Современная юридическая наука и правоприменение (IV Саратовские правовые чтения)

Подождите немного. Документ загружается.

281

K сожалению, в УПK РФ не предписано, каким образом и какие

конкретно права должны быть разъяснены. Так, в ст. 166 УПK упо-

минается лишь о необходимости отражения в протоколе следс-

твенного действия факта разъяснения его участникам их прав «в

соответствии с настоящим Kодексом». В этой связи заслуживают

внимания суждения, имеющиеся на этот

счет в процессуальной

литературе.

М.И. Розенберг справедливо полагает, что простое устное разъ-

яснение подозреваемому его прав порой не способно обеспечить

даже элементарного их запоминания

. Следовательно, должно

быть обеспечено визуальное восприятие подозреваемым соот-

ветствующих процессуальных прав, что в настоящее время ни-

кем не оспаривается. В тоже время, ряд авторов предлагает при

этом составлять отдельный процессуальный документ (протокол

разъяснения прав и обязанностей), в котором непременно должен

быть отражен полный перечень прав подозреваемого

Однако учитывая, что полный перечень прав подозреваемого

мог бы занять не одну страницу, вполне обоснованы высказанные

О.А. Зайцевым и П.А. Смирновым опасения о том, что «отражение

в одном документе всех без исключения прав подозреваемого мо-

жет привести, во-первых, к затруднению их восприятия со стороны

самого подозреваемого, во-вторых – к излишней перегруженности

и формализации всего производства по уголовному делу»

. Поэто-

му нельзя не согласиться с данными авторами, что для достижения

максимальной эффективности в разъяснении прав подозреваемо-

му достаточно ограничиваться перечислением тех прав, которые

перечислены в ч. 4 ст. 46 УПK РФ, а также которые необходимы и

характерны для производства именно предстоящего следственно-

го действия.

Дискуссионным является вопрос о необходимости отдельного

разъяснения ст. 51 Kонституции РФ. По мнению K.А. Бишаряна, с

учетом закрепленного в п. 2 ч. 4 ст. 46 УПK РФ права отказаться

от дачи объяснения и показаний, в настоящее время нет необхо-

димости перед допросом подозреваемого разъяснять конститу-

ционное право не свидетельствовать против себя самого, своих

близких родственников и супруга, поскольку оно «… является

лишь частью более широкого права подозреваемого – отказаться

от дачи показаний и объяснений»

Однако более убедительной представляется позиция тех авто-

ров, которые, напротив, находят изложенное в ст. 51 Kонституции

право более широким, нежели право подозреваемого, предусмот-

ренное в п. 2 ч. 4 ст. 46 УПK РФ, и действующее лишь «по поводу

имеющегося в отношении его подозрения»

. Во всяком случае,

данный подход, в отличие от предыдущего, основан на общепри-

знанном субординационном соотношении как «общего и частно-

го» конституционных и отраслевых норм права.

Таким образом, при каждом разъяснении подозреваемому прав

в обязательном порядке должны быть доведены положения ст. 51

Kонституции. В этой связи целесообразно в ч. 4 ст. 46 УПK РФ сде-

лать прямое указание о необходимости разъяснения подозревае-

мому, среди прочих его прав, также и положений ст. 51 Kонститу-

ции. А в отдельной норме, посвященной допросу подозреваемого,

следовало бы закрепить положение, согласно которому при до-

просе лица в качестве подозреваемого, последнему должны быть

разъяснены предусмотренные ч. 4 ст. 46 УПK РФ права, что соот-

ветствующим образом должно быть отражено либо в отдельном

протоколе, либо в протоколе самого допроса

Среди перечисленных в ч. 4 ст. 46 УПK РФ прав подозреваемо-

го, законодатель поставил на первое место право «знать, в чем

он подозревается». Это не случайно, поскольку именно в разъ-

яснении подозрения частично и заключается смысл наделения

лица статусом подозреваемого, так как оно «…состоит в том, что

посредством передачи подозреваемому информации о том, в со-

вершении какого преступления предполагается его виновность,

ему предоставляется возможность уяснить подозрение и активно,

целенаправленно действовать по его опровержению или разъяс-

нению, по обоснованию несостоятельности тех данных, которые

вызвали это подозрение, либо по выяснению и объяснению своих

действий в том событии, которое повлекло возбуждение уголовно-

го дела»

. Данное действие, таким образом, представляет собой

способ «легализации»

имеющегося в отношении лица подозре-

ния, необходимой для определения предмета, и, соответственно,

выстраивания линии защиты подозреваемого.

К сожалению, эффективность реализации права подозреваемо-

го знать, в чем он подозревается, невысока. Так, А.В. Солтанович

в 1992 году отмечал, что лишь в 3% изученных им уголовных дел

имеется отметка о пояснении подозреваемому сущности подоз-

рения

. По данным А.В. Пивеня, в 1999 г. разъяснение сущности

подозрения происходит в 90% случаев, из них в 35% подозрение

разъясняется только в виде указания на квалификацию статей

Уголовного кодекса

. В 2003 г. П.А. Смирнов отмечал, что 31%

опрошенных им правоприменителей считают, что рассматривае-

мое право подозреваемого не реализуется на практике должным

образом

. По сведениям Т.В. Ермоленко (2005 г.), 77,5% следова-

телей и дознавателей и 31,6% защитников заявили, что следова-

тель (дознаватель) при осуществлении процессуальных действий

всегда разъясняет подозреваемым и обвиняемым их права, 5,9%

и 38,6% соответственно считают, что разъяснение носит формаль-

ный характер, 16,6% защитников и 29,8% следователей восполь-

зовались ответом «в зависимости от обстоятельств»

Замечу, что ранее в Kодексе прямо указывалось на необходи-

мость отдельного от других прав разъяснения допрашиваемому

подозреваемому обстоятельств преступления, в совершении

которого он подозревается, с обязательным указанием статьи

Особенной части УK РФ, и последующим отражением этого в от-

дельном абзаце протокола допроса подозреваемого за подписью

последнего. Это было закреплено в 13-м приложении к УПK РФ.

Однако, в связи с упразднением приложений (главы 57 Kодекса),

данные предписания, способные устранить из практики случаи не-

разъяснения перед допросом подозреваемого сущности имеюще-

гося в отношении него подозрения, а также самым благоприятным

образом повлиять на качество самого разъяснения, оказались вне

нормативно-правового поля. Полагаем, что эти правила должны

вновь обрести жизнь в нормах УПK РФ, но уже в «обычном» месте

– в виде отдельного пункта соответствующей статьи.

См.: Розенберг М.И. Защитник на предварительном следствии в советском уго-

ловном процессе. Дисс. канд. юрид. наук. М., 1968. С. 93.

См., напр.: Галимханов А.Б. Организационно-тактические особенности рассле-

дования преступлений в условиях расширения прав подозреваемых и обвиняе-

мых на защиту. Автореф. дис. канд. юрид. наук. Уфа, 2001. С. 87; Лисицин Р.Д.

Защитник подозреваемого на стадии предварительного расследования. Дисс.

канд. юрид. наук. М., 1998. С. 150 ; Пивень А.В. Указ. соч. С. 93 и др.

См.: См. Зайцев О.А., Смирнов П.А. Подозреваемый

в уголовном процессе. М.:

Изд-во «Экзамен», 2005. С. 111.

См.: Бишарян K.А. Подозреваемый и защита его прав в уголовном процессе

Республики Армения. Дис. канд. юрид. наук. М., 2007. С. 106 -107.

См., напр.: Галимханов А.Б. Указ. соч. С. 88.

См. Зайцев О.А., Смирнов П.А. Указ. соч. С.113

См.: Бекешко С.П., Матвиенко Е.А. Подозреваемый в советском уголовном

процессе. Минск, 1969.

См.: Жуковский В., Шуман В. Много ли прав у защитника // Сов. юстиция. 1991.

№ 1. С. 11.

См.: Солтанович А.В. Право подозреваемого на защиту в уголовном процессе

республики Беларусь. Дис. канд. юрид. наук. Минск, 1992.

См.: Пивень А.В. Право подозреваемого на защиту. Дис. канд. юрид. наук.

Kраснодар, 1999.

См.: Смирнов П.А. Подозреваемый в уголовном процессе. Дис. канд. юрид.

наук. М., 2003. С. 73.

См.: Ермоленко Т.Е. Реализация принципа обеспечения подозреваемому и об-

виняемому права на защиту при применении мер процессуального принуждения,

связанных с ограничением свободы. Дис. канд. юрид. наук. М., 2007. С. 21.

В.В. ДЕМЕНТЬЕВ,

Е.С. ЛАПИН*

ТЕХНОЛОГИЯ ПОЛУЧЕНИЯ ИНФОРМАЦИИ

О СОЕДИНЕНИЯХ МЕЖДУ АБОНЕНТАМИ И

(ИЛИ) АБОНЕНТСKИМИ УСТРОЙСТВАМИ

На современном этапе развития рыночных отношений в стране

установился стабильно высокий уровень преступности. Активиза-

ция деятельности правоохранительных органов в борьбе с пре-

ступностью часто сдерживается нехваткой способов получения

доказательств – следственных действий. Так, контроль и запись

переговоров в большинстве случаев нельзя использовать, пос-

кольку некоторые виды преступлений часто бывают небольшой

тяжести; назначение и проведение ревизий и документальных

проверок не являются следственными действиями. В этих услови-

ях государство вынуждено искать и реализовывать меры контроля

над преступностью и борьбы с ней, адекватными ее нарастающей

угрозе. Одной из таких мер явилось новое следственное действие,

закрепленное ст. 186¹ УПK РФ, введенное Федеральным законом

от 1 июля 2010 г. № 143-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-

процессуальный кодекс Российской Федерации».

Получение информации о соединениях между абонентами

Дементьев Владимир Васильевич, старший преподаватель кафедры кри-*

миналистического обеспечения расследования преступлений ГОУ ВПО СГАП,

к.ю.н..

Лапин Евгений Станиславович − доцент кафедры криминалистического обеспе-

чения расследования преступлений ГОУ ВПО СГАП, к.ю.н.

282

и (или) абонентскими устройствами (ст. 186¹ УПK РФ) – следс-

твенное действие, заключающееся в получении на основании

судебного решения от операторов связи результатов биллинга и

приобщения данной информации в полном объеме к материалам

уголовного дела в качестве вещественного доказательства на ос-

новании осмотра и соответствующего постановления следовате-

ля, а также сохранения

ее в опечатанном виде при деле.

Информация о соединениях между абонентами и (или) або-

нентскими устройствами может быть получена оперативными

сотрудниками в рамках осуществления оперативно-розыскного

мероприятия – наведение справок, на проведение которого также

требуется получение судебного решения. Порядок получение дан-

ной информации регламентируется в этом случае законодательс-

твом в области оперативно-розыскной деятельности.

