Шелонаев С.И. Технологии репутационного менеджмента: творческая элита
Подождите немного. Документ загружается.
1.1. Проблематика творческой элиты в истории философской мысли
31
дуальных качеств и способностей людей. В «Трактате всеоб
щей социологии» в самом общем виде Парето дает определе
ние элите как социальному слою, который, в силу облада
ния наибольшим количеством позитивных качеств и видов
ценностей (власть, богатство, происхождение, образование
и культура, высший уровень компетентности, сила воли,
нравственность и сила влияния на общественное сознание и
т. д.), занимает наиболее влиятельные позиции в обще
ственной иерархии. В понимании элиты, «аристократии» в
значении слова aristos – «лучший», Парето исходит из
того, что реальные элиты имеют сложную структуру как в
контексте стиля политических действий (используя терми
нологию Н. Макиавелли, Парето называет типы элит –
«львы» и «лисы»), так и по «типологии влияния» – полити
ческая, духовная, военная и т. д. В отличие от других клас
сиков элитологии – Г. Моска или Р. Михельса, – Парето де
монстрирует наиболее широкое понимание элиты. Элита,
по Парето, в том числе творческая элита как ее составляю
щая, в меньшей степени выступает как чисто политический
фактор, а представляет собой скорее антропологический
феномен, сила которого заключается как в личных каче
ствах представителей элиты, так и в их мифологизации в
общественном сознании в ницшеанском духе, которая в
свою очередь является элементом реализации власти, – как
в политической, так и в духовной сферах.
Гаэтано Моска в книге «Правящий класс» почти одно
временно с Парето констатировал объективно существую
щее деление общества на управляемое большинство и пра
вящее или господствующее «меньшинство влиятельных
людей», т. е. «элиту» или «управляющий класс». «В реаль
ной жизни, – пишет Моска, – мы все признаем существова
ние такого класса» [182, с. 187]. Власть элиты, осуществля
Глава 1. Творческая элита: философское осмысление
32
ющаяся через существующие политические институты,
основана, считает Моска, на том, что это прежде всего орга
низованное меньшинство. Но Моска обращает внимание на
другой способ властвовать – через материальное, интеллек
туальное и моральное превосходство, иначе говоря, влияние
элит объясняется и тем, что «представители правящего
меньшинства неизменно обладают свойствами, реальными
или кажущимися, которые глубоко почитаются в обществе,
в котором они живут» [182, с. 189]. Моска специально отме
чает тезис о необходимости морального превосходства для
власть имущих, или, другими словами, наличие морально
го оправдания власти, такой идеи, с помощью которой эли
та легитимизирует свои властные притязания, и с развити
ем общества, взамен «воинской доблести», ценившейся в
архаические времена, все большее значение приобретает
«духовная» сфера влияния элиты на массы, в том числе че
рез «культурные» или «творческие» составляющие самой
элиты.
Другой основоположник научного подхода к исследова
нию феномена элиты – Роберт Михельс, в своем главном
труде «Социология политических партий в условиях демо
кратии» формулирует «железный закон олигархических
тенденций», суть которого в объективной невозможности
реализации массой собственных властных полномочий в
обществе, без выделения из социума элиты – «активного
меньшинства», принимающего на себя функции «господ
ствующего класса» и выступающего в качестве «постоянно
действующего фактора» социальной эволюции [181, с. 58].
Отметим, что термину «олигархическая тенденция» Ми
хельс придает не платоновский смысл (Платон называл
олигархией власть богачей), т. е. имеет в виду концентра
цию власти не в руках у сверхбогатых, а в руках у «вож
1.1. Проблематика творческой элиты в истории философской мысли
33
дей», элиты, высшей бюрократии. Михельс считает важны
ми личные качества членов элиты, однако закономерности
социальной иерархии и управления и борьба за выживание
в составе элиты приводят к тому, полагает ученый, что
даже «самый что ни на есть благонамеренный идеалист за
короткий период на посту вождя вырабатывает в себе каче
ства, характерные для вождизма» [181, с. 58, 59]. Таким
образом, полагает Михельс, «активное меньшинство» пре
вратившись в правящую элиту, «перевоплощается» в кас
ту, творческая активность вытесняется консервативными
устремлениями продлить личную власть.
