Recueil des historiens des croisades» (Par., 1841–1844, в 2 т.),

т. II; и у Guizot в его Collect., t. XIX (Par.,1824), вместе с переводом на современный фран

цузский язык.

355

Взятие Иерусалима Саладином. 1187–1204 гг.

сопротивляться огромной армии сарацин.

Посол графини явился к королю, и король,

выслушав его, пригласил к себе магистра

тамплиеров и баронов. Когда они собра-

лись, он возвестил им, что Саладин осадил

Тивериаду, что графиня просит скорейшей

помощи, или она потеряет город, и что о

том нужно подумать. «Государь, – заметил

граф Триполя, – я дал бы вам совет, если

бы мне поверили, но я знаю, что мне не по-

верят».– «Во всяком случае, – сказал ко-

роль, – говорите, что вы желаете сказать».–

«Государь, я советую лишиться Тивериады,

и скажу вам почему: Тивериада моя, и там

моя жена, следовательно никто столько не

потеряет, как я. Но я знаю, что если сара-

цины овладеют городом, они не разрушат

его, но только займут и не пойдут искать

нас; они захватят мою жену и моих людей,

поместятся в моем городе, но я все это воз-

вращу, когда мне представится к тому воз-

можность. Притом я предпочитаю, чтобы

был взят один мой город, нежели погибла

вся страна. Наконец, я вполне уверен, что

Тивериада погибла бы даже и в том случае,

если вы пойдете к ней на помощь; я вам

должен сказать, что отсюда до Тивериады

нет совсем воды, кроме небольшого источ-

ника, а именно: Криссона, его мало для всей

армии. Лишь только вы выступите в поход,

сарацины станут перед вами и будут беспо-

коить вас до самой Тивериады, пока не зас-

тавят остановиться против воли; сражать-

ся вы будете не в состоянии по причине

жары, и людям нечего будет пить; если же

вы захотите вступить в битву, сарацины

рассеются и убегут в горы, а вам нельзя

будет идти вперед без пехоты; наконец, если

они вас заставят остановиться, что будут

пить ваши люди и ваши лошади? Они ум-

рут от жажды. Затем сарацины возьмут вас

всех в плен, ибо у них есть и вода, и съест-

ные припасы, и они не будут утомлены, а

мы будем погибать от жажды и жары. Та-

ким образом, нас всех убьют или полонят.

На основании всего того, я советую вам

лучше потерять Тивериаду, нежели погу-

бить всю страну». На все это магистр тамп-

лиеров заметил, что «тут есть несколько

волчьей шерсти». Но граф не обратил вни-

мания на эти слова и продолжал говорить

королю: «Государь, если вы пойдете туда, я

даю вам голову на отсечение, что все мною

сказанное сбудется». Король спросил у ба-

ронов, что они думают относительно сове-

та, поданного графом; они отвечали, что

граф говорит правду и что они все с ним

согласны. Король и госпитальеры согласи-

лись также, как и все другие, кроме магист-

ра тамплиеров. Несмотря на то, король обе-

щал всем баронам последовать совету гра-

фа. Тогда все разошлись по палаткам, ибо

было около полуночи. Король отправился

ужинать. После ужина к нему пришел ма-

гистр Тампля и сказал ему: «Государь, не-

ужели вы верите совету, который дает вам

этот изменник? Он желает покрыть вас сты-

дом. Вы еще правите недавно, и никогда

король этой страны не имел в такое корот-

кое время столь огромное войско. Для вас

будет великий стыд, если вы допустите в 5

милях от себя потерять город, в то время

как вам предоставляется первый случай

показать себя. Знайте, что тамплиеры сбро-

сят с себя белые мантии и продадут все, что

имеют, нежели пропустят возможность ото-

мстить за стыд, который мне причинили

сарацины. Государь, возвести всему лагерю,

чтобы брались за оружие и шли по местам;