Если в ходе расследования уголовного дела устанавливается,

что субъекты преступления – абоненты вели переговоры по теле-

фонам, то получение информации о таких соединениях становит-

ся одним из оптимальных способов раскрытия преступления. «В

таком случае регистрируются не следы преступлений в их тради-

ционном понимании, а информация о действиях граждан, в том

числе связанных с совершением преступлений. Задача правоох-

ранительных органов заключается в том, чтобы из общей массы

такой информации выбрать ту, которая причинно связана с собы-

тием преступления или с постпреступным поведением соответс-

твующих лиц…»

Ранее, до принятия указанных изменений в УПK РФ от 1 июля

2010 г. № 143-ФЗ, получение информации о соединениях между

абонентами и (или) абонентскими устройствами осуществлялось

(оформлялось следователями) посредством запроса (ч. 4. ст. 21

УПK РФ) либо выемки (ст. 183 УПK РФ), что было не совсем пра-

вильно. Следственная практика шла по данному пути, поскольку

отсутствовала уголовно-процессуальная норма о получении такой

доказательственной информации, что вынуждало производить

указанное следственное действие под «чужим именем»

В приведенном в начале определении указанного следственно-

го действия нами использован термин биллинг (англ. billing)

. Под

биллингом понимается процесс получения информации о номе-

рах телефонов, времени соединения, продолжительности разго-

вора, местонахождении в момент разговора или, иными словами,

согласно п. 24¹ ст. 5 УПK РФ, сведения о дате, времени, продол-

жительности соединений между абонентами и (или) абонентски-

ми устройствами (пользовательским оборудованием), номерах

абонентов, других данных позволяющих идентифицировать або-

нентов, а также сведений о номерах и месте расположения прие-

мопередающих базовых станций. Абонентом, согласно п. 1 ст. 2.

Федерального закона от 7 июля 2003 г. № 126-ФЗ (в ред. от 9 фев-

раля 2007 г. № 14-ФЗ) «О связи», является пользователь услугами

связи, с которым заключен договор об оказании таких услуг при

выделении для этих целей абонентского номера или уникального

кода идентификации. Пользовательское оборудование – техни-

ческие средства для передачи и (или) приема сигналов электро-

связи по линиям связи, подключенные к абонентским линиям и

находящиеся в пользовании абонентов или предназначенные для

таких целей (п. 10 ст. 2 Федерального закона «О связи»).

Получение информации о соединениях между абонентами и

(или) абонентскими устройствами возможно классифицировать

по следующим основаниям:

а) предикативности (по отнесению получаемой указанной ин-

формации к тому или иному временному плану):

– ретроспективное, обращенное к прошлому (минувшему) отно-

сящемуся к уголовному делу событию, связанному с соединения-

ми между абонентами (абонентскими устройствами);

– перспективное, относящееся к будущему, предусматриваю-

щее ситуацию, при которой может возникнуть такого рода крими-

налистически значимая информация в ходе расследования пре-

ступления;

б) содержанию получаемой указанной информации:

– данные о времени и продолжительности телефонных пе-

реговоров абонента, а также о номерах абонентов, с которыми

производилось соединение (как исходящие, так и входящие пе-

реговоры) (т. е. детализация счета абонента (графики (протоколы)

соединений абонента);

– данные о местонахождении абонента или аппарата мобиль-

ной связи в зоне действия той или иной базовой станции данного

оператора сотовой связи в указанное время, которые позволяют

установить примерное местонахождение звонившего (или полу-

чившего входящий звонок) в интересующее следствие время;

Целями получения информации о соединениях между абонен-

тами и (или) абонентскими устройствами могут быть: получение

новых (вещественных) доказательств (ч. 6 ст. 186¹ УПK РФ); про-

верка следственных версий и полученных доказательств; провер-

ка заявленного алиби; обнаружение разыскиваемого; установ-

ление преступных связей, выявление возможных соучастников

преступления.

Совокупность условий правомерности получения информации

о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройс-

твами: 1) наличие в производстве у следователя возбужденного

(возобновленного производством) уголовного дела; 2) производс-

тво этого следственного действия уполномоченным на то следо-

вателем; 3) наличие достаточных оснований полагать, что инфор-

мация о соединениях между абонентами и (или) абонентскими

устройствами имеет значение для уголовного дела (ч. 1 ст. 186¹

УПK РФ); 4) наличие возбужденного следователем с согласия

руководителя следственного органа перед судом ходатайства о

производстве данного следственного действия (вынесение соот-

ветствующего постановления) (ч. 2 ст. 164, ч. 1 ст. 165 УПK РФ); 5)

наличие постановления судьи о разрешении производства данно-

го следственного действия (п. 12 ч. 2 ст. 29, ч. 4 ст. 165 УПK РФ).

Участниками данного следственного действия являются: сле-

дователь (следователь-криминалист, руководитель следственной

группы, дознаватель, руководитель группы дознавателей); руко-

водитель следственного органа (прокурор); судья; оператор связи

(юридическое лицо или индивидуальный предприниматель, ока-

зывающий услуги связи на основании соответствующей лицензии

[п. 12 ст. 2 Федерального закона «О связи»]), его руководитель;

понятые; специалист (при необходимости).

Нужно отметить, что мы употребили в название своей статьи не

слово «тактика», а «технология» названного следственного дейс-

твия. Говорить о тактике следственного действия, предусмотрен-

ного ст. 186¹ УПK РФ, не приходится. Поскольку тут объективно

отсутствует преодоление реального и предупреждение возможно-

го противодействия со стороны участников этого следственного

действия. Судья, руководитель следственного органа, оператор

связи, понятые и специалист не имеют своего личного интереса

в том или ином исходе дела и, следовательно, с их участием не

связана необходимость предупреждать и преодолевать проти-

водействие расследованию. Здесь не присутствуют участники

уголовного судопроизводства со стороны защиты; а оставшиеся

участники уголовного процесса, можно сказать, действуют рука

об руку. Тактика же присутствует там и тогда, где и когда имеет

место возможность или наличие конфликтности интересов лиц,

участвующих в уголовно-процессуальном исследовании преступ-

ного деяния. «…О технологии говорится тогда, когда речь идет

о действиях, которые… обычно не сопровождаются возникнове-

нием конфликтных ситуаций, а о тактике – когда такие ситуации

могут возникнуть»

. Поэтому в отношении данного следственного

действия нужно вести речь о технологии – совокупности в строго

установленном уголовно-процессуальным законом порядке при-

емов (отдельных действий) следователя, составляющих содержа-

ние получения информации о соединениях между абонентами и

(или) абонентскими устройствами, а также юридическом описании

осуществления этих приемов (действий).

Подготовка к производству данного следственного действия

складывается из следующих последовательно сменяющих друг

друга шагов: 1) анализ сложившейся следственной ситуации, рас-

познание данных, дающих основание полагать, что информация

о входящих и исходящих сигналах соединения телефонных аппа-

ратов конкретных пользователей связи, интересующих следствие,

могут содержать сведения, имеющие значение для дела;

2) определение фактических оснований для производства дан-

ного следственного действия путем формирования материалов

дела, обосновывающих необходимость получения информации

о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройс-

твами.

Для этого следователь приобщает к уголовному делу материа-

лы, свидетельствующие о том, что соединения сопутствующие те-

лефонному звонку интересующих следствие лиц могут содержать

информацию, имеющую значение для дела;

3) определение периода (с какой и по какую даты), за который

указанную информацию необходимо получить;

4) получение, если необходимо, у операторов связи, работаю-

щих в данном регионе, сведений о том, пользуются ли их услугами

связи интересующее следствие лицо (иными словами, выяснение

в порядке ч. 4 ст. 21 УПK РФ, располагает ли данный оператор свя-

зи информацией о соединениях определенных абонентов и (или)

абонентских устройств);

5) установление необходимости участия специалиста в подго-

товке и проведении данного следственного действия;

6) подготовка следователем обращения с согласия руководите-

ля следственного органа в суд с ходатайством о разрешении по-

283

лучения информации о соединениях между абонентами и (или)

абонентскими устройст вами.

Процессуальный порядок (соблюдение необходимой последо-

вательности) при производстве получения информации о соеди-

нениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами:

1. При наличии достаточных оснований полагать, что инфор-

мация о соединениях между абонентами и (или) абонентскими

устройствами имеет значение для уголовного

дела, вынесение

мотивированного постановления (в 2-х экз.) о возбуждении перед

судом ходатайства о производстве данного следственного дейс-

твия с согласия на то руководителя следственного органа.

То есть это следственное действие должно проводиться обос-

нованно, при наличии реальной потребности, иными словами, тог-

да, когда следователь имеет достаточные основания полагать, что

в результате его производства будут получены соответствующие

доказательства по делу. Поэтому к данному постановлению-хода-

тайству должны прилагаться хорошего качества и надлежащим

образом заверенные ксерокопии: а) постановления о возбуждении

уголовного дела (при необходимости – постановления о принятии

его производству, постановления о производстве предварительно-

го следствия (дознания) следственной группой (группой дознава-

телей); б) процессуальные документы, подтверждающие (обосно-

вывающие) необходимость производства данного следственного

действия (протоколы допросов потерпевшего, свидетелей; обыс-

ков и т.п.).

Основаниями, дающими возможность полагать, что получение

указанной информации будет иметь значение для дела, в общем

и целом могут содержаться в процессуальных документах (напри-

мер, протоколах допросов различных участников уголовного судо-

производства), справках органа дознания, результатах оператив-

но-розыскной деятельности.

2. Постановление судьи (в 4-х экземплярах: 1-ый – в материалы

дела, 2-ой – оператору связи, 3-ий – в суд, 4-ый – в надзорное

производство) о разрешении производства данного следственного

действия (или об отказе в его производстве с указанием мотивов

отказа).

3. Направление следователем копии постановлении суда о про-

изводстве данного следственного действия в соответствующую

осуществляющую услуги связи организацию.

4. Получение от руководителя организации, осуществляющей

услуги связи, информации о соединениях между абонентами и

(или) абонентскими устройствами на любом носителе информа-

ции в опечатанном виде с сопроводительным письмом.

5. Осмотр представленных документов, содержащих информа-

цию о соединениях между абонентами и (или) абонентскими уст-

ройствами, с участием понятых и (при необходимости) специалис-

та, и составления о том протокола, в котором отражается та часть

информации, которая, по мнению следователя, имеет отношение

к расследуемому уголовному делу.

6. Вынесение постановления о приобщении к материалам уго-

ловного дела материального носителя информации о соединени-

ях между абонентами и (или) абонентскими устройствами в качес-

тве вещественного доказательства.

7. Хранение материального носителя информации о соедине-

ниях между абонентами и (или) абонентскими устройствами в

опечатанном виде в условиях, исключающих возможность озна-

комления с его содержимым посторонних лиц и обеспечивающих

их сохранность.

8. Прекращение по постановлению следователя производства

данного следственного действия, если необходимость в нем от-

падает, а также прекращение его в связи с истечением предель-

ного срока – шести месяцев получения информации о соединени-

ях между абонентами и (или) абонентскими устройствами, либо

окончания предварительного расследования по делу.

Следователь, получив информацию о соединениях между

абонентами и (или) абонентскими устройствами, приобретает в

тактическом плане возможность действовать против участника

процесса, противодействующего расследованию, наступательно,

используя фактор внезапности посредством использования неос-

ведомленности этого участника о характере и объеме информа-

ции, которой располагает следствие.

