Спивак Д.Л. (отв. ред.) Фундаментальные проблемы культурологии : В 4 т. Том III: Культурная динамика
Подождите немного. Документ загружается.
Л. А. Скафтымова 370
наличие изнутри идущих духовно высоких нравственных принципов, гуманного отноше-
ния к людям, глубокой, ставшей естественной обязанностью, бескорыстной помощи им, все
то, что можно назвать православным мироощущением, создавало тип «нецерковного хрис-
тианина», к которому, несомненно, можно отнести Танеева, Чехова, Рахманинова и многих
других художников.
Можно указать и другую причину эстетического порядка, свя занную еще с древним сказа-
нием, содержащимся в «Повести временных лет», выбором для Руси религии. Согласно лето-
писи, посланцев князя Владимира поразила красота всех атрибутов православного бого-слу-
жения. Именно об этом пишет в воспоминаниях Л. Сабанеев: «Скеп тический материализм
и атеизм ужились в Сергее Ивановиче с художественным восприятием религии. Он любил
церковную службу, обста новку русского храма, черные лики икон и увлекался «священными
текстами» для своих крупных сочинений»17. Думается, что принимая положения философа
ХVIII века (в том числе и атеизм Спинозы), Танеев, все же как русский человек, живший во
время, когда православие было го сударственной религией, когда в народе вера была крепкой
и истин ной, вряд ли мог представить себе Бога как «протяженность», и, «материю», подвлас-
тную «механической причинности».
Приведенная выше краткая характеристика тематики, идейно-философской направлен-
ности творчества Хомякова позволяет видеть удивительную близость ее основных положе-
ний Танееву, его творчес ким устремлениям. Скорее всего, такие общие для того и другого
понятия, как философия, знание, мораль и нравственность наполнялись каждым из них не-
адекватным содержанием. Танеев не был современ ником войны 1812 г., декабристского вос-
стания, славянофильства, как Хомяков. (Кстати, он написал «По прочтении псалма» в год
рождения Танеева). Такие категории, как философия, мораль, нрав ственность, объединя-
лись у Хомякова с его богословскими представлениями, с идеей христианской свободы. Та-
неев же — рационалист, воспитавший свои взгляды на светской философии, на позитивном
восприятии мира. В наибольшей степени обоих художников объединяет воплощение высо-
кой морали, утверждение нравственности и человеч ности.
У Танеева была и личная причина обращения к Хомякову, связанная с его матерью, де-
тством. Об этом пишет М. Чайковский: «Выс шим и нетленным свидетелем до смерти не по-
гасшего сыновнего чувства Сергея Ивановича явилась грандиозная и потрясающая кантата
на текст стихотворения А. Хомякова «По прочтении псалма»18.
Факт обращения Танеева к религиозной тематике в своих круп нейших сочинениях не
остался незамеченным и его современниками. Не которые из них связывают это с его ин-
тересом к религии, возроеиям в последние годы жизни. М. Чайковский в своих воспоми-
наниях пишет: «В начале 90-х годов в скромном помещении его появляется лик (Христа. —
Л. С.), дотоле чуждый ему»19. Об этом же изображении Христа говорит в некрологе аноним
и далее приводит следующую характеристику его оперы и обеих кантат: «Иоанн Дамаскин»,
«Орестея», «По прочтении псалма» — вот сюжеты, в которых с наибольшей силой и глубиной
17 Танеев С. И. Личность, творчество и документы жизни. М., 1925. С. 99.
18 Там же. С. 92.
19 Чайковский М. // Танеев С. И. Письма.
Парадоксальность мышления С. Т. Танеева: трансцендентальные мотивы творчества 371
высказалось творчество Танеева. Всюду приближение к Богу и божественному, всюду поис-
ки примирения и умиротворения… В «Псалме» к тому же божеству обращается уже впол-
не зрелый мастер, спокойный, уравновешенный, миросозерцание которого достигло высше-
го умиротворения»20.