пусть явится и святой крест». Король не

осмелился противоречить ему, так как он

сделал его королем и выдал ему сокровища

короля Англии. Король велел объявить свой

приказ (crier son bon), чтобы все вооружи-

лись и чтобы каждый строился в своем от-

ряде. Когда бароны услышали королевский

приказ, они изумились и спрашивали друг

друга, по чьему совету король так действу-

ет. Все отправились к палатке короля, что-

бы отвратить его от похода. Но король не

хотел и слушать и говорил одно, чтобы все

шли вооружаться и следовали за ним. Они

с неудовольствием взялись за оружие, как

люди уверенные, что в будущем не случит-

ся ничего хорошего. В этот день Балиан

Ибелин (Bellen Dibelin, один из главней-

ших баронов Палестины) командовал арь-

ергардом и потерял много рыцарей. Преж-

де, нежели король тронулся с места, тур-

ки сделали все, что предсказывал граф

Триполя, и начали нападать на него в боль-

шом числе.

356

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

Затем следует большое отступление снача-

ла по поводу пойманной старухи-сарацинки, ко-

торую заподозрили в намерении заколдовать

лагерь и сожгли; это обстоятельство дало ав-

тору случай рассказать in-extenso библейскую

историю осла Валаама (Числ., гл. 22) в совершен-

но искаженном виде; а потом автор присоединя-

ет рассказ об избрании Ираклия в патриархи еще

при Балдуине IV, его вражде с историком Виль-

гельмом Тирским и об отравлении последнего в

Риме, куда он ездил с жалобой на патриарха,

бывшего известным своей соблазнительной жиз-

нью. Только после того автор возвращается к

главному предмету рассказа, а именно, к походу

короля Гвидо против Саладина.

Теперь я опять расскажу вам о короле

Гвидо и его армии, которая прибыла к ис-

точнику Сафорию для помощи городу Ти-

вериаде. Когда они только тронулись в до-

рогу, сарацины начали беспокоить их с

фронта, как то предсказал граф Триполя; так

что был уже девятый час дня, а они сделали

только половину дороги до Тивериады и

источников. Тогда король спросил графа

Триполя, какой он даст ему совет и что тут

делать. Граф дал на этот раз худой совет, а

именно, чтобы войско разбило палатки и

остановилось. Многие говорили в то вре-

мя, что если бы прямо напасть на сарацин,

то они были бы разбиты. Тут король Гвидо

принял и дурной совет, а прежде не хотел

верить хорошему. Когда сарацины увиде-

ли, что христиане остановились на месте,

они весьма обрадовались и расположились

так близко от них, что могли переговарить-

ся; даже кошка не могла бы выйти из лаге-

ря христиан незамеченной сарацинами. Эта

ночь была весьма тяжела для наших, ибо ни

человек, ни животное не могли достать себе

питья. Они вышли из Рамлы в пятницу; на

следующий день приходился праздник лет-

него св. Мартина перед августом. Христиа-

не провели эту ночь при оружии, и муки

жажды еще более увеличились. На следую-

щий день они тронулись вперед, вооружив-

шись и вполне изготовившись к битве, а са-

рацины, со своей стороны, отступили, не

желая начать бой прежде, нежели наступит

самый жаркий час дня. Место, где находи-

лись христиане, было покрыто вереском.

Сарацины подожгли его, чтобы увеличить

страдания наших как от огня, так и от сол-

нца, и продержали их в этом положении до

третьего часу дня (по-нашему, до девяти

часов утра). Тогда пять рыцарей из отряда

графа Триполя отправились к Саладину и

сказали ему: «Государь, чего вы ждете? На-

падите на них, они беспомощны и все па-

дут». Действительно, пехота открыто бро-

сала оружие и без боя сдавалась сарацинам

вследствие мук жажды. Когда король уви-

дел отчаяние наших людей, сдававшихся са-

рацинам, он приказал графу Триполя на-

пасть первому, так как битва происходила

на его земле и ему принадлежало право

первого нападения. Граф и напал на сара-

цин, спускаясь по покатости холма; как

только сарацины увидели то, они раздвину-

лись и дали ему пройти; таким образом граф

удалился. После того сарацины сомкнулись

и, бросившись на короля, взяли его в плен

со всеми баронами, кроме одного арьергар-

да, который успел уйти. Когда граф Трипо-

ля, прошедший сквозь ряды сарацин, услы-

шал, что король в плену, он убежал в Тир.

