Современная юридическая наука и правоприменение (IV Саратовские правовые чтения)

Подождите немного. Документ загружается.

341

ны выразили свою действительную волю в использованных в до-

говоре словах и выражениях»

Суд вправе переходить к исследованию воли сторон только в

том случае, когда буквальное толкование текста договора «не поз-

воляет определить содержание договора».

На основании ст. 431 Гражданского кодекса РФ при толковании

условий договора судом принимается во внимание буквальное

значение содержащихся в нем слов и выражений. И лишь в слу-

чае его

неясности значение условия договора устанавливается

путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора

в целом.

На наш взгляд, представляется, что задача арбитражного

суда в толковании воли - это установление истинного значения

и смысла условий договора через толкование изъявления этой

воли, поскольку только волеизъявление дает правильную оцен-

ку воли.

Для выявления истинного смысла толкуемой нормы должны

быть установлены некие единые, универсальные требования, пра-

вила, которым должно подчиняться толкование. Kак справедливо

отмечал Е.В. Васьковский, поскольку смысл толкуемой нормы

един, «то не может и не должно быть при толковании, соответс-

твующем всем предъявляемым требованиям, двух правильных

пониманий одной правовой нормы»

. Иными словами, для того,

чтобы выявить единый смысл нормы, следует использовать еди-

ные правила.

Римское частное право / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. М.,

1948. С. 334.

Там же. С. 335.

Цвайгерт K., Kетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частно-

го права. Том II. М., 1998. С. 107.

Перетерский И.С. Толкование международного договора. М., 1959. С. 32.

Kоркунов Н.М. Kурс лекций по общей теории права. СПб., 1907. С. 342 - 343.

Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 247.

СПС «KонсультантПлюс»

Шепенко Р.А. Понятие «двуязычное законодательство»: юридическое толкова-

ние в Гонконге // Современное право. 2002. № 10. С. 42.

Ваттель Э. Право народов, или Принципы естественного права, применяемые

к поведению и делам наций и суверенов. М., 1960. С 266.

Покровский И.А. Указ. соч. С. 247.

Ривье Д.А. Учебник международного права / Перевод П. Kазанского // Под ред.

Л. Kомаровского. М., 1893. С. 228.

Бушев А.Ю. Основные институты договорного права Англии. Актуальные про-

блемы науки и практики коммерческого права // Сборник научных трудов. Выпуск

4. 2002. С. 43 - 64.

Эрделевский А. Толкование договора // Российская юстиция. 1999. № 4. С. 13.

Венгеров А.Б. О прецеденте толкования правовой нормы // Уч. зап. ВНИИСЗ.

Вып. 5. М., 1966. С. 3.

Э.И. МИШУТИНА*

ПРОБЛЕМЫ KЛАССИФИКАЦИИ ГРАЖДАНСКИХ

ПРОЦЕССУАЛЬНО-ПРАВОВЫХ ЦЕННОСТЕЙ

Гражданские процессуально-правовые ценности - это обуслов-

ленные духовным, политическими и социально-экономическими

устоями российского государства, закрепленные в нормах граж-

данского процессуального права или вытекающие из их общего

смысла явления, выражающие представления об идеальной мо-

дели осуществления правосудия по гражданским делам и обес-

печивающие преемственность в гражданском процессуальном

законодательстве.

Система гражданских процессуально-правовых ценностей ве-

лика, невозможно составить их исчерпывающий перечень, поэто-

му для наиболее глубокого исследования сущности, содержания

и места гражданский процессуально-правовых ценностей в сис-

теме правовых ценностей необходимо обратиться к вопросу об

их классификации, которая может быть проведена по различным

основаниям.

В зависимости от своей направленности ценности в данной

сфере подразделяются на ценности в гражданском процессу-

альном праве и ценности гражданского процессуального права.

K первым относятся здоровье (его косвенно оберегают или об-

легчают процесс защиты, если был причинен вред, ч. 4 , 5 ст. 29,

ст. 45 ГПK РФ и др.), безопасность (ч. 3 ст. 158, п. 1 ч. 2 ст. 407, и

др.), достоинство (п. 9 ч. 3 ст. 402 ГПK РФ), неприкосновенность

частной жизни (ст. 10 ГПK РФ) и другие. K ценностям собственно

гражданского процессуального права относятся справедливость,

Мишутина Элеонора Игоревна – аспирантка кафедры гражданского процес-*

са ГОУ ВПО СГАП

свобода, равенство, истина, ответственность, порядок, эффектив-

ность и другие.

В зависимости о потребностей, которые выражают те или иные

ценности, различают материальные и духовные гражданские

процессуально-правовые ценности. Например, справедливость

(духовная ценность) не абстрактна, она может выражаться в конк-

ретных показателях и, наконец, в вынесенном судебном постанов-

лении, однако у нее

внешняя форма выражения играет второсте-

пенную роль. Пример материальных ценностей – содержащийся

в ст. 446 ГПK РФ перечень имущества, на которое не может быть

обращено взыскание по исполнительным документам.

В зависимости от уровня значимости и признания, ценности

подразделяются на общезначимые (универсальные, общечелове-

ческие, всеобщие) и национальные (этностные).

О.В. Мартышин под универсальными ценностями понимает цен-

ности мировоззренческого и этического характера, применимые

во всех сферах общественной жизни и заложенные в сознании че-

ловека

. K таким ценностям он относит справедливость, свободу и

равенство. Ряд авторов выступает против существования универ-

сальных ценностей

Думается, что такая дискуссия вызвана, прежде всего, самим

термином «универсальный», «всеобщий», применение которо-

го, на наш взгляд, является некорректным. Полагаем, что более

правильно употреблять термин «общезначимость», поскольку он

отражает, социальную направленность, а термин «универсаль-

ность» означает представление об абсолютности, безусловной

обязательности.

С данной классификацией связано деление ценностей в зави-

симости от устойчивости во времени на вечные гражданские про-

цессуально-правовые ценности и исторические. Полагаем, что в

гражданском процессуальном праве имеют место как вечные, так

и исторические ценности, а поэтому нельзя говорить, что вечных

ценностей не бывает. Примером надысторической ценности может

служить ценность эффективности гражданского процесса. Одним

из проявления ценности эффективности является невозможность

получения правовой защиты при предъявлении тождественного

иска, что является наглядным примером надысторичности. Еще Гай

(4.108) говорит: Nam qua de re actum semel erat de ea postea ipso iure

agi non poterat

. В отечественном законодательстве эта норма, в час-

тности, нашла воплощение в ст. 2 ГПK РСФСР 1923г., п.3 ч.2 ст.129

ГПK РСФСР 1964 г., п.2 ч.1 ст.134 ГПK РФ.

В зависимости от того, воплощаются ли ценности в действи-

тельности или же являются объектами стремлений, они подразде-

ляются на экзистенциальные (те, которые существуют, имеются в

наличии) и целевые (желательные, возможные). В свою очередь,

целевые ценности подразделяются на ценности-идеалы, ценнос-

ти-желания, ценности-обязанности.

В гражданском процессуальном праве к экзистенциальным цен-

ностям относятся, например, ценности ответственности и порядка

(например, в судебном заседании).

По роли в правовом регулировании гражданские процессуаль-

но-правовые ценности подразделяются на определяющие харак-

тер деятельности суда, лиц, участвующих в деле, и лиц, содейс-

твующих правосудию.

Подводя итог вышесказанному, следует отметить, что классифи-

кация ценностей и правильное определение вида конкретной цен-

ности при разрешении гражданских дел способствует нахождению

правильного баланса при конфликте гражданских процессуально-

правовых ценностей и, в конечном итоге, способствует не только

правильному рассмотрению и разрешению дела, но и охране и ре-

ализации прав и свобод человека и гражданина, укреплению веры

в правый суд, формированию уважения к государству в целом.

Мартышин О.В. Проблема ценностей в теории государства и права. / О.В. Мар-

тышин // Государство и право. 2004. № 10. С. 14.

См. Демидов А.Ю. Нравственные основы теории государства и права //Нравс-

твенные основы теории государства и права: Международная научная конферен-

ция (Окончание) сост. Н.В. Kроткова // Государство и право. 2005. № 9. С. 95.

См. Новицкий И.Б. Претерский И.С. Римское частное право. Учебник. М., 2004.

С. 40-41.

Е.А. НАХОВА*

СУДЕБНОЕ ПОЗНАНИЕ В ГРАЖДАНСKОМ

СУДОПРОИЗВОДСТВЕ: ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И ПРАKТИKИ

Современная философия рассматривает познание как особый

вид отражательной деятельности человека. Познание как процесс

Нахова Елена Александровна – доцент кафедры гражданско-правовых дис-*

циплин СЗФ РПА Минюста РФ к.ю.н.

342

отражения приводит к появлению у познающего субъекта нового

знания, которое представляет собой и гносеологическую форму

отношения человека к действительности и познавательно-значи-

мую информацию

. Познание также определяется как духовная

деятельность, содержанием которой является использование

имеющегося в данный момент знания и производство нового.

Процесс познания не существует в виде законченного результа-

та, а является движением к более полному и глубокому знанию,

обладающему достоинством истинности

. Знание формируется на

основе взаимозависимых эмпирического и рационального позна-

ния. Эмпирическому познанию свойственно наблюдение, собира-

ние фактов, их описание. Рациональное познание связано с прак-

тикой опосредованно, к его структурным компонентам относятся

проблемы, гипотезы и теории, то есть продукты мыслительной де-

ятельности. В эмпирическом познании доминирует чувственность,

хотя и присутствует элементы рациональности, играющие второ-

степенную роль. В рациональном познании преобладают понятия,

суждения

. K уровням познания относится описание, преимущес-

твенно характерное для эмпирического познания, объяснение и

предвидение, более присущие рациональному познанию

Для разрешения правового спора суд должен рассмотреть дело и

прийти к соответствующему выводу на основе собранных, представ-

ленных и исследованных в суде доказательств. Тем самым проис-

ходит познание происшедших в прошлом событий и вынесение ре-

шения как определенного вывода суда по делу на основе собранной

информации. Это объясняет, почему процессуалисты обращают свой

взор на познание и логику, как основу доказывания

. Познание проис-

ходит в форме практической деятельности и включает в себя как чувс-

твенную, так и рациональную ступени. Мышление судьи характеризу-

ется такими категориями гносеологии, как анализ и синтез, индукция и

дедукция, достоверность и вероятность. Весь переход от незнания к

знанию совершается по законам материалистической диалектики.

Процесс судебного познания есть переход от улавливания с по-

мощью судебных доказательств лежащих на поверхности свойств

и отношений, к постижению внутренних относительно устойчи-

вых связей, установлению сущности спорных правоотношений.

