Шелонаев С.И. Технологии репутационного менеджмента: творческая элита
Подождите немного. Документ загружается.
1.1. Проблематика творческой элиты в истории философской мысли
51
соблюдении строгих формальных правил и процедур, т. е.
власть иррациональная заменяется властью рациональной.
Вебер называет главными особенностями этой власти ее
«имперсональный» характер и то, что это есть власть бюрок
ратии «идеального типа», т. е. «бюрократической элиты», со
стоящей из профессионалов, опирающихся на научные ме
тоды управления, максимально лишенных субъективизма,
выступающих как «функция системы» [58, с. 646–647].
Следует отметить, что Вебер олицетворяет понимание важ
ной роли бюрократии в контексте утверждения института
формального права и оптимизации чиновнического управ
ления, которую исследовали как классические философы
(Аристотель, Цицерон, Т. Гоббс, Б. Спиноза, Ш. Монтескье,
Г. Гегель и др.), так и социологи (Дж. Бернхэм, Т. Веблен,
Л. Мизес, Дж. Грубер, Д. Милль и др.), давая начало переос
мыслению процесса бюрократизации (Р. Мертон, Ф. Селз
ник, С. Липсет) как составной части более широкого процес
са «рационализации» – в экономике, этике, политике,
характерного для «рациональнолегальной» (в отличие от
«традиционного» и «харизматического» типа в веберовской
терминологии) модели общества. В этическом плане, для
«человека системы», каким, в частности, является и пред
ставитель бюрократии, Вебер выделяет в качестве типа
нормативноповеденческой ориентации этику ответственно
сти. В этой этике, в отличие от этики убеждения – абсолют
ной этики беззаветной устремленности к совершенству, –
личность, принимая мир со всеми его отклонениями от
идеального, уделяет особое внимание средствам реализации
целей и должна быть полностью готова отвечать за послед
ствия своих действий [58, с. 690–706]. Веберовская модель
«идеальной бюрократии» и его концепция «бюрократичес
кой элиты» являются объектом разносторонней и, на наш
Глава 1. Творческая элита: философское осмысление
52
взгляд, аргументированной критики. Метафизический
смысл противоречия феномена бюрократии предельная ра
циональность в методах, превращающаяся в свою диамет
ральную противоположность – иррациональность целей, с
огромной художественной силой продемонстрирован в
«Процессе» Ф. Кафки. Т. Парсонс обращает внимание на
внутренний конфликт между правлением, основанным на
компетенции, и правлением, основанном на дисциплине,
являющейся следствием бюрократической иерархии, ибо
«рациональное», по Веберу, правило – вышестоящий чи
новник компетентнее нижестоящего – оправдывает слепое
повиновение приказам сверху. А. Этциони, анализируя
роли бюрократии и класса собственников в современном
бизнесе, доказывает, что элиты, олицетворяющие «цели
прибыли», могущественней корпоративной бюрократии.
М. Мейер, У. Стивенсон, С. Уэбстер в работе «Пределы бю
рократического роста» отмечают, что бюрократия, как
правило, рождает «суббюрократию», которая становится
неподконтрольной бюрократической элите, разрушая иде
альную иерархию системы [165, с. 156]. Как отмечает
Дж. Милль, ведущая отличительная черта бюрократиче
ской ментальности – рутина, стереотипность. В этом кон
тексте автор разделяет позицию А. Тойнби, определяющего
бюрократическое меньшинство как нетворческое, «лишен
ное вдохновения» [252, с. 272]. Изза неподвижности своих
принципов управленческая система, как всякое начало, сде
лавшееся рутиной, теряет свою жизненность, механически
вращаясь вокруг самой себя, в то время как дело, требую
щее завершения, остается невыполненным [176, с. 81–82].
Бюрократизм – имманентное свойство любой системы
управления, и нормальный управленческий аппарат своим
творческим содержанием функций и высоким назначением
1.1. Проблематика творческой элиты в истории философской мысли
53
вбирает в себя немало индивидуумов, движимых бескорыс
тием, принципиальностью, мужеством. Однако бюрократи
ческое поведение имеет свою логику и свои принципы, реа
лизуясь в рамках неустранимого противоречия между необ
ходимостью в высокоэффективном служении обществу и
желанием личного успеха, собственной максимально про
дуктивной самореализации.
