Сохор А.Н. Бородин А.П

Подождите немного. Документ загружается.

Но действенного творческого участия в жизни

Беляевского кружка Бородин, в отличие от Рим-

ского-Корсакова, не принимал. Новые устремления

беляевцев на него не повлияли: он до конца остался

верен идеалам Могучей кучки. Зато его личность и

творчество в очень большой степени воздействовали

на формирование молодых участников кружка. Бе-

ляевцам, с их умеренными взглядами и «классиче-

скими» наклонностями, Бородин был, пожалуй, осо-

бенно близок.

Тесные дружеские отношения соединяли Боро-

дина с Глазуновым. Они познакомились 2 января

1882 года у Стасова и сблизились сразу, как только

Глазунов выступил на музыкально-общественную

арену со своей Первой симфонией (ее исполнение

состоялось 17 марта 1882 г.). Уже с мая 1882 года

они начинают часто встречаться. Глазунов показы-

вает Бородину все свои новые сочинения, советуется

с ним. Тот отвечает Глазунову отеческой нежностью,

радуясь успехам «нашего даровитого мальчонки,

музыкального вундеркинда», «нашего милого юного

Самсона».* Из произведений Глазунова 80-х годов

ему особенно нравится симфоническая поэма «Стень-

ка Разин». Это, по словам Бородина, «очень хоро-

шая веш,ь и превосходно инструментованная. Она

посвящена мне» (IV, 156).

В 80-х годах петербуржец Бородин впервые ста-

новится известен музыкальной Москве, где раньше

его знали лишь по имени да по немногим изданным

сочинениям. Значение решающего сдвига имело

исполнение Второй симфонии в 1880 году.

По-прежнему наиболее дружескими были его от-

ношения с Кашкиным и Танеевым. В частности, Та-

неев встречался с ним и в Москве и в Петербурге,

знакомил со своими сочинениями, а Бородин, инте-

ресуясь его творчеством, иногда подсказывал ему

Новые замыслы. Танееву, с его культом разума и

любовью к классическим формам, Бородин должен

бь1л казаться наиболее родственной фигурой среди

* Самсоном (т. е. богатырем) назвал Глазунова Стасов.

А. п. Бородин 289

кучкистов, у них было много общего и в складе

натур, в моральных убеждениях и т. д. Не удиви-

тельно, что их так влекло друг к другу.

Отношение Чайковского к Бородину полностью

выяснилось лишь после смерти последнего. К этому

времени у Чайковского окончательно исчезло пре-

дубеждение, вызванное «непрофессиональным» ха-

рактером музыкальной деятельности Бородина. Чай-

ковский лучше узнал его как человека и компози-

тора—

смог объективно оценить если не все его

достоинства (слишком далеки были эти компози-

торы по складу личности и творчества), то, во вся-

ком случае, те из них, которые были ему близки.

Получив от Стасова биографический очерк о Боро-

дине (в 1-й ред. 1887 г.), Чайковский ответил пись-

мом (оно цитировалось во Введении), в котором

высказал большую симпатию к личности покойного

композитора. «Горько подумать, что его нет больше

на свете».По словам Глазунова, Чайковский «вы-

соко ставил первую часть 2-й, Богатырской, симфо-

нии и Хор поселян из „Игоря"»." В 1893 году он

продирижировал в Одессе Первой симфонией Бо-

родина.

Музыкально-обш;ественная деятельность Боро-

дина в 80-х годах не ограничивается профессиональ-

ными кругами. Выросший в атмосфере любитель-

ского музицирования, он и теперь тяготеет к этой

среде, стараясь, в соответствии со своими просвети-

тельскими идеалами, влиять на нее, образовывать и

подымать ее. В 1880 году он становится председа-

телем Музыкальной комиссии Петербургского

кружка любителей музыки. Кружок этот включал

оркестр и хор, которые собирались для репетиций

в гостинице Демута. Здесь играли и пели непрофес-

сионалы (в частности, за пультом альтиста в орке-

стре несколько лет сидел М. П. Беляев), руководили

же этими коллективами Лядов (оркестр) и Щиглев

(хор).

