Снегирева Л.И. Практикум по отечественной истории. Часть 1

Подождите немного. Документ загружается.

Иностранцы сохранили нам любопытное известие, что наши благочестивые пред-

ки XVI–XVII вв. любили в церкви молиться, каждый перед своей собственной иконой.

В случае, если кто-либо из паствы отлучался на время от церковного общения, выно-

силась на это время из церкви и принадлежавшая ему икона. Тот же обычай с лиц рас-

пространился и на целые области. Жители каждой местности любили иметь у себя

свою особенную, специально им принадлежащую святыню: свои иконы и своих

местных угодников, под особым покровительством которых находился тот или другой

край. Когда в Ростове открыты были мощи св. Леонтия, первого святого в этой

области, Андрей Боголюбский не мог скрыть своего удовольствия и радости.

«Теперь, – говорил он, – я уже ничем не осужден» перед прочими землями. Естест-

венно, что такие местные угодники и чтились лишь в пределах своего края,

а другие области их игнорировали или даже относились к ним враждебно.

Со времени объединения Руси этот партикуляристический взгляд на мест-

ные святыни должен был измениться. Собирая уделы, московские князья без цере-

моний перевозили важнейшие из этих святынь в новую столицу. Таким образом,

появилась в московском Успенском соборе икона Спаса – из Новгорода, икона Благо-

вещения – из Устюга, икона Божией Матери – из Смоленска, икона Псково-

Печерская – из Пскова. Сделавшись главой национальной церкви, московский

государь уже систематически начал собирать национальную святыню. Самая цель это-

го собирания была уже теперь другая. Вопрос был не в том, чтобы лишить покрови-

тельства местных святынь покоренные области и привлечь к себе их благосклонность.

Очередной задачей национализовавшейся церкви становилось – привести местные

святыни во всеобщую известность и присовокупить их к сокровищнице нацио-

нального благочестия.

Таковы были побуждения, заставившие митрополита Макария заняться составле-

нием обширного сборника всех существовавших до его времени житий русских

угодников. Но это составление Четиих-Миней было только прологом к более значи-

тельному предприятию. Дело шло о приведении в известность всех местночество-

вавшихся русских угодников и о признании их всероссийскими святыми.

В первые же годы самостоятельного правления Грозного (1549) созван был для

этой цели в Москве Духовный собор, канонизовавший всех тех местных угодников,

о которых Макарий успел собрать все необходимые сведения. Таковых оказалось 22.

На Втором Духовном соборе к лику святых было причтено еще 17 угодников. Таким

образом, «в два – три года», по справедливому замечанию исследователя (В. Василье-

ва), «у нас в русской церкви канонизуется столько святых, сколько не было

канонизовано во все предыдущие пять веков, протекших со времени основания

нашей церкви до этих соборов».

Национальная гордость была теперь вполне удовлетворена. Один из

«списателей» новых житий мог с полным правом сказать, что со времени московских

соборов о новых чудотворцах «церкви Божий русской земле не вдовствуют памятями

святых», и Русь сияет благочестием «яко же второй Рим и царствующий град

(т.е. Константинополь)». Слова эти показывают, какое близкое отношение имела кано-

низация святых к обоснованию национальной теории о «Москве – третьем Риме».

Совесть московских книжников, встревоженная выпавшей на их долю всемирно-

исторической задачей, могла теперь быть спокойна. Померкшее в Царьграде

«солнце православия» с новой силой «просияло» в русской столице. Дело осифлян

было во всех своих существенных чертах сделано. Стоглавый собор, закончивший

ряд духовных съездов для возвеличения духовного содержания национальной церкви,

был их окончательной победой.

Нельзя сказать, чтобы победа эта была достигнута без всякого сопротивления.

В Заволжье, поблизости от Кириллова-Белозерского монастыря, создался сильный

центр оппозиции против направления волоколамских иноков.

Преподобный Нил, почти ровесник Иосифа Волоколамского, устроил в Заволжье

свою Сорскую пустынь, из которой и вышли его ученики, продолжавшие его дело.

Голос заволжских старцев и их последователей неумолчно раздавался против

осифлян всю первую половину века. Голос этот смолк – или, точнее говоря, был

подавлен – только после окончательного торжества национально-религиозной партии

в средине XVI века.