Думается, что в отношении религиозности Танеева в этот период и тяготении в связи с
этим к определенным сюжетам, ближе всех к истине стоит его современник, музыкальный
критик П. Ковалев: «Как и следовало русскому интеллигенту его времени, Танеев, если и был
натурой религиозной, то отнюдь не в пределах православия, а ближе подходил к какому-то
романтическому пантеизму, но еще более, чем к религиозности, он имел уклон в сторону по-
зитивного мышления. В этом смысле стиль его хоров и кантат согрет чувством природы, ре-
лигиозным отношением к мудрости и добру»21.
Танеевские кантаты «Иоанн Дамаскин» и «По прочтении псалма», говорящие о размыш-
лении человека о природе, земле, космосе, все ленной, протягивающие нити от единично-
го, личного к множествен ному, всеобщему, в первую очередь, и определили место Танеева в
отечественной музыкальной культуре. Именно в них он создал гран диозно-космические об-
разы, несущие идеи гармонии человека и при роды, победы света и истины, той танеевской
«правды на земле», носителем которой он был и в жизни, и в творчестве.
L. A. Skaymova
Paradoxicality of the S.Taneev’s thought: transcendental motives of creativity
e extraordinariness of artiic individuality of S. I.Taneyev, the very gure of the arti, mas-
ter and thinker, who eadily followed his principles, have dened a ecial place that he has occu-
pied in the hiory of Russian musical culture [in the musical hiory of our country] of boundary
XIX-XX centuries.
e rational beginning, the belief in exclusive opportunities of reason, the realized-analytical ap-
proach to the phenomena of art and his own creative work are the basic components of thinking and
aehetic-philosophical principles of Taneyev. He was consiently generated as a paradoxical type
of the arti who through the rong-willed a of the researcher has managed to seize a secret of cre-
ative work. He lived in his own world, remaining as though «thing in itself» (»Ding an sich»), and
he went along his path [on his way] purposefully and reasonably, run counter to the development
of the art of his time.
Taneyev is the advocate of loy ethic-philosophical ideals of goods, truth, perfeion of the hu-
man person, and high morals. Wide and various interes of the composer in dierent areas of a sci-
ence, mainly in philosophies, hiories, mathematics and natural sciences have played an important
role in his formation as an arti.
Already in his early years, while progressing his self-education, Taneyev has got acquainted with
works by Deckart, Pascal, Lock, Kant, Schopenhauer etc. e philosophical syem of B. Spinoza
20 Танеев С. И. Личность, творчество и документы жизни. М., 1925. С. 88.
21 Российская Музыкальная Газета. 1915, № 25–26. С. 411.
Л. А. Скафтымова 372
which correonded to the composer’s world outlook in many rees was the mo close to him.
Creating his compositions, Taneyev bases on Spinoza’s dorine, subordinating parts to the whole,
i. e. he uses a method of deduion. In this conneion, the certain paradoxicality of Taneyev’s crea-
tive work arises — he made a art rather from reason, than feeling.
It is also possible, that composer’s atheism takes its roots in atheiic pantheism of Spinoza and
rational moralism of Kant.
Taneyev’s rational and sober thinking, some fas of his life, his dire atement: «I am the non-
believer», — these all are evidence of his atheiic conviions. From the books of personal library
of the composer, and his marginal notes, one can see that various religious dorines were intere-
ing to him exclusively from the moral point of view; the artiic perception of religion was only pe-
culiar to the composer.
e paradoxicality of Taneyev’s thinking lies also in that fa, that while being an athei, in his
greate compositions — the cantata Joann Damaskin (»John of Damascus») and the cantata Po
prochtenii psalma («At the Reading of a Psalm») — he uses religious plots; and ju these plots bring
transcendental motives in his creative work.
e cantata «John of Damascus» is written on the text of the same poem by A. K. Toloy, to be
more precise — on the text of the funeral tropar (pray) from the poem — «Idu v nevedomy mne
put’». e original orthodox prays (viz. «So svyatymi upokoy» and «Upokoy, Goody») play the
dominating role in the musical language of the cantata. e poem by A. S. Khomyakov, reeing
poetics of the Bible, underlies his grandiose and topmo work «At the Reading of a Psalm». It is
possible to ecify a number of concrete psalms, episodes of which are close to this cantata (Psalms
49:7, 96:2, 96:4, etc.).
ese are the works, that in the r inance have dened the place of Taneyev in Russian musi-
cal culture, there he has created the grandiose universal images, bearing the ideas of harmony of the
person and nature, the ideas of viory of light and true, that Тaneyev’s «Truth on Earth», the bear-
er of which he was both in the life and arts.