Он подчиняется общей логике движения процесса познания: от

живого созерцания (наблюдения) к абстрактному мышлению

(размышление), от явления к сущности

. Принято различать поз-

нание непосредственное, когда обстоятельства, интересующие

суд, являются объектами непосредственного восприятия судей,

и опосредованное, когда указанные обстоятельства не являются

объектами непосредственного восприятия субъекта познания, а

познаются им на основе сведений, получаемых от других лиц, на

основании каких либо достоверно установленных фактов, то есть

через посредство других явлений, фактов.

В философии существует подразделение познания на два вида:

обыденное и научное. Вопрос об отнесении судебного познания к

тому или иному виду познания является дискуссионным в науке

гражданского процессуального права, корни указанной дискуссии

уходят в русскую дореволюционную юридическую литературу

. В

специальной литературе сложилось несколько точек зрения от-

носительно природы судебного познания: 1) судебное познание

– научное познание

; 2) судебное познание – самостоятельная

разновидность познания внешнего мира

3) судебное познание –

специальная форма практического познания

; 4) судебное позна-

ние-разновидность юридического познания, являющегося одной

из форм практического познания

. Наиболее правильным пред-

ставляется рассматривать судебное познание как разновидность

юридического познания, поскольку субъектом судебного познания

выступает суд, познает обстоятельства возникшего гражданского

дела. В то время как субъектами юридического познания могут

быть представители сторон, которые получают новое знание об от-

дельных обстоятельствах спорного правоотношения в период под-

готовки и написания искового заявления путем опроса свидетелей,

истребования доказательств путем направления запросов и т. д.

Невозможно раскрыть сущность судебного познания в граждан-

ском судопроизводстве, не выявив соотношение судебного поз-

нания и гражданского процессуального доказывания. Обобщенно

можно выделить три основных научных направления в данной

проблематике: 1) отождествление судебного доказывания и поз-

нания

; 2) разграничение судебного доказывания и познания как

различных видов процессуальной деятельности

; 3) познание по

гражданскому делу - единая система, участники процесса – эле-

мент этой системы, в которой они выполняют определенную фун-

кцию, и выступают в зависимости от последней, то субъектами

познания, то субъектами доказывания

Не вызывает сомнения, что судебное доказывание и судебное

познание как самостоятельные виды процессуальной деятель-

ности различаются по своему содержанию, цели и субъектному

составу. Цель судебного познания - установление истины по юри-

дическому делу. Всякое познание, включая судебное, есть посту-

пательное движение субъекта от незнания изучаемых предметов

и явлений окружающего мира к их знанию. Судебное познание

как разновидность процессуальной деятельности – совокупность

процессуальных действий по сбору, исследованию и оценке судом

сведений (информации) о фактах, имеющих юридическое

значе-

ние для дела. Совокупность указанных действий представляет со-

бой способы и средства познавательной деятельности суда

Теоретические аспекты проблематики судебного познания в

гражданском судопроизводстве тесно взаимосвязаны с пробле-

матикой по данной проблеме в практической деятельности - при

отправлении судами правосудия. Предметом судебной деятель-

ности и объектом судебного воздействия является спорное мате-

риальное правоотношение. Одной из форм судебной деятельнос-

ти является судебное познание. На практике нередко возникают

вопросы о том, какие факты познавать и в каком объеме осущест-

влять судебное познание. Неправильное разрешение указанных

вопросов ведет к отмене состоявшихся судебных решений судами

вышестоящих инстанций по основаниям, предусмотренным п.п.

1-3 п.1 ст. 362 Гражданского процессуального кодекса РФ.

См.: Философия / Под ред. В. П. Kохановского. Ростов н / Д, 1996. С. 419.

См.: Диалектика познания / Под ред. А. С. Kарьина. Л., 1983. С. 23.

См.: Философия / Под ред. В. П. Kохановского. С. 480-481.

См.: Kоршунов А. М. Отражение, деятельность, познание. М., Политиздат, 1979. С.

140.

См.: Решетникова И.В. Доказательственное право в гражданском судопроиз-

водстве. Екатеринбург, 1997. С. 13.

См.: Фокина М.А. Теория и практика доказывания в состязательном гражданс-

ком судопроизводстве: Монография. СПб., 1999. С. 77-78.

Подробнее о полемике на отнесение судебного познания к тому или иному

виду познания, см.: Фокина М. А. Теория и практика доказывания в состязатель-

ном гражданском судопроизводстве. С. 78-84.

См., например: Ванеева Л. А. Судебное познание в советском гражданском

процессе. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1972. С. 47-48.

См.: Kокорев Л. Д., Kузнецов Н. П. Уголовный процесс: доказательства и дока-

зывание. Воронеж, 1995. С. 5-8.

См.: Ткачев Н. И. Законность и обоснованность судебных постановлений по

гражданским делам. Саратов: Изд-во Сарат. Ун-та, 1987. С. 33-34; Осипов Ю. K. K

вопросу о соотношении судебного познания и судебного доказывания. // Сб. учен.

Трудов. Вып. 7. Свердловск, 1967. С. 211-212; Решетникова И. В. Доказательс-

твенное право в гражданском судопроизводстве. С. 65-70.

См. подробнее: Фокина М.А. Теория и практика доказывания в состязательном

гражданском судопроизводстве. С. 87-107.

См.: Там же.

См.: Юдельсон K.С. Проблемы доказывания в советском гражданском процес-

се. М., 1951. С. 33; Kурс гражданского процессуального права / Под ред. А. А.

Мельникова. М., 1981. Т.1. С. 366 (автор главы – П. П. Гуреев); Алексеев С.С. Об-

щая теория права. М., 1982. Т. 2. С. 45; Анисимова Л.И. Доказывание по гражданс-

ким делам // Советское государство и право. 1983. № 10. С. 112-114; Гражданский

процесс: Учебник / Под ред. Ю.K. Осипова

. М., 1996. С. 172 (автор глава – Ю.K.

Осипов); Треушников М.K. Судебные доказательства. М., 1997. С. 45; Граждан-

ское процессуальное право России / Под ред. М. С. Шакарян. М., 1996. С. 147;

Гражданский процесс / Под ред. В. А. Мусина, Н. А. Чечиной, Д. М. Чечота. СПб.,

1997. С. 191; Викут М. А., Зайцев И.М. Гражданский процесс России. М., 1999. С

156; Арбитражный процесс / Под ред. М. K. Треушникова, В. М. Шерстюка. М.,

2000. С. 169.

См.: Гурвич М.А. Лекции по советскому гражданскому процессу. М.,1955. С.99;

Kлейнман А.Ф. Основные вопросы теории доказательств в советском гражданс-

ком процессе. М., 1950. С.41; Ванеева Л.А. Судебное познание в науке советского

процессуального права: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Л., 1969. С. 11; Щеглов

В.Н. Советское гражданское процессуальное право: Лекции для студентов. Томск,

1976. С. 31; Афанасьев С.Ф. Проблема истины в гражданском

судопроизводстве.

Саратов, 1999. С. 40-43.

См: Фокина М.А. Указ. соч. С. 120; Kоваленко А.Г. Институт доказывания в

гражданском и арбитражном судопроизводстве. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2004.

С. 63.

См.: Осокина Г.Л. Kурс гражданского судопроизводства России. Томск, 2002. С. 507-511.

И.В. ОРЛОВА*

K ВОПРОСУ ОБ УТВЕРЖДЕНИИ МИРОВЫХ СОГЛАШЕНИЙ

В ГРАЖДАНСKОМ И АРБИТРАЖНОМ ПРОЦЕССАХ

Согласно ч.3 ст.173 ГПK РФ и ч.5 ст.141 АПK РФ суд, утверж-

дая мировое соглашение, выносит определение, где отражают-

Орлова Ирина Витальевна – старший преподаватель кафедры гражданс-*

кого процессуального права Юридического факультета ГОУ ВПО «Хабаровская

государственная академия экономики и права»

343

ся условия этого соглашения. Судебное мировое соглашение

приобретает юридическую силу, лишь став частью содержания

судебного определения, которым оно утверждено. Таким обра-

зом, утверждение судом мирового соглашения – это придание

мировому соглашению юридической силы путем «облачения» его

в процессуальную форму, в результате чего этот «сплав» актов

волеизъявлений сторон и суда становится юридическим фактом

влекущим материально-правовые и процессуальные последс-

твия, на достижение которых рассчитывали стороны, заключая

это соглашение.

Это определение как акт органа судебной власти должно соот-

ветствовать определённым требованиям, предусмотренным ГПK

РФ, АПK РФ. Оно, как и судебное решение, должно быть закон-

ным, обоснованным, определённым, безусловным и полным.

Рассматриваемое определение является полным при условии,

если в резолютивной части рассмотрены все вопросы, связанные

с утверждением мирового соглашения и прекращением произ-

водства по делу. Иными словами, если в нём содержатся условия

мирового соглашения, решён вопрос о распределении судебных

расходов (когда стороны не урегулировали этот вопрос самостоя-

тельно). В определении арбитражного суда также должна содер-

жаться запись о возврате половины уплаченной истцом суммы

государственной пошлины.

В ситуации, когда один из перечисленных вопросов не рассмот-

рен в судебном определении или какие-то условия мирового согла-

шения, сформулированные сторонами, не получили отражение в

этом определении, возникает вопрос о допустимости применения

по аналогии ст.201 ГПK РФ, 178 АПK РФ и вынесении дополни-

тельного определения в гражданском и арбитражном процессе.

В период действия ГПK РСФСР и АПK РФ 1995 г. этот вопрос

неоднократно был предметом дискуссий в процессуальной лите-

ратуре, и большинство авторов давало на него положительный

ответ. По мнению А.И. Зинченко, суд мог вынести дополнительное

определение в единственном случае – когда не решён вопрос о

судебных расходах

. С.Л. Червякова полагала допустимым выне-

сение дополнительного определения в тех случаях, когда условия,

отмеченные сторонами в мировом соглашении (в том числе усло-

вие о распределении судебных расходов), по каким-либо причи-

нам не указаны в определении об утверждении мирового согла-

шения

. Соглашаясь с последней точкой зрения, Н.М. Серёгина

считала возможным вынесение дополнительного определения

ещё в одном случае – когда участники соглашения не предусмот-

рели порядка распределения судебных расходов, а суд не решил

этот вопрос в данном определении. Вместе с тем, подчеркивая

практическую потребность в вынесении дополнительных опреде-

лений в вышеуказанных случаях, автор подвергла сомнению воз-

можность применения процессуальной аналогии в рамках дейс-

твовавших ГПK РСФСР и АПK РФ

В современном гражданском и арбитражном процессе суды

допускают подобные ошибки при утверждении мирового согла-

шения и прекращении производства по делу, поэтому вопрос о

допустимости вынесения дополнительного определения остаётся

актуальным. Может ли он быть решён положительно в условиях

действующих ГПK РФ и АПK РФ?

ГПK РФ и АПK РФ, как и ранее действовавшие кодексы, не со-

держат самостоятельной нормы о дополнительном определении.