При Бородине, во многом благодаря его усилиям,

кружок развернул свою деятельность очень широко.

Силами любителей были исполнены Первая и Чет-

290

рертая симфонии Бетховена, увертюры Моцарта,

Бетховена, Мендельсона, до-мажорная месса Бетхо-

вена. Именно здесь впервые прозвучали некоторые

новые произведения русских композиторов: «Слава»

для хора и оркестра Римского-Корсакова, женский

хор из второй редакции оперы «Псковитянка».

Исполнялись также произведения Мусоргского и

Чайковского. Заслуги Бородина были отмечены из-

бранием его 30 декабря 1881 года почетным членом

кружка.

Еще ближе к сердцу принимал Бородин инте-

ресы другой любительской организации — созданного

им оркестра студентов БМА, к которому присоеди-

нился и хор. Под управлением Бородина оркестр

(в нем, между прочим, участвовали Глазунов как

тромбонист и Беляев как альтист) выступал на тор-

жественных выпускных актах и даже давал откры-

тые благотворительные концерты. Репертуар был

обширен и включал такие значительные произведе-

ния, как увертюры к операм «Руслан и Людмила»

Глинки, «Ифигения в Авлиде» Глюка и «Свадьба

Фигаро» Моцарта, три антракта из музыки Глинки

к «Князю Холмскому», два хора с оркестром и

I часть Неоконченной симфонии Шуберта, увертюра

«Аталия» и «Свадебный марш» Мендельсона (из му-

зыки к «Сну в летнюю ночь»), серенада и хор из

«Струэнзе» Мейербера, сюита «Арлезианка» Бизе.

Концерты под управлением Бородина преврати-

лись в заметное событие музыкальной жизни Петер-

бурга и нашли отклик в печати. В газетной рецен-

зии на один из этих концертов говорится: «Акаде-

мический оркестр из любителей, профессоров и сту-

дентов (50 человек) под управлением профессора

Бородина не более как за два года своего существо-

вания достиг таких успехов, что годился бы для

какого угодно из наших театров. Г-н Бородин поло-

жительно талантливый капельмейстер и дирижер.

Довольно сказать, что такие трудные и серьезные

®ещи, как увертюра ' из «Руслана», отрывки из

С10ИТЫ «L'Arlesienne» [«Арлезианка»], увертюра из

^'Аталии» Мендельсона и марш из «Сна в летнюю

291

Ф. Лист

Фотография,

подаренная им

Бородин!/

НОЧЬ» его же — были исполнены оркестром с редким

согласием и безукоризненностью...» Приведя эту

рецензию в письме к жене, Бородин добавляет: «Во-

обще, весь ансамбль концерта был так неожиданно

и так замечательно хорош, что слушатели выразили

участникам концерта единодушный и обш;ий во-

сторг. Только и слышно было во всех концах зала:

«Кто бы мог этого ожидать?» Сбор очень хороший.

Множество народу ушло за невозможностью полу-

чить билеты. А у меня, в самом деле, хорошие ди-

рижерские способности. «Руслана» сыграли удиви-

тельно; публика потребовала повторения» (IV, 158).

Наконец в последнее 10-летие жизни Бородин-

композитор начал приобретать международное при-

знание. В 1886 году в письме к И. И. Гаврушкевичу,

упомянув о своем композиторском творчестве, он

признался: «На этом поприще мне пока везет, осо-

бенно за границею» (IV, 192). А между тем всего

лишь за 10 лет до того имя Бородина как музыканта

было знакомо за границей только одному чело-

веку — Листу.