В. С. Трофимова
Институт иностранных языков, Санкт-Петербург
психологичесКий портрет анны-марии ван шурман:
реКонструКциЯ с испольЗованием элементов сетевого метоДа1
В Европе XVII века переживает свой расцвет социально-культурный феномен, который но-
сит название «Республики писем» или «Республики Ученых» (Republic of Letters). Само название
восходит еще к началу XVI века и впервые появляется в письмах Эразма Роттердамского, кото-
рый мечтал о всемирном сообществе ученых людей и в 1528 году ввел термин Republica litteraria,
который впоследствии был переведен на французский как République des Lettres и на английс-
кий как Republic of Letters2. e Letters — это знание наук и искусств, и, наверное, наиболее точ-
ным русскоязычным вариантом этого термина была бы «Республика учености». В литературе
можно встретить близкое выражение — «Республика наук», но при этом теряется значение зна-
ния. Вместе с тем, с самого начала существования этот феномен имел в своей основе переписку,
поэтому перевод термина на русский язык как «Республика писем» тоже представляется оправ-
данным. В данной работе мы будем использовать одновременно устоявшийся в российской на-
уке вариант «Республика ученых» и менее распространенный — «Республика писем».
Надо отметить, что сама идея свободной ассоциации европейских интеллектуалов возник-
ла уже в XV веке у итальянских гуманистов, но именно благодаря Эразму получила оформ-
ление в виде термина.
Эразм выдвигал следующие требования к «гражданину» «Республики писем/ученых»: это
должен быть человек, прекрасно знающий древнегреческий и латынь, умеющий вести при-
ятную и увлекательную беседу, иметь высокоразвитое гражданское чувство по отношению
к сообществу ученых3.
В. П. Елизаров выделяет три этапа в истории «Республики ученых»: XV–XVII века, собствен-
но XVII век и XVIII век4. В XVII веке идет «активная политика социализации, появление пер-
вых научных институтов и научной периодики — формальных каналов коммуникации «Рес-
публики ученых»»5. В. П. Елизаров, как и во многом И. Е. Андронов, уделяют особое внимание
существованию «Республики писем» как целостного организма именно в XVII веке6. Однако
1 Данная статья была представлена в качестве доклада на секции 5-в в рамках Первого Культурологи-
ческого конгресса в Санкт-Петербурге. Название изменено.
2 См.: Fumaroli M. La République des Lettres Redécouverte // Il Vocabolario della République des Lettres. Ter-
minologia losoca e oria della Filosoa. Problemi di Metodo. Firenze, 1997. P. 49–50.
3 Ibid. P. 50–51.
4 Елизаров В. П. «Республика ученых»: социальное пространство «невидимого сообщества» // Про-
странство и время в современной социологической теории / Под ред. Ю. Л. Качанова и А. Т. Бикбова.
М., 2000. С. 103.
5 Ibid., 103.
6 См.: Андронов И. Е. Европейская «Республика ученых XVII–XVIII вв.: механизмы общения // Ин-
теллигенция в истории: образованный человек в представлениях социальной действительности.
М., 2001. С. 69–102.
В. С. Трофимова 374
И. Е. Андронов неправ, когда относит понятие «республика ученых» к «Новой Атлантиде» Ф. Бэ-
кона и заявляет, что ученые поколения Галилея не стремились к контакту с коллегами7. В. П. Ели-
заров в своей работе этот тезис убедительно опровергает8. Вместе с тем, И. Е. Андронов дает точ-
ную характеристику «гражданину» «Республики ученых» и выдвигает интересную идею о том,
что черты именно такого человека «определяют характерное только для русского языка поня-
тие «интеллигенция»»9. Итак, «гражданин» «Республики ученых/писем» — космополит, чело-
век мыслящий, прекрасно образованный, смелый, чаще всего обеспеченный, принадлежащий
к сословию служащих или к служилой знати, читающий, ведущий активную переписку и же-
лающий прославиться своей ученостью (надо отметить, последняя черта свойственна отнюдь
не всем «гражданам» «Республики ученых/писем», например, Рене Декарт к славе не стремился
вовсе)10. В. П. Елизаров отмечает, что в XVII веке коммуникационными центрами «Республики
писем» становится не яркие социально активные личности наподобие Эразма или Ульриха фон
Гуттена, но люди типа Марена Мерсенна, друга Декарта, прекрасно образованные и ведущие ак-
тивную переписку, но не имеющие богатой внешними событиями биографии11.