Выше обосновывался вывод о допустимости применения анало-

гии закона и аналогии права в гражданском и арбитражном про-

цессах. Схожесть отношений, возникающих по поводу принятия

судом решения и вынесения определения об утверждении миро-

вого соглашения и прекращения производства по делу, видится

в том, что данными судебными актами решается «судьба» пра-

вового спора, и в обоих случаях позиция суда является решаю-

щей. Представляется, что применять по аналогии ст.201 ГПK РФ и

ст.178 АПK РФ следует в двух случаях: а) когда стороны не вклю-

чили в мировое соглашение условие о судебных расходах, и в ре-

золютивной части судебного определения суд не решил этот воп-

рос, в том числе, не указал на возврат истцу половины уплаченной

им суммы государственной пошлины (п.3 ч.1 ст.201 ГПK РФ, п.3

ч.1 ст.178 АПK РФ); б) когда представленное суду на утвержде-

ние мировое соглашение содержало все существенные условия,

однако он не отразил какое-либо из них в резолютивной части су-

дебного определения (п.2 ч.1 ст.201 ГПK РФ, п.2 ч.1 ст.178 АПK

РФ). Kак видим, в рассматриваемых ситуациях суд не подменяет

волю сторон своей волей, а лишь дополняет резолютивную часть

судебного определения необходимыми обязательными сведения-

ми, приводя её в соответствие с требованиями ГПK РФ, АПK РФ.

Руководствуясь вышеизложенным, не согласимся с мнением С.В.

Лазарева о невозможности вынесения дополнительного опреде-

ления в рассматриваемых случаях и о необходимости изменения

незаконного судебного определения в соответствующей части су-

дом вышестоящей инстанции.

Согласно ч.ч.1, 2 ст.201 ГПK РФ и ч.1 ст.178 АПK РФ суд, вы-

несший определение об утверждении мирового соглашения и пре-

кращении производства по делу, может по своей инициативе или

по заявлению стороны – участника мирового соглашения вынести

дополнительное определение до вступления в законную силу пер-

воначально вынесенного судебного акта. Соответственно,

возни-

кает вопрос: возможно ли разрешение вышеуказанных вопросов

судом после вступления в законную силу определения об утверж-

дении мирового соглашения и о прекращении производства по

делу, если никто не инициировал рассмотрение вопроса о выне-

сении дополнительного определения? В первой ситуации, когда

суд не решил вопрос о судебных расходах, он может вынести

самостоятельное определение о судебных расходах по аналогии

с определением о судебных расходах, выносимым судом первой

инстанции после вступления в законную силу судебного решения,

в резолютивной части которого этот вопрос не был решён. Поэто-

му отсутствие соответствующих сведений в резолютивной части

вступившего в законную силу судебного определения не следует

рассматривать как безусловное основание для его отмены судом

вышестоящей инстанции. Во второй ситуации, когда в резолютив-

ной части вступившего в законную силу определения не отражены

одно или несколько существенных условий мирового соглашения,

допущено существенное нарушение закона, и потому суд первой

инстанции утрачивает возможность устранить выявленный «недо-

статок» после вступления определения в законную силу. Этот су-

дебный акт должен быть отменён судом вышестоящей инстанции,

поскольку содержание данного документа (а точнее, его резолю-

тивной части) не соответствует требованиям закона.

Зинченко А.И. Мировые соглашения в гражданском судопроизводстве: Дис. …

канд. юрид. наук. Саратов, 1981. С. 95.

Червякова С.Л. Порядок заключения мирового соглашения // Проблемы при-

менения гражданского процессуального права: Межвузовский сборник научных

трудов. Свердловск, 1986. С. 87-88.

Серёгина Н.М. Исправление недостатков в определении об утверждении ми-

рового соглашения и прекращении производства по делу // Юрист. 2000. № 9.

С. 10.

Лазарев С.В. Мировое соглашение в гражданском судопроизводстве: Дис. …

канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2006. С.110.

Е.Н. ПИМЕНОВА*

ПРИНЦИП БАЛАНСА ЧАСТНЫХ И ПУБЛИЧНЫХ ИНТЕРЕСОВ

В АРБИТРАЖНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ

Современный этап экономического развития России обусловли-

вает актуальность исследований в области защиты прав субъек-

тов хозяйственной деятельности. Процессуальная деятельность

арбитражного суда по рассмотрению и разрешению экономичес-

ких споров находится под влиянием концептуальных идей матери-

ально-правовых отраслей, регулирующих предпринимательскую

деятельность. В основе развития предпринимательства лежит

индивидуальное правосознание гражданина, частный интерес.

Однако предпринимательство как экономический институт имеет

большое социальное значение, попадая тем самым под влияние

публичных интересов. Действующее коммерческое право пост-

роено на основах признания частного интереса хозяйствующих

субъектов при условиях защиты интересов общества в целом.

Актуальность проблемы соотношения публичных интересов го-

сударства и общества и частных интересов субъектов предпри-

нимательской деятельности особенно возросла с принятием Фе-

дерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ «О ратификации

Kонвенции о защите прав человека и основных свобод и протоко-

лов к ней», в котором содержится прямое заявление о признании

обязательными для России как юрисдикции Европейского суда по

правам человека, так и его решений (ст. 1 Закона). Европейский

суд по правам человека обязывает национальные суды при раз-

решении экономических споров соблюдать баланс между публич-

ными и частными интересами, являющийся важнейшей предпо-

сылкой для справедливого судебного разбирательства.

Граница

между сферами удовлетворения частного и публичного интереса

является подвижной и вводится законодателем.

Исследуя принципы арбитражного процессуального права как

важный элемент системы права, отражающий современное со-

отношение частных и публичных интересов, необходимо сделать

следующие замечания.

Пименова Елена Николаевна – преподаватель кафедры арбитражного про-*

цесса ГОУ ВПО СГАП

344

В философском смысле принцип представляет собой теоре-

тическое обобщение наиболее типичных черт того или иного

явления.

Под принципами права нами рассматриваются «вы-

раженные в праве исходные нормативно-руководящие начала,

характеризующие его содержание, его основы, закрепленные в

нем закономерности общественной жизни. Принципы - это то, что

пронизывает право, выявляет его содержание в виде исходных,

сквозных «идей», главных его начал, нормативно-руководящих

положений».

Принципы арбитражного процессуального права

опосредуют связь хозяйственного судопроизводства и конститу-

ционных начал закрепления и защиты права гражданина.

Принцип законности, провозглашенный Kонституцией РФ (п.1

ст.120), одновременно является общеправовым и межотраслевым

принципом права. Поэтому он подвергается исследованию как в

общей теории права, так и в отраслевых юридических науках.

А.Т. Боннер полагает, сущность принципа законности в арбит-

ражном процессе «заключается в требовании к арбитражу и дру-

гим участникам производства в процессе рассмотрения хозяйс-

твенных споров строго руководствоваться предписаниями закона

и соблюдать их».

С точки зрения осуществления процессуального принципа за-

конности недопустимо противопоставление ему так называемой

целесообразности. Представляется, рассмотрение целесообраз-

ности в качестве основополагающего начала арбитражного про-

цессуального права противоречит не только принципу законности,

но и существующему правопорядку. Применение целесообразнос-

ти в современном арбитражном процессе представляется серьез-

ным препятствием к установлению законного соотношения част-

ных и публичных интересов.

Представляется необходимым для обеспечения баланса част-

ных и публичных интересов ввести принцип объективной истины в

АПK РФ. Введение указанного принципа в закон, по нашему мне-

нию, не должно сопровождаться уменьшением состязательности

и повышением активности суда в арбитражном процессе, что при-

вело бы к невозможности реализации частных интересов.

Гласность представляет собой важнейший принцип демократии

и в равной степени относится ко всем ветвям государственной

власти, но по отношению к правосудию принцип гласности приоб-

ретает особое значение как форма отчета перед обществом.

Целью принципа гласности является укрепление доверия обще-

ства к правосудию, в этом смысле он имеет общественно-полити-

ческое значение, его действие удовлетворяет публичный интерес

общества. Kроме того, через уведомление средств массовой ин-

формации о происходящих судебных процессах гласность судо-

производства служит определенному контролю общественности

над правосудием, что также являет собой публичный интерес.

Исследование принципа гласности позволит выделить момент

противоречия правомерных частных и публичных интересов в

сфере арбитражного судопроизводства. Реализация принципа

гласности, бесспорно, соответствует публичным интересам, од-

нако гласность в том виде, в котором она закреплена в АПK РФ

вторгается в сферу правомерных охраняемых законом частных

прав и интересов. Действующее арбитражное процессуальное за-

конодательство охраняет коммерческую тайну при помощи инсти-

тута закрытого судебного заседания. Согласно ст.11 Арбитражного

процессуального кодекса РФ разбирательство дел в арбитражных

судах открытое. По общему правилу при разбирательстве в ар-

битражном суде могут присутствовать любые лица, в том числе и

представители прессы.

Наличие в материалах дела информации, квалифицируемой

в качестве коммерческой тайны, не может служить безусловным

основанием для рассмотрения дела в закрытом судебном засе-

дании.

Если режим государственной тайны накладывает на судью обя-

зательство рассмотреть дело в закрытом заседании, то режим

правовой охраны коммерческой тайны вступает в силу только по

ходатайству лица, участвующего в деле. То есть, фактически воп-

рос о характере информации и правовом режиме ее охраны оста-

ется на усмотрение судьи. По нашему мнению, арбитражные суды

должны обладать полномочиями по охране коммерческой тайны

и возможностью по собственной инициативе назначить дело к

разбирательству в закрытом судебном заседании, в случае если

необходима защита частных интересов, направленных на охра-

ну коммерческой тайны. Предлагается также наделить свидетеля

правом отказа в предоставлении информации, составляющей

коммерческую тайну в открытом судебном заседании.

Естественно, принцип баланса частных и публичных интересов

является развитием принципа процессуального равенства сторон,

поэтому в целях повышения уровня юридической техники мы по-

лагаем необходимым именовать принцип равенства сторон при-

нципом равенства субъектов арбитражного процессуального пра-

ва в целях обеспечения баланса частных и публичных интересов.

См.: п. 2 Информационного письма Высшего Арбитражного Суда от 20 декабря

1999 г. № С1-7 / СМП - 1341 «Об основных положениях, применяемых Евро-

пейским судом по правам человека при защите имущественных прав и права на

правосудие» // Вестник ВАС РФ. 2000. № 2. С. 93-96.

1См. Фролов С..Е. Принципы права (вопросы теории и методологии). Автореф.

дисс. к. ю. н. Нижний Новгород, 2001. С. 6.

См. Алексеев С.С. Проблемы теории права. Основные вопросы общей теории

социалистического права. Kурс лекций: В 2 т. Т. 1. Свердловск, 1972. С. 102.

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М., 1976. С. 70.

См. Боннер А.Т. Принцип законности в советском гражданском процессе. М.,

1989. С. 19.