292

Дом Листа в Веймаре

Впервые о музыке Бородина стало известно за

пределами России в 1873 году, когда нотоиздатель

В. В. Бессель привез в подарок Листу, среди дру-

гих изданий русской музыки, какие-то ноты Боро-

дина или же просто рассказал в Веймаре о петер-

бургском композиторе.* Имя Бородина встретилось

Листу и среди подписей на поздравительной теле-

грамме, которую направила ему 28 октября 1873 года

группа русских музыкантов в связи с празднова-

нием 50-летия его музыкальной деятельности.

* о нотах Бородина, привезенных Бесселем, говорится

в письме Аделаиды фон Шорн Бесселю от 19 мая 1873 г.

К этому времени первые публикации музыки Бородина

в издательстве Бесселя — романсы «Морская царевна», «Из

слез моих», «Песня темного леса» — еще не вышли из пе-

чати (дата цензурного разрешения на нотах —13 июня

г.). Поэтому трудно понять, как мог Бессель подарить

Листу ноты Бородина (если только это не были корректуры

Упомянутых изданий или же — что мало вероятно — ро-

мансы «Спящая княжна» и «Фальшивая нота», изданные

чм К)ргенсоном). Из писем Бородина можно заклю-

чить, что, когда летом 1877 г. Бессель прислал романсы

ородина в Веймар по телеграфной просьбе композитора,

ст познакомился с ними впервые.

293

в ответном письме Лист, поблагодарив за привет-

ствие, писал, что глубоко ценит и уважает его

авторов и будет, в меру своих сил, содействовать

распространению их музыки.

Когда в 1875 году вышло из печати 4-ручное пе-

реложение Первой симфонии Бородина, Бессель по-

слал его Листу. На следующий год в Веймаре у «ве-

ликого Франца» побывал Кюи. По просьбе Листа его

ученица, молодая русская пианистка Вера Тиманова

сыграла любимые им произведения русской музыки!

Среди них была и симфония Бородина. «В этой по-

следней,— рассказывает о Листе Кюи,— он удивлялся

оригинальным ритмическим эффектам, мастерскому

перекрещиванию тем и совершенно новым гармони-

ческим ходам (ход басов в Скерцо он мне сыграл

наизусть)».®®

Так было подготовлено личное знакомство Боро-

дина с Листом, состоявшееся летом 1877 года. Бо-

родин совершал тогда заграничную поездку — пер-

вую из четырех, которыми отмечены последние

10 лет его жизни. Если следующие поездки были

предприняты им специально ради музыки, то эта

первая имела немузыкальный повод: Бородин от-

правился в Германию вместе со своими учениками-

химиками А. П. Дианиным и М. Ю. Гольдштейном,

чтобы устроить защиту их диссертаций в Иенском

университете. Но благодаря знакомству с Листом и

нескольким встречам с ним — у него дома, на

репетиции и концерте, в кругу музыкантов и т. д.—

поездка превратилась в музыкальную.

Из писем Бородина хорошо известны все под-

робности его общения с Листом, начиная с их пер-

вой встречи, когда Лист вышел к русскому гостю

со словами: «Вы сочинили прекрасную симфонию!

Добро пожаловать! Я в восторге, всего два дня тому

назад я играл ее у великого герцога, который ею

очарован. Первая часть превосходна. Ваше Андан-

те— шедевр. Скерцо восхитительно...» (П, 133). Со-

вершенно невозможно пересказать «Листиаду» Бо-

родина— этот шедевр литературной талантливости,

наблюдательности, остроумия и искренней любви

294

^ «седой Венере» (как называет Листа Бородин,

сравнивая себя с Тангейзером, попавшим в грот Ве-

неры и очарованным ею). «Он столько и так чудесно

написал про Листа, как никто не только у нас, но

во всей музыкальной Европе,— сказал о Бородине

Стасов.— Он Листа точно из мрамора вырубил во

множестве прелестных сцен его жизни».®"

Сравнительно мало рассказывает Бородин о том,

что интересует нас сегодня больше всего: о разгово-

рах с Листом по поводу музыки вообш;е и бородин-

ской— в частности. «Мы болтали с Листом о му-

зыке»,— местами пишет он, оставляя нас в неведении

относительно содержания этой «болтовни». Все же

из писем видно, что Лист узнал теперь уже не

только Первую симфонию Бородина, но и Вторую,

а также некоторые романсы и два отрывка из

«Князя Игоря» («женский хорик» * и хор «Слава»).