Воззрения Нила Сорского и его последователей были во всем противоположны

взглядам волоколамского игумена. В Заволжье утверждали, в противоположность на-

четничеству осифлян, что не всякий клочок писаной бумаги есть священное писа-

ние. Писание надо «испытывать», относиться к нему критически и только Евангелие

и Апостол принимать безусловно. В противоположность слиянию церкви

и государства, заволжские старцы требовали строгого разделения их и взаимной

независимости. Дело духовное есть дело личной совести каждого, и потому нельзя

за религиозные мнения наказывать светской властью. В противоположность

друзьям Иосифа, настаивавшим на казни еретиков, Нил утверждал, что судить правых

и виноватых и ссылать в заключение — не дело церкви: ей подобает действовать лишь

убеждением и молитвой. Тем же духом внутреннего христианства проникнуто

и нравственное учение заволжских старцев. Не церковное благолепие, не драгоценные

ризы и иконы, не стройное церковное пение составляют сущность благочестия,

а внутреннее устроение души. Не жить на чужой счет должны Христовы подвижники,

а питаться трудами рук своих. Монастыри поэтому не должны обладать имуществами,

а монахи должны быть «нестяжателями». В «новых чудотворцев» заволжские старцы

не верили.

Для России XVI века эти воззрения явились слишком преждевременно. Ни идея

критики, ни идея терпимости, ни идеи внутреннего, духовного христианства не были

по плечу тогдашнему русскому обществу; для огромного большинства эти идеи про-

сто были непонятны. Это обрекало дело «нестяжателей» на неудачу.

________________________

Как мы видим, Милюков П.Н. в своих очерках по истории русской культуры уделил большое вни-

мание развитию религиозной идеологии, в рамках которой складывались различные общественно-

политические теории. Так, теория «Москва – Третий Рим», хотя и не была, по мнению многих исследо-

вателей, официально признанной московскими государями, тем не менее оказала огромное влияние

на формирование идеологии и политики российского самодержавия, а также идеологии официального

православия. Таким образом, она обеспечивала определенный компромисс царской власти и церкви,

характерный для России XVI в. П.Н. Милюков показал, что развитие теории «Москва – Третий Рим»

шло в условиях острой идейной борьбы внутри самой церкви между иосифлянами и нестяжателями,

причем именно иосифляне наиболее активно использовали эту концепцию для упрочения материального

и политического могущества церкви.

ОПРОСЫ

ДОКУМЕНТУ

1. Какие политические процессы, происходившие в русском обществе, отражают

появление теории «Москва – Третий Рим»?

2. Оцените уровень притязаний русского правительства и русской православной

церкви в конце XV в.

3. Расскажите о взаимоотношениях государства и церкви во второй половине XV в.

4. Сформулируйте основные взгляды и разногласия сторонников Иосифа Волоц-

кого и преподобного Нила Сорского (иосифлян и нестяжателей).

5. Чьи идеи и действия – нестяжателей или иосифлян – кажутся вам более соот-

ветствующими христианским заповедям? Обоснуйте свое мнение.

6. Победа какой из противоборствующих групп была более вероятной в Русском

государстве второй половины XV в.?

СТОЯНИЕ НА УГРЕ В 1480 ГОДУ

В 1476 году приехал к Ивану III в Москву посол от золотоордынского хана Ахма-

та звать великого князя в Орду; Иоанн отправил с ним к хану своего посла Бестужева,

неизвестно с какими речами. Известно только то, что эти речи не понравились; есть

известие, впрочем, сильно подозрительное, что, когда хан отправил в Москву новых

послов с требованием дани, то Иоанн взял басму (или ханское изображение), изломал

ее, бросил на землю, растоптал ногами, велел умертвить послов, кроме одного, и ска-

зал ему: «Ступай, объяви хану: что случилось с его басмою и послами, то будет

и с ним, если он не оставит меня в покое». Гораздо вероятнее другое известие, что ве-

ликую княгиню Софию оскорбляла зависимость ее мужа от степных варваров, зависи-

мость, выражавшаяся платежом дани, и что племянница византийского императора

так уговаривала Иоанна прервать эту зависимость: «Отец мой и я захотели лучше от-

чины лишиться, чем дань давать; я отказала в руке своей богатым, сильным князьям и

королям для веры, вышла за тебя, а ты теперь хочешь меня и детей моих сделать

данниками; разве у тебя мало войска? Зачем слушаешься рабов своих и не хочешь

стоять за честь свою и за веру святую?». К этому известию прибавляют, будто

по старанию Софии у послов и купцов татарских взято было Кремлевское подворье,

будто София уговорила Иоанна не выходить пешком навстречу к послам ордынским,

привозившим басму, будто древние князья кланялись при этом послам, подносили ку-

бок с кумысом и выслушивали ханскую грамоту, стоя на коленях; будто Иоанн

для избежания этих унизительных обрядов сказывался больным при въезде послов

ханских; но можно ли допустить, чтоб отец и дед Иоаннов подверглись этим обрядам,

если даже, допустим, что иностранцы, свидетельствующие о них, и сказали полную

правду?

