Шендрик А.И. Теория культуры

Подождите немного. Документ загружается.

Европе и Америке. Внес он и определенный вклад в развитие культурологической

теории, что, собственно говоря, и заставляет обращается к его теоретическому

наследию.

Джон Локк родился в небольшом городке графства Сомерсет на юго-западе

Англии в семье мелкого судейского чиновника, который по своим политическим

убеждениям принадлежал к пуританам крайне левого толка (их в просторечии

называли индепедентами, т.е. независимыми, ибо они не признавали власти

епископата и назначали священниками людей из своей среды). Обстановка дома,

где выше всех добродетелей ценили труд, свободу искреннюю веру в Бога,

оказала самое непосредственное влияние на формирование характера юного

Локка. Наставлениям отца Локк обязан и своим рано пробудившимся интересом к

вопросам религии, права, политики, исследованию которых он посвятил свою

жизнь. В школу при Вестминстерском аббатстве он поступил достаточно поздно

(эпоха была бурная — в Англии бушевала гражданская война, закончившаяся

свержением и казнью короля Карла I и установлением единоличного правления

Оливера Кромвеля, и поэтому мать долго не решалась отдавать сына в учение), но

это не помешало ему благополучно закончить курс и поступить в колледж

Христовой церкви Оксфордского университета. Как лучшего ученика, набравшего

самый высокий балл при вступительных испытаниях, его определили в число

студентов, обучающихся за казенный счет, что было большим благом для

семейства, постоянно испытывавшего материальные трудности. Это произошло в

1652 г., и с этого момента более чем на тридцать лет судьба Локка оказалась

связанной с Оксфордом. Локк закончил богословский факультет, но отказался

принять сан, как этого требовал университетский устав для преподавателей, и

поэтому ему разрешили преподавать не весь комплекс дисциплин, который

читался обычно «остепененными» докторами, а только греческий язык, риторику.

Несколько позже ему было дозволено чтение курса этики (ее называли в те

времена «моральной философией»). Будучи преподавателем, Локк поступил на

медицинский факультет (его влекли естественные науки, и он усиленно занимался

физикой, химией, биологией), но после окончания курса в получении диплома

доктора медицины ему было отказано. О причинах отказа университетские

хроники говорят весьма туманно, но можно предположить, что это было связано с

репутацией атеиста и безбожника, которая прочно закрепилась за Локком со

времен магистратуры и издания его первых трудов. Но это не остановило Локка,

который продолжал (и довольно успешно) заниматься исследованиями в

избранной им области. Вскоре его имя становится известным в научных кругах.

Он знакомится с крупнейшим физиком того времени Робертом Бойлем и помогает

ему в его экспериментах. Успехи Локка на научном поприще не прошли

незамеченными. В 1668 г. (ему тогда было 36 лет) Локка избирают

действительным членом Лондонского королевского общества, которое, по сути,

являлось (и является до сих пор) национальной академией наук Соединенного

Королевства. Вскоре он меняет род своей деятельности и начинает заниматься

политикой. Это было связано со знакомством с графом Шефтсбери, известным

государственным деятелем той поры, который предложил ему пост личного

секретаря и наставника его детей. Постепенно Локк становится его ближайшим

советником и получает возможность влиять на процессы большой политики. Он

участвует в подготовке ряда законодательных актов, в выработке тактики и

стратегии правящего кабинета, оказывает деликатные услуги в области тайной

дипломатии своему покровителю и другу. Политическая деятельность все более и

более захватывает его, и вскоре, благодаря своему таланту, он становится одним

из признанных деятелей партии вигов (так называли партию средней и крупной

английской буржуазии, стремившуюся закрепить завоевания английской

буржуазной революции и не дать отобрать роялистам завоеванные ею свободы).

Благодаря поддержке оппозиции, Локка назначают на ряд видных

государственных постов, где он проявляет недюжинные способности

государственного деятеля. Но вскоре его успешно начатая политическая карьера

прерывается. После падения кабинета Шефтсбери и ареста его покровителя Локк

бежит в Голландию, которая была в те годы прибежищем для эмигрантов со всей

Европы. Королевские власти требуют его выдачи для суда и казни, но

вмешивается случай, который резко меняет траекторию жизненного пути Локка.