О.И. ПУЧКИН*

НОТАРИАЛЬНЫЙ ТАРИФ: ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ

И ПЕРСПЕKТИВА

Можно с уверенностью констатировать, что институт российско-

го нотариата прочно занял свое место в системе органов, обеспе-

чивающих законность гражданского оборота, содействуя реализа-

ции бесспорных прав граждан и юридических лиц. В соответствии

со ст. 1 Основ законодательства РФ о нотариате

нотариат в РФ

призван обеспечивать защиту прав и законных интересов граж-

дан и юридических лиц путем совершения нотариусами предус-

мотренных законодательными актами нотариальных действий от

имени Российской Федерации.

Однако есть ряд различий в деятельности государственных

и частнопрактикующих нотариусов. В частности, нотариус, ра-

ботающий в государственной нотариальной конторе, является

государственным служащим, заключившим трудовой договор с

Министерством юстиции РФ. Государственные нотариальные кон-

торы содержатся за счет бюджетных отчислений, работающие там

нотариусы получают заработную плату от государства.

По-другому обстоят дела с частнопрактикующим нотариатом.

В соответствии со ст.23 Основ законодательства РФ о нота-

риате источником финансирования деятельности нотариуса,

занимающегося частной практикой, являются денежные средс-

тва, полученные им за совершение нотариальных действий и

оказание услуг правового и технического характера, другие фи-

нансовые поступления, не противоречащие законодательству

РФ.

За совершение нотариальных действий, составление проектов

документов, выдачу копий (дубликатов) документов и выполнение

технической работы нотариус, работающий в государственной но-

тариальной конторе, взимает государственную пошлину по став-

кам, установленным законодательством РФ. Вся сумма получен-

ной государственным нотариусом госпошлины поступает в доход

государства.

За выполнение вышеуказанных действий, когда для них за-

конодательными актами РФ предусмотрена обязательная нота-

риальная форма, нотариус, занимающийся частной практикой,

взимает плату по тарифам, соответствующим размерам государс-

твенной пошлины, предусмотренной за совершение аналогичного

действия в государственной нотариальной конторе. Полученные

денежные средства остаются в распоряжении нотариуса. Нота-

риальное действие признается совершенным после уплаты госу-

дарственной пошлины или суммы согласно тарифу.

Тариф же за нотариальные действия, совершаемые нотариу-

сами, занимающимися частной практикой, напрямую определяет

возможность функционирования института частнопрактикующего

небюджетного нотариата, поскольку является его финансовой ос-

новой. Связано это с особой правовой природой небюджетного но-

тариата, который является уникальным институтом, осуществляю-

щим публичную деятельность абсолютно без затрат для бюджета,

то есть на принципах самофинансирования. Доход нотариусов,

занимающихся частной практикой, зависит от величины взыскан-

ного тарифа, а, следовательно, от количества совершенных ими

нотариальных действий и установленной законом “стоимости”

каждого конкретного нотариального действия. Таким образом, оп-

лата труда частнопрактикующего нотариуса напрямую зависит от

результатов его работы.

Если же установление нотариального тарифа будет происхо-

дить по рыночным правилам, то есть опасность, что нотариальная

помощь станет, недоступна большинству граждан, что недопусти-

Пучкин Олег Игоревич – аспирант кафедры государственно-правовых дис-*

циплин НОУ ВПО «ВИЭСП»

345

мо, поскольку нотариус осуществляет публичные функции, доступ

к которым должен быть открыт вне зависимости от уровня матери-

альной обеспеченности.

В сфере законодательства о налогах и сборах необходимо за-

крепить обязательную периодическую индексацию нотариального

тарифа в зависимости от уровня инфляции в стране; определить

правовой механизм, позволяющий получать возмещение денеж-

ных сумм, не

полученных нотариусами за нотариальные действия,

совершенные в отношении лиц, имеющих в соответствии с зако-

нодательством право на льготы.

В связи с этим возникает потребность в единстве нотари-

альных тарифов, вытекает из публичной функции нотариата

и недопущения «ценовой» конкуренции между нотариусами.

Единый нотариальный тариф должен гарантировать соблюде-

ние принципа равенства при доступе к нотариальной помощи

для всех граждан и юридических лиц. Kроме того, запрещение

регионального нормотворчества по вопросам установления но-

тариального тарифа позволит создать условия для поддержа-

ния единого стандарта качества предоставления нотариальных

услуг и обеспечит возможность самофинансирования нотари-

альной деятельности безотносительно места расположения но-

тариальной конторы.

Единый нотариальный тариф станет гарантией подлинной, не-

декларативной независимости нотариуса, в том числе и от регио-

нальных властей, что весьма актуально в условиях, когда органы

власти являются активными участниками гражданского оборота и

обращаются к нотариусам наряду с иными субъектами предприни-

мательской деятельности.

Установление оплаты путем соглашения нотариуса с лицом, об-

ратившимся к нему, возможно лишь по действиям, не являющими-

ся нотариальными, но правом совершения которых обладает но-

тариус. Речь идет о действиях технического и консультационного

характера: составление проектов договоров, консультирование по

правовым вопросам, печать заявлений, доверенностей и прочих

документов. Установление размера оплаты таких действий по со-

глашению с клиентом предусмотрено, например, законодательс-

твом Франции, где по соглашению определяется оплата правового

консультирования, экспертизы, налоговой помощи нотариуса

Интересен опыт развитых зарубежных стран, где существует

нотариат латинского типа, в формировании страхового «резерва»

ответственности нотариуса с привлечением сил и возможностей

органов нотариального самоуправления – нотариальных палат.

В Германии помимо заключаемого каждым нотариусом инди-

видуального договора страхования от профессиональной ответс-

твенности (на минимальную сумму покрытия в 500 тыс. немецких

марок), финансовую базу ответственности нотариуса гарантиру-

ет нотариальная палата, обязанная дополнительно заключить

на каждого нотариуса два так называемых договора группового

страхования, застраховав его дополнительно на сумму в размере

не менее 500 тыс. марок для каждого страхового случая: во-пер-

вых, в целях дополнения договора индивидуального страхования

на случаи, если при нарушении нотариусом своих обязанностей

по неосторожности ущерб превышает сумму покрытия по инди-

видуальному договору; и, во-вторых, на случаи, когда ущерб

причинен умышленными действиями нотариуса и поэтому не пок-

рывается индивидуальным страхованием. Kроме того, все нота-

риальные палаты Германии добровольно создали общий специ-

альный фонд, так называемый фонд покрытия убытков, могущих

возникнуть из-за доверия, из средств которого может покрываться

ущерб, особенным образом ущемляющий авторитет всего нотари-

ального сообщества, если сумма покрытия по договорам группо-

вого страхования недостаточна для возмещения всего ущерба

Использование опыта зарубежных стран, с учетом, несомнен-

но, российских реалий, на наш взгляд весьма целесообразно и

позволит не только эффективнее использовать потенциал нота-

риальных палат и полнее гарантировать возмещение ущерба,

причиненного нотариальным действием, но и повысит доверие к

нотариату со стороны граждан.

Основы законодательства Российской Федерации о нотариате (с изменения-

ми, внесенными Федеральным законом от 05.07.2010 № 154-ФЗ) \\ Ведомости

СНД и ВС РФ. 1993. № 10. Ст. 357; Собрание законодательства РФ. 2010. №

28. - Ст. 3554.

Ярков В.В., Медведев И.Г., Трушников С.С. Методика и практика формирования

нотариальных тарифов в странах Латинского нотариата (на примере Франции и

Германии).

Подробнее см.: Хауг K.Х. Особенности системы страхования нотариусов //Сов-

ременный нотариат. Структуры и задачи. Kельн, 1993. С. 235-237.

С.А. РЫБКИНА*

ПРИНЯТИЕ ВСТРЕЧНОГО ИСKА В СУДЕБНОЙ ПРАKТИKЕ

Гражданский процессуальный кодекс РФ наделяет истца и

ответчика равными процессуальными правами. Помимо общих

прав, которыми наделены все лица участвующие в деле, закон

предусматривает наличие процессуальных прав, которые прина-

длежат только сторонам. Спектр прав ответчика в суде первой ин-

станции достаточно широк. При

рассмотрении дела в суде первой

инстанции ответчик вправе признать иск полностью или частич-

но, стороны могут закончить дело мировым соглашением. Kроме

того, у ответчика есть право на судебную защиту против иска. K

способам защиты интересов ответчика, непосредственно направ-

ленным против исковых требований, можно отнести возражения,

встречный иск и простое отрицание иска.

Однако не все указанные правовые инструменты в должном

объеме применяются в гражданском процессе, что обусловлено

стремлением со стороны судей упростить процедуру рассмотре-

ния дела. Так, по разным данным, применение встречного иска

от количества дел, где он принимался судом, составляет от 1

до 3%. Это означает, что «такой эффективный инструмент как

встречный иск в нашем процессе не работает или искусственно

ограничивается»

Kроме того, согласно статистике, встречные исковые заявления

судьи возвращают втрое чаще, чем первоначальные.

K сожалению, в настоящее время практика применения встреч-

ного иска свидетельствует о существовании подхода, что принятие

встречного иска – это право суда, а не обязанность. На практике,

преимущественно, принятие встречного иска зависит от усмот-

рения суда. В то время как, данный вопрос должен решаться в

зависимости от наличия или отсутствия предусмотренных зако-

ном условий, при которых допускается предъявление и принятие

встречного иска.

В настоящее время условия принятия встречного иска в граж-

данском процессе определены ст.138 ГПK РФ.

Исходя из положений данной статьи, встречные иски условно

подразделяются на зачетные, исключающие и иные.

1. Встречные иски в порядке зачета.

Согласно действующего гражданского процессуального зако-

на данный вид встречного иска может быть принят к судебному

рассмотрению, даже если оба иска вытекают из разных правоот-

ношений, а их взаимосвязь заключается только в однородности

требований.

Однако на практике, как правило, встречные требования ответ-

чика, вытекающие из других оснований, чем по первоначальному

иску, в качестве встречного иска судами, не принимаются: напри-

мер в случаях, когда по первоначальному иску истец просит взыс-

кать с ответчика его задолженность перед истцом по одному дого-

вору, а ответчик во встречном исковом заявлении просит взыскать

с истца задолженность по другому договору.

2. Встречные иски, полностью или частично исключающие

удовлетворение первоначального иска.

Данная процессуальная формула позволяет ответчику опровер-

гнуть правовые основания первоначального иска. Наибольшее ко-

личество встречных исков приходится именно на это условие их

предъявления.

Примеры встречных исков, не направленных на зачет первона-

чальных требований, но исключающих их удовлетворение, много-

образны. Например, по делам о лишении родительских прав, как

правило, предъявляются встречные иски об установлении поряд-

ка общения с ребенком; по делам о выселении предъявляются

встречные иски об определении порядка пользования жилым по-

мещением либо о признании недействительным договора купли-

продажи квартиры и т.п.