В XVII веке наряду с филологией, философией, политической теорией и литературой —
главными темами переписки «граждан» «Республики ученых» в эпоху Возрождения — рас-
сматриваются проблемы точных и естественных наук. Многие новые научные и философ-
ские идеи того времени обсуждались именно в переписке. Вместе с тем, специализация в
науке в это время только начинается, как и отделение конкретных наук от философии и тео-
логии. Математики интересуются лингвистическими проблемами (проблема универсально-
го языка обсуждалась Мерсенном и Декартом, а один из проектов был предложен Лейбницем),
физики и химики серьезно интересуются теологией (работы Роберта Бойля о христианстве).
«Магические науки» переживают свой закат, хотя определенный интерес к той же алхимии
сохраняется вплоть до конца XVII века — вспомним пример Исаака Ньютона.
В. П. Елизаров выделяет важный фактор, способствовавший существованию «Республи-
ки ученых/писем» в XVII веке — развитие почтовых коммуникаций12. К середине XVII века
почта становится частью государственной системы в Священной Римской Империи, в отде-
льных республиках Италии, во Франции и Англии. На периферии системы почтовых ком-
муникаций находится Мадрид. Одновременно он не входит и в ряд городов — центров «Рес-
публики писем».
Изучение такого социокультурного явления, как «Республика ученых/писем», выдвига-
ет проблему выбора метода изучения. По нашему мнению, наиболее плодотворным в от-
ношении изучения «Республики писем» представляется метод анализа социальных сетей,
который отчасти используется в работе В. П. Елизарова. Елизаров, взяв за основу много-
томное издание корреспонденции Марена Мерсенна, конструирует сети корреспондентов,
7 Там же. С. 102.
8 Елизаров В. П. Указ. соч. С. 110, рис. 2; с. 120, рис. 3.
9 Андронов И. Е. Указ. соч. С. 71.
10 Там же. С. 70–71.
11 Елизаров В. П. Указ. соч. С. 110.
12 Там же. С. 107–111.
Психологический портрет Анны-Марии ван Шурман 375
анализирует их социальный статус и научные интересы. Он также выделяет центры «Рес-
публики ученых» по месту жительства ее «граждан» и уделяет особое внимание проблеме
языка как средства общения между «гражданами»13. Подход автора достаточно формален —
его интересуют, прежде всего, внешние характеристики писем — имена автора и адресата,
места отправления и назначения, дата отправления, язык документа, а также даты рожде-
ния и смерти персонажей корреспонденции, их вероисповедание, социопрофессиональный
статус и предмет научных интересов14. Содержательные характеристики писем интересуют
исследователя меньше.
Метод анализа социальных сетей — направление, которое активно развивается в запад-
ной социологии15. Социальная сеть, или сеть социальных взаимодействий, состоит из акто-
ров и набора связей между ними, причем в роли акторов могут выступать как индивиды, так
и города и страны, а под связями подразумеваются не только коммуникационные взаимодей-
ствия, но и обмен ресурсами и даже конфликтные отношения16. Понятие «сети социальных
взаимодействий» восходит еще к работам Питирима Сорокина17. Основная цель анализа со-
циальных сетей — исследование взаимодействий между социальными объектами — актора-
ми, выявление условий возникновения этих взаимодействий, а также условия формирования
социальных структур на основе этих взаимодействий. Интересный пример использования
этого метода в исторической науке — анализ возвышения семейства Медичи во Флоренции
первой половины XV века, проведенный Пэджеттом и Анселлом18. В их работе были рассмот-
рены различные характеристики главных флорентийских семей, такие как богатство, древ-
ность рода, политический статус, ближайшее окружение. Оказалось, что именно брачный
статус стал залогом того, что Медичи заняли доминирующее положение во Флоренции.