Как бы то ни было, вероятно, что Ахмат не был доволен поведением Иоанна

и в 1480 году, заслышав о восстании братьев великого князя и согласившись опять

действовать заодно с Казимиром литовским, выступил на Москву.

В Москве сели в осаде: мать великого князя инокиня Марфа, князь Михаил Анд-

реевич Верейский, митрополит Геронтий, ростовский владыка Вассиан, наместник

московский князь Иван Юрьевич Патрикеев с дьяком Василием Мамыревым. А жену

свою, великую княгиню Софию (римлянку, как выражаются летописцы) Иоанн послал

вместе с казною на Белоозеро, давши наказ ехать далее к морю и океану, если хан пе-

рейдет Оку и Москва будет взята. Касательно самого великого князя мнения раздели-

лись: одни, приводя непостоянства военного счастья, думали, что Иоанн не должен

выводить войска против татар, но должен удалиться на север, в места безопасные;

другие же, особенно духовенство, во главе с Вассианом, – должен оставаться с вой-

ском на границах. Великий князь, оставя войско на берегу Оки и приказавши сжечь

Каширу, поехал в Москву, чтоб посоветоваться с матерью, митрополитом и боярами.

В Москве мнение Вассиана превозмогло, великий князь отправился к войску,

но стал не на Угре, в виду татар, а в Кременце, на реке Луже, в тридцати верстах от

Медыни, где теперь село Кременецкое. И отправил хану Ивана Товаркова с челобить-

ем и дарами, прося жалования, чтоб отступил прочь, а улусу своему не велел воевать.

Хан отвечал: «Жалую Ивана; пусть сам приедет, бить челом, как отцы его к нашим

отцам ездили в Орду». Но великий князь не поехал. Говорят, к этому решению побу-

дило его послание Вассиана, который, узнавши о переговорах, писал так великому

князю: «Ныне слышим, что бусурманин Ахмат уже приближается, и христианство гу-

бит; ты пред ним смиряешься, молишь о мире, посылаешь к нему, а он гневом дышит,

твоего моления не слушает, хочет до конца разорить христианство. Дошел до нас

слух, что прежние твои развратники не перестают шептать тебе в ухо льстивые слова,

советуют отступить и предать на расхищение волкам словесное стадо Христовых

овец. Не слушай, государь, этих людей, хотящих честь твою преложить в бесчестие

и славу твою в бесславие, хотящих, чтоб ты сделался беглецом и назывался предате-

лем христианским; выйди навстречу безбожному языку агарянскому. Но, быть может,

ты опять скажешь, что мы находимся под клятвою прародительскою не поднимать рук

на хана, то послушай: если клятва дана по нужде, то нам повелено разрешать от нее,

и мы прощаем и разрешаем, благословляем тебя идти на Ахмата не как на царя, но как

на разбойника, хищника, богоборца; лучше солгавши, получить жизнь, чем, соблюдая

клятву, погибнуть, т.е. пустить татар в землю на разрушение и истребление всему хри-

стианству. Какой пророк, какой апостол или святитель научил тебя, великого русских

cтpaн христианского царя, повиноваться этому богостыдному, оскверненному, само-

званному царю?»

Ахмат, не пускаемый за Угру полками московскими, все лето хвалился: «Даст Бог

зиму на вас: когда все реки станут, то много дорог будете на Русь». Опасаясь исполне-

ния этой угрозы, Иоанн, как только стала Угра 26 октября, велел сыну, брату Андрею

и воеводам со всеми полками отступить к себе на Кременец, чтоб биться соединенны-

ми силами. Но Ахмат не думал пользоваться отступлением русских войск; простояв-

ши на Угре до 11 ноября, он пошел назад через литовские волости, опустошая земли

союзника своего Казимира, который, будучи занят домашними делами и отвлечен на-

бегом крымского хана на Подолию, опять не исполнил своего обещания. О причинах

отступления Ахматова в летописях говорится разно: говорится, что, когда русские на-

чали отступать от Угры, то неприятель, подумав, что они уступают ему берег и хотят

биться, в страхе побежал в противную сторону. Другие летописцы говорят правдопо-

добнее, что с Дмитриева дня (26 октября) стала зима, и реки все стали, начались лю-

тые морозы, так что нельзя было смотреть; татары были наги, босы, ободрались; тогда

Ахмат испугался и побежал прочь 11 ноября. В некоторых летописях находим извес-

тие, что Ахмат бежал, испугавшись примирения великого князя с братьями. Все эти

причины можно принять вместе: Казимир не приходил на помощь, лютые морозы ме-

шают даже смотреть, и в такое-то время года надобно идти вперед, на север, с нагим

и босым войском и, прежде всего, выдержать битву с многочисленным врагом, с кото-

рым после Мамая татары не осмеливались вступать в открытые битвы; наконец,

обстоятельства, главным образом побудившее Ахмата напасть на Иоанна, именно усо-

бица последнего с братьями, теперь более не существо-вало.