Хотя Тивериада была всего в двух милях

от того места, но он не осмелился зайти из

страха быть взятым в плен: с ним убежали

сын князя Антиохии, рыцари сопровождав-

шие его, и четыре пасынка графа. Балиан

Ибелин, находившийся в арьергарде, ушел

и спасся в Тире, куда скрылся и Райнольд,

владетель Сидона (Sajettes).

В этом сражении был потерян св. крест,

и долгое время не знали, что с ним сдела-

лось. В то время, когда граф Генрих Шам-

панский сделался государем королевства

Иерусалимского, один из братии тамплие-

ров, участвовавший в сражении, объявил

ему: «Государь, если бы можно было найти

кого-нибудь в этой стране, кто мог бы меня

проводить на место той битвы, то я, навер-

ное, нашел бы святой крест, ибо я зарыл его

своими руками во время сражения». Граф

Генрих призвал одного из своих пеших лю-

дей, тамошнего уроженца, и спросил его

может ли он указать место битвы; он отве-

чал утвердительно и говорил, что может уз-

нать то место, где был взят король. Тогда Ген-

рих приказал ему вести туда тамплиера, за-

рывшего крест. Последний утверждал, что

идти можно только ночью, или иначе они

попадутся в плен. Они и отправились ночью,

рылись целых три ночи, но ничего не нашли.

357

Взятие Иерусалима Саладином. 1187–1204 гг.

Когда Саладин разбил и полонил наших

христиан, он расположился на отдых, воз-

благодарил нашего Господа за честь, полу-

ченную им, и потом приказал привести в

свою палатку всех пленных рыцарей, так и

сделали. Привели короля и с ним князя Рай-

нольда, владетеля Крака (Шатильонского),

Гумфрида Торонского (мужа Изабеллы,

сестры королевы Сибиллы), магистра там-

плиеров, маркиза Бонифация Монферрат-

ского, графа Иосцелина и коннетабля Эме-

ри, королевского маршала. Все эти вельмо-

жи были взяты вместе с королем во время

битвы. Происходило же это в субботу, в

день св. Мартина летнего. Христиане были

поражены в год от воплощения Господня

1187-й, июля пятого дня (le cinquiesme jor

de juignet: ошибка, вместо июля).

Когда Саладин увидел перед собой ко-

роля и баронов, находившихся в его влас-

ти, он пришел в великую радость. Он ви-

дел, что королю жарко, и знал, что он охот-

но напился бы чего-нибудь. Тогда он

приказал подать полную чашу сиропа, что-

бы утолить его жажду. Король отпив, по-

дал чашу Райнольду, чтобы и он выпил.

Когда Саладин увидел, что король дал на-

питься Райнольду (который еще прежде ог-

рабил его мать в мирное время), человеку

самому ненавистному для него, он пришел

в гнев и заметил королю, что он весьма не-

доволен тем, но уже если это случилось, то

пусть он пьет, только с тем условием, что

это будет в последний раз в его жизни. За-

тем он спросил меч и собственноручно от-

рубил голову князю Райнольду, потому что

он никогда не соблюдал клятву во время пе-

ремирий; по приказанию Саладина его го-

лова была провезена по всем городам и зам-

кам, что и было исполнено. После того Са-

ладин повелел взять короля и всех пленных

и отвести их в темницу в Дамаск, а сам рас-

положился под Тивериадой.

Когда графиня узнала, что король взят

и христиане поражены, она сдала Салади-

ну Тивериаду. В тот же день Саладин от-

правил часть своих рыцарей к Назарету, и

город сдался. В среду он пошел к Аккону,

и тот сдался; оттуда к Тиру, но Саладин не

хотел начинать осады, потому что там за-

перлись рыцари, ушедшие с поля сражения.

