Симон Андре, Моруа Андре. О тех, кто предал Францию

Подождите немного. Документ загружается.

вали Чиано никаких обещаний и вынуждены направить

свой ультиматум уже сегодня утром. Парламент созван на

полдень. Если премьер-министр появится там без того,

чтобы было сдержано обещание, данное им Польше, то

он может натолкнуться на единодушный взрыв негодова-

ния и кабинет будет свергнут...»

Так началась война, которая, поскольку это касается

Франции, была проиграна уже в тот момент, когда она

началась. У нас не было достаточно самолетов, танков,

зенитной артиллерии. У нас не было достаточно фабрик

для производства того, чего нам нехватало. Война уже

заранее была проиграна и потому, что наш союзник рас-

полагал только ничтожной армией и не обладал необходи-

мыми средствами для ее увеличения, средствами, которые

дали бы ему возможность быстро использовать свои огром-

ные людские и материальные ресурсы.

Вскоре после того как первые британские войска выса-

дились во Франции, я был в октябре 1939 года затре-

бован британским военным советом на должность «офи-

циального французского наблюдателя» при главной квар-

тире британской армии. Моя задача должна была состоять

в наблюдении за ходом операций и в обеспечении кон-

такта между британскими войсками и французским насе-

лением посредством статей, докладов и радиовыступлений.

В последнюю войну я в продолжение четырех лет был

офицером связи британской армии. У меня остались наи-

лучшие воспоминания о моих товарищах англичанах и

шотландцах, так что это предложение, сделанное с боль-

шой теплотой и сердечностью, показалось мне заманчивым.

Так как я офицер запаса французской армии, то я предъ-

явил письмо своему начальнику, который приказал мне

принять это предложение. В форме лейтенанта (этот чин у

меня с 1918 года) я выехал в Аррас, чтобы представить-

ся лорду Горту, главнокомандующему британскими вой-

сками.

Лорд Торт жил тогда в замке Д'Абарка, в окрестностях

Арраса. Никогда у полководца не было более простого

кабинета. На входной двери четырьмя кнопками был

прикреплен клочок бумаги с надписью: «Office of the С.

271

in С.»

. В комнате не было никакой мебели, и только

доски, положенные на козлы, изображали письменный

стол. За этим-то столом и работал лорд Горт. Простота

эта была преднамеренной. Лорд Горт держится того мне-

ния, что жизнь офицера ничем не должна отличаться от

жизни его подчиненных. Единственным его отдыхом во

время войны были далекие прогулки. Ранним утром его

можно было видеть прогуливающимся по грязным доро-

гам в окрестностях Арраса. Он шагал, крепко прижав

руки к туловищу и выставив голову, а за ним с трудом

поспевал его адъютант.

Первый адъютант главнокомандующего, Гордон, рас-

сказал мне, что однажды лорд Горт взял его с собой на

свиданье с 'Гамеленом в отеле «Криллон». Молодой офицер

обрадовался случаю провести приятный вечер в Париже.

Но после обеда лорд Горт заявил: «А сейчас мы немного

погуляем». И по аррасскому своему обыкновению он, не

меняя привычной позы, быстро зашагал по Рю де Риволи

и по набережной Сены, а затем обежал вокруг Лувра; про-

делав этот маршрут трижды, он в сопровождении своего

безутешного адъютанта отправился к себе в отель на по-

кой.

Когда я впервые увидел лорда Г орта, меня поразил

его моложавый крепкий вид и его природная живость.

Незадолго до этого Хор-Белиша почти полностью омоло-

дил верховное командование британской армией, и, видно,

он сделал это из вполне разумных соображений. Разго-

варивать с лордом Гортом было легко, беседа текла не-

принужденно и плавно. Лорд Горт сразу же заговорил о

планах Гитлера:

— Будет ли он наступать через Бельгию? Я думаю, да.

Это единственное направление, представляющееся мне воз-

можным. Только вот я не представляю, как немцы смогут

начать свое наступление зимой, принимая во внимание эту

ужасающую фландрскую слякоть. Но если в продолжение

нескольких месяцев не будет никаких боев, наши люди

совсем обленятся. Вы знаете, это не шутка, когда с на-

ступлением сумерек, в четыре часа, вам приходится ухо-

дить в темный сарай и корпеть там при свете свечи...

— Но ведь в 1914 году мы не вылезали из блиндажей

и окопов, — возразил я.

Кабинет главнокомандующего.