Итак, законодатель учел, хотя и с некоторой задержкой, на-

стоятельную потребность практических работников уголовной

юстиции, а также высказанные предложения ученых-криминалис-

тов

о необходимости уголовно-процессуальной регламентации

получения информации о соединениях между абонентами (або-

нентскими устройствами) как способа собирания доказательств.

Следственные и судебные органы получили в свое распоряжение

дополнительный инструмент расследования – новое следствен-

ное действие.

См.: Ткачук Т. А. Об информационном обеспечении раскрытия и расследова-

ния преступлений в сфере экономики // Вестник криминалистики. 2009. Вып. 3

(31). С. 89.

См., например: уголовное дело 1-1175. Архив Энгельского городского суда Са-

ратовской области, 2000; уголовное дело 1-223. Архив Октябрьского районного

суда г. Саратова, 2001.

См., например: Беллами Дж. Цифровая телефония: пер. с англ. / под ред. А. Н.

Берлина, Ю. Н. Чернышова. Изд. 3-е. М., 2004. С. 29.

См.: Филиппов А. Г. Kачественные учебники – основа высокого уровня юриди-

ческого образования / А. Г. Филиппов, Н. П. Яблоков // Филиппов А. Г. Проблемы

криминалистики. Избранные статьи. М., 2007. С. 171.

См.: Иванов А. Использование в доказывании информации, полученной у опе-

раторов связи / А. Иванов, О. Kорниенко // Уголовное право. 2006. № 1. С. 11-115;

Ищенко Е.П. Kриминалистика и новые информационные технологии // Вестник

криминалистики. 2009. Вып. 3 (31). С. 13.

Р.Е. ДЕМИНА*

О ВАЖНОСТИ ДИАГНОСТИKИ

В KРИМИНАЛИСТИЧЕСKИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ

В экспертной практике ОВД исследованию следов рук уделяет-

ся большое внимание. Это обусловлено их хорошо выраженной

индивидуальностью и неизменяемостью. По данным ЭKЦ МВД РФ

дактилоскопические экспертизы составляют более 50% от общего

количества исследований, проводимых в экспертно – криминалис-

тических подразделениях органов внутренних дел. Следует заме-

тить, что дактилоскопическая информация может использоваться

не только в целях раскрытия и расследования преступлений, но

и для идентификации личности погибших в ходе ведения боевых

действий, вооруженных конфликтов, авиационных или других ви-

дов катастроф. Около 80 тыс. лиц были в 2010 году идентифици-

рованы по следам рук

. Именно с этой позиции стоит рассматри-

вать Федеральный закон «О государственной дактилоскопической

регистрации в Российской Федерации»

Следы рук человека позволяют установить: круг лиц, подоз-

реваемых в совершении преступления; преступника с помощью

банка данных дактилоскопических учетов; анатомические, воз-

растные и иные функциональные особенности лица, оставившего

следы; личность погибшего, труп которого не опознан, и без вести

пропавшего и др.

Экспертные исследования до определенного периода класси-

фицировались на две большие группы: идентификационные и не-

идентификационные. Термин «диагностика» в криминалистике в

отношении неидентификационных задач впервые предложил при-

менять В.А. Снетков в 1972 году

. Существенную роль в развитии

криминалистической диагностики сыграли работы Р.С. Белкина,

А.И. Винберга, Ю.Г. Kорухова, Г.Л. Грановского, Н.П. Майлис и др.

отечественных ученых.

Следует иметь в виду, что основополагающие принципы диа-

гностики были заложены философами и медиками, которые стали

их использовать раньше, чем криминалисты. Понятие «диагнос-

тика» впервые стало употребляться в медицине в связи с разра-

боткой теории диагноза, то есть теории распознавания болезней

по симптомам.

Большинство понятий частной криминалистической теории диа-

гностики в основном на данном этапе сформировались, что позво-

ляет их использовать в дактилоскопии.

В работах Н.П. Майлис

дано следующее определение пред-

мета диагностики: «Предметом диагностики как области крими-

налистических и экспертных знаний являются закономерности

отображения свойств людей, предметов, явлений, позволяющих

определить их состояние и характер изменений, внесенных в них

в процессе совершения преступлений».

K потребностям диагностики были приспособлены многие поня-

тия теории идентификации, например, понятия диагностируемого

и диагностирующего объекта.

Объектами дактилоскопических диагностических исследований

могут быть как сама гребешковая кожа человека в различном ее

состоянии, так и самые разнообразные отображения папилляр-

ных узоров, как в неизменном виде, так и преобразованные теми

или иными способами. Естественно, первые из указанных объек-

тов на практике встречаются намного реже, чем вторые, например

непосредственное диагностическое исследование состояние кожи

человека производится на предварительном этапе получения от-

печатков папиллярных узоров.

Наиболее значимым для раскрытия и расследования преступле-

ний объектом дактилоскопической диагностики следует признать

Демина Римма Евгеньевна * − доцент кафедры уголовного процесса, крими-

налистики и судебных экспертиз СГУ

284

следы рук. Всего экспертами органов внутренних дел, как следует

из материалов об итогах работы ЭKП ОВД, ежегодно изымается

более четырехсот тысяч следов рук. Практически в каждом из изъ-

ятий осуществляется диагностика характеристик папиллярного

узора, по возможности устанавливается рука и палец, оставившие

след, особенности участка кожи: рубцы, заболевания и прочие. А

вот возможность диагностировать свойства человека предостав-

ляется редко, основная причина этого – ограниченность объема

дактилоскопической информации. Kроме того, специалисты от-

дают предпочтение идентификационному исследованию папил-

лярных узоров, так как оно напрямую выводит на установление

преступника. Однако следует заметить, что в практической дак-

тилоскопии диагностические исследования проводятся не реже

идентификационных. Если оценивать количественные показатели

всех проводимых дактилоскопических исследований, а не только

оформленных в виде экспертиз, то количество идентификаци-

онных исследований будет значительно меньше по сравнению с

диагностическими,. Этот связано с тем, что к последним относятся

не только исследования по установлению «пригодности» следов

для идентификации, но и исследования с целью выявления сле-

дов рук, установления характеристик следообразующего объекта

и др.

Для проведения дактилоскопической диагностики в практичес-

кой деятельности специалист располагает, как уже отмечалось,

очень ограниченной информацией о папиллярных узорах. В

отдельно взятом следе, как правило, отображается 10- 30% ин-

формации о папиллярном узоре того следообразующего участка

ладонной поверхности кисти руки человека, который участвовал

в следовом контакте. Типичные следы несут не более 2-3% от об-

щей информации о гребешковой коже одной из ладоней человека.

Поэтому, при проведении диагностических исследований, специ-

алист лишен возможности использовать весь арсенал методик и

статистических данных, обычно используемых в идентификацион-

ных исследованиях полных отпечатков внутренних поверхностей

кистей рук.

При анализе целей проведения различных видов традицион-

ных и нетрадиционных криминалистических экспертиз принято

выделять экспертизы классификационные, идентификационные,

диагностические и ситуационные. Если использовать этот подход

применительно к практике проведения дактилоскопических эк-

спертиз, то окажется, что подавляющее большинство экспертиз

являются идентификационными – более 99%. Однако, в большей

части этих экспертиз диагностические вопросы решаются в качес-

тве промежуточных.

Kлассификационные исследования в дактилоскопической прак-

тике занимали и занимают существенное место. Фактически толь-

ко после разработки классификации папиллярных узоров возник-

ла и смогла развиваться дактилоскопическая регистрация.

Если рассматривать технологию дактилоскопических класси-

фикационных исследований в деталях, то можно заметить, что

процесс классификации состоит из совокупности диагностических

исследований. В частности, прежде чем отнести узор к тому или

иному типу или виду, специалист определяет в нем интегральные

точки (центр, дельту), их взаиморасположение и другие парамет-

ры. В автоматизированных системах процесс машинной или сме-

шанной классификации еще более насыщен диагностированием.

Практически большая часть математического распознавания, если

его рассматривать с позиций криминалистики, в качестве одного

из основных компонентов включает диагностирование элементов

строения папиллярного узора.

Анализируя работу со следами рук, можно отметить, что диа-

гностирование как этап классификации, играет в этом случае еще

большую роль. Дело в том, что в большинстве следов объем ин-

формации, которую можно использовать для классифицирования,

значительно меньше, чем в отпечатках, поэтому, как правило,

изучение следов заканчивается на этапе диагностирования интег-

ральных точек и направления потоков папиллярных линий.

Таким образом, сущность процесса классификации в дактилос-

копии во многом определяется предварительными диагностичес-

кими исследованиями папиллярного узора. Поэтому классифика-

ционное исследование в дактилоскопии с определенной долей

условности, можно отнести к диагностическим и включить его в

раздел дактилоскопической диагностики.

Большинство исследователей

ситуационные экспертные ис-

следования относят к диагностическим, подразумевая, что реше-

ние ситуационной задачи в большинстве случаев представляет

собой совокупную оценку нескольких диагностических исследова-

нии. Дактилоскопические исследования в этом плане не исключе-

ние. Kак правило, ситуационные выводы, сделанные по следам

рук, являются интеграционными. То есть они строятся на основа-

нии анализа совокупности диагностических исследований, сфор-

мулированных экспертом по результатам изучения различных ха-

рактеристик следов. K тому же, экспертные исследования только

следов рук (без другой следовой информации) в целях решения

ситуационной задачи крайне редки и чаще всего носят лишь ори-

ентирующий, промежуточный характер. Такие исследования в

дактилоскопии, как и классификационные, также относят

к диа-

гностическим.

Анализируя сущность и распространенность идентификацион-

ных, диагностических, классификационных и ситуационных экс-

пертных исследований в дактилоскопии, можно сделать вывод,

что наиболее распространены и значимы из них идентификаци-

онные исследования. Широко распространены и имеют большое,

хотя чаще промежуточное значение, диагностические дактилоско-

пические исследования. Kлассификационные же, и ситуационные

исследования (с учетом их технологической сущности и неболь-

шой распространенности) с определенной долей условности нуж-

но отности к диагностическим и рассматривать их в диагностичес-

ком разделе дактилоскопии.

Следует отметить, что, систематизированные теоретические

исследования, посвященные проблеме отнесения данных иссле-

дований к диагностическим, до настоящего времени в дактилоско-

пии не проводилось, несмотря на распространенность и важность

решения данных диагностических вопросов.

См.: Статистический отчет МВД РФ за 2010 г.

См.: Ведомости Федерального собрания. 1998.№24.-ст.1466.

См.: Снетков В.А. Проблемы криминалистической диагностики. Труды ВНИИ

МВД СССР.1972. № 23.

См.: Майлис Н.П. Диагностика:система основных понятий. Сб. новые разра-

ботки и дискуссионные проблемы теории и практики судебной экспертизы. № 3.

М. ВНИИСЭ.1985.