Он знакомится со штатгальтером (правителем) Голландской республики

Вильгельмом III Оранским, который, оценив по достоинству его ум и

политический опыт, приближает его к себе. После свержения Якова II Стюарта

Вильгельмом Оранским, имевшим неоспоримые права на английский престол,

Локк возвращается в Англию, где становится одним из наиболее видных деятелей

нового правительства. Он получает пост комиссара по делам колоний и торговли,

возглавляет комитет по денежной реформе. По его предложению создается

Английский банк, ряд других финансовых организаций. Одновременно он

занимается интенсивной научной деятельностью. Из под его пера один за другим

выходят экономические, политические, атеистические трактаты. Ведет он и

активную полемику на страницах газет и журналов со своими политическими

оппонентами. Неоднократно выступает в парламенте и на заседаниях

Королевского совета. Однако в 1700 г. он из-за болезни оставляет все свои посты

и поселяется вне Лондона, в поместье лорда Мешэма, где занимается воспитанием

его внука. Умер Джон Локк в 1704 г., будучи на вершине славы, окруженный

почетом и уважением людей, хорошо осознававших, что с его смертью уходит

целая историческая эпоха и начинается новая, наступление которой Джон Локк

обосновал и идеологически подготовил.

Духовное наследие Локка весьма впечатляет. В число трудов, написанных

им, входят: «Элементы натуральной философии», «Опыт о веротерпимости»,

«Два трактата о государственном правлении», «Некоторые мысли о воспитании»,

наконец, знаменитый трактат «Опыт о человеческом разумении». Опубликовано

им также множество статей, писем, заметок, где рассматриваются вопросы

экономики, политики, этики, религии, педагогики. Ряд работ был издан Локком

под чужими именами (он всегда опасался, что его может постичь судьба вига

Олжернона Сиднея, повешенного во времена Карла II за то, что в его бумагах

нашли рукопись «Рассуждения о правительстве», где защищалась теория

общественного договора), и сегодня произвести их идентификацию не

представляется возможным.

Среди трудов Локка нет книги, специально посвященной рассмотрению

вопросов культурологии, но это не означает, что он их не касался. Анализ

локковских текстов показывает, что он не обошел ни одну из главных проблем

теоретической культурологии. Весьма обстоятельно он рассуждает о том, как

возникло человеческое общество, культура, какие законы определяют бытие

социума, какие функции выполняют искусство, наука, религия и право, какова

роль языка в становлении человека как социального существа.

Сразу необходимо сказать, что основатель английского сенсуализма

предлагает иную концепцию общества и государства, нежели Гоббс, хотя

отправные точки у того и другого одинаковы. Локк исходит из того, что

естественное состояние, в котором пребывали люди на заре своей истории,

отнюдь не представляет «войну всех против всех», как об этом писал Гоббс. С его

точки зрения, первоначально в человеческом обществе царила

доброжелательность и взаимоподдержка, ибо людей было мало и каждый владел

участком земли, который он и его близкие были способны обработать. Индивид

владел собственностью, которую сам создавал и не покушался на собственность

себе подобных. Говоря другими словами, Локк считает, что частная собственность

существует изначально, а не возникает на определенной стадии развития

человеческого общества. Таким образом, исходной посылкой для Локка является

одно из базовых положений философии истории, сформулированное идеологами

английской буржуазной революции еще в середине XVII в, и которое, кстати, до

сегодняшнего дня содержится в идейном арсенале апологетов либерализма.

Итак, общество в естественном состоянии у Локка выглядит как социум,

организованный на основе принципов равенства, справедливости, независимости

людей друг от друга. В этом обществе отношения между индивидами

регулируются нормами морали и религии, но не права, о котором люди,

пребывающие в естественном состоянии, ничего не знают. Но, по мере

накопления собственности у отдельных членов общества, у них возникает

желание подчинить себе подобных, которые, естественно, противятся этому.