При этом случае Балиан Ибелин просил у

Саладина охранной грамоты для пути в

Иерусалим, чтобы оттуда привести короле-

ву

, свою жену и своих детей. Саладин дал

ему то охотно, но с условием, чтобы он не

оставался в Иерусалиме долее одной ночи

и не воевал против него.

Когда Балиан прибыл в Иерусалим, го-

родское население встретило его с радос-

тью, дало по этому случаю праздник и про-

сило его именем Бога взять на себя его за-

щиту и управление. Он отвечал, что не

может, ибо дал клятву Саладину, что оста-

нется только одну ночь. Патриарх ему от-

вечал: «Государь, я разрешаю вас от греха

и клятвы, данной вами Саладину; знайте,

что больше греха сдержать ее, чем нару-

шить; будет великий стыд и вам, и вашим

наследникам, если оставите Иерусалим в

настоящем его положении, и никогда на зем-

ле не будет вам никакой чести». Тогда Ба-

лиан обещал остаться. Жители города дали

ему вассальную присягу (homage) и призна-

ли его своим государем. В Иерусалиме ос-

тавалась еще королева, жена короля Гви-

до, но спасшихся после битвы было всего

два рыцаря. Тогда Балиан Ибелин возвел в

рыцари 50 сыновей горожан; и знайте, что

город был так переполнен женщинами и

детьми, убежавшими туда при известии о

плене короля и поражении христиан, что по

размещении их по домам, сколько то было

возможно, другие должны были оставаться

на улицах. Тогда патриарх и Балиан откры-

ли памятник Гроба, покрытый серебром, и

обратили все это в монету, для раздачи ры-

царям и пехоте. И каждый день рыцари и

простые воины ходили по стране около го-

рода и закупали съестные припасы, пред-

видя близкую осаду. Впрочем, остановим-

ся говорить об Иерусалиме и обратимся к

Саладину, который стоял подле Тира.

Саладин полагал, что пока находятся в

Тире те рыцари, ему не удастся ничего сде-

лать. Потому он пошел дальше и осадил

город Сайетт (Saida, Sidon), отстоящий на

шесть миль от Тира. При этом он взял го-

Ибелин был женат на Марии, вдове короля

Иерусалимского Амальрика и дочери Исаака Ком-

нина.

358

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

род Габул, а потом замок Батрий. Из этого-

то замка происходила та дама, которую граф

Триполя не соглашался выдать за Герара

Рошефор, который с досады вступил в

Тампль: отсюда произошла та вражда, ко-

торая погубила страну. Когда граф Трипо-

ля узнал, что Саладин вступил в его зем-

лю, он пустился морем вместе с князем

Антиохии и со всеми рыцарями и удалился

в Триполь; но он не долго жил по своем

прибытии туда и, как говорят, умер от пе-

чали, оставив свои владения сыну, князю

Антиохии, который с того времени сделал-

ся графом. Когда Райнольд Сидонский и на-

чальник Тира увидели, что все рыцари уда-

лились и что у них осталось мало людей и

мало пищи, они пригласили к себе Салади-

на и обещали сдать ему Тир. Саладин, ус-

лышав о том, пришел в великую радость;

он избрал одного рыцаря и отправил с ним

свое знамя, чтобы водрузить его на башне;

но начальник отвечал, что он не смеет сде-

лать того, опасаясь жителей города, но как

только явится Саладин, он водрузит его зна-

мя и удержит. Рыцарь возвратился и донес

о том Саладину. Тогда Саладин поспешно

отправился к Тиру; но Бог еще до его при-

бытия послал городу помощь, не желая его

погубить; Господу было угодно удержать

Тир за христианами, чтобы у них оставалось

хоть немного земли; и теперь я вам расска-

жу, каким образом Бог помог Тиру.

Автор рассказывает довольно подробно, как

Конрад Монферратский, сын маркграфа Монфер-

ратского, находившегося в плену у Саладина, при-

был в Тир еще до прихода Саладина и, несмотря

на все его требования, отказался сдать ему го-

род.