Жорж Сорель отмечает важность в противостоянии эли
ты и массы идеологического или духовного аспекта, иными
словами, роль творческой части элиты, «ответственной» за
ее духовное содержание. Отчасти следуя в русле теории мас
совой психологии Г. Лебона, Сорель видит в наступающем
«веке масс» углубляющееся противоречие между «популяр
ными мифами» – идеологией масс и «утопией» – идеологией
элиты. Сорель считает, что сила влияния популярных ми
фов заключена во внушении, особом гипнотическом воздей
ствии на «массовые инстинкты», на массовое подсознание,
активно провоцирующем стихийное и слепое начало в чело
веке массы. Одно из основных специфических качеств эли
ты, по Сорелю, это интеллектуальная развитость, другими
словами, наличие ума с высокоразвитой способностью к
рассуждению, к которому и апеллирует идеология элиты.
«Духовная» элита Ортега<и<Гассета
Особое место в философском исследовании собственно
«творческой», или «духовной», элиты занимает испанский
философ Хосе ОртегаиГассет. Ортега противопоставляет
нетворческие «массу» и «меньшинство» не как социально
или идеологически организованную группу, а как совокуп
Глава 1. Творческая элита: философское осмысление
34
ность индивидуумов, наделенных или обделенных опреде
ленными качествами, отмечая, что это деление общества на
массы и избранные меньшинства является типологическим
и не совпадает ни с делением на социальные классы, ни с их
иерархией. Внутри любого класса, считает испанский фило
соф, есть собственные массы и меньшинства. «Плебейство»
и «гнет массы» даже в кругах традиционно элитарных –
характерный признак нашего времени, даже интеллекту
альная жизнь, казалось бы, взыскательная к мысли, стано
вится «триумфальной дорогой псевдоинтеллигентов», не
мыслящих и ни в каком виде не приемлемых, и, напротив, в
средах, которые раньше считались «эталонами массы»,
можно сегодня встретить «души величайшего закала».
«Меньшинство, – пишет Ортега в своей книге «Восстание
масс», – это совокупность лиц, выделенных особыми каче
ствами; масса – не выделенных ничем» [199, с. 45]. Пред
ставления Ортеги о массе перекликаются с экспликацией
категорий «массового» и «массы», получившими дальней
шее развитие через понятие «массовая культура», впервые
примененное в статьях Макса Хоркхмайера и Дуайта Мак
дональда, которому принадлежит и одна из первых дефини
ций массовой культуры как порождения массового индуст
риального века, противостоящей элитарной культуре [311].
В противоположность «массовому человеку», – тому,
«кто плывет по течению и лишен ориентиров» [199, с. 67],
вследствие чего «массовый человек не созидает, даже если
возможности и силы его огромны», представитель «избран
ного», «творческого» меньшинства, будучи человеком осо
бого духовного склада, выбирает свой собственный путь в
жизни, при этом каждый из этих недюжинных, неповтори
мых людей – «внутренне нуждается в чемто большем и
высшем, чем он сам, постоянно сверяется с ним и служит
1.1. Проблематика творческой элиты в истории философской мысли
35
ему по собственной воле» [199, с. 67]. Главным отличием
человека «избранного» от представителя «массы» Ортега
считает не только наличие таланта, дарования или дости
жений в той или иной творческой области человеческой
деятельности, а прежде всего определенную жизненную
установку, выраженную нравственную позицию, проявля
ющуюся у «творческого человека» в служении делу, кото
рое воспринимается им как нравственное долженствование,
в отличие от человека массы – того, «кто ни в добре, ни в зле
не мерит себя особой меркой, а ощущает таким же, «как и
все», и не только не удручен, но доволен собственной
неотличимостью » [199, с. 46].
Причем испанский философ отмечает, что речь не идет о
простой пассивности массового человека и активности чело
века «творческого» (для Ортеги, в контексте к принадлеж
ности к меньшинству, понятия «творческий» и «избран
ный» являются синонимами), ибо масса тоже активна, и
особенность нашего времени в том и состоит, что заурядные
души, не обманываясь насчет собственной заурядности, без
боязненно утверждают свое право на нее и навязывают ее
всем и всюду. Масса сминает непохожее, недюжинное и луч
шее [199, c. 48]. Масса провозглашает и утверждает свое
право на пошлость, или, другими словами, утверждает
пошлость как право [199, с. 81].
