Стасюлевич М.М. (сост.) История Средних веков: Крестовые походы (1096-1291гг.)

Подождите немного. Документ загружается.

271

История Палестины до завоевания Иерусалима мусульманами. 1147–1187 гг.

нятий и трудов по должности. Медики смот-

рели на него и удивлялись способу его жиз-

ни, говоря, что он напрягает свою природу

так, как если бы ягненка привязать к плугу

и заставить пахать землю. Его испорченный

желудок причинял ему рвоту пищей, кото-

рую он не мог переварить, что делало его

неприятным для других, особенно в хоре

певчих; но тем не менее он не отставал от

собрания братии; приказав подле своего

места вырыть ямку в земле, он таким обра-

зом подчинялся той печальной необходимо-

сти. Но когда увеличившаяся болезнь не

дозволяла ему и того, он был вынужден из-

бегать общества братии и жить отдельно,

выходя в собрания изредка или для пропо-

веди, или для утешения, или для поддержа-

ния монастырской дисциплины.

Это печальное обстоятельство лишало

святую братию общества их отца, и мы оп-

лакиваем горестные последствия его сла-

бости, но чтим в нем его святую ревность

и духовный жар. Впрочем, его расслабле-

ние не должно вызывать слез или внушать

печали, ибо кто знает, что Богу не было

угодно именно слабостью этого человека

победить все великие силы земли? Разве

случалось, чтобы его болезнь вредила

тому, что было ему предписано исполнить

благодатью? Кто в наше время при всей

своей телесной силе и здоровье сделал

столько для прославления Бога и на пользу

его святой церкви, как именно этот истом-

ленный и полуживой человек? Скольких

людей умел он силой слова и примера уда-

лить от света не только для вступления в

монастырь, но и для обращения их к усо-

вершенствованию? Сколько в христианс-

ком мире он устроил домов и убежищ для

тех, которые, впав в смертный грех, под-

вергались опасности вечной смерти и мог-

ли войти в них, обратиться к Господу и уда-

литься в те места для своего спасения?

Сколько расколов церковных было уми-

ротворено им? Какие ереси он не успел

смутить? Не он ли установлял мир между

церквами и народами? Вот что он сделал

для всех вообще. А кто может рассказать,

сколькими способами, сколько лиц, в

скольких местах и сколько раз воспользо-

вались его бесчисленными благодеяниями?

Но, к сожалению, автор только указывает в

общих чертах на всемирную деятельность Бер-

нарда, а затем в следующих главах (IX–XIV) до

конца самой книги представляет нам сборник

легенд о его чудесах, как он исцелял больных, как

по его приказанию было написано письмо под про-

ливным дождем и пергамент остался незамочен-

ным, как он отлучил от церкви мух, жужжавших

во время богослужения, вследствие чего они про-

пали, как он боролся с дьяволом и т. п.

Vita s. Bernardi, Clarvallensis abbatis primi.

Арнольд

через Пизу во Францию, как на соборе в Этампе

по приглашению короля Бернард в первый раз

защищал бежавшего Папу, как он склонил и ко-

роля Английского Генриха II, и императора Гер-

манского Лотаря признать Иннокентия; как Ло-

тарь отвел Папу в Рим, и как он был вторично

изгнан соперником и удалился в Пизу, где созван

был собор (1134 г.), для присутствия на котором

явился и Бернард из Галлии. После закрытия со-

бора Папа отправляет Бернарда в Милан для под-

чинения его жителей, которых архиепископ Ан-

сельм был сторонником соперника Иннокентия II.

II. После закрытия собора (в Пизе, 1134 г.)

владыка Папа отправил к жителям Милана

для примирения их с церковью аббата Клер-

во (то есть св. Бернарда), которого они и

прежде часто приглашали к себе, Гвидо,

епископа Пизанского, и Матвея, епископа

СВ. БЕРНАРД

И ИННОКЕНТИЙ II. 1134 г.

(около 1155 г.)

Автор биографии в прологе объясняет, что

он намерен продолжать начатый труд монаха

Вильгельма, который ограничился описанием дет-

ства Бернарда и первыми годами его чисто мо-

настырской деятельности, а потому он и начал

прямо с 1130 г., когда раскол церкви по поводу

избрания в Риме двух пап, Иннокентия II и Анак-

лета II, вызвал Бернарда в первый раз на поли-

тическую сцену. Вследствие того автор посвя-

щает первую главу биографии и начало второй

подробному описанию римских событий в 1130 г.,

рассказывает, как Иннокентий II бежал из Рима

272

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

Альбанского, как легатов a latere; они все

трое имели поручение исцелить этот город,

впавший в раскол, произведенный Ансель-

мом, и привести их в единство церкви. К

вышеупомянутым прелатам, которых св.

аббат принял себе в спутники, сообразно с

выбором владыки Папы, он присоединил,

согласно с общим желанием, преподобно-

го Готфрида, епископа города Шартра, ис-

кренность которого и чистоту нравов он

имел случай испытать во многих случаях.