Здесь скрыты глубинные социальнопсихологические
корни внутренней неоднородности бюрократии, формиро
вания в ее рамках различных типов государственных слу
жащих – от карьеристов, «приспособленцев», консервато
ров до фанатиков своего дела и альтруистов, именно после
дние по своим убеждениям и ценностным ориентациям бли
же всего стоят к элите, они готовы к служению делу по своей
внутренней природе. Что касается соотношения элиты и
бюрократии, например у Р. Мертона бюрократия выступа
ет как элита, то, следуя логике, вопервых, необходимо в
любом случае уточнить, что имеется в виду не вся иерархия
бюрократии, а лишь ее самая верхняя часть, и, вовторых,
полное отождествление некорректно, и потому, что в элите,
даже «формализованной» (например, властной), есть чле
ны, которые не могут классифицироваться как бюрократы,
хотя, как отмечает Л. Санистебан, сильная бюрократия мо
жет навязывать свою волю и энергию элите, превращаясь
в ее часть [231, с. 32].
Понимание элиты – и творческой элиты как ее составной
части – как особой функции социальных отношений, как
формы удовлетворения общества в управлении, развивает
ся в работах Т. Веблена, Д. Белла, Дж. Бернхэма, А. Вине
ра, Дж. Гелбрейта, Д. Элена, А. Фриша. Синтетический под
ход к исследованию феномена элит в современной теории
находит свое выражение в концепции плюрализма элит
Глава 1. Творческая элита: философское осмысление
54
(О. Штаммер, Д. Рисман, С. Келлер), постулирующей нали
чие в обществе множества элит (в том числе и творческой
элиты), конкуренция или плюрализм которых определя
ется многообразием социальной структуры современного
общества.
Т. Веблен видит в качестве творческой элиты в современ
ную эпоху слой технической интеллигенции – носителя со
временных технических знаний и навыков, который дей
ствует с позиций производственной целесообразности, что
совпадает, по Веблену, с общественной пользой. Дж. Берн
хэм в работе «Менеджерская революция» считает неправо
мерным причисление Вебленом к элите рядовых инженеров
и техников, называя их просто «квалифицированными ис
полнителями». Истинная элита, полагает Бернхэм, это
«квалифицированная элита» – высшие администраторы и
менеджеры, представляющие собой «новый класс» или об
щественный слой, вбирающий в себя наиболее способных
людей, власть которых не связана с функцией владения
собственностью, а определяется прежде всего, их специфи
ческими качествами – владением искусством управления.
Именно эта «менеджерская группа эксплуатирует осталь
ное общество» [296, p. 80–125], считает Бернхэм, причем в
силу высокой квалификации этой элиты ее управление идет
на пользу самому обществу. Дж. Гэлбрейт [303, p.82], опи
сывая «иерархию элитарной техноструктуры», говорит об
анонимном «руководящем разуме» элиты. По Д. Беллу,
«новая элита» признает только одну заслугу – знание и,
таким образом, представляет собой меритократию, владею
щую «интеллектуальными технологиями». Структура «но
вой элиты», считает Белл, включает в себя политическую
элиту, принимающую решения на основе исследований и
рекомендаций «элиты интеллектуалов», «интеллектуаль
1.1. Проблематика творческой элиты в истории философской мысли
55
ных центров общественного влияния», включающих в себя
самых талантливых и творчески одаренных ученых, экс
пертов. Исследователь определяет основное противоречие
постиндустриального общества именно как противоречие
между этой творческой интеллектуальной новой элитой и
нетворческим неразвитым неквалифицированным боль
шинством, которому свойственен стихийный протест, ир
рациональная реакция на роль научнотехнического про
гресса в жизни общества [293, p. 14, 52, 119, 165–266,
339–368].
А. Гоулднер акцентирует внимание на власть в духов
ной сфере интеллектуалов, обладающих наибольшим куль
турным капиталом и культурой критического дискурса
[305]. Следует отметить в дополнение к ценным и плодо
творным подходам в изучении и анализе элит, основываю
щимся на интересе к многообразию персональных характе
ристик, ценностей, воззрений представителей творческой
элиты, так называемый институциональный подход
(К. Манхейм, М. Бартон, Дж. Хигли), ориентирующийся на
поиск и идентификацию интересов и смыслов, которые обра
зуют, по выражению П. Бергера и Т. Лукмана «общие
релевантности» [37, c. 92], создаваемые в процессе хабитуа
лизации и типизации человеческой деятельности. Идея
института как понятия, смыкающегося с культурой, фик
сирующего феномен идентификации для персонифициро
ванной совокупности общественно значимых ролей и
выполняющего функцию регулирования поведения в долго
срочной перспективе вокруг определенных базовых моде
лей творческой и социальной активности, позволяет иден
тифицировать различные элитные группы, обладающие
общим «институциональным знанием» и набором устано
вок, в том числе творческую часть элиты.