Когда Саладин увидел, что ничего нельзя

сделать с Тиром, он удалился, осадил Це-

зарею и взял ее; оттуда пошел к Яффе и взял

ее; потом подошел к Аскалону и осадил его;

но город оказался хорошо укрепленным, и

Саладин не мог его взять так легко, как он

прежде думал. Тогда он пошел в Дамаск,

чтобы привести в лагерь иерусалимского

короля. После прибытия его Саладин ска-

зал жителям Аскалона, что если они жела-

ют сдать ему город, то он даст свободу им

и королю. Король переговаривался со сво-

ими людьми, находившимися в городе, и

объявил им, что он не желает сдачи Аска-

лона для себя, ибо это было бы жаль сде-

лать для одного человека: но он просил их

именем Бога, если они не будут в состоя-

нии держаться и сдадутся, то пусть это уст-

роят так, чтобы и он получил свободу. Тог-

да граждане собрались, совещались и объя-

вили, что они не видят ниоткуда себе

помощи, а потому лучше сдать город для

спасения жизни и имущества, нежели уме-

реть от голода или быть взятыми силой. Они

и сдали город Саладину на следующих ус-

ловиях: им и их имуществу обеспечивается

независимость, и Саладин обязуется доста-

вить их безопасно на землю христиан. Ко-

роль был освобожден вместе с другими де-

вятью, которых он выберет в темнице; но

король должен был остаться в заключении

до конца марта, а Аскалон сдался в конце

августа предшествовавшего года.

Овладев Аскалоном, Саладин отправил

короля в Наплузу (Naples) и предложил

королеве, его жене, отправиться туда же,

потому что он не желал бы видеть ее в Иеру-

салиме во время осады. Когда королева уз-

нала о том, она отправилась к королю в

Наплузу и оставалась там до тех пор, пока

Саладин не овладел Иерусалимом.

В день взятия Аскалона к Саладину яви-

лись посланные из Иерусалима, которых он

пригласил для переговора о сдаче города,

если то будет возможно. Это происходило

в пятницу, и солнце около девятого часа так

изменилось, что казалось – наступила ночь.

Тогда Саладин сказал гражданам Иерусали-

ма, что они сами видят, что вся Сирия, кро-

ме Тира и Иерусалима, завоевана, а пото-

му, сдав ему город добровольно, они посту-

пят благоразумно. Я забыл вам сказать, что

в день взятия Аскалона Саладину сдались

и все его окрестные замки. Граждане Иеру-

салима отвечали ему, что, если то угодно

Богу, они никогда не сдадут города. «А я

вам говорю, – возразил Саладин, – что вы

это сделаете. Я очень верю, что Иерусалим

– Божий дом; такова наша вера. Я неохот-

но приступаю к осаде Божьего дома и не

возьму его приступом, если возможно сде-

лать то же по договору и согласию. Я вам

дам 30 тысяч византинов (besans), если вы

359

Взятие Иерусалима Саладином. 1187–1204 гг.

обещаете сдать Иерусалим. Вы можете идти

на пять миль в сторону, куда пожелаете, и

можете пахать землю в 5 милях от города;

я вам доставлю столько съестных припасов,

сколько их нигде нет по такой дешевой

цене. Предлагаю вам перемирие до Пяти-

десятницы; и когда это время наступит, за-

щищайтесь, если получите откуда-нибудь

помощь; но если никто не придет к вам,

сдайте город, и я прикажу отвести вас в це-

лости на христианскую землю со всем иму-

ществом». Но они отвечали, что, если угод-

но Богу, они никогда не сдадут города, где

Господь претерпел смерть и пролил за нас

свою кровь. Когда Саладин увидел, что они

не уступают ему города миролюбиво по

договору, он поклялся, что возьмет его не

иначе, как силой.