272

— Это совсем другое дело, — отвечал лорд Горт. —

Тогда перед нами был враг, который не давал нам спать.

Здесь же мы расположились фронтом против Лилля и

Дуэ. Перед нами Бельгия, нейтральная страна. При таких

обстоятельствах нелегко поддерживать в войсках боевой

дух. Если эта бездеятельность будет долго продолжаться,

придется надумать какое-нибудь занятие для солдат. Лорд

Наффильд предложил мне радиоаппараты, но это не так

просто. Наши солдаты не могут пользоваться аппаратами,

которые включаются в электросеть, так как такой сети на

наших участках нет. Нам нужны батарейные радиоприем-

ники. Но батареи нуждаются в регулярной зарядке. В на-

стоящее время мы занимаемся оборудованием нескольких

автомобилей, которые будут специально для этого объез-

жать посты.

Потом он рассказал мне об укрепленных позициях, ко-

торые, по сведениям разведывательных органов, немцы

возвели в Польше против русских. После этого разговор

перешел на мою работу.

— Я хочу, чтобы вы побольше рассказывали моим сол-

датам о французской армии, а французским солдатам о

нашей армии, — сказал мне генерал Горт. — Мы должны

предоставить нашим полкам возможность познакомиться

друг с другом. Вчера мои уланы встретились с француз-

скими кирасирами. Это хорошо. Я сам часто посещаю ге-

нерала Жиро, его войска стоят на моем левом фланге.

Какой это замечательный солдат!

Сигара, которую дал мне лорд Горт, обжигала мне

пальцы. Напрасно я оглядывался в поисках пепель-

ницы.

— Бросьте ее на пол, — предложил мне генерал. Так

как на время войны он отказался от всяких излишних

удобств, то у него не нашлось и пепельницы.

На следующий день я начал объезжать передовые

линии. В то время перед ними было только несколько

бельгийских пограничников, но в любой день эти линии

могли превратиться в арену гигантских боев. Я был до

глубины души потрясен их жалким состоянием. Я и рань-

ше слышал, что линия Мажино кончается вблизи Мон¬

меди, но по своей наивности я представлял, что вдоль

бельгийской границы тянутся укрепления, которые пусть

273

и уступают линии Мажино, но все же значительны. Это

было одним из ужаснейших и мучительных потрясений

моей жизни, когда я увидел жалкие линии, которые дол-

жны были нас защитить на этой границе от вторжения и

поражения. Они состояли из небольших бетонных укрепле-

ний, возведенных, примерно, в одном-двух километрах друг

от друга и огороженных проволочными заграждениями. В

каждом из этих укреплений была размещена группа в со-

ставе пяти-семи человек. Отделение имело тяжелый и

легкий пулемет и перископ для наблюдения за местностью.

Помимо того здесь же должно было стоять противотанко-

вое орудие, но пока для него было только заготовлено

место, самого же орудия не было.

Между убежищами тянулся неглубокий ров, который

должен был служить противотанковым препятствием. Не-

много позади солдаты копали окопы и блиндажи, но во

Фландрии в это время года это было почти безнадежным

предприятием. Стоило только врыться на несколько футов

в желтую глинистую почву, как сразу же показывалась

подпочвенная вода. Солдаты проделывали настоящие чу-

деса, чтобы отвести эти неисчерпаемые источники и укре-

пить вырытые ямы.

Английские военные корреспонденты, в большинстве

своем, как и я, бывшие участники мировой войны, очень

критически рассматривали эти сооружения. «Если это

должно стать нашими линиями, — сказал один из них, —

то храни нас бог! Наступательное оружие сейчас уж,

верно, раз в десять сильнее, чем четверть века тому на-

зад, а оборона в десять раз слабее». К великому сожале-

нию этих достойных людей, строгая цензура запрещала

всякие сообщения о действительном положении вещей.

Британские офицеры прилагали все усилия к тому, что-

бы видеть все это в более розовом свете. Один из них,

показывая мне жалкий ров, который был выкопан его

солдатами с неимоверными усилиями, сделал при этом

следующее замечание: «Конечно, эта штука не сможет за-

держать атакующие танки. Но, если уж на то пошло,

перед моими позициями густой лес, и нет оснований ждать

немецких танков именно в этом месте».

Впрочем, в последующие недели французы и англичане

немало поработали над сооружением оборонительных ук-

реплений. Позади передовых позиций возникли и другие

бетонные сооружения. Во французском секторе эти соо-

274

ружения хорошо маскировались. Многие из них выгляде-

ли, как крестьянские дома, сараи и т. д.