Прилагая сетевой метод к анализу такого феномена, как «Республика ученых», целесооб-
разно вспомнить работы Курта Левина и Норберта Элиаса. Они оба интересовались взаимо-
связями между индивидами. Левин подчеркивал необходимость исследовать связи между
частями или элементами группы, потому что только так можно определить свойства груп-
пы19. Он выдвинул важные идеи насчет значения группы в жизни человека — вопрос, кото-
рый В. П. Елизаров, например, практически не рассматривает. По Левину, группа является и
почвой для функционирования личности, и средством для реализации целей, и жизненным
пространством; изменение жизненных обстоятельств личности во многом зависит от изме-
нений группы, к которой эта личность принадлежит20. Норберт Элиас также подчеркивал
13 Известно, что XVII век — время заката латыни как языка международного общения и время воз-
вышения национальных языков. См. мою статью: Tromova V. Crossing the Boundaries: Aphra Behn and
John Wilkins Popularizing the “New Science” // Revia Canaria de Eudios Ingleses, Vol. 50. 2005. P. 89–91.
14 Ibid. P. 105.
15 См.: Чураков А. Н. Анализ социальных сетей // Социологические исследования. № 1, 2001. С. 109–121.
16 Там же. С. 109.
17 Там же. С. 110.
18 См.: Padgett J. E., Ansell C. K. Robu aion and the rise of the Medici, 1400–1434 // American Journal of So-
ciology. V. 98. 1993. P. 1259–1319.
19 Левин К. Теория поля в социальных науках. СПб, 2000. С. 217.
20 Там же. С. 218.
В. С. Трофимова 376
взаимозависимость индивидов и считал, что «вид и образ одиночного бытия человека, то,
как он воспринимает свой «внутренний мир», несет на себе определенный отпечаток истории
его отношений с другими людьми, получаемый от всей структуры человеческого переплете-
ния, в котором он, словно некий узловой пункт, вырастает и живет как индивидуальность»21.
Идея Элиаса о человеке как «узле» в сети взаимосвязей с другими людьми и легла в основу
данного исследования22.
Одну из стратегий сбора данных для анализа социальных сетей А. Н. Чураков называет
«актороцентрической»23. Она заключается в сборе информации обо всех взаимодействиях, в
которые включен данный актор. Отдельные элементы такой стратегии будут использовать-
ся и в данной работе, хотя мы не ставим себе целью построить сеть социальных взаимодейс-
твий, но сосредоточиться на одном определенном акторе — человеке, включенном в сеть со-
циальных взаимодействий, которую именуют «Республикой ученых/писем».
Одной из ключевых фигур в европейской «Республике писем» XVII века была малоизвестная
российской аудитории Анна-Мария ван Шурман (1607–1678), за свои выдающиеся способности
и образованность прозванная «звездой Утрехта». По широте своих интересов и умений она бы-
ла наследницей титанов эпохи Возрождения: поэтесса и писательница, философ и лингвист, ху-
дожница, каллиграфистка и музыкант. При этом Анна-Мария ван Шурман не жила в изоляции
от внешнего мира. Она была лично знакома с голландскими поэтами Якобом Катсом и Даниэ-
лем Хейнсием, общалась с Константейном Гюйгенсом, поэтом, дипломатом и отцом знаменитого
ученого Христиана Гюйгенса. Круг ее знакомых, особенно ее корреспондентов, включал не толь-
ко голландцев, но и представителей других стран — от великого французского ученого Рене Де-
карта до датской переводчицы Биргитты Тотт24. Надо отметить, что общение с учеными дама-
ми занимало особое место в жизни Шурман. Она образовала вокруг себя сеть интеллектуалок,
включавшую француженок Мари Жар ле Гурне и Мари дю Мулен, англичанку Батшую Мейкин,
ирландку Доротею Мур, немецкую принцессу Елизавету Богемскую и т. д. Голландская иссле-
довательница Пьета ван Беек назвала эту сеть «Женской республикой ученых» или «Женской
республикой писем»25. Многие знакомые Шурман впоследствии высоко отзывались о ней как о
выдающейся женщине. Даже Декарт, с которым Шурман расходилась в философских и религи-
озных взглядах, говорил о ее «блестящих способностях к поэзии и живописи»26. Французский
21 Элиас Н. Общество индивидов. М., 2001. С. 56.