Действительно, кардиналам казалось бла-

горазумным опереться на подобного по-

мощника в деле столь важном. Когда по-

сланные перешли Апеннины, и жители

Милана узнали, что к их пределам прибли-

жается аббат, которого они так желали ви-

деть у себя, весь народ вышел ему навстре-

чу миль за семь перед городом; знатные и

чернь, конные и пешие, люди зажиточные

и бедные – все оставили город, покинули

кров и, разделившись группами, в сплош-

ных рядах приняли Божьего человека со

знаками невероятного почтения; все цело-

вали ему ноги; и хотя он терпел от подоб-

ного выражения преданности, но не мог от

того освободиться никакими просьбами, ни

отклонить силой восторги благочестивой

ревности этой толпы, распростертой перед

ним. Народ вырывал, как только мог, воло-

сы из шерсти его одеяния и уносил с собой

клочки бахромы, нашитой на платке, как

верное средство против болезней, в уверен-

ности, что все предметы, которые касались

его, были святыней и что они сами, дотра-

гиваясь до него, приобретали святость. Об-

гоняя друг друга в своем следовании за аб-

батом, они издавали в честь его радостные

крики; и только после того, как он долгое

время был замкнут посреди волн бесчислен-

ной толпы, его передали наконец заботам

торжественного гостеприимства. Когда пос-

ле приступили к публичному обсуждению

дела, по поводу которого этот Божий чело-

век и кардиналы прибыли в Милан, город,

забыв, так сказать, свое могущество и от-

казавшись от упорства, с таким уничиже-

нием подчинился святому аббату, что к его

готовности повиноваться можно было спра-

ведливо применить известный стих поэта:

«Должно, чтоб мы и могли, и хотели испол-

нить веленье».

Когда все несогласия были устранены,

Милан примирился с церковью, и народ это-

го города увидел согласие восстановленным

на прочных основаниях, святому аббату

представились другого рода занятия. Дья-

вол, овладев телом нескольких несчастных,

начал предаваться всем неистовствам бе-

зумного бешенства. Божий человек строго

выговорил ему и противопоставил знамя

Христа; тогда демоны, устрашенные и в тре-

пете перед великой доблестью, состязав-

шейся с ними, убежали из жилищ, которы-

ми они овладели. Такова была новая задача

Бернарда; ему предстояло не только окон-

чить дела, важные для Рима, но и дать тор-

жество вере в Божественный закон. В наше

время было неслыханным делом увидеть,

как тогда, и столько веры в народе, и

столько добродетелей в одном человеке.

Между миланцами и святым аббатом про-

изошло даже благочестивое соревнование:

он приписывал славу производимых им чу-

дес искренности их вере; а они – его свято-

сти, твердо убежденные в том, что он полу-

чит от Бога все, чего бы ни попросил. Та-

ким образом, они привели к нему без

малейшего колебания женщину, известную

всем, которую нечистый дух терзал целых

семь лет, и настоятельно умоляли его из-

гнать именем Бога дьявола, который овла-

дел ей, и возвратить ей прежнее состояние

здоровья. Такая вера народа внушила Божь-

ему человеку великую и боязливую робость;

с одной стороны, в своем уничижении, дос-

АРНОЛЬД (ARNOLDUS. XII в.). Аббат Арнольд (abbas Bonaevallis) жил при св. Бер

нарде и писал вскоре после его смерти, около 1155 г., продолжая такой же труд друго

го современника Бернарда, писавшего при его жизни, монаха Вильгельма. Арнольд на

чинает свой рассказ с 1130 г. и останавливается на 1140 г.; его сочинение продолжал тре

тий биограф Готфрид, дошедший до смерти св. Бернарда (см. о нем ниже). Об изданиях

и критике сочинения Арнольда см. выше.

273

История Палестины до завоевания Иерусалима мусульманами. 1147–1187 гг.

тойном послужить уроком для всех, он не

осмеливался взяться за новое для него дело,

с другой – ему было совестно отказать в

упорной просьбе толпы и противиться столь

великой благодати; ему казалось, что он

оскорбит Господа и что его недоверие к себе

может покрыть облаком сомнения всемогу-

щество Божье, если его вера останется по-

зади народной веры. Таким образом, он ис-

пытывал в себе мучительное волнение; на-

конец, хотя он и уверял, что чудеса нужно

делать скорее для неверующих, чем для вер-

ных, однако, возложив свое упование на

успех в смелом предприятии на Св. Духа,

он начал молитву; потом, заклиная сатану

именем духа сил, он обратил его в бегство

властью, данной ему небом, и даровал той

женщине жизнь и спокойствие. Все присут-

ствовавшие, исполнясь радости и воздымая

руки к нему, оглашали воздух выражением

своей благодарности к Богу, удостоивше-

му посетить их с высоты своего трона. Вско-

ре все заговорили об этом чуде, и слава о

нем распространилась повсюду; со всех сто-

рон стекались в церкви, на площади, где

происходил суд, и у перекрестков; повсю-

ду только и говорили, что о служителе Бо-

жьем; торжественно провозглашали, что

для него нет ничего невозможного, о чем

бы он ни просил его; повторяли, верили,

громко говорили, утверждали, что у Всемо-

гущего слух, всегда отверзт к его молитве.