Во французской армии в то время усердно читали

книгу генерала Шовино, профессора одной из военных

школ, который был убежден в том, что бетонные укреп-

ления делают наступление совершенно невозможным. Та-

кие сооружения, писал он, возводятся в столь короткий

срок, что обороняющаяся армия может построить вторую

позицию, в то время как противник занят наступлением на

первую. Генерал упустил из виду две вещи: во-первых,

возможность появления новых средств для овладения бе-

тонными укреплениями, а во-вторых, то обстоятельство,

что при прорыве вражеское наступление развертывается

уже за укрепленной линией. И действительно, линия, над

сооружением которой в снег, холод и дождь всю зиму

работали наши войска, не была взята фронтальной ата-

кой.

Большинство экспертов не разделяло мнения генерала

Горта в отношении путей германского наступления. Гер-

мания, по их твердому убеждению, не захочет превратить

в своего врага хорошо обученную и вооруженную бельгий-

скую армию. Но так как, с другой стороны, линия Ма-

жино казалась им непреодолимой, то они приходили к

выводу, что немцы имеют только две возможности втор-

жения — в Голландию и Румынию. Совершенно неве-

роятно, однако, чтобы Германия превратила одну из этих

стран в театр военных действий. Они полагали, что летом

немцы вообще ничего не предпримут. В общем, положе-

ние расценивалось как вполне благоприятное, так как

время работает на союзников, которые в 1941 году обес-

печат себе превосходство в воздухе, а в следующем году

будут располагать такой тяжелой артиллерией и бронеси-

лами, что это даст им возможность предпринять фрон-

тальное наступление на линию Зигфрида. Такие рассуж-

дения можно было слышать в то время в каждой офицер-

ской столовой, и так же думал и я.

Гитлер как-то заявил, что он выбьет у союзников вой-

ну из рук. В течение долгой зимней бездеятельности ему

это и удалось. Люди устали беспрерывно рыть под дож-

дем окопы против неприятеля, которого они не видели.

А между тем можно и нужно было выводить дивизии в

275

поле одну за другой и обучать их новым методам боевых

действий. При этом необходимо было учесть и уроки

польской кампании. Но мы так мало думали о настоящей

войне, что наши генералы проявляли щепетильность, кото-

рая была бы достойна похвалы только в мирное время.

Как-то я спросил одного генерала, почему он не приучает

своих солдат к действиям огнеметных танков и пикиру-

ющих самолетов. «Если люди впервые столкнутся с этим: в

момент сражения, — сказал я, — то ими овладеет смертель-

ный страх. Другое дело, если уже сейчас приучать их к та-

ким вещам». — «Вы правы, — ответил генерал, — и я уже

много раз порывался сделать это. Но мне неизбежно

отвечали, что такие учения могут повредить урожаю

и что поэтому против них возражают гражданские

власти».

Позади линий никто, казалось, не думал о возможно-

сти вражеского вторжения. Все жаловались на скуку. В

самом начале войны нехватало одеял, белья, обуви. Были

созданы агентуры по поставке этих вещей в армию. Ото-

всюду приходили посылки. Скоро солдаты стали полу-

чать слишком много посылок, слишком много подарков.

«При всем желании я не могу выкурить двести сигар в

день», — сказал мне как-то один английский солдат.

Видные деятели в Париже и Лондоне организовали

полевые библиотеки для армии, радио для армии, концер-

ты для армии, спорт для армии, искусство для армии,

театр для армии и т. д. Одна дама, обеспокоенная этим

легкомыслием, выразила намерение создать новую аген-

туру — «Война для армии». Военные автомобили с над-

писью «Concert parties»

объезжали британский фронт.

Эти группы состояли из известных артистов и блестящих

артисток варьете. Морис Шевалье любезно согласился

спеть для солдат союзной армии. Его прибытие в Аррас

вызвало больше шума, чем приезд президента Лебрена.

Все это было очень мило и очень безобидно, но всего это-

го никак нельзя было назвать подготовкой в германскому

наступлению. В то время как страна в наиболее критиче-

ский период своей истории располагала только нескольки-

ми неделями для исправления прошлых ошибок, для со-

оружения укреплений и обучения войск, французская и

английская армии (за исключением лишь некоторых отрез-

Концертные ансамбли.

276

ков фронта) все еще продолжали жить в косной рутине

военного бюрократизма.