Обычно, пишет Ортега, говоря об «избранном меньшин
стве», передергивают смысл этого выражения, притворно
забывая, что избранные не те, кто кичливо ставит себя
выше, но те, кто требует от себя больше, даже если требова
ние к себе непосильно [199, c. 46]. Вопреки ходячему мне
нию, отмечает философ, служение – удел избранных, а не
массы. Жизнь тяготит их, если они не служат чемуто
высшему. Благородство определяется требовательностью
Глава 1. Творческая элита: философское осмысление
36
и долгом, а не правами. Noblesse oblige («положение обязы
вает») [199, с. 76]. Для создания меньшинства, какого угод
но, сначала надо, чтобы каждый по причинам особым, бо
лее или менее личным, отпал от толпы. Его совпадение с
теми, кто образует меньшинство, – это позднейший, вторич
ный результат особости каждого, и, таким образом, это во
многом «совпадение несовпадений» [199, c. 45].
Творческая жизнь требует безупречности, строжайшего
режима и самодисциплины, рождающих чувство собствен
ного достоинства. Творческая жизнь деятельна, и возможна
она только при двух условиях – или быть тем, кто правит,
или быть в мире, которым правит тот, за кем мы полностью
признаем это право [199, с. 130].
«Для меня «благородство», – пишет Ортега, – синоним
жизни окрыленной, призванной перерасти себя, и вечно
устремленной от того, чем она становится, к тому, чем долж
на стать. Так редки на нашем пути и так памятны те
немногие, словно изваянные в нашем сознании, кто оказался
способен на самопроизвольное и щедрое усилие. Это
избранные, нобили, единственные, кто зовет, а не просто
отзывается, кто живет жизнью напряженной и неустанно
упражняется в этом» [199, c. 77–78].
Человеческая жизнь, считает философ, по самой приро
де своей должна быть отдана чемуто, великому или мало
му, блистательному или будничному. Условие странное, но
непреложное, вписанное в нашу судьбу [199, с. 128].
Человеческая жизнь для Ортеги не столько забота, тре
вога, страх, пребывание в «пограничной ситуации», сколь
ко творческое самовыражение, связанное с риском и нео
пределенностью, когда не хайдеггеровские «бытиеКсмер
ти» и «решимость» приводят к истинному потоку жизни, а
стремление к полноте существования, радости бытия. Че
1.1. Проблематика творческой элиты в истории философской мысли
37
ловеческое существование есть спонтанная активность, дей
ствие предшествует теории, практика – это не приспособле
ние, а творчество, самореализация. Принадлежность к эли
те, к «избранному меньшинству» определяется не только и
не столько дарованием и творческими достижениями,
сколько жизненной позицией личности, аутентичностью
творческого порыва, противопоставляемого косности и
заурядности толпы. В наш «демократический» век соци
альный отбор, отмечает философ, идет по каким угодно
признакам, но только не по наличию творческого дарова
ния и порыва. Прославляя творческое усилие, аутентичный
выбор самого себя, Ортега считает нравственное совершен
ство необходимым глубинным условием подлинности и
полноты жизни. Добродетель – это выражение внутренней
потребности, а не внешнего принуждения, жизнь – безнрав
ственная бедна и малосодержательна, добродетель возвы
шает жизнь, делает ее ярче и богаче. По выражению Арис
тотеля, поступки, сообразные добродетели, прекрасны и
совершаются во имя прекрасного. Свобода, альтруизм твор
ческого усилия, самообретение в самовыражении – на эти
составляющие самореализации творческой элиты обращает
внимание Ортега. Миссия человека – это ясность сознания и
творческий порыв, но не в форме дионисийского становле
ния, а в гармоничной аполлоновской форме.
Свобода является бесценным даром, но свободная твор
ческая самореализация сама по себе не является гарантией
отсутствия возможности употребления этой свободы во зло,
«подлинность» творческого существования может сливать
ся с социальным и общественно признаваемым, но может
противостоять ему как «истинность самоуглубления» и как
творчество на свой страх и риск. Границей такому творче
Глава 1. Творческая элита: философское осмысление
38
ству оказывается только судьба, призвание, выполняющее
роль провидения, считает ОртегаиГассет.
Необходимо отметить, что в «ортеговском» понимании
«творческой элиты» (или «творческого меньшинства»)
представитель творческой элиты не тождественен «творцу
элитарной культуры». В этом понимании «элитарность»
определяется не только выдающимися достижениями в
культуротворчестве (и не только в области элитарной куль
туры), но – прежде всего, – внутренней этической установ
кой, отношением к реализации своего творческого дарова
ния как к нравственному долженствованию, что соответ
ствует понятию «благородства» у ОртегаиГассета. Особая
«богемная» ментальность, душевный склад и «богемный»
образ жизни «творцов элитарной культуры» не являются
ни необходимыми, ни достаточными критериями для при
числения их к творческой элите.