Пока Саладин стоял перед Аскалоном

Балиан Ибелин просил его именем Бога

дать охранную грамоту его жене и детям

для препровождения их в Триполь; сам же

он не может выполнить условий, предписан-

ных Саладином при отъезде его в Иеруса-

лим, ибо за ним так строго наблюдают, что

нет возможности уйти. Саладин владел тог-

да всем королевством, за исключением

Иерусалима, Тира и Крака. Крак никогда не

был им осаждаем, но после завоевания стра-

ны, спустя два года, голод принудил его

жителей к сдаче. Прежде, нежели решиться

на то, они продали сарацинам своих жен и

детей для покупки съестных припасов, и в

замке не было ни одного животного, ниче-

го другого, чем они могли бы питаться. Са-

ладин был очень обрадован, когда они сда-

лись, он выкупил жен и детей, проданных

ими, и возвратил им все; сверх того, дал им

большую награду и приказал отвести их в

христианскую землю. Он поступил так по-

тому, что они столь хорошо и честно защи-

щали замок, пока могли, не имея владете-

ля. В среду вечером Саладин отправился из

Аскалона для осады Иерусалима; на следу-

ющий день он обложил город от женской

больницы прокаженных (maladerie, то есть

malum Lazari, болезнь Лазаря) до мужской

и ворот св. Стефана.

Но до начала осадных действий он пред-

ложил жителям сдать город на условиях,

высказанных им под Аскалоном; если же

они не согласятся, то пусть знают его клят-

ву в случае приступа овладеть городом не

иначе, как силой. Жители Иерусалима от-

вечали, что он может делать, что хочет, но

они не уступят города. Тогда Саладин при-

казал изготовиться к приступу. Жители так-

же вооружились и вступили в битву с сара-

цинами, но сражение недолго продолжа-

лось, ибо утреннее солнце било прямо им

в глаза, и они отступили в ожидании вече-

ра, когда возобновился приступ до самой

ночи. Так Саладин действовал 8 дней, и са-

рацины не могли загнать христиан в город,

ибо они целый день оставались за городом,

даже два-три раза гнали сарацин до самих

палаток. С этой же стороны сарацины не

могли поставить ни камнеметательных ма-

шин, ни других осадных орудий. Тогда са-

рацины начали нападать на христиан сле-

дующим образом; они не беспокоили их до

девятого часа дня, а после того солнце

становилось за спиной сарацин и в лицо

христианам, также и пыль: тогда только

турки шли на приступ, имея в руках ло-

патки, которыми они подбрасывали на воз-

дух песок и пыль, летевшие в глаза и лицо

христианам.

Когда сарацины убедились, что они ни-

чего не могут сделать с этой стороны, они

переменили место осады и обошли город с

другой стороны, от ворот св. Стефана до

ворот Иосафата и аббатства Масличной

горы, откуда они могли видеть все, что де-

лается в городе, исключая узких переулков.

Эта перемена произошла в пятницу. Когда

осада повелась с этой стороны, христиане

были до того стеснены, что не могли делать

вылазок, ибо на всем этом пространстве у

них не было ни ворот, ни закрытых ходов

(posternes), которыми можно было бы вый-

ти в поле, исключая хода Магдалины, кото-

рым сообщались между двух стен. В день

перемены плана осады Саладин устроил

камнеметательную машину, которая в тот

же день пустила семь раз камни в городс-

кую стену; ночью прибавили орудий, так что

на следующий день уже было до 12 машин,

укрепленных балками. Утром Саладин, во-

оружив своих рыцарей, повел их тремя от-

рядами на приступ; они держали перед со-

бой щиты. Стрелки шли позади и пускали

360

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

стрелы градом, так что в городе не нашлось

человека, который осмелился бы показать-

ся на стенах. Турки дошли до рвов и, спус-

тив туда копачей (mineurs), приставили ле-

стницы к стенам. В два дня они подкопали

стены на 15 локтей (toises). Подкопав и под-

перев стену бревнами, они подложили огня,

и подкопанная часть стены обрушилась в

ров. Христиане не могли вести контрмины

(мiner encontre), ибо опасались камней и

стрел, которых они бы не выдержали.