В Аррасе было размещено много тысяч солдат фран-

цузских территориальных войск, для которых военное ру-

ководство не находило никакого применения. Они разво-

дили кроликов и кур, откармливали свиней, возились на

огородах. Это очень похвально, но гораздо важнее было

бы укрепить Аррас и линию Скарпы. Один из моих прия-

телей-офицеров набрался как-то смелости сказать об этом

своему генералу. Тот накинулся на него: «Укреплять Скар¬

пу! Враг никогда сюда не придет. Вы пораженец! Дожи-

дайтесь приказов!»

После нескольких таких попыток даже лучшие офице-

ры стали втягиваться в рутину. Солдаты на вольных хле-

бах стали заметно поправляться.

Английские солдаты каждый вечер писали бесконечные

письма женам и возлюбленным. Корреспонденция в ар-

мии приняла столь угрожающие размеры, что офицеры

едва справлялись с цензурой. Будничные мелочи поглоща-

ли все внимание людей. А между тем у них было доста-

точно времени, чтобы задуматься над тем, что судьбы

мира и свободы всецело зависят от их боевых качеств и

способности оказать сопротивление врагу. Гитлер действи-

тельно выбил войну у нас из рук.

И все же это удалось ему далеко не в полной мере.

Встречались отдельные островки героизма, которые резко

выделялись над тиной повседневности и не тонули в буд-

ничной суете. В конце декабря я пробыл несколько дней

на линии Мажино и вернулся оттуда в восторге. И не

только потому, что эти «волшебные горы», ощетинившие-

ся дулами орудий и непроницаемые для газов, создавали

впечатление безопасности, пусть иллюзорной, — нет, преж-

де всего меня восхищали здесь люди. Людской состав ли-

нии происходил из Лотарингии и рекрутировался из

той местности, где расположен данный форт. Я познако-

мился с молодыми офицерами, которые в частной жизни

были инженерами и адвокатами. В течение восьми лет они

каждое воскресенье производили на линии Мажино ар-

тиллерийские расчеты. Эта трудная работа обеспечивает

наилучшую меткость огня. Вера этих молодых людей в

свое оружие и чувство живой связи с солдатами казались

мне идеалом. Я не жалею о восторге, которому я тогда

дал волю, и о похвале, с которой отозвался о личном

277

составе этих укреплений. Еще и сегодня я того мнения,

что характер и патриотизм этой молодежи поистине уди-

вительны. Когда позже линия Мажино была так быстро

занята, то это случилось не по вине и не вследствие како-

го-нибудь промаха этих людей. Линия была занята пото-

му, что ее обошли с тыла. Эта катастрофа ставит под

сомнение мудрость тех политиков, которые потратили на

сооружение неполноценной и потому уязвимой линии ук-

реплений такую сумму, которая была бы достаточной для

вооружения огромной полевой армии. Чести солдат это

нисколько не затрагивает.

И на других участках, а именно среди моторизованной

кавалерийской дивизии, я встречал замечательные части. Я

вспоминаю парад полка моторизованных драгунов. Какие

замечательные солдаты! Знаменитые гренадеры гвардии не

могли бы показать лучшую выправку. Но не один прони-

цательный офицер часто низводил меня с неба на землю.

Генерал одной северо-африканской дивизии рассказал мне,

что он надеется на мирное соглашение. «Немцы, — говорил

он, — многочисленнее и много лучше нас вооружены. Борь-

ба будет исключительно неравной. Мои солдаты не усту-

пают в храбрости другим, но если у них нет противотан-

ковых орудий, то не смогут же они задержать танки го-

лыми руками».

Даже генерал Жиро, истинный рубака, выражал на-

дежду, что наступление начнется не раньше 1941 года.

«Нам многого нехватает. И в первую очередь самолетов!

Вы знаете, сколько я, командующий армией, имею в своем

распоряжении самолетов? Всего только восемь. Правда,

мы имеем английскую авиацию, она замечательна. Но ког-

да необходимо, чтобы для меня был произведен разве-

дывательный полет, я вынужден обратиться к генералу

Жоржу, который обращается к генералу Гамелену, пос-

ледний направляет заказ к маршалу Баррату, который в

свою очередь передает его вице-маршалу Блюнту для

окончательного распоряжения о полете. Но к тому време-

ни полет часто теряет всякий смысл».

III

Как была использована нашей промышленностью вось-

мимесячная передышка, предоставленная нам немцами?

Очень плохо, по самым различным причинам.