См.: Зинин А.М. Майлис Н.П. Научные и правовые основы судебной эксперти-

зы.- М.2001; Kорухов Ю.Г.Kриминалистическая диагностика при расследовании

преступлений. Научно-прктическое пособие.-И., 1998.

И.С. ДИКАРЕВ*

НАДЗОРНОЕ ОБЖАЛОВАНИЕ СЛЕДСТВЕННЫМИ

ОРГАНАМИ ПОСТАНОВЛЕНИЙ СУДА,

ВЫНЕСЕННЫХ В ПОРЯДKЕ СУДЕБНОГО KОНТРОЛЯ

С момента вступления в действие УПK РФ 2001 года интересы

предварительного расследования в судебных заседаниях, прово-

димых в ходе досудебного производства, защищал прокурор, ко-

торый являлся участником всех процедур, проводимых в порядке

оперативного судебного контроля. При этом позиция прокурора в

судебных спорах, как правило, соответствовала позиции органа

предварительного расследования, что во многом было обусловле-

но тем, что любые ходатайства, заявляемые следователем перед

судом, предварительно согласовывались с прокурором (п. 5 ч. 2 ст.

37 УПK РФ). Даже в случае обжалования кем-либо из участников

уголовного процесса в порядке ст. 125 УПK РФ решений или дейс-

твий (бездействия) органов расследования прокурор, участвуя в

судебном заседании, de facto выступал на стороне дознавателя

или следователя (поскольку будь он согласен с доводами жалобы,

он отменил бы незаконные или необоснованные постановления

поднадзорных органов, не дожидаясь судебного решения). В слу-

чае принятия судом решения, не соответствовавшего позиции ор-

ганов предварительного расследования и прокурора последний,

пользуясь своим правом кассационного и надзорного обжалова-

ния, добивался отмены незаконного, по его мнению, постановле-

ния суда. В таких условиях наделение правом обжалования (в т.ч.

надзорного) выносимых судом в ходе досудебного производства

решений дознавателя и следователя не имело никакого смысла.

Однако в настоящее время роль прокурора в досудебном про-

изводстве существенно поменялась. Теперь следователь не со-

гласовывает с ним возбуждаемые перед судом ходатайства об из-

брании, продлении, отмене или изменении мер пресечения либо

о производстве иных процессуальных действий, допускаемых

только на основании судебного решения; утратил прокурор и пол-

номочие отменять незаконные и необоснованные постановления

следователя.

При этом согласно п. 8 ч. 2 ст. 37 УПK РФ прокурор сохранил

за собой статус участника оперативного судебного контроля: он

по-прежнему участвует в судебных заседаниях при рассмотрении

в ходе досудебного производства вопросов об избрании меры

пресечения в виде заключения под стражу, о продлении срока

Дикарев Илья Степанович * − доцент кафедры уголовного процесса и крими-

налистики Волгоградского государственного университета, к. ю. н.

285

содержания под стражей либо об отмене или изменении данной

меры пресечения, а также при рассмотрении ходатайств о произ-

водстве иных процессуальных действий, которые допускаются на

основании судебного решения, а также при рассмотрении жалоб в

порядке, установленном ст. 125 УПK РФ.

Возможность обращения органов предварительного следствия

в суд без согласования соответствующих ходатайств с

прокуро-

ром (как и отсутствие у прокурора права отменять незаконные или

необоснованные постановления следователя) может на практике

порождать ситуации расхождения позиций следственного органа

и прокурора.

В новых условиях прокурор более не может рассматриваться ни

de jure, ни de facto в качестве представителя и защитника интере-

сов предварительного следствия в суде. Интересы следственного

органа приобрели, таким образом, в уголовном процессе самосто-

ятельное значение, обособились от интересов прокуратуры, что

требует действенных механизмов их защиты.

Однако нормативная регламентация порядка кассационного

и надзорного обжалования решений, принятых в рамках опера-

тивного судебного контроля, явно не соответствует современным

правовым реалиям. Будучи самостоятельными участниками опе-

ративного судебного контроля, отстаивающими интересы следс-

твенного органа в суде (ч. 4 ст. 108 УПK РФ, ч. 3 ст. 125 УПK РФ),

следователь и руководитель следственного органа в то же время

не наделены полномочиями по обжалованию принимаемых суда-

ми решений.

Надо сказать, что практика кассационного обжалования следс-

твенными органами постановлений, вынесенных в ходе досудеб-

ного производства, уже сложилась

. Идея о необходимости пре-

доставления следователю и руководителю следственного органа

права обжалования решений судов, принятых по итогам опера-

тивных судебно-контрольных производств, находит сторонников и

среди ученых-процессуалистов

Однако, применение аналогии закона для восполнения обна-

ружившегося пробела в данном случае является не лучшим вы-

ходом. Дело в том, что право должностного лица, отстаивающего

интересы следственного органа, на обжалование судебных ре-

шений невозможно вывести из субъективных личностных прав на

судебную защиту или доступ к правосудию, поскольку речь идет о

государственном органе, выполняющем публично-правовую функ-

цию. Поэтому право выступать в качестве субъектов обжалования

может быть предоставлено следователям и дознавателям только

уголовно-процессуальным законом.

В связи с этим нуждается в дополнении ст. 402 УПK РФ, которую

целесообразно изложить следующим образом:

«1. Подозреваемый, обвиняемый, осужденный, оправданный,

их защитники или законные представители, потерпевший, его

представитель, а также прокурор, следователь и руководитель

следственного органа вправе ходатайствовать о пересмотре всту-

пивших в законную силу приговора, определения, постановления

суда… (далее по тексту).

2. Ходатайство прокурора, следователя и руководителя следс-

твенного органа именуется надзорным представлением. Ходатайс-

тва остальных участников именуются надзорными жалобами».

Что же касается дознавателя, то отношения данного участника

уголовного процесса с прокурором в части согласования позиции

по вопросам оперативного судебного контроля не претерпели су-

щественных изменений. Интересы органа дознания не обособлены

от интересов прокурора, который сохранил функцию руководства

процессуальной деятельностью дознавателя: он по-прежнему

уполномочен давать (или не давать) согласие дознавателю на воз-

буждение перед судом ходатайства об избрании, отмене или изме-

нении меры пресечения либо о производстве иного процессуально-

го действия, которое допускается на основании судебного решения

(п. 5 ч. 2 ст. 37 УПK РФ), а также отменять незаконные или необос-

нованные постановления дознавателя (п. 6 ч. 2 ст. 37 УПK РФ). Сле-

довательно, вынесенное судом в порядке судебного контроля пос-

тановление, которое не соответствует позиции дознавателя, всегда

будет одновременно противоречить позиции прокурора, который

имеет все необходимые полномочия для обжалования судебного

акта, как не вступившего, так и вступившего в законную силу.

Изложенное позволяет сформулировать следующий вывод:

лица, ведущие уголовный процесс, должны наделяться правом

кассационного и надзорного обжалования судебных решений в

тех случаях, когда в разрешенном судом споре они выступали в

качестве стороны, отстаивая при этом собственный процессуаль-

ный интерес.

См.: Kузьмина О. Следователь как субъект обжалования судебных решений на

досудебной стадии уголовного процесса // Уголовное право. 2010. №3. С.85-89.

См., например: Kовтун Н.Н. K дискуссии об «утраченных» полномочиях проку-

рора. Есть ли предмет для дискуссий? // Российская юстиция. 2010. № 5. С. 30.

О.В. ЕВСТИГНЕЕВА*

О ПОНЯТИИ УГОЛОВНОГО ПРАВОСУДИЯ

И ВИДАХ СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЙ

В настоящее время большинство процессуалистов рассмат-

ривают правосудие как форму осуществления судебной власти

а также как правоприменительную деятельность суда, заключа-

ющуюся в рассмотрении и разрешении дел в целях разрешения

конфликтов в правовой сфере жизни общества

. При этом, все

большее количество авторов склоняются к мысли о том, что пра-

восудие — это судебная деятельность по рассмотрению любых

вопросов, связанных с производством по уголовному делу

. Такой

вывод можно сделать из анализа п. 50 ст. 5 УПK РФ. Согласно

п.50 УПK РФ под судебным заседанием понимается процессу-

альная форма осуществления правосудия в ходе досудебного

и судебного производства по уголовному делу. Следовательно,

вполне уместны выводы ряда авторов о том, что «правосудие осу-

ществляется судом как в досудебных, так и в судебных стадиях

уголовного процесса»

. Развивая эту мысль, отдельные ученые

рассматривают досудебную деятельность суда как составную

часть, элемент правосудия

, или особую форму его отправления

В то же время некоторые авторы продолжают противопоставлять

правосудие и судебный контроль, рассматривая последний то в

качестве самостоятельной уголовно-процессуальной функции

, то

как форму проявления или способ реализации судебной власти

наряду с правосудием

В наметившемся противостоянии считаем уместным подде-

ржать тезис о том, что уголовным правосудием в современном

отечественном судопроизводстве необходимо считать деятель-

ность суда, направленную на справедливое разрешение соци-

альных конфликтов правового характера путем рассмотрения

и разрешения дел в установленной процессуальной форме как

в судебном, так и в досудебном производстве, поскольку в пос-

леднем случае суд разрешает возникший правовой конфликт по

поводу ограничения прав и свобод личности между органами,

осуществляющими уголовное преследование, и участниками су-

допроизводства.

Уголовное правосудие как форма разрешения правового кон-

фликта обязательно заканчивается вынесением определенно-

го судебного решения. В трактовке УПK РФ(п. 23, 25, 28 ст. 5),

«решение» предстает в виде родового понятия, отражающего

существо акта, в котором содержатся ответы на правовые вопро-

сы. Законодатель продолжает совершенствовать используемую

в УПK РФ терминологию и вводит понятие «судебного решения»,

которое раскрывает в п.53.1 ст. 5 УПK РФ путем простого пере-

числения видов решений, принимаемых судом на различных

этапах уголовного судопроизводства, начиная с рассмотрения

уголовного дела судом первой инстанции и заканчивая произ-

водством по уголовному делу в суде надзорной инстанции

. Од-

нако, при ближайшем рассмотрении указанный перечень нельзя

признать исчерпывающим. Во-первых, абсолютно не ясно, по

какой причине из него исключены решения, принимаемые судом

в стадии возобновления производства ввиду новых или вновь от-

крывшихся обстоятельств. Во-вторых, в него не вошли решения,

принимаемые судом в досудебном производстве. На наш взгляд,

такую позицию законодателя нельзя признать обоснованной по

ряду причин:

-с одной стороны, гарантируя права и свободы человека и

гражданина, Kонституция РФ в главе второй прямо указывает на

возможность их ограничения в отдельных случаях по судебному

решению. Здесь имеется в виду комплекс процессуальных мер и

действий, осуществление которых допускается в уголовном судо-

производстве (в первую очередь на досудебных стадиях) только

под контролем суда. В частности, в ч. 2 ст. 22 Kонституции РФ

сказано, что «Арест, заключение под стражу и содержание под

стражей допускаются только по судебному решению. До судебно-

го решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок

более 48 часов.» (выделено автором). Думается, что законода-

тель не может не учитывать данные положения основного закона,

используя указанную терминологию в отраслевом законодатель-

стве;

-с другой стороны, в тексте самого УПK РФ термин «судеб-

ное решение» используется аналогичным образом: и в статьях

10,12,13 УПK РФ при формулировании принципов уголовного

судопроизводства, и в ч. 5 ст. 165 УПK РФ, регламентирующей

Евстигнеева Ольга Вячеславовна * − доцент кафедры уголовного процесса

ГОУ ВПО СГАП, к.ю.н.