Тогда христиане собрались для совеща-

ния, как поступить; они явились к патриар-

ху и к Ибелину и говорили им, что они пред-

почитают идти ночью для нападения на ла-

герь и умереть в честном в бою, нежели быть

взятыми в городе и постыдно умерщвленны-

ми. Они видели, что нет возможности выдер-

живать долее, что дальнейшая защита не

послужит ни к чему и лучше уже умереть

там, где Христос претерпевал за нас смерть,

нежели сдать город. Граждане, рыцари и про-

стые воины согласились с этим решением,

но патриарх предложил противное: «Госпо-

да, я вполне одобрил бы это, ежели бы не

было ничего другого; но если мы погубим

себя и вместе с собой других, которых мог-

ли мы бы спасти, то в таком случае тот план

нехорош: на каждого человека в городе при-

ходится до 50 женщин и детей; если же мы

падем, то сарацины захватят их и не убьют,

а обратят в веру Магомета, и они будут по-

теряны для Бога; если же, с Божьей помо-

щью, кто-нибудь из нас мог бы ходатайство-

вать перед сарацинами так, чтобы мы могли

выйти и скрыться в христианской земле, то

такой исход дела казался бы мне лучшим,

нежели подверженная случайностям битва».

Все согласились с этим советом и просили

Балиана Ибелина идти к Саладину и спро-

сить, каковы его условия. Он пошел и начал

переговоры, но пока они говорили о сдаче

города, турки сделали приступ, притащили

лестницы и поставили их к стене. От десяти

до двенадцати знамен уже развевались на

стене, и неприятель даже успел войти про-

ломом в город. Саладин, увидев своих лю-

дей и знамена на стенах, сказал Балиану: «К

чему вам предлагать и рассуждать о сдаче

города, когда мои люди готовы и без того

войти туда? Теперь поздно: город уже мой».

Но едва он выговорил это, как наш Господь

вдохновил такой отвагой христиан, находив-

шихся на стене, что они оттеснили и сброси-

ли турок со стен на землю, даже загнали их

за ров. Саладин, видя то, смешался и опеча-

лился; а Балиану приказал возвратиться и

прийти завтра, когда он охотно выслушает

все, что бы он ни пожелал. Скажу вам еще,

что ночью из метательной машины камень

ударился с такой силой о палисад окопов, что

этот палисад обрушился с великим шумом;

стража в лагере и городе начала кричать от

страха: «Измена, измена!» В городе думали,

что сарацины ворвались, а в лагере полага-

ли, что христиане уже в лагере.

Иерусалимские дамы (les dames) взяли

чаны и, поставив их на площади перед Лоб-

ным местом, наполнили холодной водой;

погрузив туда своих дочерей, они отрезали

им косы и бросили прочь. Священники,

монахи и монахини ходили босоногими

процессией по городским стенам и носили

перед собой св. крест, который имели си-

рийцы. Священники несли на головах

corpus Domini (тело Христово); но Господь

наш Иисус Христов не хотел внять им,

сколько они ни молились; ибо грязная и

вонючая роскошь и распутство не допуска-

ли молитвы подняться к Богу. Наш Господь

не хотел более терпеть их и до того вымел

город от жителей, что в нем после не оста-

лось ни мужчины, ни женщины, ни ребен-

ка, кроме двух пожилых людей, которые

также не долго жили после того. Впрочем,

оставим это и скажем о Балиане Ибелине,

который отправился к Саладину, чтобы

сдать город.

Автор описывает новое свидание Балиана с

Саладином, которое не привело ни к чему, пото-

му что Балиан домогался свободного пропуска

жителей, а Саладин требовал со всех без разли-

чия, и с богатых, и с бедных, по 20 ливров с муж-

чины, 10 – с женщины и 5 – с детей. Балиан,

возвратившись в город, объявил волю султана, и

было положено для выкупа бедных взять англий-

ские сокровища в Госпитале, а Балиана отпра-

вить в третий раз к Саладину в надежде вытор-

говать у него что-нибудь.

Балиан отправился в третий раз к Са-

ладину, и тот спросил его, зачем он при-

шел. «Государь, – сказал Балиан, – я при-