Не могли довольно ни насмотреться, ни

наслушаться его. Одни входили толпой к

нему, чтобы насладиться его присутствием;

другие ждали у дверей, когда он выйдет.

Прекратились все занятия; ремесленники

оставили свои работы; весь город был за-

нят одной мыслью увидеть его. Все тесни-

лись за ним, умоляя о благословении, и у

каждого было одно вожделение – прикос-

нуться к его одежде.

Конец этой главы и две следующие содер-

жат подобные же рассказы о чудесах, совер-

шенных Бернардом в Милане и Павии, откуда

он возвратился в Клерво. V глава излагает, ка-

ким образом Бернард, после возвращения из Ита-

лии перенес свой монастырь на более удобное

место к реке. Три последние главы (VI–VIII) опи-

сывают новое участие Бернарда в политичес-

кой борьбе с врагами Иннокентия в Аквитании

и Южной Италии, где король Рожер принял сто-

рону Анаклета: благодаря усилиям Бернарда, и

эти два последних врага подчинились римскому

престолу; наконец, автор останавливается на

том, как около 1140 г. вспыхнула война по со-

седству монастыря между его покровителем

Тибо, графом Шампани, и французским королем,

но Бернард спас своего друга, примирив его с

Людовиком VII Юным.

Vita s. Bernardi Claraevallensis

abbatis primi.

Готфрид

первых трех главах своей первой книги автор

рассуждает о нравах и добродетелях Бернарда,

говорит о посещении им Гуго, епископа Греноб-

ля, о его талантах проповедника и о старании

избегать всяких почестей. Упомянув о пропове-

дях Бернарда, автор вспоминает, что он пропо-

ведовал и Второй крестовый поход, который, од-

нако, не удался, а потому останавливается на

объяснении этого факта.

IV. Я не могу умолчать о том, что так как

Бернард побудил своими проповедями идти

на освобождение Иерусалима (в 1146 г.),

ГОТФРИД (GODEFRIDUS. XII в.). Монах Готфрид (monachus Glaraevallensis) был сек

ретарем (notarius) Бернарда и писал после его смерти, продолжая труд Вильгельма и

Арнольда, остановившегося на 1140 г. Об изданиях и критике его сочинения «Жизнь св.

Бернарда, первого аббата Клерво», см. выше.

ОТНОШЕНИЕ СВ. БЕРНАРДА

КО ВТОРОМУ КРЕСТОВОМУ

ПОХОДУ. 1146 г. (после 1153 г.)

Автор третьей биографии св. Бернарда (см.

о первых двух выше) продолжает труд двух сво-

их предшественников и потому ограничивается

событиями его жизни от 1140 до 1153 г., когда

Бернард умер. Но эта биография вся состоит из

эпизодов без всякой связи между собой. Так, в

274

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

то нашлись такие люди, которые или по не-

вежеству, или по злобе, выступили против

него и, видя, что тот поход имел несчаст-

ный конец, подняли крик. Между тем я

могу доказать, что Бернард вовсе не был

первым виновником этого дела. Слух о пе-

чальном положении, в котором находился

Иерусалим (то есть после взятия Эдессы

мусульманами), сильно взволновал еще

прежде умы людей; сверх того, он был

убеждаем королем Французским, и не один

раз, а многократно, также и апостольски-

ми посланиями, чтобы вмешаться в это

дело. Бернард, однако, не соглашался го-

ворить и давать свое согласие на такое

предприятие; наконец, верховный перво-

святитель своим посланием ко всем вер-

ным предписал ему, как обычному истол-

кователю воли Римской церкви, объяснить

народам и властителям необходимость

похода. Из послания того следовало, что

и те, и другие должны, покаяния ради и

отпущения грехов, идти в Иерусалим как

для освобождения своих братьев, так и для

того, чтобы пожертвовать за них жизнью.

Все это и тому подобное может быть при-

водимо с совершенной правдой; но лучше

будет рассказать то, что после было луч-

шего. Бернард проповедовал поход самым

убедительным образом при помощи Госпо-

да, который подтвердил истину речей сво-

его служителям чудесами, о чем будет рас-

сказано ниже. Как велики и многообразны

были эти чудеса! Как трудно исчислить их

и еще труднее рассказать! Еще в то время

начали их записывать, но кончилось тем,

что многочисленность чудес превзошла

силы писателя, и важность предмета была

не по средствам того, кто взялся говорить

о них. Действительно, все видели, как в

один день исцелялось от различных болез-

ней по 20 человек и более, и не проходило

дня, чтобы то не повторилось; одним сло-

вом, в то время Христос дозволил своему

Военное упражнение с манекеном

275

История Палестины до завоевания Иерусалима мусульманами. 1147–1187 гг.