_______________________

Стояние на Угре – кульминация борьбы Ивана III с ханом Большой Орды Ахматом, закончившей-

ся свержением ордынского ига на Руси. С.М. Соловьев, повествуя об этих событиях, показывает,

сколь сложной была эта борьба с Ордой, находившейся даже в состоянии упадка, сколь силен был еще

страх на Руси перед татарским нашествием, сколь укоренилась среди московских князей привычка

к покорности ордынским ханам и как трудно было Ивану III решиться на открытую борьбу с ними.

С середины XV в. идет необратимый распад Золотой Орды. От нее отделяются независимые Казан-

ское, Крымское, а затем и Астраханское ханства. Оставшиеся территории в Нижнем Поволжье

и в бассейне Дона оказались в составе Большой Орды, правитель которой хан Ахмат (Ахмед) считал

себя главой всех потомков Батыя и пытался восстановить единство и былое могущество Золотой

Орды. После неудачи на Угре в 1480 г. хан Ахмат продолжал борьбу со своими противниками в степи

и был убит в 1481 г. в сражении с ханом Ибаком на реке Северском Донце.

ОПРОСЫ

ДОКУМЕНТУ

1. В летописях XIII в. встречаются сообщения о случаях отказа князей от сопро-

тивления монголам, причем летописцы одобряют это. Какие изменения в политиче-

ской ситуации отражают готовность общества XV в. к единоборству с Ордой?

2. Привлекая текст документа, определите роль церкви в освобождении русской

земли от монгольского ига.

3. «Летописцы сбили с толку некоторых историков, которые изобразили Ивана

Васильевича в деле с Ахматом и оробевшим, и колеблющимся. Иные его поступки,

продиктованные глубоким замыслом, истолковывались как желание уклониться

от решающей битвы», – пишут авторы книги «Мир истории» И.Б. Греков и Ф.Ф. Шах-

магонов (М., 1986. С. 316). Как вы оцениваете действия Ивана III в 1480 г.? Какие

из его действий соответствуют словам авторов о «поступках, продиктованных

глубоким замыслом»?

4. Почему события 1480 г. вошли в историю как «стояние на Угре»?

5. Почему «стояние на Угре» означало окончание монголо-татарского ига? Аргу-

ментируйте свой ответ.

6. Что происходило в это время в Золотой Орде? Какие там шли процессы? Аргу-

ментируйте свой ответ.

ЦАРСТВО ИВАНА ГРОЗНОГО

ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ ИВАНА

(

ИЗВЛЕЧЕНИЕ

)

Рожденный с пылкою душою, редким умом, особенною силою воли, он имел

бы все качества великого монарха, если бы воспитание усовершенствовало бы

в нем дары природы; но рано лишенный отца, матери и преданный в волю буй-

ных вельмож, ослепленных безрассудным личным властолюбием, был на престо-

ле несчастнейшим сиротой державы Российской: ибо не только для себя, но и для

миллионов готовил несчастье своими пороками, легко возникающими при самых

лучших естественных свойствах, когда еще ум, исправитель страстей, нем в юной

душе, и если, вместо его, мудрый пестун не изъясняет ей законов нравственности.

Шуйские старались привязать к себе Иоанна исполнением всех его детских жела-

ний: непрестанно забавляли, тешили во дворце шумными играми, в поле звериною

ловлей, питали в нем наклонность к сластолюбию и даже жестокости, не предвидя

последствий. Например, любя охоту, он любил не только убивать диких животных,

но и мучить домашних, бросал их с высокого крыльца на землю, а бояре говорили:

«Пусть державный веселится!» Окружив Иоанна толпою молодых людей, смеялись,

когда он бесчинно резвился с ними или скакал по улицам, давил жен и старцев,

веселился их криком. Тогда бояре хвалили в нем смелость. Они не думали толковать

ему святых обязанностей венценосца, ибо не исполняли своих; не пеклись

о просвещении юного ума, ибо считали его невежество благоприятным для их вла-

столюбия; ожесточали сердце, презирали слезы Иоанна в надежде загладить свою

дерзость угождением его вредным прихотям. Сия безумная система обрушилась над

главою ее виновников.

