
106
Час
т
ь
подобной истории не подвергаются сомнению - мы расска
зыви и будем, пока живы, пока живо человечесо, рассказы
ва истории.
Теперь рассмотрим более подробно это первое значение ис
тории,
а значит и способ осмысления исторического горизонта.
Итак, мы говорим, например, о каком-либо событии:
«Со
мной
приючилась такая вот история ... ·> ПодоБН�IЙ рассказ-история
есть
то, что со мной приючилось, Т.е. хараериска ме са
мого,
а тае характеристика того окрения, среды, в которой
со
мной эта истор произошла. Рассказанн история харае
ризует
и опреля меня самого и мое ближайшее окружение,
причем да это в синтческом и временном единстве. <, Исто
рия
как слай.> есть определение моего топоса и его близлежа
щего окружения и моего места
в
нем. Она не дается в перспеи -
ве,
выспающей за мое близлежащее.
«Истор к счай»
есть
своеобразная
«окрестность»
точки-субъекта приючившейся
истории.
Взят в более широком значении, история как сай
есть
история моей зни, или, как, например, у Абяра, исто
рия <' мо
бедствий» . «История
как чай.> всегда локизована
во
времени и пространстве, поскольку говорит лишь о моем
близлежащем
, да мою связь с этим зримым близлащим, со
оосит
ме с ним, но не более. События
«истории
как случай.>
есть
подлинное со-бые события, поскольку в этом событии
н
многосферного и многомерного со-бытия. В идее она,
.
«иория
как
случай, конечно, может принимать
«вселенсе
масш
табы, особенно если
речь заходит о легеарных лично
ст
типа ександра Македонского, цезаря, Конф, Христа
или
Б
у
ы. Иными словами, история как случай мож подвер
гася
версализации, не меняя при этом свои хараерные
чертыI.
В этом случае мы имеем гипертрофированный вариант
истории
как случай, который, сохраняя свои сесенные чер
I, не способен дочь подлинной универсизации. того,