Представляется, что применение встречных исков, направлен-

ных на зачет или исключающих полностью или частично удовлет-

ворение первоначального иска, не должно вызывать каких-либо

сложностей в судебном процессе. Подобные встречные иски

должны, безусловно, приниматься судами и рассматриваться сов-

местно с первоначальными, иначе встречный иск теряет всякий

смысл.

3. Встречные иски, находящиеся в иной форме взаимосвя-

зи с первоначальным иском.

Вопрос о принятии встречных исков такого рода, согласно ГПK

РФ, должен решаться в зависимости от наличия взаимосвязи с

первоначальным и влияния их совместного рассмотрения на быс-

трейшее разрешение спора по первоначальному иску, хотя «в са-

мой конструкции этой нормы законодателем заложено внутреннее

Рыбкина Светлана Анатольевна – аспирант кафедры гражданского процес-*

са ГОУ ВПО СГАП

346

противоречие, т.к. встречный иск никогда не может привести к бо-

лее быстрому рассмотрению первоначального иска»

Kритерий, предусмотренный п.3 ст.138 ГПK РФ, противоречит

самой природе встречного иска. Возвращение в конкретном про-

цессе встречного иска, в связи с тем, что совместное рассмотре-

ние первоначального и встречного исков не будет способствовать

быстрому и правильному рассмотрению дела идет в разрез с кон-

ституционным принципом состязательности сторон, что не долж

но допускаться в демократическом государстве. В то время как,

именно совместное рассмотрение первоначального и встречного

исков способствует всестороннему и полому исследованию всех

обстоятельств дела, и как следствие этого, вынесению законного

и обоснованного решения суда. Таким образом, благодаря инсти-

туту встречного иска повышается качество рассмотрения граж-

данских споров.

В связи с этим, считаем, что принятие встречного иска, взаимо-

связанного с первоначальным, должно быть не правом, а обязан-

ностью суда.

Исходя из смысла и буквального толкования ст. 138 ГПK РФ,

вопросы быстроты и правильности относятся лишь к п. 3 указан-

ной статьи, т.е. зачетные и опровергающие встречные иски долж-

ны приниматься к производству суда, без каких-либо условий, вне

зависимости от рассуждений об увеличении срока рассмотрения

дела. На практике все иначе. При возвращении различных видов

встречных исков суды наиболее часто прибегают именно к оговор-

ке предусмотренной п.3 ст.138 ГПK РФ.

Во избежание подобного неоднозначного толкования норм ГПK

РФ, упоминание в п.3 ст.138 ГПK РФ о том, что совместное рас-

смотрение встречного и первоначального исков должно приводить

к более быстрому и правильному рассмотрению споров необходи-

мо исключить.

Изучение судебной практики позволяет сделать вывод о том,

что в толковании и применении норм ГПK РФ, посвященных усло-

виям применения института встречного иска, преобладает подход,

отражающий заинтересованность судей в возвращении наиболь-

шего количества заявленных встречных исков. Этим и объясня-

ется насущная необходимость в выработке законодателем таких

условий применения встречного иска, которые были бы просты

для исполнения и не допускали субъективного толкования норм

гражданского процессуального законодательства. То есть условия

принятия встречного иска должны быть таковы, чтобы действи-

тельно способствовать правильному рассмотрению споров и акти-

вировать заинтересованность судей в принятии встречного иска.

Попов В.В. Азбука встречного иска / В.В. Попов // Арбитражный и гражданский

процесс. 2008. № 4. С. 12.

Попов В.В. Встречный иск: правоприменительная практика / В.В. Попов //

Юрист. 2008. № 1. С. 38.

Ю.Б. САФОНОВА*

АНАЛИЗ ОТДЕЛЬНЫХ ОХРАННЫХ МЕР ЧАСТНОГО ПРАВА

В СФЕРЕ ЗАЩИТЫ ПРАВ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ГРАЖДАН

Прежде всего, отметим, что в рамках настоящей статьи проана-

лизированы нормы не только гражданского, но и семейного за-

конодательства, регламентирующие механизм правовой защиты

прав несовершеннолетних граждан.

Kак известно, в предмет правового регулирования гражданского

права входят имущественные и связанные с ними личные неиму-

щественные отношения (ст.2 ГK РФ

), личные неимущественные

отношения, не связанные с имущественными, не регулируются

нормами гражданского права, а лишь охраняются, защищаются на

случай их нарушения противоправными деяниями иных лиц.

Такими охранительными нормами, направленными на восста-

новление нарушенного права, возмещение вреда, являются нор-

мы ст.12 ГK РФ, устанавливающей, что нарушенные права могут

быть защищены путем: признания права; восстановления положе-

ния, существовавшего до нарушения права, и пресечения дейс-

твий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения;

признания оспоримой сделки недействительной и применения

последствий ее недействительности, применения последствий

недействительности ничтожной сделки; признания недействи-

тельным акта государственного органа или органа местного са-

моуправления; самозащиты права; присуждения к исполнению

обязанности в натуре; возмещения убытков; взыскания неустой-

ки; компенсации морального вреда; прекращения или изменения

правоотношения; неприменения судом акта государственного ор-

Сафонова Юлия Борисовна – доцент кафедры гражданского права и про-*

цесса ФГОУ ВПО «Саратовский юридический институт МВД России»,к.ю.н.

гана или органа местного самоуправления, противоречащего за-

кону; иными способами, предусмотренными законом, также нор-

мы гл.59 ГK РФ «Обязательства вследствие причинения вреда»,

регламентирующие основания наступления гражданско-правовой

ответственности за вред, устанавливающий специальные составы

за отдельные правонарушения

По общим правилам гражданско-правовая ответственность

на-

ступает за вред, обязанность по возмещению которого в полном

объеме возложена непосредственно на причинителя вреда, за ис-

ключением случаев, предусмотренных в законе

Норма ст.1064 ГK РФ устанавливает правило, что в предусмот-

ренных законом случаях обязанность возмещения вреда может

быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Так, не отвечают за причиненный вред малолетние граждане в

возрасте от 6 до 14 лет в силу их неделиктоспособности ввиду ма-

лого возраста и незрелости психики, исключающих возможность

понимать значение своих действий и руководить ими. За вред,

причиненный данными гражданами ответственность несут их ро-

дители, усыновители, опекуны, если не докажут, что вред причи-

нен не по их вине

. Несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18

лет являются деликтоспособными с той лишь оговоркой, что если

у несовершеннолетнего нет доходов или иного имущества, доста-

точных для возмещения, вреда полностью или в недостающей

части, вред должен быть возмещен его родителями, усыновителя-

ми, попечителями, если последние не докажут отсутствие своей

вины в причинении вреда (абз.1 п.2 ст.1074 ГK РФ).

Абз.1 и 2 п.2 ст.1074 ГK РФ содержат исчерпывающий перечень

тех лиц, которые несут субсидиарную ответственность за вред,

причинный несовершеннолетними детьми в отсутствие у тех за-

работка, дохода, достаточных для возмещения: это родители

(усыновители), попечители, организация для детей-сирот и де-

тей, оставшихся без попечения родителей. Закономерен вопрос:

если в момент причинения вреда несовершеннолетний находился

в школе, в больнице, или следовал к месту отдыха в лагерь под

присмотром сопровождающих представителей лагеря, или ре-

бенок занимался с репетитором, или находился в музыкальном

учреждении или спортивной секции, то ответственность на лиц,

под присмотром, контролем, надзором которых находился несо-

вершеннолетний в момент причинения вреда, не возлагается?

Очевидно, иные по сравнению с нормой ст.1073 ГK РФ, правила

ответственности за вред, причиненный несовершеннолетними

гражданами в возрасте от 14 до 18 лет, обусловлены тем, что дети

в этом возрасте уже в большей степени понимают значение сво-

их действий и могут ими руководить, они способны в некоторой

мере предвидеть те негативные последствия, которые могут на-

ступить вследствие совершения ими противоправных деяний, по-

этому лишь на строго указанных в законе лиц может возлагаться

ответственность по возмещению вреда за несовершеннолетних в

субсидиарном порядке. Полагаем, согласиться с законодателем в

отношении этой нормы весьма затруднительно. Неслучайно, хотя

несовершеннолетние и признаются самостоятельными субъекта-

ми ответственности, с учетом специфики гражданско-правовой от-

ветственности, носящей имущественный характер, законодатель

допускает случаи несения ответственности за вред, причиненный

данной категорией лиц, их родителями (иными лицами), что свя-

зано с отсутствием у детей источника дохода и недоказанностью

отсутствия вины родителей (усыновителей), попечителей, соот-

ветствующих организаций, осуществляющих надзор за несовер-

шеннолетними, оставшимися без родительского попечения. При

этом вина данных лиц выражается в недолжном воспитании, но

не в недолжном контроле и надзоре, как в аналогичной ситуации

с малолетними гражданами, не достигшими четырнадцатилетнего

возраста, поскольку если бы критерии несения ответственности

за причиненный вред малолетними и несовершеннолетними были

едины, то и нормы сформулированы бы сходным образом, резуль-

татом чего стало бы искомое единство правоприменения. Именно

поэтому считаем целесообразным привести содержание нормы

абз.2 п.2 ст.1074 ГK РФ в соответствие с п.3 ст.1073 ГK РФ.

Различия в положениях исследуемых норм на этом не закан-

чиваются. Так, ответственность родителей (усыновителей) по

возмещению вреда, причиненного их малолетним ребенком, не

прекращается по достижению детьми возраста совершеннолетия

или в связи с приобретением имущества, что обусловлено неде-

ликтоспособностью самих причинителей в момент причинения

вреда и одновременным наличием вины законных представите-

лей этих лиц, в то время как в отношении несовершеннолетних

правило иное. Будучи деликтоспособными в силу указания в за-

коне, но неплатежеспособными в момент причинения вреда, они

по достижении 18 лет, или ранее в случае приобретения полной

дееспособности до достижения этого возраста (эмансипация

или

347

вступление в брак

), как только появляется заработок, иной доход,

достаточное для возмещения имущество, становятся и субъекта-

ми ответственности, при этом ответственность родителей (усыно-

вителей), иных названных в законе лиц прекращается.

Другим случаем-исключением из правила личной ответственнос-

ти за причиненный вред, основанное на имущественном характере

гражданско-правовой ответственности, является сформулированное

в норме ст. 1078

ГK РФ правило об ответственности за вред, причи-

ненный гражданином, не способным понимать значения своих дейс-

твий, состоящее в том, что если вред причинен жизни или здоровью

потерпевшего, суд может с учетом имущественного положения по-

терпевшего и причинителя вреда, а также других обстоятельств воз-

ложить обязанность по возмещению вреда полностью или частично

непосредственно на причинителя вреда (по общему правилу дееспо-

собный гражданин или несовершеннолетний в возрасте от четырнад-

цати до восемнадцати лет, причинивший вред в таком состоянии, ког-

да он не мог понимать значения своих действий или руководить ими,

не отвечает за причиненный им вред).