В 13 лет Иван, созвав бояр, в первый раз явился повелительным, грозным, объя-

вил с твердостью, что они, употребляя во зло юность его, беззаконствуют, самовольно

убивают людей, грабят землю, что многие из них виновны, но что он казнит только

виновнейшего: князя Андрея Шуйского, главного советника тиранства. Его взяли

и предали в жертву псарям, которые на улице истерзали, умертвили сего знатнейшего

вельможу. Шуйские и друзья их безмолвствовали. Огласили злодеяния убитого.

Но сия варварская казнь, хотя и заслуженная недостойным вельможею, была ли дос-

тойна истинного правителя и государя?

Великому князю исполнилось 17 лет от рождения. Он призвал митрополита и дол-

го говорил с ним наедине.

Прошло три дня. Велели собраться двору: первосвятитель, бояре, все знатные са-

новники окружали Иоанна, который, помолчав, сказал митрополиту: «Уповая

на милость Божию и на святых заступников земли Русской, имею намерение

жениться: ты, отче, благослови меня. Первоею моей мыслью было искать

невесты в иных царствах; но, рассудив основательнее, отлагаю сию мысль. Могу

не сойтись нравом с иноземкою: будет ли тогда супружество счастием? Желаю

найти невесту в России, по воле Божией и твоему благословению».

Бояре плакали от радости, как говорит летописец, и с новым восторгом прослави-

ли мудрость державного, когда Иоанн объявил им другое намерение: «еще до своей

женитьбы исполнить древний обряд предков и венчаться на царство». Он велел ми-

трополиту и боярам готовиться к сему великому торжеству.

Января 16-го утром Иоанн вышел в столовую комнату, где находились все бояре,

а воеводы, князья и чиновники, богато одетые, стояли в сенях. Духовник государев,

благовещенский протоиерей, взяв из рук Иоанновых на златом блюде Животворящий

Крест, венец и бармы, отнес их в храм Успения. Скоро пошел туда и великий князь:

перед ним духовник с крестом и святою водою, кропя людей на обеих сторонах. Всту-

пив в церковь, государь приложился к иконам; митрополит благословил его. Служили

молебен. Посреди храма, на амвоне с двенадцатью ступенями, были изготовлены два

места, одетые златыми паволоками; в ногах лежали бархаты и камки: там сели госу-

дарь и митрополит. Пред амвоном стоял богато украшенный налой с царской утварью,

архимандриты взяли и подали ее Макарию: он встал вместе с Иоанном и, возлагая

на него крест, бармы, венец, громогласно молился, чтобы Всевышний оградил сего

христианского Давида силою Св. Духа, посадил на престол добродетели, даровал ему

ужас для строптивых и милостивое око для послушных. Обряд заключился возглаше-

нием нового многолетия государю.

С сего времени российские монархи начали уже не только в сношениях с иными

державами, но и внутри государства, во всех делах и бумагах именоваться царями,

сохраняя и титул великих князей, освященный древностью. Хотя титло не при-

дает естественного могущества, но действует на воображение людей, и библей-

ское имя царя, напоминая ассирийских, египетских, иудейских, и наконец,

православных греческих венценосцев, возвысило в глазах россиян достоинство

их государей.

Между тем знатные сановники, окольничие, дьяки объезжали Россию, чтобы ви-

деть всех девиц благородных и представить лучших невест государю: он избрал

из них юную Анастасию, дочь вдовы Захарьиной, которой муж, Роман Юрьевич, был

окольничим, а свекор – боярином Иоанна III. Род их происходил от Андрея Кобылы,

выехавшего к нам из Пруссии в XIV веке. Но не знатность, а личные достоинства

невесты оправдывали сей выбор, и современники, изображая свойства ее,

приписывают ей все женские добродетели, для коих только находили они имя

в языке русском: целомудрие, смирение, набожность, чувствительность, благость,

соединенные с умом основательным; не говорят о красоте, ибо она считалась уже

необходимою принадлежностью счастливой царской невесты.

Набожность Иоаннова, искренняя любовь к добродетельной супруге не могли ук-

ротить его пылкой, беспокойной души, стремительной в движениях гнева, при-

ученной к шумной праздности, к забавам грубым.