Глава 1. Творческая элита: философское осмысление
56
Творческая элита – от общих теорий
до подхода Парето – Ортеги – Ашина
Суммирование основных положений приведенных фило
софских и социологических концепций дает нам возмож
ность, несмотря на существующие методологические разли
чия, сформулировать основные черты парадигмы творчес
кой элиты: признание объективности ее существования в
любой социальной системе либо как составной части («твор
ческой», «культурной», «духовной», «интеллектуальной»,
«руководящий разум» (Гэлбрейт)) элиты, либо понимаемой
как сама истинная элита (Бергсон, «творческое меньшин
ство» Тойнби); наличие культурнопсихологических и цен
ностных отличий и особенностей; выявление дихотомии
«творческая элита – нетворческая масса» (или творческая
новая элита – консервативная контрэлита) в рамках более
общей дихотомии «элита – масса».
В соответствии с этой парадигмой существующие дефи
ниции творческой элиты можно, таким образом, условно
разделить на несколько основных групп, исходя из теорети
ческих подходов к пониманию элиты вообще. В рамках
методологической традиции, идущей от Парето («Трактат
всеобщей социологии»), творческая элита может быть опре
делена как слой людей, имеющих наибольшую степень вли
яния на духовную жизнь общества в силу достижения выс
ших творческих результатов в своей области деятельности
и обладания личными позитивными качествами.
Рассмотрим несколько вариаций этого определения. Ряд
исследователей (Г. Моска, Р. Михельс, А. Этциони, Г. Лас
суэлл, М. Нарта, современные российские авторы О. Крыш
тановская, О. ГаманГолутвина, П. Шаран, В. Соколов), со
глашаясь с его общей формулировкой, переносит основные
акценты, вопервых, на характер влияния элиты, и твор
1.1. Проблематика творческой элиты в истории философской мысли
57
ческой элиты как ее составляющей, на общество, подразу
мевая под этим влияние на принятие властных политичес
ких решений (или на властвующую составляющую элиты).
Вовторых, акцент делается на социальный статус творчес
кой элиты (и других составляющих элиту), понимаемый
как соотносительное положение этого слоя в социальной
иерархии, и на связанные с этим статусом соответствующие
престиж, социальные роли, привилегии и т. д.; при этом
признается важность личных качеств представителей эли
ты – в терминах Ю. Левады «уникального социальнозна
чимого ресурса» [149, с. 12]. Отчасти это некоторое смеще
ние акцентов объясняется особым интересом именно к изу
чению специфики властной элиты. Кроме того, с точки зре
ния методики практических социологических исследований
иерархический институциональный подход существенно
облегчает идентификацию элиты [220, с. 8485]. Отметим,
что некоторые исследователи считают для определения
творческой элиты несущественными личные качества ее
представителей, определяя ее как «сравнительно неболь
шую группу, состоящую из лиц, занимающих ведущее поло
жение в культурной жизни общества» (В. Гэттсмэн), мень
шинство, имеющее наибольший вес и влияние на соответ
ствующую сторону жизни общества (С. Келлер). Подобная
трактовка творческой элиты, названная «альтиметричес
кой», вызывает многочисленные возражения. Прежде все
го, очевидно, что предлагаемый подход содержит в себе яв
ное упрощение проблемы, которое методологически взято
из традиционного анализа властной элиты, где, как отмеча
ют многие авторы [217, с. 168, 220, с. 84–87], абстрагиро
вание от личных качеств членов элиты не влияет суще
ственно на понимание механизмов ее функционирования.
Во многом это абстрагирование связано с указанной еще
Глава 1. Творческая элита: философское осмысление
58
Н. Макиавелли противоречивостью набора характеристик
представителей правящей элиты. В случае с творческой
элитой ее воздействие на разные стороны жизни социума
происходит в идеальной сфере на более сложном уровне, и
сущность этого воздействия определяется сущностными
«ценностными» характеристиками представителей твор
ческой элиты, поэтому большинство исследователей отме
чает, что для выделения творческой элиты «личностный»
(«ценностный» в формулировке Г. К. Ашина) критерий ра
ботает лучше всего [21, 22, 24].