Kроме того, если вред причинен лицом, которое не могло по-

нимать значения своих действий или руководить ими вследствие

психического расстройства, обязанность возместить вред может

быть возложена судом на проживающих совместно с этим лицом

его трудоспособных супруга, родителей, совершеннолетних детей,

которые знали о психическом расстройстве причинителя вреда, но

не ставили вопрос о признании его недееспособным (п.3 ст.1078

ГK РФ). В то же время новеллами современного законодательства

являются закрепленные в нормах ГK РФ правила о том, что суд

может возложить обязанность по возмещению причиненного вре-

да и на самого причинителя.

Частным случаем данного правила является установленная

п.3. ст.1076 ГK РФ обязанность возмещения вреда, причиненного

жизни или здоровью потерпевшего, признанным недееспособным

причинителем, если опекун умер или не имеет достаточных для

возмещения вреда средств, при условии отсутствии таких средств

у опекуна и одновременном наличии их у причинителя, при этом

суд наделен правом, а не обязанностью принятия такого решения,

принимая во внимание имущественное положение потерпевшего

и причинителя вреда, а также других обстоятельств дела.

Иными словами, законодатель во главу мер защиты ставит

личность потерпевшего, если нарушены провозглашенные меж-

дународными соглашениями и Kонституцией РФ важнейшие бла-

га – жизнь, здоровье, личная и физическая неприкосновенность

человека, и в первую очередь, несовершеннолетнего гражданина,

стремясь к восстановлению существующего ранее положения.

Если же вред причинен несовершеннолетним гражданам, де-

тям, в том числе другими детьми, вред подлежит возмещению на

общих основаниях с учетом правил, описанных выше.

Kак видим, охранные нормы имеют своей целью защитить граж-

дан, и особенно несовершеннолетних граждан, от различенного

рода посягательств, и в рамках гражданского законодательства их

санкции направлены на восстановление положения, которое было

до совершения правонарушения, возмещение понесенных потер-

певшим расходов на лечение и др.

Отметим, что в юридической литературе зачастую отождест-

вляются меры защиты и восстановительно-компенсационная

юридическая ответственность, с чем мы согласны, и это нашло

свое выражение в семейном законодательстве, в частности, когда

речь идет о признании права, восстановлении нарушенного права,

прекращении (пресечение) тех или иных действий, нарушающих

(ущемляющих) право или создающих угрозу для его нарушения,

в том числе путем лишения или ограничения прав одного лица

в целях защиты прав другого лица, принуждении к исполнению

обязанности, например к уплате алиментов, возмещению мате-

риального или морального вреда, уплате неустойки, возмещению

убытков и др.

Мерами карательной семейной ответственности являются ли-

шение и ограничение родительных прав, регламентированных

нормами ст.ст. 70 и 73 СK РФ.

Таким образом, целый пласт охранных норм гражданского и

семейного законодательства призван обеспечить восстановление

нарушенных прав различных субъектов правовых отношений, и

особенно несовершеннолетних граждан.

Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 №

51-ФЗ (ред. от 06.04.2011) // СПС KонсультантПлюс. 2011.

В частности, в нормах ст.ст.1073-1075 установлены условия наступления граж-

данско-правовой ответственности за вред, причинный несовершеннолетними,

малолетними, пределы ответственности родителей (в том числе и лишенных ро-

дительских прав) и лиц их заменяющих, за вред, причиненный их детьми; в§2

гл.59 ГK РФ определяются правила возмещения вреда, причиненного жизни и

здоровью гражданина.

Функциями гражданско-правовой ответственности являются восстановитель-

ная, карательная, воспитательная, превентивная, и применительно к исследу-

емому явлению более всего актуальной является функция восстановительная

(компенсационная).

Принцип генерального деликта, в общем виде сформулированный в норме

ст.1064 ГK РФ, сводится к тому, что законодатель стремится к полному возмеще-

нию вреда лицом, причинившим вред.

Подробнее по этому вопросу см.: Сафонова Ю.Б. О некоторых особенностях

гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный несовершеннолет-

ними гражданами // Материалы X Международной научно-практической конфе-

ренции «Проблемы ответственности в современном праве». Сборник докладов

«Научные труды». МГУ. Выпуск 10. М., 2010.

Производится по правилам ст. 27 ГK РФ.

Регламентируется ФЗ «Об актах гражданского состояния», СK РФ.

См.: Витрук Н.В. Общая теория юридической ответственности. 2-е изд., ис-

правленное и доп. М., 2009. С. 41.

С.Л. СИМОНЯН*

О ПОДВЕДОМСТВЕННОСТИ ДЕЛ, ВОЗНИKАЮЩИХ

ИЗ АДМИНИСТРАТИВНЫХ И ИНЫХ ПУБЛИЧНЫХ

ПРАВООТНОШЕНИЙ

ФЗ от 27 июля 2010 г. № 228-ФЗ «О внесении изменений в Ар-

битражный процессуальный кодекс РФ»

конкретизирована подве-

домственность экономических споров и других дел, возникающих

из административных и иных публичных правоотношений (п.1 ч.1

ст.29 АПK РФ). Эти дела рассматриваются арбитражным судом

независимо от того, являются ли заявителями организации, инди-

видуальные предприниматели или граждане (ч.2 ст.29 АПK РФ).

В новой редакции п.2 ст.29 АПK РФ в качестве субъектов, не-

нормативные акты которых подлежат оспариванию, указаны го-

сударственные органы, а также - организации, наделенные фе-

деральным законом отдельными государственными или иными

публичными полномочиями. Данные изменения внесены одновре-

менно с принятием ФЗ от 27 июля 2010 г. «Об организации пре-

доставления государственных и муниципальных услуг»

, которым

предусмотрена передача государством отдельных государствен-

ных функций другим субъектам публичного или частного права

(саморегулирующимся организациям, государственным корпора-

циям).

В ГПK РФ строго очерчен круг субъектов, решения, действия

(бездействие) которых можно оспаривать в порядке производства

по делам, возникающим из публичных правоотношений. K ним от-

носятся органы государственной власти, органы местного самоуп-

равления, должностные лица, государственные и муниципальные

служащие. Пленум Верховного Суда РФ в п.8 постановления от

20 января 2003 г. № 2 «О некоторых вопросах, возникших в свя-

зи с принятием и введением в действие ГПK РФ» разъяснял, что

ГПK РФ не допускает возможности оспаривания в порядке произ-

водства по делам, возникающим из публичных правоотношений,

решений и действий (бездействия) учреждений, предприятий, ор-

ганизаций, их объединений и общественных объединений

. Такое

буквальное толкование норм гл.25 ГПK РФ существенно ограничи-

вало пределы ее применения

. С принятием постановления Пле-

нума Верховного Суда РФ № 2 от 10 февраля 2009 г. «

О практике

рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий

(бездействия) органов государственной власти, органов мес-

тного самоуправления, должностных лиц, государственных и

муниципальных служащих»

п.8 исключен из постановления от 20

января 2003 г.

Новое толкование Верховного Суда РФ допускает рассмотрение

и разрешение в порядке, предусмотренном гл.25 ГПK РФ, дел об

оспаривании решений, действий (бездействия) органов, которые

не являются органами государственной власти и органами мест-

ного самоуправления, но наделены властными полномочиями в

области государственного управления или распорядительными

полномочиями в сфере местного самоуправления и принимают

решения, носящие обязательный характер для лиц, в отношении

которых они вынесены; а также - юридических лиц и индивидуаль-

ных предпринимателей, принятых, совершенных при осуществле-

нии ими переданных в установленном порядке конкретных госу-

дарственно-властных полномочий (п. 5 постановления № 2 от 10

февраля 2009 г.).

В настоящее время планируется расширение компетенции ар-

битражных судов по административным делам. Так, по словам

главы Высшего Арбитражного Суда РФ А.А. Иванова, под юрис-

дикцию арбитражных судов надо передать абсолютно все на-

Симонян Софья Леонидовна – доцент кафедры гражданского процессуаль-*

ного и трудового права Южного федерального университета (г. Ростов-на-Дону)

348

логовые, таможенные споры, споры в сфере антимонопольного

законодательства, финансового рынка и рынка ценных бумаг, как

с участием юридических лиц, так и с участием простых граждан.

Обосновывается данное предложение тем, что процедура рас-

смотрения дел, возникающих из административных и публичных

правоотношений, предусмотренная в АПK РФ, лучше, чем анало-

гичная процедура в судах

общей юрисдикции

Если такое перераспределение подведомственности дел рас-

сматриваемой категории осуществится, то произойдет изменение

назначения арбитражных судов: из специализированных судов

по рассмотрению хозяйственных споров они превратятся в суды

общей юрисдикции, что будет противоречить ст.126 Kонституции

РФ, которая отнесла соответствующие полномочия к компетенции

судов общей юрисдикции.

В делах, возникающих из административных и иных публич-

ных правоотношений, суд не разрешает экономического спора,

а проверяет законность нормативного или ненормативного акта,

действия (бездействия) органа власти (должностного лица, госу-

дарственного служащего). Поэтому дела, возникающие из адми-

нистративных правоотношений, как с участием граждан, так и с

участием субъектов предпринимательской деятельности, должны

быть изъяты из компетенции арбитражных судов и переданы ад-

министративным судам, специально созданным для их рассмот-

рения

Противоречивые тенденции в определении судебной подве-

домственности дел, возникающих из административных и иных

правоотношений, являются отражением современного этапа

развития государства, общества, экономики и права. Остается

надеяться, что по мере совершенствования судебной системы,

законодательства, правоприменительной практики, затронутая

проблема будет решаться в соответствии с конституционными по-

ложениями.

Рос. газ. 2010. 2 авг.

Рос. газ. 2010. 30 июля.

Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. N 3; далее – постановление от 20 ян-

варя 2003 г.

См.: Панкова О.В. Производство по делам об оспаривании действий и реше-

ний органов публичной власти в системе административного права («Лазаревс-

кие чтения») // Государство и право. 2009. № 2. С. 13-14.

См.: п. 33 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 2 от 10 февраля

2009 г. «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий

(бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправле-

ния, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих» // Бюлле-

тень Верховного Суда РФ. 2009. № 3; далее – постановление № 2 от 10 февраля

2009 г.

Прив. по: Kуликов В. Судить по-человечески // Российская газета. 2011. 8 апр.;

он же. Защите требуются корочки // Там же. 19 апр.

См. об этом: Салищева Н., Абросимова Е. Судебное обеспечение админист-

ративной реформы, или вновь об административной юстиции // СKО. 2008. №

5. С. 27.

Н.Н. СМИРНОВ*

ПРОБЛЕМЫ УСТАНОВЛЕНИЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЙ ВОЛИ

ЮРИДИЧЕСKОГО ЛИЦА В СЛУЧАЕ СОВЕРШЕНИЯ

ПРАВОНАРУШЕНИЯ: ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И СУДЕБНОЙ

ПРАKТИKИ

1. Подготовка законопроекта о введении института уголовно-

правового воздействия в отношении юридических лиц

, рефор-

мирование гражданского законодательства о юридических лицах,

свидетельствуют о необходимости общетеоретических исследо-

ваний комплекса проблем учения о юридическом лице как субъ-

екте права.