Никогда Россия не управлялась хуже: Глинские, подобно Шуйским, делали что

хотели именем юноши-государя; наслаждались почестями, богатством. Честные бояре

с потупленным взором безмолвствовали во дворце: шуты, скоморохи забавляли царя,

а льстецы славили его мудрость. Добродетельная Анастасия молилась вместе

с Россиею, и Бог услышал их.

Для исправления Иоаннова надлежало сгореть Москве!

Летописи Москвы часто говорят о пожарах, называя иные великими, но никогда

огонь не свирепствовал в ней так ужасно, как в 1547 году, в сие ужасное время явился

удивительный муж, именем Сильвестр, саном иерей, родом из Новгорода,

приблизился к Иоанну с поднятым, угрожающим перстом, с видом пророка и гласом

убедительным возвестил ему, что суд Божий гремит над главою царя легкомыслен-

ного и злострастного, что огонь небесный испепелил Москву, что сила вышняя

волнует народ. Сей муж указал Иоанну правила, данные Вседержителем сонму

царей земных, заклинал его быть ревностным исполнителем сих уставов, представив

ему даже какие-то страшные видения, потряс душу и сердце, овладел воображением,

умом юноши и произвел чудо: Иоанн сделался иным человеком. Обливаясь

слезами раскаяния, простер десницу к наставнику вдохновенному, требовал от него

силы быть добродетельным и приял оную. Смиренный иерей, не требуя ни высокого

имени, ни чести, ни богатства, стал у трона, заключив тесный союз с одним

из любимцев Иоанновых, Алексеем Федоровичем Адашевым, прекрасным молодым

человеком, коего описывают земным ангелом: имея нежную, чистую душу, нравы

благие, разум приятный, основательный и бескорыстную любовь к добру, он искал

Иоанновой милости не для своих личных выгод, а для пользы отечества. Сильвестр

возбудил в царе желание блага, Адашев облегчил царю способы благотворения.

Так начинается эпоха Иоанновой славы, новая, ревностная деятельность

в правлении, ознаменованная счастливыми для государства успехами и велики-

ми намерениями.

Обуздали мятежную чернь, которая явилась шумною толпою в Воробьеве, окру-

жила дворец и кричала, чтобы государь выдал ей свою бабку, княгиню Анну и сына ее

Михаила. Иоанн велел стрелять в бунтовщиков: толпу рассеяли, схватили и казнили

некоторых, многие ушли, другие падали на колена и винились. Порядок восстановил-

ся. Тогда государь изъявил попечительность отца о бедных: взяли меры, чтобы никто

из них не остался без крова и хлеба.

Господство бояр рушилось совершенно, уступив место единовластию царскому,

чуждому тиранства и прихотей. Государь велел, чтобы из всех городов прислали

в Москву людей избранных, всякого чина или состояния, для важного дела государст-

венного. Они собралися, и в день воскресный, после обедни, царь вышел из Кремля

с духовенством, с крестами, с боярами, с дружиною воинской на лобное место, где на-

род стоял в глубоком молчании. Отслужили молебен. Тут государь поклонился на все

стороны: «Люди Божий и нам Богом дарованные! Молю нашу веру к нему и любовь

ко мне: будьте великодушны! Нельзя исправить минувшего зла: могу только впредь

спасать вас от подобных притеснений и грабительств. Забудьте, чего уже нет

и не будет!»

В тот же день он поручил Адашеву принимать челобитные от бедных, сирот,

обиженных.

Царь говорил и действовал, опираясь на чету избранных, Сильвестра и Ада-

шева, которые приняли в священный союз свой не только митрополита,

но и всех мужей добродетельных, опытных, усердных к отечеству и прежде отго-

няемых от трона. Ласкатели и шуты онемели при дворе. Несмотря на доверенность,

которую Иоанн имел к совету, он сам входил и в государственные и в важнейшие

судные дела, чтобы исполнить обет, данный им Богу и России.

_______________________

В «Истории...» Н.М. Карамзина содержится одно из наиболее ярких описаний правления Ивана

Грозного. По мнению автора, ход истории зависит от личности правителей, их моральных, нравст-

венных качеств. Поэтому историк очень подробно рассказывает о становлении личности будущего

тирана и многие его пороки объясняет отсутствием должного воспитания, неблагоприятной обста-

новкой при московском дворе во время детства и отрочества Ивана IV. Уже тогда Иван IV приобрел

вкус к кровавым расправам.

ОПРОСЫ

ДОКУМЕНТУ

1. Опираясь на данные Н.М. Карамзина, что можете вы сказать о воспитании Ива-

на Грозного? Под влиянием чего сформировался его характер?

2. Какие черты характера, судя по документу, имел Иван Грозный?