На другую методологическую сложность чистого «альти
метрического» подхода указывает Дж. Сартори, отмечая,
что если мы вообще отвлекаемся от любых качеств членов
элиты, будь то творческая или властная элита, то какое
право мы имеем называть их элитой, т. е. лучшими, избран
ными, «почему надо говорить «элита», совершенно не имея
в виду того, что этот термин значит, то есть выражает в
силу своей семантическое значимости?» [232, с.82]. Если
«элита» уже не указывает на качественные черты (способ
ность, талант, компетентность), то какой же термин мы
употребим, когда эти характеристики будут присутство
вать? Таким образом, справедливо замечает Дж. Сартори,
семантическое искажение альтиметрического подхода по
рождает искажение концептуальное.
Лишенной вышеперечисленных сложностей с нашей
точки зрения является дефиниция элиты в целом, предла
гающая считать элитой такую социальную группу, кото
рая обладает, вопервых, некоторым уникальным социаль
нозначимым ресурсом; вовторых, способна реализовать
этот потенциал для поддержания нормативных образцов и
символических структур данной общественной системы; и,
втретьих, может обеспечивать хранение, воспроизводство
1.1. Проблематика творческой элиты в истории философской мысли
59
и умножение своего ресурса из поколения в поколение
[149, с. 12].
Ф. Ницше, Н. А. Бердяев, Т. Адорно, Х. ОртегаиГассет
не считают творческую (духовную) элиту составной частью
более общей «элиты», связанной с властью, которая элитой
не является, ибо именно творческая духовная элита есть
настоящая и единственная элита, имеющая самостоятель
ную ценность независимо от ее отношения к власти, в про
тивоположность властной «псевдоэлите» или «вульгарной
элите», зараженной и развращенной массой и потому не
подлинной и несамостоятельной. Автор считает обоснован
ной и разделяет точку зрения исследователей феномена
творческой элиты, констатирующих ее объективную при
надлежность к более общему явлению – элите в рамках вы
шеприведенной дефиниции этого понятия. В этом смысле
концепция элиты Х. ОртегаиГассета видится эвристиче
ским подходом к осмыслению именно творческой элиты, а
не элиты в целом.
Следует отметить, что методологический прием, санкци
онирующий использование предельно общего определения
элиты и уклонение от четкого указания критериев принад
лежности к ней (П. Л. Карабущенко, например, предлагает
универсальное определение элиты, как «все то, что носит
на себе печать избранности, уникальности и совершенства»
[124, с. 216]), тоже не представляется плодотворным, ибо
размывает объект исследования, смешивая, например, та
кие нетождественные понятия, как «творческая» или «про
фессиональная» элита.
Следующим важнейшим аспектом определения творчес
кой элиты в русле указанного подхода Парето является оп
ределение совокупности личных качеств представителей
этой элиты. Подводя итог проведенному в данном парагра
Глава 1. Творческая элита: философское осмысление
60
фе анализу, из всех характеристик, формулируемых раз
личными исследователями в качестве критерия принадлеж
ности к творческой элите – интеллектуальное и моральное
превосходство над массой, безотносительно к своему стату
су (Л. Бодэн), «боговдохновленность» (это люди, услышав
шие божественный стимул личности) (Л. Фройнд), некие
«особые качества» личностей, имена которых у всех на ус
тах, к которым обращены взоры людей (А. Скребицкий),
выдающиеся способности, обеспечивающие прогресс обще
ства (М. Алле), социальная ответственность и духовная, ин
теллектуальная сила (Г. Шредер), умение найти ответ на
«вызовы цивилизации» (А. Тойнби), большой ум и сильный
характер (Т. Корбет), мы считаем наиболее обоснованной,
убедительной и плодотворной классическую традицию, ко
торую олицетворяет Х. ОртегаиГассет, формулирующий
этический критерий, а именно – нравственное служение
своему делу представителей творческой элиты.
С учетом вышесказанного представляется обоснованным
следующее определение творческой элиты: творческая эли
та – вопервых, составная часть элиты; вовторых, – это
слой людей, внесших признанный (общественнозначимый)
вклад в создание ценностей культуры (оказавших признан
ное влияние на культуру) и воспринимающих свою творчес
кую самореализацию как нравственное долженствование.
При этом крайне важно, что, исходя из предложенного
анализа подходов, мы можем констатировать эвристич
ность понятия «творческая элита», ибо, вопервых, оно, в
рамках проанализированной выше дихотомии творческая
элита – нетворческая масса» (или «творческая новая элита –
консервативная старая элита» («контрэлита») в рамках бо
лее общей дихотомии «элита – масса»), отражает сущност
ное творческое и ценностное содержание, вектор развития,