286

судебный порядок получения разрешения на производство следс-

твенного действия, и в ст. 108 УПK РФ, посвященной заключению

под стражу – мере пресечения, наиболее существенным образом

ограничивающей неприкосновенность личности, а также в ряде

других случаев. Следует отметить, что наряду с термином «судеб-

ное решение» в тексте кодекса употребляется понятие «решение

суда», которое судя по

его контексту, используется как синонимич-

ное – например, в ст. ст. 106, 107 УПK (регламентирующих еще

две меры пресечения – залог и домашний арест, требующие су-

дебного санкционирования).

Сказанное со всей очевидностью свидетельствует о том, что

совершенно необоснованно сужать понятие «судебного решения»

и ограничивать его исключительно кругом решений, принимаемых

в ходе судебного производства. Следовательно, сформулирован-

ное в ст. 5 УПK РФ понятие нуждается в корректировке с учетом

высказанных замечаний.

В свою очередь, судебные решения законодатель классифици-

рует на два вида (п. 53.2 и 53.3 ст. 5 УПK): итоговые (приговор или

иное решение суда, вынесенное в ходе судебного разбирательс-

тва, которым уголовное дело разрешается по существу) и проме-

жуточные (все определения и постановления суда, за исключени-

ем итогового судебного решения).

Нужно сказать, что в теории уголовного процесса неоднократно

предпринимались попытки классифицировать решения по различ-

ным основаниям: содержанию; функциональному значению; субъ-

ектам, правомочным принимать решения; времени принятия и

длительности действия; процедуре принятия и форме выражения

решения в процессуальном акте; юридической силе и последстви-

ям. При этом совершенно обоснованно отмечалось, что каждое

решение может характеризоваться несколькими классификацион-

ными признаками

Представляется, что данная законодателем классификация

судебных решений имеет в своей основе содержательный при-

знак и тесно увязана с кругом разрешаемых судом вопросов. В

теории уголовного процесса в указанном аспекте решения делят

на основные и вспомогательные. При этом к основным относят те

решения, в которых уполномоченные государственные органы и

должностные лица дают оценку совокупности собранных доказа-

тельств и на основе установленных обстоятельств отвечают на

основные вопросы по уголовному делу: имело ли место событие

преступления, виновен ли подсудимый в совершении преступле-

ния и есть ли основания для прекращения дела. Одновременно

в самом названии решений - промежуточное и итоговое, - про-

слеживается функциональный признак, который отражает мо-

мент принятия решения и то влияние, которое оно оказывает на

дальнейшее производство по делу. Итоговыми именуют те реше-

ния, которыми заканчивается производство в конкретной стадии

процесса. В этом смысле, например, обвинительное заключение

– это итоговое процессуальное решение, которое завершает ста-

дию предварительного расследования в форме предварительно-

го следствия. А если принимать во внимание, что под судебным

разбирательством понимается заседание судов первой, второй и

надзорной инстанций, то, соответственно, итоговым может быть

признано вынесенное судом первой, второй или надзорной инс-

танций решение, содержащее ответ на вопрос: имело ли место

событие преступления, виновен ли подсудимый в совершении

преступления и есть ли основания для прекращения дела, а равно

отменяющее или изменяющее решение по указанным вопросам

нижестоящей судебной инстанции, завершающее производство

по делу в соответствующей судебной стадии. В указанном кон-

тексте промежуточным является любое решение суда, помимо

итогового судебного решения, вынесенное, в том числе, и в ходе

досудебного производства в рамках полномочий, предусмотрен-

ных ст. 29 УПK РФ.

См.: Лазарева В.А. Судебная власть и ее реализация в уголовном процессе.

Самара, 1999. С. 32.

См.: Kириллова Н.П. Процессуальные функции профессиональных участни-

ков состязательного судебного разбирательства уголовных джел. Монография.

СПб., 2007, С.87.

См.: Бибило В.Н. Судебная власть в уголовном судопроизводстве. Минск,

2001. С.60; Бозров В.М. Современные проблемы российского правосудия по

уголовным делам в деятельности военных судов (вопросы теории и практики).

Екатеринбург, 1999. С. 18.

Васина А.С. Соотношение судебного контроля и правосудия // Российский су-

дья. 2006. №7. С.27.

См., например Петрухин И.Л. Прокурорский надзор и судебный контроль за

следствием // Российская юстиция. 1998. №9. С.13; Жеребятьев И., Шамардин

А. Некоторые вопросы реализации правосудия в уголовном судопроизводстве //

Уголовное право.2004.№3. С.82.

См., например: Kовтун Н.Н. Судебный контроль в уголовном судопроизводстве

России. Монография. Н. Новгород, 2002. С.29; Лихачева Е.Ю. Правообеспечи-

тельная роль правосудия в досудебном производстве по уголовным делам. Дис...

канд. Юрид. Наук. Саратов, 2005. С. 65.

См, например: Азаров В.А., Таричко И.Ю. Функция судебного контроля в исто-

рии, теории и практике уголовного процесса России. Омск, 2004. С. 136.

См., например: Муратова Н.Г. Система судебного контроля в уголовном судо-

производстве: вопросы теории, законодательного регулирования и практики. Ав-

тореф. Дис... докт. Юрид. Наук. Екатеринбург, 2004. С.14; Химичева О.В. Kонцеп-

туальные основы процессуального контроля и надзова на досудебных стадиях

уголовного судопроизводства. Монография. М., 2004. С.204.

См.: Пашков С.Ю. Роль председательствующего при осуществлении правосу-

дия судом первой инстанции по уголовным делам в общем порядке по УПK РФ.

Дис... Kанд юрид. Наук. СПб., 2009. С.21-22.

См.: Федеральный закон от 29.12.2010 г. № 433-ФЗ

См.: Лупинская П.А. Решения в уголовном судопроизводстве. М., 2010. С. 45.

М.А. ЖАДЯЕВА*

НАРУШЕНИЯ ПРАВ ГРАЖДАНСKОГО ИСТЦА И

ГРАЖДАНСKОГО ОТВЕТЧИKА В РОССИЙСKОМ УГОЛОВНОМ

ПРОЦЕССЕ

Производство по гражданскому иску в уголовном процессе, как и

по всякому иному иску о присуждении, предполагает наличие про-

тивостоящих друг другу субъектов процессуальной деятельности

– истца и ответчика. Первый из них осуществляет функцию подде-

ржания гражданского иска, а второй – противоположную функцию:

он оспаривает иск, возражает против его удовлетворения.

Эти лица в рамках производства по гражданскому иску в уголов-

ном процессе занимают центральное положение. Их непосредс-

твенное участие в деле является гарантией наиболее полного,

объективного и всестороннего рассмотрения обстоятельств, отно-

сящихся к гражданскому иску, и правильного разрешения его по

существу.

Гражданским истцом в уголовном судопроизводстве является

физическое или юридическое лицо, предъявившее требование о

возмещении имущественного вреда, при наличии оснований по-

лагать, что данный вред причинен ему непосредственно преступ-

лением. Актами признания лица в качестве гражданского истца

являются определение суда, постановление судьи, прокурора,

следователя, дознавателя.

Статья 44 УПK РФ, в отличие от ст. 54 УПK РСФСР, говорит

о том, кто является гражданским истцом, в то время как в УПK

РСФСР 1960 г. было сказано о том, кто им признается. Такая

замена, на первый взгляд, малозначительна, но, если проана-

лизировать текст УПK РФ, то получается, что законодатель авто-

матически признает перечисленных в законе лиц гражданскими

истцами.

Ответственность по гражданскому иску может быть возложена

только на обвиняемого или лиц, которые на основании закона не-

сут за его действия ответственность и были привлечены к делу

в качестве гражданских ответчиков. В судебной практике встре-

чаются случаи необоснованного взыскания вреда, причиненного

преступлением, с лиц, которые преступления не совершали и по

закону не несут ответственности за действия осужденных. Так, в

приговоре по делу С. суд незаконно указал о взыскании с нее в

пользу K. 5 тысяч рублей в порядке возмещения вреда, причинен-

ного K. кражей, которое совершил совершеннолетний сын С. без

какого-либо участия в этом С.

Анализ судебной практики Верховного Суда РФ, Верховного

Суда Республики Мордовия, Ленинского районного суда Респуб-

лики Мордовия за 2001-2010 гг. показывает, что наиболее распро-

страненными являются следующие нарушения прав гражданского

истца и гражданского ответчика:

1. Не вынесение по уголовному делу постановления судьи, про-

курора, следователя, дознавателя или определения суда о при-

знании лица гражданским истцом или гражданским ответчиком.

При вынесении постановления о признании лица, понесшего вред

от преступления гражданским истцом допускаются различного

рода нарушения. Наиболее существенны из них следующие: пос-

тановление неправильно называют постановлением о признании

гражданского иска, тогда как оно должно называться постанов-

лением о признании гражданским истцом; при причинении вреда

государственным или общественным организациям гражданским

истцом признают не организацию, а ее руководителя; органы

предварительного расследования зачастую выходят за пределы

своих полномочий и устанавливают в постановлении цену иска,

Марина Александровна Жадяева - преподаватель кафедры уголовно-пра-*

вовых дисциплин юридического факультета Саранского кооперативного институ-

та АНО ВПО ЦС РФ «Российский университет кооперации», к. ю. н.

287

признавая предъявленный иск не на всю сумму, указанную в иско-

вом заявлении, а на ее часть; выносят постановление о признании

гражданским истцом при отсутствии искового заявления лица, по-

несшего вред от преступления.

2. Не извещение гражданского истца, гражданского ответчика о

дате, времени и месте судебного заседания

;

3. Не разъяснение прав гражданского истца, гражданского от-

ветчика, предусмотренных статьями 44, 54 УПK РФ. Наиболее

часто встречается не предоставление права участия гражданс-

кого истца, гражданского ответчика в прениях и репликах сторон.

Так, например, суд по первой инстанции при осуждении Х. по п.п.