3. Что означало его решение венчаться на царствование? Имело ли это значение

для внешнеполитического статуса Московского царства?

4. Какое влияние на Ивана Грозного оказал пожар в Москве и Сильвестр? Аргу-

ментируйте свой ответ.

АЛЕКСЕЙ АДАШЕВ

Мелкий костромской вотчинник Алексей Адашев не блистал знатностью и богат-

ством. Не без сарказма царь Иван заметил, что взял Алексея во дворец «от гноища»

и «учинил» наравне с вельможами, ожидая от него «прямой службы». Адашев и в са-

мом деле являл собой образец «прямого слуги», но этих достоинств было недостаточ-

но, чтобы сделать успешную карьеру при дворе. Своим успехом Адашев был обязан

удачной службе в приказах – новых органах центрального управления. Карьера буду-

щего царского любимца началась со службы в Челобитенном приказе. Этот приказ

служил своего рода канцелярией царя, в которой рассматривались поступавшие на го-

сударево имя «изветы». Из Челобитенного приказа Адашев перешел в Казенный

приказ и служил там столь успешно, что вскоре же получил чин государственного ка-

значея, который открыл перед ним двери Боярской думы. В конце концов, Адашев,

по образному выражению современников, начал «править Русскую землю», сидя

в приказной избе у Благовещенского собора. Инициатор реформ А. Адашев обладал

качествами, которые благоприятствовали его карьере на приказном бюрократи-

ческом поприще. Он снискал широкую популярность своей неподкупностью.

Будучи судьей Челобитенного приказа, а затем фактическим правителем, он строго

карал, невзирая на лица (вплоть до бояр), тех, кто чинил волокиту в приказах. Винов-

ных ждала «кручина» от государя, тюрьма и ссылка. Младшие современники Адашева

вспоминали годы его правления как время процветания, когда «Русская земля была

в великой тишине и во благоденстве и в управе». Им импонировало также редкое

благочестие знаменитого временщика. Курбский вполне серьезно писал о том, что

Адашев отчасти «в некоторых нравех» уподоблялся ангелам. «Ангелоподобность»

царского любимца состояла в показном благочестии и таких ханжеских привычках,

которые вполне роднили костромского дворянина с попом Сильвестром.

В умерщвлении плоти первый сановник государства, казалось, поставил целью

превзойти монахов. Он беспрестанно молился, подолгу выдерживал пост, «по одной

просвире ел на день». Дом правителя всегда был полон карликами и юродивыми. Если

верить Курбскому, Адашев открыл в своем доме богодельню, в которой держал много

десятков «прокаженных» (больных), «тайне питающе, обмывающа их, многажды же

сам руками своими гнои их отирающа».

________________________

Алексей Адашев – один из вдохновителей деятельности Избранной Рады, поборник государствен-

ной централизации и активной военной политики. В приводимой характеристике А. Адашева

Р.Г. Скрынников во многом опирается на характеристику Адашева, данную ему Андреем Курбским,

который исключительно высоко оценивал личные качества деятелей Избранной Рады,

противопоставляя ее правление ужасам опричного террора.

ОПРОСЫ

ДОКУМЕНТУ

1. Опираясь на данные Р.Г. Скрынникова, что вы можете сказать о способностях,

чертах характера, происхождении Алексея Адашева?

2. Почему Иван Грозный приблизил его к себе?

3. Какую роль играл Алексей Адашев в проведении реформ Избранной Рады?

СИЛЬВЕСТР

Сильвестр родился в Новгороде в семье небогатого священника и избрал духов-

ную карьеру. Из Новгорода Сильвестр перебрался в столицу и получил место в крем-

левском Благовещенском соборе. Благовещенский поп, «последняя нищета, грешный,

неключимый, непотребный раб Сильвестришко» (так он именовал себя), выделялся

своим бескорыстием в толпе стяжателей, сребролюбивых и пьяных князей церкви. По-

ложение при дворе открыло перед ним блистательные перспективы. При его влиянии

он без труда мог бы занять доходное епископское место или пост настоятеля монасты-

ря. Но он никогда не умел устроить своих дел. После пожара перед Сильвестром от-

крылась возможность получить «протопопствие» и даже официальный пост царского

духовника, но он не воспользовался случаем. Начав карьеру священником Благове-

щенского собора, он закончил жизнь в том же чине.

Благовещенский поп, надо полагать, принадлежал к образованным кругам ду-

ховенства. Он обладал неплохой для своего времени библиотекой. Некоторые книги

ему подарил Иван IV из царского книгохранилища. Возможно, Сильвестр даже

знал греческий язык.

