Сидихменов В.Я. Маньчжурские правители Китая
Подождите немного. Документ загружается.
в Кобунский институт в Токио, он отрезал косу — этот символ порабощения
китайцев маньчжурами.
Чтобы ослабить сопротивление китайцев, маньчжуры старались
представить себя близкими по культуре и понятиям китайскому народу,
имеющими общее духовное наследие. Первым знаком «внимания» к
китайцам со стороны маньчжуров было дарование древнему китайскому
мыслителю Конфуцию пышного титула — «Кунцзы, древний учитель,
великий и славный, совершеннейший мудрец».
Длительное господство в Китае маньчжурских завоевателей вовсе не
означало, что они отвергли все китайское и создали нечто новое, не схожее с
духовной культурой предшествующих веков: маньчжурские власти
стремились использовать культуру и многовековые традиции Китая в
интересах своего господства. Они приняли китайский разговорный и
письменный язык. И хотя при цинской династии маньчжурский язык
считался языком императора, однако последний обычно пользовался
китайским. Поэтому жизнь и деяния маньчжурских правителей во времена
династии Цин следует рассматривать в тесной связи с духовными
традициями древнего Китая.
О КУЛЬТЕ ИМПЕРАТОРСКОЙ ВЛАСТИ
Слово «Китай» происходит от названия народности киданей. Они
проживали в государстве Ляо, существовавшем с 916 по 1125 г. на обширной
территории от Маньчжурии до Тяньшаня. В русский язык слово «кидань»
перешло от соседних тюркских народов с несколько измененным звучанием
— «Китай».
Древние китайские мыслители представляли себе Вселенную в таком
виде. Над всем господствовало безграничное круглое небо. Внизу
простиралась земля квадратной формы, а ее центром было Срединное
государство — Китай.
Кроме Чжун-го (Срединное государство), Китай называли также Тянь-
ся (Поднебесная), Чжун-хуа (Срединное цветущее государство), Чжун-юань
(Срединная равнина), Чжэнь-дань (Восточная заря), Тянь-чао (Небесная
династия).
Правителей Китая именовали в официальных документах Тянь-цзы
(Сын неба), Дан-цзинь фо-е (Будда наших дней), Хуанди (Великий
император), Тянь-ван (Небесный император), Шэн-хуан (Святой император),
Шэн-чжу (Святой владыка), Ваньсуй-е (Десятитысячелетний властелин),
Хуан-ди (Августейший повелитель), Чжэн (Настоящий, Святой), Юань Хоу
(Повелитель обширного пространства), Чжицзюнь (Великий, Почитаемый),
Богдохан (по-монгольски — Премудрый правитель). В личных беседах с
императором его называли «хуаншан» (Ваше величество) или чжуцзы
(государь), а подданных империи — «нуцай» (раб).
После того как в 1644 г. маньчжурские завоеватели захватили Китай,
все императоры были выходцами из их среды. Они унаследовали почти все
священные регалии китайских правителей прошлого. При возведении на трон
о маньчжурском императоре говорили: «Император получает власть от неба
на правление миром».
Царствовавшие в Китае династии имели символические названия.
Например, китайская династия, правившая в 1368-1644 гг., именовалась Мин.
Иероглиф «мин» означает «ясный», «блестящий», «разумный».
Маньчжурская династия (1644-1911) именовалась Цин («цин» — «чистый»,
«светлый», «безупречный») или «да-цин» (великая Цин).
Не только династия в целом, но и правление каждого императора также
обозначалось специальными иероглифами, символизирующими «счастье»,
«благополучие», «благоденствие», «мир», «преуспеяние» и т. д. Эти девизы,
имевшие китайское название «няньхао», призваны были выражать самые
лучшие пожелания как всей стране, так и лично монарху.
Во времена маньчжурской династии Цин в Китае пяпствовали
следующие императоры:
Счет лет в китайском календаре до 1911 г. (т. е. до падения
маньчжурской династии) велся от года восшествия императора на престол до
конца его правления. Приведем годы правления трех маньчжурских
императоров для сопоставления с европейским летосчислением. В
официальных документах писали: «В первый год правления Сяньфэн» (т. е.
1851 г.); «В первый год правления Тунчжи» (т. е. 1862 г.); «В первый год
правления Гуансюй» (т. е. 1875 г.).
После свержения феодальной монархии в Китае было официально
принято общеевропейское летосчисление (григорианский календарь), но за
начало его был принят не 1-й год н. э., а 1911 г. Годы обозначались так: «10-й
год Китайской Республики», т.е. 1921 г. (1911 + 10=1921).
Император обычно имел три имени: личное, династийное и храмовое.
В силу «святости» Сына неба имя его запрещалось произносить при
разговоре, а в письме оно изображалось иероглифами, отличными от
обыкновенных. Если при жизни правителя Китая именовали по названию
девиза правления (нянь-хао), то после смерти ему давали храмовое имя (мяо-
хао), под которым он и становился известным в китайской истории.