Второй предпосылкой разлада в обществе и разрушения гармонии отношений

становится быстрое увеличение населения. При нехватке земли каждый видит в

другом не товарища, а врага, мечтающего завладеть долей собственности, ему не

принадлежащей. Так возникает состояние «войны всех против всех», которое

длится до тех пор, пока люди не осознают ненормальности сложившегося

положения вещей. В процессе поиска выхода из создавшейся ситуации они в

конечном счете приходят к мысли о необходимости учреждения государства,

которому делегируются полномочия силой устанавливать мир, защищать

собственность и жизнь собственников. Это согласие и есть «общественный

договор», на который опирается вся пирамида властных, экономических и

правовых отношений современного общества.

Из этого следует, что генезис государства повторяет генезис самой

культуры, а формы государства соответствуют тем или иным формам культуры.

Последняя же, согласно воззрениям Локка, не существует изначально, она не

дается свыше, а создается людьми в процессе их исторической практики.

Не трудно заметить, что подобная трактовка культуры во многом

перекликается с пониманием культуры, присутствующим в работах Гоббса, для

которого культура — так же мир, созданный руками и разумом людей в

соответствии с их потребностями, интересами.

Близко гоббсовскому и локковское решение проблемы религии. Локк

признает ее неотъемлемой частью государственной машины и считает, что она

выполняет важные социальные функции, которые не способны выполнять другие

общественные институты, в частности мораль и право. Но он, в отличие от

Гоббса, он не считает религию феноменом культуры.

Вера, в его понимании, есть проявление креативной силы Господа. Она не

возникает в процессе человеческой практики и никакими гносеологическими

потребностями человека невозможно объяснить ее появление. Следует отметить,

что Локк выдвинул свой вариант космологического доказательства бытия

Божьего, правда, повторив во многом схему рассуждении Ньютона, который

считал, что помимо Бога невозможно найти никакого источника активности

материи и сознания. Локк резко отрицательно относился к атеистам и даже

предлагал лишить их гражданских прав, ибо атеисты, с его точки зрения, будучи

прирожденными скептиками, утрачивают способность к повиновению, ни во что

не ставят государство и, в конечном счете, морально деградируют, становясь

опасными для других, законопослушных и богобоязненных, индивидов.

Справедливости ради необходимо сказать, что, будучи деистом по своим

религиозным убеждениям, Локк не считал, что вера обладает правом приоритета

перед научной мыслью. Более того, он настаивал, что все непонятное разуму

должно быть отвергнуто, но это не мешало занимать ему крайне реакционную

позицию, когда речь шла о церкви как инструменте государства.

Касался Локк и проблемы языка, которая, как было сказано выше, является

одной из главных для теоретической культурологии.

С точки зрения основоположника английского сенсуализма, язык

представляет собой прежде всего результат творения человека, хотя к его

созданию приложил руку и Бог.

Однако роль Господа состояла только в том, что он наделил человека

Таким образом, государство, по Локку, есть искусственное, т.е., культурное

образование, создаваемое волей и деяниями людей.

способностью к членораздельной речи. Все же слова создал сам человек. Он же

установил и связи между ними, а также между предметами, которые они

обозначают. Таким образом, уже в своей трактовке происхождения языка, как

видим, Локк весьма основательно расходится с Гоббсом, который Богу отводил

значительно более весомую роль в создании речи.

Локк считает, что если бы у человека не было способности делать звуки

знаками идей, рождающимися в его мозгу, и если бы люди не были наделены

способностью делать звуки общими знаками, доступными пониманию других, то

речь никогда бы не возникла и люди до сегодняшнего дня не могли бы общаться

друг с другом. Но у них существуют эти редкие способности, которые прежде

всего отличают их от тех животных и птиц, например, попугаев, что способны

произносить членораздельные звуки. Иначе говоря, по Локку, человеческая речь

возникает как следствие существования у людей врожденной способности к

абстракции и обобщению, данного изначально провидением умения связывать

воедино предмет с его природой благодаря слову.