Бородин приводит отзывы Листа об этой музыке —

почти сплошь восторженные, содержащие самую вы-

сокую оценку произведений русского композитора.

«Он по нескольку раз проиграл отдельные места

симфонии, восхиш;ался красотою, свежестью, ориги-

нальностью» (II, 148),— рассказывает Бородин об

отношении Листа к его Первой симфонии. «Ориги-

нально», «Красиво», «Превосходно», «Что касается

до формы, то нет ничего лишнего, ненужного, и

все

— прекрасно», «Говорят, что нет ничего нового

под луною, а ведь вот это — совершенно ново! Ни

У кого Вы не найдете этого!» (II, 133, 148, 158) —

таковы некоторые из высказываний Листа о музыке

Бородина. И, наконец, вывод, настойчиво повторен-

ный несколько раз: «Не слушайте, пожалуйста, тех,

кто Вас удерживает от Вашего направления; по-

верьте: Вы на настоящей дороге, у Вас так много

художественного чутья, что Вам нечего бояться

быть оригинальным» (П, 133); «У Вас громадный и

оригинальный талант, не слушайте никого, рабо-

тайте в Вашей манере» (II, 135); «Следуйте Вашим

* По-видимому, песню половецкой девушки с хором

из начала П действия.

295

путем, никого не слушая. Вы во всем всегда ло-

гичны, изобретательны и совершенно оригинальнкт^

(II, 158).

Легко заметить, что Лист оценивает музыку Бо-

родина не всесторонне, явно акцентируя ее своеоб-

разие и новаторскую устремленность. Видимо, ему

казалось особенно важным подчеркнуть именно эти

качества, поскольку они выделяли в его глазах рус-

скую музыку того времени из общего потока евро-

пейского музыкального творчества. В разговорах

с Бородиным (и в 1877 г., и при последующих встре-

чах) он не раз сравнивал современную русскую му-

зыку с немецкой: «Вы знаете Германию? Здесь пи-

шут много; я тону в море музыки, которою меня

заваливают, но боже, до чего это все плоско (flach)!

Ни одной живой мысли! У вас же течет живая

струя; рано или поздно (вернее, что поздно) она

пробьет себе дорогу и у нас» (II, 134). И хотя Лист

не говорит здесь прямо о национальном своеобразии

русской музыки, из позднейших его высказываний

ясно видно, что он имеет в виду: «.. .Нам нужно

Вас, русских; Вы мне нужны, я без Вас не могу —

Вас [иных] русских! У Вас живая, жизненная струя;

у Вас будущность, а здесь кругом большей частью

мертвечина» (III, 168).

После первой встречи в 1877 году Лист и Боро-

дин расстались искренними друзьями. Их дружба

еще более укрепилась во время новых посещений

Бородиным веймарского «Майстера» в 1881 и 1885 го-

дах. Оба раза Лист принял русского гостя необы-

чайно горячо и сердечно, вовсю восхищался его но-

выми сочинениями: «В Средней Азии», Маленькой

сюитой, Фортепианным скерцо. Еще до того,

в 1879 году, он узнал коллективные «Парафразы»

(присланные ему авторами вместе с теплым при-

ветственным письмом®') и в них особенно высоко

оценил пьесы Бородина (как известно, он написал

для второго издания «Парафраз» вариацию на тему

«тати-тати», которую попросил поместить в качестве

вступления к Польке Бородина; в издании воспро-

изведен автограф этой вариации).