22 О сетевом методе как наиболее оправданном для изучения такого рода явлений, как «Республика пи-
сем», см. мою статью: Трофимова В. С. Структурный интеракционизм в женских исследованиях // На-
уковий вiсник (збiрник наукових праць). Одесса, 2005. С. 179–181.
23 Чураков А. Н. Указ. соч. С. 111.
24 Анна-Мария ван Шурман присутствует даже в сети корреспондентов М. Мерсенна. См.: Елиза-
ров В. П. Указ. соч. С. 110, рис. 2; с. 122, рис. 5.
25 Van Beek P. Een Vrowenrepubliek der Letteren? Anna Maria van Schurman (1607–1678) en haar netwerk van
geleerde vrouwen // Tydskrif vir Nederlands en Afrikaans. Vol. 3. 1996. P. 36–49. Pieta van Beek. Alpha Virgin-
um: Anna Maria van Schurman (1607–1678) // Women Writing Latin: From Roman Antiquity to Early Modern
Europe, III: Early Modern Women Writing Latin / Ed. Laurie J. Churchill et al. N. Y., 2002. P. 271–293.
26 Joyce I. Introduion // Schurman A. M. van. Whether a Chriian woman should be educated and other writ-
ings from her intelleual circle / Ed. and transl. By Joyce Irwin. Chicago, 1998. P. 7.
Психологический портрет Анны-Марии ван Шурман 377
теоретик литературы Пьер-Даниэль Юэ сравнивал Шурман с французской романисткой Мадле-
ной де Скюдери27, а ее поклонник Ян ван Бевервик еще в 1639 году включил ее имя в каталог вы-
дающихся женщин28.
Репутация вундеркинда была у Анны-Марии ван Шурман с раннего детства. Она родилась
в Кельне в семье Фредерика Шурмана и Евы фон Гарфф. Ее мать происходила из мелкого не-
мецкого дворянства, а отец получил дворянский титул уже после рождения Анны-Марии. У
Шурман было еще три брата, только два из которых достигли зрелости.
Лишь в возрасте 10 лет Анна-Мария попала в Утрехт, город, в котором она провела боль-
шую часть своей жизни. Отрывочные сведения о ее детстве мы можем найти в ее автобио-
графии «Правильный выбор» (Eukleria, 1673), написанной голландкой уже в зрелом возрас-
те. В этой книге Шурман рассказывает, что уже в три года могла хорошо читать по-немецки
и цитировать по памяти катехизис. В четыре года у нее был первый духовный опыт, запом-
нившийся на всю жизнь: «Собирая целебные травы со служанкой, в чьи обязанности это и
входило, я присела на берегу реки. Когда она предложила мне [процитировать катехизис], я
прочла по памяти ответ на первый вопрос Гейдельбергского Катехизиса. При словах «я при-
надлежу не себе, но своему самому верному слуге Иисусу Христу» мое сердце наполнилось
такой великой и сладкой радостью и таким интимным чувством любви ко Христу, что все
последующие годы не смогли стереть живую память того мгновения»29. Шурман в своей ав-
тобиографии не раз подчеркивает свою склонность к религиозной жизни, наполненной бла-
гочестием, особую благодарность выражая своим родителям, которые «обучали своих детей
не только человеческим наукам, но и вере как они ее понимали»30. В одиннадцать лет она за-
интересовалась историей мучеников и «страстно возжелала променять даже самую сладкую
жизнь на славную смерть»31. Из-за отношения к мученичеству юная Анна-Мария разошлась
во мнениях с Эразмом Роттердамским, которого в целом очень уважала.