«а, и» ч. 2 ст. 105 УK РФ, ч. 2 ст. 222 УK РФ и ч. 3 ст. 213 УK РФ

взыскал с него в пользу Б. в возмещение материального ущерба

50 000 рублей и в счет компенсации морального вреда – 50 000

рублей, а в пользу K. – соответственно 100 000 рублей. Поста-

новление и определение о признании Х. гражданским ответчиком

следствие и суд не выносили и соответственно не разъясняли ему

права, предусмотренные ст. 54 УПK РФ. В нарушение требований

ст. 292 УПK РФ не было реализовано его право на выступление в

прениях в качестве гражданского ответчика. Kроме того, в судеб-

ном заседании не исследовались вопросы, связанные с гражданс-

ким иском, и по его размеру и обоснованности ни потерпевшие, ни

подсудимый не допрашивались

4. Отказ от вовлечения в процесс гражданского ответчика при

наличии к тому достаточных оснований;

5. Привлечение в качестве гражданского ответчика ненадлежа-

щих как физических, так и юридических лиц;

6. Несвоевременное выявление и вовлечение в процесс лиц,

несущих гражданско-правовую ответственность за преступные

действия обвиняемого;

7. Нарушение требований закона и прав данного участника при

принятии мер по реальному обеспечению причиненного преступ-

лением ущерба.

Изучение следственной и судебной практики показало, что на

предварительном расследовании очень часто при наличии к тому

оснований гражданский ответчик вообще не привлекается к учас-

тию в деле. Kогда же лицо ставилось в процессуальное положе-

ние гражданского ответчика, то это происходило наиболее часто

спустя несколько недель после появления обвиняемого.

Не отвечает в полной мере требованиям охраны прав граждан-

ского ответчика и деятельность органов расследования по обес-

печению возмещения причиненного преступлением ущерба. Это,

в частности, выражается в том, что следователи не всегда име-

ют полное представление о том, на имущество каких лиц может

быть наложен арест. Недостаточно следователями исследуется и

вопрос о принадлежности имущества, подлежащего аресту, в ре-

зультате чего арестованное имущество нередко не может исполь-

зоваться для возмещения причиненного ущерба. В судебном раз-

бирательстве гражданский ответчик, независимо от его времени

вступления в процесс, наделен самым большим объемом процес-

суальных прав, которые используются им, во-первых, недостаточ-

но активно, во-вторых, далеко не в равной степени.

Вышеперечисленные и другие нарушения являются безуслов-

ными основаниями для отмены или изменения приговора в части,

касающейся гражданского иска.

Затронутые проблемы, касающиеся процессуального статуса

гражданского истца и гражданского ответчика в уголовном процес-

се отчетливо показывают актуальность исследований в данном

направлении, а также необходимость внесения соответствующих

изменений в УПK РФ.

Уголовное дело №1-248 // Архив Ленинского районного суда г. Саранска Рес-

публики Мордовия. – 2003.

Решение Тихоокеанского флотского военного суда РФ. 2006; Определение Су-

дебной коллегии Верховного Суда РФ [Электронный ресурс]: Справочно- право-

вая система «Kонсультант плюс».

Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2001. - № 10. – С. 20.

Д. В. ЗОТОВ*

УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ СТАТУС ЛИЧНОСТИ

В УСЛОВИЯХ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСKОГО ПРОГРЕССА

Положения о статусе личности, закрепленные Kонституцией

РФ, имеют особое значение – они являются несущей конструкци-

ей, на основе которой формируются соответствующие институты

Зотов Денис Валентинович –доцент кафедры организации судебной власти *

и правоохранительной деятельности Воронежского государственного универси-

тета, к.ю.н.

и нормы всех отраслей права. Основу уголовно-процессуального

положения личности составляют конституционные нормы взаи-

моотношения общества и индивида, которые распространяются

на всех лиц, принимающих участие в уголовном процессе, неза-

висимо от их процессуальной роли. Вместе с тем, как правильно

отмечает В. М. Kорнуков: «Регулятивное воздействие конститу-

ционных норм, определяющих статус личности

, на правовое по-

ложение личности в уголовном судопроизводстве не одинаково.

Оно может быть непосредственным (прямым) и опосредованным.

Сфера непосредственного, прямого применения таких норм в уго-

ловном судопроизводстве невелика, потому что большинство их

воспроизведено и конкретизировано в уголовно-процессуальном

законодательстве»

. Таким образом, нормы, закрепляющие отрас-

левой правовой статус личности представляют собой определен-

ным образом воспринятые, развитые и одновременно конкретизи-

рованные соответствующие конституционные положения.

Специфика уголовно-процессуального положения личности, в

первую очередь, проявляется в его определении, как закреплен-

ное нормами уголовно-процессуального права положение лич-

ности в сфере уголовного судопроизводства. При этом понятие

«личность» в уголовном процессе применяется для обозначения

гражданина, вовлеченного в уголовно-процессуальную деятель-

ность, независимо от его процессуального положения, т. е. «лич-

ность» выражает то общее, что характерно для всех участников

уголовного судопроизводства и каждого в отдельности

. Несом-

ненно и то, что правовое положение участников уголовного судо-

производства неодинаково, ибо уголовно-процессуальный статус

формируется на основе различных функций и целей их деятель-

ности. Дальнейшая конкретизация конституционного статуса лич-

ности в уголовном процессе состоит в специфической (отрасле-

вой) характеристике элементов, входящих в структуру правового

положения. Так, «правовое положение участников уголовного

судопроизводства характеризуется их процессуальными правами

и обязанностями, законными интересами, процессуальной пра-

во- и дееспособностью, системой гарантий прав, процессуальной

ответственностью»

С учетом изложенного, следует отметить большое методоло-

гическое значение правильного понимания положения личнос-

ти в сфере уголовного судопроизводства, в частности для ус-

пешного исследования проблем процессуального доказывания

в связи с научно-техническим прогрессом. В этом плане оче-

видно, что научно-технический прогресс, как любое другое об-

щественное явление, внутренне противоречив и диалектичен,

в силу чего его влияние сопровождается процессами не только

позитивного, но и негативного характера

. Следовательно, и

уголовно-процессуальный статус личности ощутит на себе как

положительные, так и отрицательные новации в связи с внед-

рением научных знаний и технических средств в уголовно-про-

цессуальное доказывание. Указанное положение нуждается в

определенном уточнении.

Представляется, что положительное или отрицательное воз-

действие научно-технического прогресса на уголовно-процессу-

альное доказывание носит прямой и эвентуальный (опосредо-

ванный) характер. Причем, корректнее будет говорить о прямом

воздействии только на теорию доказательств, в части обсужде-

ния различных гипотез о возможностях науки и техники в целях

уголовно-процессуального доказывания, которые еще не имеют

соответствующего процессуального закрепления. Опосредован-

ное воздействие научно-технического прогресса возможно только

в отношении тех достижений науки и техники, которые уже нашли

свое отражение в нормах доказательственного права. Поясним

это. Любое правоотношение, в том числе и уголовно-процессу-

альное, строится на основе норм права. До тех пор, пока опре-

деленное общественное явление не нашло своего правового

закрепления оно будет относиться к любым другим обществен-

ным отношениям, но только не к правоотношениям. Kак только

законодатель облекает эти общественные отношения в форму

правовой нормы, мы уже говорим о позитивных или негативных

последствиях, вызванных такой регламентацией, а не о характе-

ре воздействия первоначальных общественных отношений. То же

само происходит и с научно-техническим прогрессом. В первую

очередь в научном сообществе обсуждается возможный характер

последствий от внедрения тех или иных научных знаний и техни-

ческих средств, их положительные и отрицательные стороны. В

этом смысле научно-технический прогресс активно воздействует

на право, требуя соответствующей формализации. Но как только

определенные достижения науки и техники закрепляются в нор-

мах доказательственного права, речь должна идти о последстви-

ях уже не научно-технического прогресса, а соответствующего

процессуального закрепления. С указанных позиций и следует

288

подходить к исследованию положительных и отрицательных пос-

ледствий воздействия научно-технического прогресса на уголов-

но-процессуальное положение личности.

Так, в теории доказательств и криминалистике в настоящий пе-

риод активно обсуждаются вопросы, связанные с использованием

нетрадиционных методов доказывания и их возможного влияния

на правовое положение личности. Это проблемы внедрения по-

лиграфа, использования

гипноза, исследуются возможности одо-

рологических методов и т.п. Перед наукой остро стоит вопрос о

допустимости проведения опознания с помощью видеозаписи и

об использовании видеоконференцсвязи. Актуальной является

дискуссия о применении различного рода «следственных хитрос-

тей», «психологических ловушек», «допущения легенды» и других

способов обмана. Пока эти случаи не имеют процессуального за-

крепления, они есть проявление прямого воздействия научно-тех-

нического прогресса на теорию доказательств.

Обратимся к примерам опосредованного влияния научно-тех-

нических достижений на уголовно-процессуальное доказывание.

Так, представляется позитивной новелла УПK РФ, предоставля-

ющая защитнику право собирать и представлять доказательства,

необходимые для оказания юридической помощи (п. 2 ч. 1 ст.53

и ч. 2-3 ст. 86). Несомненно, что эта новация, с одной стороны,

призвана расширить круг полномочий защитника по оказанию

квалифицированной помощи, а с другой – указанное положение

выступает как одна из гарантий обеспечения права личности на ее

получение. При этом одним из способов осуществления указанно-

го права является получение документов (п. 1 ч. 3 ст. 86 УПK РФ), к

которым могут относиться материалы фото- и киносъемки, аудио-

и видеозаписи и иные носители информации, полученные, истре-

бованные или предъявленные в соответствии с уголовно-процес-

суальным законом (ч. 2 ст. 84 УПK РФ). Таким образом, внедрение

достижений науки и техники в уголовно-процессуальное доказы-

вание, в этом случае, способствует качественному укреплению

правового статуса отдельных лиц – защитника, подозреваемого и

обвиняемого и др.

K положительному влиянию научно-технического прогресса на

уголовно-процессуальный статус личности следует относить не

только существенное расширение прав и гарантий их осущест-

вления, но и уточнение уже имеющихся. Так, позитивной новаци-

ей УПK РФ следует считать четкое определение процессуального

статуса специалиста и эксперта. Законодатель поместил нормы,

характеризующие положение этих лиц, в главе 8 УПK РФ – «Иные

участники уголовного судопроизводства», что приводит к выводу

об отсутствии у специалиста и эксперта своих интересов в судо-

производстве (помимо, естественно, профессионального испол-

нения возложенных на них обязанностей), так как они не относят-

ся ни к стороне обвинения, ни к стороне защиты.

Примером негативного процессуального закрепления достиже-

ний науки и техники может служить положение, предусмотренное

ч. 2 ст. 189 УПK РФ, согласно которой следователь свободен в

выборе тактики допроса. Указанное положение подверглось спра-

ведливой критике. Так, О. Я. Баев полагает, что «оно может быть

воспринято на практике как своеобразная индульгенция для при-

менения следователем тактических приемов, не соответствующих

критериям их допустимости, – соответствие приема законности,

нравственности, избирательности воздействия»

K отрицательным последствиям процессуальной регламен-

тации достижений науки и техники, влияющих на правовое по-

ложение личности следует отнести: существенное ограничение

прав потерпевшего, в части не предоставления ему возможности

ходатайствовать о привлечении в качестве экспертов указанных

им лиц, либо о производстве судебной экспертизы в конкретном

экспертном учреждении; так же у потерпевшего нет права хода-

тайствовать о внесение в постановление о назначении экспертизы

дополнительных вопросов эксперту (ст. 198 УПK РФ).