278

Первой причиной были те нелепые методы, которые

применялись при мобилизации промышленности. Квалифи-

цированные рабочие, незаменимые при производстве само-

летов и орудий, засылались в какую-нибудь провинци-

альную казарму, где они должны были подметать двор

или чистить картофель. На их розыски и возвращение на

предприятия необходимы были недели и месяцы. В ре-

зультате получилось то, что, например, заводы Рено, на

которых в мирное время работало 30 тысяч рабочих и ко-

торые должны были сыграть исключительную роль в про-

изводстве танков и грузовиков, сохранили к началу воен-

ных действий только 6—8 тысяч рабочих.

Вторая причина: так как инженеры и финансисты на-

меревались вести эту войну так же, как и войну 1914 года,

то все планы строились на том, что война продлится

4—5 лет. Вследствие этого фабрики сооружались с таким

расчетом, чтобы достичь полной производственной мощно-

сти в 1941 и даже 1942 году. Вместо того чтобы как сле-

дует использовать имеющиеся во Франции предприятия,

начали заказывать станки новейших моделей в США, от-

куда мы должны были бы получать самолеты и машины.

По этим же причинам запасы валюты и золота, которыми

располагали Англия и Франция в США, были строго нор-

мированы. Все запасы были разделены на четыре или

пять частей, причем каждая часть предназначалась на год.

Большие американские предприятия, которые могли бы

своевременно поставлять нам необходимое вооружение,

не получили от союзников никаких заказов. «Моторы, ко-

торые строятся во Франции, обходятся дешевле» — это

можно было часто слышать. Но эти моторы стоили нам

войны.

Третья причина: программа была рассчитана на такую

войну, которая вообще и не начиналась. Наш генеральный

штаб решил провести продолжительную подготовку к на-

ступлению на линию Зигфрида. С достойной удивления

точностью было высчитано количество тяжелых орудий,

которое потребуется для этой операции. Эти орудия и были

заказаны в тот момент, когда следовало сконцентриро-

вать все внимание на непосредственно необходимом воо-

ружении: противотанковых пушках, зенитной артиллерии,

пулеметах. Наши патрули на Сааре умоляли офицеров

раздобыть им легкие пулеметы, вроде тех, какими пользу-

ются немецкие патрули. Но достать их было невозможно.

279

Когда немцы начали сбрасывать парашютные десанты, все

наши офицеры получили приказ иметь при себе револьвер.

Но таковых во Франции не оказалось. Револьверы бы-

ли заказаны в Италии в начале июня — так сказать, с

легким запозданием.

Улучшение сразу же наметилось, как только министер-

ство вооружений было возглавлено Раулем Дотри, выда-

ющимся инженером, который произвел реорганизацию на

французских железных дорогах. Но его назначение при-

шло слишком поздно. Еще в 1936 году ему следовало

бы поручить создание военной промышленности. Малень-

кий приземистый Дотри был энергичным человеком. На

всех постах, которые он занимал, он неизменно добивался

успеха. Когда его спрашивали, в чем тайна его успехов,

он отвечал: «У меня один секрет: работа».

В министерстве вооружений Дотри начинал работу с

восходом солнца. Он записывал срочные приказы началь-

никам департаментов на красных листочках, и эти красно-

речивые бумажки, которые его подчиненные находили с

утра на своих конторках, говорили им о том, что приказ

должен быть выполнен в тот же день. Содержание запи-

сок было кратким, ясным, а иногда и резким. Если кто-

либо был в состоянии заставить Францию работать, так это

Дотри. Но когда я с глазу на глаз беседовал с этим че-

ловеком, в котором всегда бил неиссякаемый ключ энер-

гии и уверенности, он показался мне встревоженным и

удрученным. «Когда вы сможете дать нашим войскам все,

что им необходимо?» — «Все? Не раньше 1942 года,—

ответил мне Дотри, — мы начали слишком поздно». Он не-

возмутимо и самоотверженно работал до самого конца,

но сотворить чуда он не смог, тем более что у немцев

было перед нами преимущество в несколько лет.

В январе 1940 года я был послан в Англию. Мне по-

казывали военные корабли в Северном море, военные

школы, авиационные и орудийные заводы, учебные лагеря.

Все, что делало адмиралтейство, производило прекрасное

впечатление. Очень радовал и воздушный флот, хоть он и

казался малочисленным. Что же касается армии, то даже

французская военная миссия не смогла установить, сколь-

ко солдат проходит обучение.

280