Например, с 1851 по 1861 г. страной правил император по имени И Чжу,
однако его именовали по девизу правления — Сяньфэн. В 1875—1908 гг. на
престоле находился император по имени Цзай-тянь под девизом правления
— Гуансюй.
Престолонаследие в феодальном Китае шло исключительно по
мужской линии: царствующий монарх определял себе преемника из
собственных сыновей. Однако наследник трона не объявлялся заранее и
необязательно должен был быть старшим сыном. Так, Шуньчжи (1638—
1661) был девятым сыном, Канси (1654—1722) — третьим сыном, Юнчжэн
(1678—1735) — четвертым сыном, Цзяцин (1760—1820) — пятнадцатым
сыном, Даогуан (1782—1850) — вторым сыном.
И хотя наследник престола заранее не объявлялся, не исключались
интриги и борьба за трон, о чем свидетельствуют многочисленные факты,
зафиксированные в китайской истории. Для иллюстрации приведем один из
них.
Император Канси на старости лет все чаще стал задумываться о
наследнике престола. Многочисленные наложницы одарили его большим
потомством — 24 сыновьями. Кому же из них суждено было стать
наследником трона? Император стал внимательно присматриваться к
сыновьям и проверять их способности. С этой целью он давал им
разнообразные поручения и требовал точного их исполнения.
По наблюдению Канси, его четырнадцатый сын Янь-хуан был наиболее
способным из всех, а четвертый сын Янь-чжэн отличался грубостью,
упрямством, своеволием, властолюбием и коварством. Отец возненавидел
последнего и не мог равнодушно переносить его присутствие.
За год до смерти Канси почувствовал сильную слабость. Недомогание
все усиливалось, начались обмороки. Император не покидал постели.
Каждый из его сыновей старался угадать: кто же из них будет определен
наследником престола? Хитрый и властолюбивый Янь-чжэн понимал, что у
него меньше всех надежд на занятие трона, и он решил действовать.
Здоровье императора Канси с каждым днем становилось все хуже.
Наконец ему стало настолько плохо, что не оставалось никакого сомнения в
наступлении смерти. В спальне императора был полумрак, горел только один
фонарь, чтобы не раздражать глаза больного. Все углы и закоулки спальни,
образованные мягкими висячими драпировками, тонули во мраке, и только
небольшая часть комнаты слегка освещалась рассеянным светом матового
фонаря.
Император созвал высших сановников и своих сыновей и дал им
последние наставления.
— А теперь, — сказал он, откинувшись в изнеможении на подушки, —
исполним обычай. Принесите мне тушь, бумагу и кисть. Я напишу, кому
после меня править Поднебесной.
Тотчас же в спальню умирающему принесли с натертой уже тушью
нефритовую тушечницу, кисть с рукояткой из слоновой кости и большой
лист шелковой бумаги с нарисованными сверху двумя драконами, готовыми
проглотить солнце. Все это положили на пододвинутый к изголовью кровати
табурет, покрытый желтым шелковым покрывалом.
— Оставьте меня все и не приходите, пока я не позову, — повелел
Канси слабым голосом.
Император безмолвно лежал на постели. Его рука приподнялась и
стала сбрасывать с груди толстое одеяло. После долгих усилий ему удалось,
наконец, сесть на край кровати и спустить вниз ноги. Он протянул руку к
кисти — рука дрожала и движения ее были неуверенны. Взяв кисть, Канси
обмакнул ее в жидкую тушь, растертую на тушечнице, и, напрягая усилия,
написал на шелковой бумаге три крупных иероглифа: «ши-сы-цзы», что
означало «четырнадцатый сын». Ослабевший император выронил кисть из
руки, упал на постель и погрузился в забытье.
В это время в императорскую спальню пробрался Лун Кэдо — верный
прислужник четвертого сына Янь-чжэна. Он взял лежавшую на ковре
оброненную императором кисть и на императорском завещании, которое
находилось на табурете, сделал поправку. На китайском языке число
«четырнадцать» состоит из двух чисел — десять и четыре. Лун Кэдо цифру
«десять» переправил на иероглиф, означающий частицу порядкового числа, и
тогда вместо «четырнадцатый сын» получилось «четвертый сын». Сделав
такое исправление, он, крадучись, удалился.
Прошло немного времени и находившийся в полузабытьи император
услышал чьи-то приближающиеся шаги. Это оказался его четвертый сын
Янь-чжэн.
Канси меньше всего ожидал четвертого сына, к которому питал
неприязнь. Страшная злоба охватила умирающего. Он быстро сел на кровати
и задыхающимся от волнения и душившей его злобы голосом мог только
проговорить:
— Что тебе здесь надо?
Янь-чжэн, увидев шелковую бумагу на табурете, молниеносно сделал
несколько шагов по направлению к кровати и устремил взгляд на написанные
иероглифы. Не говоря ни слова, он упал на колени перед отцом. Император
поднял подушку и с силой бросил ее в распростертого на полу сына. От
сильного волнения умирающий потерял сознание и, бездыханный, упал на
постель.