Однако Анну-Марию привлекали не только катехизис и Библия. Избегая дурной компании
и безнравственных книг, она очень любила учиться и особую склонность питала к изобра-
зительному и прикладному искусствам. Шурман получила домашнее образование: она бы-
ла благодарна родителям за то, что они всего на два месяца отправили ее во французскую
школу и вскоре забрали ее оттуда, чтобы она продолжала учиться вместе со своими братья-
ми. Эта женщина, неизменно старавшаяся подчеркнуть свою скромность, в своей автобио-
графии весьма откровенно пишет о своих успехах: она быстрее своих братьев выучила ла-
тынь и французский, в шесть лет она мастерски вырезала из бумаги человеческие фигурки,
в десять научилась вышивать «за три часа». Ее фигурки из дерева хвалил известный худож-
ник Герард Гонтгорст.
27 Turner J. Schooling Sex: Libertine Literature and Erotic Education in Italy, France, and England 1534–1685.
Oxford, 2003. P. 65.
28 Bewerwyck J. van. Van de Uitnementheyt des vrouwelicken Geslachts. Dordrecht, 1639. См.: Irwin, Op. cit.
P. 5–6.
29 Schurman, Whether a Chriian Woman should be educated. P. 79–80.
30 Ibid. P. 80–81.
31 Ibid. P. 82.
В. С. Трофимова 378
К ней относились как к чудо-ребенку. Ей было всего тринадцать, когда известная поэтесса
Анна Румерс Виссер написала в ее честь стихотворение, в котором сравнила ее с «бутоном» и
назвала «будущей королевой всех прекрасных дев», прославляла ее знание древних языков,
ее талант художницы и музыканта, а в заключении отдала честь ее отцу, который дал ей та-
кое прекрасное образование32. Ей было восемнадцать, когда знаменитый поэт Якоб Катс по-
святил ей стихотворение об этапах жизни женщины.
Биограф Анны-Марии ван Шурман Уна Берч называет период ее жизни с 16 до 25 лет
«фривольным»33. Она относит некоторые гравюры Шурман именно к этому времени, напри-
мер, гравюру, на которой она изобразила себя с прической в абиссинском стиле. Надо от-
метить, что Шурман оставила после себя множество автопортретов, на которых обычно не
пыталась приукрасить свою внешность. Отказавшись к неудовольствию многих своих зна-
комых от замужества, она, по-видимому, полностью сосредоточилась на своей персоне. Шур-
ман сделала себя объектом собственных художественных экспериментов: сохранившиеся ав-
топортреты «позволяют нам наблюдать разнообразие ее причесок и стилей одежды»34. Кроме
того, существует ее автопортрет в образе женщины под вуалью (1633). Большинство автопор-
третов Шурман относятся как раз к 1630-м годам.
Определенный нарциссизм, который был свойственен Анне-Марии Шурман как личности
и который проявился в ее многочисленных автопортретах и в написании и публикации ав-
тобиографии «Правильный выбор», определялся и тем обстоятельством, что Шурман была
объектом постоянного восхищения современников. В Британской библиотеке в отделе руко-
писей можно найти несколько стихотворений, посвященных Шурман известным поэтом Да-
ниэлем Хейнсием, Каспаром ван Берлем и другими, вероятнее всего, голландскими автора-
ми35. В этих стихотворениях, написанных на латыни, подчеркивается ученость Шурман и ее
уникальность как талантливой женщины. Впоследствии Шурман критически отзывалась о
такого рода произведениях. В своей автобиографии «Правильный выбор» она жалуется, что
ее «превозносили до Небес, хотя я простая смертная, червь земной, достойный вечных цепей
…из-за многочисленных грехов, которые я унаследовала и совершила против Небес»36. Шур-
ман стыдится того, что принимала это почти языческое поклонение, не протестовала против
того, чтобы ее называли «десятой Музой».
О личной жизни Анны-Марии ван Шурман известны лишь отрывочные факты. Свое реше-
ние на выходить замуж она приняла, по ее словам, по совету отца, который ее «предостерегал
с великим жаром от неразрывных и в высшей степени пагубных уз светского брака»37. Ходи-
ли слухи, что поэт Якоб Катс предлагал ей руку и сердце38. По всей видимости, он получил
32 e Dutch Muse. Dutch and Flemish Femini Poems From the Middle Ages to the Present. A Bilingual An-
thology. / Ed. M. Mejer. N. Y., 1998. P. 51, 53.