Феномен интеллигенции и творческая элита
Отечественная традиция научного исследования пробле
мы элиты связана, вопервых, с длительным периодом иде
ологических запретов и обусловленной этим временной за
держкой появления работ и признании выдающихся заслуг
в этой области таких авторов, как П. Сорокин, Н. Бердяев,
М. Восленский, А. Авторханов. Вовторых, можно условно
отметить сложившийся подход к раскрытию сущности
феномена творческой элиты через соотнесение с более
распространенным и традиционным для отечественной
социологии понятием «интеллигенция».
Исследователи выделяют несколько определений данно
го понятия, среди которых наиболее употребительной яв
ляется следующая дефиниция: интеллигенция – особый
социальный слой по признаку наличия образования или
принадлежности к умственному труду [318].
1.1. Проблематика творческой элиты в истории философской мысли
39
Понятие «образованный класс» в России (в отличие от
«культурного слоя» дворянства и государственных чинов
ников и церковнослужителей) возникло вместе с первыми
светскими учреждениями высшего образования – универси
тетами, институтами, училищами и школами на рубеже
XVII–XIX вв., когда их формирование стало составной час
тью государственной политики [130]. Это понятие не только
предшествует появлению в середине XIX в. термина «интел
лигенция», но всегда используется в более определенном ад
министративноюридическом и социальном смысле для
обозначения категории лиц, получивших санкцию обще
ства и государства на высшие профессиональные знания и
суждения в вопросах государственной и общесоциальной
важности [82].
Исторически словом «интеллигенция» (от латинского
intelligens понимающий, мыслящий, умный, разумный) в
нашей стране и стала обозначаться образованная социо
культурная общность, могущая быть квалифицирована
как социальная группа. Интеллигенция – верхний, образо
ванный слой общества или общественный слой людей, про
фессионально занимающихся умственным трудом и обычно
имеющих соответствующее, как правило, высшее образова
ние [230]. Концепция «интеллигенции» как особого слоя
людей, объединенных ролью в популяризации идей и созда
нии мифов и идеологий и связанных с самосознанием на
ции, в создании и защите «высших и неизменных» ценнос
тей правды, красоты, добра и справедливости, восходит к
идейным исканиям конца XIX – начала XX в. (М. Колеров,
сборник «Вехи», Н. Бердяев, С. Н. Булгаков, П. В. Струве,
С. Л. Франк и др.) и в конечном счете определяет этот слой
через личные качества, особый менталитет и мировоззре
ние его представителей. Приведем несколько характерных
Глава 1. Творческая элита: философское осмысление
40
определений. «Интеллигенция – это всегда и всюду «верх
ний слой» социального духа» в смысле «нравственной чут
кости», его «сливки», его «цвет» [84, с. 233]. Слой, состоя
щий из людей «высшей умственной и этической культуры»
[46, с. 134]. По Ю. Лотману, не интеллигенция, а «интелли
гентность» как «свойство души» является основным и опре
деляющим. «Интеллигенция – нравственная категория»
(П. Л. Лавров, Р. В. ИвановРазумник, Ф. А. Степун,
Л. Я. Смоляков, Л. М. Баткин). В. М. Межуев определяет
интеллигента как «русского европейца», отмечая недостат
ки определения интеллигенции исключительно через ее
духовные качества, ибо при этом подходе интеллигенция
становится сообществом «секуляризированных священни
ков». Интеллигенция – это мыслящая среда, система особо
го рода, настроенная на производство исключительно
умственных благ (П. Сорокин). Основными критериями
интеллигенции при определении ее понятия выступают
умственный труд и «высшее сознание» (М. Л. Гаспаров,
Г. С. Померанц, И. В. Кондаков), «дух терпимости и уваже
ния» (Д. С. Лихачев, К. Б. Соколов), интеллигенция –
совокупность «мыслящих людей» (А. Грамши).
В связи с необходимостью в выделении некоторой узнава
емой однородности в привычках, манерах, идеях, традици
ях, определяющих статус интеллигентности, П. Сорокин
предлагает использование семьи как «социального теста на
интеллигентность». А. Ф. Лосев характеризует «интеллиген
тность», исходя не из нравственных оснований, а в связи с
особой «идеологией личности». «Интеллигентность есть фор
ма личности, возникающая только в связи с той или иной
идеологией», при этом интеллигентность «почти всегда бес
сознательна», так как «интеллигент не мыслит свою интел
лигентность, но дышит ею как воздухом». «Идеология интел