служителю одним прикосновением и мо-

литвами возвращать зрение слепым от

рождения, хромым – употребление ног, ча-

хоточным – здоровье, глухим – слух, не-

мым – язык и приводить в состояние здо-

ровья, что было тем удивительнее, чем здо-

ровье было прежде хуже.

Правда, восточная церковь не имела сча-

стья быть освобожденной вследствие того

похода, но зато небесная церковь перепол-

нилась душами благочестивых и могла о

том веселиться. Если же при этом случае

Богу было угодно исторгнуть не тела вос-

точных христиан из рук неверных, но души

западных христиан из власти греха, то кто

осмелится спросить: «Почему, Господи, ты

действовал так, а не иначе?» Какой благо-

разумный человек не огорчится более не-

счастьем тех, которые впали в прежний грех

или даже в больший того, который был ими

содеян прежде, нежели смертью других,

которые предали свой дух Христу после

многих страданий и после вкушения пло-

дов покаяния? Пусть египтяне, пусть дети

мрака, не способные ни видеть, ни понимать

истины, говорят: «Он счастливо извел их из

Египта, чтобы погубить в пустыне» (Исх.,

32, 12). Христос, наш Спаситель, терпели-

во переносит такую хулу, вознаграждаемую

вполне спасением многого числа душ. Наш

преподобный отец (Бернард) имел в виду

те слова Писания, когда, между прочим, го-

ворил: «Если неизбежно одно из двух: что-

бы роптали на Бога или на меня, то я пред-

почитаю, чтобы такой ропот обрушился ско-

рее на меня, нежели на Господа. Я сочту

своим счастьем, если Бог удостоит сделать

из меня щит для прикрытия себя. Охотно

приму на себя удары раздирающего языка

клеветы и ядовитые язвы богохульства, если

только буду в состоянии тем самым не до-

пустить их до Всевышнего. Я не боюсь быть

униженным, лишь бы осталась неприкосно-

венной его слава». Это те самые слова, ко-

торыми Бернард выражается во второй кни-

ге своего произведения «О размышлении».

Между тем, в то время, когда распростра-

нился в Галлии первый слух о плачевной

участи предпринявших поход, какой-то отец

представил служителю Божьему слепого

сына для возвращения ему зрения и успел

силой убеждения отвратить его отказ. Свя-

той муж, возложив руки на ребенка, про-

сил Бога о том, чтобы, если Бернард дей-

ствительно слышал его голос во время сво-

ей проповеди похода и если он был

вдохновлен святым Духом, когда говорил

о том, то пусть Всевышний докажет то, воз-

вратив зрение слепому. Когда, после такой

молитвы ожидали ее последствий, ребенок

воскликнул: «Что это такое значит: я вижу

теперь?» Все присутствовавшие подняли

громкие клики; при этом были не только

духовные лица, но и миряне, которые, убе-

дившись в том, что ребенок видит, получи-

ли великое утешение и принесли Богу дань

благодарности.

Я верю также и в то, как заметят иные

и как Бернард сам возвестил, что на той

самой неделе, когда блаженная душа Бо-

жьего человека освободилась от телесных

уз (1153 г.), церковь Иерусалимская полу-

чила великое утешение от Божественного

милосердия. Именно тогда был взят Аска-

лон, это укрепленное место, отстоявшее

недалеко от святого города и угрожавшее

ему опасностью. Христиане, утомленные

осадой крепости, продолжавшейся 50 дней

и более, не имели никакого успеха; а пото-

му взятие города могло быть результатом

не усилия рук человеческих, но божествен-

ного могущества, под ударами которого он

пал. При этом кстати будет поместить

здесь собственные слова Бернарда, кото-

рые он писал в том же году одному знаме-

нитому рыцарю ордена Храма, своему

дяде, бывшему в то время только на служ-

бе, а ныне Великому магистру воинства

Храма (тамплиеров): «Горе нашим князь-

ям, – говорил он, – они не сделали ничего

хорошего в Господней земле, и в своих зем-

лях, куда они поспешно возвратились, об-

наружили непреодолимую злобу, не умея

сострадать бедствиям Иосифа. Однако я

надеюсь, что Господь не отвергнет свой

народ и не оставит своего наследия. Но что

я говорю! Десница Божья будет силой того

народа и рука его доставит ему помощь,

дабы все познали, что лучше возлагать

надежды на Всевышнего, чем на сильных

земли». Впрочем, довольно об этом пред-

мете.

276

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

В последних главах первой книги (V–VIII) ав-

тор говорит о борьбе Бернарда с еретиками,

Абеларом и другими, возвращается снова к опи-

санию нравов и добродетелей Бернарда и зак-

лючает исчислением его сочинений. Вторая кни-

га исключительно посвящена чудесам Бернарда,

третья – короткому описанию последнего его

участия в ссоре города Метца с соседними ба-

ронами, а затем автор подробно останавлива-

ется на его смерти и исчисляет различные яв-

ления и откровения, последовавшие за смертью

Бернарда.