33 Birch U. Anna Van Schurman, Arti, Scholar, Saint. L., 1909. P. 24.
34 Schurman, Whether a Chriian Woman should be educated. P. 6.
35 BL MS Additional 23719 f. 21, Verses on Schurman by C. van Baerle circ. 1640; BL MS Sloane 2764 f. 41, Ep-
igrams; f. 40, Extempore quatrain on the piure of Schurman by D. Heinsius.
36 Schurman, Whether a Chriian Woman should be educated. P. 78.
37 Ibid. P. 87.
38 Birch. Op. cit. P. 56.
Психологический портрет Анны-Марии ван Шурман 379
отказ. Чем было обоснован такой выбор Анны-Марии ван Шурман, с полной определеннос-
тью сказать трудно. Возможно, ее отец и она сама считали, что супружество привнесет в ее
жизнь многочисленные дополнительные обязанности, и она не сможет посвящать столько
времени занятиям науками и искусствами. Вполне вероятно, что отец Анны-Марии опасал-
ся — и не без оснований — что будет достаточно трудно найти для дочери равного по интел-
лекту партнера и, даже если такой человек найдется, он может свысока и с пренебрежением
относиться к способностям своей жены. К тому же, они оба следовали совету Св. апостола
Павла, который в Первом Послании к Коринфянам почитал девственное состояние выше за-
мужнего: «Незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтобы быть святою и
телом и духом; а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу», «посему выдающий
замуж свою девицу поступает хорошо, а не выдающий поступает лучше»39. Учитывая глубо-
кую религиозность и отца, и дочери, можно предположить, что они восприняли слова апос-
тола в качестве руководства к действию.
В 1636 году Шурман попросили написать поэму в честь открытия Утрехтского универси-
тета. Впоследствии на протяжении долгих лет она поддерживала связь с профессорами этого
и других голландских университетов: с будущим противником Декарта Гисбертом Воэцием,
профессором теологии Лейденского университета Андре Риве и другими. Ей даже было раз-
решено посещать лекции в Утрехтском университете, но в специальной ложе за занавеской,
чтобы ее не видели студенты мужского пола. В университете она изучила восточные языки:
халдейский, арабский и сирийский, а также составила грамматику эфиопского языка. Эта
грамматика не была опубликована, но как минимум один экземпляр находился в библиоте-
ке профессора из Грейфсвальда Иоганна Фридриха Майера40.
На 1630-е-1640-е годы приходится пик ее славы. Этому способствовала ее «Диссертация» о
том, может ли женщина быть образованной, начало которой было положено еще в 1632 году
в переписке с Андре Риве. Это было своего рода логическое упражнение, в котором Шурман
доказывала, что христианка может заниматься практически всеми науками и искусствами —
всей «энциклопедией» знаний, что учение украшает мозг любого человека и в том числе жен-
щины41. Эта диссертация принесла Шурман всеевропейскую известность, была переведена
на французский и английский языки и стала ориентиром для многих женщин-мыслитель-
ниц, мечтавших о реформировании женского образования. В 1643 году Шурман приняли в
гильдию художников Утрехта. Она стала едва ли не главной достопримечательностью это-
го города. Шведская и польская королевы, французские герцогини и многие другие предста-
вители и представительницы высшего дворянства искали встречи с ней. Анна-Мария остро
ощущала разницу в их положении. В письме к принцессе де Рохан она открыто заявляет, что
между ними не может быть дружбы, так как дружба основывается на «равенстве сторон»42.
Та же дистанция ощущается в ее письмах Елизавете Богемской, принцессе Палатинской, с
которой, по некоторым сведениям, была знакома еще со времен совместной учебы в школе
39 1 Кор. 7:34; 7:38.
40 Schurman, Whether a Chriian Woman should be educated. P. 5.
41 Ibid. P. 26, 30.
42 Ibid. P. 64.