Слова, с точки зрения Локка, непосредственно связаны с чувственными

идеями. Так, например, слово «дух» в своем первичном значении есть «дыхание»,

«ангел», «вестник. Точно так же и другие слова обозначают некие идеи, которые

возникают у человека в результате чувственного освоения мира или в результате

внутренних действий нашего духа. Таким образом, основой для возникновения

языка является опыт, непосредственный чувственный контакт с предметами

реального или идеального мира.

Локк подробно описывает, как рождаются общие понятия, как развивается

язык. Объясняет он и факт существования множества языков, который

представлял камень преткновения для многих его предшественников,

занимавшихся данным вопросом. Предлагает он также и решение ряда других

сложных проблем, которые до сегодняшнего дня находятся в центре внимания

языковедов и лингвистов. Не будет преувеличением утверждать — Локк

разработал оригинальную теорию языка, которая занимает достойное место в ряду

других концепций, созданных в значительно более поздние годы.

Завершая рассмотрение культурологических воззрений Локка, необходимо

хотя бы вкратце остановится на его концепции воспитания. Не вдаваясь в

подробности, сразу же скажем, что Локк переосмыслил понятие «идеал человека».

Конечной целью воспитания, «окультурен-ности» индивида, с его точки зрения,

должна быть не всесторонне и гармонически развитая личность, а человек,

обладающий безупречными манерами, практичный по складу характера, умеющий

властвовать над своими страстями и эмоциями. Говоря другими словами,

человеческий идеал — это английский джентльмен со всеми присущими ему

личностными характеристиками. Локк в двух своих трактатах о воспитании самым

подробным образом рассказывает о том, что должен есть и пить ребенок, в какую

одежду его предпочтительнее одевать, как надо развивать его таланты и

способности и препятствовать проявлению дурных наклонностей, как уберечь его

от тлетворного влияния слуг, в какие игры он должен играть и какие книги он

должен читать и т.д. Стоит отметить, что педагогические воззрения Локка явно

опережают его время. Например, он резко возражает против постоянного

применения телесных наказаний, считая, что «этот метод поддержания

дисциплины, который широко применяется воспитателями и доступен их

пониманию, является наименее пригодным из всех мыслимых»

. Применение

порки в качестве средства убеждения, по его мнению, «порождает в ребенке

отвращение к тому, что воспитатель должен заставить его полюбить»

, исподволь

превращает его в скрытное, злобное, неискреннее существо, чья душа

оказывается, в конечном счете, недоступна доброму слову и позитивному

примеру. Возражает Локк и против широко распространенной в те времена

практики мелочной регламентации поведения ребенка. Он считает, что юное

существо просто не в состоянии запомнить многочисленные правила, которые

предписывает этикет, а потому добиваться от него их запоминания с помощью

телесных наказаний просто неразумно и предосудительно с этической точки

зрения. Локк убежден, что ребенок должен быть естественен в своих проявлениях,

что ему не нужно копировать в своем поведении взрослых, для которых

соблюдение этикета есть необходимость, а знание норм поведения в той или иной

ситуации представляет своеобразный показатель, отличающий воспитанного

человека от невоспитанного. «Пока дети малы, — пишет Локк, — отсутствие в

них светской учтивости в обращении, если им только свойственна внутренняя

деликатность,... должно меньше всего заботить родителей»

. Главное, к чему

должен стремиться воспитатель, утверждает Локк, — это сформировать у ребенка

представление о чести и стыде. «Если вам удалось, — пишет он, — научить детей

дорожить доброй репутацией и страшиться стыда и позора, значит, вы вложили в

них правильное начало, которое всегда будет проявлять свое действие и склонять

их к добру... В этом я вижу великий секрет воспитания»

Рассматривая вопрос о методах воспитания, Локк особое место отводит

танцам. Они, с его точки зрения, «сообщают детям пристойную уверенность и

умение держаться и, таким образом, подготовляют их к обществу старших»