Vita s. Bernardi, abbatis Claraevallensis

primi.

Одо Диогильский

гом, передать его памяти потомства. При

путевых затруднениях я чувствую двойное

препятствие: и усталость, и свою неспособ-

ность. Но иногда следует попытаться сде-

лать и то, на что мы не имеем сил, чтобы

наша работа могла вызвать людей более

смелых, которые имели бы силу исполнить

то, чего мы желаем, но чего не можем. Бу-

дучи осыпан без меры во время нашего

странствования милостями преславного

короля Людовика (VII, Юного) и стоя в

самых близких отношениях к нему, я, ко-

нечно, чувствую желание отблагодарить

его, но мне недостает для того сил. Но

пусть мой труд будет делом блаженного

Дионисия, из любви к которому я предпри-

нял свой подвиг, и вместе вашим, так как

король вместо вас взял меня, вашего мо-

наха. Во всяком случае, вы обязаны ему

много, вы, которого он так любит и кото-

рому он поручил свое государство, остав-

ляя его вам по вашей ревности к пропове-

дованию веры Христовой. Конечно, при

ОДО ДИОГИЛЬСКИЙ (ODO DE DIOGILO. Начало XII в.–1168 г.). Все, что мы мо

жем знать о его жизни и общественных отношениях, он рассказывает сам в прологе к

своему труду «О странствовании Людовика VII, французского короля, на Восток». Пос

ле возвращения с королем из похода в Палестину он также оставался в близких отно

шениях с Людовиком VII и после смерти своего покровителя аббата Сугерия занял его

место в СенДени. Уступая анониму (см. о нем ниже), описывавшему тот же предмет в

точности и строгой последовательности фактического изложения, Одо остается един

ственным писателем Второго Крестового похода, который доставил нам столь подроб

ную и живую картину нравов как самих крестоносцев той эпохи, так и народов, с кото

рыми им приходилось иметь дело на пути. При всей своей ненависти к византийским

грекам автор не щадит и своих соотечественников.

Издания: Одо не вошел ни в один из известных сборников, и потому мы имеем толь

ко одно старинное его издание, которое сделал иезуит Chifflet в своем небольшом сбор

нике «S. Bernardi Claraevall. abbatis. genus illustre assertum». (Dijon, 1660 г.); оно повторе

но у Migne. Patrologie cursus completus, т. 195. Перевод: франц. у Guizot. Collet. XXIV,

с. 279–384.

Этот пролог в форме письма был препровожден

автором при посылке манускрипта своей моногра-

фии и написан в Антиохии, куда Людовик VII прибыл

19 марта 1148 г.

СБОРЫ КО ВТОРОМУ

КРЕСТОВОМУ ПОХОДУ

И ПУТЬ ЛЮДОВИКА VII

ДО НИКОМЕДИИ.

1146–1148 гг. (в 1148 г.)

Пролог

Преподобному Сугерию, аббату церкви

св. Дионисия, последний из его монахов,

Одо Диогильский, шлет привет!

Я желал бы, но не знаю как, найти сред-

ство описать вам достойным образом наше

странствование к св. Гробу с тем, чтобы

вы могли, переделав мой труд своим сло-

277

История Палестины до завоевания Иерусалима мусульманами. 1147–1187 гг.

этом он соблюл и собственные интересы,

так как он доверил управление делами ис-

пытанной верности и великому уму. Вы на-

писали историю деяний его отца

, и было

бы преступлением с вашей стороны не на-

писать того же о его сыне, жизнь которого

служит образцом добродетели: с самого

начала его управления, когда он был еще

ребенком, мирская слава не только не была

для него случаем предаться страстям, но

еще более увеличила и осветила его доб-

лести. Потому, если кто начнет писать о

его жизни только после возвращения из

Иерусалима, то он тем самым опустит луч-

шую часть этого образца, который Богу

было угодно продолжить в пример коро-

лям грядущего времени. И в жизни юного

Николая (св.) мы изумляемся всего более

четвертому и шестому дню его рождения

и другим прирожденным ему качествам бо-

лее, нежели удивительной святости его

епископской жизни.

Итак, вы, которому принадлежит пра-

во описать жизнь сына, после того как вами

уже написана жизнь его отца, вы, который,

пользуясь милостью обоих, обязаны и

тому, и другому, напишите также и о сыне,

начав с его детства, и с той минуты, когда

в нем начала проявляться его доблесть. Вы

знаете его лучше, нежели кто-нибудь дру-

гой, ибо вам как воспитывающему отцу до-

велось знать его самым близким образом.

Что же касается меня, то я хотя и затруд-

няюсь своим искусством письма, но, зная

хорошо все случившееся на походе к Св.