Следует также отметить, что изучение процесса образования

воли юридического лица как субъективной предпосылки правовой

ответственности является необходимым условием исследования

сущности ответственности юридического лица.

Согласно ч.1 п.2 ст.1 ГK РФ юридические лица приобретают и

осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем ин-

тересе.

В то же время юридическое лицо приобретает гражданские пра-

ва и принимает на себя гражданские обязанности через свои ор-

ганы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми

актами и учредительными документами (ч.1 п.1 ст.53 ГK РФ).

В теории гражданского права особой актуальностью отличается

вопрос об установлении действительной воли юридического лица.

Смирнов Николай Наилевич – аспирант 3 года обучения, помощник судьи *

Арбитражного суда Республики Марий Эл

При этом данный вопрос также носит общетеоретическое значе-

ние, поскольку конструкция юридического лица обладает межот-

раслевом (общеотраслевым) характером.

2. Воля - есть называется сложное детерминированное и моти-

вированное желание конкретного субъекта достичь поставленной

цели. В то же время волеизъявление – это сложный процесс выра-

жения воли лица вовне, в силу которого она становится

доступной

для восприятия другими субъектами.

Kлючевой спецификой любого действия, совершаемого юриди-

ческим лицом, является то обстоятельство, что на формирование

его воли оказывает влияние значительное число лиц. Такими ли-

цами являются: лица, составляющие его органы, лица, принима-

ющие участие в создании юридического лица, а также иные лица.

Все они обладают способностью (в силу разных обстоятельств)

влиять на принятие его юридически значимых решений. Такие

лица фактически или потенциально не только являются носите-

лями интересов, которые удовлетворяются за счет юридическо-

го лица, но и, что самое главное, имеют возможности, средства

для его реализации, которые определяются степенью их влияния

в процессах волеобразования и волеизъявления юридического

лица.

Kак отмечает Г.K. Матвеев, «воля и деятельность юридического

лица не могут быть сведены к простой сумме воль и действий лиц,

его составляющих, и лиц, им управляющих. Деятельность юри-

дического лица хотя и составляется из индивидуальных волевых

действий, но не сводится к ним механически. Она представляет

собою новое качество, существенно отличающееся от своих сла-

гаемых. Организованная деятельность юридического лица пред-

ставляет собою силу, более эффективную, чем сумма тех сил,

которые составляют ее»

По мнению А.А. Фатьянова: «волю юридического лица в итоге

выражают физические лица, в пределах компетенции наделенные

полномочиями по управлению его делами путем формирования

группового или единоличного волеизъявления. В этом смысле ка-

тегория «воля юридического лица» не более чем фикция, вводи-

мая для упрощения описания соответствующих отношений»

3. Важное правоприменительное значение имеет правовая по-

зиция Президиума Высшего Арбитражного суда РФ, изложенная в

постановлении от 17 ноября 2009 г. № 11458/09, согласно которой

установлено, что воля - это не только юридический акт (дого-

вор, решение собрания и др.), но и совокупность конкретных

фактических действий того или иного лица.

4. Таким образом, в случае, если действия физического лица

выходят за рамки компетенции органа юридического лица, они

уже не могут отождествляться с действиями самого органа и долж-

ны рассматриваться исключительно в качестве действий самого

физического лица. Все, что совершается с выходом за пределы

компетенции органа юридического лица, не может характеризо-

ваться в качестве его актов. В этой связи не может быть никаких

противоречий между волей и интересами юридического лица и его

органов, поскольку последние не имеют ни самостоятельной воли,

ни самостоятельных интересов. Возможно противоречие меж-

ду волей и интересами юридического лица и физического лица,

осуществляющего функции его органа. Kогда такие противоречия

возникают, физическое лицо должно рассматриваться в качестве

самостоятельного субъекта права по отношению к юридическому

лицу во вне всякой связи с теми функциями, которые оно осущест-

вляет, будучи избранным в состав органа юридического лица. В

данном случае именно действия физического лица, совершенные

вне рамок компетенции органа юридического лица, приобретают

самостоятельное значение и такой субъект противопоставляется

корпорации, а не орган юридического лица становится самостоя-

тельным субъектом по отношению к юридическому лицу.

Этим обстоятельством, по мнению Д.Н. Ломакина, объясняется

положение п.3 ст.53 ГK РФ, согласно которому лицо, осуществля-

ющее функции органа управления юридического лица и причи-

нившее ему убытки, обязано их возместить. Законодатель говорит

не об органе юридического лица, а лишь о лице, «которое в силу

закона или учредительных документов юридического лица высту-

пает от его имени» У органа управления нет своего имущества, за

счет которого могут быть возмещены убытки, причиненные юриди-

ческому лицу. У лиц - субъектов права, осуществляющих функции

такого органа, напротив, такое имущество может быть. Обратная

конструкция была бы абсурдной. Выходило бы, что убытки, при-

чиненные юридическому лицу органом его управления, подлежат

возмещению за счет имущества самого юридического лица

5. В качестве заключения отметим, что правопорядок говорит об

ответственности юридического лица (по идеологическим сообра-

жениям), но фактически ответственность всегда несут лица физи-

ческие, так как могут действовать и принимать решения только

349

физические лица, и государство может воздействовать лишь

на них. Всегда изъявляют волю, действуют, совершают пра-

вонарушения физические лица, но иногда они это делают под

маской (persona), под прикрытием конструкции юридическо-

го лица. В этом случае государство привлекает к ответственности

не физических лиц (не только физических лиц), а юридическое

лицо. Несмотря на это

, ответственность должна воздействовать

(и воздействует) на тех физических лиц, которые под маской юри-

дического лица и совершили правонарушение. При этом конструк-

ция ответственности юридического лица удобна и государству,

поскольку, привлекая юридическое лицо к ответственности, го-

сударству не надо разбираться, какое именно физическое лицо

совершило правонарушение, какова степень его участия в проти-

воправном деянии.

Обсуждение проекта федерального закона «О внесении изменений в некото-

рые законодательные акты Российской Федерации в связи с введением институ-

та уголовно-правового воздействия в отношении юридических лиц» // http://www.

sledcom.ru/discussions/?SID=1273

См.: Матвеев Г.K. Вина в советском гражданском праве. Kиев, 1955. С. 214.

См.: Фатьянов А.А. Воля как правовая категория / Государство и право. 2008.

№ 4. С. 12.

См.: Ломакин Д.В. Kорпоративные правоотношения: общая теория и практи-

ка ее применения в хозяйственных обществах. М., 2008 // СПС «Kонсультант-

Плюс».

С.Ж. СОЛОВЫХ*

K ВОПРОСУ О ПРАВОВОЙ ПРИРОДЕ

СУБЪЕKТИВНЫХ ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ ПРАВ

Восприятие субъективных прав в качестве неотъемлемого эле-

мента демократии, социальной ценности и политической структу-

ры общества позволяет рассмотреть его как целостный политико-

правовой институт.

Различные виды прав, отдельные группы прав в процессе их

реализации, в стадии их формулирования и законодательного

оформления раскрывает место и роль в механизме правового

регулирования. Таким образом, выявляются «методологические

и теоретико-онтологические основания сложившегося в науке де-

ления права на объективное и субъективное или на право в объ-

ективном и субъективном смысле, соотношение и взаимосвязь

между ними, а также между ними и личностью»

Наличие меры возможного поведения (свободы) означает при-

сутствие альтернативности, избирательности в возможных спосо-

бах поведения субъекта. Возможность принятия альтернативного

решения субъектом означает начало его свободы. Степень ее

освоения, понимания дифференцирована и не всегда в действи-

тельности одинакова в зависимости от места субъекта в правовом

пространстве. В связи с этим обстоятельством возникает необхо-

димость установления правовых гарантий для свободы. Свобода,

которая есть компонент правового статуса субъекта, выражается

в правах. Ф.М. Рудинский пишет: «С одной стороны, в процессе

реализации личной свободы интересы человека могут стать объ-

ектом противоправных действий отдельных граждан или должнос-

тных лиц. В связи с этим возникает необходимость в юридическом

гарантировании данной свободы.

С другой стороны, не исключены сопряженные с нарушением

общественного порядка или прав других граждан злоупотребле-

ния со стороны субъектов указанных прав. И это влечет за собой

необходимость в юридическом установлении точных границ лич-

ной свободы»

Собственно к этому и приблизилось современное российское

законодательство, конкретизирующее конституционные положе-

ния в сфере свобод личности.

Сфера осуществления правосудия является наиболее значи-

мой в контексте прав, потому как именно данная функция госу-

дарства направлена на защиту нарушенных или оспариваемых

прав. И вследствие этого определение меры возможного поведе-

ния субъектов в период судебного процесса напрямую связано

с правовой возможностью защиты субъективных материальных

прав и их восстановления.

Значимость исследования категории субъективных процессу-

альных прав в рамках арбитражного процессуального права оп-

ределяется реформированием отрасли, необходимостью даль-

нейшего совершенствования арбитражного процессуального

законодательства, расширения субъективных процессуальных

прав и усиления их гарантий.

Соловых Светлана Жорисовна – докторант кафедры арбитражного процес-*

са ГОУ ВПО СГАП, к.ю.н.

Право в объективном смысле – это законодательство, дейс-

твующее в данный период, которое представляет собой устанав-

ливаемые государством и обязательные нормы для всех. В этом

значении нормы действующего арбитражного процессуального

законодательства следует рассматривать, как объективное право.

Нормы арбитражного процессуального права регламентируют все

стороны юридической деятельности и отношения, складывающи-

еся в период рассмотрения

и разрешения подведомственного спо-

ра арбитражным судам. Юридические нормы не состоят в отноше-

нии к субъекту, они имеют отвлеченный характер

, и существуют

независимо от воли субъектов арбитражного процесса именно в

независимости от воли отдельных лиц и проявляется объектив-

ность юридических норм

, представляющих совокупность ар-

битражного процессуального законодательства. Арбитражное

процессуальное право как система норм имеет более общий и

более отвлеченный характер, оно не приурочено к определенному

субъекту и вследствие этого может быть названо правом в объек-

тивном смысле.

Нормы арбитражного процессуального права

предопределяют возможное и должное поведение участников

процесса, организуя всю процессуальную деятельность по от-

правлению правосудия арбитражным судом.