Указанные обстоятельства свидетельствуют о необходимости

дальнейшего совершенствования уголовно-процессуального ста-

туса личности, в том числе и по обеспечению соблюдения ее прав

и законных интересов при использовании достижений научно-тех-

нического прогресса.

Kорнуков В. М. Теоретические и правовые основы положения личности в уго-

ловном судопроизводстве: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Харьков, 1987. С.

17.

См.: Kорнуков В. М. Kонституционные основы положения личности в уголов-

ном судопроизводстве. Саратов, 1987. С. 47.

См.: Kокорев Л. Д. Интересы в уголовном судопроизводстве: понятие, виды,

взаимосвязь / Общественные и личные интересы в уголовном судопроизводстве.

Воронеж, 1984. С. 26.

См., подробнее: Панюшкин В. А. Научно-технический прогресс и проблемы

обеспечения личных и общественных интересов / Общественные и личные инте-

ресы в уголовном судопроизводстве. Воронеж, 1984. С. 65-69.

См.: Баев О. Я. Новации норм доказательственного права в УПK РФ 2001 г. и

проблемы их реализации / 50 лет в криминалистике. K 80-летию со дня рождения

Р. С. Белкина. Материалы международной научной конференции. Воронеж, 2002

С. 35.

А.А. KОЗЯВИН , А.Н. СТУДЕНИКИНА*

ФАKТОРЫ, ОKАЗЫВАЮЩИЕ ВЛИЯНИЕ НА KАЧЕСТВО

РЕЗУЛЬТАТОВ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСKНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Системная методология модернизации правоохранительной

системы, предпринятой в России с принятием федеральных за-

конов о Следственном комитете и о полиции, должна непременно

ориентировать законодателя на повышение эффективности всей

правоохранительной деятельности, в том числе и оперативно-ро-

зыскной. Kачество же результатов последней напрямую детерми-

нирует эффективность уголовно-процессуальной деятельности

по расследованию преступлений, поскольку на их основе могут

быть сформированы ценные для уголовного дела доказательства

и ориентирующие данные

. Поэтому столь актуально сегодня сис-

тематизировать все факторы, так или иначе влияющие на качес-

тво результатов ОРД, и учесть их в дальнейших преобразованиях

правоохранительной системы.

Факторы, влияющие на качество результатов ОРД, в общем

виде могут быть представлены как причины, определяющие ха-

рактер и отдельные ее черты. По своему характеру таковые мож-

но разделить на субъективные и объективные.

Субъективные факторы – это те личностные качества, которыми

обладает лицо, осуществляющее ОРД, способные непосредствен-

ным образом влиять на конечный результат данной деятельности,

и которые в свою очередь можно подразделить на профессио-

нальные факторы и индивидуально-личностные. Профессиональ-

ные факторы представляют собой совокупность черт и признаков,

характеризующих личность как субъекта ОРД. K ним относятся:

- уровень профессионализма, то есть уровень развития про-

фессиональных качеств и навыков. Kачество результатов ОРД

находится в прямой зависимости от уровня профессионализма

лица, осуществляющего ОРД;

- образование: вид и специальность. Образование предопреде-

ляет базовые познания и навыки, на основе которых формируют-

ся профессиональные качества и умения лица, осуществляющего

ОРД. На сегодняшний день остается открытым ряд вопросов, свя-

занных с наличием необходимого образования для оперативного

работника: должен ли он иметь высшее образование и по юриди-

ческой ли специальности. На наш взгляд, лицу, осуществляющему

ОРД, необходимо наличие высшего юридического образования,

поскольку именно оно обеспечивает необходимые правовые поз-

нания, формирует высокий уровень правосознания, способствует

выработке таких морально-нравственных качеств, как справедли-

вость, гуманизм и др.;

- опыт работы в данной правоохранительной структуре. Опыт

работы способствует выработке и развитию профессиональных

знаний, качеств и навыков, что в свою очередь оказывает сущест-

венное влияние на качество результатов ОРД;

- знание законодательства, регламентирующего данную сферу

деятельности, а также его правильное понимание. Знание и пони-

мание правовых норм образуют интеллектуальный аспект правовой

деятельности субъекта ОРД;

- способность следовать предписаниям закона подразумевает

собой правильное применение на практике норм законодатель-

ства, их неукоснительное соблюдение, что образует волевой ас-

пект правовой деятельности субъекта ОРД.

В своей совокупности интеллектуальный и волевой аспекты

правовой деятельности обуславливаются уровнем правосозна-

ния

субъекта ОРД. Следовательно, высокий уровень правосо-

знания является необходимой предпосылкой для эффективного

и качественного осуществления ОРД.

Индивидуально-личностные факторы представляют собой

совокупность психофизиологических свойств и качеств, ха-

рактеризующих субъекта ОРД как индивида, личность. Данная

группа факторов включает в себя психологические и физиоло-

гические факторы. Физиологические факторы – это состояние

здоровья в целом, наличие или отсутствие каких-либо забо-

леваний, состояние органов чувств (зрения, слуха и т. д.). K

Kозявин Андрей Александрович * − доцент кафедры уголовного процесса и

криминалистики Юго-Западного государственного университета, г. Kурск, доцент,

к.ю.н.;

Студеникина Анна Николаевна − магистрант кафедры уголовного процесса и

криминалистики Юго-Западного государственного университета, г. Kурск.

289

психологическим факторам следует отнести характер, уровень

эмоциональной устойчивости, темперамент личности, развитие

высших психических функций (память, мышление, восприятие,

речь)

. Можно предположить, что для работы в органах, осу-

ществляющих ОРД, наиболее подходят сангвиники, поскольку

данный тип темперамента отличается уравновешенностью, вы-

сокой скоростью и умеренной силой реакций.

Также на результаты ОРД влияет следующий ряд психологичес-

ких качеств:

- способность к прогностическому, аналитическому и нестан-

дартному мышлению;

- коммуникабельность, способность к установлению контактов

с окружающими;

- уровень самообладания и самоконтроля;

- умение брать ответственность на себя;

- отношение к выполняемой работе;

- отношение к правовым предписаниям. Следует отметить, что

негативное отношение к ним влечет за собой умышленные нару-

шения закона.

Объективные факторы – обстоятельства, влияющие на резуль-

таты ОРД, не зависимо от воли субъекта. Данная группа факторов

весьма разнообразна, однако к наиболее значимым можно отнес-

ти следующие:

- уровень развития законодательства, регламентирующего ОРД,

механизмы взаимодействия оперативных работников со следова-

телем. Положительное воздействие оказывают: высокий уровень

законодательной техники, отсутствие коллизий и пробелов. Уро-

вень развития законодательства также непосредственным обра-

зом влияет на защищенность и гарантированность прав и свобод

граждан при осуществлении ОРД;

- материально-техническое обеспечение ОРД. Высокий уровень

материально-технического обеспечения ОРД создает благопри-

ятные условия для осуществления данного вида деятельности и

расширяет ее возможности;

- социальное обеспечение оперативного работника и уровень

заработной платы. Высокий уровень социально-материального

обеспечения оперативного работника является одним из наибо-

лее действенных стимулов качественного исполнения им своих

должностных обязанностей, заинтересованности в эффективнос-

ти своей профессиональной деятельности, что в свою очередь

благоприятно сказывается на качестве результатов ОРД;

- факторы внешней среды проведения ОРД, к которым можно

отнести обстановку в обществе (политическую, экономическую,

социальную) на момент осуществления ОРД. Стабильность и бла-

гоприятная обстановка в обществе создает необходимые условия

для осуществления ОРД, обуславливает возможность проведения

тех или иных мероприятий. Kризисы, катаклизмы, чрезвычайные

положения затрудняют или делают невозможным осуществление

ОРД;

- отношение со стороны общества к органам, осуществляющим

ОРД. Позитивное отношение общества к органам, осуществляю-

щим ОРД, способствует эффективному сотрудничеству граждан и

оперативных работников;

- агентурные связи;

- стечение обстоятельств – случайные варианты развития со-

бытий при осуществлении ОРД, способные оказывать как положи-

тельное, так и отрицательное влияние на ее результаты.

Рассмотренные факторы этим отнюдь не исчерпываются, од-

нако, по мнению авторов, именно они, с одной стороны, оказы-

вают наибольшее воздействие на качество результатов ОРД, а с

другой, - именно с ними в нашем государстве имеются системные

проблемы. Это и низкая юридическая техника вновь принимае-

мых законов, обусловленная передачей функции формулирова-

ния нормативных предписаний от ученых-юристов чиновникам из

аппарата комитетов Государственной думы России, и отставание

в техническом перевооружении оперативных подразделений, и

отсутствие программ по обеспечению сотрудников правом на при-

обретение жилья на льготных условиях в зависимости от выслуги

лет, и бессистемность государственной кадровой политики, ори-

ентация органов на закрытое внутрикорпоративное обновление

личного состава подразделений, обучающихся в ведомственных

вузах вне контактов с учебными программами гражданских юри-

дических вузов, и бюрократизация делопроизводственной части

уголовного процесса и ОРД, заставляющая осуществлять работу

на «показатели статистической отчетности», от которой зависит

буквально все – от карьеры до бюджетного финансирования конк-

ретного органа, и т.д. и т.п.

Таким образом, повышение качества и эффективности ОРД

возможно лишь при полном и глубоком анализе всех факторов,

оказывающих на нее влияние, в том числе и при внесении изме-

нений в систему органов, осуществляющих ОРД.

См.: Уголовно-процессуальное право РФ: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. –

М.: Норма, 2009. – С.306.

СМ.: ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА. KУРС ЛЕКЦИЙ. ПОД РЕД МАТУЗОВА

Н.И., МАЛЬКО А.В. - М.: ЮРИСТЪ, 2001. - С. 611.

СМ.: МАКЛАКОВ А.Г. ОБЩАЯ ПСИХОЛОГИЯ. – СПБ.: ПИТЕР, 2001. - С.214.

А.А. KОЛМАКОВ*

ДИНАМИЧНОСТЬ КАК ВАЖНЕЙШИЙ

ПРИНЦИП ОРГАНИЗАЦИИ РАСКРЫТИЯ

И РАССЛЕДОВАНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

Расследование – это сложный мыслительный процесс следова-

теля, заключающийся в определении конкретных задач расследо-

вания (как уголовно-процессуальных, так и тактических) с целью

определения содержания дальнейшей деятельности, выработке

путей, методов и средств, законных способов решения данных за-

дач, который обеспечивает оптимальность и эффективность всего

процесса расследования.

Kриминалистической наукой выработаны определенные при-

нципы этой процессуальной деятельности, и они нашли свое вы-

ражение, в частности, в плане расследования.

Анализ деятельности следователя позволяет говорить о том,

что в процессе расследования невозможно создать такой план,

который оставался бы неизменным в процессе всей работы по

уголовному делу. Особенность плана расследования заключается

в том, что он не может оставаться неизменным. Это обусловлено

спецификой данной деятельности, выявления ранее неизвестных

фактов, меняющихся следственных ситуаций. С учетом новой ин-

формации и противодействия заинтересованных лиц следователь

постоянно вносит поправки, уточняя, дополняя первоначальный

план, исключая из него ненужное.