Гробу – в качестве же капеллана я был не-

отлучно при короле, и когда он вставал с

постели, и когда ложился, – я хочу в сво-

ей, так сказать, болтовне, изобразить вам

истину, которую вы украсите потом цве-

тами своего красноречия. Не бойтесь сде-

лать то, что вы должны сделать, если бы

даже вы узнали, что многие другие реши-

лись взяться за то же дело; подумайте боль-

ше о том, что тот, кто заслуживает всеоб-

щую похвалу, получит таким образом по-

хвалу от многих.

Книга первая

В год от воплощения Слова 1146-й пре-

славный король Франции и герцог Аквита-

нии, Людовик (VII), сын короля (VI, Тол-

стого), имея от роду 25 лет и желая быть

достойным Христа, принял крест в Везеле

в самый день Пасхи (31 марта) и вознаме-

рился идти по пути Господню. Еще в пред-

шествовавший тому праздник Рождества

этот благочестивый король, восседая на сей-

ме в Бурже и нарочно созвав более обык-

новенного епископов и баронов королев-

ства, открыл им тайну своего сердца. Тогда

епископ города Лангра, человек благочес-

тивый, рассказал, соответственно своему

сану, о разрушении города Роа, известного

в древности под названием Эдессы, о бед-

ствиях, испытываемых христианами, и о

неистовствах язычников; он заставил про-

лить слезы своим повествованием о таком

плачевном предмете; потом он пригласил

всех присутствовавших соединиться около

короля, чтобы подать помощь христианам

и вступить в борьбу за царя всего челове-

ческого рода. Между тем король сам горел

ревностью к вере и презрением к земным

страстям и славе, что послужило примером,

действительным более всех речей. Впрочем,

все то, что в ту минуту сеял епископ слова-

ми, а король личным примером, слушатели

пожали не тотчас. Был назначен другой день

для собрания всех в Везеле, к празднику

Пасхи, в эпоху Христовых страстей, с тем,

чтобы в день воскресения все вдохновлен-

ные свыше поспешили содействовать про-

славлению креста.

Между тем король, исполненный забот

о своем предприятии, отправил послов в

Рим к Папе Евгению, чтобы возвестить ему

все случившееся. Послы были приняты ми-

лостиво, с милостью отпущены и принесли

с собой грамоты сладчайшие меда, которы-

ми предписывалось повиновение королю,

определялась форма вооружения и одежды,

обещалось всем принявшим на себя легкое

бремя Христа отпущение грехов и покро-

вительство их детям и женам, и в заключе-

ние прилагались некоторые распоряжения,

которые было угодно сделать первосвяти-

телю в его святой и мудрой заботливости о

Аббат Сугерий, управлявший государством во

время похода Людовика VII, написал биографию Лю-

довика VI Толстого (см. извлечение из нее ниже).

278

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

предстоящем деле. Он сам хотел первый

приложить свою руку к тому, но не мог, так

как ему воспрепятствовала тирания жите-

лей Рима, а потому он возложил свои обя-

занности на св. аббата Клерво Бернарда.

Наконец, наступил день столь вожделен-

ный для короля. Аббат, подкрепленный апо-

столической властью и собственной свято-

стью, и бесчисленное множество пригла-

шенных сошлись в одном месте и в одно и

то же время. Король украсил себя крестом,

присланным ему от первосвятителя, и вме-

сте с ним приняли крест многие из баро-

нов. Так как в замке не было места для та-

кого множества людей, то вне его, в откры-

том поле построили из дерева возвышение,

чтобы аббат мог говорить во всеуслышание.

Он поднялся наверх, и с ним король, укра-

шенный крестом. Когда этот божественный

оратор, по своему обычаю, распространил

росу небесного слова, со всех сторон и все

подняли крики, требуя: «Крестов, крестов!»

Аббат, не столько раздавая, сколько осыпая

крестами, заранее изготовленными, должен

был, наконец, разорвать свою одежду и,

сделав новые кресты, продолжал наделять

ими по-прежнему. Так он трудился над

этим, пока стоял на том месте. Я не буду

говорить о чудесах, которые происходили

там в то время и из которых явствовало, что

то дело было угодно Богу; я боюсь, что, ска-

зав мало, буду обвинен в том, что не сказал

больше, а сказав много, получу упрек за

удаление от предмета. Наконец, когда было

обнародовано, что поход откроется через

год, все радостно разошлись по домам.

Между тем аббат, скрывавший отважный

дух в теле слабом и наполовину умершем,

пустился проповедовать в другие места, так

что в короткое время число странников уве-

личилось бесконечно. Король, находя удо-

вольствие только в проповедовании веры и

надеясь собрать еще одну многочисленную

армию, отправил послов в Апулию к коро-

лю Рожеру. Рожер отвечал ему согласно его

желаниям: сверх того, он послал к королю

знатных людей, которые обещали снабдить

его съестными припасами, кораблями и

всем необходимым и говорили, что сам Ро-

жер или его сын присоединятся к походу.