Танцы в его глазах равнозначны физической закалке, образованию и философской

рефлексии, которые в своей совокупности при правильном применении дают

искомый результат. Говоря о методах, Локк подчеркивает, что усилия воспитателя

тогда приносят успех, если между ним и воспитуемым существует, доверие и

уважение друг к другу. Он пишет: «Кто желает, чтобы его сын относился с

уважением к нему и его предписаниям, тот должен сам относиться с большим

уважением к своему сыну»

. Подобная постановка вопроса о взаимоотношениях

воспитателя и воспитуемого была чрезвычайно радикальна для того времени, и

многие упрекали Локка в том, что своими рассуждениями он крушит традиции и

подрывает авторитет учителей.

Джентльмен, с точки зрения Локка, должен уметь не только безупречно себя

вести, но и изысканно говорить и безошибочно писать. Кроме всего прочего, он

должен владеть иностранными языками, в том числе и теми, на которых написаны

трактаты предыдущих веков — греческим и латынью, причем из «живых» языков

для изучения следует выбирать тот, который пригодится джентльмену для

общения и деловых контактов. Джентльмен, с точки зрения Локка, должен быть

прекрасным наездником и фехтовальщиком. Не лишним является и владение

другими видами оружия, ибо ему необходимо уметь защищать свою честь и честь

своих близких, но обучение стихосложению и музыке вовсе не является, по

мнению Локка, обязательным. Автор «Мыслей о воспитании» признает, что эти

умения высоко ценятся в аристократическом обществе, но на них необходимо

потратить так много времени, что эта трата не вознаграждается полученным

результатом. К тому же, как пишет Локк, «Я так редко слышал, чтобы кого-либо

из способных и деловых людей хвалили и ценили за выдающиеся достижения в

музыке, что, думается, среди вещей, которые когда-либо включались в список

светских талантов, ей можно было бы отвести последнее место»

. Наконец,

английский джентльмен должен быть богобоязненным, хорошо знать и уважать

законы своей страны.

Таков, в самых общих чертах, идеал личности в соответствии с

представлениями Локка. Не трудно заметить, что он коренным образом

отличается от того идеала человека, который содержится в работах мыслителей

Древней Греции, Древнего Рима, Средневековья и Возрождения. Локк предлагает

усилия общества сосредоточить на создании нового социального типа исходя из

чисто утилитарных потребностей, имевшихся у правящего слоя, образовавшегося

в Англии в результате «славной революции» и «классового компромисса 1688

года». Это взгляд на проблему истинного представителя своего времени, времени

консолидации различных политических сил и крупных преобразований во всех

сферах общественной жизни, положивших начало превращению Англии в

наиболее развитую капиталистическую державу Нового времени.

4.4. ДЖ. ВИКО КАК ОДИН ИЗ ОСНОВОПОЛОЖНИКОВ

ТЕОРИИ КУЛЬТУРЫ

Джон Локк не создал собственной теории культуры. Более того, его вклад в

культурологическую науку явно скромнее, чем вклад его именитых

предшественников. Однако идеи, сформулированные им, не были забыты, как не

были забыты идеи, высказанные другим ученым, Джамбатистой Вико (1668—

1744), который творил в ту переходную эпоху, что отделяла Новое время от

европейского Просвещения.

Вико родился в Неаполе, который в то время представлял задворки Европы,

в семье мелкого книготорговца. О ею детских и юношеских годах сведений

практически не сохранилось, известно только, что он рано посвятил себя занятиям

наукой и предпочитал все свободное время отдавать общению с книгами. После

окончания университета в родном городе он на протяжении почти десяти лет был

домашним учителем в аристократических семействах Неаполя. Его положение

позволяло ему не только содержать семью, которая после смерти отца осталась

без кормильца, но и оставляло достаточно времени для научных занятий. Однако

вскоре Вико решает оставить частную преподавательскую практику. Он подает

документы на конкурс и в 1697 г. избирается профессором риторики

Неаполитанского университета. Вся его дальнейшая жизнь была связана с этим

учебным заведением, где он преподавал почти полвека, вплоть до своей смерти в

1744 г. Такова небогатая событиями биография Джамбатисты Вико, которого с

полным основаниям относят к числу наиболее оригинальных и значительных

мыслителей рубежа Нового времени и эпохи Просвещения.