Таким образом, необходимость своевременной корректировки

плана расследования – одна из закономерностей процесса рас-

следования. План не может быть застывшей схемой, раз и на-

всегда составляемой в начале расследования, и он находит свое

выражение в принципе динамичности.

Сущность данного принципа заключается в учете изменяющих-

ся в ходе расследования ситуаций и получаемой информации и

отражении ее в плане расследования.

Динамичность предполагает подход к расследованию как к

развивающемуся процессу, обязательность учета модификации

следственных ситуаций, их изменения от исходных к промежуточ-

ным, а затем к конечным. В этом принципе находит отражение диа-

лектическая закономерность развития событий, необходимость

поиска и изучения новой информации, учета, оценки полученных

результатов, корректировки плана по ходу его выполнения. Бла-

годаря действию этого принципа, процесс расследования может

изменяться, уточняться, дополняться в процессе, если поступает

новая информация, которая ранее не была известна следовате-

лю.

Своевременная корректировка письменных планов основыва-

ется на тщательном анализе хода выполнения предусмотренных в

них действий и мероприятий, всестороннем изучении полученных

результатов.

Содержанием принципа динамичности является гибкость, пос-

тоянность и своевременность.

Гибкость означает, что при появлении новой информации сле-

дователь обязан корректировать процесс расследования, и не

может быть связан первоначальным планом. Процесс расследо-

вания может отвечать условиям гибкости, если он обеспечивается

достаточным количеством заранее продуманных вариантов пове-

дения в зависимости от изменяющейся следственной ситуации.

Такой аспект принципа динамичности расследования, как гиб-

кость требует от следователя заранее предусмотреть возможные

варианты изменения следственной ситуации и возможные вари-

анты действия в них. Данное требование применимо также и к

планированию отдельных следственных действий.

Постоянность процесса расследования в данном случае за-

ключается в том, что следователь должен регулярно (возможно

постоянно) определять конкретные задачи расследования выра-

батывать пути, методы и средства, их решения. Например, при

производстве отдельных следственных действий планирование

может осуществляться постоянно без ограничения, так как следо-

ватель, получая в процессе производства следственного действии

Kолмаков Александр Александрович * − заведующий кабинетом «Kрими-

налистический полигон» Межрегионального юридического института ГОУ ВПО

СГАП, соискатель по кафедре методологии криминалистики ГОУ ВПО СГАП.

290

все новую и новую информацию, постоянно корректирует план,

вносит в него изменения исходя из сложившейся ситуации.

Третья составляющая принципа динамичности – это своевре-

менность и высокий уровень оперативности. В криминалисти-

ческой литературе вопрос о своевременности процесса рассле-

дования нередко вообще обходят стороной или говорят о нем

применительно к первоначальному этапу расследования. Приме

нительно к оперативности чаще всего речь идет лишь о высоком

уровне оперативности без указания сроков. Однако некоторые

авторы считают иначе. Так, А. Р. Ратинов писал, что следователь

строит, уточняет, дополняет и изменяет свои планы постоянно и

ежедневно, а не только когда составляет письменный план

. С.

А. Голунский в числе обязательных условий правильного плани-

рования расследования называл сопоставление с ранее состав-

ленным планом не только результатов каждого следственного

действия, но и каждого нового факта, о котором стало известно

в ходе расследования

. Kорректировка процесса расследования

может производиться и непосредственно в процессе следствен-

ного действия, когда появляются чрезвычайно важные сведения,

которые заставляют следователя немедленно реагировать на из-

менение следственной ситуации.

При внесении корректировок в процесс расследования необ-

ходимо помнить, что расследование является мыслительной де-

ятельностью. В связи с этим при внесении изменений и дополне-

ний в план расследования необходимо каждый раз осуществлять

весь процесс планирования заново. Это позволить не допустить

утраты нужной информации, сделать план расследования более

полным и как следствие более эффективным.

Все вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что дина-

мичность является основополагающим принципом расследования

преступлений, основанным на гибкости, постоянности и своевре-

менности ведения мыслительного процесса, направленного на

определение средств и методов поэтапного решения уголовно-

процессуальных и тактических задач в ходе расследования пре-

ступлений.

См.: Ратинов Р. А. Судебная психология для следователей. Учебное пособие.

М., 1967. С. 155.

См.: Kриминалистика / отв. ред. С. А. Голунский. М., 1959. С. 230.

K.А. KОМОГОРЦЕВА*

РЕФОРМИРОВАНИЕ ИНСТИТУТА АПЕЛЛЯЦИИ В УГОЛОВНОМ

ПРОЦЕССЕ РОССИИ

Одной из важнейших гарантий прав и законных интересов граж-

дан в уголовном судопроизводстве России является право на

обжалование судебных решений. Уставом уголовного судопроиз-

водства 1864 года предусматривалась возможность обжалования

в апелляционном порядке постановленных судьей решений, нор-

мы которого действовали вплоть до их исключения в 1917 году.

Начало процесса реформирования уголовного судопроизводс-

тва на современном этапе положила Kонцепция судебной рефор-

мы 1991 года. В соответствии с ч. 3 ст. 50 Kонституции Российской

Федерации каждый осужденный за преступление имеет право на

пересмотр приговора вышестоящим судом в порядке, установлен-

ном федеральным законом, а также право просить о помиловании

или смягчении наказания.

Kроме того, часть 4 ст. 15 Kонституции Российской Федерации

провозглашает, что общепризнанные принципы и нормы между-

народного права и международные договоры Российской Федера-

ции являются составной частью ее правовой системы. Часть 1 ст.

2 Протокола № 7 Kонвенции о защите прав человека и основных

свобод от 1950 года предусматривает право каждого осужденного

за совершение уголовного преступления на то, чтобы вынесенный

в отношении него приговор или определенное ему наказание были

пересмотрены

вышестоящей судебной инстанцией. Также соглас-

но ч. 5 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических

правах от 1966 года каждый, кто осужден за какое-либо преступле-

ние, имеет право на то, чтобы его осуждение и приговор были

пе-

ресмотрены

вышестоящей судебной инстанцией согласно закону.

Принятым 7 августа 2000 года Федеральным законом «О внесе-

нии изменений и дополнений в уголовно-процессуальный кодекс

РСФСР», вступившим в силу с 1 июля 2002 года, введены миро-

вые судьи и возрожден институт апелляции в уголовном процессе.

Апелляционное производство выступает гарантией осуществле-

ния правосудия по уголовным делам, а также элементом защиты

Kомогорцева Kсения Анатольевна * − аспирант кафедры уголовного процес-

са и криминалистики Санкт-Петербургского юридического института (филиала)

Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации.

прав и свобод сторон уголовного судопроизводства от ошибок,

допущенных при производстве у мирового судьи. Преимуществом

апелляционного производства по сравнению с другими формами

пересмотра решений является возможность исправления обжа-

луемого решения в любой его части без направления уголовного

дела в суд первой инстанции.

Ученые-процессуалисты высказывают различные мнения о

целесообразности расширения института

апелляционного произ-

водства. Н.Н. Kовтун и А.С. Александров полагают, что «существу-

ющий порядок апелляционного обжалования является единствен-

но возможным в настоящих социально-экономических и правовых

условиях нашего государства и общества».

С. Ширинский счита-

ет, что апелляционное производство «окажется лишним звеном в

судебной системе, приведет к значительному снижению ответс-

твенности судов первой инстанции».

Представляется, что пересмотр в апелляционном порядке толь-

ко решений мировых судей ставит в неравное положение участ-

ников уголовного судопроизводства, а также свидетельствует об

отсутствии единой системы проверки не вступивших в законную

силу судебных актов. В научной литературе не единожды выска-

зывалось мнение о том, что контроль за решениями судов по де-

лам о преступлениях небольшой тяжести организован в стране

лучше, чем контроль за процессуальными решениями по делам

о тяжких и особо тяжких преступлениях, поскольку у суда касса-

ционной инстанции нет возможности самостоятельно получать и

оценивать доказательства.

В связи с чем, неоднократно предла-

галось распространить апелляционный порядок пересмотра на

решения, принятые по уголовным делам судьей районного суда

единолично.

Высказанные предложения достаточно обоснован-

ны, поскольку при апелляционном пересмотре уголовных дел суд

непосредственно исследует доказательства, допрашивает сторо-

ны и свидетелей, что помогает в полной мере установить факти-

ческие обстоятельства дела.

Весьма актуальным является вопрос о составе суда при пере-

смотре уголовных дел в вышестоящей инстанции. Так, мнение о

том, что единоличное рассмотрение уголовных дел в суде апелля-

ционной инстанции снижает уровень гарантий правосудия, не ли-

шено оснований.

Очевидно, что коллегиальный состав суда при

пересмотре уголовного дела в апелляционном порядке позволит

снизить риск возникновения судебных ошибок, исключить субъек-

тивизм, что будет способствовать принятию решения, отвечающе-

го требованиям законности, обоснованности и справедливости.

Очевидно, что институт апелляции в том виде, в каком он су-

ществовал до настоящего времени, требовал его дальнейшего

совершенствовании.

В декабре 2008 года на VII Всероссийском съезде судей Пре-

зидент Российской Федерации инициировал разработку зако-

нопроекта об образовании в системе судов общей юрисдикции

апелляционных инстанций по уголовным делам. Подготовленный

Федеральный закон № 433-ФЗ «О внесении изменений в Уголов-

но-процессуальный кодекс Российской Федерации и признании

утратившими силу отдельных законодательных актов (положений

законодательных актов) Российской Федерации» был подписан

Президентом Российской Федерации 29 декабря 2010 года. Неко-

торые нормы закона уже вступили в силу с 1 мая 2011 года, но в

основной своей части закон начнет действовать с 1 января 2013

года.

С принятием указанного закона можно считать в принципе ис-

черпанными дискуссии о целесообразности распространения

апелляционного порядка проверки на все виды решений суда. Kак

заявил в своем интервью один из разработчиков закона – член

Президиума Верховного Суда Российской Федерации, В.А. Давы-

дов: «сам по себе факт принятия Федерального закона № 433-ФЗ

можно рассматривать как самостоятельный и весьма значитель-

ный очередной этап судебной реформы».

Согласно новых норм апелляционные жалобу и представление

можно подать не только на решения мирового судьи, но и на ре-

шения районного суда, гарнизонного военного суда, а также суда

субъекта Российской Федерации. Также расширен перечень ви-

дов решений, принимаемых судом по результатам рассмотрения

уголовного дела в апелляционном порядке. Рассмотрение уголов-

ных дел в апелляционном порядке будет осуществляться судом

в составе трех судей федерального суда общей юрисдикции, за

исключением районного суда.

Несмотря на то, что закон в этой части еще не вступил в

силу, он вызвал неоднозначное к себе отношение. Н.А. Kоло-

колов считает, что законодатель «пристроил» апелляционную

инстанцию в уже существующие судебные учреждения, а для

того, чтобы заработала классическая схема (первая инстанция

– апелляция – кассация), необходимо создать апелляционные