Людовик отправил послов к императору

Константинопольскому, но имен их не

знаю, потому что они не записаны в пилиг-

римские списки. Император отвечал наше-

му королю в длинном послании длинной

лестью, называя его и святым, и другом, и

братом, и обещал ему многое, чего на деле,

как мы увидим в своем месте, не исполнил.

Далее автор говорит о французских посоль-

ствах в Германию и Венгрию с той же целью; о

возвращении посланных и их отчете на сейме в

Этампе 16 февраля, где король устроил регент-

ство аббата Сугерия и графа Неверрского и куда

прибыл Папа Евгений для благословения кресто-

носцев: определено было к Пасхе собраться всем

в Метце и оттуда тронуться в дальнейший путь

через Германию, Венгрию и Грецию, наперекор

советам Рожера Сицилийского, который предос-

терегал Людовика VII относительно коварства

греков и предлагал идти через Италию и потом

морем.

Перед окончательным отправлением ко-

роль совершил весьма похвальный подвиг, в

котором, однако, немногие ему подражали,

а, может быть, даже никто из людей, равных

ему по званию. Посетив сначала монастыри

в Париже, он вышел за огород и отправился

ходить по домам прокаженных: я сам видел

его там, как за ним следовали двое служите-

лей, а остальная свита держалась в отдале-

нии. Между тем его мать, жена и множество

людей отправились к блаженному Дионисию.

Туда же отправился и наш король, где он на-

шел Папу, аббата и всех монахов вместе. Рас-

простершись благоговейно на земле, он по-

молился своему патрону. Папа и аббат откры-

ли небольшую золотую дверцу и, вынув

осторожно серебряный ящик, дали королю

приложиться к тому, что он ценил от всего

сердца, с целью внушить ему большую реши-

мость и отважность. После того, взяв с алта-

ря знамя и получив от Папы посох странника

и благословение, он удалился в опочивальни

монахов, чтобы укрыться от толпы; он не мог

долее оставаться среди такого множества

народа, а мать и жена его почти задыхались

от слез и жары. Было бы напрасно и невоз-

можно желать описывать плач и рыдания, ко-

торыми оглашалось то место. В этот день ко-

роль, удержав при себе немногих из свиты,

обедал в столовой монахов и потом, обняв

всех его окружавших, удалился, напутству-

емый их слезами и молитвами.

279

История Палестины до завоевания Иерусалима мусульманами. 1147–1187 гг.

Книга вторая

Длинные речи есть вместе и скучные речи

для того, кто занят великими делами; и я бо-

юсь, не писал ли я уж слишком растянуто,

идя все вперед, не переводя духа. Прошу вас

простить мне, мой отец, этот недостаток. Я

говорил о счастливых событиях, о своей ро-

дине, я записывал имена, вспоминал о пред-

метах, виденных мной с удовольствием, и на

ином останавливался долго, не скучая; когда

человек в радости, он не торопится заняться

тем, что для него горестно. Теперь же, всту-

пая в чуждые области, я перехожу к предме-

ту более трудному и неприятному, а потому

и буду говорить о нем короче.

После удаления нашего короля из церк-

ви блаженного Дионисия в государстве не

случилось ничего достопамятного, если вы

не желаете отнести к тому назначение в

товарищи вам по управлению государством

архиепископа Реймсского. Впрочем, не

знаю, не следует ли мне уничтожить в моем

рассказе имя графа Рауля, как исключенно-

го: он был присоединен к вам третьим, что-

бы вам двум не остаться без светского меча

и чтобы было тем труднее разорвать верев-

ку, когда она свита из трех шнурков.

Теперь я намерен говорить о Метце, ибо

там мы собрались вместе. В этом городе

король не владел ничем как своей собствен-

ностью; но, несмотря на то, жители этого

города, как то прежде произошло и в Вер-

дюне, толпились около короля, выражая

свою привязанность, как истинные его слу-

ги. Людовик раскинул свои палатки за го-

родом, подождал несколько дней армию,

собиравшуюся к тому месту, и издал зако-

ны о соблюдении мира и распоряжения от-

носительно похода. Князья подтвердили все

это присягой и дали клятву; но так как они

впоследствии нехорошо соблюдали мир, то

и я также не желаю вспоминать о том. От-

туда король отправил в Вормс людей бла-

горазумных и благочестивых – Альвиза,

епископа Арраса, и Льва, сен-бертинского

аббата, для приготовления всего необходи-

мого к переправе армии, следовавшей за

ними через Рейн, протекающий перед этим

городом. Они исполнили свое поручение

весьма хорошо и собрали со всех сторон

такое количество судов, что не было надоб-

ности в мосте. В торжественный день св.