При жизни имя Вико было известно узкому кругу специалистов, которые

весьма скептически относились к его идеям. Итальянский мыслитель полной

мерой испил чашу непонимания и хулы, выпавшую на его долю. Сегодня же его

считают гениальным мыслителем, основоположником философии истории, на

много веков опередившим свое время в постановке и решении важнейших

проблем гуманитарного знания.

Вико написал множество работ, но всемирную известность ему принесла

книга «Основания новой науки об общей природе наций», которая вышла в свет в

1725 г. При жизни автора она издавалась дважды, третье издание было

осуществлено в год смерти Вико. После этого она не переиздавалась более

двухсот лет вплоть до 50-х годов XX века, когда в нескольких странах почти

одновременно вышли ее переводы.

«Основания новой науки» — странная книга. В ней встречаются весьма

забавные вещи, которые сегодня не могут восприниматься без улыбки, как,

например, рассуждения Вико о ведьмах, которые для увеличения своей

колдовской силы убивают и съедают невинных младенцев. Можно представить,

как воспринимали эти пассажи французские просветители, воспевшие всевластие

и мощь человеческого разума, которые уже тогда задавали тон в духовной жизни

Европы. Она трудно читается, ибо приходится буквально продираться сквозь

хитросплетение фраз, архаичную лексику, бесконечные досужие отвлечения,

имеющие весьма отдаленную связь с основной идеей. Зачастую логика

рассуждении Вико нарушается и тогда приходится тратить огромные усилия на

то, чтобы соединить обрывки ускользающей мысли. И тем не менее эта книга

сегодня по праву входит в список литературы, с которым в обязательном порядке

должен ознакомиться любой культуролог. Дело в том, что Вико — гений, время

которого наступило только в XX веке. Он сумел заглянуть на столетия вперед,

предложив ответы на ряд проблем, о которых его современники даже не

догадывались. Сегодня, когда в науку пришло поколение, обладающее знанием не

только отечественной, но и мировой культурологической литературы, труд

итальянского мыслителя воспринимается совершенно по-иному. В нем с полным

основанием видят книгу, ставшую одной из вершин в духовной истории

человеческого рода, труд, являющийся одним из блоков базиса

культурологической науки и занимающий почетное место в ряду таких творений

ищущей человеческой мысли, как «Государство» Платона, «Феноменология духа»

Гегеля или «Капитал» Маркса.

Чем же основной труд Вико интересен для культурологов?

Прежде всего тем, что в нем излагается принцип периодизации

культурно-исторического процесса. До Вико периодизация истории

выстраивалась, исходя из догматики Библии, где вехами на пути исторического

развития выступали такие события, как исход евреев из Египта, всемирный потоп,

рождение Христа и так далее

. Под данным углом зрения рассматривалась и

проблема типологии культур.

С точки зрения Вико, в истории Европы можно выделить три исторические

эпохи, которые условно можно назвать Веком богов, Веком героев, Веком людей.

Им соответствуют три вида нравов, три типа правления, три типа права, три вида

суда, три вида языков.

Век богов характеризуют нравы, окрашенные благочестием и религией; Век

героев — нравы гневливые и щепетильные; Век людей — услужливые,

руководимые чувством гражданского долга. Соответственно, в Век богов право

базируется на представлении, что всем управляет Бог; в Век героев — на силе, не

сдерживаемой ни моралью, ни религией; в Век людей в основе права лежат

установки человеческого разума.

Из контекста рассуждении Вико следует, что типология исторических эпох

одновременно есть и типология культур, в силу чего можно выделить культуру

Века богов, культуру Века героев и культуру Века людей. Эти три типа, согласно

представлениям Вико, отличаются друг от друга прежде всего качественно.