296

Подружившись с Листом, Бородин по-сыновнему

полюбил «старика». И Лист отвечал ему теплым

ЧУВСТВОМ. «.. .Лист мне говорил много приятного про

наших композиторов, Бородина (которого он лично

очень полюбил), Кюи и Римского-Корсакова»,®^ —

рассказывает Бессель о своем визите в Веймар

в 1881 году. О том, что Лист ждал приезда Боро-

дина (и Глазунова), «как нечто особенное для нашей

веймарской жизни», вспоминает учившийся в 80-х

годах у Листа А. Зилоти.®^ Памятником глубокого

почтения и любви Бородина к Листу осталось по-

свяш;ение ему «В Средней Азии» во время их встре-

чи в 1881 году. В ответ Лист поблагодарил и крепко

поцеловал своего русского друга.

Еще во время первого приезда в Веймар

в 1877 году Бородин узнал с радостным удивле-

нием, что Лист пропагандирует его творчество среди

знакомых любителей музыки и своих учеников.

После личного знакомства с русским композитором

Лист удвоил свои усилия. Уже весной 1878 года он

предложил исполнить Первую симфонию Бородина

на музыкальном празднестве в Эрфурте (этот проект

не осуществился). 20 мая 1880 года симфония была

исполнена (опять же по настоянию Листа) на му-

зыкальном фестивале в Баден-Бадене под управле-

нием В. Вейссгеймера и, как сообщил автору пред-

седатель Всеобщего немецкого музыкального союза

дирижер К. Ридель, «имела блистательный успех,

в особенности — Скерцо». «Многочисленные музы-

канты, присутствовавшие на празднестве,— говори-

лось далее в телеграмме Риделя,— отзываются

с глубоким уважением и восхищением о Вашей сим-

фонии».Фестиваль проходил под председатель-

ством Листа, который тоже поздравил Бородина

с триумфом его «в высшей степени замечательной

симфонии», отметив при этом, что ее инструмен-

товка «сделана рукою мастера».®® Благожелательные

отзывы о симфонии поместили немецкие музыкаль-

ные журналы.

Это было первое исполнение музыки Бородина за

границей. Его успех оказался тем более важным,

297

что открыл Бородину дорогу на другие зарубежные

концертные эстрады. Уже в сентябре 1880 года коы_

позитор получил письмо от американского дирижера

Л. Дамроша с просьбой выслать ноты Первой сим-

фонии и любых других произведений для исполне-

ния в Нью-Йорке.* При этом Дамрош ссылался на

баден-баденский фестиваль, после которого он и

узнал об этой симфонии.

На следующем фестивале Всеобщего немецкого

музыкального союза в 1881 году в Магдебурге при-

сутствовал Бородин, специально поехавший ради

этого за границу (впрочем, формально он числился

в командировке по делам ВМА). И хотя его музыка

на этот раз не вошла в программу празднества, он

смог убедиться, что его имя уже хорошо известно

в немецких музыкальных кругах благодаря успеху

Первой симфонии в Баден-Бадене: «От всех мне

пришлось слышать кучу любезного и лестного по

поводу моей симфонии; иные слышали ее сами

в исполнении, другие знали об ней по журналь-

ным рецензиям или фортепианному переложе-

нию— но знали ее все» (III, 178). Даже в отчетах

прессы о магдебургском фестивале указывалось, что

среди гостей находился «высокодаровитый А. Бо-

родин».

В результате поездки 1881 года Бородин значи-

тельно расширил круг заграничных музыкальных

знакомств. В частности, в Лейпциге он сблизился

с Риделем и его семьей, найдя в них преданнейших

друзей.

В 1883 году Ридель организовал исполнение Пер-

вой симфонии Бородина на музыкальном праздне-

стве в Лейпциге под управлением А. Никиша. Бо-

родин был приглашен посетить этот фестиваль, но

приехать не смог. Вероятно, симфония исполнялась

затем в Пеште и Дрездене. В том же году в Иене

и Вене состоялись заграничные премьеры «В Сред-

• Бородин не выполнил этой просьбы, так как побо-

ялся отправить в далекую страну единственный рукопис-

ный экземпляр партитуры и комплекта партий.

298