Петра и Павла (29 июня) городское населе-

ние и духовенство встретили короля с боль-

шим почетом. В этом городе мы испытали

в первый раз безумную необузданность сво-

их людей. Рыцари переправились через

реку, а так как они нашли там весьма об-

ширные луга, то королю было угодно по-

дождать Арнульфа, епископа Лизьё, также

норманнов и англов. Все это время съест-

ные припасы доставлялись нам в изобилии

по реке, и наши люди находились в посто-

янных сношениях с туземцами. Наконец

произошла ссора: наши странники броси-

ли лодочников в реку. Видя это, граждане

схватились за оружие, переранили несколь-

ких из наших людей и одного положили на

месте. Это преступление раздражило стран-

ников, и они произвели пожар, причинив-

ший много вреда жителям, а также некото-

рым из наших, а именно, купцам и меня-

лам. Наконец, волей Божьей, умные люди

укротили безумцев с той и другой сторо-

ны. Граждане, однако, продолжали бояться

и, уведя с собой суда на свой берег, прекра-

тили всякое сообщение с нами. Епископ

Арраса, муж благочестивый, найдя, нако-

нец, после долгих поисков лодку, переплыл

реку вместе с несколькими баронами и ус-

покоил жителей. Тогда они сели снова на

суда, возобновили сообщение и по-прежне-

му начали доставлять нам все необходимое.

Так в Вормсе мы испытали в первый раз

то, что послужило дурным предзнаменова-

нием будущих опасностей. После удаления

оттуда многие из странников отделились от

войска, чтобы идти через Альпы, потому

что все вздорожало от нашей многочислен-

ности. Король, поднявшись с места, отпра-

вил вперед в Регенсбург епископа Арраса с

канцлером и аббатом Сен-Бертинским, что-

бы встретить там послов Константинополь-

ского императора, которые уже несколько

дней ожидали в том городе прихода нашего

короля. По прибытии туда все наши стран-

ники переправились через Дунай по весь-

ма хорошему мосту и нашли там огромное

число судов, при помощи которых наш ба-

гаж и множество народа были отправлены

до Болгарии. Некоторые поместили на су-

280

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

дах повозки в две и четыре лошади, наде-

ясь в степях Болгарии вознаградить себя за

потерю вьючного скота. Но впоследствии

эти повозки оказались менее полезными,

нежели можно было ожидать. Все это мы

замечаем для назидания потомства; при

многочисленности повозок в четыре лоша-

ди всякий раз, когда одна из них встречала

препятствия, и все другие должны были так-

же остановиться; иногда случалось найти

несколько дорог, но они все загораживались

ими, и тогда погонщики, преодолевая такие

затруднения, подвергались величайшим

опасностям. Таким образом, пало большое

число лошадей, и многие жаловались на

медленность пути.

Население города Регенсбурга приняло

короля по-королевски. А чтобы не повто-

рять каждый раз одного и того же, а имен-

но, что все народы доказали нашему коро-

лю свою к нему преданность, скажу раз на-

всегда, что во всех селениях, замках и

городах до самого Константинополя, все бо-

лее или менее оказывали королю королев-

ские почести по мере своих сил и средств и

все обнаруживали свое доброе расположе-

ние; я говорю: более или менее, ибо не все

имеют одинаковые средства.

Когда палатки были раскинуты и король

разместился, позвали послов императора,

и они явились к нему. Приветствовав его и

вручив ему свои священные грамоты, они

продолжали стоять на ногах в ожидании

ответа: они никогда не садятся, если не по-

лучат на то приказания. Наконец, получив

то, они поставили стулья, которые принес-

ли с собой, и сели. Мы видели в первый раз

такой обычай, а впоследствии узнали, что

это обычай греческий, а именно, когда си-

дят владетельные особы, то их подданные

все остаются стоять (ср. с этим замечанием

рассказ у Анны Комниной, выше). При этом

вы увидели бы, как молодые люди, вытянув-

шись, с приподнятой головой, устремив гла-

за на своего господина и сохраняя глубо-

кое молчание, стоят, готовые повиноваться

всякому мановению. Богатые не носят дру-

гой одежды кроме шелковых кафтанов, ко-

ротких и плотно застегнутых; рукава у них

узкие, так что они походят на атлетов, из-

готовившихся к бою. Бедные одеваются точ-

но так же, отличаясь только тем, что их

одежда не так роскошна.

Я не хочу останавливаться на полном

переводе грамот, представленных гречески-

ми послами, как потому, что это было бы

неприлично, так и потому, что я не мог бы

сделать того. В своей первой и главной час-

ти эти грамоты были столь низкопоклонны

и написаны с таким уничижением для снис-

кания благоволения, что можно положи-

тельно сказать: подобный язык слишком

мягкий для того, чтобы вытекать из чувства

привязанности, был бы неприличен не толь-

ко для императора, но и для комедианта. А

потому и было бы постыдно тому, кто име-

ет говорить о другом, останавливаться дол-

го на подобном писании. Во всяком случае,

я не могу не заметить, что французы, каки-

ми бы ни были они льстецами, не могли бы,

даже если бы и захотели, сравниться в этом

отношении с греками. Сначала король слу-

шал терпеливо, хотя и краснел за то, что

ему говорят подобные вещи; но он не мог

себе представить, что мог значить такой

язык. Впоследствии, встречая в Греции ча-

Посвящение в рыцари св. Мартина