Их различия проявляются не только в том, как люди обрабатывают землю,

металл и камень, но и в том, как они мыслят, чувствуют, переживают.

По сути, Вико приходит к идее о том, что каждая культура обладает

собственной ментальное/пью, идее, которая была всесторонне раскрыта только

культурологами второй половины XX века, обосновавшими наличие у каждой

культуры «души» (О. Шпенглер) и доказавшими существование «стиля культуры»

(С. Аверинцев, Л. Баткин), который характеризует ее как специфическую

целостность, где существует внутренняя перекличка идей и настроений между

всеми ее элементами.

Не менее интересной является и другая идея Вико — идея о «круговороте»

культур, которая впоследствии широко использовалась многими культурологами

начиная от Н.Я. Данилевского до П.А. Сорокина. Вико был сторонником теории

общественного прогресса, но в отличие от Перро или Фонтенеля, «смотревших на

всю предшествующую историю с презрением самодовольных литераторов»

, он

не был его слепым апологетом. Вико хорошо понимал противоречивость

общественного развития и весьма сомневался в том, что исторический процесс

подобен прямой линии, идущей от низшей точки к высшей. По мнению Вико, в

истории действует более сложная закономерность, что подтверждается

многочисленными фактами. Человеческое общество в целом движется от самых

темных времен, когда господствовали грубые нравы, к временам просвещенным,

где отношения между людьми строятся на разумных началах, однако этот процесс

не является однозначным. Когда общество (и, соответственно, его культура)

достигает высшей точки в своем развитии, происходит возврат на начальную

стадию, и цикл повторяется снова. Подобных циклов в истории культуры, считает

Вико, может быть бесчисленное множество. Прогресс же состоит в том, что новый

цикл начинается с другой точки, расположенной более высоко на линии

прогресса. Следует сказать, что идея круговорота, бесконечного повторения

циклов развития встречается в работах авторов, которые жили и творили задолго

до Вико. В частности, она присутствует в поэмах Гераклита, который писал: «Наш

мир подобен колесу, что вверх и вниз стремит судьба». Содержится она и в

Библии, где устами Экклезиаста говорится: «Род проходит, и род приходит, а

земля пребывает вовек. Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту

своему, где оно восходит. Идет ветер к югу и переходит к северу, кружится,

кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои»

. Аналогичные

рассуждения можно найти и в трудах мыслителей Востока. Поэтому приписывать

Вико славу первооткрывателя данной истины невозможно, но его заслуга состоит

в том, что он схватывает некоторые реальные стороны поступательного движения

европейской культуры, которая за века своего существования неоднократно

поднималась к вершинам утонченности и духовности и столь же неоднократно

погружалась во тьму невежества и дикости. По сути, Вико упредил в своих

прозрениях более поздних критиков европейской цивилизации, во многом

повторяющих рассуждения Вико о «новом варварстве», что неизбежно приходит

на смену расцвету культуры. Однако, как справедливо замечает М.А. Лифшиц,

«как всякий пророк, Вико рассуждает туманно, с оттенком мистицизма. Реальные

картины действительности подернуты у него фантастической дымкой, ослаблены

бессознательными впечатлениями общественного круговорота малых культур.

Эти впечатления носят слишком непосредственный и провинциальный характер,

чтобы искры самосознания, те «блестки гениальности»... могли осветить всеобщие

формы диалектического движения истории. Идея круговорота становится

односторонней, и древний предрассудок поглощает едва родившуюся научную

истину»

. Для Вико гибель любой культуры предопределена, как предопределено

и ее последующее возвышение. Вико не знает иной дилеммы, хотя человеческая

история полна примерами более сложного процесса развития, чем простое

повторение циклов. В этом, как отмечают многие исследователи творчества

итальянского мыслителя, проявляется односторонность его подхода, именно за это

он может быть подвергнут критике.

Нельзя пройти мимо еще одной идеи Вико, которая тоже во многом

опередила свое время.

Вико высказывает весьма эвристичную по своему содержанию мысль о

100