Когда приближенные осмелились войти в спальню, то увидели на
кровати холодеющее тело императора. На полу лежали подушка и кисть, а на
шелковой бумаге было написано три иероглифа: «ди-сы-цзы», т. е.
«четвертый сын».
Императорские сыновья были поражены, узнав о предсмертном
завещании отца. Все знали: покойный не любил Янь-чжэна и у него не было
никаких шансов сделаться наследником трона.
Братья собрались на совет, чтобы решить — что же предпринять? Но
не успели они разойтись, как были схвачены телохранителями четвертого
сына и взяты под стражу. Так Янь-чжэн на сорок четвертом году жизни стал
императором Китая под девизом правления Юнчжэн. Стараясь замести следы
мошенничества, он обезглавил Лун Кэдо, хотя последний преданно служил
ему и способствовал восхождению его на трон.
Возможно, приведенный рассказ не лишен элементов вымысла, однако
он присутствует в китайских источниках.
Женщина не имела права занять престол, но могла быть регентшей при
несовершеннолетнем императоре и от его имени править государством.
Почти полвека, с 1861 по 1908 г., у кормила государственной власти
стояла вдовствующая императрица Цыси, хотя в это время императорами
Китая были ее сын Тунчжи и ее племянник Гуансюй.
Полный официальный титул Цыси значился: Милосердная,
Счастливая, Главная, Охраняемая, Здоровая, Глубокомысленная, Ясная,
Спокойная, Величавая, Верная, Долголетняя, Чтимая, Высочайшая, Мудрая,
Возвышенная, Лучезарная.
В 1925 г. в Нью-Йорке вышла в свет книга «Два года в Запретном
городе». Ее автор — Дерлин, прожившая четыре года в Париже с отцом Юй
Гэном, послом маньчжурского правительства во Франции, получила
европейское образование, хорошо владела французским и английским
языками. По возвращении в Пекин из Парижа в 1903 г. она была обласкана
Цыси, выступала в роли переводчика во время визитов европейских
дипломатов и за особое усердие получила титул принцессы при дворе. Ниже
приводится ее рассказ о встрече с Цыси, которая о себе сказала следующее:
«Я часто думаю, что я — самая умная женщина, которая когда-либо жила на
свете, и никто не может быть сравним со мною. Хотя я много слышала о
королеве Виктории и читала кое-что переведенное на китайский язык о ее
жизни, однако я не думаю, что ее жизнь была хотя бы наполовину более
интересной и содержательной, чем моя. Англия — одна из великих держав
мира, но это не давало королеве Виктории абсолютной власти. Она во все
времена имела способных людей за своей спиной в парламенте, и, конечно,
они подробнейшим образом обсуждали все проблемы, прежде чем
добиваться поставленной цели. А королева Виктория всего лишь
подписывала необходимые документы и в действительности не могла судить
о политике страны.
Теперь посмотрите на меня. Я имею 400 миллионов подданных, и все
зависит от моего решения. Хотя в моем распоряжении находится Верховный
императорский совет, призванный давать мне рекомендации, однако он всего
лишь занимается различными перемещениями чиновников. Все важные
вопросы я должна решать сама».
Так Цыси оценивала свою персону в управлении страной. Конечно,
было бы неверно умалять государственный ум и недюжинные способности
этой женщины. Даже тот факт, что в условиях феодального Китая, когда все
законы были на стороне мужчин, а женщина рассматривалась как
неполноценное существо, Цыси смогла оставаться первым лицом в стране
столь длительное время, говорил сам за себя. И тем не менее она
преувеличивала свои способности, которые замещались коварством,
вероломством и жестокостью.
* * *
Хотя император обладал неограниченными правами распоряжаться
своими подданными, он, разумеется, не мог сам, непосредственно управлять
страной. С этой целью при императоре были созданы органы
исполнительной власти.
Высшим органом, который решал наиболее важные государственные
дела, был Верховный императорский совет. В него входили члены
императорской фамилии и высшие сановники. Ниже следовали
исполнительные органы: Императорский секретариат, Приказ иностранных
дел, Чиновничий приказ, Налоговый приказ, Приказ церемоний, Военный
приказ, Уголовный приказ, Приказ общественных работ, Коллегия цензоров.
На русском языке чаще всего вместо слова «приказ» говорили «палата» или
«министерство». Например, начальник Военного приказа, т. е. военный
министр, начальник Палаты церемоний, т. е. министр церемоний и т. д.
По установившимся традициям в феодальном Китае все документы
заверялись не подписью, а печатью, которая имела квадратную или круглую
форму. На нижнем основании императорской печати вырезали иероглифы в
старинном стиле, обозначавшие различные изречения, вроде: «Вечное житие,
процветание и мир», «Воцарение - дар неба, сопровождающийся долголетием
и вечным благоденствием». Каждое казенное учреждение имело огромную
печать, вручение ее чиновнику при его вступлении в должность