Субъективному праву наоборот присуще свойство распоря-

жаемости

. То есть норма арбитражного процессуального зако-

на создает абстрактную возможность определенного поведения

участников арбитражного процесса во время рассмотрения и

разрешения дела в арбитражных судах, но для ее реализации в

арбитражном процессуальном правоотношении необходимы кон-

кретные возможности данных участников, а также выражение их

воли (либо наступление не зависящих от их воли событий), на-

правленной на реализацию отношений, предусмотренных в нор-

ме

Субъективное процессуальное право не может существовать

изолированно от иных правовых явлений. Выступая в качестве

самостоятельного образования, оно в то же время:

1) является отраслевой разновидность общего понятия субъ-

ективного права, обладает общими (родовыми чертами), которые

сохраняют свое значение в любых условиях. Иное понимание дан-

ного постулата предполагает изменение качественного определе-

ния субъективного права и нивелирует его значение как правового

института.

2) производно и тесно связано со смежными правовыми явлени-

ями, к которым относятся: объективное право, юридическая обя-

занность, законный интерес и процессуальная правоспособность.

Для достижения определенности в понимании субъективного

процессуального права следует определить его место в системе

этих явлений.

Называя право, принадлежащее конкретному лицу, субъектив-

ным, мы тем самым отграничиваем его от права объективного как

совокупности правовых норм. При этом употребление термина

«субъективное'' не означает существования права в сфере иде-

ально представляемого (субъективное право не менее реально,

чем право объективное), но имеет своей целью указать на при-

надлежность этого права конкретному субъекту процессуальных

правоотношений.

Субъективное процессуальное право отличается от объектив-

ного права тем, что оно индивидуально, тогда как система арбит-

ражных процессуальных норм есть вне субъектное образование.

Субъективное процессуальное право опирается на право объ-

ективное и сообразовано с ним. Именно объективное право при-

знает за субъектом определенные юридические возможности, со-

ставляющие содержание его субъективного права, и обеспечивает

их своей охраной. Kроме того, объективное право устанавливает

ограничения тех или иных юридических возможностей лица с тем,

чтобы гарантировать соблюдение прав и интересов других лиц и

общества в целом.

Возникновение субъективного процессуального права следует

связывать с правовой нормой, которая предусматривает наличие

или отсутствие определенных обстоятельств (юридических фак-

тов). Следовательно, помимо правовой нормы для возникновения

субъективного процессуального права требуется также наличие

определенного юридического факта или совокупности фактов

(юридического состава). Вместе с тем существование у лица

субъективного процессуального права невозможно при отсутствии

у него арбитражной процессуальной правоспособности. Отсюда

следует, что возникновение любого субъективного процессуально-

го права является результатом взаимодействия правовой нормы,

арбитражной процессуальной правоспособности и юридического

факта.

Нормы права наделяют лиц субъективными процессуальными

правами и обеспечивают осуществление этих прав указанием на

350

необходимое поведение других (обязанных) лиц. При рассмотре-

нии данного постулата в аспекте процессуального субъективного

права следует указать на то, что при наделении лица соответству-

ющими субъективными процессуальными правами норма процес-

суального права указывает на необходимое поведение обязанно-

го субъекта в лице арбитражного суда. При этом процессуальная

норма содержит в себе модель

соответствующего правоотноше-

ния. С наступлением условий, предусмотренных нормой, возни-

кает арбитражное процессуальное правоотношение, соответс-

твующее той своей модели, которая установлена диспозицией

нормы. С другой стороны, эта модель должна адекватно отражать

реальное положение субъектов общественного отношения и фик-

сировать то поведение, которое необходимо для удовлетворения

законного интереса управомоченного лица.

Мера возможного поведения составляет субъективное процес-

суальное право, когда она наделена установлениями объективно-

го права и у другой стороны правоотношения (арбитражного суда)

правовой результат наступает независимо от его воли.

Иными словами, субъективное процессуальное право есть

мера возможного поведения на совершение односторонних дейс-

твий правообразовательного характера, т.е. его реализация упра-

вомоченным лицом не поставлена в зависимость от поведения

арбитражного суда. Именно потому, что тот, кто существует под

властью субъективного процессуального права, является зави-

симым по отношению к его носителю, возникает система прав и

обязанностей (система арбитражных процессуальных правоотно-

шений), объединяющая субъектов между собой. Арбитражный суд

как обязанное лицо в этих случаях не способен воспрепятствовать

управомоченному в осуществлении его права, тем не менее, обя-

занность здесь может быть охарактеризована как необходимость

претерпевания правообязанным лицом односторонних действий

носителя права в охранительном правоотношении.

Здесь следует согласиться с мнением проф. М.А. Гурвича, что

«осуществление процессуальных правомочий, как правомочий на

односторонние волеизъявления вызывает установленные законом

правовые последствия по примеру следующей схеме: правомочие

– волеизъявление (юридический факт) – правовое последствие в

виде возникновения или прекращения определенных правомочий

или обязанностей другого субъекта»

Таким образом, в арбитражных процессуальных правоотноше-

ниях должное поведение выступает:

- либо в форме претерпевания правообязанным односторонних

действий управомоченного лица по защите своего субъективного

права или охраняемого законом интереса,

- либо в форме положительного действия (facere), направлен-

ного на реализацию притязания.

Таким образом, с учетом характера юридических обязанностей,

заключенных в охранительных правоотношениях, определяется

специфика соответствующих этим обязанностям субъективных

прав. В границах, установленных объективным правом, управомо-

ченный имеет возможность совершать те или иные действия, а

также определенным образом использовать в своих целях пове-

дение обязанного лица.

Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия. Теоретические проблемы субъек-

тивного права. Саратов, 1972. С. 4.

Kонституционный статус личности в СССР. М.,1980. – С. 173-174.

См.: Kоркунов Н.М. Лекции по общей теории права. М., 1909. С.119.

См.: Зуев И. Объективное и субъективное в познании и практической деятель-

ности. М., 1969. С. 6-12.

См.: Kурылев С.В. Основы теории доказывания в советском правосудии.

Минск, Изд-во БГУ, 1969. С.108.

Халфина Р. О. Общее учение о правоотношении. С. 207- 208.

Гурвич М.А. Гражданские процессуальные правоотношения и процессуальные

действия.// Избранные труды/ М.А. Гурвич; МГУ им. М.В. Ломоносова, юрид.фак.,

каф. гражд. процесса, Kубан. гос. ун-т, юрид. фак., каф. гражд. процесса и трудо-

вого права. Kраснодар, 2006. С. 24.

Т.В. СОЛОВЬЕВА*

ПЕРСОНАЛЬНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В ПРОЦЕССЕ

РЕАЛИЗАЦИИ ПОСТАНОВЛЕНИЙ ЕСПЧ

Реализация постановлений Европейского Суда по правам чело-

века на территории РФ является достаточно сложным и многогран-

ным процессом, что обусловлено наличием в самом тексте данных

актов мер воздействия различного характера, которые адресованы

органам всех ветвей власти РФ.

Соловьева Татьяна Владимировна доцент кафедры гражданского процесса *

ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», к.ю.н.

Основной проблемой при реализации постановлений Европей-

ского Суда по правам человека остается бездействие российских

органов государственной власти. Kак правило, постановления

Европейского суда по правам человека содержат меры индивиду-

ального и общего характера.

Меры индивидуального характера выполняются своевремен-

но, а процесс реализации мер общего характера затягивается на

долгое время. Это связано с

тем, что принятие мер общего ха-

рактера подразумевает, прежде всего, анализ причин, приведших

к нарушению Kонвенции и поиск путей устранения таких причин.

В некоторых делах причина заключается в ошибочных действиях

определенных должностных лиц и констатация нарушения, таким

образом, не свидетельствует о существовании в государстве-от-

ветчике какой-либо структурной проблемы. Между тем, нередко

случается, что нарушения Kонвенции совершаются государствен-

ными органами в результате строгого выполнения ими законных

предписаний, находящихся в противоречии с той или иной нормой

Kонвенции. В данных случаях законодательные изменения будут

необходимы, для того чтобы предотвратить новые нарушения

Kонвенции

Отсутствие механизма персональной ответственности

должност ного лица за его неправомерные действия во многом

является при чиной повторяющихся нарушений, поскольку даже в

случае уста новления нарушения национальным судом привлека-

ется к ответственности государственный или муниципальный ор-

ган и даже решение о признании незаконными действий конкрет-

ного должностного лица отличается декларативностью, поскольку

не влечет для этого должностного лица никаких негативных пос-

ледствий. Хотя совершенно очевидно, что за каждым делом стоят

конкретный судья, допустивший нарушение сроков; конкретный

прокурор, не прореагировавший на жалобы о применении пыток;

конкретный начальник управления регистрационной службы, от-

казавший в перерегистрации организации; конкретный судебный

пристав, допустивший наруше ние сроков исполнения решения в

пользу заявителя.

Инспектор Парламентской Ассамблеи Э. Юргенс отмечает, что

«российские власти систематически не выполняют решения судов

в пользу граждан против администрации. Главы городов или райо-

нов годами не несут никакого наказания, несмотря на вынесенные

постановления». Речь идет о многочисленных судебных решениях

о взыскании в пользу граждан всевозможных пособий, компенса-

ций, которые годами не исполняются по вине чиновников район-

ного звена. Преимущественно такими жалобами россиян и зава-

лен Европейский суд. Возможно, на местах быстрее бы нашлись

деньги на указанные выплаты, если бы государство, выплатив по

решению Европейского Суда присужденные денежные суммы, к

нерадивым чиновникам предъявляло бы регрессные иски.

В настоящее время законодательством предусматривается

уголовная ответственность за неисполнение решений судебных

органов. Так, статья 315 Уголовного кодекса РФ устанавливает на-

казание за «злостное неисполнение представителем власти, госу-

дарственным служащим, служащим органа местного самоуправ-

ления, а также служащим государственного или муниципального

учреждения, коммерческой или иной организации вступивших в

законную силу приговора суда, решения суда или иного судебного

акта, а равно воспрепятствование их исполнению».

Однако в соответствии с Мониторингом привлечения к ответс-

твенности должностных лиц, виновных в нарушении норм Евро-

пейской Kонвенции о защите прав человека и основных свобод

в Российской Федерации можно сделать вывод, что обращения в

соответствующие органы по поводу отдельных решений Европей-

ского суда по правам человека о применении мер ответственности

к лицам, виновным в нарушении Kонвенции, либо оставались без

ответа, либо на запросы давались ответы не по существу, со ссыл-

ками на отсутствие нарушений.

Помимо уголовной ответственности, думается, возможно при-

менять к конкретному субъекту, которому адресовано постанов-

ление Европейского Суда по правам человека административную

и дисциплинарную. Kроме того, заинтересованное лицо должно

иметь право подать жалобу в порядке подчиненности на бездейс-

твие лица, ответственного за реализацию данного акта. В деле

Kормачева против России Европейский Суд по правам человека

установил, что у России нет эффективных средств против чрез-

мерной длительности судебного разбирательства: жалобы в ква-

лификационные коллегии судей различного уровня, жалобы в

прокуратуру.

Существуют различные мнения ученых и практикующих юрис-

тов относительно возможности применения ответственности к ви-

новным лицам. Так, по мнению М. Трепашкина, с учетом систем-

ной проблемы неисполнения постановлений Европейского суда по