Иван немало обязан был Сильвестру своими успехами в образовании, но после

разрыва с ним царь перестал признавать умственное превосходство бывшего настав-

ника и наградил его нелестным прозвищем «поп-невежа». Этот эпитет свидетельство-

вал скорее о раздражении царя, нежели о необразованности Сильвестра.

После знаменитого московского пожара 17-летний Иван дал Сильвестру первое

ответственное поручение. Священник должен был восстановить роспись кремлев-

ских соборов, пострадавшую от огня. Сильвестр вызвал иконописцев из родного

города и, «доложа царя государя», велел им браться за дело. Стены Золотой палаты

покрылись нравоучительными картинами, изображающими юношу царя в образе

то справедливого судьи, то храброго воина, то щедрого правителя, раздающего нищим

золотники. Средствами живописи Сильвестр старался оказать воздействие

на эмоции питомца и вскоре преуспел в этом деле.

Сильвестр принадлежал к числу глубоко верующих людей. Его преданность рели-

гии граничила с экзальтацией: поп слышал небесные голоса, ему являлись видения.

В придворной среде немало злословили по поводу новоявленного пророка. Даже

Курбский, хваливший царского наставника, смеялся над его «чудесами». По словам

этого писателя, Сильвестр злоупотреблял легковерием Ивана, рассказывая ему о своих

видениях («аки бы явление от Бога»). Не знаю, замечает Курбский, были ли эти чудеса

истинными или же Сильвестр выдумывал их ради того, чтобы напустить на ученика

«мечтательные страхи», унять его буйства и исправить «неистовый нрав».

Рассказы Сильвестра производили на Ивана потрясающее впечатление. Фанатик

зажег в душе Ивана искру религиозного чувства. Иван увлекся религией и вско-

ре преуспел в этом увлечении. Он ревностно исполнял все церковные обряды.

По временам, в минуты крайнего нервного напряжения, у него случались галлюцина-

ции. Под стенами Казани, в ночь перед решающим штурмом, 23-летний царь после

многочасовой молитвы явственно услышал звон колоколов столичного Симонова

монастыря.

Первоначально Сильвестр ограничивался поучениями морального и житейского

толка. Осложнение политической ситуации после Казанской войны позволило

ему взять на себя роль политического советника Грозного. С появлением в пра-

вительстве Сильвестра формирование Избранной Рады завершилось.

ОПРОСЫ

ДОКУМЕНТУ

1. Опираясь на Р.Г. Скрынникова, какой портрет Сильвестра вы могли бы соста-

вить? Аргументируйте свой ответ.

2. Чем вы можете объяснить столь сильное влияние Сильвестра на Ивана Грозного?

ЗЕМСКИЙ СОБОР 1549 г. И НАЧАЛО РЕФОРМ

(

ПО

ПРОДОЛЖЕНИЮ

РОНОГРАФА

РЕДАКЦИИ

1512

Запись об этом первом в русской истории Земском Соборе сделал продолжатель

Хронографа 1512 г. На заседаниях собора, проходивших 27–28 февраля 1549 г.

в Кремле, присутствовали лишь представители феодальной иерархии – бояре, высшее

духовенство и дворяне (купечество допущено не было). Земский собор 1549 г. про-

возгласил начало реформ государственного аппарата и принял важное решение

об изъятии детей боярских из-под юрисдикции наместников (за исключением

уголовных дел, связанных с убийством и разбоем) и о предоставлении им права су-

диться по своим делам – судом самого царя (в центральных государственных

учреждениях).

Того же месяца февраля, в 27 день царь и Великий князь Иван Васильевич

всея Руси, в своих царских палатах, пред отцем своим Макарьем митрополитом

и предо всем священным собором, говорил боярам своим: князю Дмитрею

Феодоровичю Бельскому, князю Юрью Михайловичю Булгакову, князю Феодору

Андреевичю Булгакову, князю Петру Михайловичу Щенятеву, князю Дмитрею

Феодоровичю Палецкому, Василию Дмитриевечю Шеину, князю Данилу

Дмитриевичю Пронскому, князю Александру Борисовичю Горбатому, и иным своим

боярам и околничим, и дворецким, и казначеем что до его царьского возраста от них

и от их детем боярьским и христьяном чинилися силы, и продажи и обиды вели-

кия в землях, и в холопех, и в иных во многих делех, и они бы вперед так не чи-

нили, детем бы боярским и христьяном от них и от людей силы и продажи

и обиды во всяких делех не было никоторые, а хто вперед кому учинит силу или

продажу и обиду, и тем от царя и великого князя быти в опале и в казни.